От этой мысли она улыбнулась и успокоилась.
Нет. Что она тогда скажет Билли? «Прости, я устала бежать?». Она не сможет сказать это тому, кто отдал за нее свою жизнь.
Нейрис подалась вперед, не обращая внимания на боль, на кровь что сильнее крупными каплями закапала на пол. Она стиснула зубы. Удалось ухватиться за дуло пистолета. Плевать если выстрел прозвучит сейчас, вот сейчас не стыдно будет прийти к ним всем и сказать, что она боролась до самого конца.
Магичка все время косилась на Грегори, но тот перемещался с места на место и не могу уделить ей достаточно внимания, чтобы понять или услышать ее мысли, или ей так казалось, потому что листья лозы загородили обзор.
Пистолет был тяжелый, он повис в руке, словно обмяк, а она старалась перехватить его пальцами одной руки так чтобы можно было нажать на курок. Главное, только не уронить. Нейрис закусила нижнюю губу, возможно, до крови, потому что во рту стало солено. Она ругалась про себя, руку свело от напряжения, а проклятая лоза продолжала расти.
Еще один знак, который усилил концентрацию и придал ей немного ловкости, всего лишь старый трюк, которым они иногда пользовались во время тренировок…
Ладонь обхватила пистолет как надо.
Свободной рукой, она оборвала листья, загородившие обзор. Думать долго не пришлось, когда Грегори схватил Ксандра за грудки и отшвырнул в сторону, прямо на острые ветки, которые торчали из пола так, словно прорастали там ни одну сотню лет. Парень закряхтел, и лаза начала исчезать. Толстые стебли истончались и Ксандр медленно оседал на пол.
Выстрел прозвучал громко, уши заложило. Грегори рухнул на спину, как от удара под дых.
Он так и не понял, что произошло, рассмеялся, как безумный, попытался подняться. Он словно остался не в курсе, что Нейрис выстрелила в него, вытянул руку и пистолет дернулся. Одним коротким движением он вырвал его на расстоянии при помощи магии, которая отказывалась покидать тело, как и жизнь.
Она зажмурилась.
А когда открыла глаза, то уже не могла держать себя в руках, слезы хлынули из глаз, а плечи бессильно затряслись.
Грегори лежал на полу, а Калеб склонился над ним. Она не поняла откуда он пришел, но видеть его сейчас — огромное счастье.
Первый к кому подошел Стоун был Ксандр, Нейрис плохо видела, мешали слезы и чертовы листья, которые продолжали распускаться, но ей показалось, что он начертил ему прямо на одежде какой-то знак, а затем поднес к нему ладонь и та загорелась красным. Парень, который к тому моменту, совсем затих, закашлялся и жадно заглотал воздух, со всей силы втягивая его в легкие.
Магичка повисла на клетке, рука болела невыносимо и кровь продолжала сочиться, капли становились все крупнее и крупнее, но она ждала терпеливо, как и полагалось преданной собачонке.
Бренн поднялась сама, тяжел, вероятно, у нее болела голова от удара и с пространственным ориентированием все было невероятно плохо, потому что ее тут же шатнуло, и она почти саданулась о клетку, если бы не Стоун, который оказался рядом и успел вовремя схватить ее.
Листья начали желтеть, словно наступила осень. Нейрис почувствовала озноб, так если бы все ветра мира ворвались сейчас в эту комнату. Ей хотелось крикнуть, что она здесь, что пора ее вытаскивать, но не смогла произнести и звука. Веки сделались тяжелыми…
— Где Нейрис? — услышала она отдаленный голос, полный беспокойства.
— Если ты имеешь в виду ее, то…
Она увидела, как блондинка мотнула головой и уже не видела, как Калеб опустился на колени, чтобы начать раздвигать ветки, чтобы добраться до нее.
Очнулась Нейрис, когда ее несли мимо яркой полосатой стены, что выглядела на удивление нормально. Все сейчас выглядело так, как и полагалось: никакого намека на магию и разрывы или это дело в Калебе и цепи между ними. Она чувствовала его тепло, руки, что поддерживали ее под плечо и колени, ей хотелось прижаться к нему сильнее. Через пару секунд это прошло, когда он услышала другие голоса — они обрушились на нее словно сверху — бесконечные переговоры по рации. На мгновение ей стало стыдно, а затем она почувствовала боль в руке и стыд отошел на второй план.
Она попыталась вырваться, показать, что ее больше не нужно нести на руках, она может вполне самостоятельно передвигаться. Калеб понял это и опустил ее на пол, как только кроссовки коснулись твердой поверхности, магичка тут же попыталась освободиться от своей опоры, сделать несколько шагов вперед, но голова закружилась и ей пришлось схватиться за кардинала снова.
— Ты потеряла много крови, — он указал на жгут, который ей, очевидно, наложили, оказывая первую помощь, — а еще клетка знатно опустошила твой резерв.
— Понятно, — она все же попыталась снова отцепиться от Калеба и сделать шаг в противоположную от него сторону, вроде бы удалось, правда, перед глазами все плыло. — Зеро поймали?
Стоун помотал головой.
Чего и стоило ожидать.
Усилием воли Нейрис сделала еще один шаг. Скорее выбраться отсюда, из этого душного здания, в котором она чуть не сошла с ума. И хотя дуло пистолета больше не упиралось ей в лоб, ей все еще казалось, что оно до сих пор перед ней, на уровне глаз, и в любой момент из него может вырваться пуля, которую она даже не успеет заметить. А потом все — чернота.
Она тряхнула головой, офицер с натянутым на лицо козырьком полицейской фуражки, остановился рядом и предложил помощь, но она лишь слабо улыбнулась и сказала, что сама доберется до выхода, он направился дальше тоже неуместно улыбнувшись, вглубь того кошмара, из которого они пришли. Стоун подхватил ее под вторую нетравмированную руку и положил себе на шею, чтобы она оперлась на него.
— Не глупи.
Сопротивляться Нейрис на этот раз не стала, ее славная бравада закончился смирением, она лишь кивнула и прикрыла глаза. Слишком устала.
— Не буду.
Хватит на сегодня.
Ненавистные полосатые стены закончились, и пройдя тот самый холл, с которого все началось, она с облегчением взглянула на беспорядок, который учинил больше не существовавший разрыв, никаких новых тварей. Но с истинным облегчением она вздохнула лишь тогда, когда они вышли на улицу и долгожданная прохлада заставила почувствовать реальность происходящего, а еще синие проблесковые огни.
Она насчитала восемь машин скорой помощи, врачи одной из которых, уже бросились к ним. Ее подхватили под руки, тут же накинули на плечи теплый плед и увели от Калеба.
Ее усадили прямиком на ступеньки машины. Для начала ей безнадежно испортили рукав футболки, разрезав его, и сотрудник скорой принялся осматривать повреждения на руке, тщательно светя на них карманным фонариком. После небольшого совещания, в котором она не участвовала, было принято отвезти ее в больницу и наложить швы. Ее почти усадили внутрь и почти нацепили на нее кислородную маску, в которой она не нуждалась, но тут она заметила приближающуюся фигуру старшего инспектора Морргрейта.
— Цела? — спросил он, жестом останавливая врача, который уже принялся защищать пациентку.
Она устала кивнула и попыталась снять маску.
— У нее шок и...
Морргрейт лишь коротко взглянул на него. В этом вгляде было все: угроза и такая же усталость, как и у всех, кто пережил эту ночь от начала до конца. С таким взглядом сложно спорить.
— Это важно, всего пара вопросов, и я верну вам ее.
Нейрис все же избавилась от маски и ожидающе уставилась на старшего инспектора, но вместо вопросов он повел ее за собой. Они шли мимо бегающих туда-сюда людей, кто-то помогал выводить бывших заложников, кто-то оказывал им помощь, было еще куча экспертов и все с обеспокоенными лицами, но уже полными облегчения, пытались выполнять свою работу, понимая, что худшее позади.
Только Нейрис так не думала.
Возможно, старший инспектор тоже. Он провел ее мимо высоких офицеров, что стояли единой стеной, мимо двух людей, облаченных в белые клеенчатые комбинезоны и с желтыми резиновыми перчатками, натянутыми до локтей.
То, что она увидела дальше… если бы не усталость, не то, что ей пришлось пережить сегодня, то ужасающий трупный запах и реакция от увиденного, сделали бы свое дело.
Это был Сэм.
Это была его нижняя часть тела, включая ботинки, брюки и ошметки от фиолетовой рубашки, но верх явно принадлежал чему-то другому. Это просто походило на фарш: вонючий свиной фарш, перемешанный с говяжьим. И кровь… Ее было столько, что непонятно, как столько, вообще, могло поместиться в человеке, и она была не только под тем, что осталось от Сэма, она была и в фургончике, возле которого все произошло.
— Он сказал, что ты его выкинула, — начал инспектор, едва хлопнув ее по плечу, словно проверяя пришла ли она в себя. — А потом незадолго до того как все закончилось…
Нейрис была не в силах отвести взгляд, она продолжала смотреть на Сэма, вернее, на то, что от него осталось, и смотрела бы дальше, если бы его, наконец, не накрыли простыней.
— Он сказал, что теперь нет смысла, что теперь мы все равно знаем и…
— Взорвался, — закончила за него магичка, сглотнув и почувствовав тошноту.
— Я хочу знать почему… Взрывных устройств не обнаружено, я…
— Магия, инспектор, — откликнулась она, после того, как удалось совладать с собственным желудком. Ей даже стало немного жаль Морргрейта, люди слишком быстро стали забывать на что может быть способна магия в своем самом страшном проявление. — Теперь это наше дело, я хочу сказать дело Коллегии. Думаю, нам понадобится опросить свидетелей случившегося.
— Да, конечно.
Нейрис обернулась, она скорее почувствовала его приближение, нежели услышала шаги. Стоун вырос позади нее как огромная тень, он тут же отодвинул старшего инспектора и, не спрашивая разрешения, прошел между ними в сторону останков Сэма, приподнял белую ткань, которая уже покрылась коричневыми пятнами и тяжело вздохнул.
Стало тихо или Нейрис просто так казалось, потому что она не видела ничего кроме коричневых пятен на белой простыне. Зажмурь она глаза — все равно будут эти пятна крови и начищенные до блеска ботинки Сэма Пратта.
— Он еще больший урод, чем я думала, — наконец-то вырвалась из нее. Магичка обняла себя за плечи, почувствовав, как дорожит. — Этот Зеро, кем бы он ни был…
Калеб молчал, он даже не посмотрел в ее сторону, не обернулся, лишь медленно опустил простынь на свое место и поднялся с корточек.
— Вам нужно было позвать меня, а не моего консультанта.
Морргрейт выстоял под взглядом Стоуна, и даже ни слова не сказал против, прекрасно понимая, что восьмой кардинал имеет право злиться. Что злость — это намного лучше, чем паника или истерика.
— Все в порядке, — возразила Нейрис. — Мы еще должны опросить свидетелей и…
— Не сегодня.
Темно-коричневые волосы четвертого кардинала при искусственном освещение выглядели практически черными, извечная фальшивая улыбка полная дружелюбия сейчас отсутствовала. Он выглядел старше, чем показался ей в первый раз, словно морщин на лице стало больше или это просто игра света и тени так воздействовала на восприятие. Откуда он появился, она не имела понятия, словно из неоткуда, его сопровождал эксперт, у которого на шее красовалась татуировка, уходившая прямиком под воротник черной водолазки и еще один мужчина, которого было сложно идентифицировать. Он был в строгом костюме, без кардинальского кольца, но то, как он посмотрел на нее и Стоуна, а также смерил взглядом старшего инспектора, скорее говорило о его высоком положении.
— Не сегодня, — повторил четвертый, теперь уже глядя на Стоуна, тот как раз выпрямился и повернулся к ним лицом. — Вас осмотрят, а потом отвезут домой или в больницу, а завтра с утра я буду ждать вас у себя. Мне нужны все подробности, восьмой кардинал Стоун, подготовьте отчет.
Калеб кивнул.
— А теперь предлагаю вам покинуть это место.
Тяжелая рука Стоуна опустилась ей на плечо, и слегка подтолкнула, чтобы она начала шевелиться. Намек был ясен и магичка зашагала назад в сторону машин скорой помощи.
Она зачем-то обернулась, невольно заметив, как тот мужчина пристально смотрит им вслед, ей захотелось тут же отвернуться, что она и сделала.
Вместо обещанных швов на Нейрис наложили несколько лечащих знаков, подкрепив их силу рунным рисунком, и насколько она смогла оценить весьма неплохим. Со Стоуном все было сложнее, ему настойчиво предлагал поехать в больницу, но он отказался, настояв, что руны, знаки и добрая доза обезболивающего сделают свое дело.
— Если ему станет хуже, я лично привезу его к вам, — попыталась она заверить доктора, но тот лишь нахмурился, наблюдая за тем, как они садятся в машину, а потом нерешительно захлопнул дверь, и пару раз постучал ладонью по крыше авто, давая знак водителю, что ехать можно.
Ехать на заднем сидение рядом со Стоуном было странно. Узкая спина офицера, которого обязали отвести их домой, его огромная фуражка на маленькой голов, вероятно, он был стажером, потому что молод едва ли закончил академию, возможно, им пришлось задействовать всех, кого они смогли...
Город не спал, он светился разноцветными огнями, шумел бесконечным потоком машин. Он продолжал жить.
Откинув голову на сиденье, Нейрис выдохнула.
— Ты была молодцом, — Калеб сказал это тихо, так, что вначале она решила, что ей просто померещилось.
Она удивленно взглянула на него, а он лишь пожал плечами, и стащил с пальца кольцо, привычно сунув в карман.
— Так-то лучше, — сказа он и прикрыл глаза.
А она продолжала смотреть на его. Это было до омерзения неправильно, думать об этом в этот самый момент, но если бы его лицо сейчас не было столь далеко, и не было бы этого офицера за рулем, она бы поцеловала Стоуна.
Это было неправильно.
Ни сейчас.
Ни вообще.
7
Утром она почувствовала себя плохо, собственное тело не принадлежало ей: все кости ломило, ее пару раз вывернуло наизнанку, и голова раскалывалась. Правда, вначале она долго не могла уснуть, оттого, что постоянно прокручивала в голове случившееся, а затем пыталась остановить поток собственных мыслей. Бесконечный лабиринт извращенной фантазии Зеро, красные глаза и чернота вместо рта… — вот такие сны она видела до самого утра, до того момента, когда проснулась от звука будильника. А дальше, стоило только подняться на ноги поплыла голова, и ее вытошнило первый раз, прямо у собственной кровати.
Стоун выглядел не так ужасно: лицо его было бледным, и пускай она застала его запивающим таблетку крепким кофе, он все же не пытался распрощаться с собственными кишками необычным способом и уже корпел над отчетом. Правда, впервые за все время Нейрис обратила внимание, что лицо кардинала нечисто выбрито, она заметила легкую тень щетины на подбородке и над верхней губой.
— Ешь и собирайся, нам нужно в Коллегию, — он даже не посмотрел на нее, не оторвал взгляда от своих драгоценных бумаг.
На слова «еда» Нейрис выбежала с кухни, на этот раз ей удалось добраться до цели. Когда очередной приступ закончился, она осталась сидеть на холодном полу ванной.
«Он сказал, что теперь нет смысла, что теперь мы все равно знаем».
— Знаем, что? — обратилась она сама к себе.
Хороший вариантов ответа у нее не было, но в сущности они не понадобились, вернее, они нашлись сами собой, когда Калеб выложил свою папку с отчетом перед четвертым, а тот придвинул ее к себе, но так и не открыл.
Вначале он ничего не спрашивал, затем открыл рот, явно для того, чтобы повысить голос, это было написано у него на лице, но затем передумал и устало потер глаза.
Нет. Что она тогда скажет Билли? «Прости, я устала бежать?». Она не сможет сказать это тому, кто отдал за нее свою жизнь.
Нейрис подалась вперед, не обращая внимания на боль, на кровь что сильнее крупными каплями закапала на пол. Она стиснула зубы. Удалось ухватиться за дуло пистолета. Плевать если выстрел прозвучит сейчас, вот сейчас не стыдно будет прийти к ним всем и сказать, что она боролась до самого конца.
Магичка все время косилась на Грегори, но тот перемещался с места на место и не могу уделить ей достаточно внимания, чтобы понять или услышать ее мысли, или ей так казалось, потому что листья лозы загородили обзор.
Пистолет был тяжелый, он повис в руке, словно обмяк, а она старалась перехватить его пальцами одной руки так чтобы можно было нажать на курок. Главное, только не уронить. Нейрис закусила нижнюю губу, возможно, до крови, потому что во рту стало солено. Она ругалась про себя, руку свело от напряжения, а проклятая лоза продолжала расти.
Еще один знак, который усилил концентрацию и придал ей немного ловкости, всего лишь старый трюк, которым они иногда пользовались во время тренировок…
Ладонь обхватила пистолет как надо.
Свободной рукой, она оборвала листья, загородившие обзор. Думать долго не пришлось, когда Грегори схватил Ксандра за грудки и отшвырнул в сторону, прямо на острые ветки, которые торчали из пола так, словно прорастали там ни одну сотню лет. Парень закряхтел, и лаза начала исчезать. Толстые стебли истончались и Ксандр медленно оседал на пол.
Выстрел прозвучал громко, уши заложило. Грегори рухнул на спину, как от удара под дых.
Он так и не понял, что произошло, рассмеялся, как безумный, попытался подняться. Он словно остался не в курсе, что Нейрис выстрелила в него, вытянул руку и пистолет дернулся. Одним коротким движением он вырвал его на расстоянии при помощи магии, которая отказывалась покидать тело, как и жизнь.
Она зажмурилась.
А когда открыла глаза, то уже не могла держать себя в руках, слезы хлынули из глаз, а плечи бессильно затряслись.
Грегори лежал на полу, а Калеб склонился над ним. Она не поняла откуда он пришел, но видеть его сейчас — огромное счастье.
Первый к кому подошел Стоун был Ксандр, Нейрис плохо видела, мешали слезы и чертовы листья, которые продолжали распускаться, но ей показалось, что он начертил ему прямо на одежде какой-то знак, а затем поднес к нему ладонь и та загорелась красным. Парень, который к тому моменту, совсем затих, закашлялся и жадно заглотал воздух, со всей силы втягивая его в легкие.
Магичка повисла на клетке, рука болела невыносимо и кровь продолжала сочиться, капли становились все крупнее и крупнее, но она ждала терпеливо, как и полагалось преданной собачонке.
Бренн поднялась сама, тяжел, вероятно, у нее болела голова от удара и с пространственным ориентированием все было невероятно плохо, потому что ее тут же шатнуло, и она почти саданулась о клетку, если бы не Стоун, который оказался рядом и успел вовремя схватить ее.
Листья начали желтеть, словно наступила осень. Нейрис почувствовала озноб, так если бы все ветра мира ворвались сейчас в эту комнату. Ей хотелось крикнуть, что она здесь, что пора ее вытаскивать, но не смогла произнести и звука. Веки сделались тяжелыми…
— Где Нейрис? — услышала она отдаленный голос, полный беспокойства.
— Если ты имеешь в виду ее, то…
Она увидела, как блондинка мотнула головой и уже не видела, как Калеб опустился на колени, чтобы начать раздвигать ветки, чтобы добраться до нее.
Очнулась Нейрис, когда ее несли мимо яркой полосатой стены, что выглядела на удивление нормально. Все сейчас выглядело так, как и полагалось: никакого намека на магию и разрывы или это дело в Калебе и цепи между ними. Она чувствовала его тепло, руки, что поддерживали ее под плечо и колени, ей хотелось прижаться к нему сильнее. Через пару секунд это прошло, когда он услышала другие голоса — они обрушились на нее словно сверху — бесконечные переговоры по рации. На мгновение ей стало стыдно, а затем она почувствовала боль в руке и стыд отошел на второй план.
Она попыталась вырваться, показать, что ее больше не нужно нести на руках, она может вполне самостоятельно передвигаться. Калеб понял это и опустил ее на пол, как только кроссовки коснулись твердой поверхности, магичка тут же попыталась освободиться от своей опоры, сделать несколько шагов вперед, но голова закружилась и ей пришлось схватиться за кардинала снова.
— Ты потеряла много крови, — он указал на жгут, который ей, очевидно, наложили, оказывая первую помощь, — а еще клетка знатно опустошила твой резерв.
— Понятно, — она все же попыталась снова отцепиться от Калеба и сделать шаг в противоположную от него сторону, вроде бы удалось, правда, перед глазами все плыло. — Зеро поймали?
Стоун помотал головой.
Чего и стоило ожидать.
Усилием воли Нейрис сделала еще один шаг. Скорее выбраться отсюда, из этого душного здания, в котором она чуть не сошла с ума. И хотя дуло пистолета больше не упиралось ей в лоб, ей все еще казалось, что оно до сих пор перед ней, на уровне глаз, и в любой момент из него может вырваться пуля, которую она даже не успеет заметить. А потом все — чернота.
Она тряхнула головой, офицер с натянутым на лицо козырьком полицейской фуражки, остановился рядом и предложил помощь, но она лишь слабо улыбнулась и сказала, что сама доберется до выхода, он направился дальше тоже неуместно улыбнувшись, вглубь того кошмара, из которого они пришли. Стоун подхватил ее под вторую нетравмированную руку и положил себе на шею, чтобы она оперлась на него.
— Не глупи.
Сопротивляться Нейрис на этот раз не стала, ее славная бравада закончился смирением, она лишь кивнула и прикрыла глаза. Слишком устала.
— Не буду.
Хватит на сегодня.
Ненавистные полосатые стены закончились, и пройдя тот самый холл, с которого все началось, она с облегчением взглянула на беспорядок, который учинил больше не существовавший разрыв, никаких новых тварей. Но с истинным облегчением она вздохнула лишь тогда, когда они вышли на улицу и долгожданная прохлада заставила почувствовать реальность происходящего, а еще синие проблесковые огни.
Она насчитала восемь машин скорой помощи, врачи одной из которых, уже бросились к ним. Ее подхватили под руки, тут же накинули на плечи теплый плед и увели от Калеба.
Ее усадили прямиком на ступеньки машины. Для начала ей безнадежно испортили рукав футболки, разрезав его, и сотрудник скорой принялся осматривать повреждения на руке, тщательно светя на них карманным фонариком. После небольшого совещания, в котором она не участвовала, было принято отвезти ее в больницу и наложить швы. Ее почти усадили внутрь и почти нацепили на нее кислородную маску, в которой она не нуждалась, но тут она заметила приближающуюся фигуру старшего инспектора Морргрейта.
— Цела? — спросил он, жестом останавливая врача, который уже принялся защищать пациентку.
Она устала кивнула и попыталась снять маску.
— У нее шок и...
Морргрейт лишь коротко взглянул на него. В этом вгляде было все: угроза и такая же усталость, как и у всех, кто пережил эту ночь от начала до конца. С таким взглядом сложно спорить.
— Это важно, всего пара вопросов, и я верну вам ее.
Нейрис все же избавилась от маски и ожидающе уставилась на старшего инспектора, но вместо вопросов он повел ее за собой. Они шли мимо бегающих туда-сюда людей, кто-то помогал выводить бывших заложников, кто-то оказывал им помощь, было еще куча экспертов и все с обеспокоенными лицами, но уже полными облегчения, пытались выполнять свою работу, понимая, что худшее позади.
Только Нейрис так не думала.
Возможно, старший инспектор тоже. Он провел ее мимо высоких офицеров, что стояли единой стеной, мимо двух людей, облаченных в белые клеенчатые комбинезоны и с желтыми резиновыми перчатками, натянутыми до локтей.
То, что она увидела дальше… если бы не усталость, не то, что ей пришлось пережить сегодня, то ужасающий трупный запах и реакция от увиденного, сделали бы свое дело.
Это был Сэм.
Это была его нижняя часть тела, включая ботинки, брюки и ошметки от фиолетовой рубашки, но верх явно принадлежал чему-то другому. Это просто походило на фарш: вонючий свиной фарш, перемешанный с говяжьим. И кровь… Ее было столько, что непонятно, как столько, вообще, могло поместиться в человеке, и она была не только под тем, что осталось от Сэма, она была и в фургончике, возле которого все произошло.
— Он сказал, что ты его выкинула, — начал инспектор, едва хлопнув ее по плечу, словно проверяя пришла ли она в себя. — А потом незадолго до того как все закончилось…
Нейрис была не в силах отвести взгляд, она продолжала смотреть на Сэма, вернее, на то, что от него осталось, и смотрела бы дальше, если бы его, наконец, не накрыли простыней.
— Он сказал, что теперь нет смысла, что теперь мы все равно знаем и…
— Взорвался, — закончила за него магичка, сглотнув и почувствовав тошноту.
— Я хочу знать почему… Взрывных устройств не обнаружено, я…
— Магия, инспектор, — откликнулась она, после того, как удалось совладать с собственным желудком. Ей даже стало немного жаль Морргрейта, люди слишком быстро стали забывать на что может быть способна магия в своем самом страшном проявление. — Теперь это наше дело, я хочу сказать дело Коллегии. Думаю, нам понадобится опросить свидетелей случившегося.
— Да, конечно.
Нейрис обернулась, она скорее почувствовала его приближение, нежели услышала шаги. Стоун вырос позади нее как огромная тень, он тут же отодвинул старшего инспектора и, не спрашивая разрешения, прошел между ними в сторону останков Сэма, приподнял белую ткань, которая уже покрылась коричневыми пятнами и тяжело вздохнул.
Стало тихо или Нейрис просто так казалось, потому что она не видела ничего кроме коричневых пятен на белой простыне. Зажмурь она глаза — все равно будут эти пятна крови и начищенные до блеска ботинки Сэма Пратта.
— Он еще больший урод, чем я думала, — наконец-то вырвалась из нее. Магичка обняла себя за плечи, почувствовав, как дорожит. — Этот Зеро, кем бы он ни был…
Калеб молчал, он даже не посмотрел в ее сторону, не обернулся, лишь медленно опустил простынь на свое место и поднялся с корточек.
— Вам нужно было позвать меня, а не моего консультанта.
Морргрейт выстоял под взглядом Стоуна, и даже ни слова не сказал против, прекрасно понимая, что восьмой кардинал имеет право злиться. Что злость — это намного лучше, чем паника или истерика.
— Все в порядке, — возразила Нейрис. — Мы еще должны опросить свидетелей и…
— Не сегодня.
Темно-коричневые волосы четвертого кардинала при искусственном освещение выглядели практически черными, извечная фальшивая улыбка полная дружелюбия сейчас отсутствовала. Он выглядел старше, чем показался ей в первый раз, словно морщин на лице стало больше или это просто игра света и тени так воздействовала на восприятие. Откуда он появился, она не имела понятия, словно из неоткуда, его сопровождал эксперт, у которого на шее красовалась татуировка, уходившая прямиком под воротник черной водолазки и еще один мужчина, которого было сложно идентифицировать. Он был в строгом костюме, без кардинальского кольца, но то, как он посмотрел на нее и Стоуна, а также смерил взглядом старшего инспектора, скорее говорило о его высоком положении.
— Не сегодня, — повторил четвертый, теперь уже глядя на Стоуна, тот как раз выпрямился и повернулся к ним лицом. — Вас осмотрят, а потом отвезут домой или в больницу, а завтра с утра я буду ждать вас у себя. Мне нужны все подробности, восьмой кардинал Стоун, подготовьте отчет.
Калеб кивнул.
— А теперь предлагаю вам покинуть это место.
Тяжелая рука Стоуна опустилась ей на плечо, и слегка подтолкнула, чтобы она начала шевелиться. Намек был ясен и магичка зашагала назад в сторону машин скорой помощи.
Она зачем-то обернулась, невольно заметив, как тот мужчина пристально смотрит им вслед, ей захотелось тут же отвернуться, что она и сделала.
Вместо обещанных швов на Нейрис наложили несколько лечащих знаков, подкрепив их силу рунным рисунком, и насколько она смогла оценить весьма неплохим. Со Стоуном все было сложнее, ему настойчиво предлагал поехать в больницу, но он отказался, настояв, что руны, знаки и добрая доза обезболивающего сделают свое дело.
— Если ему станет хуже, я лично привезу его к вам, — попыталась она заверить доктора, но тот лишь нахмурился, наблюдая за тем, как они садятся в машину, а потом нерешительно захлопнул дверь, и пару раз постучал ладонью по крыше авто, давая знак водителю, что ехать можно.
Ехать на заднем сидение рядом со Стоуном было странно. Узкая спина офицера, которого обязали отвести их домой, его огромная фуражка на маленькой голов, вероятно, он был стажером, потому что молод едва ли закончил академию, возможно, им пришлось задействовать всех, кого они смогли...
Город не спал, он светился разноцветными огнями, шумел бесконечным потоком машин. Он продолжал жить.
Откинув голову на сиденье, Нейрис выдохнула.
— Ты была молодцом, — Калеб сказал это тихо, так, что вначале она решила, что ей просто померещилось.
Она удивленно взглянула на него, а он лишь пожал плечами, и стащил с пальца кольцо, привычно сунув в карман.
— Так-то лучше, — сказа он и прикрыл глаза.
А она продолжала смотреть на его. Это было до омерзения неправильно, думать об этом в этот самый момент, но если бы его лицо сейчас не было столь далеко, и не было бы этого офицера за рулем, она бы поцеловала Стоуна.
Это было неправильно.
Ни сейчас.
Ни вообще.
7
Утром она почувствовала себя плохо, собственное тело не принадлежало ей: все кости ломило, ее пару раз вывернуло наизнанку, и голова раскалывалась. Правда, вначале она долго не могла уснуть, оттого, что постоянно прокручивала в голове случившееся, а затем пыталась остановить поток собственных мыслей. Бесконечный лабиринт извращенной фантазии Зеро, красные глаза и чернота вместо рта… — вот такие сны она видела до самого утра, до того момента, когда проснулась от звука будильника. А дальше, стоило только подняться на ноги поплыла голова, и ее вытошнило первый раз, прямо у собственной кровати.
Стоун выглядел не так ужасно: лицо его было бледным, и пускай она застала его запивающим таблетку крепким кофе, он все же не пытался распрощаться с собственными кишками необычным способом и уже корпел над отчетом. Правда, впервые за все время Нейрис обратила внимание, что лицо кардинала нечисто выбрито, она заметила легкую тень щетины на подбородке и над верхней губой.
— Ешь и собирайся, нам нужно в Коллегию, — он даже не посмотрел на нее, не оторвал взгляда от своих драгоценных бумаг.
На слова «еда» Нейрис выбежала с кухни, на этот раз ей удалось добраться до цели. Когда очередной приступ закончился, она осталась сидеть на холодном полу ванной.
«Он сказал, что теперь нет смысла, что теперь мы все равно знаем».
— Знаем, что? — обратилась она сама к себе.
Хороший вариантов ответа у нее не было, но в сущности они не понадобились, вернее, они нашлись сами собой, когда Калеб выложил свою папку с отчетом перед четвертым, а тот придвинул ее к себе, но так и не открыл.
Вначале он ничего не спрашивал, затем открыл рот, явно для того, чтобы повысить голос, это было написано у него на лице, но затем передумал и устало потер глаза.
