Ей было нечем дышать, сердце бешено застучало в груди.
«Слышишь меня, Нейрис? Ты не имеешь права паниковать, соберись и делай, что я говорю».
Его голос прозвучал словно из другого мира, словно она спала, а он пытался разбудить её.
«Нейрис, подкрепление уже вызвали. Они скоро будут».
«Все будет хорошо».
Она не понимала к чему все это «будет хорошо». Магичка обернулась, пытаясь найти взглядом Калеба, но не смогла. Она видела лишь небо.
Она что-то упустила, что-то пошло не так.
Волосы спадали на лицо, закрывая обзор. Кровь прилила к голове и стучала в висках. Нейрис не слышала ничего, кроме этого стука, весь мир перестал существовать, он сузился до единого звука, а еще до его голоса.
«Нейрис, уже скоро».
«Потерпи».
«Все будет хорошо».
Она хотела бы верить.
Она хотела жить.
И она была готова бежать ради этого столько, сколько потребуется, но она не могла.
Нейрис чувствовала нечто, огромное и чувствовала его голод. Запястья жгло огнем. Скоро она перестанет чувствовать, как и слышать. И это «все будет хорошо» останется пустым обещанием.
Тень пожирала её магию, когда резерв будет исчерпан, она возьмется за её душу и все закончится.
Все должно было закончиться. Нейрис чувствовала, как огромное гигантское нечто дышит ей в лицо. Она ощущала прикосновение магии к коже.
Ее всегда учили, что сама по себе магия нейтральна, все зависит от мага, проводника, который заряжает её теми или иными качествами. Кому-то всегда лучше удается разрушение, а кому-то созидание. Нейрис была из тех, кто склонен к разрушению, ей всегда удавались атакующие заклинания, одним щелчком пальцев она могла порушить бревно в щепки. И сколько усилий уходило на то, чтобы из щепок создать дерево. Билли был другим, он умел лечить, ставить защитные барьеры и восстанавливать чужую энергию.
Билли и в тот раз хватило пресловутого щелчка пальцев, чтобы закрыть Нейрис барьером, а на второй щелчок времени не осталось.
И ее время сейчас тоже стремительно убегало.
«Нейрис».
«Все будет хорошо».
«Не сдавайся».
Далекий голос доносился эхом, в то время как мир превращался в размытый хаос, который она наблюдала словно из-за мутного темного бутылочного стекла.
Нейрис видела все, как если бы ей вернули зрение.
Разрыв, с его неровными краями, который зиял в асфальте раскрытой пастью чудовища, Рейджа с его резервом, который стремительно приближался к нулю, слабые свечения вокруг офицеров, и энергию, которая раскаленными шарами кружила вокруг восьмого кардинала.
На секунду она очнулась, чувства и желание жить снова вернулись к ней. Она хотела кричать, но не могла, рот открывался в немом крике. Нейрис попыталась дернуться всем телом, но снова ничего. Вокруг все слишком вязкое, ощущение, что она находится внутри огромного желе с отрицательной энергетикой.
Запястья все еще жгло.
— О черт, оно её проглотило!
— Черт!
— Нейрис!
Краем глаза она видела, как у восьмого кардинала в ладони появился огонь. Она не понимала, что это, пока огонь не перекинулся на невидимую нить, стремительно сжирая которую, он оставлял после себя звенья тяжелой железной цепи.
Нейрис только ахнула, когда огонь добрался до неё. А дальше случилось нечто, выходящее за грань её понимания…
9
Дорогу до сих пор озарял свет мигалок, на этот раз скорой помощи. Трудно сказать, что все закончилось хорошо: один из офицеров погиб, еще одного увезли с многочисленными переломами, три машины уничтожены, Рейдж израсходовал резерв и теперь не сможет работать еще около недели. Потери, можно сказать, минимальные. Больше всего Калеба занимала девчонка, которая сидела на ступеньке машины скорой помощи, укутанная пледом.
Красные волосы рассыпались по плечам, взгляд зеленых глаз устремлен в никуда, наверняка она не видела ничего перед собой просто прибывала в собственных мыслях.
Калеб прищурился, разглядывая ее с расстояния в десять шагов, на вид ничего особенного: овальное лицо без грамма косметики, непослушные волосы и хрупкая фигура, пожалуй, самое привлекательное, что в ней было.
Она заметила его и еще сильнее укуталась в плед, словно он был причиной новой волны озноба.
— Живучая, как видишь, — она пожала плечами, а затем выдавила из себя подобие улыбки.
— Уверена, что не хочешь в больницу?
— Ты же слышал, что сказали, физических повреждений нет, кроме кровоподтёков на плече и бедре. Резерв пуст, но моя… душа в порядке. К синякам я уже привыкла, — она указала на почти сошедший синяк под глазом, — так что больница мне не нужна.
— Хорошо, как считаешь нужным.
— О, ты начал считаться с моим мнением? — наигранное удивление. — Что это? Новый этап в наших отношениях?
Калеб машинально коснулся кольца, символизирующего его статус. Горячее, раскалилось до предела. Хотелось снять его и спрятать в карман, но пока еще рано.
— Отношений? — только и переспросил он, чувствуя, как внутри тоже становится горячо.
— Ага, господин наставник, — передразнила она. Нейрис отвернулась, желания смотреть на восьмого кардинала не было, мысленно она все еще прибывала внутри тени, которая проглотила ее. — Отношения между собачкой и её хозяином, неожиданно понявшим, что она не всегда желает исполнять его приказы радостно виляя хвостом.
— Не спросишь даже меня, что это было? — его голос звучал приглушенно, словно ему с трудом давалось каждое слово.
— Спрошу, но не сейчас.
Кажется, разговор был окончен. Калеб знал, что ей нужно время, чтобы разобраться в том, что произошло, а еще он надеялся, что этого времени хватит, чтобы она начала задавать правильные вопросы.
Сегодня он мог лишится её. Мысль об этом причиняла дискомфорт.
С момента их первой встречи он знал, что она та самая, которая сможет помочь и окончательно убедился в этом, когда они попали в Долину.
Быстрым, практически стремительным движением он снял кольцо с пальца и сунул его в карман брюк.
Стало немного легче, во всяком случае, теперь больше не казалось, что он вдыхает огонь вместо воздуха.
— Ладно, в таком случае, поехали домой.
Она неохотно избавилась от пледа.
Нейрис выдохнула. Тяжелые капли воды стекали по щекам к подбородку, она наклонила голову и крепко зажмурилась. Сумасшедшая ночь закончилась, следовало лечь спать, как только она переступила порог «дома», но ощущения, что она все еще находится внутри тени, не покидали её. Избавиться от них не получилось, Нейрис разочарованно отметила, что помимо всего прочего, забыла захватить сменные вещи, а те, что были на ней, уже закинула в стиральную машину. Ничего не оставалось, как завернутся в полотенце и выскользнуть в коридор, а из него в гостиную. Калеб сидел за кухонным столом с кружкой кофе. Запах свежемолотых зерен донесся до нее быстрее, чем она увидела восьмого кардинала.
Его взгляд задержался на ней, но не дольше, чем если бы она была ему надоевшей подружкой. Особого смущения она не испытывала, Нейрис не стеснялась собственного тела и знала, что мужчины обычно хотят от женщин.
— Почему не спишь? — не оборачиваясь, спросила она, босыми ступнями шагая по направлению к своей комнате.
— Отчет, — коротко откликнулся он, хотя мог бы и не отвечать.
На самом деле ей просто захотелось поговорить о том, что случилось и на не знала, как завязать разговор, чтобы не показаться слабой испуганной девчонкой.
— Напишешь о том, что Рейдж действовал как законченный козел?
Она обернулась и встретилась со взглядом темных глаз.
— У вас все такие самонадеянные придурки?
— Считаешь, если собака вела себя плохо, то стоит винить собаку, а не её хозяина? — он поставил кружку на стол и поднялся. — Только не начинай кричать, я всего лишь говорю понятным тебе языком.
Нейрис открыла рот и тут же его закрыла, передумав отвечать на эту неслыханную наглость. Видите ли, он говорит на «понятном» ей языке! Она сложила руки на груди.
— Хорошо, тогда я скажу на понятном тебе языке: вы считаете, что магию можно подчинить, но разве можно упорядочить хаос? Я скажу тебе больше. Разрывы — это ваша вина, вина ваших попыток запереть магию. Она ищет выход и находит её. Ей достаточно самой крохотной щели! Тебе стоит упомянуть это в своем отчете!
— Я буду просить, чтобы тебя назначили на должность эксперта, — ответил он. Голос звучал ровно, словно вся её тирада никак не касалась его. — Аргументируя это тем, что Рейдж вел себя на самонадеянный придурок и из-за этого пострадали люди, в том числе Рейдж не почувствовал присутствен теней.
— А, тебя похвалят, да?
Кофе остывал, кардинал несколько раз постучал пальцами по столешнице стола.
— Я надеюсь на это, — он улыбнулся.
Капли с мокрых волос падали на обнажённые плечи. Нейрис нехотя дотронулась до кожи, смахивая влагу.
— Ты не останавливаемый сукин сын?
— Вроде того, — он едва заметно усмехнулся. — Тебе стоит научиться с этим жить, а также научиться еще кой-чему.
— Чему же? — она вплотную подошла к столу, который сейчас разделял их, как тогда их разделяли стены решетки. Нейрис облокотилась на столешницу ладонями и наклонилась к Стоуну.
Она словно поймала его в ловушку, он стоял и смотрел на неё, ничего не отвечая. Взгляд блуждал по лицу, а затем остановился на приоткрытых губах.
Они молчали.
Секунды превратились в вечность.
Сердце чуть не сделало тот самый лишний удар.
Она первая опустила взгляд.
Запястье кардинала полыхнуло огнем. Нейрис снова увидела, как пожирая пустоту, огонь оставляет после себя длинную цепь, которая металлической змеей расположилась на столе, конец от неё свисал вниз петлей и снова поднимался вверх к её запястью.
— Вот как ты меня вытащил из тени, — констатировала она.
— Видишь, какая она длинная, — сказал Калеб. — Её хватает на то, чтобы мы могли раздельно спать и ходить в туалет. Она называется — доверие.
— Очень иронично.
— Ты можешь меня ненавидеть, но в глубине души ты понимаешь, что в ситуации жизни и смерти можешь на меня рассчитывать, поэтому она такая длинная, достаточно для личного пространства и в то же самое время всегда можно знать, чем там заняты на противоположном конце. Чем больше ты будешь мне доверять, тем длиннее она будет, возможно, однажды её хватит, чтобы мы жили на разных концах города.
— Значит, ты просишь довериться тебе?
— Слепое доверие — самый коварный из аттракционов, на которых нас время от времени просит жизнь прокатиться, — он рассмеялся.
А звенья цепи резко сократились, отчего Нейрис чуть не потеряла опору.
Теперь их руки разделяло лишь несколько сантиметров.
— В таком случае попробуем сначала. Я прошу тебя доверять мне, Нейрис.
— Девчонка в порядке?
— Врачи скорой осмотрели её, на удивление никаких серьезных повреждений.
Третий кардинал на это лишь кивнул. Он дотронулся до кольца на указательном пальце и машинально покрутил его.
— Все еще считаете, что Калеб Стоун что-то замышляет? — второй кардинал, облаченный в красную мантию, приподнял седые брови.
— Вы ведь знаете, что предавший однажды…
— Наша религия учит прощать и давать шанс на искупление, — он развел руками.
Маленький кабинет с круглым столом сделался тесным. Филис Карнс дотронулся до воротника, мысленно желая расстегнуть пару пуговиц.
— Вы правы, милорд, но я изначально был против, чтобы мальчишка стал одним из нас, и до сих пор придерживаюсь своего мнения.
— Хорошо, продолжайте вести наблюдение, если восьмой кардинал скомпрометирует себя чем-нибудь, мы подумаем о том, чтобы лишить его сана. Но пока он служит, как верный сын, я и не вижу причин препятствовать его просьбе.
1
Она пребывала в звание консультанта уже второй день, и вся ее работа заключалась исключительно в том, чтобы смотреть, как Калеб Стоун ковыряется в своих бесконечных отчетах. Занятие так себе. Нейрис выделили крохотный столик и неудобный стул, на котором она по уже сложившейся традиции раскачивалась, глядя в окно. Вид на высотку со стеклянными окнами мало впечатлял, поэтому магичка снова вернулась к рассматриванию восьмого кардинала.
Сейчас сидя в лучах солнечного света, он выглядел невероятно серьезным, корпя над своими никому не нужными бумагами. При перелистывании очередного талмуда пыль мелкими крупинками поднималась, а затем опускалась, кружась в своеобразном танце. Стоун нахмурился, затем закрыл лицо ладонями и шумно выдохнул.
— Не сходится, — прозвучал вердикт.
Нейрис не собиралась вникать, она лишь подняла взгляд к потолку и не обнаружив там ничего интересно, опустила голову и принялась изучать свои ботинки на толстой подошве.
Пребывание в стенах Коллегии причиняло почти что физический дискомфорт, особенно та его часть, где она должна сидеть молча, дожидаясь того светлого момента, когда ее мнение станет кому-то интересно. Не то чтобы она стремилась помогать кардиналам, она совсем не хотела этого, но сидеть без дела — скука смертная.
Коллегии принадлежала высотка в престижном районе города, на первом этаже шли приемы граждан, на втором находилась библиотека и столовая, а с третьего этажа начинались бесконечные кабинеты и залы. Стоун обитал на четырнадцатом этаже, как успела отметить Нейрис, довольно пустынном, казалось, что, кроме них двоих, здесь больше никого нет. Редко глухие шаги все же разносились по коридору, чаще всего они принадлежали Ирэн — высокой узколицей дамочке в чересчур обтягивающей юбке. Она появлялась примерно два раза в день и спрашивала не нуждается ли восьмой кардинал в кофе или крепком чае. Ответ всегда был неизменным — «нет».
Калеб, наконец-то, отложил талмуд и Нейрис смогла стянуть его со стола. Он не возразил, сделал вид, что просто не заметил, углубившись в чтение следующего.
— А что ты ищешь? — не выдержала она.
Люди от одиночества часто начинают разговаривать с неодушевленными предметами или сами с собой, Нейрис тоже казалось, что она разговаривает со стеной. Стоун не отвечал, погруженный в размышления.
— Ладно, — откликнулась она, а затем разочарованно поджала нижнюю губу.
На твердом переплете было написано 212, Нейрис перелистнула первую страницу. Пробежавшись глазами по двум абзацам, она поняла, что это очередной отчет. Подробно описанная обстановка комнаты наводила тоску, магичка пролистнула еще три страницы, и остановилась на том месте, где были вклеены фотографии.
Её глаза расширились, смотреть на мертвое тело на фотографии было странно и одновременно страшно. Нейрис не так часто видела мертвых, чтобы слишком легко относиться к этому. Она бы хотела перевернуть страницу, но продолжала смотреть на девочку лет девяти, которая лежала в неестественной позе. Плиссированная синяя юбка, аккуратно разложенная полукругом, каждая складка на которой выглядела тщательно отутюженной заботливой рукой, белая рубашка с коротким рукавом и темные волосы, спутанные, грязными клочьями падали на лицо. Лишь один глаз — пронзительно синий смотрел на Нейрис из-под волос своим стеклянным заставшим взглядом.
Магичка сглотнула и, наконец, перелистнула страницу. Через пару страниц сухих комментариев о положение тела, и позже заметок из отчета патологоанатома, обнаружилась еще одна фотография. Еще одна девочка с соломенными волосами и испуганным выражением на застывшем лице.
В конце Нейрис насчитала шесть фотографий и все дети в возрасте от пяти до одиннадцати. Чьи-то любимые драгоценные дети.
«Слышишь меня, Нейрис? Ты не имеешь права паниковать, соберись и делай, что я говорю».
Его голос прозвучал словно из другого мира, словно она спала, а он пытался разбудить её.
«Нейрис, подкрепление уже вызвали. Они скоро будут».
«Все будет хорошо».
Она не понимала к чему все это «будет хорошо». Магичка обернулась, пытаясь найти взглядом Калеба, но не смогла. Она видела лишь небо.
Она что-то упустила, что-то пошло не так.
Волосы спадали на лицо, закрывая обзор. Кровь прилила к голове и стучала в висках. Нейрис не слышала ничего, кроме этого стука, весь мир перестал существовать, он сузился до единого звука, а еще до его голоса.
«Нейрис, уже скоро».
«Потерпи».
«Все будет хорошо».
Она хотела бы верить.
Она хотела жить.
И она была готова бежать ради этого столько, сколько потребуется, но она не могла.
Нейрис чувствовала нечто, огромное и чувствовала его голод. Запястья жгло огнем. Скоро она перестанет чувствовать, как и слышать. И это «все будет хорошо» останется пустым обещанием.
Тень пожирала её магию, когда резерв будет исчерпан, она возьмется за её душу и все закончится.
Все должно было закончиться. Нейрис чувствовала, как огромное гигантское нечто дышит ей в лицо. Она ощущала прикосновение магии к коже.
Ее всегда учили, что сама по себе магия нейтральна, все зависит от мага, проводника, который заряжает её теми или иными качествами. Кому-то всегда лучше удается разрушение, а кому-то созидание. Нейрис была из тех, кто склонен к разрушению, ей всегда удавались атакующие заклинания, одним щелчком пальцев она могла порушить бревно в щепки. И сколько усилий уходило на то, чтобы из щепок создать дерево. Билли был другим, он умел лечить, ставить защитные барьеры и восстанавливать чужую энергию.
Билли и в тот раз хватило пресловутого щелчка пальцев, чтобы закрыть Нейрис барьером, а на второй щелчок времени не осталось.
И ее время сейчас тоже стремительно убегало.
«Нейрис».
«Все будет хорошо».
«Не сдавайся».
Далекий голос доносился эхом, в то время как мир превращался в размытый хаос, который она наблюдала словно из-за мутного темного бутылочного стекла.
Нейрис видела все, как если бы ей вернули зрение.
Разрыв, с его неровными краями, который зиял в асфальте раскрытой пастью чудовища, Рейджа с его резервом, который стремительно приближался к нулю, слабые свечения вокруг офицеров, и энергию, которая раскаленными шарами кружила вокруг восьмого кардинала.
На секунду она очнулась, чувства и желание жить снова вернулись к ней. Она хотела кричать, но не могла, рот открывался в немом крике. Нейрис попыталась дернуться всем телом, но снова ничего. Вокруг все слишком вязкое, ощущение, что она находится внутри огромного желе с отрицательной энергетикой.
Запястья все еще жгло.
— О черт, оно её проглотило!
— Черт!
— Нейрис!
Краем глаза она видела, как у восьмого кардинала в ладони появился огонь. Она не понимала, что это, пока огонь не перекинулся на невидимую нить, стремительно сжирая которую, он оставлял после себя звенья тяжелой железной цепи.
Нейрис только ахнула, когда огонь добрался до неё. А дальше случилось нечто, выходящее за грань её понимания…
9
Дорогу до сих пор озарял свет мигалок, на этот раз скорой помощи. Трудно сказать, что все закончилось хорошо: один из офицеров погиб, еще одного увезли с многочисленными переломами, три машины уничтожены, Рейдж израсходовал резерв и теперь не сможет работать еще около недели. Потери, можно сказать, минимальные. Больше всего Калеба занимала девчонка, которая сидела на ступеньке машины скорой помощи, укутанная пледом.
Красные волосы рассыпались по плечам, взгляд зеленых глаз устремлен в никуда, наверняка она не видела ничего перед собой просто прибывала в собственных мыслях.
Калеб прищурился, разглядывая ее с расстояния в десять шагов, на вид ничего особенного: овальное лицо без грамма косметики, непослушные волосы и хрупкая фигура, пожалуй, самое привлекательное, что в ней было.
Она заметила его и еще сильнее укуталась в плед, словно он был причиной новой волны озноба.
— Живучая, как видишь, — она пожала плечами, а затем выдавила из себя подобие улыбки.
— Уверена, что не хочешь в больницу?
— Ты же слышал, что сказали, физических повреждений нет, кроме кровоподтёков на плече и бедре. Резерв пуст, но моя… душа в порядке. К синякам я уже привыкла, — она указала на почти сошедший синяк под глазом, — так что больница мне не нужна.
— Хорошо, как считаешь нужным.
— О, ты начал считаться с моим мнением? — наигранное удивление. — Что это? Новый этап в наших отношениях?
Калеб машинально коснулся кольца, символизирующего его статус. Горячее, раскалилось до предела. Хотелось снять его и спрятать в карман, но пока еще рано.
— Отношений? — только и переспросил он, чувствуя, как внутри тоже становится горячо.
— Ага, господин наставник, — передразнила она. Нейрис отвернулась, желания смотреть на восьмого кардинала не было, мысленно она все еще прибывала внутри тени, которая проглотила ее. — Отношения между собачкой и её хозяином, неожиданно понявшим, что она не всегда желает исполнять его приказы радостно виляя хвостом.
— Не спросишь даже меня, что это было? — его голос звучал приглушенно, словно ему с трудом давалось каждое слово.
— Спрошу, но не сейчас.
Кажется, разговор был окончен. Калеб знал, что ей нужно время, чтобы разобраться в том, что произошло, а еще он надеялся, что этого времени хватит, чтобы она начала задавать правильные вопросы.
Сегодня он мог лишится её. Мысль об этом причиняла дискомфорт.
С момента их первой встречи он знал, что она та самая, которая сможет помочь и окончательно убедился в этом, когда они попали в Долину.
Быстрым, практически стремительным движением он снял кольцо с пальца и сунул его в карман брюк.
Стало немного легче, во всяком случае, теперь больше не казалось, что он вдыхает огонь вместо воздуха.
— Ладно, в таком случае, поехали домой.
Она неохотно избавилась от пледа.
Нейрис выдохнула. Тяжелые капли воды стекали по щекам к подбородку, она наклонила голову и крепко зажмурилась. Сумасшедшая ночь закончилась, следовало лечь спать, как только она переступила порог «дома», но ощущения, что она все еще находится внутри тени, не покидали её. Избавиться от них не получилось, Нейрис разочарованно отметила, что помимо всего прочего, забыла захватить сменные вещи, а те, что были на ней, уже закинула в стиральную машину. Ничего не оставалось, как завернутся в полотенце и выскользнуть в коридор, а из него в гостиную. Калеб сидел за кухонным столом с кружкой кофе. Запах свежемолотых зерен донесся до нее быстрее, чем она увидела восьмого кардинала.
Его взгляд задержался на ней, но не дольше, чем если бы она была ему надоевшей подружкой. Особого смущения она не испытывала, Нейрис не стеснялась собственного тела и знала, что мужчины обычно хотят от женщин.
— Почему не спишь? — не оборачиваясь, спросила она, босыми ступнями шагая по направлению к своей комнате.
— Отчет, — коротко откликнулся он, хотя мог бы и не отвечать.
На самом деле ей просто захотелось поговорить о том, что случилось и на не знала, как завязать разговор, чтобы не показаться слабой испуганной девчонкой.
— Напишешь о том, что Рейдж действовал как законченный козел?
Она обернулась и встретилась со взглядом темных глаз.
— У вас все такие самонадеянные придурки?
— Считаешь, если собака вела себя плохо, то стоит винить собаку, а не её хозяина? — он поставил кружку на стол и поднялся. — Только не начинай кричать, я всего лишь говорю понятным тебе языком.
Нейрис открыла рот и тут же его закрыла, передумав отвечать на эту неслыханную наглость. Видите ли, он говорит на «понятном» ей языке! Она сложила руки на груди.
— Хорошо, тогда я скажу на понятном тебе языке: вы считаете, что магию можно подчинить, но разве можно упорядочить хаос? Я скажу тебе больше. Разрывы — это ваша вина, вина ваших попыток запереть магию. Она ищет выход и находит её. Ей достаточно самой крохотной щели! Тебе стоит упомянуть это в своем отчете!
— Я буду просить, чтобы тебя назначили на должность эксперта, — ответил он. Голос звучал ровно, словно вся её тирада никак не касалась его. — Аргументируя это тем, что Рейдж вел себя на самонадеянный придурок и из-за этого пострадали люди, в том числе Рейдж не почувствовал присутствен теней.
— А, тебя похвалят, да?
Кофе остывал, кардинал несколько раз постучал пальцами по столешнице стола.
— Я надеюсь на это, — он улыбнулся.
Капли с мокрых волос падали на обнажённые плечи. Нейрис нехотя дотронулась до кожи, смахивая влагу.
— Ты не останавливаемый сукин сын?
— Вроде того, — он едва заметно усмехнулся. — Тебе стоит научиться с этим жить, а также научиться еще кой-чему.
— Чему же? — она вплотную подошла к столу, который сейчас разделял их, как тогда их разделяли стены решетки. Нейрис облокотилась на столешницу ладонями и наклонилась к Стоуну.
Она словно поймала его в ловушку, он стоял и смотрел на неё, ничего не отвечая. Взгляд блуждал по лицу, а затем остановился на приоткрытых губах.
Они молчали.
Секунды превратились в вечность.
Сердце чуть не сделало тот самый лишний удар.
Она первая опустила взгляд.
Запястье кардинала полыхнуло огнем. Нейрис снова увидела, как пожирая пустоту, огонь оставляет после себя длинную цепь, которая металлической змеей расположилась на столе, конец от неё свисал вниз петлей и снова поднимался вверх к её запястью.
— Вот как ты меня вытащил из тени, — констатировала она.
— Видишь, какая она длинная, — сказал Калеб. — Её хватает на то, чтобы мы могли раздельно спать и ходить в туалет. Она называется — доверие.
— Очень иронично.
— Ты можешь меня ненавидеть, но в глубине души ты понимаешь, что в ситуации жизни и смерти можешь на меня рассчитывать, поэтому она такая длинная, достаточно для личного пространства и в то же самое время всегда можно знать, чем там заняты на противоположном конце. Чем больше ты будешь мне доверять, тем длиннее она будет, возможно, однажды её хватит, чтобы мы жили на разных концах города.
— Значит, ты просишь довериться тебе?
— Слепое доверие — самый коварный из аттракционов, на которых нас время от времени просит жизнь прокатиться, — он рассмеялся.
А звенья цепи резко сократились, отчего Нейрис чуть не потеряла опору.
Теперь их руки разделяло лишь несколько сантиметров.
— В таком случае попробуем сначала. Я прошу тебя доверять мне, Нейрис.
***
— Девчонка в порядке?
— Врачи скорой осмотрели её, на удивление никаких серьезных повреждений.
Третий кардинал на это лишь кивнул. Он дотронулся до кольца на указательном пальце и машинально покрутил его.
— Все еще считаете, что Калеб Стоун что-то замышляет? — второй кардинал, облаченный в красную мантию, приподнял седые брови.
— Вы ведь знаете, что предавший однажды…
— Наша религия учит прощать и давать шанс на искупление, — он развел руками.
Маленький кабинет с круглым столом сделался тесным. Филис Карнс дотронулся до воротника, мысленно желая расстегнуть пару пуговиц.
— Вы правы, милорд, но я изначально был против, чтобы мальчишка стал одним из нас, и до сих пор придерживаюсь своего мнения.
— Хорошо, продолжайте вести наблюдение, если восьмой кардинал скомпрометирует себя чем-нибудь, мы подумаем о том, чтобы лишить его сана. Но пока он служит, как верный сын, я и не вижу причин препятствовать его просьбе.
Часть вторая. Предательство.
1
Она пребывала в звание консультанта уже второй день, и вся ее работа заключалась исключительно в том, чтобы смотреть, как Калеб Стоун ковыряется в своих бесконечных отчетах. Занятие так себе. Нейрис выделили крохотный столик и неудобный стул, на котором она по уже сложившейся традиции раскачивалась, глядя в окно. Вид на высотку со стеклянными окнами мало впечатлял, поэтому магичка снова вернулась к рассматриванию восьмого кардинала.
Сейчас сидя в лучах солнечного света, он выглядел невероятно серьезным, корпя над своими никому не нужными бумагами. При перелистывании очередного талмуда пыль мелкими крупинками поднималась, а затем опускалась, кружась в своеобразном танце. Стоун нахмурился, затем закрыл лицо ладонями и шумно выдохнул.
— Не сходится, — прозвучал вердикт.
Нейрис не собиралась вникать, она лишь подняла взгляд к потолку и не обнаружив там ничего интересно, опустила голову и принялась изучать свои ботинки на толстой подошве.
Пребывание в стенах Коллегии причиняло почти что физический дискомфорт, особенно та его часть, где она должна сидеть молча, дожидаясь того светлого момента, когда ее мнение станет кому-то интересно. Не то чтобы она стремилась помогать кардиналам, она совсем не хотела этого, но сидеть без дела — скука смертная.
Коллегии принадлежала высотка в престижном районе города, на первом этаже шли приемы граждан, на втором находилась библиотека и столовая, а с третьего этажа начинались бесконечные кабинеты и залы. Стоун обитал на четырнадцатом этаже, как успела отметить Нейрис, довольно пустынном, казалось, что, кроме них двоих, здесь больше никого нет. Редко глухие шаги все же разносились по коридору, чаще всего они принадлежали Ирэн — высокой узколицей дамочке в чересчур обтягивающей юбке. Она появлялась примерно два раза в день и спрашивала не нуждается ли восьмой кардинал в кофе или крепком чае. Ответ всегда был неизменным — «нет».
Калеб, наконец-то, отложил талмуд и Нейрис смогла стянуть его со стола. Он не возразил, сделал вид, что просто не заметил, углубившись в чтение следующего.
— А что ты ищешь? — не выдержала она.
Люди от одиночества часто начинают разговаривать с неодушевленными предметами или сами с собой, Нейрис тоже казалось, что она разговаривает со стеной. Стоун не отвечал, погруженный в размышления.
— Ладно, — откликнулась она, а затем разочарованно поджала нижнюю губу.
На твердом переплете было написано 212, Нейрис перелистнула первую страницу. Пробежавшись глазами по двум абзацам, она поняла, что это очередной отчет. Подробно описанная обстановка комнаты наводила тоску, магичка пролистнула еще три страницы, и остановилась на том месте, где были вклеены фотографии.
Её глаза расширились, смотреть на мертвое тело на фотографии было странно и одновременно страшно. Нейрис не так часто видела мертвых, чтобы слишком легко относиться к этому. Она бы хотела перевернуть страницу, но продолжала смотреть на девочку лет девяти, которая лежала в неестественной позе. Плиссированная синяя юбка, аккуратно разложенная полукругом, каждая складка на которой выглядела тщательно отутюженной заботливой рукой, белая рубашка с коротким рукавом и темные волосы, спутанные, грязными клочьями падали на лицо. Лишь один глаз — пронзительно синий смотрел на Нейрис из-под волос своим стеклянным заставшим взглядом.
Магичка сглотнула и, наконец, перелистнула страницу. Через пару страниц сухих комментариев о положение тела, и позже заметок из отчета патологоанатома, обнаружилась еще одна фотография. Еще одна девочка с соломенными волосами и испуганным выражением на застывшем лице.
В конце Нейрис насчитала шесть фотографий и все дети в возрасте от пяти до одиннадцати. Чьи-то любимые драгоценные дети.
