Алиса и Чингиз решили поехать в ту сторону, куда шли мужчины и женщины, которых земляне видели на следующий день после прибытия в этот мир.
– Не понимаю я, почему такое несоответствие, – сказала Алиса, когда они покидали гостеприимный, но такой пустой город. – Город работает в автоматическом режиме, всё есть, и вода, и тепло, и даже улицы роботы убирают. А марсиане тут почему-то не живут. И, судя по их одежде и оружию, у них вообще пятнадцатый век.
– Вот когда найдем марсиан, тогда у них и спросим, – ответил Чингиз.
Местность медленно, но верно шла на подъем, а когда она выровнялась, земляне поняли, что выехали за пределы равнины Эллада. Здесь тоже была равнина, но холмистая, заросшая красной в это время года травой. То здесь, то там между холмов блестели озера, и виднелись рощи деревьев с красными и лиловыми листьями. Один раз они пересекли реку, широкую, но мелкую, дорога лежала над ней мостом.
Иногда землянам казалось, что они видят поднимающиеся из-за дальних холмов дымки, значит, там были селения. Хотя на дымы от печных труб они были мало похожи, скорее, это был пар. Но никаких дорог к селениям не было, и Чингиз вел машину дальше, в надежде, что им встретится селение поближе к дороге.
– Кстати, мы едем как раз в ту сторону, где находились развалины храма, которых мы не обнаружили, – сообщил Чингиз. – У нас есть возможность проверить, что находится на том месте в этом мире.
– Жаль, что всё, что узнали и еще узнаем о Марсе, мы не сможем передать на Землю, – с ностальгической грустью проговорила Алиса.
– Марс теперь наш единственный дом, – с сочувствием ответил Чингиз. – Я надеюсь, мы сможем стать счастливыми, если найдём своих любимых.
– Если найдем, – согласилась Алиса.
Они доехали до того места всего за пять часов вместо десяти, как в прошлый раз, и притом не торопились.
– Интересно, кто построил здесь такие прекрасные дороги? – спросила Алиса. – Не думаю, что это те воины в доспехах и с копьями.
– Значит, на Марсе есть народы с разной степенью развития, – ответил Чингиз. – Ничего удивительного. Всё, как на Земле.
Подъезжая к месту несуществующих развалин, они увидели приземистое белое здание, круглое, очень большого диаметра.
Поблизости не было никаких людей.
В смысле, живых. Когда Алиса и Чингиз вышли из машины, и подошли к зданию, они увидели, что это вовсе не здание, а стоящие вплотную друг к другу прямоугольные блоки из белого камня, высотой примерно три метра, толщиной и шириной в метр. Они были поставлены друг к другу вплотную, и в целом составляли огромную спираль с расстоянием между витками метра полтора. С внешней стороны блоки были монолитными, с внутренней имели углубление по форме человеческого тела. Углубление повторяло позу, какую земляне видели на одном из барельефов в городе – с согнутой ногой и поднятыми вверх руками.
И в каждом углублении в этой позе стоял мертвец, одетый только в спираль из широкой тканевой ленты. Углубления были закрыты прозрачным твердым материалом, похожим на стекло.
Трупы у входа в спираль выглядели свежими, но чем дальше двое землян углублялись в спиральный проход, тем они становились все более мумифицированными. У одних глаза были открыты, у других закрыты, выражения лиц тоже были разные – страдания, равнодушие, улыбки. Были тут и мужчины, и женщины, молодые, старые, дети, попалась даже беременная женщина.
– Вот значит, какое оно, марсианское кладбище, – сказал Чингиз. – Пойдем отсюда.
Алиса была рада покинуть поскорее столь мрачное место. Чтобы отвлечься от созерцания застывших мертвых лиц, Алиса достала коммуникатор и вызвала Мелисенту. Чингиз предупредил, что связь продержится недолго, пока приборы будут достаточно близко друг к другу. Девушки решили, что будут держать связь, сколько это будет возможно. Они, чтобы сберечь заряд аккумуляторов коммуникаторов, договорились связываться один раз в день, или если появятся важные новости. Алиса решила, что находка марсианского кладбища – достаточно важная новость.
– Привет, Мелли, как дела?
– У нас дела как обычно, а у вас? Уже нашли что-то интересное? Неужели встретили живых марсиан?
– Нет, пока только мертвых, – ответила Алиса и описала марсианское кладбище.
– О, это очень интересно, – сказала Мелисента. – Когда выдастся погода потеплее, мы с Джеем посетим его.
– Хорошо. Пока, Мелли, – ответила Алиса, и уже хотела сказать условную фразу: «Конец связи», но потеряла дар речи, когда внезапно ей показалось, что мертвец в самом крайнем блоке пошевелился! – Ч...Чин!.. Он... он живой!
– Элис, что у вас там происходит? – спросила Мелисента, но Алиса не ответила, во все глаза глядя на старика за стеклом.
Он и правда, еще раз дёрнул рукой и открыл глаза. Молодые люди увидели в них удивление и ужас.
– Алиса, он на самом деле живой! – пораженно воскликнул Чингиз.
– Что эти марсиане за звери такие, что хоронят людей заживо?! – с жаром согласилась Алиса. – Чин, мы должны его спасти!
А он уже оглядывался вокруг, прикидывая, чем бы разбить стекло. Сорвал с пояса кинжал и ударил эфесом по стеклу, одновременно отодвигая Алису подальше от блока, чтобы она не поранилась осколками.
Стекло раскололось только с третьего удара, оно рассыпалось на множество мелких кусочков, не причинивших вреда ни старику, ни землянам. Старик вывалился из углубления в блоке прямо в объятия Чингиза.
Он что-то бормотал, но земляне не понимали. Ясно было только одно, что тон его слов скорее недовольный, чем благодарный. Потом старик потерял сознание, и Чингиз отнес его в вездеход и положил в кресло.
Алиса возмущенно рассказала Мелисенте, что в блоке для мертвых они нашли живого человека.
– Даже в наше время на Земле иногда живых принимают за мертвых и хоронят их, – философски произнесла Мелисента.
– Да, теперь он без сознания, и такое впечатление, что совершенно не дышит, – включился в разговор Чингиз. – Мелли, что нам делать?
– Везите-ка его сюда, – ответила Мелисента. – И как можно быстрее.
– Хорошо, уже едем, – ответил Чингиз и сел за пульт вездехода.
Старик пришел в себя еще раз, снова бормотал что-то возмущенное, потом потерял сознание. На этот раз они доехали за три часа вместо пяти.
Мелисента провела всесторонний осмотр пациента, и объявила, что у старика типичный синдром внезапного сна, который, правда, на Земле встречается очень редко. Человека, впавшего во внезапный сон, вполне можно принять за мертвого. Долгое время на Земле не было лекарства от этого недуга, но недавно его изобрели, и, старику повезло, в ее арсенале такой препарат есть. Марсианин скоро поправится. Его поместили в блок не раньше вчерашнего дня, так как Мелисента не заметила в организме старика ни истощения, ни обезвоживания. Всё это просто не успело произойти. А кроме синдрома внезапного сна она не нашла никаких патологий.
– Но подействует ли на марсианина земное лекарство? – усомнилась Алиса.
– Вы не поверите, но организм этого марсианина почти ничем не отличается от организма землян, – ответила Мелисента. – Разве что его кости более легкие, чем наши, а мышцы более слабые.
– Это очень странно, – проговорила Алиса. – Планеты разные, а люди – одинаковые. Как такое могло случиться?
– А я всегда верил, что мы произошли не от обезьян, а предки наши прилетели из космоса, с какой-то далекой планеты, – заявил Анджей. – А если они прилетели из космоса, то вполне могли прилететь как на Землю, так и на Марс.
– А на той далекой планете люди откуда взялись? – с усмешкой спросил Чингиз. – Тоже откуда-то прилетели, или всё-таки произошли от тамошних обезьян?
Анджей не нашел, что ответить, и пожал плечами.
– Есть одно существенное отличие, – добавила Мелисента. – Этот человек выглядит на шестьдесят земных лет, а диагност показал, что ему сто шестьдесят.
– Ого, – Анджей присвистнул. – Немногие на Земле доживают до такого возраста.
– Может, твой диагност барахлит? – предположил Чингиз.
– Вы меня за кого принимаете, за врача или за дилетанта? – обиделась Мелисента. – Я сначала тоже так подумала, и проверила на себе. Диагност показал мой возраст с точностью до одного месяца. Очевидно, в марсианской атмосфере или в продуктах содержатся вещества, продлевающие жизнь.
– В таком случае, я согласен хоть сейчас перейти на марсианскую пищу, – заявил Анджей.
– А еще в воздухе нет гнилостных бактерий, и грибковых спор, – оптимистично добавила Мелисента. – Поэтому умершие организмы не гниют и не разлагаются, а мумифицируются.
Так как на марсианине не было никакой одежды кроме тканевой ленты, девушки надели на него один из синих запасных спортивных костюмов. Старик был очень высоким человеком, и костюм Анджея, который был не маленького роста, был ему почти короток. Больше всего старик походил на североамериканского индейца. У него были длинные черные с проседью волосы, красноватая кожа, орлиный нос, тонкие губы и глубоко посаженные карие глаза.
– Элис, Чин, теперь вы останетесь с нами? – спросила Мелисента. – Программу-минимум вы выполнили, нашли марсианина.
– Мы подождем, когда старик окончательно поправится, и снова поедем, – ответил Чингиз.
Мелисента сделала марсианину инъекцию лекарства от синдрома внезапного сна, и вскоре он пришел в себя. Она поднесла ему стакан с водой. Он сделал глоток, сел, огляделся, удивленно рассмотрел свою одежду, и снова что-то возмущенно заговорил.
Молодые люди ничего не могли понять. Старик, наконец, догадался, что его не понимают. Он огляделся и указал на орнамент на стене, а потом на себя.
На стене, куда он указывал, был нарисован куст с резными красными листьями и кистями продолговатых синих ягод. Земляне видели такие недалеко от города, но вкус ягод им не понравился, поэтому собирать их они не стали.
– Зачем ему эти ягоды? Они же невкусные, – сказал Анджей.
– Раз просит, надо принести, – сказала Мелисента.
Через час Чингиз и Анджей принесли несколько веточек с ягодами – они не знали, что нужно старику – листья, стебли или ягоды.
Старик взял ягоды и потребовал чашку, сложив ладони лодочкой. Мелисента подала ему чашку. Он сложил ягоды в чашку, залил водой и поставил на варочную панель на кухне. Земляне молча наблюдали за его действиями. Когда вода закипела, он снял чашку с варочной панели, уже сам нашел стаканы и разлил отвар в четыре стакана, оставив немного в чашке. Потом указал на стаканы, сам взял чашку в руки и отпил глоток.
– Это что, мы должны это варево пить? Зачем? – удивился Анджей.
– Я думаю, надо выпить, – сказала Мелисента. – Не бойтесь, он ведь пил, и ничего не случилось. Значит, и с нами ничего не случится.
– Ну вот еще, ничего я не боюсь, – проворчал Анджей и взял стакан.
Мелисента, Алиса и Чингиз тоже взяли. Горячий напиток был терпкий, вкус напоминал отвар шиповника. Пить его было даже приятно.
– Ой, что-то у меня голова закружилась, – сказала Алиса, когда ее стакан опустел.
– И у меня, – добавила Мелисента.
– И мне что-то нехорошо, – подхватил Анджей. – Он что, отравил нас?
Сквозь туман, возникший перед глазами, Алиса видела, что старик сидел и спокойно смотрел на землян, всем своим видом показывая, что все хорошо. Алисе, чтобы не упасть от головокружения, пришлось опереться на стену, а Мелисента упала, но марсианин подхватил ее и бережно усадил на стул.
Анджей бросился было на старика, но Чингиз удержал его.
– ... твою мать, марсианское отродье, ты что с нами сделал, урод хренов?! – крикнул Анджей, пытаясь вырваться из железной хватки Чингиза.
Мелисента уже пришла в себя, встала и сказала:
– Ребята, успокойтесь, всё в порядке. Джей, перестань ругаться нехорошими словами, это неприлично.
Анджей удивленно уставился на девушку.
– Мелли, я вообще-то говорил по-польски, – заметил он. – Как ты поняла, что я сказал?
Алиса тоже уже пришла в себя, головокружение прошло, туман перед глазами рассеялся. И она тоже поняла всё, что сказал Анджей, несмотря на то, что не знала польского.
На базе колонисты разговаривали на эсперанто, искусственном языке, созданном в середине двадцатого века, хотя большинство участников проекта знали английский, больше половины участников были из англоязычных стран, и стран, где распространен русский язык. Говорить на эсперанто решили сами будущие колонисты еще задолго до старта «Марса-1». Чтобы никому не обидно было. Проект-то международный.
– Ты говорил по-польски? – в свою очередь удивилась Мелисента. – А я подумала, когда ты успел научиться так виртуозно ругаться на французском?
– Сомневаюсь, что кто-нибудь из вас знает монгольский, но я сейчас говорю на родном языке. Я не знаю, что с нами сделал этот марсианин, но мы стали понимать языки друг друга, – сказал Чингиз. – Вы же меня поняли?
Мелисента и Анджей изумленно кивнули, а Алиса сказала:
– Да, хотя понятия не имею, как.
И все повернулись к старику, который сидел на стуле и молча ждал. Когда все вопросительно уставились на него, он начал говорить, и все его прекрасно поняли:
– А теперь объясните мне, молодые люди, зачем вы вытащили меня из моей гробницы.
– Мы спасли вас, – ответила Алиса. – Вы могли задохнуться в этом каменном ящике! Вы могли умереть!
– Я и так уже мертв, – ответил старик.
– Это почему же мертв, когда мы видим, что вы живы? – возразил Анджей.
– Вы, наверное, с далекого Южного полюса, если не знаете прописной истины. Когда человек перестал быть полезным, он мертв. Я перестал быть полезным, когда заболел сонной болезнью. Разве у вас на полюсе не так?
– Мы не с по... – начал Анджей, но Чингиз жестом приказал ему замолчать, и сказал:
– У нас не так. Неужели опыт вашей долгой жизни никому не полезен?
– Если человек не может ходить, и не может работать руками, но может давать советы, он полезен, и он не мертв, – ответил марсианин. – Но если он беспробудно спит, когда кому-то очень нужен его совет, он бесполезен, а значит, мертв. Я сам приказал родным считать меня мертвым, когда усну в следующий раз, и похоронить. Поэтому я прошу вас не нарушать традиций, и, как только я снова усну, водворить мое тело на место.
– Но вы теперь больше не уснете, – сказала Алиса. – Вернее, уснете, как все, вечером, и проснетесь утром. Мелли вылечила вас от сонной болезни!
– Можно вылечить перелом, или растяжение, укус ядовитого насекомого или рану, полученную по неосторожности, – сказал марсианин. – Но сонную болезнь вылечить нельзя.
– Ну, если честно, я только начала вас лечить, – призналась Мелисента. – После недельного курса вы будете абсолютно здоровы.
– Благодарю тебя, милая девушка, – ответил старик. – Но даже если я вернусь в свое селение, там я уже не буду полезен. Моё место занято.
– Вы будете очень полезны нам, здесь! – воскликнула Алиса. – Нам очень-очень нужны ваши советы!
– Конечно, – подтвердил Чингиз. – Мы издалека, и ничего тут не знаем.
– Да, по вашему виду сразу понятно, что вы издалека, – кивнул старик. – Такие... вещи здесь никто не носит. Разве что у вас на полюсе, – он указал на свой костюм, потом на Анджея, который был в таком же, потом на доспехи Чингиза. – И если вам действительно нужны мои советы, вот первый: вам нельзя находиться в Священном городе, поэтому вы должны уйти отсюда как можно скорее.
– Почему? – удивился Анджей. – Нам здесь очень нравится.
– Этот город священный для всей Амарсары, – ответил старик. – Он был построен создателями Амарсары, и только они имеют право жить тут.
– Не понимаю я, почему такое несоответствие, – сказала Алиса, когда они покидали гостеприимный, но такой пустой город. – Город работает в автоматическом режиме, всё есть, и вода, и тепло, и даже улицы роботы убирают. А марсиане тут почему-то не живут. И, судя по их одежде и оружию, у них вообще пятнадцатый век.
– Вот когда найдем марсиан, тогда у них и спросим, – ответил Чингиз.
Местность медленно, но верно шла на подъем, а когда она выровнялась, земляне поняли, что выехали за пределы равнины Эллада. Здесь тоже была равнина, но холмистая, заросшая красной в это время года травой. То здесь, то там между холмов блестели озера, и виднелись рощи деревьев с красными и лиловыми листьями. Один раз они пересекли реку, широкую, но мелкую, дорога лежала над ней мостом.
Иногда землянам казалось, что они видят поднимающиеся из-за дальних холмов дымки, значит, там были селения. Хотя на дымы от печных труб они были мало похожи, скорее, это был пар. Но никаких дорог к селениям не было, и Чингиз вел машину дальше, в надежде, что им встретится селение поближе к дороге.
– Кстати, мы едем как раз в ту сторону, где находились развалины храма, которых мы не обнаружили, – сообщил Чингиз. – У нас есть возможность проверить, что находится на том месте в этом мире.
– Жаль, что всё, что узнали и еще узнаем о Марсе, мы не сможем передать на Землю, – с ностальгической грустью проговорила Алиса.
– Марс теперь наш единственный дом, – с сочувствием ответил Чингиз. – Я надеюсь, мы сможем стать счастливыми, если найдём своих любимых.
– Если найдем, – согласилась Алиса.
Они доехали до того места всего за пять часов вместо десяти, как в прошлый раз, и притом не торопились.
– Интересно, кто построил здесь такие прекрасные дороги? – спросила Алиса. – Не думаю, что это те воины в доспехах и с копьями.
– Значит, на Марсе есть народы с разной степенью развития, – ответил Чингиз. – Ничего удивительного. Всё, как на Земле.
Подъезжая к месту несуществующих развалин, они увидели приземистое белое здание, круглое, очень большого диаметра.
Поблизости не было никаких людей.
В смысле, живых. Когда Алиса и Чингиз вышли из машины, и подошли к зданию, они увидели, что это вовсе не здание, а стоящие вплотную друг к другу прямоугольные блоки из белого камня, высотой примерно три метра, толщиной и шириной в метр. Они были поставлены друг к другу вплотную, и в целом составляли огромную спираль с расстоянием между витками метра полтора. С внешней стороны блоки были монолитными, с внутренней имели углубление по форме человеческого тела. Углубление повторяло позу, какую земляне видели на одном из барельефов в городе – с согнутой ногой и поднятыми вверх руками.
И в каждом углублении в этой позе стоял мертвец, одетый только в спираль из широкой тканевой ленты. Углубления были закрыты прозрачным твердым материалом, похожим на стекло.
Трупы у входа в спираль выглядели свежими, но чем дальше двое землян углублялись в спиральный проход, тем они становились все более мумифицированными. У одних глаза были открыты, у других закрыты, выражения лиц тоже были разные – страдания, равнодушие, улыбки. Были тут и мужчины, и женщины, молодые, старые, дети, попалась даже беременная женщина.
– Вот значит, какое оно, марсианское кладбище, – сказал Чингиз. – Пойдем отсюда.
Алиса была рада покинуть поскорее столь мрачное место. Чтобы отвлечься от созерцания застывших мертвых лиц, Алиса достала коммуникатор и вызвала Мелисенту. Чингиз предупредил, что связь продержится недолго, пока приборы будут достаточно близко друг к другу. Девушки решили, что будут держать связь, сколько это будет возможно. Они, чтобы сберечь заряд аккумуляторов коммуникаторов, договорились связываться один раз в день, или если появятся важные новости. Алиса решила, что находка марсианского кладбища – достаточно важная новость.
– Привет, Мелли, как дела?
– У нас дела как обычно, а у вас? Уже нашли что-то интересное? Неужели встретили живых марсиан?
– Нет, пока только мертвых, – ответила Алиса и описала марсианское кладбище.
– О, это очень интересно, – сказала Мелисента. – Когда выдастся погода потеплее, мы с Джеем посетим его.
– Хорошо. Пока, Мелли, – ответила Алиса, и уже хотела сказать условную фразу: «Конец связи», но потеряла дар речи, когда внезапно ей показалось, что мертвец в самом крайнем блоке пошевелился! – Ч...Чин!.. Он... он живой!
– Элис, что у вас там происходит? – спросила Мелисента, но Алиса не ответила, во все глаза глядя на старика за стеклом.
Он и правда, еще раз дёрнул рукой и открыл глаза. Молодые люди увидели в них удивление и ужас.
– Алиса, он на самом деле живой! – пораженно воскликнул Чингиз.
– Что эти марсиане за звери такие, что хоронят людей заживо?! – с жаром согласилась Алиса. – Чин, мы должны его спасти!
А он уже оглядывался вокруг, прикидывая, чем бы разбить стекло. Сорвал с пояса кинжал и ударил эфесом по стеклу, одновременно отодвигая Алису подальше от блока, чтобы она не поранилась осколками.
Стекло раскололось только с третьего удара, оно рассыпалось на множество мелких кусочков, не причинивших вреда ни старику, ни землянам. Старик вывалился из углубления в блоке прямо в объятия Чингиза.
Он что-то бормотал, но земляне не понимали. Ясно было только одно, что тон его слов скорее недовольный, чем благодарный. Потом старик потерял сознание, и Чингиз отнес его в вездеход и положил в кресло.
Алиса возмущенно рассказала Мелисенте, что в блоке для мертвых они нашли живого человека.
– Даже в наше время на Земле иногда живых принимают за мертвых и хоронят их, – философски произнесла Мелисента.
– Да, теперь он без сознания, и такое впечатление, что совершенно не дышит, – включился в разговор Чингиз. – Мелли, что нам делать?
– Везите-ка его сюда, – ответила Мелисента. – И как можно быстрее.
– Хорошо, уже едем, – ответил Чингиз и сел за пульт вездехода.
Старик пришел в себя еще раз, снова бормотал что-то возмущенное, потом потерял сознание. На этот раз они доехали за три часа вместо пяти.
Мелисента провела всесторонний осмотр пациента, и объявила, что у старика типичный синдром внезапного сна, который, правда, на Земле встречается очень редко. Человека, впавшего во внезапный сон, вполне можно принять за мертвого. Долгое время на Земле не было лекарства от этого недуга, но недавно его изобрели, и, старику повезло, в ее арсенале такой препарат есть. Марсианин скоро поправится. Его поместили в блок не раньше вчерашнего дня, так как Мелисента не заметила в организме старика ни истощения, ни обезвоживания. Всё это просто не успело произойти. А кроме синдрома внезапного сна она не нашла никаких патологий.
– Но подействует ли на марсианина земное лекарство? – усомнилась Алиса.
– Вы не поверите, но организм этого марсианина почти ничем не отличается от организма землян, – ответила Мелисента. – Разве что его кости более легкие, чем наши, а мышцы более слабые.
– Это очень странно, – проговорила Алиса. – Планеты разные, а люди – одинаковые. Как такое могло случиться?
– А я всегда верил, что мы произошли не от обезьян, а предки наши прилетели из космоса, с какой-то далекой планеты, – заявил Анджей. – А если они прилетели из космоса, то вполне могли прилететь как на Землю, так и на Марс.
– А на той далекой планете люди откуда взялись? – с усмешкой спросил Чингиз. – Тоже откуда-то прилетели, или всё-таки произошли от тамошних обезьян?
Анджей не нашел, что ответить, и пожал плечами.
– Есть одно существенное отличие, – добавила Мелисента. – Этот человек выглядит на шестьдесят земных лет, а диагност показал, что ему сто шестьдесят.
– Ого, – Анджей присвистнул. – Немногие на Земле доживают до такого возраста.
– Может, твой диагност барахлит? – предположил Чингиз.
– Вы меня за кого принимаете, за врача или за дилетанта? – обиделась Мелисента. – Я сначала тоже так подумала, и проверила на себе. Диагност показал мой возраст с точностью до одного месяца. Очевидно, в марсианской атмосфере или в продуктах содержатся вещества, продлевающие жизнь.
– В таком случае, я согласен хоть сейчас перейти на марсианскую пищу, – заявил Анджей.
– А еще в воздухе нет гнилостных бактерий, и грибковых спор, – оптимистично добавила Мелисента. – Поэтому умершие организмы не гниют и не разлагаются, а мумифицируются.
Так как на марсианине не было никакой одежды кроме тканевой ленты, девушки надели на него один из синих запасных спортивных костюмов. Старик был очень высоким человеком, и костюм Анджея, который был не маленького роста, был ему почти короток. Больше всего старик походил на североамериканского индейца. У него были длинные черные с проседью волосы, красноватая кожа, орлиный нос, тонкие губы и глубоко посаженные карие глаза.
– Элис, Чин, теперь вы останетесь с нами? – спросила Мелисента. – Программу-минимум вы выполнили, нашли марсианина.
– Мы подождем, когда старик окончательно поправится, и снова поедем, – ответил Чингиз.
Мелисента сделала марсианину инъекцию лекарства от синдрома внезапного сна, и вскоре он пришел в себя. Она поднесла ему стакан с водой. Он сделал глоток, сел, огляделся, удивленно рассмотрел свою одежду, и снова что-то возмущенно заговорил.
Молодые люди ничего не могли понять. Старик, наконец, догадался, что его не понимают. Он огляделся и указал на орнамент на стене, а потом на себя.
На стене, куда он указывал, был нарисован куст с резными красными листьями и кистями продолговатых синих ягод. Земляне видели такие недалеко от города, но вкус ягод им не понравился, поэтому собирать их они не стали.
– Зачем ему эти ягоды? Они же невкусные, – сказал Анджей.
– Раз просит, надо принести, – сказала Мелисента.
Через час Чингиз и Анджей принесли несколько веточек с ягодами – они не знали, что нужно старику – листья, стебли или ягоды.
Старик взял ягоды и потребовал чашку, сложив ладони лодочкой. Мелисента подала ему чашку. Он сложил ягоды в чашку, залил водой и поставил на варочную панель на кухне. Земляне молча наблюдали за его действиями. Когда вода закипела, он снял чашку с варочной панели, уже сам нашел стаканы и разлил отвар в четыре стакана, оставив немного в чашке. Потом указал на стаканы, сам взял чашку в руки и отпил глоток.
– Это что, мы должны это варево пить? Зачем? – удивился Анджей.
– Я думаю, надо выпить, – сказала Мелисента. – Не бойтесь, он ведь пил, и ничего не случилось. Значит, и с нами ничего не случится.
– Ну вот еще, ничего я не боюсь, – проворчал Анджей и взял стакан.
Мелисента, Алиса и Чингиз тоже взяли. Горячий напиток был терпкий, вкус напоминал отвар шиповника. Пить его было даже приятно.
– Ой, что-то у меня голова закружилась, – сказала Алиса, когда ее стакан опустел.
– И у меня, – добавила Мелисента.
– И мне что-то нехорошо, – подхватил Анджей. – Он что, отравил нас?
Сквозь туман, возникший перед глазами, Алиса видела, что старик сидел и спокойно смотрел на землян, всем своим видом показывая, что все хорошо. Алисе, чтобы не упасть от головокружения, пришлось опереться на стену, а Мелисента упала, но марсианин подхватил ее и бережно усадил на стул.
Анджей бросился было на старика, но Чингиз удержал его.
– ... твою мать, марсианское отродье, ты что с нами сделал, урод хренов?! – крикнул Анджей, пытаясь вырваться из железной хватки Чингиза.
Мелисента уже пришла в себя, встала и сказала:
– Ребята, успокойтесь, всё в порядке. Джей, перестань ругаться нехорошими словами, это неприлично.
Анджей удивленно уставился на девушку.
– Мелли, я вообще-то говорил по-польски, – заметил он. – Как ты поняла, что я сказал?
Алиса тоже уже пришла в себя, головокружение прошло, туман перед глазами рассеялся. И она тоже поняла всё, что сказал Анджей, несмотря на то, что не знала польского.
На базе колонисты разговаривали на эсперанто, искусственном языке, созданном в середине двадцатого века, хотя большинство участников проекта знали английский, больше половины участников были из англоязычных стран, и стран, где распространен русский язык. Говорить на эсперанто решили сами будущие колонисты еще задолго до старта «Марса-1». Чтобы никому не обидно было. Проект-то международный.
– Ты говорил по-польски? – в свою очередь удивилась Мелисента. – А я подумала, когда ты успел научиться так виртуозно ругаться на французском?
– Сомневаюсь, что кто-нибудь из вас знает монгольский, но я сейчас говорю на родном языке. Я не знаю, что с нами сделал этот марсианин, но мы стали понимать языки друг друга, – сказал Чингиз. – Вы же меня поняли?
Мелисента и Анджей изумленно кивнули, а Алиса сказала:
– Да, хотя понятия не имею, как.
И все повернулись к старику, который сидел на стуле и молча ждал. Когда все вопросительно уставились на него, он начал говорить, и все его прекрасно поняли:
– А теперь объясните мне, молодые люди, зачем вы вытащили меня из моей гробницы.
– Мы спасли вас, – ответила Алиса. – Вы могли задохнуться в этом каменном ящике! Вы могли умереть!
– Я и так уже мертв, – ответил старик.
– Это почему же мертв, когда мы видим, что вы живы? – возразил Анджей.
– Вы, наверное, с далекого Южного полюса, если не знаете прописной истины. Когда человек перестал быть полезным, он мертв. Я перестал быть полезным, когда заболел сонной болезнью. Разве у вас на полюсе не так?
– Мы не с по... – начал Анджей, но Чингиз жестом приказал ему замолчать, и сказал:
– У нас не так. Неужели опыт вашей долгой жизни никому не полезен?
– Если человек не может ходить, и не может работать руками, но может давать советы, он полезен, и он не мертв, – ответил марсианин. – Но если он беспробудно спит, когда кому-то очень нужен его совет, он бесполезен, а значит, мертв. Я сам приказал родным считать меня мертвым, когда усну в следующий раз, и похоронить. Поэтому я прошу вас не нарушать традиций, и, как только я снова усну, водворить мое тело на место.
– Но вы теперь больше не уснете, – сказала Алиса. – Вернее, уснете, как все, вечером, и проснетесь утром. Мелли вылечила вас от сонной болезни!
– Можно вылечить перелом, или растяжение, укус ядовитого насекомого или рану, полученную по неосторожности, – сказал марсианин. – Но сонную болезнь вылечить нельзя.
– Ну, если честно, я только начала вас лечить, – призналась Мелисента. – После недельного курса вы будете абсолютно здоровы.
– Благодарю тебя, милая девушка, – ответил старик. – Но даже если я вернусь в свое селение, там я уже не буду полезен. Моё место занято.
– Вы будете очень полезны нам, здесь! – воскликнула Алиса. – Нам очень-очень нужны ваши советы!
– Конечно, – подтвердил Чингиз. – Мы издалека, и ничего тут не знаем.
– Да, по вашему виду сразу понятно, что вы издалека, – кивнул старик. – Такие... вещи здесь никто не носит. Разве что у вас на полюсе, – он указал на свой костюм, потом на Анджея, который был в таком же, потом на доспехи Чингиза. – И если вам действительно нужны мои советы, вот первый: вам нельзя находиться в Священном городе, поэтому вы должны уйти отсюда как можно скорее.
– Почему? – удивился Анджей. – Нам здесь очень нравится.
– Этот город священный для всей Амарсары, – ответил старик. – Он был построен создателями Амарсары, и только они имеют право жить тут.
