– Раздеть жертву. Надеть её одежду. Оставить на ней волосы, запах. Я уже не говорю, что зал хорошо освящён.
– Тогда что?
– Нужно устроить такое представление, которое, во-первых, всех отвлечёт, а во-вторых, позволит приглушить свет. Пусть девушки хоть раздеваются на сцене под музыку и в танце. Главное, всё должно смешаться. Тогда если скажут, что он ушёл, не став смотреть шоу, все будут снисходительно хмыкать. В конце концов, история обрастёт не только подробностями, но и свидетелями. Для начала упакуем тело. Нам нужна плотная ткань, но она не должна быть особенной или иметь вензеля, по которым можно понять откуда она.
План медленно сложился у меня в голове. Однако требовалось ещё несколько уточнений.
– С кем он пришёл? – бросила я вопрос маман.
– Один. Как всегда.
– Когда?
– Пару часов назад.
– Кто его видел?
– Все. Он был в главном зале.
– Идеально, – прошептала я. – Значит, его исчезновение заметят.
Вернулся охранник с охапкой грубых тряпок и жестяным кувшином. За ним, пыхтя, шла пожилая служанка с серебряной ложкой в дрожащих пальцах.
Я принялась за работу, отключив эмоции. Это было простое дело. Ещё одно дело. Ложкой я аккуратно собрала жидкую кровь с пола и с краёв раны, сливая её в кувшин. Пятна на камне я затёрла тряпками, которые потом бросила в общую кучу. Тщательно убрав все следы крови с пола, чтобы даже ультрафиолет их не показал, принялась за упаковку тела, завернув его в несколько слоёв грубой ткани.
– Идём на настоящее место преступления.
Прихватив с собой кувшин, ложку и всё, что может пригодиться, последовала за маман. Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Однако едва она приоткрыла дверь, как тут же сдала назад. Мне хватило мгновения, чтобы увидеть его: Элион пришёл в заведение.
Холодная волна страха накатила на меня, сдавив горло.
Маман хотела уйти, но я жестом остановила её. Он стоял слишком близко к двери и мог услышать. Может, я и сильно перестраховываюсь, но это точно лишним не будет.
Мы замерли, вжавшись в тени. Я прислушалась. Голос Элиона, тот самый бархатный баритон, что врезался в память, был спокоен и вежлив, но в его интонациях слышалась стальная пружина. Похоже, он слегка раздражён.
Моё сердце совершило прыжок в горло и замерло там, отказываясь биться. Я почувствовала, как по спине у меня пробегают ледяные мурашки. Нужно было действовать. Сейчас. Иначе всё может закончиться плохо.
Я повернулась к маман, и наши взгляды встретились. Кивнув в сторону двери, я прошептала, едва шевеля губами:
– Уведи его.
Маман, сделав глубокий вдох и напустив на себя маску гостеприимной хозяйки, открыла дверь и скользнула в коридор второго этажа. Её голос, томный и сладкий, зазвучал в коридоре:
– Лорд Элион! Какая неожиданная честь! Прошу, пройдёмте в зал, я с удовольствием организую вам приятный вечер. Есть ли у вас предпочтения о девушке?
– У меня встреча и меня уже ждут.
Шагов эльфа я не слышала, хоть и прижималась ухом к двери. Зато вовремя отпрянула, когда маман отрыла её для меня.
– У меня плохое предчувствие, – прошептала она.
У меня тоже, но говорить я ей об этом не стала. Сейчас не время предаваться панике. Комната, в которой всё произошло, оказалась крайней. Её дверь соседствовала с дверью чёрного выхода. Так что неудивительно, что тело смогли унести незаметно.
Первое, что бросилось в глаза это большая лужа крови на полу. Не удивительно, что внизу её было так мало. Не теряя времени, я приступила к сбору крови.
За своим занятием я не сразу заметила, что маман стоит у перегородки ведущей в соседнюю комнату и напряжённо прислушивается.
Заметив мой вопросительный взгляд, она прошептала одними губами:
– Элион.
Меня бросило в жар. Следователь находился в соседней комнате, а я в этой уничтожаю улики! Нас разделяет всего-навсего тонкая перегородка. Медленно поднявшись, стараясь ступать как можно тише, подошла к стене и дотронулась кончиками пальцев. Всё оказалось даже хуже, чем я предполагала. Стена не кирпичная и даже не деревянная – это плотная бумага.
Отпрянув, я потушила несколько свечей, находящихся в дальнем углу стены, чтобы мой силуэт не мог отразиться на стене.
Комната погрузилась в приятный полумрак. Поманив за собой хозяйку, шёпотом поинтересовалась у неё:
– Что он здесь делает?
Разве не странно, что женщина, старающаяся скрыть преступление, приводит следователя в соседнюю комнату?
– Лорд встречается с информатором. Комната была заказана заранее и его уже ждали.
Это многое объясняло, а также немного успокаивало. Он ничего не знает об убийстве и пока не подозревает о существовании жертвы.
– Если подумать, то это даже хорошо, что он здесь. Он сам подтвердит нашу легенду, увидев её своими глазами. Просто нам придётся действовать максимально осторожно. Не пора ли вам заняться представлением?
Маман кивнула и, наконец, покинула меня. Я же окинула комнату взглядом. Обычно преступников выдавала незначительная деталь. Всего одно пятнышко и всему конец. Поэтому я ещё раз прошлась по комнате чистящими средствами, протёрла не только ближайшую мебель, но и тщательно обработала ножки и их основания.
Стоя на коленях, я подняла взгляд и увидела его. Точнее, тень, отражённую светом. Я могла поклясться, что это он. Элион зачем-то подошёл близко к стене. Более того, он в точности, как я дотрагивался до неё руками. Неужели он видел так же и меня?
Ледяная игла страха прошлась по позвоночнику. Я застыла, не в силах пошевелиться, наблюдая, как его силуэт на бумажной стене замер в той же позе напряжённого внимания, что и я до этого.
«Вот и всё, Воронцова. Приехали. Тебя сейчас поймают за уничтожением улик в мире, где даже законы физики, похоже, другие. Прекрасный финал для карьеры».
Но вместо того, чтобы позвать стражу или разорвать разделяющую нас бумагу, тень Элиона отступила. Я услышала приглушённые голоса – его, спокойный и веский, и другой, нервный и прерывистый. Видимо, его информатор. Значит, он не понял, ему было просто интересно, кто шуршит по ту сторону стены, как назойливая мышь.
Я подавила парализующий страх и заставила себя двигаться. Пока он был занят, нужно всё закончить.
Собрав последние капли крови и убедившись, что комната сияет неестественной, подозрительной чистотой, я сложила окровавленные тряпки в сумку. Оставался самый сложный этап – инсценировка.
Шаги. Быстрые и решительные. Не эльфийские, а тяжёлые, грубые. Дверь в коридор распахнулась, и на пороге появился охранник, запыхавшийся и бледный.
– Готово, – прошептал он. – Представление начинается. Маман говорит, свет уже притушили.
Из-за стены донёсся нарастающий гул голосов, а потом его перекрыли первые аккорды какой-то дикой, ритмичной музыки.
– Забери тело и погрузи его на телегу. Смотри, чтобы никто тебя не увидел. Я видела неподалёку кладбище. Нам нужно найти невысокий штырь.
Охранник, не глядя на меня, исчез в темноте лестницы. Я сделала последний вдох в этой проклятой комнате, пахнущей теперь не смертью, а ложью, и выскользнула вслед за ним.
Спускаясь по тёмной лестнице, я чувствовала, как сходит на нет адреналин, оставляя после себя пустоту и сосущую тошноту. Я только что помогла скрыть убийство. Я, Алиса Воронцова, чья работа была – находить правду, стала соучастницей.
«Выживай, – безжалостно прошипел внутренний голос, тот самый, что не дал мне сдаться в ледяной воде. – Здесь нет места твоим принципам. Здесь есть место только для тебя самой».
Внизу, в подсобке, меня ждала убийца. Она была в новом платье, такого же нежно-голубого оттенка. Волосы убраны, лицо вымыто. В руках она сжимала узелок со своими окровавленными вещами.
– Остальное, – сказала она, протягивая мне второй, более тяжёлый кошель.
Я взяла его не глядя. Монеты звякнули, и этот звук показался мне громче, чем вся музыка наверху. Это была плата за мои принципы или за моё будущее в этом чужом, жестоком мире.
– Почему? – не удержалась я, глядя на её теперь спокойное, почти отрешённое лицо.
Она встретила мой взгляд, и в её глазах не было ни раскаяния, ни страха. Только холодная, выжженная пустота.
– Он продал мою сестру в рабство, чтобы покрыть долги, – тихо произнесла она. – Её нашли в канаве через неделю. А ему всё было всё равно. А между прочим, он был её мужем.
Она развернулась и ушла, растворившись в тенистых коридорах. Правда, как всегда, оказалась страшной. Вот только на чьей я теперь стороне?
Выбравшись на улицу, я вдохнула холодный ночной воздух. Из окон борделя лилась музыка и смех. Охранник, увидев меня, взял в руки вожжи. Я поспешно запрыгнула на телегу рядом с ним и завернулась в потёртую шаль. Дело ещё не закончено.
Кладбище показалось примерно минут через двадцать. Последнюю часть пути мы проделали пешком. Охранник пыхтел, но всё же дотащил до нужного места. Я оказалась права. Ограды на кладбище имели острые штыри. Скорее набалдашники, которые если постараться и заострить, можно использовать в качестве деталей для копья.
Выбрав наиболее удобное место, неподалёку от склепа, где была похоронена его жена, я оставила след его ботинком, словно он поскользнулся. После буквально надела сосуд с кровью на ограду, добившись потёков и естественных брызг. А затем уже и позаботилась о теле.
Осмотрев полученную картину, замела наши следы.
– Скажи маман, что я принимаю заказы, – сказала, даже не глядя на охранника.
Не то чтобы мне хотелось, но другого выхода я не видела. Свидетели или мелкие соучастники долго не живут. А вот специалисты – это другой разговор.
Кутаясь в потёртую шаль, я побрела прочь. У меня теперь были деньги. Был доступ к информации. И был на хвосте эльф-следователь с ядовито-изумрудными глазами, который, я была уверена, не купился на мой спектакль с амнезией.
Более того, он мог видеть мой силуэт. Если я права, то с утра придёт меня навестить. Поэтому нужно как можно быстрее вернуться домой.
Возвращалась я так же, как и уходила – крадучись в тени. Тяжёлый кошель на поясе отдавал холодом через ткань платья, напоминая не о богатстве, а о цене, которую я за него заплатила. Цене собственных принципов.
«Поздравляю, Воронцова, – ехидно заметила я сама себе, пробираясь вдоль холодной каменной стены поместья. – Впервые в карьере не раскрыла убийство, а помогла его замести. Прогресс налицо».
Плющ, служивший мне верёвочной лестницей, показался на удивление покладистым. Видимо, он тоже устал за ночь и не собирался меня подводить. Я втянула ноги в проём окна и замерла прислушиваясь. В доме царила мёртвая тишина.
Первым делом я спрятала кошель в потайную щель под подоконником, туда, где отвалилась половина деревянной панели.
Мой первый криминальный тайник. Почему-то я не сомневалась, что будет и второй. Все улики я забрала с собой. Уверена, пригодятся. Немного подумав, я затолкала их под кровать.
Затем скинула грязное, пропахшее дымом и чужим страхом платье и засунула его под матрас. Умыться как следует не было возможности – вода в кувшине была прохладной, но я с наслаждением смыла грязь ночных улиц.
Когда я, наконец, упала на кровать, до рассвета оставалось не более пары часов. Сон был тяжёлым, без сновидений, как будто мозг, перегруженный шоком и адреналином, наотрез отказался воспроизводить хоть какие-то картинки.
Меня разбудил резкий стук в дверь. Солнечный свет резал глаза.
– Офелия! Вставай и приведи себя в порядок! К тебе гость! – это был голос тётушки Гвинет, но в нём не было привычной ядовитой повелительности. Скорее – паническая торопливость.
Сердце ёкнуло и испуганно затрепыхалось. Я знала, кто этот гость. Интуиция редко меня подводила, но я всё же спросила:
– Кто? – сделала я голос слабым и сонным.
– Лорд Элион! – её шёпот был похож на шипение испуганной кошки. – Он в гостиной! И он желает тебя видеть! Быстро! Надень голубое платье с высокой талией!
Голубое. Как у той девушки. Совпадение? В этом мире я уже ни в чём не была уверена.
Минут через двадцать, ощущая себя загнанной, я стояла перед дверью в гостиную.
– Помни, ты ничего не помнишь, – прошипела она мне на ухо. – Одно неверное слово, и ты погубишь нас всех! Покажись скромной, растерянной… Будь милой!
«Милой. Ага. Прямо как удав перед завтраком», – промелькнула мысль, пока я сглатывала комок нервного напряжения.
Дверь открылась. Элион стоял у того же высокого окна, что и в прошлый раз. Утреннее солнце играло в его серебристых волосах, превращая их в подобие сияющего нимба. Он был так же безупречен и так же нереален. И так же смертельно опасен.
– Леди Офелия, – он повернулся, и его изумрудные глаза мягко, почти ласково скользнули по мне. – Надеюсь, я не потревожил ваш покой?
Тётушка Гвинет тут же встряла в разговор.
– О, лорд Элион, моя бедная племянница всё ещё очень слаба, но она так старается… Память, увы, не возвращается.
– Это печально, – заметил Элион, его взгляд продолжал меня изучать с невозмутимым спокойствием хищника. – Но порой покой и забота творят чудеса. Вы хорошо спали, леди Офелия?
Вопрос прозвучал как невинная вежливость. Но я уловила в нём лёгкий, почти неуловимый акцент. Он не спрашивал, как я себя чувствую. Он спрашивал конкретно о сне. Похоже, я была права, и он всё же видел мой силуэт. Даже заподозрил меня.
Сделала глаза чуть более округлыми, опустила ресницы, изобразив лёгкую робость.
– Я… я спала хорошо, лорд. Благодарю вас. – голос я нарочно сделала тихим и немного дрожащим.
– Никаких тревожных снов? – продолжил он, делая шаг вперёд. – Иногда после таких потрясений сознание пытается воспроизвести утраченные воспоминания именно через сны.
«Проверяет. Чёртов ушастый психолог!»
– Нет… – покачала я головой, прижимая руки к груди в наигранно-защитном жесте.
Он мягко кивнул, словно удовлетворённый ответом. Но его глаза, эти пронзительные зелёные «локаторы», говорили об обратном. Они скользнули по моим рукам, и я с ужасом вспомнила, что не посмотрела на них утром. Быстро опустила взгляд, стараясь скрыть возможные царапины.
– Это естественно, – произнёс он. – Телу и духу требуется время на восстановление. Вы ведь никуда не выходили с прошлой нашей встречи? Не прогуливались по саду, к примеру? Ночной воздух порой бывает целебен.
Вопрос был задан с убийственной небрежностью, но он висел в воздухе, словно отравленный клинок. Тётушка Гвинет заёрзала на месте.
– Боги сохрани! В её состоянии! Я строго-настрого запретила ей выходить из комнаты!
Элион перевёл взгляд на неё, и в его глазах мелькнула тень того самого, хорошо знакомого мне раздражения.
– Вполне разумная мера, леди Гвинет. Город ночью – место не для юных леди. Особенно после недавнего… происшествия на кладбище.
Я почувствовала, как кровь стынет в жилах, но лицо сохранило маску неведения.
– На кладбище? – прошептала я, делая глаза ещё шире. – Что случилось?
– Ничего, что могло бы тебя обеспокоить, дитя моё, – поспешила вставить тётушка, бросая на меня предупредительный взгляд.
Но Элион не собирался упускать свою добычу.
– Обнаружили тело одного купца. Причём, что забавно, первоначальное заключение было – несчастный случай. Мол, поскользнулся, упал на ограду. – Он сделал паузу, давая словам просочиться в сознание. – Очень… неаккуратное заключение. Для специалиста.
Его взгляд снова вернулся ко мне.
– Тогда что?
– Нужно устроить такое представление, которое, во-первых, всех отвлечёт, а во-вторых, позволит приглушить свет. Пусть девушки хоть раздеваются на сцене под музыку и в танце. Главное, всё должно смешаться. Тогда если скажут, что он ушёл, не став смотреть шоу, все будут снисходительно хмыкать. В конце концов, история обрастёт не только подробностями, но и свидетелями. Для начала упакуем тело. Нам нужна плотная ткань, но она не должна быть особенной или иметь вензеля, по которым можно понять откуда она.
План медленно сложился у меня в голове. Однако требовалось ещё несколько уточнений.
– С кем он пришёл? – бросила я вопрос маман.
– Один. Как всегда.
– Когда?
– Пару часов назад.
– Кто его видел?
– Все. Он был в главном зале.
– Идеально, – прошептала я. – Значит, его исчезновение заметят.
Вернулся охранник с охапкой грубых тряпок и жестяным кувшином. За ним, пыхтя, шла пожилая служанка с серебряной ложкой в дрожащих пальцах.
Я принялась за работу, отключив эмоции. Это было простое дело. Ещё одно дело. Ложкой я аккуратно собрала жидкую кровь с пола и с краёв раны, сливая её в кувшин. Пятна на камне я затёрла тряпками, которые потом бросила в общую кучу. Тщательно убрав все следы крови с пола, чтобы даже ультрафиолет их не показал, принялась за упаковку тела, завернув его в несколько слоёв грубой ткани.
– Идём на настоящее место преступления.
Прихватив с собой кувшин, ложку и всё, что может пригодиться, последовала за маман. Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Однако едва она приоткрыла дверь, как тут же сдала назад. Мне хватило мгновения, чтобы увидеть его: Элион пришёл в заведение.
Холодная волна страха накатила на меня, сдавив горло.
Маман хотела уйти, но я жестом остановила её. Он стоял слишком близко к двери и мог услышать. Может, я и сильно перестраховываюсь, но это точно лишним не будет.
Мы замерли, вжавшись в тени. Я прислушалась. Голос Элиона, тот самый бархатный баритон, что врезался в память, был спокоен и вежлив, но в его интонациях слышалась стальная пружина. Похоже, он слегка раздражён.
Моё сердце совершило прыжок в горло и замерло там, отказываясь биться. Я почувствовала, как по спине у меня пробегают ледяные мурашки. Нужно было действовать. Сейчас. Иначе всё может закончиться плохо.
Я повернулась к маман, и наши взгляды встретились. Кивнув в сторону двери, я прошептала, едва шевеля губами:
– Уведи его.
Маман, сделав глубокий вдох и напустив на себя маску гостеприимной хозяйки, открыла дверь и скользнула в коридор второго этажа. Её голос, томный и сладкий, зазвучал в коридоре:
– Лорд Элион! Какая неожиданная честь! Прошу, пройдёмте в зал, я с удовольствием организую вам приятный вечер. Есть ли у вас предпочтения о девушке?
– У меня встреча и меня уже ждут.
Шагов эльфа я не слышала, хоть и прижималась ухом к двери. Зато вовремя отпрянула, когда маман отрыла её для меня.
– У меня плохое предчувствие, – прошептала она.
У меня тоже, но говорить я ей об этом не стала. Сейчас не время предаваться панике. Комната, в которой всё произошло, оказалась крайней. Её дверь соседствовала с дверью чёрного выхода. Так что неудивительно, что тело смогли унести незаметно.
Первое, что бросилось в глаза это большая лужа крови на полу. Не удивительно, что внизу её было так мало. Не теряя времени, я приступила к сбору крови.
За своим занятием я не сразу заметила, что маман стоит у перегородки ведущей в соседнюю комнату и напряжённо прислушивается.
Заметив мой вопросительный взгляд, она прошептала одними губами:
– Элион.
Меня бросило в жар. Следователь находился в соседней комнате, а я в этой уничтожаю улики! Нас разделяет всего-навсего тонкая перегородка. Медленно поднявшись, стараясь ступать как можно тише, подошла к стене и дотронулась кончиками пальцев. Всё оказалось даже хуже, чем я предполагала. Стена не кирпичная и даже не деревянная – это плотная бумага.
Отпрянув, я потушила несколько свечей, находящихся в дальнем углу стены, чтобы мой силуэт не мог отразиться на стене.
Комната погрузилась в приятный полумрак. Поманив за собой хозяйку, шёпотом поинтересовалась у неё:
– Что он здесь делает?
Разве не странно, что женщина, старающаяся скрыть преступление, приводит следователя в соседнюю комнату?
– Лорд встречается с информатором. Комната была заказана заранее и его уже ждали.
Это многое объясняло, а также немного успокаивало. Он ничего не знает об убийстве и пока не подозревает о существовании жертвы.
– Если подумать, то это даже хорошо, что он здесь. Он сам подтвердит нашу легенду, увидев её своими глазами. Просто нам придётся действовать максимально осторожно. Не пора ли вам заняться представлением?
Маман кивнула и, наконец, покинула меня. Я же окинула комнату взглядом. Обычно преступников выдавала незначительная деталь. Всего одно пятнышко и всему конец. Поэтому я ещё раз прошлась по комнате чистящими средствами, протёрла не только ближайшую мебель, но и тщательно обработала ножки и их основания.
Стоя на коленях, я подняла взгляд и увидела его. Точнее, тень, отражённую светом. Я могла поклясться, что это он. Элион зачем-то подошёл близко к стене. Более того, он в точности, как я дотрагивался до неё руками. Неужели он видел так же и меня?
Ледяная игла страха прошлась по позвоночнику. Я застыла, не в силах пошевелиться, наблюдая, как его силуэт на бумажной стене замер в той же позе напряжённого внимания, что и я до этого.
«Вот и всё, Воронцова. Приехали. Тебя сейчас поймают за уничтожением улик в мире, где даже законы физики, похоже, другие. Прекрасный финал для карьеры».
Но вместо того, чтобы позвать стражу или разорвать разделяющую нас бумагу, тень Элиона отступила. Я услышала приглушённые голоса – его, спокойный и веский, и другой, нервный и прерывистый. Видимо, его информатор. Значит, он не понял, ему было просто интересно, кто шуршит по ту сторону стены, как назойливая мышь.
Я подавила парализующий страх и заставила себя двигаться. Пока он был занят, нужно всё закончить.
Собрав последние капли крови и убедившись, что комната сияет неестественной, подозрительной чистотой, я сложила окровавленные тряпки в сумку. Оставался самый сложный этап – инсценировка.
Шаги. Быстрые и решительные. Не эльфийские, а тяжёлые, грубые. Дверь в коридор распахнулась, и на пороге появился охранник, запыхавшийся и бледный.
– Готово, – прошептал он. – Представление начинается. Маман говорит, свет уже притушили.
Из-за стены донёсся нарастающий гул голосов, а потом его перекрыли первые аккорды какой-то дикой, ритмичной музыки.
– Забери тело и погрузи его на телегу. Смотри, чтобы никто тебя не увидел. Я видела неподалёку кладбище. Нам нужно найти невысокий штырь.
Охранник, не глядя на меня, исчез в темноте лестницы. Я сделала последний вдох в этой проклятой комнате, пахнущей теперь не смертью, а ложью, и выскользнула вслед за ним.
Спускаясь по тёмной лестнице, я чувствовала, как сходит на нет адреналин, оставляя после себя пустоту и сосущую тошноту. Я только что помогла скрыть убийство. Я, Алиса Воронцова, чья работа была – находить правду, стала соучастницей.
«Выживай, – безжалостно прошипел внутренний голос, тот самый, что не дал мне сдаться в ледяной воде. – Здесь нет места твоим принципам. Здесь есть место только для тебя самой».
Внизу, в подсобке, меня ждала убийца. Она была в новом платье, такого же нежно-голубого оттенка. Волосы убраны, лицо вымыто. В руках она сжимала узелок со своими окровавленными вещами.
– Остальное, – сказала она, протягивая мне второй, более тяжёлый кошель.
Я взяла его не глядя. Монеты звякнули, и этот звук показался мне громче, чем вся музыка наверху. Это была плата за мои принципы или за моё будущее в этом чужом, жестоком мире.
– Почему? – не удержалась я, глядя на её теперь спокойное, почти отрешённое лицо.
Она встретила мой взгляд, и в её глазах не было ни раскаяния, ни страха. Только холодная, выжженная пустота.
– Он продал мою сестру в рабство, чтобы покрыть долги, – тихо произнесла она. – Её нашли в канаве через неделю. А ему всё было всё равно. А между прочим, он был её мужем.
Она развернулась и ушла, растворившись в тенистых коридорах. Правда, как всегда, оказалась страшной. Вот только на чьей я теперь стороне?
Выбравшись на улицу, я вдохнула холодный ночной воздух. Из окон борделя лилась музыка и смех. Охранник, увидев меня, взял в руки вожжи. Я поспешно запрыгнула на телегу рядом с ним и завернулась в потёртую шаль. Дело ещё не закончено.
Глава 4
Кладбище показалось примерно минут через двадцать. Последнюю часть пути мы проделали пешком. Охранник пыхтел, но всё же дотащил до нужного места. Я оказалась права. Ограды на кладбище имели острые штыри. Скорее набалдашники, которые если постараться и заострить, можно использовать в качестве деталей для копья.
Выбрав наиболее удобное место, неподалёку от склепа, где была похоронена его жена, я оставила след его ботинком, словно он поскользнулся. После буквально надела сосуд с кровью на ограду, добившись потёков и естественных брызг. А затем уже и позаботилась о теле.
Осмотрев полученную картину, замела наши следы.
– Скажи маман, что я принимаю заказы, – сказала, даже не глядя на охранника.
Не то чтобы мне хотелось, но другого выхода я не видела. Свидетели или мелкие соучастники долго не живут. А вот специалисты – это другой разговор.
Кутаясь в потёртую шаль, я побрела прочь. У меня теперь были деньги. Был доступ к информации. И был на хвосте эльф-следователь с ядовито-изумрудными глазами, который, я была уверена, не купился на мой спектакль с амнезией.
Более того, он мог видеть мой силуэт. Если я права, то с утра придёт меня навестить. Поэтому нужно как можно быстрее вернуться домой.
***
Возвращалась я так же, как и уходила – крадучись в тени. Тяжёлый кошель на поясе отдавал холодом через ткань платья, напоминая не о богатстве, а о цене, которую я за него заплатила. Цене собственных принципов.
«Поздравляю, Воронцова, – ехидно заметила я сама себе, пробираясь вдоль холодной каменной стены поместья. – Впервые в карьере не раскрыла убийство, а помогла его замести. Прогресс налицо».
Плющ, служивший мне верёвочной лестницей, показался на удивление покладистым. Видимо, он тоже устал за ночь и не собирался меня подводить. Я втянула ноги в проём окна и замерла прислушиваясь. В доме царила мёртвая тишина.
Первым делом я спрятала кошель в потайную щель под подоконником, туда, где отвалилась половина деревянной панели.
Мой первый криминальный тайник. Почему-то я не сомневалась, что будет и второй. Все улики я забрала с собой. Уверена, пригодятся. Немного подумав, я затолкала их под кровать.
Затем скинула грязное, пропахшее дымом и чужим страхом платье и засунула его под матрас. Умыться как следует не было возможности – вода в кувшине была прохладной, но я с наслаждением смыла грязь ночных улиц.
Когда я, наконец, упала на кровать, до рассвета оставалось не более пары часов. Сон был тяжёлым, без сновидений, как будто мозг, перегруженный шоком и адреналином, наотрез отказался воспроизводить хоть какие-то картинки.
Меня разбудил резкий стук в дверь. Солнечный свет резал глаза.
– Офелия! Вставай и приведи себя в порядок! К тебе гость! – это был голос тётушки Гвинет, но в нём не было привычной ядовитой повелительности. Скорее – паническая торопливость.
Сердце ёкнуло и испуганно затрепыхалось. Я знала, кто этот гость. Интуиция редко меня подводила, но я всё же спросила:
– Кто? – сделала я голос слабым и сонным.
– Лорд Элион! – её шёпот был похож на шипение испуганной кошки. – Он в гостиной! И он желает тебя видеть! Быстро! Надень голубое платье с высокой талией!
Голубое. Как у той девушки. Совпадение? В этом мире я уже ни в чём не была уверена.
Минут через двадцать, ощущая себя загнанной, я стояла перед дверью в гостиную.
– Помни, ты ничего не помнишь, – прошипела она мне на ухо. – Одно неверное слово, и ты погубишь нас всех! Покажись скромной, растерянной… Будь милой!
«Милой. Ага. Прямо как удав перед завтраком», – промелькнула мысль, пока я сглатывала комок нервного напряжения.
Дверь открылась. Элион стоял у того же высокого окна, что и в прошлый раз. Утреннее солнце играло в его серебристых волосах, превращая их в подобие сияющего нимба. Он был так же безупречен и так же нереален. И так же смертельно опасен.
– Леди Офелия, – он повернулся, и его изумрудные глаза мягко, почти ласково скользнули по мне. – Надеюсь, я не потревожил ваш покой?
Тётушка Гвинет тут же встряла в разговор.
– О, лорд Элион, моя бедная племянница всё ещё очень слаба, но она так старается… Память, увы, не возвращается.
– Это печально, – заметил Элион, его взгляд продолжал меня изучать с невозмутимым спокойствием хищника. – Но порой покой и забота творят чудеса. Вы хорошо спали, леди Офелия?
Вопрос прозвучал как невинная вежливость. Но я уловила в нём лёгкий, почти неуловимый акцент. Он не спрашивал, как я себя чувствую. Он спрашивал конкретно о сне. Похоже, я была права, и он всё же видел мой силуэт. Даже заподозрил меня.
Сделала глаза чуть более округлыми, опустила ресницы, изобразив лёгкую робость.
– Я… я спала хорошо, лорд. Благодарю вас. – голос я нарочно сделала тихим и немного дрожащим.
– Никаких тревожных снов? – продолжил он, делая шаг вперёд. – Иногда после таких потрясений сознание пытается воспроизвести утраченные воспоминания именно через сны.
«Проверяет. Чёртов ушастый психолог!»
Прода от 07.11.2025
– Нет… – покачала я головой, прижимая руки к груди в наигранно-защитном жесте.
Он мягко кивнул, словно удовлетворённый ответом. Но его глаза, эти пронзительные зелёные «локаторы», говорили об обратном. Они скользнули по моим рукам, и я с ужасом вспомнила, что не посмотрела на них утром. Быстро опустила взгляд, стараясь скрыть возможные царапины.
– Это естественно, – произнёс он. – Телу и духу требуется время на восстановление. Вы ведь никуда не выходили с прошлой нашей встречи? Не прогуливались по саду, к примеру? Ночной воздух порой бывает целебен.
Вопрос был задан с убийственной небрежностью, но он висел в воздухе, словно отравленный клинок. Тётушка Гвинет заёрзала на месте.
– Боги сохрани! В её состоянии! Я строго-настрого запретила ей выходить из комнаты!
Элион перевёл взгляд на неё, и в его глазах мелькнула тень того самого, хорошо знакомого мне раздражения.
– Вполне разумная мера, леди Гвинет. Город ночью – место не для юных леди. Особенно после недавнего… происшествия на кладбище.
Я почувствовала, как кровь стынет в жилах, но лицо сохранило маску неведения.
– На кладбище? – прошептала я, делая глаза ещё шире. – Что случилось?
– Ничего, что могло бы тебя обеспокоить, дитя моё, – поспешила вставить тётушка, бросая на меня предупредительный взгляд.
Но Элион не собирался упускать свою добычу.
– Обнаружили тело одного купца. Причём, что забавно, первоначальное заключение было – несчастный случай. Мол, поскользнулся, упал на ограду. – Он сделал паузу, давая словам просочиться в сознание. – Очень… неаккуратное заключение. Для специалиста.
Его взгляд снова вернулся ко мне.
