Город начал делиться на тех, кто верил, что это все ужасно и земляне вышли из-под контроля, и тех кто был убежден, что это все на пользу и надо просто привыкнуть и принять новый уровень развития землян. Эта тема стала так активно муссироваться и обсуждаться, что скоро выползла из закоулков на экраны телевизоров (тех самых, объемных).
Семейство Кань и Фам тоже устроили экстренный ужин, на котором присутствовали в полном составе оба семейства, включая бого, конечно.
- Константин, - начал Тоньо, - мы бы хотели обсудить одну очень деликатную тему.
- Я знаю о чем Вы, - кивнул Костя, - мы уже работаем над тем, чтобы подобные инциденты не повторились.
Тартарианцы переглянулись.
- То есть, это все правда?! – испуганно воскликнулf Киро Кань и глаза ее округлились.
Мария ласково взяла свою будущую мать под локоть и мягко улыбнулась:
- Нет, конечно. Ничего ужасного не произошло и умысла дурного не было, просто во время беседы мы… выпустили слишком много энергии и она … повлияла на приборы, - умиротворяюще проговорила девушка, - мы учимся это контролировать, чтобы никому не доставлять неудобство.
Константин поддержал ее слова кивком.
Беременная тартарианка неуверенно улыбнулась, поглаживая живот:
- Вы сможете?.. Ведь в городе такие ужасные настроения… некоторые хотят изгнать землян.
- Все будет хорошо, никто их не выгонит, а настроения как ветер, переменчивы, - успокоила ее Миро, - кроме того, наши бого научаться держать это под контролем, проблем не будет, и об этом скоро забудут.
Но сказать было легче, чем сделать. Контролировать расширение было очень сложно, особенно новичкам.
Костя много думал об этом, но решения, простого и быстрого не находилось. Тем более, что все чаще его внимание отвлекал другой вопрос, болезненный и тайный. Мария. До перерождения ей оставалось меньше месяца. Он убеждал себя, что это не страшно, что она останется рядом и все такое прочее, но чем ближе подходил срок, тем сильнее щемило в груди. Он понимал, что ее душа будет жить в теле маленькой девочки Кань, но все же это будет не Мария. У нее не будет ее памяти, ее улыбки, мудрости и внутренний свет будет другой. Это будет не его Маша, а другое существо с ее душой. Он боялся говорить с ней или с кем-либо еще об этом и мучался в одиночку.
- У Марии скоро перерождение, как ты? – неожиданно за обедом спросил его Димитрий.
Костя вздрогнул от вопроса, заданного в лоб и без предисловий, таков был его друг. Молодой человек не знал что ответить. Как он? Да плохо он!
- Понятно, - произнес Дима, прочитав всю палитру его чувств и наблюдая, как замигал светильничек на столе.
- Знаешь, я тут думал про нашу общую проблему, - он махнул рукой в сторону светильника, - и вот о чем подумал…
Костя поднял на него глаза и сосредоточился.
-… а как тартарианцы до всего этого апокалипсиса держали энергию под контролем? Я думаю их энергия была не меньше, а может и больше, - продолжил Димитрий.
Костя тоже задумался и попробовал себе это представить. Какое-то смутное видение замаячило в глубине сознания. Оно щекотало, но не обретало четких контуров, как слово «на кончике языка», вот вроде оно есть, а ускользает.
- Я тоже думаю, что решение где-то здесь, но тоже не могу уловить, - вздохнул Дима, - и это меня … раздражает… Я чувствую, что оно где-то рядом, здесь, в этом городе, совсем близко…
- …в Старом районе… - вдруг произнес Костя, перебивая его.
Мужчины замолчали и внимательно смотрели друг на друга.
- Коська, вот за что я тебя обожаю, так это за твои озарения! – воскликнул Димитрий с энтузиазмом закидывая в рот кусочек фрукта.
Он негромко засмеялся и, качая головой, начал жадно есть.
Костя наблюдал за его воодушевлением. Ему не хотелось его разочаровывать.
- Однако, - начал он после паузы, - как мы туда попадем и добудем необходимую информацию.
- Это детали. Главное у нас есть направление, а дорогу осилит идущий, - тряхнул головой Дима, - я попробую что-нибудь узнать.
- А ты пока будь чаще с Марией… может тебе отпуск взять на работе? – предложил он.
- Может так и сделаю, - кивнул Константин.
Взяв отпуск, проводил все время с любимой. Часы и дни пролетали слишком быстро. Раньше ему казалось тартарианское время замедленным, но сейчас его мучила скоротечность. Они много гуляли, беседовали и просто молчали, но ему было мало. Как ни готовились они к этому дню, он наступил неожиданно.
Киро пришла в комнату Марии в сопровождении Исо и тихо сказала:
- Началось. Пора.
Костю вывели за дверь. Часы тянулись мучительно долго. Стоны тартарианки, тихий говор Исо. Он знал, почему там именно она, если душа Марии по какой-то причине не будет принята новорожденной, то Исо умрет, чтобы дать новую жизнь. В какой-то момент Константин поймал себя на мысли, что хочет этого, но отогнал это желание. Ведь тогда Марии не станет совсем или ей грозит провести остаток своей жизни как Луизе. Он стоял за закрытой дверью, за каменной стеной, но видел все что происходило в комнате. Он видел движение энергий. В какой-то момент яркая душа землянки поднялась выше человеческого роста и зависнув на мгновение устремилась вверх… на долю секунды он потерял ее из виду. Яркой вспышкой она вернулась и наполнила собой новое тело… Свершилось. Раздался громкий детский плач. К дверям подошли остальные члены семьи, ждавшие внизу в гостиной. Подождав еще не много, они открыли дверь и вошли. На кровати лежала Киро, уставшая, но счастливая. Над ней стояла Исо с кулечком в руках. А на стуле сидело тело Марии. Костя сглотнул, глядя на нее, но перевел взгляд на малышку в руках тартарианки. Он уже видел, что девочка абсолютно здорова и сообщил об этом. Известие было встречено с радостью и благодарностью. Но Костя смотрел глубже. Он всматривался в светлый комочек в глубине маленького тельца. Да, тот же мягкий и нежный свет, но … другой. Кажется за ту долю секунды, что Константин потерял его из виду, этот сгусток энергии изменился, очистился от … Марии. Боль разочарования охватила его. Молодой человек даже не заметил, как взял ребенка на руки, продолжая смотреть и искать. И вдруг он заметил, что этот свет хоть и был прежней силы, но стал ровнее. Он не расширялся и кажется, перетекал, переливался жемчужным оттенком. Любуясь этим переливом, он тихо поцеловал малышку в лоб и тут его осенило.
Конечно! Он видел это всегда, знал и наблюдал это постоянно, но не осознавал! Вот почему тартарианцы ощущают волны, но не могут сами их производить, а люди не могут их контролировать, сдерживать. Вернув ребенка Исо, быстро вышел из комнаты и направился к Димитрию.
Константин бывал у друга в гостях не часто. Поэтому Дима удивился его появлению, но был рад, как всегда.
- Мария? – коротко спросил он, пропуская Костю в дом.
- Да, - кивнул молодой врач, - но я не об этом.
Димитрий поднял бровь и указал на стул. Костя сел и глубоко вдохнув начал:
- Я понял почему у нас не получается сдерживать выплески энергии.
Дима сел на стул напротив. Костя взял листок бумаги и начал рисовать два контура тел:
- Вот как ты видишь энергию тартарианцев? – пододвигая листок другу, спросил он.
Дима нарисовал шар в середине тела и линию вверх и вниз из оболочки.
- А как ты видишь людей? – продолжил Константин.
Друг нарисовал шар внутри второго тела и после паузы одну линию вверх. После этого подвинул листок Косте.
- Понял чего нам не хватает? – торжествующе произнес тот, пунктиром дорисовывая человеческому телу линию вниз.
- Заземления! – воскликнул Дима и хлопнул себя по коленкам, - Как я раньше не понял! Все же просто: надо научится заземлятся!
Но посмотрев на лицо друга остановился:
- Что опять не так?
Костя вздохнул:
- Мы не можем заземлиться на Тартаре. Я пробовал уже. Давно. У нас нет связи с планетой, мы с тартарианцами можно сказать сводные братья: Отец один, а вот мамы у нас разные.
Дима сел и поджал губы.
- Получается, перерождение единственный способ заземления для нас? – с грустью в голосе проговорил он.
- Возможно и нет. Но как найти контакт с планетой, для которой мы пасынки? – задумчиво протянул Константин, - Что ты узнал о Старом районе?
Димитрий откинулся на спинку и рассказал:
- Не особо много. Находится он за пределами основного города, где-то в горах. Сообщения с ними нет. Они прервали контакты с Оринусом и Советом много поколений назад. Некоторые считают, что они безнадежно деградировали до животного состояния или вовсе вымерли. Но точно никто не знает. Точной карты этого района нет, по крайней мере, я не нашел. Кажется это тоже тупиковый вариант.
- Не уверен. То что в Оринусе ничего о них не знают, не значит, что их нет. Земля была круглой и вертелась вокруг солнца, даже когда люди думали, что она плоская, а Солнце – огненная колесница. Наши знания не влияют на суть вещей.
- Тогда надо все узнать самим, - усмехнулся Дима.
- Вот именно. Я попробую через Конзо.
- А если не получится?
- Тогда пешком, - с этими словами Константин встал и направился к выходу.
Не откладывая, тем же вечером Костя пригласил Конзо на прогулку в сад.
Молодой тартарианец был удивлен интересом землянина к Старому району и признался, что ничего о нем особо и не знает. Но когда Константин объяснил, что это связано с попытками найти решение выплесков энергии, согласился помочь и порыться в архивах.
На следующий день он принес несколько довольно старых документов. Один из них был картой, другие текстами. Весь вечер они просидели за расшифровкой. Содержание документов было местами туманным, местами противоречивым, а иногда казалось, что они откровенно ложные. Конзо вздохнул:
- Во времена перемен, многое было утрачено или… искажено. Не знаю, как все это может тебе помочь.
- Из всего этого мне может помочь только это, - беря в руки карту, уверенно сказал землянин.
Конзо прищурился:
- Хочешь отправиться туда? Я с тобой. Ты меня заинтриговал. Возможно, мы там ничего и не найдем, а возможно… сможем заполнить пробелы, которых непозволительно много в нашей истории.
- Когда мы сможем туда отправиться?
- Думаю, до выходных это потерпит? – был ответ.
- Хорошо. Я пока совмещу карты и попробую проложить маршрут. Не хотелось бы сгинуть в дебрях лесов или потеряться в горах, - согласно кивнул Константин. Он уже видел, что район находится далеко за стеной города. До выходных оставалось два дня.
Они выехали сразу после завтрака. Добравшись до южных ворот стены, вышли из магнибеля, который дальше, конечно, не ехал, и отправились пешком.
Никакой дороги не было, чуть заметная, иногда пропадавшая, тропинка. Костя шел впереди, его вела интуиция. Карта была почти бесполезна, по ней сверяли лишь направление, стараясь не сильно отклонятся, обходя заросли и небольшие горы. Едва заметный подъем ощущался лишь напряжением в ногах. Через час пути они стояли в глубоких зарослях и уже порядком устали, особенно Конзо, совсем не любивший долгие пешие прогулки. Особо говорить было не о чем, каждого одолевали свои мысли, но делиться ими друг с другом они не торопились.
Сверяясь с картой, двинулись дальше. Заросли резко закончились на каменистом обрыве. От открывающегося вида захватывало дух. Первое что они увидели было небо и горные склоны. Контраст голубой текучей бездонности и неподвижных каменных утесов, как шапкой укрытых лесом, был великолепен и величественен. Путники замерли на краю утеса, дыхание замирало от сложного пути, но еще больше от восторга, а сердца стучали сильнее. Справа шумел и низвергался вниз водопад. Проследив взглядом за падением воды, увидели город и переглянулись. Да, это был небольшой город, на дне огромной чаши, окруженной горами. Водопад нес свои воды в реку, окружавшую этот город со всех сторон и убегавшую в глубокую расщелину на противоположной стороне.
- Ну, вот, кажется, добрались, - нарушил молчание Конзо.
Костя кивнул и присел на ближайший камень, любуясь видом и давая отдых ногам. Тартарианец тоже сел, прямо на траву.
Они внимательно стали вглядываться в город перед ними. Достали карту и убедились, что это и есть искомый Старый район.
- Кажется, он пуст, - неуверенно произнес Конзо, - я не вижу признаков жизни.
На его лице отразилось разочарование. Но Костя видел больше. И то, что он видел, изумило его даже больше, чем величественный вид природы вокруг.
- О нет! Жизнь там есть! Она кипит и она… прекрасна! – проговорил он, его глаза горели от восторга.
Конзо с сомнением посмотрел вниз, а потом на Константина.
- Они просто не хотят, чтобы их видели, - пояснил спутник.
Тартарианец не стал спорить. Бого ему всегда казался странным, с первого дня, и он к этому даже почти привык. Он знал, что Костя видит больше, чем доступно ему, Конзо. Это, по-честному, раздражало и даже иногда злило его. С другой стороны, он видел, какая чудесная девочка получилась с бого Марии, и ожидал чудесного сына для себя. Сейчас, стоя на утесе и вглядываясь в пустые и безжизненные улочки города он очень хотел видеть то, что так воодушевило Константина, но не видел ничего.
- Как туда спуститься? – наконец, нашел что спросить молодой Фам.
Костя молчал, вглядываясь в город и, кажется, к чему-то прислушиваясь.
- Я не уверен… но знаю дорогу, - тихо проговорил он.
Это было знакомое и забытое ощущение. Именно оно вывело его несколько лет назад к воротам дома Фам, где его встретила Луиза. Это не был голос или образ, а какое-то едва уловимое ощущение. Костя отбросил все мысли, чтобы не потерять эту путеводную ниточку и двинулся вперед, следуя за ней. Точнее он отступил назад, разбежался и…
Глаза Конзо расширились от ужаса: бого прыгнул с утеса прямо в пропасть. Тартарианец попытался перехватить землянина, но не успел. Костя летел вперед… Но не сорвался вниз, а замер в воздухе. То есть в прямом смысле стоял и улыбался будущему отцу, протягивая руку, приглашая следовать за собой. Онемевший тартарианец не двигался с места.
- Здесь хороший спуск, просто ты его не видишь, - успокаивал Костя, махнув себе за спину.
Конзо продолжал смотреть.
«Вот ведь Фома неверующий!» - с досадой подумал Константин. «Как заманить его на лестницу? Он ведь пока не увидит, с места не сдвинется!»
Константин сделал несколько шагов по невидимой площадке, демонстрируя молодому тартарианцу, что это реально и безопасно. Фам подошел к краю и заглянул вниз: глубокий обрыв и скалы, то есть неминуемая смерть и возможно весьма болезненная.
- Мне тоже надо прыгнуть? – скрывая дрожь в голосе, спросил он.
Константин подошел к краю невидимой платформы. Между ним и утесом было меньше метра.
- Вот здесь уже безопасно, - показал он себе под ноги и отошел, давая дорогу Конзо.
Буркнув что-то себе под нос, тартарианец сделал шаг назад, вдохнул и качнувшись прыгнул. Его глаза по-прежнему не видели ничего кроме пропасти, но под ногами определенно была твердая поверхность. Константин улыбнулся и показал в сторону города:
- Здесь лестница, ступени широкие. Я пойду вперед, а ты иди за мной.
Конзо сосредоточенно посмотрел в указанном направлении и, наверно, уже жалел, что ввязался во все это, но вслух ничего не сказал, только кивнул. Землянин начал спуск, не спеша и постоянно оглядываясь с улыбкой по сторонам и на спутника.
Семейство Кань и Фам тоже устроили экстренный ужин, на котором присутствовали в полном составе оба семейства, включая бого, конечно.
- Константин, - начал Тоньо, - мы бы хотели обсудить одну очень деликатную тему.
- Я знаю о чем Вы, - кивнул Костя, - мы уже работаем над тем, чтобы подобные инциденты не повторились.
Тартарианцы переглянулись.
- То есть, это все правда?! – испуганно воскликнулf Киро Кань и глаза ее округлились.
Мария ласково взяла свою будущую мать под локоть и мягко улыбнулась:
- Нет, конечно. Ничего ужасного не произошло и умысла дурного не было, просто во время беседы мы… выпустили слишком много энергии и она … повлияла на приборы, - умиротворяюще проговорила девушка, - мы учимся это контролировать, чтобы никому не доставлять неудобство.
Константин поддержал ее слова кивком.
Беременная тартарианка неуверенно улыбнулась, поглаживая живот:
- Вы сможете?.. Ведь в городе такие ужасные настроения… некоторые хотят изгнать землян.
- Все будет хорошо, никто их не выгонит, а настроения как ветер, переменчивы, - успокоила ее Миро, - кроме того, наши бого научаться держать это под контролем, проблем не будет, и об этом скоро забудут.
Но сказать было легче, чем сделать. Контролировать расширение было очень сложно, особенно новичкам.
Костя много думал об этом, но решения, простого и быстрого не находилось. Тем более, что все чаще его внимание отвлекал другой вопрос, болезненный и тайный. Мария. До перерождения ей оставалось меньше месяца. Он убеждал себя, что это не страшно, что она останется рядом и все такое прочее, но чем ближе подходил срок, тем сильнее щемило в груди. Он понимал, что ее душа будет жить в теле маленькой девочки Кань, но все же это будет не Мария. У нее не будет ее памяти, ее улыбки, мудрости и внутренний свет будет другой. Это будет не его Маша, а другое существо с ее душой. Он боялся говорить с ней или с кем-либо еще об этом и мучался в одиночку.
- У Марии скоро перерождение, как ты? – неожиданно за обедом спросил его Димитрий.
Костя вздрогнул от вопроса, заданного в лоб и без предисловий, таков был его друг. Молодой человек не знал что ответить. Как он? Да плохо он!
- Понятно, - произнес Дима, прочитав всю палитру его чувств и наблюдая, как замигал светильничек на столе.
- Знаешь, я тут думал про нашу общую проблему, - он махнул рукой в сторону светильника, - и вот о чем подумал…
Костя поднял на него глаза и сосредоточился.
-… а как тартарианцы до всего этого апокалипсиса держали энергию под контролем? Я думаю их энергия была не меньше, а может и больше, - продолжил Димитрий.
Костя тоже задумался и попробовал себе это представить. Какое-то смутное видение замаячило в глубине сознания. Оно щекотало, но не обретало четких контуров, как слово «на кончике языка», вот вроде оно есть, а ускользает.
- Я тоже думаю, что решение где-то здесь, но тоже не могу уловить, - вздохнул Дима, - и это меня … раздражает… Я чувствую, что оно где-то рядом, здесь, в этом городе, совсем близко…
- …в Старом районе… - вдруг произнес Костя, перебивая его.
Мужчины замолчали и внимательно смотрели друг на друга.
- Коська, вот за что я тебя обожаю, так это за твои озарения! – воскликнул Димитрий с энтузиазмом закидывая в рот кусочек фрукта.
Он негромко засмеялся и, качая головой, начал жадно есть.
Костя наблюдал за его воодушевлением. Ему не хотелось его разочаровывать.
- Однако, - начал он после паузы, - как мы туда попадем и добудем необходимую информацию.
- Это детали. Главное у нас есть направление, а дорогу осилит идущий, - тряхнул головой Дима, - я попробую что-нибудь узнать.
- А ты пока будь чаще с Марией… может тебе отпуск взять на работе? – предложил он.
- Может так и сделаю, - кивнул Константин.
Взяв отпуск, проводил все время с любимой. Часы и дни пролетали слишком быстро. Раньше ему казалось тартарианское время замедленным, но сейчас его мучила скоротечность. Они много гуляли, беседовали и просто молчали, но ему было мало. Как ни готовились они к этому дню, он наступил неожиданно.
Киро пришла в комнату Марии в сопровождении Исо и тихо сказала:
- Началось. Пора.
Костю вывели за дверь. Часы тянулись мучительно долго. Стоны тартарианки, тихий говор Исо. Он знал, почему там именно она, если душа Марии по какой-то причине не будет принята новорожденной, то Исо умрет, чтобы дать новую жизнь. В какой-то момент Константин поймал себя на мысли, что хочет этого, но отогнал это желание. Ведь тогда Марии не станет совсем или ей грозит провести остаток своей жизни как Луизе. Он стоял за закрытой дверью, за каменной стеной, но видел все что происходило в комнате. Он видел движение энергий. В какой-то момент яркая душа землянки поднялась выше человеческого роста и зависнув на мгновение устремилась вверх… на долю секунды он потерял ее из виду. Яркой вспышкой она вернулась и наполнила собой новое тело… Свершилось. Раздался громкий детский плач. К дверям подошли остальные члены семьи, ждавшие внизу в гостиной. Подождав еще не много, они открыли дверь и вошли. На кровати лежала Киро, уставшая, но счастливая. Над ней стояла Исо с кулечком в руках. А на стуле сидело тело Марии. Костя сглотнул, глядя на нее, но перевел взгляд на малышку в руках тартарианки. Он уже видел, что девочка абсолютно здорова и сообщил об этом. Известие было встречено с радостью и благодарностью. Но Костя смотрел глубже. Он всматривался в светлый комочек в глубине маленького тельца. Да, тот же мягкий и нежный свет, но … другой. Кажется за ту долю секунды, что Константин потерял его из виду, этот сгусток энергии изменился, очистился от … Марии. Боль разочарования охватила его. Молодой человек даже не заметил, как взял ребенка на руки, продолжая смотреть и искать. И вдруг он заметил, что этот свет хоть и был прежней силы, но стал ровнее. Он не расширялся и кажется, перетекал, переливался жемчужным оттенком. Любуясь этим переливом, он тихо поцеловал малышку в лоб и тут его осенило.
Конечно! Он видел это всегда, знал и наблюдал это постоянно, но не осознавал! Вот почему тартарианцы ощущают волны, но не могут сами их производить, а люди не могут их контролировать, сдерживать. Вернув ребенка Исо, быстро вышел из комнаты и направился к Димитрию.
Прода от 13.06.23
Глава 26. Старый район
Константин бывал у друга в гостях не часто. Поэтому Дима удивился его появлению, но был рад, как всегда.
- Мария? – коротко спросил он, пропуская Костю в дом.
- Да, - кивнул молодой врач, - но я не об этом.
Димитрий поднял бровь и указал на стул. Костя сел и глубоко вдохнув начал:
- Я понял почему у нас не получается сдерживать выплески энергии.
Дима сел на стул напротив. Костя взял листок бумаги и начал рисовать два контура тел:
- Вот как ты видишь энергию тартарианцев? – пододвигая листок другу, спросил он.
Дима нарисовал шар в середине тела и линию вверх и вниз из оболочки.
- А как ты видишь людей? – продолжил Константин.
Друг нарисовал шар внутри второго тела и после паузы одну линию вверх. После этого подвинул листок Косте.
- Понял чего нам не хватает? – торжествующе произнес тот, пунктиром дорисовывая человеческому телу линию вниз.
- Заземления! – воскликнул Дима и хлопнул себя по коленкам, - Как я раньше не понял! Все же просто: надо научится заземлятся!
Но посмотрев на лицо друга остановился:
- Что опять не так?
Костя вздохнул:
- Мы не можем заземлиться на Тартаре. Я пробовал уже. Давно. У нас нет связи с планетой, мы с тартарианцами можно сказать сводные братья: Отец один, а вот мамы у нас разные.
Дима сел и поджал губы.
- Получается, перерождение единственный способ заземления для нас? – с грустью в голосе проговорил он.
- Возможно и нет. Но как найти контакт с планетой, для которой мы пасынки? – задумчиво протянул Константин, - Что ты узнал о Старом районе?
Димитрий откинулся на спинку и рассказал:
- Не особо много. Находится он за пределами основного города, где-то в горах. Сообщения с ними нет. Они прервали контакты с Оринусом и Советом много поколений назад. Некоторые считают, что они безнадежно деградировали до животного состояния или вовсе вымерли. Но точно никто не знает. Точной карты этого района нет, по крайней мере, я не нашел. Кажется это тоже тупиковый вариант.
- Не уверен. То что в Оринусе ничего о них не знают, не значит, что их нет. Земля была круглой и вертелась вокруг солнца, даже когда люди думали, что она плоская, а Солнце – огненная колесница. Наши знания не влияют на суть вещей.
- Тогда надо все узнать самим, - усмехнулся Дима.
- Вот именно. Я попробую через Конзо.
- А если не получится?
- Тогда пешком, - с этими словами Константин встал и направился к выходу.
Не откладывая, тем же вечером Костя пригласил Конзо на прогулку в сад.
Молодой тартарианец был удивлен интересом землянина к Старому району и признался, что ничего о нем особо и не знает. Но когда Константин объяснил, что это связано с попытками найти решение выплесков энергии, согласился помочь и порыться в архивах.
На следующий день он принес несколько довольно старых документов. Один из них был картой, другие текстами. Весь вечер они просидели за расшифровкой. Содержание документов было местами туманным, местами противоречивым, а иногда казалось, что они откровенно ложные. Конзо вздохнул:
- Во времена перемен, многое было утрачено или… искажено. Не знаю, как все это может тебе помочь.
- Из всего этого мне может помочь только это, - беря в руки карту, уверенно сказал землянин.
Конзо прищурился:
- Хочешь отправиться туда? Я с тобой. Ты меня заинтриговал. Возможно, мы там ничего и не найдем, а возможно… сможем заполнить пробелы, которых непозволительно много в нашей истории.
- Когда мы сможем туда отправиться?
- Думаю, до выходных это потерпит? – был ответ.
- Хорошо. Я пока совмещу карты и попробую проложить маршрут. Не хотелось бы сгинуть в дебрях лесов или потеряться в горах, - согласно кивнул Константин. Он уже видел, что район находится далеко за стеной города. До выходных оставалось два дня.
Они выехали сразу после завтрака. Добравшись до южных ворот стены, вышли из магнибеля, который дальше, конечно, не ехал, и отправились пешком.
Никакой дороги не было, чуть заметная, иногда пропадавшая, тропинка. Костя шел впереди, его вела интуиция. Карта была почти бесполезна, по ней сверяли лишь направление, стараясь не сильно отклонятся, обходя заросли и небольшие горы. Едва заметный подъем ощущался лишь напряжением в ногах. Через час пути они стояли в глубоких зарослях и уже порядком устали, особенно Конзо, совсем не любивший долгие пешие прогулки. Особо говорить было не о чем, каждого одолевали свои мысли, но делиться ими друг с другом они не торопились.
Сверяясь с картой, двинулись дальше. Заросли резко закончились на каменистом обрыве. От открывающегося вида захватывало дух. Первое что они увидели было небо и горные склоны. Контраст голубой текучей бездонности и неподвижных каменных утесов, как шапкой укрытых лесом, был великолепен и величественен. Путники замерли на краю утеса, дыхание замирало от сложного пути, но еще больше от восторга, а сердца стучали сильнее. Справа шумел и низвергался вниз водопад. Проследив взглядом за падением воды, увидели город и переглянулись. Да, это был небольшой город, на дне огромной чаши, окруженной горами. Водопад нес свои воды в реку, окружавшую этот город со всех сторон и убегавшую в глубокую расщелину на противоположной стороне.
- Ну, вот, кажется, добрались, - нарушил молчание Конзо.
Костя кивнул и присел на ближайший камень, любуясь видом и давая отдых ногам. Тартарианец тоже сел, прямо на траву.
Они внимательно стали вглядываться в город перед ними. Достали карту и убедились, что это и есть искомый Старый район.
- Кажется, он пуст, - неуверенно произнес Конзо, - я не вижу признаков жизни.
На его лице отразилось разочарование. Но Костя видел больше. И то, что он видел, изумило его даже больше, чем величественный вид природы вокруг.
- О нет! Жизнь там есть! Она кипит и она… прекрасна! – проговорил он, его глаза горели от восторга.
Конзо с сомнением посмотрел вниз, а потом на Константина.
- Они просто не хотят, чтобы их видели, - пояснил спутник.
Тартарианец не стал спорить. Бого ему всегда казался странным, с первого дня, и он к этому даже почти привык. Он знал, что Костя видит больше, чем доступно ему, Конзо. Это, по-честному, раздражало и даже иногда злило его. С другой стороны, он видел, какая чудесная девочка получилась с бого Марии, и ожидал чудесного сына для себя. Сейчас, стоя на утесе и вглядываясь в пустые и безжизненные улочки города он очень хотел видеть то, что так воодушевило Константина, но не видел ничего.
- Как туда спуститься? – наконец, нашел что спросить молодой Фам.
Костя молчал, вглядываясь в город и, кажется, к чему-то прислушиваясь.
- Я не уверен… но знаю дорогу, - тихо проговорил он.
Это было знакомое и забытое ощущение. Именно оно вывело его несколько лет назад к воротам дома Фам, где его встретила Луиза. Это не был голос или образ, а какое-то едва уловимое ощущение. Костя отбросил все мысли, чтобы не потерять эту путеводную ниточку и двинулся вперед, следуя за ней. Точнее он отступил назад, разбежался и…
Глаза Конзо расширились от ужаса: бого прыгнул с утеса прямо в пропасть. Тартарианец попытался перехватить землянина, но не успел. Костя летел вперед… Но не сорвался вниз, а замер в воздухе. То есть в прямом смысле стоял и улыбался будущему отцу, протягивая руку, приглашая следовать за собой. Онемевший тартарианец не двигался с места.
- Здесь хороший спуск, просто ты его не видишь, - успокаивал Костя, махнув себе за спину.
Конзо продолжал смотреть.
«Вот ведь Фома неверующий!» - с досадой подумал Константин. «Как заманить его на лестницу? Он ведь пока не увидит, с места не сдвинется!»
Константин сделал несколько шагов по невидимой площадке, демонстрируя молодому тартарианцу, что это реально и безопасно. Фам подошел к краю и заглянул вниз: глубокий обрыв и скалы, то есть неминуемая смерть и возможно весьма болезненная.
- Мне тоже надо прыгнуть? – скрывая дрожь в голосе, спросил он.
Константин подошел к краю невидимой платформы. Между ним и утесом было меньше метра.
- Вот здесь уже безопасно, - показал он себе под ноги и отошел, давая дорогу Конзо.
Буркнув что-то себе под нос, тартарианец сделал шаг назад, вдохнул и качнувшись прыгнул. Его глаза по-прежнему не видели ничего кроме пропасти, но под ногами определенно была твердая поверхность. Константин улыбнулся и показал в сторону города:
- Здесь лестница, ступени широкие. Я пойду вперед, а ты иди за мной.
Конзо сосредоточенно посмотрел в указанном направлении и, наверно, уже жалел, что ввязался во все это, но вслух ничего не сказал, только кивнул. Землянин начал спуск, не спеша и постоянно оглядываясь с улыбкой по сторонам и на спутника.
