Раз он сказал, что всё будет, значит, будет. Мы поедем в ЗАГС на красиво украшенной машине, потом будем ездить по городу и фотографироваться у всех достопримечательностей, и повесим замок на дерево любви на Набережной Грина. Потом будет ужин в ресторане, а на следующий день мы поедем в свадебное путешествие. Куда мы поедем, я не знала, Макс сказал, это будет сюрприз для меня. А если ничего не будет, я и на это согласна, лишь бы мы стали мужем и женой. Но, предвкушая нашу поездку, я сдала все экзамены досрочно, и к началу лета уже была свободна, как ветер, на целых три месяца.
Тетю Свету на свадьбу мы не планировали приглашать. Макс сказал, что ни видеть, ни слышать ничего о ней не желает. А я всё же решила сообщить ей о нашей свадьбе. Она имела право знать. Хотя если разобраться, тетя мне даже и не родственница, а только жена моего троюродного дяди.
Это было накануне, в мой день рождения. Мы праздновали его вдвоем с Максом, как и все остальные праздники. Но в самый разгар застолья Максу позвонили.
– Это по работе, – сказал он, вставая из-за стола. – Я скоро вернусь.
И ушел. А мне было нечего делать, и я решила написать тете Свете смс-ку.
Она мне тут же перезвонила, и сказала:
– Ты что, совсем дура, Милочка? Как вы можете пожениться завтра, если он со мной еще не развелся?
Я сказала, что не верю, и бросила трубку. Мне вообще показалось, что тетя Света пьяна. А раньше она пила только по праздникам, и то по чуть-чуть. Конечно, я ей не поверила, но семена сомнения были посеяны.
Макс действительно вернулся быстро, не прошло и часа. Но продолжать праздновать уже не хотелось. И даже ласки Макса, которые всегда повышали мое настроение, сегодня действовали не очень. Мешали мысли, а вдруг тетя Света права? Макс никогда не показывал мне паспорт, свои документы он хранил в кейсе, закрытом на замок с цифровым кодом. Но сказать об этом, выказав ему свое недоверие, я не могла. Макс, может быть, и не ангел во плоти, но он честный человек! И всё же... сомнения, сомнения... Боже мой! А завтра я выхожу за него замуж!
Я готова была убить тетю Свету за то, что она испортила мне день рождения и завтрашнюю свадьбу.
– Ну что с тобой сегодня, малыш? – спросил Макс, почувствовав, что я веду себя не так, как всегда. – Ты что, боишься выходить замуж?
– Не боюсь... волнуюсь, наверное, – ответила я. – Да еще тетя Света позвонила, и сказала, что ты еще с ней не развелся...
– Опять, наверное, пьяная была, – проворчал Макс. – Зачем ты ее слушаешь, Лана? Я давно с ней развелся. А если она в назначенный день не явилась в ЗАГС за свидетельством о расторжении брака, я тут причем? Может, тебе паспорт показать?
– Не надо, я тебе верю, – кисло отмахнулась я.
Но он всё-таки открыл свой кейс, достал паспорт без всяких штампов, и со своей прежней фамилией. Я удивилась было, а он пояснил:
– Взял свою старую фамилию и сменил паспорт. Не хочу больше с твоей тетей ничего общего иметь. А штамп о разводе в старом паспорте остался.
Всё вроде бы встало на свои места, но я продолжала чувствовать смутное беспокойство. Может, правда, боюсь выходить замуж?..
– Я знаю, чем поднять твое настроение, – сказал Макс. – Одевайся, поехали.
– Куда?
– На вторую квартиру. Старые постояльцы как раз съехали, а новые еще не заехали. У меня там для тебя сюрприз.
– Какой? – мне стало любопытно, я даже забыла о своих подозрениях.
– Увидишь.
И мы поехали. Когда мы вошли в квартиру, Макс открыл передо мной двери одной из комнат, и я просто дар речи потеряла от восхищения.
Там на плечиках на дверце шифоньера висело белое платье и фата, рядом на стуле стояла коробка с туфлями, коробка с бельем и чулками с подвязками, и лежали белые перчатки.
– Это что, всё мне? – очарованно спросила я.
– Конечно тебе, – кивнул довольный Макс.
– Ты купил это? – удивилась я. Такой свадебный наряд стоит безумно дорого! А мы пока ограничены в средствах.
– Нет, взял напрокат, – ответил Макс. – Но от этого платье и аксессуары хуже не стали, правда?
Я радостно кивнула. Я буду настоящей невестой!
– Хотел завтра тебя сюда привезти, для полного эффекта, – добавил Макс.
– А ты не подумал, что мне что-то может не подойти? – нахмурилась я.
– Ну, так примерь. Но я уверен, всё будет впору. Я ж тебя, как облупленную, знаю, – улыбнулся Макс. – Ты примеряй, а я в соседней комнате посижу.
– Спасибо! – я чмокнула его в щеку и шагнула к шифоньеру.
Макс вышел из комнаты.
Платье было очень красивое. С пышной длинной юбкой из полупрозрачного шифона, но без кринолина, просто много-много нижних юбок из органзы, корсет был без бретелек, расшитый стразами. Как раз такое платье, какое я хотела.
Я надела платье, фату, туфли и перчатки, повертелась перед зеркалом. Всё подошло, пусть не идеально, но приемлемо. Как же я себе нравилась! Я бросилась к Максу, чтобы показать ему наряд, но, выбежав в коридор, вспомнила, что по приметам, жениху не полагается видеть невесту в свадебном платье до бракосочетания.
Дверь в ту комнату была чуть приоткрыта, и я услышала, что Макс снова с кем-то разговаривает по телефону. Что-то часто в последнее время ему звонят. Я даже припомнила, что это продолжается уже недели две. Ему звонят, и он уходит говорить на балкон, или на лестничную клетку. А потом часто куда-то уезжает, а мне говорит, что это по работе.
Раньше я не обращала внимания, но теперь... Он же простой таксист, кто ему может всё время названивать в нерабочее время?
Я сняла туфли, и на цыпочках подошла к приоткрытой двери.
– Ну что ты, не беспокойся, я знаю, что делаю, – говорил Макс кому-то в трубку. – Да, она очень этого хочет... Да, ей уже есть восемнадцать, и она всё подпишет... А когда я вернусь, у нас будут деньги. Ну, не волнуйся, всё будет хорошо.
Он не называл имени своего абонента, но по его тону я поняла, что он говорил с женщиной. И не просто с женщиной, а с той, которую любит! Я на цыпочках вернулась в комнату, и потерянно села на диван. Мысли разбегались, как спугнутые тараканы. Чего я очень хочу? Что подпишу? Что будет хорошо?
Макс постучал в дверь и спросил:
– Ну что, Лана, как теперь твое настроение?
– Отличное! – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал бодро. – Макс, слушай, ты поезжай домой один, а я тут побуду до утра. Жениху и невесте ведь нельзя спать вместе в ночь перед свадьбой?
– Ну, хорошо, – согласился он. – Тогда позвони своим подружкам, чтобы они прямо сюда и пришли завтра. А мы с друзьями за вами заедем. Лан, ты вообще-то хорошо придумала!
– Ага, – ответила я. – Иди уже.
– А ты что, меня не поцелуешь на дорожку?
– Не-а, я еще в платье, тебе нельзя меня видеть до свадьбы. Так что пока-а!
Когда Макс ушел, я сняла платье, повесила на плечики, снова села на диван и постаралась привести в порядок мысли.
Когда мне это удалось, я всё поняла. Макс хочет меня убить. Потому что он собирается на мне жениться, только чтобы завладеть моим имуществом. Он же ясно сказал в беседе с неизвестным мне абонентом: когда я вернусь. Я, а не мы. Значит, он рассчитывал вернуться один, без меня. Сразу вспомнился сериал, который обожала тетя Света. Там новоиспеченный муж скормил жену крокодилам. Ей повезло, она выжила, и нашелся добрый человек, который ей помог. Но мне-то может и не повезти! Конечно, ради счастья Макса я готова на всё, но только не на смерть!
Но почему он решил меня убить? Он ведь так любил меня! Может, проигрался в интернет-казино? Ему нужны мои деньги? Так сказал бы, я их сама отдала бы... Но нет, если тут замешана женщина, ему одних денег мало. Ему нужно всё.
Я поняла, мне надо бежать. И единственное место, куда я могла сбежать – Монастырское.
Хорошо, что моя сумка со мной, а в ней паспорт и немного денег. Правда, я не могла бежать прямо сейчас, потому что уже поздний вечер, все автобусы в сторону Монастырского ушли. Я решила поспать до утра, легла, но не смогла сомкнуть глаз, ни на минуту. Как же ужасно сознавать, что уже завтра, или через пару дней человек, которого любила, убьет меня. Я даже помимо своей воли представляла, как он будет это делать. На мое счастье крокодилов поблизости не водится. Хотя какая разница, какую смерть он для меня приготовил. Я не хотела умирать никакой, ни страшной, ни легкой.
Поэтому я, едва дождавшись пяти утра, собралась уходить. Нашла в холодильнике бутылку газированной воды, в хлебнице – пару черствых булочек, взяла всё это с собой. Дорога не дальняя, но на всякий случай пригодится. Потом я вышла из квартиры и отправилась на автовокзал. Через час сошла с автобуса, не доезжая до Монастырского километра два, и свернула на заброшенную лесную дорогу. Мне хотелось подумать о том, что скажу тете Свете, почему я передумала выходить за Макса.
– И вот я здесь, – закончила я рассказ.
Липа пошелестела листьями, будто сочувствуя мне. И тут я подумала, что если Макс уже обнаружил, что я исчезла? Он же первым делом примчится искать меня в Монастырское. Ему прекрасно известно, что мне больше некуда идти. Так что я совершенно зря туда направилась. Хотя чего я беспокоюсь? Он же не будет ждать меня там весь день. А я раньше, чем вечером, у тети Светы не появлюсь. Об этом пути в село Макс вряд ли знает, с шоссе меня на этой петляющей по лесу старой дороге не видно. Волноваться нечего.
А вообще было бы здорово куда-нибудь скрыться месяца на три... А потом вернуться и забыть о Максе, как о страшном сне. И не любить его больше. Но как? Чтобы разлюбить его, мне надо снова влюбиться. А я уже поняла, что не могу любить никого другого.
Я никогда еще так много не говорила, даже на экзаменах, и в горле у меня пересохло. Да и солнце уже поднялось высоко, и ощутимо припекало. Я достала бутылку с водой, сделала несколько глотков. И вдруг почувствовала, что очень хочу спать. Неудивительно, я же не спала всю ночь. И торопиться мне некуда.
Я устроилась поудобнее, накинула на голову кофточку, чтобы не получить солнечный удар, и закрыла глаза. Несмотря на то, что спать очень хотелось, уснуть сразу не удалось. Потому что легче оттого, что я рассказала липе о своих бедах, мне почти не стало. Я любила Макса, и готова была отдать ему всё, что имела, а он так меня предал. Похоже, горячая любовь к Максу и жестокое разочарование в нём вошли в резонанс, и я заплакала.
Липа шелестела листьями, словно утешая, и убаюкивая, и я, наконец, крепко уснула.
Когда я проснулась, солнце клонилось к горизонту. Любовь и разочарование никуда не делись, но как-то отошли на второй план, я почувствовала облегчение, хотя мне всё еще было очень горько.
Сейчас, наверное, уже часов семь вечера, пора идти. Как-то встретит меня тетя Света? Отведет, наверное, душу, будет ворчать и ругаться часа два. Да ладно, пусть ругается, я привыкла.
Я хотела посмотреть время на телефоне, но почему-то не обнаружила своей сумки. Не было и бутылки с водой, и кофты. Странно... украл кто-то, что ли? Кому нужна дешевая и далеко не новая сумка? И денег в кошельке мало было... А бутылка-то с водой кому понадобилась? Вор, что, страдал от жажды? А кофта ему зачем?
Тут я увидела, что и одежда на мне какая-то странная. Я пришла сюда в джинсах, белой трикотажной маечке и тонкой трикотажной кофточке розового цвета, на ногах – черные босоножки. Теперь всё это исчезло, на мне было длинное, до пят, льняное зеленое платье с длинными рукавами, а на ногах – серые матерчатые туфли на кожаной подошве без каблуков. И вместо лифчика на мне был тугой корсет, а вместо трусов – льняные панталоны.
Черт! А кто меня переодел-то?
И волосы у меня были распущенные, а теперь заплетены в косу.
Я удивленно посмотрела на липу, и мне показалось, что лицо на стволе улыбается.
А, поняла! Я всё еще сплю, и мне это снится! Ну, точно! Иначе, почему бы липа стала мне подмигивать?
Я еще раз осмотрела свою одежду, и решила, что она очень даже ничего, хотя какая-то средневековая. Ну и ладно, средневековых снов мне еще никогда не снилось. Пойду-ка погляжу, что там дальше в моём сне, а то сидеть всё время на поляне в лесу неинтересно.
– Ну, я пойду, осмотрюсь тут, – сказала я улыбающемуся дереву и добавила шутливо: – Никуда не уходи!
Губы на лице зашевелились, и липа сказала шелестяще-скрипучим голосом:
– Счастливого пути, Милана. Будет трудно, приходи, помогу, чем смогу.
Оно еще и разговаривает! Впрочем, не удивительно, во сне и не такое может быть.
– Спасибо, пока, – ответила я и пошла по старой заросшей травой дороге. Она была та же самая.
Я вышла из леса примерно в полукилометре от Монастырского. А вот село было другим. Я не заметила асфальтированного шоссе, которое должно было подходить к селу, и проходить по главной улице. Дорога была хорошая, но грунтовая. Село было больше, чем в реальности, с большой, просто огромной площадью в центре, но дом Орловых стоял на той же окраине, и был почти таким же, каким я его помнила: кирпичным, высоким и красивым. Только в реальности у дома Орловых была лишь небольшая пристройка с хлевами для овец и поросят, здесь же я увидела за домом большой скотный двор.
Интересно, в моем сне в этом доме тоже тетя Света живет, или кто-то другой?
Я, конечно, решила это проверить. Это же сон, чего стесняться?
Когда я шла по селу, мимо меня проехала пара телег, запряженных лошадьми, и проскакал всадник. Никаких автомобилей, даже велосипедов тут и близко не было.
Едва я вошла во двор дома тети Светы, как она сама выскочила на крыльцо. Она тоже была в длинном платье. Только не в льняном, а в шелковом. Платье было лиловым, и отделано кружевом, с большим декольте.
– А, явилась, наконец, мерзавка! – сказала тетя Света, сбежала с крыльца, подскочила ко мне и наотмашь ударила по лицу.
О-ёй, больно-то как! Я схватилась за щеку. А говорят, что во сне даже если руку сломаешь, совсем не больно... И тетя никогда меня не била. Не любила, ворчала постоянно, но не била. Ну, а что я теряю, это же сон. Я размахнулась, и тоже хотела ударить ее, и... не смогла. Даже во сне не смогла. Только спросила возмущенно:
– Тетя Света, зачем сразу драться-то?
– Ты еще смеешь на меня руку поднимать, на свою благодетельницу?! И не смей называть меня тетей, Милочка! Родя, поди сюда быстро и запри эту паршивку в ее комнате! – крикнула тетя Света.
Откуда-то из-за дома выбежал наш сосед Славик, в серой льняной рубахе и таких же штанах. Он взял меня за руку и сказал:
– Пошли, Лана.
Я постаралась не удивляться его виду и тому, что его назвали Родей. Это же сон.
Славик, он же Родя, привел меня в мансарду, в мою старую комнату с маленьким окном. Пока мы шли по дому, я заметила, что планировка другая, но в целом похожая на ту, что была в реальности. Я заметила печь в коридоре на втором этаже, на том месте, где у нас в доме была ванная с туалетом. А здесь наверняка все удобства на улице. Чтобы подняться в мансарду, мы прошли через гостиную на втором этаже. Тут были зеркала, ковры и коврики, на полу и на стенах, на комодах стояли целые стада слоников из малахита, агата, слоновой кости, толпы фарфоровых пастушек и пастушков. Да и по всему дому я заметила много предметов роскоши. Но все эти вещи создавали скорее не богатый, а захламленный интерьер, хотя всё сверкало чистотой.
– Ты что, всё еще работаешь на тетю Свету? – спросила я у Роди.
Тетю Свету на свадьбу мы не планировали приглашать. Макс сказал, что ни видеть, ни слышать ничего о ней не желает. А я всё же решила сообщить ей о нашей свадьбе. Она имела право знать. Хотя если разобраться, тетя мне даже и не родственница, а только жена моего троюродного дяди.
Это было накануне, в мой день рождения. Мы праздновали его вдвоем с Максом, как и все остальные праздники. Но в самый разгар застолья Максу позвонили.
– Это по работе, – сказал он, вставая из-за стола. – Я скоро вернусь.
И ушел. А мне было нечего делать, и я решила написать тете Свете смс-ку.
Она мне тут же перезвонила, и сказала:
– Ты что, совсем дура, Милочка? Как вы можете пожениться завтра, если он со мной еще не развелся?
Я сказала, что не верю, и бросила трубку. Мне вообще показалось, что тетя Света пьяна. А раньше она пила только по праздникам, и то по чуть-чуть. Конечно, я ей не поверила, но семена сомнения были посеяны.
Макс действительно вернулся быстро, не прошло и часа. Но продолжать праздновать уже не хотелось. И даже ласки Макса, которые всегда повышали мое настроение, сегодня действовали не очень. Мешали мысли, а вдруг тетя Света права? Макс никогда не показывал мне паспорт, свои документы он хранил в кейсе, закрытом на замок с цифровым кодом. Но сказать об этом, выказав ему свое недоверие, я не могла. Макс, может быть, и не ангел во плоти, но он честный человек! И всё же... сомнения, сомнения... Боже мой! А завтра я выхожу за него замуж!
Я готова была убить тетю Свету за то, что она испортила мне день рождения и завтрашнюю свадьбу.
– Ну что с тобой сегодня, малыш? – спросил Макс, почувствовав, что я веду себя не так, как всегда. – Ты что, боишься выходить замуж?
– Не боюсь... волнуюсь, наверное, – ответила я. – Да еще тетя Света позвонила, и сказала, что ты еще с ней не развелся...
– Опять, наверное, пьяная была, – проворчал Макс. – Зачем ты ее слушаешь, Лана? Я давно с ней развелся. А если она в назначенный день не явилась в ЗАГС за свидетельством о расторжении брака, я тут причем? Может, тебе паспорт показать?
– Не надо, я тебе верю, – кисло отмахнулась я.
Но он всё-таки открыл свой кейс, достал паспорт без всяких штампов, и со своей прежней фамилией. Я удивилась было, а он пояснил:
– Взял свою старую фамилию и сменил паспорт. Не хочу больше с твоей тетей ничего общего иметь. А штамп о разводе в старом паспорте остался.
Всё вроде бы встало на свои места, но я продолжала чувствовать смутное беспокойство. Может, правда, боюсь выходить замуж?..
– Я знаю, чем поднять твое настроение, – сказал Макс. – Одевайся, поехали.
– Куда?
– На вторую квартиру. Старые постояльцы как раз съехали, а новые еще не заехали. У меня там для тебя сюрприз.
– Какой? – мне стало любопытно, я даже забыла о своих подозрениях.
– Увидишь.
И мы поехали. Когда мы вошли в квартиру, Макс открыл передо мной двери одной из комнат, и я просто дар речи потеряла от восхищения.
Там на плечиках на дверце шифоньера висело белое платье и фата, рядом на стуле стояла коробка с туфлями, коробка с бельем и чулками с подвязками, и лежали белые перчатки.
– Это что, всё мне? – очарованно спросила я.
– Конечно тебе, – кивнул довольный Макс.
– Ты купил это? – удивилась я. Такой свадебный наряд стоит безумно дорого! А мы пока ограничены в средствах.
– Нет, взял напрокат, – ответил Макс. – Но от этого платье и аксессуары хуже не стали, правда?
Я радостно кивнула. Я буду настоящей невестой!
– Хотел завтра тебя сюда привезти, для полного эффекта, – добавил Макс.
– А ты не подумал, что мне что-то может не подойти? – нахмурилась я.
– Ну, так примерь. Но я уверен, всё будет впору. Я ж тебя, как облупленную, знаю, – улыбнулся Макс. – Ты примеряй, а я в соседней комнате посижу.
– Спасибо! – я чмокнула его в щеку и шагнула к шифоньеру.
Макс вышел из комнаты.
Платье было очень красивое. С пышной длинной юбкой из полупрозрачного шифона, но без кринолина, просто много-много нижних юбок из органзы, корсет был без бретелек, расшитый стразами. Как раз такое платье, какое я хотела.
Я надела платье, фату, туфли и перчатки, повертелась перед зеркалом. Всё подошло, пусть не идеально, но приемлемо. Как же я себе нравилась! Я бросилась к Максу, чтобы показать ему наряд, но, выбежав в коридор, вспомнила, что по приметам, жениху не полагается видеть невесту в свадебном платье до бракосочетания.
Дверь в ту комнату была чуть приоткрыта, и я услышала, что Макс снова с кем-то разговаривает по телефону. Что-то часто в последнее время ему звонят. Я даже припомнила, что это продолжается уже недели две. Ему звонят, и он уходит говорить на балкон, или на лестничную клетку. А потом часто куда-то уезжает, а мне говорит, что это по работе.
Раньше я не обращала внимания, но теперь... Он же простой таксист, кто ему может всё время названивать в нерабочее время?
Я сняла туфли, и на цыпочках подошла к приоткрытой двери.
– Ну что ты, не беспокойся, я знаю, что делаю, – говорил Макс кому-то в трубку. – Да, она очень этого хочет... Да, ей уже есть восемнадцать, и она всё подпишет... А когда я вернусь, у нас будут деньги. Ну, не волнуйся, всё будет хорошо.
Он не называл имени своего абонента, но по его тону я поняла, что он говорил с женщиной. И не просто с женщиной, а с той, которую любит! Я на цыпочках вернулась в комнату, и потерянно села на диван. Мысли разбегались, как спугнутые тараканы. Чего я очень хочу? Что подпишу? Что будет хорошо?
Макс постучал в дверь и спросил:
– Ну что, Лана, как теперь твое настроение?
– Отличное! – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал бодро. – Макс, слушай, ты поезжай домой один, а я тут побуду до утра. Жениху и невесте ведь нельзя спать вместе в ночь перед свадьбой?
– Ну, хорошо, – согласился он. – Тогда позвони своим подружкам, чтобы они прямо сюда и пришли завтра. А мы с друзьями за вами заедем. Лан, ты вообще-то хорошо придумала!
– Ага, – ответила я. – Иди уже.
– А ты что, меня не поцелуешь на дорожку?
– Не-а, я еще в платье, тебе нельзя меня видеть до свадьбы. Так что пока-а!
Когда Макс ушел, я сняла платье, повесила на плечики, снова села на диван и постаралась привести в порядок мысли.
Когда мне это удалось, я всё поняла. Макс хочет меня убить. Потому что он собирается на мне жениться, только чтобы завладеть моим имуществом. Он же ясно сказал в беседе с неизвестным мне абонентом: когда я вернусь. Я, а не мы. Значит, он рассчитывал вернуться один, без меня. Сразу вспомнился сериал, который обожала тетя Света. Там новоиспеченный муж скормил жену крокодилам. Ей повезло, она выжила, и нашелся добрый человек, который ей помог. Но мне-то может и не повезти! Конечно, ради счастья Макса я готова на всё, но только не на смерть!
Но почему он решил меня убить? Он ведь так любил меня! Может, проигрался в интернет-казино? Ему нужны мои деньги? Так сказал бы, я их сама отдала бы... Но нет, если тут замешана женщина, ему одних денег мало. Ему нужно всё.
Я поняла, мне надо бежать. И единственное место, куда я могла сбежать – Монастырское.
Хорошо, что моя сумка со мной, а в ней паспорт и немного денег. Правда, я не могла бежать прямо сейчас, потому что уже поздний вечер, все автобусы в сторону Монастырского ушли. Я решила поспать до утра, легла, но не смогла сомкнуть глаз, ни на минуту. Как же ужасно сознавать, что уже завтра, или через пару дней человек, которого любила, убьет меня. Я даже помимо своей воли представляла, как он будет это делать. На мое счастье крокодилов поблизости не водится. Хотя какая разница, какую смерть он для меня приготовил. Я не хотела умирать никакой, ни страшной, ни легкой.
Поэтому я, едва дождавшись пяти утра, собралась уходить. Нашла в холодильнике бутылку газированной воды, в хлебнице – пару черствых булочек, взяла всё это с собой. Дорога не дальняя, но на всякий случай пригодится. Потом я вышла из квартиры и отправилась на автовокзал. Через час сошла с автобуса, не доезжая до Монастырского километра два, и свернула на заброшенную лесную дорогу. Мне хотелось подумать о том, что скажу тете Свете, почему я передумала выходить за Макса.
ГЛАВА 4. Мой странный сон
– И вот я здесь, – закончила я рассказ.
Липа пошелестела листьями, будто сочувствуя мне. И тут я подумала, что если Макс уже обнаружил, что я исчезла? Он же первым делом примчится искать меня в Монастырское. Ему прекрасно известно, что мне больше некуда идти. Так что я совершенно зря туда направилась. Хотя чего я беспокоюсь? Он же не будет ждать меня там весь день. А я раньше, чем вечером, у тети Светы не появлюсь. Об этом пути в село Макс вряд ли знает, с шоссе меня на этой петляющей по лесу старой дороге не видно. Волноваться нечего.
А вообще было бы здорово куда-нибудь скрыться месяца на три... А потом вернуться и забыть о Максе, как о страшном сне. И не любить его больше. Но как? Чтобы разлюбить его, мне надо снова влюбиться. А я уже поняла, что не могу любить никого другого.
Я никогда еще так много не говорила, даже на экзаменах, и в горле у меня пересохло. Да и солнце уже поднялось высоко, и ощутимо припекало. Я достала бутылку с водой, сделала несколько глотков. И вдруг почувствовала, что очень хочу спать. Неудивительно, я же не спала всю ночь. И торопиться мне некуда.
Я устроилась поудобнее, накинула на голову кофточку, чтобы не получить солнечный удар, и закрыла глаза. Несмотря на то, что спать очень хотелось, уснуть сразу не удалось. Потому что легче оттого, что я рассказала липе о своих бедах, мне почти не стало. Я любила Макса, и готова была отдать ему всё, что имела, а он так меня предал. Похоже, горячая любовь к Максу и жестокое разочарование в нём вошли в резонанс, и я заплакала.
Липа шелестела листьями, словно утешая, и убаюкивая, и я, наконец, крепко уснула.
Когда я проснулась, солнце клонилось к горизонту. Любовь и разочарование никуда не делись, но как-то отошли на второй план, я почувствовала облегчение, хотя мне всё еще было очень горько.
Сейчас, наверное, уже часов семь вечера, пора идти. Как-то встретит меня тетя Света? Отведет, наверное, душу, будет ворчать и ругаться часа два. Да ладно, пусть ругается, я привыкла.
Я хотела посмотреть время на телефоне, но почему-то не обнаружила своей сумки. Не было и бутылки с водой, и кофты. Странно... украл кто-то, что ли? Кому нужна дешевая и далеко не новая сумка? И денег в кошельке мало было... А бутылка-то с водой кому понадобилась? Вор, что, страдал от жажды? А кофта ему зачем?
Тут я увидела, что и одежда на мне какая-то странная. Я пришла сюда в джинсах, белой трикотажной маечке и тонкой трикотажной кофточке розового цвета, на ногах – черные босоножки. Теперь всё это исчезло, на мне было длинное, до пят, льняное зеленое платье с длинными рукавами, а на ногах – серые матерчатые туфли на кожаной подошве без каблуков. И вместо лифчика на мне был тугой корсет, а вместо трусов – льняные панталоны.
Черт! А кто меня переодел-то?
И волосы у меня были распущенные, а теперь заплетены в косу.
Я удивленно посмотрела на липу, и мне показалось, что лицо на стволе улыбается.
А, поняла! Я всё еще сплю, и мне это снится! Ну, точно! Иначе, почему бы липа стала мне подмигивать?
Я еще раз осмотрела свою одежду, и решила, что она очень даже ничего, хотя какая-то средневековая. Ну и ладно, средневековых снов мне еще никогда не снилось. Пойду-ка погляжу, что там дальше в моём сне, а то сидеть всё время на поляне в лесу неинтересно.
– Ну, я пойду, осмотрюсь тут, – сказала я улыбающемуся дереву и добавила шутливо: – Никуда не уходи!
Губы на лице зашевелились, и липа сказала шелестяще-скрипучим голосом:
– Счастливого пути, Милана. Будет трудно, приходи, помогу, чем смогу.
Оно еще и разговаривает! Впрочем, не удивительно, во сне и не такое может быть.
– Спасибо, пока, – ответила я и пошла по старой заросшей травой дороге. Она была та же самая.
Я вышла из леса примерно в полукилометре от Монастырского. А вот село было другим. Я не заметила асфальтированного шоссе, которое должно было подходить к селу, и проходить по главной улице. Дорога была хорошая, но грунтовая. Село было больше, чем в реальности, с большой, просто огромной площадью в центре, но дом Орловых стоял на той же окраине, и был почти таким же, каким я его помнила: кирпичным, высоким и красивым. Только в реальности у дома Орловых была лишь небольшая пристройка с хлевами для овец и поросят, здесь же я увидела за домом большой скотный двор.
Интересно, в моем сне в этом доме тоже тетя Света живет, или кто-то другой?
Я, конечно, решила это проверить. Это же сон, чего стесняться?
Когда я шла по селу, мимо меня проехала пара телег, запряженных лошадьми, и проскакал всадник. Никаких автомобилей, даже велосипедов тут и близко не было.
Едва я вошла во двор дома тети Светы, как она сама выскочила на крыльцо. Она тоже была в длинном платье. Только не в льняном, а в шелковом. Платье было лиловым, и отделано кружевом, с большим декольте.
– А, явилась, наконец, мерзавка! – сказала тетя Света, сбежала с крыльца, подскочила ко мне и наотмашь ударила по лицу.
О-ёй, больно-то как! Я схватилась за щеку. А говорят, что во сне даже если руку сломаешь, совсем не больно... И тетя никогда меня не била. Не любила, ворчала постоянно, но не била. Ну, а что я теряю, это же сон. Я размахнулась, и тоже хотела ударить ее, и... не смогла. Даже во сне не смогла. Только спросила возмущенно:
– Тетя Света, зачем сразу драться-то?
– Ты еще смеешь на меня руку поднимать, на свою благодетельницу?! И не смей называть меня тетей, Милочка! Родя, поди сюда быстро и запри эту паршивку в ее комнате! – крикнула тетя Света.
Откуда-то из-за дома выбежал наш сосед Славик, в серой льняной рубахе и таких же штанах. Он взял меня за руку и сказал:
– Пошли, Лана.
Я постаралась не удивляться его виду и тому, что его назвали Родей. Это же сон.
Славик, он же Родя, привел меня в мансарду, в мою старую комнату с маленьким окном. Пока мы шли по дому, я заметила, что планировка другая, но в целом похожая на ту, что была в реальности. Я заметила печь в коридоре на втором этаже, на том месте, где у нас в доме была ванная с туалетом. А здесь наверняка все удобства на улице. Чтобы подняться в мансарду, мы прошли через гостиную на втором этаже. Тут были зеркала, ковры и коврики, на полу и на стенах, на комодах стояли целые стада слоников из малахита, агата, слоновой кости, толпы фарфоровых пастушек и пастушков. Да и по всему дому я заметила много предметов роскоши. Но все эти вещи создавали скорее не богатый, а захламленный интерьер, хотя всё сверкало чистотой.
– Ты что, всё еще работаешь на тетю Свету? – спросила я у Роди.
