Это огромный город с булыжной мостовой и невысокими каменными зданиями, одинаково прижатые к друг другу со всех боков. А они на разбитой машине посреди круглой площади, прямо напротив скалы из которой торчал целый замок с башнями, шпилями, и развевающимися на них флагами.
Нейрис приказала себе дышать, а затем сосредоточиться на главном. Она бросилась к дверце машины, дернув за нее со всей силой парой раз, но та не желала открываться. Она пробовала снова и снова, а лишь затем начала барабанить ладонями по окнам, надеясь, что Том услышит и очнется, словно того грохота, что она учинила ранее было недостаточно.
Мальчишка едва заметно дернул пальцами руки.
И еще раз, чтобы доказать, что он точно жив. С трудом поднял голову и завертел в ужасе по сторонам, пока не увидел лицо Нейрис.
— Живой? — спросила она.
Он с задержкой кивнул, решая для себя жив или все же не совсем.
— Руки-ноги целы?
Уверенный кивок.
Одной проблемой меньше. Нейрис еще раз дернула за ручку. Что ж, придется искать другой выход. Вряд ли ей удастся в одиночку выдавить решетку, чтобы вытащить Тома.
— Я придумаю как тебя достать, не бойся.
Мальчишка вместо того чтобы закрепить ее боевой настрой еще одним приободряющим кивком, завертел головой, так если бы услышал звук доступный только ему одному. Нейрис непонимающе уставилась на него, пытаясь понять, что он делает, и почему его рот открылся в немом крике и он попытался уцепиться за потертое сиденье пальцами, так если бы скользнул вниз.
А когда поняла было поздно.
Ей оставалось лишь кричать, бить кулаками по стеклу, дергать за намертво заклинившую ручку дверцы полицейской машины и смотреть, как Том проваливаться вниз, в разрыв, что образовался на полу машины…
3
Калеб очнулся минут через пятнадцать. Нейрис сидела к нему спиной на капоте, уткнувшись взглядом в собственные кроссовки. Когда посыпались остатки стекла с колен кардинала на пол, она сразу же поняла, что спящая красавица, наконец, проснулась. Он ничего не спрашивал, молча выбрался наружу, очевидно, не понимая, что произошло.
Нейрис обернулась на него своим перепачканным красным лицом. Стоун замер, а затем шумно выдохнул, позволив себе ладоням взъерошить идеальную укладку.
— Он забрал его, — сказала Нейрис.
— Кто кого?
Вместо ответа, магичка указала пальцем на возвышающийся замок из белого камня. Он буквально навис над площадью, перспектива исказилась и теперь он стал ближе. Нейрис знала, что это не кажется, просто пространство выгнулось.
— Том?
Она кивнула.
Пересказывать долго не пришлось, Калеб и сам отлично умел делать выводы. Обо всем сказали запертые двери, нетронутые окна и решетки, а еще сосредоточенный и тревожный взгляд магички, направленный прямо. Но еще громче об этом прокричало то место, где они оказались — разрыв.
Имя хозяина замка никто вслух не назвал. Нет необходимости.
— Мы не можем оставить его, — сказала она прежде всего себе, но Стоун кивнул. — А это значит, что мы должны пойти туда.
Плотно прижатые к друг другу дома, обнимающие круглую площадь, не оставляли маневра для действия. Дорога уходила исключительно вперед, к замку.
Нейрис чувствовала, что если чуть вернуться и подойти к белому домику с черной дверью, то их тут же выкинет наружу. Она не могла понять откуда знает это, но ощущение пришло к ней раньше, чем она заметила несоответствие глазами. У всех одинаковых белоснежных домиков имелась миленькая коричневая дверь, кроме этого.
Почувствовал ли это кардинал?
Какая разница, если он уже ответил, что они идут за Томом.
Нейрис спрыгнула на землю и зашагала вперед. Хотелось спрятать руки в карманы джинсовки, но та осталась лежать рядом с машиной. Магичка поежилась, но не от холода. Здесь не было холодно или жарко, неподвижный воздух не приносил никаких ощущений. Ей казалось, что за ними следят.
Чужое присутствие ощущалось в виде практически неуловимого запаха. Дать ему определение не получалось, но то пропадал, то появлялся и Нейрис просто смирилась. Зеро наблюдает за ними, она не сомневалась в этом.
Калеб поравнялся с ней.
— Злишься? — спросил он.
— На что? — Нейрис удивленно посмотрела на него.
— Мы не должно были доставлять мальчика в Дом Ванрайта.
Она закусила нижнюю губу, а потом пожала плечами.
— К чему это сейчас?
— Я не знаю, — Стоун остановился. — Как думаешь, ему нужен Том или мы?
— У нас есть отличная возможность, чтобы выяснить это.
Калеб кивнул.
Нейрис это не нравилось. И, возможно, она злилась, хоть и не успела осознать это. С другой стороны, почему бы ей не злиться на текущую ситуацию? Они снова по шею в дерьме, им опять предстоит оказаться в логове психопата, а на кону чужая жизнь. А единственное, что есть в ее арсенале — это проверенная команда из нее и восьмого кардинала. Только в этот раз никакой поддержки извне не будет. Это она тоже понимала. Никакой полиции, снайперов и спецназа.
Сердце колотилось в груди, шея взмокла, но она продолжала перебирать ногами, надеясь пока лишь на то, что Зеро не станет играть с пространством на этот раз.
Видимо нужда в этом отсутствовала, дорога не удлинялась и не укорачивалась, а это могло означать лишь одно, что все веселье их ждет впереди. На вершину холма они двигались по серпантину. Нейрис бросила взгляд вниз, и с ужасом отметила, что те дома, что раньше выглядели каменными, превратились в обычные картонки на подпорках, и даже та с черной дверью.
Она дернула Калеба за рукав и указала вниз.
Удивляться нечему, Зеро кем бы или чем бы он не был, показал свое мастерство еще в «Джаред Хаус». Магичка представляла на что он способен, оставалось только поразиться собственной глупости. Она почесала запястье.
Ей хотелось вернуться в те дни, когда большей из своих проблем она считала восьмого кардинала. Наивная и глупая.
— Что-нибудь придумаем, — зачем-то ляпнул Стоун.
Нейрис растерянно посмотрела на него, с усилием оторвав взгляд от домов-картонок. А он подмигнул. Так по-мальчишески задорно, словно они выбрались на пикник. Она могла бы представить сейчас, как каменная дорога зеленеет, как из-под камней вылезают побеги травы, а воздух наполняется ароматом полевых цветов. И нет ничего этого, только они вдвоем, корзинка, набитая бутербродами и печеньем, и бабочки с разноцветными крыльями. Она представила себе это так ясно, что подошва кроссовок больше не ступала по булыжной дороге, а по земле, поросшей травой.
— Обязательно, — улыбнулся она.
Бабочка села на плечо Калеба.
Нейрис остановилась. Она нерешительно протянула руку и подставила ладонь. Бабочка перепорхнула на кончики пальцев, вызвав легкое покалывание.
А потом загорелась…
Она вспыхнула подобно спичке и также быстро сгорела, искрящимся пеплом упав на кроссовки и ботинки Калеба.
Дорога тут же вытянулась, став единой линией, а скала превратилась в картонку, нарисованную детской рукой. Она упала с излишним грохотом, а за ней оказалась дверь.
Теперь разрыв представлял собой белоснежное пространство с одной-единственной дверью, которую она несмело открыла и шагнула вперед.
Нейрис была уверена, что Стоун последовал за ней, но в темноте, обрушившейся откуда-то сверху, она осталась одна. Ни единого звука. Она даже не слышала собственного дыхания, словно она перестала существовать вовсе. Может так и есть? Что если она умерла?
Эту мысль она гнала прочь, но все чаще и чаще возвращалась к ней. Она пыталась потрогать себя, обнаружить собственное тело, но пальцы хватали лишь пустоту. Темнота и страх. Нейрис казалось, что еще немного и она почувствует его запах, кислый и противный, что будет щекотать ей ноздри, если они, конечно, остались у нее. Время шло, а запаха не было.
Не было ничего.
А потом в темноте что-то появилось.
Она думала, что это Калеб, попыталась позвать его по имени, но из отсутствующих губ не вырвалось ни звука. Нейрис хотелось плакать, но и слезы не катились по щекам, которых наверняка не было. Ей отчего-то подумалось, что осталась лишь воля. Ее собственная. Которая непременно решила спасти Тома.
Шаги.
Еле слышные. Едва уловимая вибрация.
Нейрис заморгала. Она чувствовала чужой взгляд, кто-то смотрел на нее в упор, нагло разглядывая, как она застряла в небытие. Этот кто-то оскалился, ощущения подсказывали магичке именно это, а затем она разглядела тлеющую сигарету, зажатую между зубов. Зеро на мир явился ей, а затем поклонился и легко и изящно сделал шаг назад.
Темнота.
Если она еще не умерла, если предположить, что она в ловушке, то должен существовать способ выбраться отсюда. Только как? Он не чувствует собственное тело, не понимает жива ли до сих пор, а в голове только вертятся воспоминания.
Вот прекрасный солнечный день, она почти не видит лица Билли, потому что солнце ослепляет. Прикладывает ладонь ко лбу как защитный козырек, но почти не помогает. Видно только его широкую улыбку от уха до уха. Живую и настоящую. Как же она соскучилась по ней.
А это мать и отец, они все вместе гуляют по зоопарку, погода отвратительная, но им весело. Папа держит над ней зонт в полоску-радугу, а мама протягивает сахарную вату. На Нейрис ярко-зеленый дождевик, а на коленке пластырь, потому что вчера она больно упала, ладони тоже содраны до корост.
Она вспомнила тот день, когда впервые встретила Билли. Школьный коридор, забитый учениками старшей школы. Он стоял, прислонившись спиной, именно к ее шкафчику, держал в руках учебник истории и болтал с Синди Шелдон. Нейрис не нравилась Синди, ее большие карие глаза и густые ресницы, которыми они излишне часто моргала, и смеялась как ненормальная над каждым словом Билли. В школе они с Синди считались главными красотками, тогда Нейрис действительно была хороша: никаких синяков под глазами, свежая, юная, зеленоглазая, она часто носила короткие юбки и каблуки, выставляя напоказ стройные ноги. Парням она нравилась, они соревновались за право сесть с ней в школьной столовой или проводить домой после уроков. Мужского внимания ей хватало, поэтому никого из поклонников она не воспринимала всерьез. А просто так ради интереса, увести парня, которого Синди сочла симпатичным, Нейрис считала делом чести. Как же она была глупа…
Билли поддался сразу же. Хватило пару неуместных фраз, несколько раз откинуть волосы назад и нарочито медленно провести кончиками пальцев по шее, и один раз позволить заглянуть в разрез блузки. Он провожал ее до дома, сидел рядом с ней в столовой, а потом они начали разговаривать и Нейрис узнала, что он такой же, как и она. Одаренный. Тот, кто в скором времени должен будет навсегда утратить свои способности. Не то чтобы таких детей в школе было мало, но они старались не упоминать о том, что наделены магией, и старались держаться от себе подобных на расстояние, чтобы не вызывать подозрений со стороны учителей.
Мать тогда сказала, чтобы она не смела общаться с Билли Финном, но было поздно.
Теперь Нейрис бежала по полю, ноги плохо слушались, амулеты грохотали на груди, а она неслась, стараясь отделаться от преследователя, но он нагнал, когда она зацепилась за траву и упала на землю. Она видела его идеально выглаженные брюки, которые он слегка поддернул, чтобы присесть. Рот Калеба Стоуна открывался, он что-то говорил, но она не слышала, что именно. В ушах зазвенело. Она только прищурилась, пытаясь понять, что же говорит кардинал, пытаясь прочитать по губам.
Видение пропало.
Темнота.
Нейрис попыталась представить лицо Билли, но не получилось.
Вместо этого она видела себя, сидящей с Калебом в машине на заднем сиденье. Ей тогда захотелось его поцеловать. Прижаться к его горячим губам, и почувствовать, как вначале он приоткроет рот от внезапности, а затем осознано ответит на поцелуй. Ей ведь просто хотелось почувствовать себя живой. Она как полная идиотка рассчитывала, что он не откажет.
Ей стало смешно. Она рассмеялась.
Смех, она его услышала.
Нейрис дотронулась до лица, и ощутила, что щеки мокрые. Она вероятно плакала… Она чувствовала себя, как бы странно это ни звучало, но она теперь знала, что у нее есть щеки, руки, и глаза. Сердце тоже было, оно бешено стучало, отстукивая ритм самой жизни, разгоняя кровь по телу, которое тоже было.
Магичка сделала шаг вперед.
Трудно, но удалось, словно она шла в толще воды. Еще один шаг и еще один.
Нейрис уперлась в нечто твердое, она ощутила это руками, как стену, но потом поняла, что если хорошенько надавать, то она продавливается. Стена превратилась в плотную пленку, она пыталась прорваться сквозь нее, но пальцы вязли, и она никак не могла. Она до сих пор не понимала, где она, но теперь точно знала, что жива, а раз так, значит, побороться еще можно. Неважно, что будет через пару секунд, через час или после того, как она, наконец-то, пройдет через преграду, но бороться она просто обязана, потому что там Том, а еще там восьмой кардинал.
Нейрис пыталась прорваться всем телом, теперь не только руками, но и лицом, чувствуя, как кожа натягивается, так если бы она действительно пыталась прорвать пищевую пленку. Больно, сложно дышать, приходилось отводить голову назад, а затем начинать все сначала.
В какой-то момент появился свет, слабый, и не известно сколько прошло времени, прежде чем она увидела то, что увидела.
Это был самый настоящий тронный зал, во главе которого стоял трон, на котором восседал Зеро. Красные глаза смотрели на Нейрис.
— Толкни же сильнее, милая. Я уже заждался.
И она толкнула.
Тонкое нечто разошлось под ладонями с таким треском, как рвется старая тряпка, и она вывалилась внутрь. Больно саданулась коленями, и ладони проехались по каменному полу.
— Ты поражаешь, — черная фигура закинула ногу на ногу, удобнее устраиваясь на троне.
На стенах висели канделябры и тени от горящих свеч причудливо вились по стенам. В зале темнота пряталась по углам, выглядывала из-под низкой лавки вдоль левой стены, и лезла из узких проемов окон справа.
Зеро находился на приличном расстояние от Нейрис, но его магия была здесь повсюду. Она чувствовалась во всем: в каждом булыжнике на полу, в дрожание свеч и даже легком дуновение неуместного сквозняка.
Магичка напряглась, понимая, что больше всего магия Зеро сосредоточена вокруг Тома, мирно стоящего у трона чудовища. Мальчишка смотрел на нее отрешенно, будто и не видел вовсе.
А Калеб?
Нейрис чувствовала цепь и то, как ее собственная сила крепнет, готовая вырваться на свободу.
— Ты, правда, удивительная, — черная тень едва заметно склонила голову набок и красные огоньки вместо глаз прищурились. — Но я не из тех, кто задает свой вопрос дважды…
Ей удалось встать на ноги. Она, правда, до сих пор не понимала, что собирается делать, но ей хватило смелости прямо взглянуть на тень чудовища.
— Я ведь неглуп и могу учиться на своих ошибках, — хрустальный смех полный разочарования, прокатился по каменному полу. На миг Нейрис показалось, что этот смех ее обнял. — Я ведь знаю, что ты ответишь, глупая девочка.
Она молчала.
Том смотрел на нее в упор тоже ожидая ответа. Он не испытывал страха, одурманенный чужой магией.
— Отпусти Тома, он ведь тебе не нужен.
Вздох.
— Вы убили моего Гегори. Думаю, из него вырастет достойная замена. Ты ведь чувствуешь, как он силен?
— Из всех одаренных тебе понравился именно он?
— Я даю тебе шанс, — Зеро вытянул руку к мальчику и тот, как по команде, опустился на одно колено и прижался щекой к ней.
Нейрис приказала себе дышать, а затем сосредоточиться на главном. Она бросилась к дверце машины, дернув за нее со всей силой парой раз, но та не желала открываться. Она пробовала снова и снова, а лишь затем начала барабанить ладонями по окнам, надеясь, что Том услышит и очнется, словно того грохота, что она учинила ранее было недостаточно.
Мальчишка едва заметно дернул пальцами руки.
И еще раз, чтобы доказать, что он точно жив. С трудом поднял голову и завертел в ужасе по сторонам, пока не увидел лицо Нейрис.
— Живой? — спросила она.
Он с задержкой кивнул, решая для себя жив или все же не совсем.
— Руки-ноги целы?
Уверенный кивок.
Одной проблемой меньше. Нейрис еще раз дернула за ручку. Что ж, придется искать другой выход. Вряд ли ей удастся в одиночку выдавить решетку, чтобы вытащить Тома.
— Я придумаю как тебя достать, не бойся.
Мальчишка вместо того чтобы закрепить ее боевой настрой еще одним приободряющим кивком, завертел головой, так если бы услышал звук доступный только ему одному. Нейрис непонимающе уставилась на него, пытаясь понять, что он делает, и почему его рот открылся в немом крике и он попытался уцепиться за потертое сиденье пальцами, так если бы скользнул вниз.
А когда поняла было поздно.
Ей оставалось лишь кричать, бить кулаками по стеклу, дергать за намертво заклинившую ручку дверцы полицейской машины и смотреть, как Том проваливаться вниз, в разрыв, что образовался на полу машины…
3
Калеб очнулся минут через пятнадцать. Нейрис сидела к нему спиной на капоте, уткнувшись взглядом в собственные кроссовки. Когда посыпались остатки стекла с колен кардинала на пол, она сразу же поняла, что спящая красавица, наконец, проснулась. Он ничего не спрашивал, молча выбрался наружу, очевидно, не понимая, что произошло.
Нейрис обернулась на него своим перепачканным красным лицом. Стоун замер, а затем шумно выдохнул, позволив себе ладоням взъерошить идеальную укладку.
— Он забрал его, — сказала Нейрис.
— Кто кого?
Вместо ответа, магичка указала пальцем на возвышающийся замок из белого камня. Он буквально навис над площадью, перспектива исказилась и теперь он стал ближе. Нейрис знала, что это не кажется, просто пространство выгнулось.
— Том?
Она кивнула.
Пересказывать долго не пришлось, Калеб и сам отлично умел делать выводы. Обо всем сказали запертые двери, нетронутые окна и решетки, а еще сосредоточенный и тревожный взгляд магички, направленный прямо. Но еще громче об этом прокричало то место, где они оказались — разрыв.
Имя хозяина замка никто вслух не назвал. Нет необходимости.
— Мы не можем оставить его, — сказала она прежде всего себе, но Стоун кивнул. — А это значит, что мы должны пойти туда.
Плотно прижатые к друг другу дома, обнимающие круглую площадь, не оставляли маневра для действия. Дорога уходила исключительно вперед, к замку.
Нейрис чувствовала, что если чуть вернуться и подойти к белому домику с черной дверью, то их тут же выкинет наружу. Она не могла понять откуда знает это, но ощущение пришло к ней раньше, чем она заметила несоответствие глазами. У всех одинаковых белоснежных домиков имелась миленькая коричневая дверь, кроме этого.
Почувствовал ли это кардинал?
Какая разница, если он уже ответил, что они идут за Томом.
Нейрис спрыгнула на землю и зашагала вперед. Хотелось спрятать руки в карманы джинсовки, но та осталась лежать рядом с машиной. Магичка поежилась, но не от холода. Здесь не было холодно или жарко, неподвижный воздух не приносил никаких ощущений. Ей казалось, что за ними следят.
Чужое присутствие ощущалось в виде практически неуловимого запаха. Дать ему определение не получалось, но то пропадал, то появлялся и Нейрис просто смирилась. Зеро наблюдает за ними, она не сомневалась в этом.
Калеб поравнялся с ней.
— Злишься? — спросил он.
— На что? — Нейрис удивленно посмотрела на него.
— Мы не должно были доставлять мальчика в Дом Ванрайта.
Она закусила нижнюю губу, а потом пожала плечами.
— К чему это сейчас?
— Я не знаю, — Стоун остановился. — Как думаешь, ему нужен Том или мы?
— У нас есть отличная возможность, чтобы выяснить это.
Калеб кивнул.
Нейрис это не нравилось. И, возможно, она злилась, хоть и не успела осознать это. С другой стороны, почему бы ей не злиться на текущую ситуацию? Они снова по шею в дерьме, им опять предстоит оказаться в логове психопата, а на кону чужая жизнь. А единственное, что есть в ее арсенале — это проверенная команда из нее и восьмого кардинала. Только в этот раз никакой поддержки извне не будет. Это она тоже понимала. Никакой полиции, снайперов и спецназа.
Сердце колотилось в груди, шея взмокла, но она продолжала перебирать ногами, надеясь пока лишь на то, что Зеро не станет играть с пространством на этот раз.
Видимо нужда в этом отсутствовала, дорога не удлинялась и не укорачивалась, а это могло означать лишь одно, что все веселье их ждет впереди. На вершину холма они двигались по серпантину. Нейрис бросила взгляд вниз, и с ужасом отметила, что те дома, что раньше выглядели каменными, превратились в обычные картонки на подпорках, и даже та с черной дверью.
Она дернула Калеба за рукав и указала вниз.
Удивляться нечему, Зеро кем бы или чем бы он не был, показал свое мастерство еще в «Джаред Хаус». Магичка представляла на что он способен, оставалось только поразиться собственной глупости. Она почесала запястье.
Ей хотелось вернуться в те дни, когда большей из своих проблем она считала восьмого кардинала. Наивная и глупая.
— Что-нибудь придумаем, — зачем-то ляпнул Стоун.
Нейрис растерянно посмотрела на него, с усилием оторвав взгляд от домов-картонок. А он подмигнул. Так по-мальчишески задорно, словно они выбрались на пикник. Она могла бы представить сейчас, как каменная дорога зеленеет, как из-под камней вылезают побеги травы, а воздух наполняется ароматом полевых цветов. И нет ничего этого, только они вдвоем, корзинка, набитая бутербродами и печеньем, и бабочки с разноцветными крыльями. Она представила себе это так ясно, что подошва кроссовок больше не ступала по булыжной дороге, а по земле, поросшей травой.
— Обязательно, — улыбнулся она.
Бабочка села на плечо Калеба.
Нейрис остановилась. Она нерешительно протянула руку и подставила ладонь. Бабочка перепорхнула на кончики пальцев, вызвав легкое покалывание.
А потом загорелась…
Она вспыхнула подобно спичке и также быстро сгорела, искрящимся пеплом упав на кроссовки и ботинки Калеба.
Дорога тут же вытянулась, став единой линией, а скала превратилась в картонку, нарисованную детской рукой. Она упала с излишним грохотом, а за ней оказалась дверь.
Теперь разрыв представлял собой белоснежное пространство с одной-единственной дверью, которую она несмело открыла и шагнула вперед.
Нейрис была уверена, что Стоун последовал за ней, но в темноте, обрушившейся откуда-то сверху, она осталась одна. Ни единого звука. Она даже не слышала собственного дыхания, словно она перестала существовать вовсе. Может так и есть? Что если она умерла?
Эту мысль она гнала прочь, но все чаще и чаще возвращалась к ней. Она пыталась потрогать себя, обнаружить собственное тело, но пальцы хватали лишь пустоту. Темнота и страх. Нейрис казалось, что еще немного и она почувствует его запах, кислый и противный, что будет щекотать ей ноздри, если они, конечно, остались у нее. Время шло, а запаха не было.
Не было ничего.
А потом в темноте что-то появилось.
Она думала, что это Калеб, попыталась позвать его по имени, но из отсутствующих губ не вырвалось ни звука. Нейрис хотелось плакать, но и слезы не катились по щекам, которых наверняка не было. Ей отчего-то подумалось, что осталась лишь воля. Ее собственная. Которая непременно решила спасти Тома.
Шаги.
Еле слышные. Едва уловимая вибрация.
Нейрис заморгала. Она чувствовала чужой взгляд, кто-то смотрел на нее в упор, нагло разглядывая, как она застряла в небытие. Этот кто-то оскалился, ощущения подсказывали магичке именно это, а затем она разглядела тлеющую сигарету, зажатую между зубов. Зеро на мир явился ей, а затем поклонился и легко и изящно сделал шаг назад.
Темнота.
Если она еще не умерла, если предположить, что она в ловушке, то должен существовать способ выбраться отсюда. Только как? Он не чувствует собственное тело, не понимает жива ли до сих пор, а в голове только вертятся воспоминания.
Вот прекрасный солнечный день, она почти не видит лица Билли, потому что солнце ослепляет. Прикладывает ладонь ко лбу как защитный козырек, но почти не помогает. Видно только его широкую улыбку от уха до уха. Живую и настоящую. Как же она соскучилась по ней.
А это мать и отец, они все вместе гуляют по зоопарку, погода отвратительная, но им весело. Папа держит над ней зонт в полоску-радугу, а мама протягивает сахарную вату. На Нейрис ярко-зеленый дождевик, а на коленке пластырь, потому что вчера она больно упала, ладони тоже содраны до корост.
Она вспомнила тот день, когда впервые встретила Билли. Школьный коридор, забитый учениками старшей школы. Он стоял, прислонившись спиной, именно к ее шкафчику, держал в руках учебник истории и болтал с Синди Шелдон. Нейрис не нравилась Синди, ее большие карие глаза и густые ресницы, которыми они излишне часто моргала, и смеялась как ненормальная над каждым словом Билли. В школе они с Синди считались главными красотками, тогда Нейрис действительно была хороша: никаких синяков под глазами, свежая, юная, зеленоглазая, она часто носила короткие юбки и каблуки, выставляя напоказ стройные ноги. Парням она нравилась, они соревновались за право сесть с ней в школьной столовой или проводить домой после уроков. Мужского внимания ей хватало, поэтому никого из поклонников она не воспринимала всерьез. А просто так ради интереса, увести парня, которого Синди сочла симпатичным, Нейрис считала делом чести. Как же она была глупа…
Билли поддался сразу же. Хватило пару неуместных фраз, несколько раз откинуть волосы назад и нарочито медленно провести кончиками пальцев по шее, и один раз позволить заглянуть в разрез блузки. Он провожал ее до дома, сидел рядом с ней в столовой, а потом они начали разговаривать и Нейрис узнала, что он такой же, как и она. Одаренный. Тот, кто в скором времени должен будет навсегда утратить свои способности. Не то чтобы таких детей в школе было мало, но они старались не упоминать о том, что наделены магией, и старались держаться от себе подобных на расстояние, чтобы не вызывать подозрений со стороны учителей.
Мать тогда сказала, чтобы она не смела общаться с Билли Финном, но было поздно.
Теперь Нейрис бежала по полю, ноги плохо слушались, амулеты грохотали на груди, а она неслась, стараясь отделаться от преследователя, но он нагнал, когда она зацепилась за траву и упала на землю. Она видела его идеально выглаженные брюки, которые он слегка поддернул, чтобы присесть. Рот Калеба Стоуна открывался, он что-то говорил, но она не слышала, что именно. В ушах зазвенело. Она только прищурилась, пытаясь понять, что же говорит кардинал, пытаясь прочитать по губам.
Видение пропало.
Темнота.
Нейрис попыталась представить лицо Билли, но не получилось.
Вместо этого она видела себя, сидящей с Калебом в машине на заднем сиденье. Ей тогда захотелось его поцеловать. Прижаться к его горячим губам, и почувствовать, как вначале он приоткроет рот от внезапности, а затем осознано ответит на поцелуй. Ей ведь просто хотелось почувствовать себя живой. Она как полная идиотка рассчитывала, что он не откажет.
Ей стало смешно. Она рассмеялась.
Смех, она его услышала.
Нейрис дотронулась до лица, и ощутила, что щеки мокрые. Она вероятно плакала… Она чувствовала себя, как бы странно это ни звучало, но она теперь знала, что у нее есть щеки, руки, и глаза. Сердце тоже было, оно бешено стучало, отстукивая ритм самой жизни, разгоняя кровь по телу, которое тоже было.
Магичка сделала шаг вперед.
Трудно, но удалось, словно она шла в толще воды. Еще один шаг и еще один.
Нейрис уперлась в нечто твердое, она ощутила это руками, как стену, но потом поняла, что если хорошенько надавать, то она продавливается. Стена превратилась в плотную пленку, она пыталась прорваться сквозь нее, но пальцы вязли, и она никак не могла. Она до сих пор не понимала, где она, но теперь точно знала, что жива, а раз так, значит, побороться еще можно. Неважно, что будет через пару секунд, через час или после того, как она, наконец-то, пройдет через преграду, но бороться она просто обязана, потому что там Том, а еще там восьмой кардинал.
Нейрис пыталась прорваться всем телом, теперь не только руками, но и лицом, чувствуя, как кожа натягивается, так если бы она действительно пыталась прорвать пищевую пленку. Больно, сложно дышать, приходилось отводить голову назад, а затем начинать все сначала.
В какой-то момент появился свет, слабый, и не известно сколько прошло времени, прежде чем она увидела то, что увидела.
Это был самый настоящий тронный зал, во главе которого стоял трон, на котором восседал Зеро. Красные глаза смотрели на Нейрис.
— Толкни же сильнее, милая. Я уже заждался.
И она толкнула.
Тонкое нечто разошлось под ладонями с таким треском, как рвется старая тряпка, и она вывалилась внутрь. Больно саданулась коленями, и ладони проехались по каменному полу.
— Ты поражаешь, — черная фигура закинула ногу на ногу, удобнее устраиваясь на троне.
На стенах висели канделябры и тени от горящих свеч причудливо вились по стенам. В зале темнота пряталась по углам, выглядывала из-под низкой лавки вдоль левой стены, и лезла из узких проемов окон справа.
Зеро находился на приличном расстояние от Нейрис, но его магия была здесь повсюду. Она чувствовалась во всем: в каждом булыжнике на полу, в дрожание свеч и даже легком дуновение неуместного сквозняка.
Магичка напряглась, понимая, что больше всего магия Зеро сосредоточена вокруг Тома, мирно стоящего у трона чудовища. Мальчишка смотрел на нее отрешенно, будто и не видел вовсе.
А Калеб?
Нейрис чувствовала цепь и то, как ее собственная сила крепнет, готовая вырваться на свободу.
— Ты, правда, удивительная, — черная тень едва заметно склонила голову набок и красные огоньки вместо глаз прищурились. — Но я не из тех, кто задает свой вопрос дважды…
Ей удалось встать на ноги. Она, правда, до сих пор не понимала, что собирается делать, но ей хватило смелости прямо взглянуть на тень чудовища.
— Я ведь неглуп и могу учиться на своих ошибках, — хрустальный смех полный разочарования, прокатился по каменному полу. На миг Нейрис показалось, что этот смех ее обнял. — Я ведь знаю, что ты ответишь, глупая девочка.
Она молчала.
Том смотрел на нее в упор тоже ожидая ответа. Он не испытывал страха, одурманенный чужой магией.
— Отпусти Тома, он ведь тебе не нужен.
Вздох.
— Вы убили моего Гегори. Думаю, из него вырастет достойная замена. Ты ведь чувствуешь, как он силен?
— Из всех одаренных тебе понравился именно он?
— Я даю тебе шанс, — Зеро вытянул руку к мальчику и тот, как по команде, опустился на одно колено и прижался щекой к ней.
