— Да, консультант Мейвор?
— Мы могли бы послать шпиона и заодно проверить маг ли там или некто у кого есть оружие, и кто считает, что обладает способностями. В любом случае даже если он быстро обнаружит шпиона мы сможем добыть немного информации о людях, в каком они состояние сейчас, все ли живы, и, возможно, даже как выглядит преступник.
Стоун удивленно приподнял брови, а лысый мужчина, имя которого она до сих пор не знала, сделал именно то, на что Нейрис и рассчитывала он невольно дотронулся до амулетов, которые болтались у него на шее под фиолетовой рубашкой и едва заметно выпирали из-под нее. Старший инспектор же недоверчиво смотрел на троицу, но пока не вмешивался.
— Я думал вы лишены магии, госпожа Мейвор, — он слабо улыбнулся.
— Это совсем не значит, что я её не чувствую.
Спрашивать откуда он знает ее имя она не стала.
Дальше пришлось объяснять, что же Нейрис имеет в виду под «послать шпиона», особенно много вопросов задавал инспектор, который не представлял, как можно заколдовать блестящую побрякушку на шее лысого мужчины, чтобы она обросла паучьими лапками и самостоятельно отправилась к преступнику. На самом деле это было не так уж и сложно, и маг, чье имя все же было Сэм Пратт, продемонстрировал это. Он положил амулет на асфальт, затем несколько знаков и все, амулет задрожал и превратился в маленького паучка, который по указанию мага передвигался из стороны в сторону, затем зигзагом, а затем и вовсе запрыгал на месте.
— У эксперта Пратта связь со шпионом, он сможет увидеть все, что происходит там и описать нам, — пояснила Нейрис. — Больше у нас все равно нет, или вы хотите ждать, когда он все же ответит на звонок или когда убьет первого заложника?
Компромисс был достигнут.
Пока Сэм настраивался на то, чтобы отправить амулет в путь, а старший инспектор давал указания своим ребятам, а также слушал доклады об изменениях на позициях, Нейрис отвела Калеба в сторону.
— Кто эти люди? Которые оказались там вместе с заложниками?
— Они служащие Коллегии. Полуофициальные…
— Контрактники?
Кардинал кивнул.
— Если он считает себя человеком сопротивления, то…
— Они умрут первыми, — он едва заметно поджал нижнюю губу. — Поэтому мы должны вызволить вех как можно быстрее.
— Только бы понять кто он и чего хочет.
Нейрис сложила руки на груди и посмотрела в блестящие окна третьего этажа. О контрактниках она беспокоилась меньше, чем о тех бедных рабочих, которые станут просто пушечным мясом для разозлившегося психопата.
Френсис поправила лямку оранжевого комбинезона, которая сползла с плеча, она сделала это очень аккуратно, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. В комнате, где их держали электрические лампочки сияли так ярко, что она невольно щурилась, духота стояла невозможная: система вентиляции не справлялась с учащенным дыханием шестнадцати человек. А еще здесь пахло потом и страхом. И все из-за него, и он единственный из них всех дышал часто не из-за страха, а из-за возбуждения, с которым едва справлялся. Еще бы в его власти столько людей, которых он рассадил полукругом, которым он угрожал смертью, а они тряслись от страха перед его мощью.
Все пятнадцать в одинаковом положение, у них свободны руки и рты, но никто не рискует. Даже они с Ксандаром сидели тихо. Френсис влипала в истории и похуже, пока они здесь, и он еще хоть как-то держит себя в руках, есть шанс выбраться отсюда. Наблюдая за тем, как тяжелые кожаные ботинки ступают по бетонному полу, Френсис прокручивает в голове различные варианты и все они заканчиваются плохо. Если он сорвется и прольется чья-то кровь, то… Бренн трясет головой, белые кудри трясутся в такт, подпрыгивая как пружинки.
Тяжелые ботинки остановились напротив нее. У него в руках нет оружия, но это не делает его менее опасным. Холодные пальцы коснулись подбородка, и Френсис вздрогнула, ей не хотелось смотреть на него, но он не оставил выбора. Она увидела его лицо, и в то же самое время не увидела ничего кроме его глаз — зеленых, как у змеи, с такими же узкими зрачками. Они принадлежали ни человеку и ни магу.
Кто-то всхлипнул, этот звук такой громкий, и должно быть такой сладкий для его ушей, что он тут же потерял к ней интерес и перешел к той, что сидела с краю, у которой слезы катились по щекам. Френсис видела ее лишь боковым зрением, темные кудряшки, тщательно закрученные на плойку, вероятно, девушка потратила на них не один час, собираясь утром на работу. На кухне в соседней комнате стоит торт, это она принесла его в честь дня рождения угостить коллег.
Бренн уверена, что все мысли этой девушки крутятся вокруг торта, во круг своего праздника и почему она должна умереть именно в это день.
Он склонился над ней. Он улыбается и гладит ее по щеке, а она дрожит под прикосновением, таким же холодным, как и у самой смерти. Ледяные руки, глаза рептилии и отсутствие души. Френсис сделала выводы. Она уверена, что и Ксандр сделал их то же, хоть он и сидит в таком же оранжевом комбинезоне, смотря исключительно в пол, и теребит длинные рукава белой кофты, надетой под низ. Та девица тоже с кудряшками, она сегодня их так старательно накручивала на палец перед Ксандаром, а теперь сидит с ним рядом, и биться дышать. А все начиналось так мирно, устроиться сюда на работу оказалось просто, даже проще чем они думали, а теперь спустя три дня пустого перетаскивания коробок и перекладки содержимого, они сидят здесь и знают, что им нельзя выдавать себя любой ценой.
Телефон звонит не переставая. У всех в головах одна мысль: «возьми чертову трубку и скажи им чего хочешь». Он поднимает трубку, но лишь затем, чтобы сбросить звонок. Этот телефон заставил его оторваться от девушки с темными кудрями, от той, у которой сегодня день рождение.
В комнате что-то неуловимо меняется, Френсис не успевает заметить, что именно. Он начинает расхаживать по комнате взад и вперед, словно маятник, а потом берется за голову ладонями и приживает ее подбородком к шее. Стоит так и раскачиваться на носках ботинок.
— Хватит спрашивать «зачем»! — кричит он, и выгибается так, что теперь его голова запрокинута назад. — Замолчите, замолчите, глупые твари.
В комнате царит тишина, все молчат и только он продолжает кричать:
— Замолчите! — так продолжается около минуты, затем он выдыхает, — так-то лучше.
Человек, имя которого они не знают, он вновь поворачивает голову, выгибает ее так неестественно, что кажется вот-вот раздастся треск позвонков. Он подпрыгивает на месте и в пару быстрых шагов оказывается у противоположной стены, в которую со всей силой бьет ладонью.
Все дрожат, Френсис чувствует запах мочи… А их мучитель ликует, он танцующей походкой возвращаться к телефону и, наконец, берет чертову трубку.
Сэм дернулся так, словно его со всей силой ударили по лицу. Нейрис удивленно заметила, как по щеке расползается красное пятно, которое принимает собой форму человеческой ладони. Такого из них никто не ожидал.
Калеб помог ему встать, в то время как старший инспектор, не веря своим глазам, смотрел на лицо эксперта. Он растерялся лишь на секунду, а затем быстро поднес рацию к губам и запросил свежую сводку. Все тихо, никаких звуков выстрелов или крика людей ничего подобного.
Сэм не мог отдышаться:
— Он ударил по мне в ответ, — удивленно произнес он, касаясь пальцами шеи. Затем подцепил один из шнурков и достал обуглившийся амулет. Кинул его прямо на асфальт, и он тут же превратился в пепел. — Очень сильно…
Нейрис выругалась одними губами.
— Итак, парень, если отдышался давай по порядку, — инспектор похлопал его по плечу.
— Все заложники живы.
Разговор прервали, это был один из офицеров полиции, который доложил, что преступник вышел на связь.
— Он требует главного, — запыхавшись, произнес он, — пройдемте скорее.
Быстрыми шагами они направились к одной из машин, у которой и так столпился народ, но, завидев, старшего инспектора все расступились. Он юркнул в машину на заднее сидение и взял телефон из рук сидящего рядом.
По громкой связи слышалось лишь прерывистое дыхание.
— Старший инспектор Морргрейт, — твердо произнес он.
— Очень приятно старший инспектор, — голос из трубки звучал приветливо и мягко, словно говорящий был очень рад, — но не могли бы вы передать трубку главному.
— Я и есть главный.
— Я так не думаю, — голос хохотнул, это звук напоминал звон хрусталя. — Позовите кардинала. Или он уже здесь, слушает нас?
Калеб без раздумий взял телефон:
— Восьмой кардинал Калеб Стоун, слушаю.
Молчание, наполняемое лишь треском на линии, резко прервалось хрустальным смехом.
— Ваше Преосвященство, конечно, я предпочел бы иметь дело с кем-то повыше рангом.
— Может, просто скажете, что вам нужно?
— И вы все организуете?
— Деньги?
— Мне не нужны деньги.
Нейрис напряглась, ей не нравился этот голос. Он звучал слишком приятно, и так неестественно, словно походил на вырезку записи из какой-то дешевой телевизионной мелодрамы. В нем было еще нечто… похожее на магию. Примерно так разговаривают вампиры, которые хотят произвести впечатление на простого смертного, обманка.
— Так что вы хотите в обмен на заложников? Если они еще живы, то значит, что вы чего-то хотите… Как мне к вам обращаться?
— Можете меня звать просто Зеро, восьмой кардинал. А почему вы считаете, что я взял их в плен, чтобы просто не убить одного за другим? Тише-тише, — последние слова прозвучали так, словно человек на том конце телефона прикрыл трубку ладонью.
— Думаю, Зеро, вы бы уже начали их убивать, если бы хотели только этого.
— Возможно.
— Так чего же вы хотите?
— Ваша очаровательная помощница с вами?
Нейрис напряглась. Она невольно уставилась на Калеба, а тот наградил ее, в свою очередь, коротким обеспокоенным взглядом.
— Вы хотели поговорить с главным, Зеро. Я вас слушаю, — голос восьмого кардинала прозвучал твердо, он не мог себе позволить дать слабину. Там, заложников удерживает настоящий хищник, которому нельзя дать понять, что его бояться.
— Вы ведь сделаете все, чтобы спасти этих людей?
Адамово яблоко Стоуна скользнуло вверх и вниз:
— Сделаю все, что от меня зависит.
Магичке это не нравилось, как и всем вокруг. Офицеры смотрели на нее, взгляды их были тяжелыми, словно она уже обречена. Воздух вокруг сделался густым и неподвижным, а над верхней губой выступил пот, который Нейрис тут же смахнула рукой.
— Можно мне поговорить с вашей помощницей?
Калеб ответил не сразу, он смотрел на нее словно спрашивал разрешения или взвешивал все за и против. Он колебался, Нейрис видела это, да и тому человеку на другом конце провода это было понятно, он сухо рассмеялся.
— Боитесь за нее, восьмой кардинал?
Магичка сделала шаг вперед.
— Может мне стоить начать убивать?
Нейрис прикрыла глаза и выхватила трубку из рук кардинала. Ее никто не обучал тому, как стоит проводить переговоры или как сделать, чтобы не разозлить чертова психа, удерживающего заложников, поэтому она чувствовала себя шагающей по минному полю.
— Не нужно, я тебя слушаю.
Теперь пот выступил не только над верхней губой, подмышки и спина тоже взмокли. Она словно оказалась в раскаленной пустыне, даже несмотря на такое количество людей вокруг и видимой безопасности, ей захотелось спрятаться.
Калеб стоял рядом, он один из всех коснулся ее плеча. Прикосновение горячей ладони успокоило лишь на секунду.
— Скажи мне, Нейрис, тебе страшно?
— Откуда ты знаешь мое имя?
— Ответь мне, — интонация голоса сделалась твердой, и не терпящей возражений.
Было ли ей страшно? Еще как! Нейрис впервые сталкивалась с подобным, она не просила об этой работе, не просила о том, чтобы её приковали к восьмому кардиналу, Коллегия дала ей право выбора, а вот тот, кто сейчас стискивал ей плечо, лишил его. Теперь у нее была бесценная жизнь, которую она старалась сберечь, как могла, и в то же самое время не было выбора. Даже сейчас.
Сейчас она, вообще, не имела права на выбор, особенно на неправильный. Нейрис попыталась себе представить тех пятнадцать человек, которые сейчас сидят полукругом на полу, чьи спины мельком видел Сэм с помощью амулета, и как они жадно вслушиваются в разговор, пытаясь услышать в нем надежду на спасение.
Они такие же, как и она. Им всем нужна надежда на спасение.
— Мне страшно, — Нейрис кивнула в трубку.
— Это хорошо.
— Я задам тебе еще один личный вопрос, — опять этот хрустальный смех, который звучал неестественно прекрасно, словно был записан на пленку. — Он тебя трахает?
Она бы покраснела до кончиков ушей, если бы сейчас чужие взгляды волновали ее, если бы там не было пятнадцать жизней, за которые она беспокоилась куда больше чем за этот дурацкий вопрос, ответить на который было не так уж и сложно.
— Я думала ты будешь куда изобретательнее.
— Мне просто любопытно, — голос в трубке изменился, словно на линии возникли помехи, а потом раздался крик: — Заткнись! Заткнись! — снова раздались помехи, а потом все стихло. На долю секунды Нейрис подумала, что разговор оборвался, она посмотрела на дисплей, звонок продолжался. — Ну так, что?
— Ты захотел со мной поговорить, ты знаешь мое имя… кто ты такой?
— Ответь мне.
— Нет.
— И ты никогда не думала об этом?
— Тебе понравится, если я скажу да? — она прикусила язык, чтобы не выругаться. — Может, уже ответишь на мой вопрос.
Старшему инспектору такой поворот не понравился. Он начал показывать руками, что ей стоит сбавить обороты.
— Я Зеро. Не принимай к сердцу, мы не знакомы, но я слышал о тебе… О том, что ты сделала для Коллегии, — он хохотнул.
— И что же я сделала?
— Верная собачка восьмого кардинала, которая раскрыла дело о маге, убившем детей. Они много говорят о тебе, милая.
Нейрис сглотнула, пот заструился между лопаток, сейчас ей бы хотелось залезть под ледяную струю. Она стояла посреди вечерней прохлады, а чувствовала себя так, словно пеклась под прямыми лучами беспощадного солнца. Этот человек знал о ней, но откуда? Он сказал, что они не встречались, но он мог и соврать, с другой стороны, он знал то, чего не должен был… о Барри.
— Зеро, чего ты хочешь? Просто поболтать или уже, может, скажешь о…
Калеб вырвал трубку и толкнул Нейрис в плечо, чтобы она отошла на пару шагов назад, словно огромная лапа чудовища могла выбраться из мобильника и схватить ее за горло.
— Твои условия, Зеро. Мы их ждем.
— Как насчет того, чтобы прийти ко мне в гости?
— Хочешь, чтобы я пришел к тебе? Если я это сделаю, ты отпустишь заложников?
— Я отпущу пару человек, если ты, восьмой кардинал, со своей помощницей войдешь в здание и вы постараетесь добраться до приза.
Звонок прервался.
Они все стояли с выпученными глазами. Сердце колотилось в горле и этот стук казался таким громким, словно страшной музыкой.
Нейрис подняла взгляд наверх. Зеркальные окна, в которых отражалось небо.
— Он не сказал, что будет, если мы не пойдем туда, — на Калеба магичка старалась не смотреть.
— Видимо, альтернативы нет…
2
Ее действительно не было, этой чертовой альтернативы. В этом пришлось убедиться довольно скоро: по рации передали о человеческих криках. Не видя, что происходит внутри, можно придумать все что угодно. Главный инспектор готовился к худшему, Нейрис видела, как он свел брови к переносице и лицо его превратилось в сосредоточенную маску скорби.
— Мы могли бы послать шпиона и заодно проверить маг ли там или некто у кого есть оружие, и кто считает, что обладает способностями. В любом случае даже если он быстро обнаружит шпиона мы сможем добыть немного информации о людях, в каком они состояние сейчас, все ли живы, и, возможно, даже как выглядит преступник.
Стоун удивленно приподнял брови, а лысый мужчина, имя которого она до сих пор не знала, сделал именно то, на что Нейрис и рассчитывала он невольно дотронулся до амулетов, которые болтались у него на шее под фиолетовой рубашкой и едва заметно выпирали из-под нее. Старший инспектор же недоверчиво смотрел на троицу, но пока не вмешивался.
— Я думал вы лишены магии, госпожа Мейвор, — он слабо улыбнулся.
— Это совсем не значит, что я её не чувствую.
Спрашивать откуда он знает ее имя она не стала.
Дальше пришлось объяснять, что же Нейрис имеет в виду под «послать шпиона», особенно много вопросов задавал инспектор, который не представлял, как можно заколдовать блестящую побрякушку на шее лысого мужчины, чтобы она обросла паучьими лапками и самостоятельно отправилась к преступнику. На самом деле это было не так уж и сложно, и маг, чье имя все же было Сэм Пратт, продемонстрировал это. Он положил амулет на асфальт, затем несколько знаков и все, амулет задрожал и превратился в маленького паучка, который по указанию мага передвигался из стороны в сторону, затем зигзагом, а затем и вовсе запрыгал на месте.
— У эксперта Пратта связь со шпионом, он сможет увидеть все, что происходит там и описать нам, — пояснила Нейрис. — Больше у нас все равно нет, или вы хотите ждать, когда он все же ответит на звонок или когда убьет первого заложника?
Компромисс был достигнут.
Пока Сэм настраивался на то, чтобы отправить амулет в путь, а старший инспектор давал указания своим ребятам, а также слушал доклады об изменениях на позициях, Нейрис отвела Калеба в сторону.
— Кто эти люди? Которые оказались там вместе с заложниками?
— Они служащие Коллегии. Полуофициальные…
— Контрактники?
Кардинал кивнул.
— Если он считает себя человеком сопротивления, то…
— Они умрут первыми, — он едва заметно поджал нижнюю губу. — Поэтому мы должны вызволить вех как можно быстрее.
— Только бы понять кто он и чего хочет.
Нейрис сложила руки на груди и посмотрела в блестящие окна третьего этажа. О контрактниках она беспокоилась меньше, чем о тех бедных рабочих, которые станут просто пушечным мясом для разозлившегося психопата.
***
Френсис поправила лямку оранжевого комбинезона, которая сползла с плеча, она сделала это очень аккуратно, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. В комнате, где их держали электрические лампочки сияли так ярко, что она невольно щурилась, духота стояла невозможная: система вентиляции не справлялась с учащенным дыханием шестнадцати человек. А еще здесь пахло потом и страхом. И все из-за него, и он единственный из них всех дышал часто не из-за страха, а из-за возбуждения, с которым едва справлялся. Еще бы в его власти столько людей, которых он рассадил полукругом, которым он угрожал смертью, а они тряслись от страха перед его мощью.
Все пятнадцать в одинаковом положение, у них свободны руки и рты, но никто не рискует. Даже они с Ксандаром сидели тихо. Френсис влипала в истории и похуже, пока они здесь, и он еще хоть как-то держит себя в руках, есть шанс выбраться отсюда. Наблюдая за тем, как тяжелые кожаные ботинки ступают по бетонному полу, Френсис прокручивает в голове различные варианты и все они заканчиваются плохо. Если он сорвется и прольется чья-то кровь, то… Бренн трясет головой, белые кудри трясутся в такт, подпрыгивая как пружинки.
Тяжелые ботинки остановились напротив нее. У него в руках нет оружия, но это не делает его менее опасным. Холодные пальцы коснулись подбородка, и Френсис вздрогнула, ей не хотелось смотреть на него, но он не оставил выбора. Она увидела его лицо, и в то же самое время не увидела ничего кроме его глаз — зеленых, как у змеи, с такими же узкими зрачками. Они принадлежали ни человеку и ни магу.
Кто-то всхлипнул, этот звук такой громкий, и должно быть такой сладкий для его ушей, что он тут же потерял к ней интерес и перешел к той, что сидела с краю, у которой слезы катились по щекам. Френсис видела ее лишь боковым зрением, темные кудряшки, тщательно закрученные на плойку, вероятно, девушка потратила на них не один час, собираясь утром на работу. На кухне в соседней комнате стоит торт, это она принесла его в честь дня рождения угостить коллег.
Бренн уверена, что все мысли этой девушки крутятся вокруг торта, во круг своего праздника и почему она должна умереть именно в это день.
Он склонился над ней. Он улыбается и гладит ее по щеке, а она дрожит под прикосновением, таким же холодным, как и у самой смерти. Ледяные руки, глаза рептилии и отсутствие души. Френсис сделала выводы. Она уверена, что и Ксандр сделал их то же, хоть он и сидит в таком же оранжевом комбинезоне, смотря исключительно в пол, и теребит длинные рукава белой кофты, надетой под низ. Та девица тоже с кудряшками, она сегодня их так старательно накручивала на палец перед Ксандаром, а теперь сидит с ним рядом, и биться дышать. А все начиналось так мирно, устроиться сюда на работу оказалось просто, даже проще чем они думали, а теперь спустя три дня пустого перетаскивания коробок и перекладки содержимого, они сидят здесь и знают, что им нельзя выдавать себя любой ценой.
Телефон звонит не переставая. У всех в головах одна мысль: «возьми чертову трубку и скажи им чего хочешь». Он поднимает трубку, но лишь затем, чтобы сбросить звонок. Этот телефон заставил его оторваться от девушки с темными кудрями, от той, у которой сегодня день рождение.
В комнате что-то неуловимо меняется, Френсис не успевает заметить, что именно. Он начинает расхаживать по комнате взад и вперед, словно маятник, а потом берется за голову ладонями и приживает ее подбородком к шее. Стоит так и раскачиваться на носках ботинок.
— Хватит спрашивать «зачем»! — кричит он, и выгибается так, что теперь его голова запрокинута назад. — Замолчите, замолчите, глупые твари.
В комнате царит тишина, все молчат и только он продолжает кричать:
— Замолчите! — так продолжается около минуты, затем он выдыхает, — так-то лучше.
Человек, имя которого они не знают, он вновь поворачивает голову, выгибает ее так неестественно, что кажется вот-вот раздастся треск позвонков. Он подпрыгивает на месте и в пару быстрых шагов оказывается у противоположной стены, в которую со всей силой бьет ладонью.
Все дрожат, Френсис чувствует запах мочи… А их мучитель ликует, он танцующей походкой возвращаться к телефону и, наконец, берет чертову трубку.
***
Сэм дернулся так, словно его со всей силой ударили по лицу. Нейрис удивленно заметила, как по щеке расползается красное пятно, которое принимает собой форму человеческой ладони. Такого из них никто не ожидал.
Калеб помог ему встать, в то время как старший инспектор, не веря своим глазам, смотрел на лицо эксперта. Он растерялся лишь на секунду, а затем быстро поднес рацию к губам и запросил свежую сводку. Все тихо, никаких звуков выстрелов или крика людей ничего подобного.
Сэм не мог отдышаться:
— Он ударил по мне в ответ, — удивленно произнес он, касаясь пальцами шеи. Затем подцепил один из шнурков и достал обуглившийся амулет. Кинул его прямо на асфальт, и он тут же превратился в пепел. — Очень сильно…
Нейрис выругалась одними губами.
— Итак, парень, если отдышался давай по порядку, — инспектор похлопал его по плечу.
— Все заложники живы.
Разговор прервали, это был один из офицеров полиции, который доложил, что преступник вышел на связь.
— Он требует главного, — запыхавшись, произнес он, — пройдемте скорее.
Быстрыми шагами они направились к одной из машин, у которой и так столпился народ, но, завидев, старшего инспектора все расступились. Он юркнул в машину на заднее сидение и взял телефон из рук сидящего рядом.
По громкой связи слышалось лишь прерывистое дыхание.
— Старший инспектор Морргрейт, — твердо произнес он.
— Очень приятно старший инспектор, — голос из трубки звучал приветливо и мягко, словно говорящий был очень рад, — но не могли бы вы передать трубку главному.
— Я и есть главный.
— Я так не думаю, — голос хохотнул, это звук напоминал звон хрусталя. — Позовите кардинала. Или он уже здесь, слушает нас?
Калеб без раздумий взял телефон:
— Восьмой кардинал Калеб Стоун, слушаю.
Молчание, наполняемое лишь треском на линии, резко прервалось хрустальным смехом.
— Ваше Преосвященство, конечно, я предпочел бы иметь дело с кем-то повыше рангом.
— Может, просто скажете, что вам нужно?
— И вы все организуете?
— Деньги?
— Мне не нужны деньги.
Нейрис напряглась, ей не нравился этот голос. Он звучал слишком приятно, и так неестественно, словно походил на вырезку записи из какой-то дешевой телевизионной мелодрамы. В нем было еще нечто… похожее на магию. Примерно так разговаривают вампиры, которые хотят произвести впечатление на простого смертного, обманка.
— Так что вы хотите в обмен на заложников? Если они еще живы, то значит, что вы чего-то хотите… Как мне к вам обращаться?
— Можете меня звать просто Зеро, восьмой кардинал. А почему вы считаете, что я взял их в плен, чтобы просто не убить одного за другим? Тише-тише, — последние слова прозвучали так, словно человек на том конце телефона прикрыл трубку ладонью.
— Думаю, Зеро, вы бы уже начали их убивать, если бы хотели только этого.
— Возможно.
— Так чего же вы хотите?
— Ваша очаровательная помощница с вами?
Нейрис напряглась. Она невольно уставилась на Калеба, а тот наградил ее, в свою очередь, коротким обеспокоенным взглядом.
— Вы хотели поговорить с главным, Зеро. Я вас слушаю, — голос восьмого кардинала прозвучал твердо, он не мог себе позволить дать слабину. Там, заложников удерживает настоящий хищник, которому нельзя дать понять, что его бояться.
— Вы ведь сделаете все, чтобы спасти этих людей?
Адамово яблоко Стоуна скользнуло вверх и вниз:
— Сделаю все, что от меня зависит.
Магичке это не нравилось, как и всем вокруг. Офицеры смотрели на нее, взгляды их были тяжелыми, словно она уже обречена. Воздух вокруг сделался густым и неподвижным, а над верхней губой выступил пот, который Нейрис тут же смахнула рукой.
— Можно мне поговорить с вашей помощницей?
Калеб ответил не сразу, он смотрел на нее словно спрашивал разрешения или взвешивал все за и против. Он колебался, Нейрис видела это, да и тому человеку на другом конце провода это было понятно, он сухо рассмеялся.
— Боитесь за нее, восьмой кардинал?
Магичка сделала шаг вперед.
— Может мне стоить начать убивать?
Нейрис прикрыла глаза и выхватила трубку из рук кардинала. Ее никто не обучал тому, как стоит проводить переговоры или как сделать, чтобы не разозлить чертова психа, удерживающего заложников, поэтому она чувствовала себя шагающей по минному полю.
— Не нужно, я тебя слушаю.
Теперь пот выступил не только над верхней губой, подмышки и спина тоже взмокли. Она словно оказалась в раскаленной пустыне, даже несмотря на такое количество людей вокруг и видимой безопасности, ей захотелось спрятаться.
Калеб стоял рядом, он один из всех коснулся ее плеча. Прикосновение горячей ладони успокоило лишь на секунду.
— Скажи мне, Нейрис, тебе страшно?
— Откуда ты знаешь мое имя?
— Ответь мне, — интонация голоса сделалась твердой, и не терпящей возражений.
Было ли ей страшно? Еще как! Нейрис впервые сталкивалась с подобным, она не просила об этой работе, не просила о том, чтобы её приковали к восьмому кардиналу, Коллегия дала ей право выбора, а вот тот, кто сейчас стискивал ей плечо, лишил его. Теперь у нее была бесценная жизнь, которую она старалась сберечь, как могла, и в то же самое время не было выбора. Даже сейчас.
Сейчас она, вообще, не имела права на выбор, особенно на неправильный. Нейрис попыталась себе представить тех пятнадцать человек, которые сейчас сидят полукругом на полу, чьи спины мельком видел Сэм с помощью амулета, и как они жадно вслушиваются в разговор, пытаясь услышать в нем надежду на спасение.
Они такие же, как и она. Им всем нужна надежда на спасение.
— Мне страшно, — Нейрис кивнула в трубку.
— Это хорошо.
— Я задам тебе еще один личный вопрос, — опять этот хрустальный смех, который звучал неестественно прекрасно, словно был записан на пленку. — Он тебя трахает?
Она бы покраснела до кончиков ушей, если бы сейчас чужие взгляды волновали ее, если бы там не было пятнадцать жизней, за которые она беспокоилась куда больше чем за этот дурацкий вопрос, ответить на который было не так уж и сложно.
— Я думала ты будешь куда изобретательнее.
— Мне просто любопытно, — голос в трубке изменился, словно на линии возникли помехи, а потом раздался крик: — Заткнись! Заткнись! — снова раздались помехи, а потом все стихло. На долю секунды Нейрис подумала, что разговор оборвался, она посмотрела на дисплей, звонок продолжался. — Ну так, что?
— Ты захотел со мной поговорить, ты знаешь мое имя… кто ты такой?
— Ответь мне.
— Нет.
— И ты никогда не думала об этом?
— Тебе понравится, если я скажу да? — она прикусила язык, чтобы не выругаться. — Может, уже ответишь на мой вопрос.
Старшему инспектору такой поворот не понравился. Он начал показывать руками, что ей стоит сбавить обороты.
— Я Зеро. Не принимай к сердцу, мы не знакомы, но я слышал о тебе… О том, что ты сделала для Коллегии, — он хохотнул.
— И что же я сделала?
— Верная собачка восьмого кардинала, которая раскрыла дело о маге, убившем детей. Они много говорят о тебе, милая.
Нейрис сглотнула, пот заструился между лопаток, сейчас ей бы хотелось залезть под ледяную струю. Она стояла посреди вечерней прохлады, а чувствовала себя так, словно пеклась под прямыми лучами беспощадного солнца. Этот человек знал о ней, но откуда? Он сказал, что они не встречались, но он мог и соврать, с другой стороны, он знал то, чего не должен был… о Барри.
— Зеро, чего ты хочешь? Просто поболтать или уже, может, скажешь о…
Калеб вырвал трубку и толкнул Нейрис в плечо, чтобы она отошла на пару шагов назад, словно огромная лапа чудовища могла выбраться из мобильника и схватить ее за горло.
— Твои условия, Зеро. Мы их ждем.
— Как насчет того, чтобы прийти ко мне в гости?
— Хочешь, чтобы я пришел к тебе? Если я это сделаю, ты отпустишь заложников?
— Я отпущу пару человек, если ты, восьмой кардинал, со своей помощницей войдешь в здание и вы постараетесь добраться до приза.
Звонок прервался.
Они все стояли с выпученными глазами. Сердце колотилось в горле и этот стук казался таким громким, словно страшной музыкой.
Нейрис подняла взгляд наверх. Зеркальные окна, в которых отражалось небо.
— Он не сказал, что будет, если мы не пойдем туда, — на Калеба магичка старалась не смотреть.
— Видимо, альтернативы нет…
2
Ее действительно не было, этой чертовой альтернативы. В этом пришлось убедиться довольно скоро: по рации передали о человеческих криках. Не видя, что происходит внутри, можно придумать все что угодно. Главный инспектор готовился к худшему, Нейрис видела, как он свел брови к переносице и лицо его превратилось в сосредоточенную маску скорби.
