"Почему я вообще об этом думаю? Это не моё дело," — пробормотала она, но её рука уже тянулась к дверце витрины.
— Вам что-то подсказать? — раздался голос продавца.
— Эти, — коротко сказала она, указывая на перчатки.
Уже стоя у кассы, Марина поймала себя на том, что продумывает, как объяснить этот свой порыв завтра, чтобы не выглядеть глупо или навязчиво.
"Просто скажу, что валялись дома, никому ненужные," — решила она, усмехнувшись собственному плану.
Взяв пакет, она вышла из магазина и направилась домой, чувствуя, как странная смесь раздражения и тепла заполняет её изнутри.
На следующее утро Михаил подъехал к её дому, как и обещал.
— Зачем ты заехал за мной? — удивилась Марина, садясь в машину.
— Удобнее, чем встречаться у офиса, — ответил он, не глядя на неё.
Прежде чем они тронулись, Марина вытащила из сумки перчатки и бросила ему на колени.
— Вот, чтобы руки не мёрзли, — сказала она ворчливо, избегая смотреть в его сторону.
Михаил замер, глядя на перчатки. Тёмная кожа, идеально сшитая, не оставляла сомнений в их качестве. Он поднял их, стиснув в руках, и с насмешкой оглядел её профиль.
— Спасибо, — сказал он мягко. — Это что, из твоей личной коллекции?
— Да, валялись дома, — буркнула она, сосредоточив взгляд на боковом зеркале.
Он хмыкнул, натянул перчатки, но вдруг ощутил что-то внутри. Михаил медленно снял одну и обнаружил маленький ярлычок с ценником.
— Новые? — протянул он с тихой усмешкой.
— Что? — резко повернулась она, но тут же заметила его довольную улыбку.
— Новые, — повторил он, показывая ей этикетку. — Ты специально купила их для меня?
Её щеки мгновенно порозовели.
— Не выдумывай! — выпалила она, отворачиваясь, но предательская краска заливала лицо всё сильнее. За последний месяц в его присутствии она краснела больше, чем за всю свою жизнь.
— Я тебе нравлюсь, — сказал он, растягивая слова, как будто смакуя их.
— Ты совсем…?! — она почти задохнулась от возмущения. — Ты вообще себя слышишь?
Михаил рассмеялся, громко, от души, и от этого смеха у неё едва не сдали нервы.
— Это так мило, Марина, — сказал он, легко касаясь её руки. — Ты могла бы просто сказать, что заботишься обо мне.
— Ах ты… нахал! — прошипела она, скрестив руки на груди.
Михаил чуть откинулся на сиденье, разглядывая её с выражением, от которого у неё моментально пересохло во рту.
— Что ты делаешь? — насторожённо спросила она, когда он неожиданно отстегнул сначала свой, а потом её ремень безопасности.
— Говорю спасибо, — прошептал он, прежде чем наклонился ближе.
Его губы накрыли её в глубоком, тёплом поцелуе. Он был жёстким, но в то же время таким нежным, что она не смогла сопротивляться. Её тело мгновенно откликнулось, тепло разлилось по телу волной, лишая её способности думать.
Руки, которые она собиралась поднять, чтобы оттолкнуть его, вместо этого легли на его широкие плечи, и в этот момент что-то в ней сдалось. Словно напряжение, накопленное за долгие месяцы, растворилось в его прикосновении. Тепло его тела, сила его присутствия — всё это выбило из неё последние остатки сопротивления.
Её пальцы невольно сжались, ощущая ткань его рубашки, и она закрыла глаза, позволяя себе забыться хоть на мгновение.
Когда он чуть отстранился, его глаза встретились с её ошеломлённым взглядом.
— Ты… ты совсем спятил! — прошептала она, чувствуя, как губы всё ещё горят.
Он улыбнулся, большой, тёплой улыбкой, и мягко провёл пальцем по её щеке.
— Если это безумие, то мне нравится.
В этот момент телефон Марины зазвонил, разрушая хрупкую интимную атмосферу. Она схватила трубку, стараясь скрыть смущение.
— Да? — её голос дрожал, но она старалась взять себя в руки.
— Вас ждёт подрядчик через полчаса, — сообщила Анна на другом конце.
— Мы уже в пути, — ответила она, бросив на Михаила строгий взгляд.
Он усмехнулся, заводя двигатель.
— За работу, — проговорил он, но на губах играла довольная улыбка.
Марина смотрела в окно, изо всех сил пытаясь прийти в себя.
"О, нет! Как он умудряется так легко захватывать мои мысли?" — пронеслось у неё в голове. Она всё ещё ощущала тепло его губ. Его руки, такие сильные и тёплые, казалось, оставили след на её коже. Это тепло проникало глубоко, согревая не только тело, но и что-то внутри, вызывая странную смесь волнения и приятного томления.
Марина и Михаил вернулись в офис поздним вечером. В здании было тихо, большинство сотрудников уже разошлись по домам, наслаждаясь началом выходных. Анна сидела в переговорной, с планшетом и кипой документов, и нетерпеливо постукивала пальцами по столу.
— Наконец-то! — воскликнула она, едва они вошли. — Я думала, что вы застряли где-нибудь в пробке.
Михаил бросил папку на стол и тяжело сел напротив. Его рубашка была слегка расстёгнута, а на лице читалась усталость.
— Застряли, но не в пробке, — отозвался он. — На складе было, мягко говоря, не весело.
Марина, сняв пиджак, опустилась на стул рядом. Её волосы слегка растрепались.
— Мы нашли, в чём проблема, — сказала она, указывая на папку.
Анна сразу оживилась, схватив документы.
— И?
— «Логистик-Сервис» подделал отчёты, — твёрдо произнесла Марина. — Они добавили строки о переработке грузов, которых на самом деле не было.
— Что?! — Анна выпрямилась, её глаза широко раскрылись.
— Именно так, — кивнул Михаил. — Причём сделали это настолько неуклюже, что обнаружить фальсификацию было проще, чем я думал.
Анна пробежала взглядом документы, её пальцы быстро перелистывали страницы.
— Но зачем? — спросила она. — У них же были постоянные контракты, зачем рисковать участием в тендере?
— Возможно, пытались компенсировать свои внутренние расходы за счёт нас, — предположила Марина, потирая виски. — Или просто решили, что никто не заметит.
Анна нахмурилась, изучая данные.
— Это отвратительно, — сказала она, с силой кладя документы на стол. — Что теперь?
Михаил чуть подался вперёд, опираясь локтями на стол.
— Завтра мы организуем встречу с их представителями. Нам нужно выяснить, это единичный случай или системная проблема.
— И если это системная проблема? — спросила Анна, её голос дрогнул.
— Расторгаем контракт, — уверенно ответила Марина.
Анна покачала головой, её лицо выражало недоверие.
— Я просто не понимаю, как они могли пойти на такое…
— Жадность, — коротко бросил Михаил. — Она часто становится причиной подобных ошибок.
Марина встала, собирая свои бумаги.
— Мы собрали достаточно доказательств. Твоя задача — подготовить документы и пересмотреть наши обязательства по контракту. Если потребуется, подключим юристов.
— Хорошо, — кивнула Анна, её голос стал более твёрдым, а глаза сверкнули решимостью.
Когда Анна вышла, Марина осталась стоять у окна, глядя на темный город.
— Пятница вечер, а мы разбираемся с фальсификациями, — устало проговорила она, облокотившись о подоконник.
— Зато продуктивно, — хмыкнул Михаил, подходя ближе.
— Надеюсь, на следующей неделе всё пройдёт без сюрпризов, — сказала она, скрестив руки на груди.
Когда Михаил собрался уходить, он остановился у двери и обернулся.
— Ты хорошо держишься, Марина.
Она подняла на него взгляд, не понимая, что он имеет в виду.
— Это комплимент, — добавил он с лёгкой улыбкой.
Она лишь покачала головой, но не смогла сдержать слабую улыбку в ответ.
Когда он ушёл, она задержалась у окна, глядя на огни ночного города.
"Выходные начались, а я всё ещё думаю о работе. . . и о нём," — мелькнула мысль, которую она тут же попыталась прогнать, но не смогла.
Дома Марина только успела принять душ и переодеться в спортивный костюм, когда раздался дверной звонок.
— Кто там? — спросила она, подходя к двери.
— Это я, — раздался голос Михаила.
Она застыла, нахмурившись. Времени, чтобы переварить услышанное, не хватило, поэтому она медленно повернула ручку и открыла дверь. На пороге стоял Михаил с двумя пакетами в руках.
— Что ты здесь делаешь? — недоумённо спросила она, скрестив руки на груди.
— Ужин принёс, — спокойно ответил он, будто всё происходящее было абсолютно естественным. — Мы сегодня забегались. Ты же сегодня весь день ничего толком не ела. Пирожки из ларька — не в счёт.
Марина хотела возразить, но только открыла рот, а он уже прошёл в квартиру, уверенно направляясь в сторону кухни.
— Михаил, напомню, это вообще-то мой дом, — наконец произнесла она, стараясь звучать строго, закрывая за ним дверь.
— А я твой гость, — невозмутимо ответил он, оглядывая её с добродушной усмешкой, окидывая взглядом кухню. — Где у тебя открывашка для бутылки? Где тарелки?
— Непробиваемый, — пробормотала она, качая головой. Подавив улыбку, Марина пошла за ним и всё же указала на ящик.
Пока Михаил раскладывал ароматную пасту с морепродуктами и свежий салат, Марина уселась за стол, не сводя с него взгляда. Его уверенные, спокойные движения притягивали. Высокий, с широкой спиной и сильными руками, он заполнял собой всё пространство её маленькой кухни.
Михаил достал из пакета бутылку Chablis Premier Cru, быстро отыскал два стеклянных стакана и, разлив вино, поставил один перед ней.
— Без бокалов, но, думаю, мы справимся, — сказал он с усмешкой, — Так даже уютнее.
Она вдруг поймала себя на том, что любуется им: как свет мягко очерчивает его лицо, как играют блики на его скулах. Пространство, казавшееся тесным с его появлением, неожиданно стало уютным.
— И часто ты вторгаешься в чужие дома без приглашения? — спросила она, скрестив руки на груди.
— Только если знаю, что меня там ждут, — ответил он, оборачиваясь с лёгкой усмешкой.
Она закатила глаза, но не удержалась от улыбки.
За ужином Михаил неожиданно раскрылся. Его голос, глубокий и ровный, звучал тепло, почти по-домашнему. Он делился историями из детства, то забавными, то трогательными.
— Помню, дед как-то оставил меня одного чинить трактор. Я, конечно, всё починил, но потом умудрился этим же трактором снести половину забора. Дед сначала смеялся, а потом заставил меня его чинить и красить.
Марина смеялась, представляя маленького Михаила — уже тогда упрямого и решительного.
Но когда разговор зашёл о его родителях, голос Михаила вдруг стал тише, словно затих под тяжестью воспоминаний.
— Они умерли год назад, — произнёс он негромко, опустив взгляд.
Марина замерла, почувствовав, как что-то сжалось в груди.
— Прости, — только и смогла сказать она.
— Всё случилось так быстро, — продолжил он, словно говорил не с ней, а сам с собой. — Сначала отец… В мае, внезапный инфаркт. Он был здоровым, всегда следил за собой. Я до сих пор не могу в это поверить.
Он замолчал, пытаясь справиться с охватившими его эмоциями.
— А через пару месяцев мама, — продолжил он, выдыхая. — Инсульт. Врачи говорили, что это из-за стресса… Она тяжело перенесла смерть отца. После него всё, будто… сломалось.
Михаил говорил ровно, почти отстранённо, но она видела, как напряжённо он держится, будто боялся ослабить броню.
— После них остался дом, — продолжил он спустя паузу. — Дедов дом. Тот самый, где я вырос. Сейчас он пустой… слишком пустой. Иногда кажется, что они просто вышли на минуту, что я снова услышу мамин голос или увижу, как отец возится с инструментами на крыльце. Но тишина в этом доме… она просто оглушает.
Он замолчал, глядя куда-то в сторону. В этой тишине было больше боли, чем в любых словах.
Марина не знала, что сказать. Все привычные фразы звучали бы пусто. Вместо этого она осторожно накрыла его руку своей, стараясь передать, что она рядом. Михаил медленно перевернул ладонь и мягко сжал её руку, проведя пальцем по её ладошке. Его жест был почти неуловимым, но таким тёплым словно он черпал из её прикосновения силу.
— Прости, не хотел грузить, — пробормотал он, опуская взгляд. — Просто… иногда это слишком тяжело держать в себе.
— Не нужно извиняться. Я рада, что ты поделился, — мягко ответила она, заглядывая ему в глаза. — Вдвоём груз всегда легче, даже если он кажется неподъёмным.
И она сама не заметила, как начала говорить. Сначала робко, сдержанно, а потом всё свободнее. Она вспомнила, как бегала на рыбалку с младшим братом и спорила с ним о том, кто поймает больше рыбы, как с мамой пекли яблочные пироги на выходных. Эти воспоминания наполняли её каким-то тёплым светом.
Марина вдруг она поняла: последнее время она была словно заморожена. Работа, дом, сон — и снова работа. Её жизнь превратилась в замкнутый круг, где отдыхала она только тогда, когда возвращалась домой к маме и брату. Но здесь, с Михаилом, она вдруг почувствовала себя вновь… живой.
Они засиделись за полночь, даже не заметив, как пролетело время. Разговоры перетекали один в другой, а смех часто сменялся задумчивыми паузами. Это был вечер, который заставлял забыть о тревогах. Она невольно подумала, что впервые за долгое время чувствует себя не одинокой. С каждой минутой напряжение последних недель медленно уходило. Это был простой, но уютный вечер, и она невольно радовалась, что Михаил так настойчиво «вторгся» в её пятничное одиночество.
Когда тарелки были убраны, Михаил подошёл ближе. Он смотрел на неё серьёзно, внимательно заглядывая ей в глаза.
— Спасибо за вечер, — сказал он тихо.
Она скрестила руки на груди, надеясь, что это поможет скрыть её волнение, и слегка наклонила голову.
— Это вообще-то ты всё устроил, — ответила она, надеясь что он не слышит как громко стучит её сердце.
— Неважно, — его голос был низким, мягким, почти гипнотизирующим. — Главное, что мы провели этот вечер вместе.
Эти слова прозвучали так искренне, что у неё перехватило дыхание. Он сделал шаг ближе, и напряжение в воздухе стало почти ощутимым.
— Михаил… — начала она, но её голос дрогнул, когда его руки осторожно коснулись её талии.
— Хватит притворяться, что между нами ничего нет, — прошептал он, и, не дожидаясь её ответа, его губы мягко накрыли её.
Первый поцелуй был осторожным, словно он давал ей возможность остановить его, но она не хотела чтобы он останавливался. Её руки, маленькие на фоне его широкой груди, инстинктивно потянулись к нему. Она хотела остановить его, но едва коснувшись напряжённых мышц под тонкой тканью рубашки, не удержалась — её ладони скользнули вверх и вниз, ощупывая рельеф, как будто пытаясь убедиться, что он настоящий. Михаил задержал дыхание на мгновение, а затем резко выдохнул, откликаясь на её прикосновение, и помогая ей стянуть с себя рубашку.
Поцелуй стал глубже, его губы двигались жадно, требовательно, будто он слишком долго сдерживался. Её пальцы забрались в его густые короткие волосы, притягивая его ближе. Он, словно поддавшись её порыву, наклонился ещё ниже, полностью поглощая её и ласкай её рот языком.
— Ты даже не представляешь, как я хочу тебя, — выдохнул он, его голос звучал низко, с хрипотцой.
Её ноги слегка дрогнули, и он, заметив это, крепче обхватил её за талию, а затем поднял её так легко, будто она ничего не весила. Его ладони уверенно обхватили её бёдра, и она инстинктивно обвила его ногами. Она ощутила его силу, напряжение его тела, и это ощущение отозвалось дрожью где-то глубоко внутри.
Марина ощущала, как её дыхание сбивается, а сердце колотится в груди, заглушая всё вокруг.
— Вам что-то подсказать? — раздался голос продавца.
— Эти, — коротко сказала она, указывая на перчатки.
Уже стоя у кассы, Марина поймала себя на том, что продумывает, как объяснить этот свой порыв завтра, чтобы не выглядеть глупо или навязчиво.
"Просто скажу, что валялись дома, никому ненужные," — решила она, усмехнувшись собственному плану.
Взяв пакет, она вышла из магазина и направилась домой, чувствуя, как странная смесь раздражения и тепла заполняет её изнутри.
Глава 14
На следующее утро Михаил подъехал к её дому, как и обещал.
— Зачем ты заехал за мной? — удивилась Марина, садясь в машину.
— Удобнее, чем встречаться у офиса, — ответил он, не глядя на неё.
Прежде чем они тронулись, Марина вытащила из сумки перчатки и бросила ему на колени.
— Вот, чтобы руки не мёрзли, — сказала она ворчливо, избегая смотреть в его сторону.
Михаил замер, глядя на перчатки. Тёмная кожа, идеально сшитая, не оставляла сомнений в их качестве. Он поднял их, стиснув в руках, и с насмешкой оглядел её профиль.
— Спасибо, — сказал он мягко. — Это что, из твоей личной коллекции?
— Да, валялись дома, — буркнула она, сосредоточив взгляд на боковом зеркале.
Он хмыкнул, натянул перчатки, но вдруг ощутил что-то внутри. Михаил медленно снял одну и обнаружил маленький ярлычок с ценником.
— Новые? — протянул он с тихой усмешкой.
— Что? — резко повернулась она, но тут же заметила его довольную улыбку.
— Новые, — повторил он, показывая ей этикетку. — Ты специально купила их для меня?
Её щеки мгновенно порозовели.
— Не выдумывай! — выпалила она, отворачиваясь, но предательская краска заливала лицо всё сильнее. За последний месяц в его присутствии она краснела больше, чем за всю свою жизнь.
— Я тебе нравлюсь, — сказал он, растягивая слова, как будто смакуя их.
— Ты совсем…?! — она почти задохнулась от возмущения. — Ты вообще себя слышишь?
Михаил рассмеялся, громко, от души, и от этого смеха у неё едва не сдали нервы.
— Это так мило, Марина, — сказал он, легко касаясь её руки. — Ты могла бы просто сказать, что заботишься обо мне.
— Ах ты… нахал! — прошипела она, скрестив руки на груди.
Михаил чуть откинулся на сиденье, разглядывая её с выражением, от которого у неё моментально пересохло во рту.
— Что ты делаешь? — насторожённо спросила она, когда он неожиданно отстегнул сначала свой, а потом её ремень безопасности.
— Говорю спасибо, — прошептал он, прежде чем наклонился ближе.
Его губы накрыли её в глубоком, тёплом поцелуе. Он был жёстким, но в то же время таким нежным, что она не смогла сопротивляться. Её тело мгновенно откликнулось, тепло разлилось по телу волной, лишая её способности думать.
Руки, которые она собиралась поднять, чтобы оттолкнуть его, вместо этого легли на его широкие плечи, и в этот момент что-то в ней сдалось. Словно напряжение, накопленное за долгие месяцы, растворилось в его прикосновении. Тепло его тела, сила его присутствия — всё это выбило из неё последние остатки сопротивления.
Её пальцы невольно сжались, ощущая ткань его рубашки, и она закрыла глаза, позволяя себе забыться хоть на мгновение.
Когда он чуть отстранился, его глаза встретились с её ошеломлённым взглядом.
— Ты… ты совсем спятил! — прошептала она, чувствуя, как губы всё ещё горят.
Он улыбнулся, большой, тёплой улыбкой, и мягко провёл пальцем по её щеке.
— Если это безумие, то мне нравится.
В этот момент телефон Марины зазвонил, разрушая хрупкую интимную атмосферу. Она схватила трубку, стараясь скрыть смущение.
— Да? — её голос дрожал, но она старалась взять себя в руки.
— Вас ждёт подрядчик через полчаса, — сообщила Анна на другом конце.
— Мы уже в пути, — ответила она, бросив на Михаила строгий взгляд.
Он усмехнулся, заводя двигатель.
— За работу, — проговорил он, но на губах играла довольная улыбка.
Марина смотрела в окно, изо всех сил пытаясь прийти в себя.
"О, нет! Как он умудряется так легко захватывать мои мысли?" — пронеслось у неё в голове. Она всё ещё ощущала тепло его губ. Его руки, такие сильные и тёплые, казалось, оставили след на её коже. Это тепло проникало глубоко, согревая не только тело, но и что-то внутри, вызывая странную смесь волнения и приятного томления.
Марина и Михаил вернулись в офис поздним вечером. В здании было тихо, большинство сотрудников уже разошлись по домам, наслаждаясь началом выходных. Анна сидела в переговорной, с планшетом и кипой документов, и нетерпеливо постукивала пальцами по столу.
— Наконец-то! — воскликнула она, едва они вошли. — Я думала, что вы застряли где-нибудь в пробке.
Михаил бросил папку на стол и тяжело сел напротив. Его рубашка была слегка расстёгнута, а на лице читалась усталость.
— Застряли, но не в пробке, — отозвался он. — На складе было, мягко говоря, не весело.
Марина, сняв пиджак, опустилась на стул рядом. Её волосы слегка растрепались.
— Мы нашли, в чём проблема, — сказала она, указывая на папку.
Анна сразу оживилась, схватив документы.
— И?
— «Логистик-Сервис» подделал отчёты, — твёрдо произнесла Марина. — Они добавили строки о переработке грузов, которых на самом деле не было.
— Что?! — Анна выпрямилась, её глаза широко раскрылись.
— Именно так, — кивнул Михаил. — Причём сделали это настолько неуклюже, что обнаружить фальсификацию было проще, чем я думал.
Анна пробежала взглядом документы, её пальцы быстро перелистывали страницы.
— Но зачем? — спросила она. — У них же были постоянные контракты, зачем рисковать участием в тендере?
— Возможно, пытались компенсировать свои внутренние расходы за счёт нас, — предположила Марина, потирая виски. — Или просто решили, что никто не заметит.
Анна нахмурилась, изучая данные.
— Это отвратительно, — сказала она, с силой кладя документы на стол. — Что теперь?
Михаил чуть подался вперёд, опираясь локтями на стол.
— Завтра мы организуем встречу с их представителями. Нам нужно выяснить, это единичный случай или системная проблема.
— И если это системная проблема? — спросила Анна, её голос дрогнул.
— Расторгаем контракт, — уверенно ответила Марина.
Анна покачала головой, её лицо выражало недоверие.
— Я просто не понимаю, как они могли пойти на такое…
— Жадность, — коротко бросил Михаил. — Она часто становится причиной подобных ошибок.
Марина встала, собирая свои бумаги.
— Мы собрали достаточно доказательств. Твоя задача — подготовить документы и пересмотреть наши обязательства по контракту. Если потребуется, подключим юристов.
— Хорошо, — кивнула Анна, её голос стал более твёрдым, а глаза сверкнули решимостью.
Когда Анна вышла, Марина осталась стоять у окна, глядя на темный город.
— Пятница вечер, а мы разбираемся с фальсификациями, — устало проговорила она, облокотившись о подоконник.
— Зато продуктивно, — хмыкнул Михаил, подходя ближе.
— Надеюсь, на следующей неделе всё пройдёт без сюрпризов, — сказала она, скрестив руки на груди.
Когда Михаил собрался уходить, он остановился у двери и обернулся.
— Ты хорошо держишься, Марина.
Она подняла на него взгляд, не понимая, что он имеет в виду.
— Это комплимент, — добавил он с лёгкой улыбкой.
Она лишь покачала головой, но не смогла сдержать слабую улыбку в ответ.
Когда он ушёл, она задержалась у окна, глядя на огни ночного города.
"Выходные начались, а я всё ещё думаю о работе. . . и о нём," — мелькнула мысль, которую она тут же попыталась прогнать, но не смогла.
Глава 15
Дома Марина только успела принять душ и переодеться в спортивный костюм, когда раздался дверной звонок.
— Кто там? — спросила она, подходя к двери.
— Это я, — раздался голос Михаила.
Она застыла, нахмурившись. Времени, чтобы переварить услышанное, не хватило, поэтому она медленно повернула ручку и открыла дверь. На пороге стоял Михаил с двумя пакетами в руках.
— Что ты здесь делаешь? — недоумённо спросила она, скрестив руки на груди.
— Ужин принёс, — спокойно ответил он, будто всё происходящее было абсолютно естественным. — Мы сегодня забегались. Ты же сегодня весь день ничего толком не ела. Пирожки из ларька — не в счёт.
Марина хотела возразить, но только открыла рот, а он уже прошёл в квартиру, уверенно направляясь в сторону кухни.
— Михаил, напомню, это вообще-то мой дом, — наконец произнесла она, стараясь звучать строго, закрывая за ним дверь.
— А я твой гость, — невозмутимо ответил он, оглядывая её с добродушной усмешкой, окидывая взглядом кухню. — Где у тебя открывашка для бутылки? Где тарелки?
— Непробиваемый, — пробормотала она, качая головой. Подавив улыбку, Марина пошла за ним и всё же указала на ящик.
Пока Михаил раскладывал ароматную пасту с морепродуктами и свежий салат, Марина уселась за стол, не сводя с него взгляда. Его уверенные, спокойные движения притягивали. Высокий, с широкой спиной и сильными руками, он заполнял собой всё пространство её маленькой кухни.
Михаил достал из пакета бутылку Chablis Premier Cru, быстро отыскал два стеклянных стакана и, разлив вино, поставил один перед ней.
— Без бокалов, но, думаю, мы справимся, — сказал он с усмешкой, — Так даже уютнее.
Она вдруг поймала себя на том, что любуется им: как свет мягко очерчивает его лицо, как играют блики на его скулах. Пространство, казавшееся тесным с его появлением, неожиданно стало уютным.
— И часто ты вторгаешься в чужие дома без приглашения? — спросила она, скрестив руки на груди.
— Только если знаю, что меня там ждут, — ответил он, оборачиваясь с лёгкой усмешкой.
Она закатила глаза, но не удержалась от улыбки.
За ужином Михаил неожиданно раскрылся. Его голос, глубокий и ровный, звучал тепло, почти по-домашнему. Он делился историями из детства, то забавными, то трогательными.
— Помню, дед как-то оставил меня одного чинить трактор. Я, конечно, всё починил, но потом умудрился этим же трактором снести половину забора. Дед сначала смеялся, а потом заставил меня его чинить и красить.
Марина смеялась, представляя маленького Михаила — уже тогда упрямого и решительного.
Но когда разговор зашёл о его родителях, голос Михаила вдруг стал тише, словно затих под тяжестью воспоминаний.
— Они умерли год назад, — произнёс он негромко, опустив взгляд.
Марина замерла, почувствовав, как что-то сжалось в груди.
— Прости, — только и смогла сказать она.
— Всё случилось так быстро, — продолжил он, словно говорил не с ней, а сам с собой. — Сначала отец… В мае, внезапный инфаркт. Он был здоровым, всегда следил за собой. Я до сих пор не могу в это поверить.
Он замолчал, пытаясь справиться с охватившими его эмоциями.
— А через пару месяцев мама, — продолжил он, выдыхая. — Инсульт. Врачи говорили, что это из-за стресса… Она тяжело перенесла смерть отца. После него всё, будто… сломалось.
Михаил говорил ровно, почти отстранённо, но она видела, как напряжённо он держится, будто боялся ослабить броню.
— После них остался дом, — продолжил он спустя паузу. — Дедов дом. Тот самый, где я вырос. Сейчас он пустой… слишком пустой. Иногда кажется, что они просто вышли на минуту, что я снова услышу мамин голос или увижу, как отец возится с инструментами на крыльце. Но тишина в этом доме… она просто оглушает.
Он замолчал, глядя куда-то в сторону. В этой тишине было больше боли, чем в любых словах.
Марина не знала, что сказать. Все привычные фразы звучали бы пусто. Вместо этого она осторожно накрыла его руку своей, стараясь передать, что она рядом. Михаил медленно перевернул ладонь и мягко сжал её руку, проведя пальцем по её ладошке. Его жест был почти неуловимым, но таким тёплым словно он черпал из её прикосновения силу.
— Прости, не хотел грузить, — пробормотал он, опуская взгляд. — Просто… иногда это слишком тяжело держать в себе.
— Не нужно извиняться. Я рада, что ты поделился, — мягко ответила она, заглядывая ему в глаза. — Вдвоём груз всегда легче, даже если он кажется неподъёмным.
И она сама не заметила, как начала говорить. Сначала робко, сдержанно, а потом всё свободнее. Она вспомнила, как бегала на рыбалку с младшим братом и спорила с ним о том, кто поймает больше рыбы, как с мамой пекли яблочные пироги на выходных. Эти воспоминания наполняли её каким-то тёплым светом.
Марина вдруг она поняла: последнее время она была словно заморожена. Работа, дом, сон — и снова работа. Её жизнь превратилась в замкнутый круг, где отдыхала она только тогда, когда возвращалась домой к маме и брату. Но здесь, с Михаилом, она вдруг почувствовала себя вновь… живой.
Они засиделись за полночь, даже не заметив, как пролетело время. Разговоры перетекали один в другой, а смех часто сменялся задумчивыми паузами. Это был вечер, который заставлял забыть о тревогах. Она невольно подумала, что впервые за долгое время чувствует себя не одинокой. С каждой минутой напряжение последних недель медленно уходило. Это был простой, но уютный вечер, и она невольно радовалась, что Михаил так настойчиво «вторгся» в её пятничное одиночество.
Глава 16
Когда тарелки были убраны, Михаил подошёл ближе. Он смотрел на неё серьёзно, внимательно заглядывая ей в глаза.
— Спасибо за вечер, — сказал он тихо.
Она скрестила руки на груди, надеясь, что это поможет скрыть её волнение, и слегка наклонила голову.
— Это вообще-то ты всё устроил, — ответила она, надеясь что он не слышит как громко стучит её сердце.
— Неважно, — его голос был низким, мягким, почти гипнотизирующим. — Главное, что мы провели этот вечер вместе.
Эти слова прозвучали так искренне, что у неё перехватило дыхание. Он сделал шаг ближе, и напряжение в воздухе стало почти ощутимым.
— Михаил… — начала она, но её голос дрогнул, когда его руки осторожно коснулись её талии.
— Хватит притворяться, что между нами ничего нет, — прошептал он, и, не дожидаясь её ответа, его губы мягко накрыли её.
Первый поцелуй был осторожным, словно он давал ей возможность остановить его, но она не хотела чтобы он останавливался. Её руки, маленькие на фоне его широкой груди, инстинктивно потянулись к нему. Она хотела остановить его, но едва коснувшись напряжённых мышц под тонкой тканью рубашки, не удержалась — её ладони скользнули вверх и вниз, ощупывая рельеф, как будто пытаясь убедиться, что он настоящий. Михаил задержал дыхание на мгновение, а затем резко выдохнул, откликаясь на её прикосновение, и помогая ей стянуть с себя рубашку.
Поцелуй стал глубже, его губы двигались жадно, требовательно, будто он слишком долго сдерживался. Её пальцы забрались в его густые короткие волосы, притягивая его ближе. Он, словно поддавшись её порыву, наклонился ещё ниже, полностью поглощая её и ласкай её рот языком.
— Ты даже не представляешь, как я хочу тебя, — выдохнул он, его голос звучал низко, с хрипотцой.
Её ноги слегка дрогнули, и он, заметив это, крепче обхватил её за талию, а затем поднял её так легко, будто она ничего не весила. Его ладони уверенно обхватили её бёдра, и она инстинктивно обвила его ногами. Она ощутила его силу, напряжение его тела, и это ощущение отозвалось дрожью где-то глубоко внутри.
Марина ощущала, как её дыхание сбивается, а сердце колотится в груди, заглушая всё вокруг.
