– Тут заложен некий смысл. Я пока не вник в суть вопроса, но это поправимо. Непонятно, какую роль в интриге играет Анна… и что уготовано мне».
«Время покажет, – успокоил меня второй Нико. – Не суетись, но и не лови ворон, дружище».
– Ты Дюма читал? – вклинился в мои размышления Сим.
– Ну читал…
Я назвал «Три мушкетера» и «Граф Монте-Кристо», чем несказанно развеселил кладоискателя. Он хохотал, приседая и хлопая себя по коленкам.
– Что смешного-то? – недоумевал я. – Эти книжки все читали. Разве не так?
– Так, так, – подтвердил тот, продолжая похохатывать. – Стало быть, «Ожерелье королевы» ты не осилил?
– Оно мне не попадалось, – искренне сказал я. – Я читал то, что мне подсовывала матушка.
Я умолчал о том, что бестселлеры Дюма-отца читал на языке оригинала, то бишь на французском. В нашем роду были обрусевшие французы, вероятно, поэтому мне легко давался этот язык.
– Дюма не парился по поводу исторической достоверности, – разглагольствовал Сим. – Сюжетная линия «Ожерелья» завязана на скандале в благородном семействе. Типа королева втайне от мужа запускала белую ручку в государственную казну и потягивала оттуда на роскошные украшения. Развели в стране бардак, забили на все, вывели простой люд из терпения. В результате оба потеряли голову на гильотине! И бедняга Людовик, и его расточительная супруга…
– Мария-Антуанетта? – уточнил я, ощущая себя героем водевиля.
Этот кладоискатель меня разыгрывает, пользуясь моим дремучим невежеством. Хотя… чем черт не шутит?
Мы еще немного поболтали о знаменитых бриллиантах, я пообещал Симу деньги на металлоискатели, он дал мне свой телефонный номер, и мы расстались добрыми друзьями. Он вскочил на скутер и умчался, счастливый.
Парень не воспринимал всерьез интерес новичка к камушкам, зато надеялся за мой счет оснастить свою группу современным оборудованием. Его гораздо больше привлекали древние монеты, которые можно было продать нумизматам.
Я ощутил голод, спохватился и посмотрел на часы. Половина четвертого! Время пролетело стремительно, и я поспешил перекусить. Нашел приличный ресторанчик, заказал себе борщ и две порции котлет без гарнира. После сестриной стряпни ресторанная еда казалась неимоверно вкусной. Двойной кофе взбодрил меня, и я заторопился домой. Может, мне удастся вызвать Анну на откровенность перед тем, как она уйдет на свидание к своему Ковбою? В крайнем случае намекну ей, что это свидание чревато опасными последствиями. Не исключен летальный исход…
* * *
– Есть будешь? – равнодушно спросила она, когда я прошел в закопченную кухню. Запах подгорелых макарон вызвал у меня приступ тошноты.
– Я не голоден. Рискнул, попробовал ваших старокрымских чебуреков, – соврал я. – Жуткая гадость. Надеюсь, обойдется без промывания желудка.
Анна молча кивнула. Она сидела за столом и пила чай маленькими глотками. Мыслями она витала в заоблачных далях. Я исподволь наблюдал за ней. Что она чувствует ко мне? Зависть? Раздражение? Злость? Жалость? Нет, пожалуй, ей не до этого. Она поглощена чем-то своим… затаенным, скрытым от всех.
«Как подобрать ключик к тебе? – гадал я. – Откройся… ведь мы не чужие друг другу».
Очевидно, Анна так не думала. Она отставила чашку, вздохнула и пригладила волосы. В этот момент она даже показалась мне красивой. Было в ней что-то необычное, какая-то изюминка. Но стоило мне представить рядом с ней Джо, как все очарование улетучилось.
– Хочу выпить, – заявил я. – Составишь мне компанию?
По дороге я прихватил из машины бутылку коньяка и оставил ее в гостиной.
– Я не пью, – отказалась Анна.
– Что так?
– Мне нельзя. У меня видeния. Когда выпью, проваливаюсь куда-то. Мерещатся всякие ужасы.
– К врачу обращалась?
– Я не сумасшедшая, – обиделась она.
Я понял, что связывает ее с Ковбоем-Джо-Калиостро: они оба ненормальные. Он по-своему, она по-своему.
– Я не о том, – проникновенно возразил я. – У людей бывают различные отклонения. Сейчас этим никого не удивишь. Но помощь специалиста не помешает. В Москве я смогу устроить тебя в хорошую клинику.
Глаза Анны сверкнули злым огнем.
– Хочешь упечь меня в психушку?
– У меня благие намерения, поверь. Я готов заплатить за твое лечение.
– Пошел ты…
Она отвернулась, но не двинулась с места. Родинка над ее губой вздрагивала, вернее, у Анны дрожали губы. Она вот-вот расплачется.
«Кто тебя тянул за язык? – сокрушался второй Нико. – Какого черта ты сморозил про клинику? Теперь ты не заманишь ее в Москву никакими посулами, остолоп!»
Вопреки всему, во мне теплилась надежда на успех. Я сумею перехитрить эту забитую провинциалку. Она будет танцевать под мою дудочку, а не наоборот.
– Ладно, не бери в голову! – беззаботно воскликнул я. – Не хочешь ехать со мной, сиди в этой хибаре до второго пришествия. Жди, пока Джо принесет тебе ворованные деньги.
– Тебя забыла спросить, что мне делать, – огрызнулась Анна, сдерживая слезы. – Джо не ворует, между прочим.
– Угу, – саркастически усмехнулся я. – Он честный шулер.
О пропаже сотового телефона я предусмотрительно промолчал. Пусть думают, что имеют дело с лохом. Сегодня Ковбой загонит мобильник по дешевке, и они с Анной устроят пир. А потом Джо ее прикончит… из ревности.
Она упрямо наклонила голову и не заплакала. У нее было плохое настроение.
– Я тебе брат, а не враг.
– Слушай, отстань! – вскинулась она. – Ты же выпить хотел. Вот и пей!
Я с сожалением развел руками.
– Один не могу. Душа не принимает.
– Ах, какие мы порядочные! – с издевкой протянула Анна. – Какие церемонные! Ты, небось, платную гимназию посещал, потом за границей учился. В колледже для богатых, да? Тебя там хорошим манерам научили. А с нас, голодранцев, чего взять-то?
– Я тебе, кажется, ничего дурного не сделал.
– Да, прости, – порывисто вздохнула она. – Прости, Коля. Ты ни в чем не виноват. Мне просто паршиво. Не обращай внимания. Прости…
«Она предчувствует беду, – подумал я. – Джо что-то замышляет, и Анна догадывается об этом. Люди с психическими отклонениями бывают невероятно чуткими. Я должен вмешаться и не допустить трагедии!»
Мой пафос рассмешил меня. Положительно меня здесь все забавляет. Даже мои собственные эмоции. Оказывается, я вовсе их не лишен.
– Предлагаю выпить, – настаивал я. – Глоток коньяка придаст жизни теплые краски. Идем со мной, – я встал, обогнул стол и галантно подал ей руку. – Прошу!
Анна послушалась. Я привел ее в гостиную, откупорил бутылку и налил ей и себе в маленькие граненые рюмки. Шулер с лицом, поразительно напоминающим Джо, косо и лукаво смотрел на меня с картины. В правой руке он держал бубновую мелочь, а левой вытаскивал из-за пояса туза…
Интересно, что прячет за поясом Ковбой-Калиостро? Какую карту он приберег для меня? Я задал бы этот вопрос Анне, но боюсь, она не ответит.
– Откуда у тебя эта картина? – полюбопытствовал я.
– От мамы. Она у нас давно, сколько себя помню.
– А у мамы она откуда?
– От бабушки, – неохотно объяснила сестра.
– Семейная реликвия? – не унимался я.
– Типа того…
– Ты помнишь свою бабушку?
– Конечно. Она меня вынянчила. Мама с утра до вечера пропадала на работе, а мной занималась бабуля.
Я решил не форсировать события и сказал, поднимая рюмку:
– Выпьем за твое счастье.
– Мне нельзя, – повторила она, глядя, как я пью. – Ты забыл?
– Тогда хотя бы посиди со мной.
– Уже сижу…
Ее губы тронула робкая улыбка, и я внутренне затрепетал. «Дьявол тебя побери, Нико! – осадил меня мой беспощадный критик. – Это твоя сестра!»
– Да знаю я, знаю, – вслух пробормотал я.
Мне предстояло изобразить напившегося вусмерть гостя, который перестал соображать и владеть собой. Когда я окончательно свалюсь и захраплю, то усыплю бдительность Анны. Ей и в голову не придет, что следует меня опасаться.
Я незаметно бросил взгляд на часы. Стрелки приближались к семи. У меня есть время. Я налил себе вторую порцию и выпил.
– Ты много пьешь, – заметила сестричка после пятой рюмки. – И не закусываешь.
– Пожалуй, – согласился я. – Принеси мне чего-нибудь пожевать.
Анна недовольно пожала плечами, но отправилась в кухню за макаронами. Пока она отсутствовала, я схватил бутылку и выплеснул часть содержимого в форточку.
Вернувшись, Анна застала сильно окосевшего красавца, который допивал очередную дозу коньяка. Я не сомневался, что хорош собой в любом состоянии. Мои внешние данные испортить практически невозможно. Разве что расквасить мне физиономию. Я надеялся, что до этого не дойдет.
– Боже… – воскликнула Анна и чуть не выронила тарелку с отвратительнейшей из закусок. – Ты наклюкался! Я так и знала…
Я икнул и поднял на нее посоловелые глаза.
Она со стуком поставила передо мной макароны и посмотрела на бутылку. На дне еще оставалось на пол пальца коричневой жидкости.
– Н-налить? – заплетающимся языком предложил я.
– Спасибо, не надо!
– Т-тогда я сам д-допью…
Я выполнил свою угрозу и повалился на стол. Звякнула перевернутая рюмка, макароны посыпались на пол.
– Да что же ты творишь? – ахнула Анна. – Напился, как свинья! Ненавижу вас…
Кого она имела в виду, я так и не понял. Неужели, нас с Ковбоем?..
Она выскользнула из дому в начале девятого, когда на улице стемнело.
«Как они и договаривались, – отметил я, вскакивая с дивана. – Интересно, Джо в самом деле замыслил убийство, или у меня разыгралась злая фантазия?»
Перед уходом Анна, осторожно ступая, заглянула в гостиную. Я громко всхрапывал, всем своим видом демонстрируя полную недееспособность. Это успокоило ее, и она, уже ничего не опасаясь, отправилась к своему ухажеру.
Дверь дома оказалась закрытой снаружи на ключ, и мне пришлось покидать его через кухонное окно. Я выпрыгнул во двор, услышал скрип калитки, постоял минуту и двинулся следом за Анной. Улица была плохо освещена, и женский силуэт то пропадал, то вновь вырисовывался впереди.
Я не сомневался, что сестричка направляется к Джо. Меня будто вел кто-то невидимый, не давая потерять Анну на темных извилистых улочках, которые то ныряли вниз, то поднимались вверх.
Я продрог. Со стороны Феодосии дул холодный ветер, проникая под мою тенниску. Наверное, у меня был нервный озноб, потому что я довольно быстро шагал, едва поспевая за Анной, и должен был бы согреться.
«Ее подгоняет нетерпение, – рассудил второй Нико. – Барышня изголодалась по грубым ласкам жуликоватого бой-френда. Над ней властвуют низменные инстинкты».
Меня кольнула в сердце ревность, которую я немедленно подавил.
Анна привела меня к такому же неказистому и запущенному домишке, как и ее хибара. «Стало быть, они надеются поправить материальное положение за счет королевских бриллиантов, – не без сарказма подумал я, прижимаясь спиной к каменному забору. – Романтические мечтатели! Увы, сказка становится былью только в песнях. Жизнь не в пример жестче и прозаичнее».
Я выждал минуту, нащупал рукой ржавый крючок и открыл калитку. Собаку Джо не держал, ему бы себя прокормить. К дому вела самодельная железная арка, увитая виноградом. Из окна на крыльцо падал желтый свет.
К сожалению, окно было завешено портьерой. Дом не походил на обиталище «графа Калиостро». Аферист питал слабость к роскоши, насколько я помнил, и умудрялся жить на широкую ногу.
– Что ж, господа, простите за поздний визит, – прошептал я, поднимаясь по щербатым ступеням. – Сил нет, хочется подглядеть за вами в замочную скважину. Раньше я за собой не замечал столь порочных наклонностей. Благодаря вам я познаю скрытые стороны своей натуры.
Дверь Анна не заперла. Видимо, очень торопилась сообщить бой-френду о том, что столичный гость спит мертвецким сном, и самое время его обчистить. Впрочем, она могла бы позвонить, а не тащиться в такую даль.
«Ты непоследователен, дружище, – съязвил мой внутренний критик. – Собирался спасать женщину от неминуемой гибели, а сам подозреваешь ее в преступных замыслах. Ты уж определись!»
Я сообразил, что ни разу не видел у Анны сотового телефона. Вероятно, бедняжке не хватало денег для пополнения счета. Я устыдился своей скупости и тихо переступил порог маленькой веранды.
Внутри пахло сыростью и лежалыми вещами. Я замер, прислушиваясь и вглядываясь в полумрак чужого жилища. Где-то в недрах дома играла музыка. Меня здесь не ждали, и я испытал мимолетную неловкость.
В глубине тесного коридорчика брезжил свет. Я почему-то продолжал стоять, ругая себя за нерешительность. Вдруг, я застану голубков прямо в постели? То-то будет потеха!
Внутренне я расхохотался, но внешне оставался настороженным и готовым к любой ситуации.
Сдавленный женский крик, заглушаемый пошлой попсовой песенкой, заставил меня забыть о правилах приличия и ринуться на звук. Я в три шага преодолел коридорчик и увидел душераздирающую картину, обрамленную дверным проемом. В обветшалой гостиной на полу лежал мужчина… рядом на коленях стояла Анна с безумными глазами.
Она не шелохнулась, когда я застыл на пороге, уставившись на труп Джо. То, что игрок был мертв, не вызывало сомнений. В его груди торчал нож. Скорее всего, кухонный.
– Зачем ты это сделала? – вырвалось у меня.
Анна даже не повернулась в мою сторону. У нее был шок. Я понимал, что вляпался в дрянную историю, но не смог оставить ее наедине с мертвецом. Воспитание не позволяло.
Руки у Анны были в крови, и я готов был поспорить, что на рукоятке ножа есть отпечатки ее пальцев.
Я подошел к ней, наклонился и ударил по щеке. Ее голова мотнулась, словно тряпочная, потом она вскрикнула и дернулась. Наконец она меня увидела.
– Вставай, надо уходить отсюда, – процедил я, хватая ее за плечо.
Она вырвалась и села на пол, закрывая лицо окровавленными ладонями.
– Если нас здесь застукают, нам крышка, – воскликнул я, почему-то причисляя себя к ней и тому, что она совершила. – Бежим!
Она сидела в прострации, не понимая, чего я требую и вообще откуда я взялся. На ее щеках подсыхала кровь любовника, которой она измазалась. Похоже, они с Джо поссорились, и тот накинулся на нее. Анна убила его в состоянии аффекта. Кухонный нож нередко является орудием бытового убийства. Но когда они могли успеть повздорить? Ведь я вошел в дом всего на пару минут позже нее… и не слышал голосов.
Стоп! Я забыл, что в комнате играет музыка. Включенная магнитола стояла на тумбочке в углу. Ошарашенный увиденным, я перестал замечать звуки. Мое внимание приковали к себе труп и совершенно невменяемая женщина.
– Нас не догоня-а-ат… – выводило радио. – Нас не догоня-а-аат…
Слова никчемной песенки вдруг приобрели животрепещущую актуальность. Я достал из кармана носовой платок и тщательно вытер рукоятку ножа, стараясь не смотреть на мертвеца. Его полуоткрытые глаза словно наблюдали за мной, и меня передернуло. В комнате висел запах крови и сигаретного дыма. Пепельница на столе была полна окурков. Откупоренная бутылка крымского коньяка «Коктебель», блюдце с ломтиками лимона и два стакана говорили о том, что Джо ждал свою подружку. Они успели выпить совсем немного.
На всякий случай я протер еще и стаканы. Неизвестно, из какого пила Анна. А мне она твердила, что не употребляет спиртного. Маленькая наглая лгунья.
– Вставай! – зарычал я на сестру, силой поднимая ее на ноги. – Встряхнись же! Идем отсюда!
Она покорно побрела за мной, молчаливая и безвольная.
«Время покажет, – успокоил меня второй Нико. – Не суетись, но и не лови ворон, дружище».
– Ты Дюма читал? – вклинился в мои размышления Сим.
– Ну читал…
Я назвал «Три мушкетера» и «Граф Монте-Кристо», чем несказанно развеселил кладоискателя. Он хохотал, приседая и хлопая себя по коленкам.
– Что смешного-то? – недоумевал я. – Эти книжки все читали. Разве не так?
– Так, так, – подтвердил тот, продолжая похохатывать. – Стало быть, «Ожерелье королевы» ты не осилил?
– Оно мне не попадалось, – искренне сказал я. – Я читал то, что мне подсовывала матушка.
Я умолчал о том, что бестселлеры Дюма-отца читал на языке оригинала, то бишь на французском. В нашем роду были обрусевшие французы, вероятно, поэтому мне легко давался этот язык.
– Дюма не парился по поводу исторической достоверности, – разглагольствовал Сим. – Сюжетная линия «Ожерелья» завязана на скандале в благородном семействе. Типа королева втайне от мужа запускала белую ручку в государственную казну и потягивала оттуда на роскошные украшения. Развели в стране бардак, забили на все, вывели простой люд из терпения. В результате оба потеряли голову на гильотине! И бедняга Людовик, и его расточительная супруга…
– Мария-Антуанетта? – уточнил я, ощущая себя героем водевиля.
Этот кладоискатель меня разыгрывает, пользуясь моим дремучим невежеством. Хотя… чем черт не шутит?
Мы еще немного поболтали о знаменитых бриллиантах, я пообещал Симу деньги на металлоискатели, он дал мне свой телефонный номер, и мы расстались добрыми друзьями. Он вскочил на скутер и умчался, счастливый.
Парень не воспринимал всерьез интерес новичка к камушкам, зато надеялся за мой счет оснастить свою группу современным оборудованием. Его гораздо больше привлекали древние монеты, которые можно было продать нумизматам.
Я ощутил голод, спохватился и посмотрел на часы. Половина четвертого! Время пролетело стремительно, и я поспешил перекусить. Нашел приличный ресторанчик, заказал себе борщ и две порции котлет без гарнира. После сестриной стряпни ресторанная еда казалась неимоверно вкусной. Двойной кофе взбодрил меня, и я заторопился домой. Может, мне удастся вызвать Анну на откровенность перед тем, как она уйдет на свидание к своему Ковбою? В крайнем случае намекну ей, что это свидание чревато опасными последствиями. Не исключен летальный исход…
* * *
– Есть будешь? – равнодушно спросила она, когда я прошел в закопченную кухню. Запах подгорелых макарон вызвал у меня приступ тошноты.
– Я не голоден. Рискнул, попробовал ваших старокрымских чебуреков, – соврал я. – Жуткая гадость. Надеюсь, обойдется без промывания желудка.
Анна молча кивнула. Она сидела за столом и пила чай маленькими глотками. Мыслями она витала в заоблачных далях. Я исподволь наблюдал за ней. Что она чувствует ко мне? Зависть? Раздражение? Злость? Жалость? Нет, пожалуй, ей не до этого. Она поглощена чем-то своим… затаенным, скрытым от всех.
«Как подобрать ключик к тебе? – гадал я. – Откройся… ведь мы не чужие друг другу».
Очевидно, Анна так не думала. Она отставила чашку, вздохнула и пригладила волосы. В этот момент она даже показалась мне красивой. Было в ней что-то необычное, какая-то изюминка. Но стоило мне представить рядом с ней Джо, как все очарование улетучилось.
– Хочу выпить, – заявил я. – Составишь мне компанию?
По дороге я прихватил из машины бутылку коньяка и оставил ее в гостиной.
– Я не пью, – отказалась Анна.
– Что так?
– Мне нельзя. У меня видeния. Когда выпью, проваливаюсь куда-то. Мерещатся всякие ужасы.
– К врачу обращалась?
– Я не сумасшедшая, – обиделась она.
Я понял, что связывает ее с Ковбоем-Джо-Калиостро: они оба ненормальные. Он по-своему, она по-своему.
– Я не о том, – проникновенно возразил я. – У людей бывают различные отклонения. Сейчас этим никого не удивишь. Но помощь специалиста не помешает. В Москве я смогу устроить тебя в хорошую клинику.
Глаза Анны сверкнули злым огнем.
– Хочешь упечь меня в психушку?
– У меня благие намерения, поверь. Я готов заплатить за твое лечение.
– Пошел ты…
Она отвернулась, но не двинулась с места. Родинка над ее губой вздрагивала, вернее, у Анны дрожали губы. Она вот-вот расплачется.
«Кто тебя тянул за язык? – сокрушался второй Нико. – Какого черта ты сморозил про клинику? Теперь ты не заманишь ее в Москву никакими посулами, остолоп!»
Вопреки всему, во мне теплилась надежда на успех. Я сумею перехитрить эту забитую провинциалку. Она будет танцевать под мою дудочку, а не наоборот.
– Ладно, не бери в голову! – беззаботно воскликнул я. – Не хочешь ехать со мной, сиди в этой хибаре до второго пришествия. Жди, пока Джо принесет тебе ворованные деньги.
– Тебя забыла спросить, что мне делать, – огрызнулась Анна, сдерживая слезы. – Джо не ворует, между прочим.
– Угу, – саркастически усмехнулся я. – Он честный шулер.
О пропаже сотового телефона я предусмотрительно промолчал. Пусть думают, что имеют дело с лохом. Сегодня Ковбой загонит мобильник по дешевке, и они с Анной устроят пир. А потом Джо ее прикончит… из ревности.
Она упрямо наклонила голову и не заплакала. У нее было плохое настроение.
– Я тебе брат, а не враг.
– Слушай, отстань! – вскинулась она. – Ты же выпить хотел. Вот и пей!
Я с сожалением развел руками.
– Один не могу. Душа не принимает.
– Ах, какие мы порядочные! – с издевкой протянула Анна. – Какие церемонные! Ты, небось, платную гимназию посещал, потом за границей учился. В колледже для богатых, да? Тебя там хорошим манерам научили. А с нас, голодранцев, чего взять-то?
– Я тебе, кажется, ничего дурного не сделал.
– Да, прости, – порывисто вздохнула она. – Прости, Коля. Ты ни в чем не виноват. Мне просто паршиво. Не обращай внимания. Прости…
«Она предчувствует беду, – подумал я. – Джо что-то замышляет, и Анна догадывается об этом. Люди с психическими отклонениями бывают невероятно чуткими. Я должен вмешаться и не допустить трагедии!»
Мой пафос рассмешил меня. Положительно меня здесь все забавляет. Даже мои собственные эмоции. Оказывается, я вовсе их не лишен.
– Предлагаю выпить, – настаивал я. – Глоток коньяка придаст жизни теплые краски. Идем со мной, – я встал, обогнул стол и галантно подал ей руку. – Прошу!
Анна послушалась. Я привел ее в гостиную, откупорил бутылку и налил ей и себе в маленькие граненые рюмки. Шулер с лицом, поразительно напоминающим Джо, косо и лукаво смотрел на меня с картины. В правой руке он держал бубновую мелочь, а левой вытаскивал из-за пояса туза…
Интересно, что прячет за поясом Ковбой-Калиостро? Какую карту он приберег для меня? Я задал бы этот вопрос Анне, но боюсь, она не ответит.
– Откуда у тебя эта картина? – полюбопытствовал я.
– От мамы. Она у нас давно, сколько себя помню.
– А у мамы она откуда?
– От бабушки, – неохотно объяснила сестра.
– Семейная реликвия? – не унимался я.
– Типа того…
– Ты помнишь свою бабушку?
– Конечно. Она меня вынянчила. Мама с утра до вечера пропадала на работе, а мной занималась бабуля.
Я решил не форсировать события и сказал, поднимая рюмку:
– Выпьем за твое счастье.
– Мне нельзя, – повторила она, глядя, как я пью. – Ты забыл?
– Тогда хотя бы посиди со мной.
– Уже сижу…
Ее губы тронула робкая улыбка, и я внутренне затрепетал. «Дьявол тебя побери, Нико! – осадил меня мой беспощадный критик. – Это твоя сестра!»
– Да знаю я, знаю, – вслух пробормотал я.
Мне предстояло изобразить напившегося вусмерть гостя, который перестал соображать и владеть собой. Когда я окончательно свалюсь и захраплю, то усыплю бдительность Анны. Ей и в голову не придет, что следует меня опасаться.
Я незаметно бросил взгляд на часы. Стрелки приближались к семи. У меня есть время. Я налил себе вторую порцию и выпил.
– Ты много пьешь, – заметила сестричка после пятой рюмки. – И не закусываешь.
– Пожалуй, – согласился я. – Принеси мне чего-нибудь пожевать.
Анна недовольно пожала плечами, но отправилась в кухню за макаронами. Пока она отсутствовала, я схватил бутылку и выплеснул часть содержимого в форточку.
Вернувшись, Анна застала сильно окосевшего красавца, который допивал очередную дозу коньяка. Я не сомневался, что хорош собой в любом состоянии. Мои внешние данные испортить практически невозможно. Разве что расквасить мне физиономию. Я надеялся, что до этого не дойдет.
– Боже… – воскликнула Анна и чуть не выронила тарелку с отвратительнейшей из закусок. – Ты наклюкался! Я так и знала…
Я икнул и поднял на нее посоловелые глаза.
Она со стуком поставила передо мной макароны и посмотрела на бутылку. На дне еще оставалось на пол пальца коричневой жидкости.
– Н-налить? – заплетающимся языком предложил я.
– Спасибо, не надо!
– Т-тогда я сам д-допью…
Я выполнил свою угрозу и повалился на стол. Звякнула перевернутая рюмка, макароны посыпались на пол.
– Да что же ты творишь? – ахнула Анна. – Напился, как свинья! Ненавижу вас…
Кого она имела в виду, я так и не понял. Неужели, нас с Ковбоем?..
ГЛАВА 7
Она выскользнула из дому в начале девятого, когда на улице стемнело.
«Как они и договаривались, – отметил я, вскакивая с дивана. – Интересно, Джо в самом деле замыслил убийство, или у меня разыгралась злая фантазия?»
Перед уходом Анна, осторожно ступая, заглянула в гостиную. Я громко всхрапывал, всем своим видом демонстрируя полную недееспособность. Это успокоило ее, и она, уже ничего не опасаясь, отправилась к своему ухажеру.
Дверь дома оказалась закрытой снаружи на ключ, и мне пришлось покидать его через кухонное окно. Я выпрыгнул во двор, услышал скрип калитки, постоял минуту и двинулся следом за Анной. Улица была плохо освещена, и женский силуэт то пропадал, то вновь вырисовывался впереди.
Я не сомневался, что сестричка направляется к Джо. Меня будто вел кто-то невидимый, не давая потерять Анну на темных извилистых улочках, которые то ныряли вниз, то поднимались вверх.
Я продрог. Со стороны Феодосии дул холодный ветер, проникая под мою тенниску. Наверное, у меня был нервный озноб, потому что я довольно быстро шагал, едва поспевая за Анной, и должен был бы согреться.
«Ее подгоняет нетерпение, – рассудил второй Нико. – Барышня изголодалась по грубым ласкам жуликоватого бой-френда. Над ней властвуют низменные инстинкты».
Меня кольнула в сердце ревность, которую я немедленно подавил.
Анна привела меня к такому же неказистому и запущенному домишке, как и ее хибара. «Стало быть, они надеются поправить материальное положение за счет королевских бриллиантов, – не без сарказма подумал я, прижимаясь спиной к каменному забору. – Романтические мечтатели! Увы, сказка становится былью только в песнях. Жизнь не в пример жестче и прозаичнее».
Я выждал минуту, нащупал рукой ржавый крючок и открыл калитку. Собаку Джо не держал, ему бы себя прокормить. К дому вела самодельная железная арка, увитая виноградом. Из окна на крыльцо падал желтый свет.
К сожалению, окно было завешено портьерой. Дом не походил на обиталище «графа Калиостро». Аферист питал слабость к роскоши, насколько я помнил, и умудрялся жить на широкую ногу.
– Что ж, господа, простите за поздний визит, – прошептал я, поднимаясь по щербатым ступеням. – Сил нет, хочется подглядеть за вами в замочную скважину. Раньше я за собой не замечал столь порочных наклонностей. Благодаря вам я познаю скрытые стороны своей натуры.
Дверь Анна не заперла. Видимо, очень торопилась сообщить бой-френду о том, что столичный гость спит мертвецким сном, и самое время его обчистить. Впрочем, она могла бы позвонить, а не тащиться в такую даль.
«Ты непоследователен, дружище, – съязвил мой внутренний критик. – Собирался спасать женщину от неминуемой гибели, а сам подозреваешь ее в преступных замыслах. Ты уж определись!»
Я сообразил, что ни разу не видел у Анны сотового телефона. Вероятно, бедняжке не хватало денег для пополнения счета. Я устыдился своей скупости и тихо переступил порог маленькой веранды.
Внутри пахло сыростью и лежалыми вещами. Я замер, прислушиваясь и вглядываясь в полумрак чужого жилища. Где-то в недрах дома играла музыка. Меня здесь не ждали, и я испытал мимолетную неловкость.
В глубине тесного коридорчика брезжил свет. Я почему-то продолжал стоять, ругая себя за нерешительность. Вдруг, я застану голубков прямо в постели? То-то будет потеха!
Внутренне я расхохотался, но внешне оставался настороженным и готовым к любой ситуации.
Сдавленный женский крик, заглушаемый пошлой попсовой песенкой, заставил меня забыть о правилах приличия и ринуться на звук. Я в три шага преодолел коридорчик и увидел душераздирающую картину, обрамленную дверным проемом. В обветшалой гостиной на полу лежал мужчина… рядом на коленях стояла Анна с безумными глазами.
Она не шелохнулась, когда я застыл на пороге, уставившись на труп Джо. То, что игрок был мертв, не вызывало сомнений. В его груди торчал нож. Скорее всего, кухонный.
– Зачем ты это сделала? – вырвалось у меня.
Анна даже не повернулась в мою сторону. У нее был шок. Я понимал, что вляпался в дрянную историю, но не смог оставить ее наедине с мертвецом. Воспитание не позволяло.
Руки у Анны были в крови, и я готов был поспорить, что на рукоятке ножа есть отпечатки ее пальцев.
Я подошел к ней, наклонился и ударил по щеке. Ее голова мотнулась, словно тряпочная, потом она вскрикнула и дернулась. Наконец она меня увидела.
– Вставай, надо уходить отсюда, – процедил я, хватая ее за плечо.
Она вырвалась и села на пол, закрывая лицо окровавленными ладонями.
– Если нас здесь застукают, нам крышка, – воскликнул я, почему-то причисляя себя к ней и тому, что она совершила. – Бежим!
Она сидела в прострации, не понимая, чего я требую и вообще откуда я взялся. На ее щеках подсыхала кровь любовника, которой она измазалась. Похоже, они с Джо поссорились, и тот накинулся на нее. Анна убила его в состоянии аффекта. Кухонный нож нередко является орудием бытового убийства. Но когда они могли успеть повздорить? Ведь я вошел в дом всего на пару минут позже нее… и не слышал голосов.
Стоп! Я забыл, что в комнате играет музыка. Включенная магнитола стояла на тумбочке в углу. Ошарашенный увиденным, я перестал замечать звуки. Мое внимание приковали к себе труп и совершенно невменяемая женщина.
– Нас не догоня-а-ат… – выводило радио. – Нас не догоня-а-аат…
Слова никчемной песенки вдруг приобрели животрепещущую актуальность. Я достал из кармана носовой платок и тщательно вытер рукоятку ножа, стараясь не смотреть на мертвеца. Его полуоткрытые глаза словно наблюдали за мной, и меня передернуло. В комнате висел запах крови и сигаретного дыма. Пепельница на столе была полна окурков. Откупоренная бутылка крымского коньяка «Коктебель», блюдце с ломтиками лимона и два стакана говорили о том, что Джо ждал свою подружку. Они успели выпить совсем немного.
На всякий случай я протер еще и стаканы. Неизвестно, из какого пила Анна. А мне она твердила, что не употребляет спиртного. Маленькая наглая лгунья.
– Вставай! – зарычал я на сестру, силой поднимая ее на ноги. – Встряхнись же! Идем отсюда!
Она покорно побрела за мной, молчаливая и безвольная.
