— И в чем же ваша выгода?
— Я соберусь на ваши деньги вернуть дело отца к жизни. К тому же мне бы пригодился титул выше, чем баронессы, вы, кажется, хотели устроить мое будущее? Я дам вам на это шанс. Титул герцогини подошел бы, как и двойная оплата.
Слэйтор замер.
Наглость не знающая границ.
Пусть лучше считает, что, попробовав лучшей жизни, она решила взять от этой игры все. Он уже предлагал ей титул и руку своего родственничка, так почему бы не замахнуться на большее? Достойная замена, тому что она откажется от принца, покинет его, не став фавориткой, о которой сразу же начнут шептаться после замужества Мэджи, а возьмет на себя титул новой мачехи невесты принца. При таком раскладе она останется в выигрыше большем, на который изначально могла бы рассчитывать.
Миранда отсалютовала ему бокалом вина и улыбнулась. Она надеялась, что по другую сторону Райан поперхнулся. Эта часть диалога не была запланирована, но ей ужасно хотелось позлить его. Разозлить так, чтобы он был пунцовым от гнева или выскочил, громко хлопнув дверью. Чтобы он чувствовал себя так, как она каждый раз, когда решался на игры с ее сердцем. Загнанным в угол, беспомощным и злым.
— Я предлагал, верно, но вы отказали.
— Девушкам свойственно менять решения, — она пожала плечами. — Подумайте. Дважды я предлагать не стану. Каждый получит чего хочет. Вы — руку принца для дочери, а я достойную оплату, новый титул и возращение в высший свет.
Целью этой встречи было лишь одно — Слэйтор должен продолжать думать, что она все еще его союзница и не мешать основной игре. А когда опомнится… будет поздно. Это станет шоком для всех. Миранда потребует первоначальный гонорар и откажется от титула. Она даже сможет отказаться от денег, если захочет, Райан и так заплатит сполна — откупиться деньгами и обещанием никогда не появляется рядом.
Ей останется только изредка выпивать за его здоровье и поглубже запрятать воспоминания о синих глазах.
— А как же сердце принца?
— А что с ним? — она нашла в себе силы улыбнуться и даже картинно вскинуть брови, придав лицу удивленное выражение.
— Вы его разобьете, — настала его очередь картинно прикладывать руку к сердцу и изображать сочувствие.
— Ничего, ваша дочь залечит раны. Ну, так как пожмем друг другу руки?
Слэйтор смотрел на нее прямо, не двигаясь, явно в голове прокручивая условия сделки. Он словно огромная рыжая кобра с раздутым от важности капюшоном ждал малейшей зацепки, чтобы броситься на нее или же уползти прочь. Наверняка он думал о том, могут ли слухи о фаворитке навредить его дочери, может ли навредить ему то, что она возьмет в жены ту самую фаворитку принца? В конце концов, это всего лишь слухи, и они прекратятся в тот же миг, как Миранда покинет Отбор, а там спустя какое-то время герцог сделает предложение. Его титул и власть в Черных землях заткнет всем рты, равно как и то, что баронесса едва не дошла до последнего круга и особенно, если дошла.
Пауза казалось долгой и мучительной. Слэйтор перевел взгляд на отражение в витражном окне, Миранда предстала там размытой фигурой, темным силуэтом, к которому он сделал шаг навстречу. Их бокалы встретились хрустальным перезвоном, а тени сплелись в одинокую фигуру с широкими плечами и дьявольски поблескивающей диадемой на голове.
Миранда приняла это за «да».
Уже через секунду стало понятно, что ему было еще что сказать.
Зависшая на ней фигура герцога Черных Земель, горячие дыхание, что обожгло щеку. Вот уж от кого следовало ждать, что он не станет спрашивать разрешения и просто схватит то, чего ему хотелось. Слэйтор дотронулся кончиками пальцев до щеки Миранды, убрав прядь каштановых волос за ухо. Он и раньше выражал ей знаки внимания, но на тот момент это было ничего больше, чем простой флирт с молодой красоткой, а теперь это могло быть нечто большее.
— Предложение интересное, — протянул он.
Очевидно, ему доставляло удовольствие видеть, что он смог застать ее врасплох. В отражение виднелись округленные глаза. Так себе получилась из нее наживка для герцога. Стоило бы томно улыбнуться, ненавязчиво провести пальцами вдоль линии декольте платья, дать понять, что товар стоит назначенной цены, но она замерла, как испуганная ослица. Единственное на что ее хватило, это опустить ресницы и приподнять уголки губ.
Хорошо, что ему понравилось.
— Считайте, что я почти принял его, только раз уж условия соглашения меняются, то в качестве небольшого задатка мне хотелось бы получить, кое-что от вас… какое-нибудь маленькое обещание, например…
В коридоре раздались шаги. Приближались. Даже не один, а несколько человек. Ей потребовалась всего секунда, чтобы быстро отстраниться от Слэйтора под удобным предлогом, сделав два шага к левой стене.
В отражение появилась третья фигура. Она остановилась ровно между ней и Ллойдом Слэйтором.
— Ваше Высочество! Какой сюрприз, — Миранда резко обернулась и сделала глубокий реверанс по всем канонам правил приличия.
Слэйтор поклонился также, не теряя самообладания.
— А я вас повсюду ищу, баронесса Эрей… герцог Слэйтор…
Вот уж кто обладал поистине блестящим актерским талантом. В свете масляных ламп, что несли слуги по обе стороны от принца — два мальчишки в одинаковых белых париках — синие глаза сияли глуповатым блеском, он хмурил брови и отчаянно пытался родить какую-то мысль, которая тут же улетучилась с лица, оставив вопрос на приоткрытых губах:
— О чем шепчетесь здесь? В одиночестве… Надеюсь, герцог, вы не пытались запугать соперницу вашей дочери? Я исключительно за честный подход в соревнованиях!
Выражение лица Ллойда оставалось дружелюбно-нейтральным:
— Ваше Высочество, я только имел наглость поделиться с баронессой Эрэй, что разделяю вкус моего принца. В лидерах остались в полном составе невесты из Черных земель. Разве это вторит тому, что я говорил ранее? У нас в провинции самые красивые невесты. Конечно, я буду рад, если вы решите сделать мою дочь счастливой, но верю, что ваш выбор падет на самую достойную.
— Тут вы правы, — Его Высочество скользнул снизу вверх взглядом по герцогу. Небрежно и вальяжно, удовлетворенный таким ответом.
Истинный талант. Широкая улыбка от уха до уха, которую Миранда никогда не видела на лице Райана и не хотела бы видеть снова — словно шутовская маска, которую хотелось сорвать и разбить о каменный пол, о как же сильно она ему не шла.
— Теперь позвольте, герцог, я украду эту милую леди. Как победительнице вечера ей полагается особый приз.
Поклон от Слэйтора, он хоть и склонил голову, было видно легкое пренебрежение к монаршей особе. Его, должно быть, раздражало, что приходится подчиняться никчемному мальчишке, местному весельчаку и балагуру. Бесспорно, перед его братом — он бы себе такого не позволил, но по канонической роли, отведенной Райану самому себе, он сделал вид, что ничего не заметил.
Ухватив Миранду под руку, он аккуратно забрал у нее пустой бокал и передал герцогу, а дальше просто увел по коридору в известном лишь ему направление.
— Ты вскружила старику голову, — спустя два поворота он позволил себе сбросить маску. — Теперь он будет весь вечер думать о том, хороши ли твои губы на вкус.
Она могла бы пропустить последнюю фразу мимо ушей, но не желала. Ей хотелось остановиться, развернуть Райана к себе лицом и спросить, а он думал о подобном? Потому что она думала и эти мысли сжирали ее изнутри. Распускались плотоядным цветком и заставляли сердце истекать кровью.
— Не такой уж он и старик, — не осталась в долгу Миранда. — Пусть думает сколько хочет, пока Мэджи совершает какую-нибудь роковую глупость.
— Кстати, мы еще не придумали какую.
Торговка секретами улыбнулась и лорд Без имени тоже. Они держались за руки и улыбались, словно это было самой увлекательной игрой в мире.
Так оно и было.
— Как насчет немного магии?
— Любовного зелья?
— Мне нравится.
— И как же мы это организуем? Подбросим?
— Намного лучше, если она сама его сварит, что думаешь?
Мальчики-слуги переглянулись.
Они остались перед дверью в апартаменты, за которой обнаружился длинный стол по разные стороны которого был накрыто, разложено на две персоны. Снова вино, фрукты, сладости — все для вечера с Его Высочеством. От дистанции между принцем и местом для победительницы стало не по себе. Словно опять удар под ребра, чтобы она уже выучила проклятый урок.
А что там она говорила сегодня Флоренс?
«Я не откажусь от Его Высочества».
Еще она мысленно обещала себе поцеловать Райана при встрече просто так, назло. А теперь он будет сидеть слишком далеко от нее, недостаточно даже для того, чтобы обсуждать заговор против Мэджи Слэйтор и Флоренс Вудворт. Это годилось для одного — чванно обмакивать губы салфеткой и испускать томные взгляды на другой конец стола.
— Это и есть сюрприз? — спросила она. — Знаешь, если честно, я не голодна.
— Это не сюрприз, — он пожал плечами. — Не вся его часть. Так что насчет твоей идеи сварить зелье? Думаю, я мог бы попросить организовать экскурсию в королевскую оранжерею, там есть много трав… в том числе и для зелья. И туда легко пробраться ночью или поздно вечером, особенно если дать стражам приказ быть не слишком внимательными к одинокой посетительнице.
Он сам наверняка не знал, что одной фразой позволил Миранде чувствовать себя лучше. Здесь они на равных. Никто не станет строить из себя принца и его маленькую недостойную леди. Они одни — а значит нет нужды притворяться и делать вид, что они кто-то больше, чем пара заговорщиков.
— А я могла бы с помощью Кэсси подкинуть ей книжку про любовные зелья.
— Отлично — намек, чтобы она сама решила сделать любовное зелье.
— А еще хорошо бы, чтобы человек герцогини Вудворт узнал про это дело. Думаешь, она вмешается?
Райан устроился возле стола, только использовал он его не по правилам этикета, устроился на него сверху ровно посредине и потянувшись в сторону, подцепил виноградинку, чтобы затем отправить себе в рот. Миранда находилась на безопасном расстоянии, не то, которое определили для нее рассадкой, а то которое она выбрала сама, застыв в метре от него, просто между столом и стеной, чтобы в случае крайней необходимости подпереть последнюю.
Отсюда Райан виден во всей красе. Длинные ноги, он все еще в костюме, в котором был на балу, как и она. Их наряды хорошо сочетались с друг другом, перекликаясь золотым рисунком. Широкую нагрудную ленту он уже снял, откинув на белоснежную скатерть. Расстегнул пуговицы камзола до самого низа, под ним обнаружилась черная рубашка, верхние пуговицы на которой также были расстегнуты быстрой рукой. Светлые волосы спускались на плечи, глаза мерцали в свете зажжённых свечей и бесконечных зеркал.
Миранда сжала челюсть.
— Конечно, она вмешается. Думаю, для тебя не секрет, но Флоренс немного одержима мной. Это еще с детства.
Легко и беспечно. Хороший шанс, чтобы уцепиться за него и возненавидеть, как тогда в первый раз. С легкостью распоряжаться чужой жизнью — действительно королевская черта. Тут стоит вспомнить, как он ворвался к ней в дом, как угрожал ее секретами и вынудил работать на себя. Сейчас все казалось таким далеким и не имеющим значение. В конце концов глупо винить его в том, что он узнал секреты, которые она и натворила своим же упрямством.
— Она просто влюблена.
— Она одержима тем, что ей не принадлежит. Не путай это с любовью.
— О, интересно тогда послушать, что же такое любовь для нашего принца?
— Хочешь, чтобы я бросался красивыми цитатами?
Взгляд глаза в глаза.
Пространство комнаты сузилось ровно до тех паркетных плиток, которые отделяли Райана от Миранды. Что она хотела услышать? Любовь, это то, что я чувствую к тебе? Любовь, это то, что заставляет людей корчиться от боли, когда эйфория проходит? Что бы она сама могла сказать про это благородное чувство?
Миранда знала, что будет больно. Вот и все, что она знала. Ее милый принц — это дым, на который она может смотреть, вдыхать в легкие, но прикоснуться и оставить с собой вряд ли сможет. Только если вдохнуть и никогда не выдыхать больше.
Ее удел хранить трепетные воспоминания и не более.
Так почему их не может быть больше? Почему она должна сдерживать себя, зная, что после этой грозы не будет ничего?
— Не нужно, — она засмеялась.
Если уж ехать в пропасть, то почему бы не выбрать скорость побольше? Если выход один, то не права ли Кэсси и нужно хорошо повеселиться?
— Значит, натравим госпожу Вудворд на Мэджи Слэйтор и…?
— Она обнародует, что Слэйтор хочет воспользоваться запрещенной магией. Причем сделает это незамедлительно, а я, в свою очередь, обвиню ее в том, что она сама подбросила той идею насчет любовного зелья, а если этого станет недостаточно, то в том, что она пыталась угрожать и выдать замуж одну из невест. Припугну ее дядей, он всегда знал, как найти на нее управу...
— Ты и это знаешь?
Торговке секретами стоило догадаться, что в замке у каждой стены есть уши и все они принадлежат одному человеку.
— Я же сказал, что она одержима мной еще с детства. Все ее уловки давно известны. Я даже не сомневался, что она решит избавить от тебя подобным способом. Удивляет только то, что ты решила не рассказывать мне об этом. Это не твоя война, Миранда. Во всяком случае, ты точно не одна.
— Ты прав. Не моя. Я всего лишь пешка в умелых руках истинного магистра игры.
Он прищурился, словно хотел изучить ее лучше. Рассматривал каштановые волосы, убранные на вверх в прическу со множеством шпилек и жемчужных украшений, тонкую шею, линию декольте, что уверенно подчеркивал тугой лиф платья, задержал взгляд на губах и увел в сторону. Миранда видела, как Райан сильнее ухватился за столешницу стола, а затем скрестил руки на груди.
— Не пешка, а Королева, ты ведь знаешь, что в шахматах — именно она самая опасная фигура?
— В таком случае у меня слишком серьезная роль в этом представление.
Он сжал губы и едва заметно улыбнулся.
— Могу я спросить? — Миранда все же заняла место за столом, с того, конца, что был ближе к камину, украшенному множеством свечей. Ей казалось жизненно важным сменить позицию и убраться как можно дальше с линии острого взгляда Его Высочества. Сердце колотилось в груди как сумасшедшее, корсет стиснул ребра, так что захотелось схватить нож и вспороть его. — Почему ты решил фальсифицировать Отбор? Разве это не роль принцев и принцесс заключать выгодные политические браки?
Он остался на месте, отсюда хорошо был виден его профиль и то как он позволил спине расслабиться, как дернулся кадык, и он криво улыбнулся.
— У моих родителей четверо детей, троих они весьма удачно пристроили, как ты говоришь политически выгодно, в свое время мне дали обещание, что эта участь не коснется меня и когда придет время я смогу выбрать себе невесту сам. А потом это право забрали… — повисло молчание, которое густой волной докатилось до Миранды.
Она не стала спрашивать, что в этом такого. И так понятно, что у королей есть все — но нет права выбирать что-то в угоду себе. Даже если он всего четвертый принц, но его жизнь — это все же разменная монета в мире политики.
