– Госпожу Светлину, ты хотела сказать? – уточнил парень. – Ты что, забыла? На нее всё село работает.
– Ты знаешь, да, я всё забыла, – согласилась я. – В лесу была, за корень запнулась, упала, очнулась – ничегошеньки не помню, насилу дорогу домой нашла. Только не говори никому, ладно? Ты можешь просто рассказать мне, как тут и что?
– Могу, но не сейчас, мне работать надо, не то госпожа Светлина и меня под замок посадит. Я вечером приду, хорошо?
Как будто сейчас не вечер.
– Ладно, – сказала я. – Ой, а если я в туалет захочу? Как же я выйду, если буду заперта?
– Горшок под кроватью. Ну, мне пора. А ты тоже без дела не сиди, иначе госпожа тебя на хлеб и воду посадит.
– А что делать-то? – развела я руками.
– Да вот хоть вышивай, – парень указал на пяльцы, лежавшие на столе рядом с корзинкой, наполненной разноцветными нитками.
И он вышел. Снаружи в двери повернулся ключ.
Вышивать? Да ведь в комнате уже почти темно! И никакого электричества тут нет. И даже свечей нет. Хотя на улице еще светло, но окно такое маленькое, что в него почти не попадает света.
Я осмотрела комнату внимательнее. Она была только на первый взгляд похожа на мою. Стол и кровать стояли на тех же местах, а вместо платяного шкафа стоял комод. И на нем я увидела деревянную вазочку, прикрытую салфеткой из плотной ткани. Мне показалось, что под ней что-то светится. Я подняла салфетку, и увидела светящийся шарик. Комната тотчас наполнилась мягким светом.
Магический шар! Я где-то читала, что они светятся, если рядом человек, владеющий магией. Я что, волшебница? Нет, вряд ли, иначе я была бы госпожой, а не эта так называемая Светлина. Тогда почему он светится? Ладно, придет Родя, спрошу у него.
Делать мне было нечего, и я решила немного повышивать, так, для развлечения. Только вышивка на пяльцах была какая-то странная, и почти закончена. Это была как будто карта. Схематически были вышиты деревья, речка, мостик, дорога, которая вела к замку. Не был вышит только небольшой участок в самом замке, но я не знала, что там вышивать. Да и вышивать я, если честно, почти не умела, поэтому взяла из корзинки другой кусок ткани и начала вышивать крестиком каёмку по краю. Мне было совсем неинтересно, и я делала это только затем, чтобы чем-то заниматься.
Родя не обманул, пришел, когда ходики на стене показывали десять часов. Он открыл дверь, и поставил на стол тарелку с кашей и стакан молока.
– Твой ужин. Извини, если каша подгорела, – сказал он. – Моя мама готовит не так хорошо, как ты.
Пока я ела, Родя рассказывал о том, что происходит в моём сне. Раньше я со Славиком почти не разговаривала. А он не особо и стремился. Придет, поможет мне что-нибудь сделать, когда тети Светы дома нет, потом улыбнется и уйдет. Сейчас же парень показался мне довольно интересным собеседником. А каша оказалась вовсе не подгорелой, а очень даже вкусной.
Итак, я узнала, что госпожа Светлина – моя дальняя родственница, и живу я у нее из милости, потому что круглая сирота с трех лет. Ну, это я и так знала. А вот о том, что у Светлины есть единственная дочь, Светлолика, хотя все зовут ее Лолой, старше меня на два года, услышала впервые. Но сразу вспомнила об аборте, из-за которого тетя Света долго не могла забеременеть.
В том, что живу я здесь, как служанка, тоже не было ничего нового. В мои обязанности входило приготовление завтраков, обедов и ужинов для госпожи Светлины и ее дочери Лолы, стирать и гладить их одежду, убираться в их комнатах, и еще всегда быть под рукой. Чтобы, например, почесать госпоже нос, пока она ждет, когда высохнет лак на её ногтях. Как знакомо! Ну конечно, «Золушка» – моя любимая сказка в детстве.
И еще я не должна удаляться от дома больше, чем на сто шагов.
А сегодня утром, рассказал Родя, я взбунтовалась, поссорилась с госпожами Светлиной и Лолой, убежала в лес, и пробыла там целый день. Госпожа Светлина даже искать меня посылала, слуги ходили в лес, но меня не нашли. Потому госпожа была на меня так сердита, что даже ударила. А вообще-то она редко так делает.
У госпожи Светлины есть муж, господин Андрис, он добрый, но всем в доме заправляет госпожа.
Село называется не Монастырское, а Орловское. И находится оно недалеко от столицы маленького государства, которое даже меньше нашей области. Город и столица называются одинаково – Вятошь. И таких государств на планете тысячи. Ими правят короли и королевы, а волшебники им помогают. И всяких магических существ в природе полно, только обычные люди нечасто их видят. Раньше между государствами было много войн, но теперь уже больше ста лет почти все живут мирно, по крайней мере, Вятошь давно ни с кем не воюет.
Про магический шар Родя ничего не рассказал, и я сама спросила:
– А почему этот шар светится?
– Нет ничего проще. Ты заставляешь светиться магические шары по всему дому.
– Значит, я всё-таки волшебница? Тогда почему я служанка?
– Нет, ты не волшебница, тут другая история. Когда рождается ребенок, на празднование рождения приглашают волшебника, или волшебницу, и он или она дарит младенцу какую-нибудь магическую способность. Ну, например, некоторые умеют предсказывать погоду на целый день, другие могут передвигать предметы, не прикасаясь к ним руками, третьи умеют находить потерянные вещи. Некоторым дарят несравненную красоту... Ну, и много еще чего волшебного. Когда ты родилась, тебе подарили способность своим присутствием зажигать магические шары на двести шагов вокруг. Это очень полезный дар. Знаешь, какая экономия на свечах!
Я сразу вспомнила сказку о принцессе, которой злая колдунья преподнесла дар: умереть, уколовшись о веретено.
– Понятно, – сказала я. – Значит, пока я дома, в каждой комнате горит магический шар?
– Да, а даже самый маленький из них светит во много раз ярче свечи, – кивнул Родя.
– А у тебя какая магическая способность? – спросила я.
– У меня нету, – махнул рукой Родя.
– Почему? – удивилась я.
– Потому что волшебники делают дары детям только тех родителей, приём в доме которых понравится им. А это могут только богатые люди.
– Понятно, – посочувствовала я. – А у госпожи Светлины и ее дочери какие способности?
– У госпожи Светлины не знаю, а у Лолы нет никакой способности.
– Почему? – удивилась я. – Разве у госпожи Светлины было недостаточно денег, чтобы пригласить на рождение дочери волшебника?
– Двадцать лет назад она была не так богата, но чтобы шикарно отпраздновать рождение дочери, денег не пожалела. Не учла только, что волшебники – люди с прибамбасами, – Родя покрутил пальцем у виска. – Они могут прийти в гости в любом обличье. Рассказывали, что та волшебница, которую пригласила госпожа Светлина, явилась на праздник в облике нищей старухи. Госпожа Светлина не узнала её и прогнала. А когда поняла, что наделала, было уже поздно. Вернуть волшебницу обратно себе дороже. Неизвестно ведь, какой дар вручит ребенку обиженная дама. Наградит какой-нибудь гадкой способностью, что всю жизнь потом будешь мучиться. Так и осталась Лола без волшебного дара. И поделом ей... Им обеим. Ты, наверное, не помнишь, но они обе очень вредные.
– А ты знаешь, кто были мои родители? Как они погибли?
– Нет, – покачал головой Родя. – Господин Андрис и госпожа Светлина просто однажды привезли тебя в этот дом и сказали, что ты их дальняя родственница. Все думали, они будут воспитывать тебя вместе с Лолой, как сестер, но вскоре поняли, что это не так. А кто были твои родители, они никогда никому не говорили, даже тебе. Да и кто осмелился бы спрашивать?.. Кстати, вот когда ты в доме появилась, господа Орловские и начали богатеть. Еще земель прикупили, дом перестроили... Ладно, мне пора. Спать хочется. Завтра вставать рано. А если тебе что понадобится, сделать там, или спросить, обращайся. Я на конюшне всегда, а в свободное время в доме, маме помогаю. Ну, пока?
– До завтра, – ответила я.
Парень ушел, а я подумала, значит, мои родители были богатыми людьми, раз на мое рождение смогли пригласить волшебника. Интересно, кто они были в моём сне?
Я посмотрела в окно. Над селом уже опустилась летняя ночь. Несмотря на то, что я проспала весь день, вдруг почувствовала, что тоже хочу спать. Странно... Спать во сне? Может, мне еще и приснится что-нибудь?
Как бы то ни было, я легла спать и быстро уснула.
Если мне что и снилось, я сразу забыла об этом, потому что проснулась от громких криков:
– Милка! Где завтрак?!
– Ланка! Мне пора одеваться!
Я сама вчера с трудом разобралась со своей одеждой. Платье застегивалось спереди на множество мелких пуговок, а когда я их, наконец, расстегнула, под ними обнаружился корсет со шнуровкой, длинная сорочка и панталоны, которые завязывались тесемками по бокам и под коленками. Здесь, кстати, все женщины в корсетах ходят, по крайней мере, все, кого я видела, когда по селу шла, и в доме тоже. Я так решила потому, что даже у полных женщин были талии.
Я вскочила и принялась одеваться под непрекращающиеся крики. Пока все тесемки на панталонах завязала, пока корсет затянула, застегнула все пуговицы... Это же мой сон, почему эти пуговицы не могут превратиться в застежку-молнию по моему желанию?
Дверь моей комнаты уже не была заперта на ключ. Наверное, Родя, когда уходил вчера вечером, оставил её открытой.
Одевшись, я побежала вниз, размышляя, к кому первому бежать, к Светлине или к Лоле. Откуда-то всплыла мысль: почему я должна кому-то прислуживать, если это мой сон? Но быть запертой в комнате и посаженной на хлеб и воду не хотелось, и я побежала первым делом на кухню. Там уже хлопотала мама Роди, звали ее так же, как маму Славика, и она работала в доме госпожи Светлины и господина Андриса кухаркой.
– Здрассте, теть Клава! – сказала я ей.
– Доброго утречка, Ланочка, что, проспала?
– Ага, есть немного, – кивнула я. – А что приготовить на завтрак этим... – я хотела сказать «бездельницам», но передумала и добавила: – Госпожам?
– Им всё равно, главное, чтобы тобой приготовлено было.
– Хорошо, значит, яичница с беконом, – сказала я, надеясь, что в моем сне вкусы тети Светы не слишком отличаются от реальных. Все равно готовить что-то сложное не было времени.
Где хранятся продукты, я не знала, и никакого холодильника на кухне, конечно, не было. Но на столе стояло блюдо с яйцами, а на разделочной доске лежал кусок бекона.
С помощью тети Клавы я быстро приготовила три яичницы, выложила на тарелки и хотела нести все три, но тетя Клава сказала:
– Лана, ты что, забыла, что господин Андрис завтракает на кухне?
– Да нет, я просто еще не совсем проснулась, – шуткой ответила я.
Господина Андриса я, кстати, на лестнице встретила, когда несла завтрак госпожам. Я была рада видеть дядю Андрея в добром здравии, он ведь всегда хорошо ко мне относился. А умер, когда мне было всего тринадцать, и за пять лет он мне приснился в первый раз.
– Здравствуйте, дядя А... ой. Простите, господин Андрис! – радостно сказала я.
– Здравствуй, Ланочка, всё нормально, ты можешь называть меня дядей... когда никто не слышит, – улыбнулся он. – С самого утра уже вся в работе... Я поговорю со Светлиной, чтобы давала тебе выходной хотя бы раз в неделю.
– Спасибо, дядя Андрис, – ответила я и побежала дальше. Не поговорит, я его знаю, он своей жены боится.
Я занесла завтрак в комнату госпожи Светлины, и, не слушая ее воплей: «Что? Опять яйца?!», побежала в комнату Лолы.
Так вот какая была бы у меня четвероюродная сестра, если бы тетя Света не сделала аборт! Красивая, на мать похожа. Но вот имя Светлолика ей совершенно не подходило, потому что лицо ее имело нахмуренное, и одновременно обиженно-брезгливое выражение. Наверняка мне завидует, что у меня есть волшебный дар, а у нее нет. В общем, Лола мне не понравилась.
Она сразу заворчала:
– Зачем посолила? Ты же знаешь, что я ем несоленые яйца!
Но съела всё до крошки.
Потом я помогала ей надевать панталоны, сорочку, корсет и платье, а она всё ворчала, что я то слишком туго затянула корсет, то слишком сильно ослабила.
Когда я завтракала на кухне, они раз пять меня от еды оторвали, всё им чего-то надо было. И потом целый день ко мне придирались, гоняли то туда, то сюда, по поводу и без. Я готовила обед, стирала белье, а в перерывах бегала по поручениям. Одной стакан воды принеси, другой букет в комнате замени, то книжку найди, то котенка...
То горшок вынеси, тоже мне, принцесса, даже днем не может в уборную во дворе сходить, видите ли, там грязно, потому что все слуги тоже туда ходят. В обед я даже пригрозила Лоле, что опять в лес сбегу, если она не даст мне спокойно поесть. На полчаса она заткнулась, а потом опять понеслось. Уборка, стирка, глажка... Утюг беспроводной... угольный, тяжеленный, как кирпич. Приготовление ужина, и снова разные поручения, принеси то, унеси это... А потом я должна была помогать Светлолике раздеваться и укладываться в постель. Только после этого могла сама пойти спать. За день я так устала, что в десять вечера еле успела раздеться, упала на кровать и уснула. Без всяких снов. Ничего удивительного, я же и так сплю.
И так каждый день. Я уже мечтала вытворить что-нибудь этакое, чтобы меня снова заперли в моей комнате денька так на два или три, тогда я хотя бы смогла отдохнуть и выспаться. Потому что разбитые вазы, пересоленная еда и моя неисполнительность вызывали только много ругани, и еще больше поручений, но наказывать меня кардинальным образом никто не собирался.
Что-то мне этот сон совсем перестал нравиться... Проснуться, что ли? Нет, ладно, может быть всё интересное еще впереди. А главное, думать о Максе и его предательстве мне совершенно некогда.
На госпожу Светлину и правда работало всё село – все угодья вокруг принадлежали ей, и за аренду земли селяне платили. И в доме кроме меня и тети Клавы было полно прислуги. Но эти две ленивицы, Светлина и Светлолика, непременно хотели, чтобы всё для них делала я. Меня это просто бесило! Я же их родственница, хотя и дальняя! Родя рассказал мне, что мой отец – троюродный брат господина Андриса, в чем я, собственно, и не сомневалась.
А недавно я слышала, как госпожа Светлина хвасталась каким-то проезжим гостям, что состоит в родстве с самой королевой, которая правит нашей страной. Родя сказал мне, что госпожа Светлина и госпожа Лола всегда этим хвастаются. Но правда ли это, он не знал.
Я сама спросила у Лолы, когда она была в более или менее хорошем настроении, кем им приходится королева. А она мне заносчиво так ответила:
– Ты уже спрашивала. Знаешь ведь, что всё равно не скажу. Потому что тебе знать об этом не обязательно.
– Но если ты – родственница королевы, значит, и я тоже, – заметила я.
– Ты? Ха-ха-ха, – ответила Лола и гордо удалилась. Я показала ей вслед язык.
Мне было очень любопытно, на самом деле они родственницы королевы, или просто набивают себе цену. Улучив момент, я спросила об этом господина Андриса.
– Да, моя жена приходится дальней родней королеве нашего государства, но там всё так запутано, – ответил он. – Как-нибудь я покажу тебе наше родословное древо.
Но он, как обычно, забыл о своем обещании. А мне неудобно было напоминать. Свиток с родословной хранился в комоде госпожи Светлины, и ключ от него был только у нее.
– Ты знаешь, да, я всё забыла, – согласилась я. – В лесу была, за корень запнулась, упала, очнулась – ничегошеньки не помню, насилу дорогу домой нашла. Только не говори никому, ладно? Ты можешь просто рассказать мне, как тут и что?
– Могу, но не сейчас, мне работать надо, не то госпожа Светлина и меня под замок посадит. Я вечером приду, хорошо?
Как будто сейчас не вечер.
– Ладно, – сказала я. – Ой, а если я в туалет захочу? Как же я выйду, если буду заперта?
– Горшок под кроватью. Ну, мне пора. А ты тоже без дела не сиди, иначе госпожа тебя на хлеб и воду посадит.
– А что делать-то? – развела я руками.
– Да вот хоть вышивай, – парень указал на пяльцы, лежавшие на столе рядом с корзинкой, наполненной разноцветными нитками.
И он вышел. Снаружи в двери повернулся ключ.
Вышивать? Да ведь в комнате уже почти темно! И никакого электричества тут нет. И даже свечей нет. Хотя на улице еще светло, но окно такое маленькое, что в него почти не попадает света.
Я осмотрела комнату внимательнее. Она была только на первый взгляд похожа на мою. Стол и кровать стояли на тех же местах, а вместо платяного шкафа стоял комод. И на нем я увидела деревянную вазочку, прикрытую салфеткой из плотной ткани. Мне показалось, что под ней что-то светится. Я подняла салфетку, и увидела светящийся шарик. Комната тотчас наполнилась мягким светом.
Магический шар! Я где-то читала, что они светятся, если рядом человек, владеющий магией. Я что, волшебница? Нет, вряд ли, иначе я была бы госпожой, а не эта так называемая Светлина. Тогда почему он светится? Ладно, придет Родя, спрошу у него.
Делать мне было нечего, и я решила немного повышивать, так, для развлечения. Только вышивка на пяльцах была какая-то странная, и почти закончена. Это была как будто карта. Схематически были вышиты деревья, речка, мостик, дорога, которая вела к замку. Не был вышит только небольшой участок в самом замке, но я не знала, что там вышивать. Да и вышивать я, если честно, почти не умела, поэтому взяла из корзинки другой кусок ткани и начала вышивать крестиком каёмку по краю. Мне было совсем неинтересно, и я делала это только затем, чтобы чем-то заниматься.
Родя не обманул, пришел, когда ходики на стене показывали десять часов. Он открыл дверь, и поставил на стол тарелку с кашей и стакан молока.
– Твой ужин. Извини, если каша подгорела, – сказал он. – Моя мама готовит не так хорошо, как ты.
Пока я ела, Родя рассказывал о том, что происходит в моём сне. Раньше я со Славиком почти не разговаривала. А он не особо и стремился. Придет, поможет мне что-нибудь сделать, когда тети Светы дома нет, потом улыбнется и уйдет. Сейчас же парень показался мне довольно интересным собеседником. А каша оказалась вовсе не подгорелой, а очень даже вкусной.
Итак, я узнала, что госпожа Светлина – моя дальняя родственница, и живу я у нее из милости, потому что круглая сирота с трех лет. Ну, это я и так знала. А вот о том, что у Светлины есть единственная дочь, Светлолика, хотя все зовут ее Лолой, старше меня на два года, услышала впервые. Но сразу вспомнила об аборте, из-за которого тетя Света долго не могла забеременеть.
В том, что живу я здесь, как служанка, тоже не было ничего нового. В мои обязанности входило приготовление завтраков, обедов и ужинов для госпожи Светлины и ее дочери Лолы, стирать и гладить их одежду, убираться в их комнатах, и еще всегда быть под рукой. Чтобы, например, почесать госпоже нос, пока она ждет, когда высохнет лак на её ногтях. Как знакомо! Ну конечно, «Золушка» – моя любимая сказка в детстве.
И еще я не должна удаляться от дома больше, чем на сто шагов.
А сегодня утром, рассказал Родя, я взбунтовалась, поссорилась с госпожами Светлиной и Лолой, убежала в лес, и пробыла там целый день. Госпожа Светлина даже искать меня посылала, слуги ходили в лес, но меня не нашли. Потому госпожа была на меня так сердита, что даже ударила. А вообще-то она редко так делает.
У госпожи Светлины есть муж, господин Андрис, он добрый, но всем в доме заправляет госпожа.
Село называется не Монастырское, а Орловское. И находится оно недалеко от столицы маленького государства, которое даже меньше нашей области. Город и столица называются одинаково – Вятошь. И таких государств на планете тысячи. Ими правят короли и королевы, а волшебники им помогают. И всяких магических существ в природе полно, только обычные люди нечасто их видят. Раньше между государствами было много войн, но теперь уже больше ста лет почти все живут мирно, по крайней мере, Вятошь давно ни с кем не воюет.
Про магический шар Родя ничего не рассказал, и я сама спросила:
– А почему этот шар светится?
– Нет ничего проще. Ты заставляешь светиться магические шары по всему дому.
– Значит, я всё-таки волшебница? Тогда почему я служанка?
– Нет, ты не волшебница, тут другая история. Когда рождается ребенок, на празднование рождения приглашают волшебника, или волшебницу, и он или она дарит младенцу какую-нибудь магическую способность. Ну, например, некоторые умеют предсказывать погоду на целый день, другие могут передвигать предметы, не прикасаясь к ним руками, третьи умеют находить потерянные вещи. Некоторым дарят несравненную красоту... Ну, и много еще чего волшебного. Когда ты родилась, тебе подарили способность своим присутствием зажигать магические шары на двести шагов вокруг. Это очень полезный дар. Знаешь, какая экономия на свечах!
Я сразу вспомнила сказку о принцессе, которой злая колдунья преподнесла дар: умереть, уколовшись о веретено.
– Понятно, – сказала я. – Значит, пока я дома, в каждой комнате горит магический шар?
– Да, а даже самый маленький из них светит во много раз ярче свечи, – кивнул Родя.
– А у тебя какая магическая способность? – спросила я.
– У меня нету, – махнул рукой Родя.
– Почему? – удивилась я.
– Потому что волшебники делают дары детям только тех родителей, приём в доме которых понравится им. А это могут только богатые люди.
– Понятно, – посочувствовала я. – А у госпожи Светлины и ее дочери какие способности?
– У госпожи Светлины не знаю, а у Лолы нет никакой способности.
– Почему? – удивилась я. – Разве у госпожи Светлины было недостаточно денег, чтобы пригласить на рождение дочери волшебника?
– Двадцать лет назад она была не так богата, но чтобы шикарно отпраздновать рождение дочери, денег не пожалела. Не учла только, что волшебники – люди с прибамбасами, – Родя покрутил пальцем у виска. – Они могут прийти в гости в любом обличье. Рассказывали, что та волшебница, которую пригласила госпожа Светлина, явилась на праздник в облике нищей старухи. Госпожа Светлина не узнала её и прогнала. А когда поняла, что наделала, было уже поздно. Вернуть волшебницу обратно себе дороже. Неизвестно ведь, какой дар вручит ребенку обиженная дама. Наградит какой-нибудь гадкой способностью, что всю жизнь потом будешь мучиться. Так и осталась Лола без волшебного дара. И поделом ей... Им обеим. Ты, наверное, не помнишь, но они обе очень вредные.
– А ты знаешь, кто были мои родители? Как они погибли?
– Нет, – покачал головой Родя. – Господин Андрис и госпожа Светлина просто однажды привезли тебя в этот дом и сказали, что ты их дальняя родственница. Все думали, они будут воспитывать тебя вместе с Лолой, как сестер, но вскоре поняли, что это не так. А кто были твои родители, они никогда никому не говорили, даже тебе. Да и кто осмелился бы спрашивать?.. Кстати, вот когда ты в доме появилась, господа Орловские и начали богатеть. Еще земель прикупили, дом перестроили... Ладно, мне пора. Спать хочется. Завтра вставать рано. А если тебе что понадобится, сделать там, или спросить, обращайся. Я на конюшне всегда, а в свободное время в доме, маме помогаю. Ну, пока?
– До завтра, – ответила я.
Парень ушел, а я подумала, значит, мои родители были богатыми людьми, раз на мое рождение смогли пригласить волшебника. Интересно, кто они были в моём сне?
Я посмотрела в окно. Над селом уже опустилась летняя ночь. Несмотря на то, что я проспала весь день, вдруг почувствовала, что тоже хочу спать. Странно... Спать во сне? Может, мне еще и приснится что-нибудь?
Как бы то ни было, я легла спать и быстро уснула.
Если мне что и снилось, я сразу забыла об этом, потому что проснулась от громких криков:
– Милка! Где завтрак?!
– Ланка! Мне пора одеваться!
Я сама вчера с трудом разобралась со своей одеждой. Платье застегивалось спереди на множество мелких пуговок, а когда я их, наконец, расстегнула, под ними обнаружился корсет со шнуровкой, длинная сорочка и панталоны, которые завязывались тесемками по бокам и под коленками. Здесь, кстати, все женщины в корсетах ходят, по крайней мере, все, кого я видела, когда по селу шла, и в доме тоже. Я так решила потому, что даже у полных женщин были талии.
Я вскочила и принялась одеваться под непрекращающиеся крики. Пока все тесемки на панталонах завязала, пока корсет затянула, застегнула все пуговицы... Это же мой сон, почему эти пуговицы не могут превратиться в застежку-молнию по моему желанию?
Дверь моей комнаты уже не была заперта на ключ. Наверное, Родя, когда уходил вчера вечером, оставил её открытой.
Одевшись, я побежала вниз, размышляя, к кому первому бежать, к Светлине или к Лоле. Откуда-то всплыла мысль: почему я должна кому-то прислуживать, если это мой сон? Но быть запертой в комнате и посаженной на хлеб и воду не хотелось, и я побежала первым делом на кухню. Там уже хлопотала мама Роди, звали ее так же, как маму Славика, и она работала в доме госпожи Светлины и господина Андриса кухаркой.
– Здрассте, теть Клава! – сказала я ей.
– Доброго утречка, Ланочка, что, проспала?
– Ага, есть немного, – кивнула я. – А что приготовить на завтрак этим... – я хотела сказать «бездельницам», но передумала и добавила: – Госпожам?
– Им всё равно, главное, чтобы тобой приготовлено было.
– Хорошо, значит, яичница с беконом, – сказала я, надеясь, что в моем сне вкусы тети Светы не слишком отличаются от реальных. Все равно готовить что-то сложное не было времени.
Где хранятся продукты, я не знала, и никакого холодильника на кухне, конечно, не было. Но на столе стояло блюдо с яйцами, а на разделочной доске лежал кусок бекона.
С помощью тети Клавы я быстро приготовила три яичницы, выложила на тарелки и хотела нести все три, но тетя Клава сказала:
– Лана, ты что, забыла, что господин Андрис завтракает на кухне?
– Да нет, я просто еще не совсем проснулась, – шуткой ответила я.
Господина Андриса я, кстати, на лестнице встретила, когда несла завтрак госпожам. Я была рада видеть дядю Андрея в добром здравии, он ведь всегда хорошо ко мне относился. А умер, когда мне было всего тринадцать, и за пять лет он мне приснился в первый раз.
– Здравствуйте, дядя А... ой. Простите, господин Андрис! – радостно сказала я.
– Здравствуй, Ланочка, всё нормально, ты можешь называть меня дядей... когда никто не слышит, – улыбнулся он. – С самого утра уже вся в работе... Я поговорю со Светлиной, чтобы давала тебе выходной хотя бы раз в неделю.
– Спасибо, дядя Андрис, – ответила я и побежала дальше. Не поговорит, я его знаю, он своей жены боится.
Я занесла завтрак в комнату госпожи Светлины, и, не слушая ее воплей: «Что? Опять яйца?!», побежала в комнату Лолы.
Так вот какая была бы у меня четвероюродная сестра, если бы тетя Света не сделала аборт! Красивая, на мать похожа. Но вот имя Светлолика ей совершенно не подходило, потому что лицо ее имело нахмуренное, и одновременно обиженно-брезгливое выражение. Наверняка мне завидует, что у меня есть волшебный дар, а у нее нет. В общем, Лола мне не понравилась.
Она сразу заворчала:
– Зачем посолила? Ты же знаешь, что я ем несоленые яйца!
Но съела всё до крошки.
Потом я помогала ей надевать панталоны, сорочку, корсет и платье, а она всё ворчала, что я то слишком туго затянула корсет, то слишком сильно ослабила.
Когда я завтракала на кухне, они раз пять меня от еды оторвали, всё им чего-то надо было. И потом целый день ко мне придирались, гоняли то туда, то сюда, по поводу и без. Я готовила обед, стирала белье, а в перерывах бегала по поручениям. Одной стакан воды принеси, другой букет в комнате замени, то книжку найди, то котенка...
То горшок вынеси, тоже мне, принцесса, даже днем не может в уборную во дворе сходить, видите ли, там грязно, потому что все слуги тоже туда ходят. В обед я даже пригрозила Лоле, что опять в лес сбегу, если она не даст мне спокойно поесть. На полчаса она заткнулась, а потом опять понеслось. Уборка, стирка, глажка... Утюг беспроводной... угольный, тяжеленный, как кирпич. Приготовление ужина, и снова разные поручения, принеси то, унеси это... А потом я должна была помогать Светлолике раздеваться и укладываться в постель. Только после этого могла сама пойти спать. За день я так устала, что в десять вечера еле успела раздеться, упала на кровать и уснула. Без всяких снов. Ничего удивительного, я же и так сплю.
И так каждый день. Я уже мечтала вытворить что-нибудь этакое, чтобы меня снова заперли в моей комнате денька так на два или три, тогда я хотя бы смогла отдохнуть и выспаться. Потому что разбитые вазы, пересоленная еда и моя неисполнительность вызывали только много ругани, и еще больше поручений, но наказывать меня кардинальным образом никто не собирался.
Что-то мне этот сон совсем перестал нравиться... Проснуться, что ли? Нет, ладно, может быть всё интересное еще впереди. А главное, думать о Максе и его предательстве мне совершенно некогда.
На госпожу Светлину и правда работало всё село – все угодья вокруг принадлежали ей, и за аренду земли селяне платили. И в доме кроме меня и тети Клавы было полно прислуги. Но эти две ленивицы, Светлина и Светлолика, непременно хотели, чтобы всё для них делала я. Меня это просто бесило! Я же их родственница, хотя и дальняя! Родя рассказал мне, что мой отец – троюродный брат господина Андриса, в чем я, собственно, и не сомневалась.
А недавно я слышала, как госпожа Светлина хвасталась каким-то проезжим гостям, что состоит в родстве с самой королевой, которая правит нашей страной. Родя сказал мне, что госпожа Светлина и госпожа Лола всегда этим хвастаются. Но правда ли это, он не знал.
Я сама спросила у Лолы, когда она была в более или менее хорошем настроении, кем им приходится королева. А она мне заносчиво так ответила:
– Ты уже спрашивала. Знаешь ведь, что всё равно не скажу. Потому что тебе знать об этом не обязательно.
– Но если ты – родственница королевы, значит, и я тоже, – заметила я.
– Ты? Ха-ха-ха, – ответила Лола и гордо удалилась. Я показала ей вслед язык.
Мне было очень любопытно, на самом деле они родственницы королевы, или просто набивают себе цену. Улучив момент, я спросила об этом господина Андриса.
– Да, моя жена приходится дальней родней королеве нашего государства, но там всё так запутано, – ответил он. – Как-нибудь я покажу тебе наше родословное древо.
Но он, как обычно, забыл о своем обещании. А мне неудобно было напоминать. Свиток с родословной хранился в комоде госпожи Светлины, и ключ от него был только у нее.
