– Я нашел дневниковый журнал, последняя запись сделана накануне дня, когда база не вышла на связь, – добавил Анджей.
В дневниковом журнале записывались все разговоры обитателей базы, если они происходили не в личных помещениях. Так же туда записывались разговоры с внешней территории базы, примерно в радиусе километра, и все переговоры по радио с теми, кто выходил за пределы двухкилометрового диаметра. Там, где были видеокамеры, записывалось и изображение.
– И что там записано? – спросила Алиса.
– Послушайте сами, – сказал Анджей. – Я включил наш бортовой компьютер в сеть базы. Отмотаю к началу того дня, когда была последняя связь с Землей.
Он нажал несколько клавиш на пульте управления, и все увидели на экране Павла Ветрова. Мужчина был в скафандре, с откинутым назад шлемом. Было ясно, что он собирался выходить с базы наружу.
Павел улетел на Марс в возрасте двадцати одного года, а сейчас ему должно быть двадцать шесть. Это был высокий светловолосый парень, с красивыми правильными чертами лица и синими глазами.
– Поеду к разлому, что обнаружил вчера, посмотрю, нет ли там подходящего камня для строительства ангара, – сказал Павел.
Рядом никого не было. Но и дневниковый журнал, и остальные колонисты слышали его из любого места базы, и могли разговаривать с ним и между собой.
– Да, отправляйся, – ответил ему женский голос, кажется, это была Гита.
Экран дневникового журнала был разделен на четыре части, но три части показывали пустые помещения, значит, остальные колонисты находились вне поля зрения камер. Но новоприбывшие колонисты и так знали, что Гита – индианка, смуглая, кареглазая красивая девушка, с длинной иссиня-черной косой. Ей тоже, как и Алисе, пришлось обрезать косу перед полетом на Марс, но волосы на Марсе росли неимоверно быстро, или просто Гита знала какой-то секрет их роста. На базе она работала инженером, но параллельно основной работе занималась оранжереей.
– Надо закончить ангар до прибытия «Марса-три», – послышался голос другой девушки, стройной миниатюрной китаянки Сюин. – Они привезут оборудование для металлургического цеха. Если не успеем, отстанем от графика...
– Паш, а ты этот разлом на карте обозначил? – спросила Гита.
– М-м... дай-ка подумать... – он чуть наклонил голову, поднял руку и привычным жестом почесал бровь. – Еще нет. Вернусь и тогда сделаю. Сразу отмечу и положение, и состав пород. Вчера уже темно было, не успел ничего толком разглядеть.
– Ладно, хватит болтать, иди уже, разрешаю, – послышался голос канадца Джима Смита, который был начальником базы «Эллада-1». – Только в следующий раз не оставляй на завтра то, что должен был сделать вчера.
– Договорились! Меня уже тут нет, – ответил Павел, надел шлем скафандра и вышел из зоны видимости видеокамеры.
Потом часа три были переговоры троих оставшихся на базе, промежутки молчания компьютер пропускал. Потом была запись сеанса связи с Землей, потом Гита вызвала Павла:
– Паша, связь! Ветров, ответь базе!
– Ветров на связи! – послышался возбужденный голос Павла. – Ребята, я тут такое нашел!
– Неужели живого марсианина? – насмешливо спросила появившаяся в кадре китаянка Сюин.
– Или хотя бы мертвого? – включился в разговор Джим.
– Я не могу объяснить, что это, – ответил Павел. – Нет, конечно, могу, но на словах всё равно будет не то. Приезжайте сюда, и сами всё увидите.
– А как мы тебя найдем? – спросила Гита. – Ты же не отметил разлом на карте.
– Езжайте по следам моего вездехода, не заблудитесь. Время в пути примерно час.
Сюин взглянула на наручные часы, совмещенные с коммуникатором.
– Скоро сеанс связи с «Марсом-три», мы не успеем вернуться.
– Ну, приезжайте после связи, – сказал Павел. – Я подожду здесь.
– Ладно, – согласилась Гита. – Конец связи.
– Связи конец, – ответил Павел.
Гита, Сюин и Джим еще немного поговорили о том, что же такое нашел Павел, но, так как они не знали, что это, то решили ничего не говорить о находке на связи с кораблем. Потом был сеанс связи с «Марсом-3», и сразу после него колонисты надели скафандры и отправились к какому-то разлому, где их ждал Павел Ветров.
Это была последняя запись. Ни один из колонистов на базу уже не вернулся. Через промежуток в семь марсианских суток компьютер базы сообщил, что переводит помещения в состояние полуконсервации, а еще через семь автоматически запустилась полная консервация. На этом все записи в дневниковом журнале закончились.
Экипаж «Марса-3» некоторое время сидел молча.
– Значит, ребят надо искать в каком-то разломе, – нарушила молчание Алиса.
– Не ребят, а их тела, – поправил Анджей. – Воздуха в баллонах скафандра хватило только на двенадцать часов. А прошло больше полугода. У нас нет шансов найти их живыми.
– Я вообще думаю, что нам не стоит терять время на их поиски, – сказал Чингиз.
– Это почему же? – в голос возмутились Алиса и Мелисента.
– Судите сами, – ответил Чингиз. – Живых мы не найдем. Где точно искать, не знаем. Они уехали в какой-то разлом, откуда не смогли вернуться. Значит, Павел нашел что-то опасное. Или опасен был сам разлом. Скорее всего, они погибли под обвалом породы.
– Глупо было всем сразу находиться в одном месте, – вставил Анджей.
– Да, – кивнул Чингиз и продолжил: – Теперь нам придется работать за восьмерых, чтобы выполнить тот объем работ, что запланирован до прибытия «Марса-четыре». Поэтому на поиски у нас просто не будет времени. А причину гибели колонистов мы установили. Они не смогли откуда-то выбраться, и погибли от недостатка воздуха.
– Ты, конечно, прав, – сказала Алиса, и добавила с болью в голосе: – Но, ребята, как-то это не по-человечески... Ведь они наши друзья!
Алиса и Павел Ветров сразу стали симпатизировать друг другу, с первой связи, на которой познакомились, еще когда члены экипажа «Марса-3» были на Земле, и даже еще не знали, что полетят именно они. Павел смотрел с экрана только на нее, и улыбался только ей, она это точно знала. Алиса была уверена, что попала в третью экспедицию не только благодаря своим личным и профессиональным качествам, а во многом благодаря Павлу, который замолвил за неё словечко. И Алиса с нетерпением ждала встречи с ним. А когда марсианская база замолчала, очень расстроилась. Конечно, она не рассчитывала ни на какие отношения с Павлом, но всякое могло случиться, и она даже хотела этого.
– Я всё понимаю, – согласился Чингиз. – И не говорю, что мы совсем не будем их искать. Конечно, будем, в свое свободное время, и при проведении геологических изысканий на местности. Впрочем, когда свяжемся с Землей и доложим обстановку, может быть, нам дадут другие указания.
До связи с Землей еще оставалось время, новые колонисты пообедали, и разошлись по каютам, чтобы отдохнуть и подумать, что они скажут землянам.
Алиса решила, что даже если руководство с Земли запретит им искать первых колонистов, она всё равно будет искать. Они пропали всего в часе езды от базы на вездеходе. Нужно просто внимательно обследовать окружность в радиусе тридцать-сорок километров вокруг. Вряд ли вездеход мог двигаться быстрее по этой каменистой пустыне. Жаль, пока они добрались до Марса, из-за частых пыльных бурь следы вездеходов исчезли. А было бы так легко по ним найти пропавших Павла, Джима, Сюин и Гиту...
На сеансе связи с Землей колонисты рассказали, что успешно достигли поверхности Марса, и всё, что успели узнать о пропаже первых четверых колонистов. Чингиз был прав, руководители проекта попросили не терять время на специальные поиски, потому что это могло быть опасным. Более того, они посоветовали, если обнаружится тот разлом, в котором погибли первые колонисты, ни в коем случае не соваться туда, а обозначить это место, как опасное, и обходить стороной.
Так же руководство проекта пообещало, что постарается прислать следующую партию колонистов не через четыре года, а через два.
Когда сеанс связи закончился, Чингиз сказал:
– Сегодня мы еще отдохнем, а завтра начинаем работать. Скорректированные по ситуации планы получим на завтрашнем сеансе связи, а до этого нам нужно разгрузить корабль и переехать на базу.
В его голосе появились командирские нотки. Новым начальником базы, кстати, назначили Чингиза, в чем никто и не сомневался, и тем более не собирался возражать.
– Жить в комнатах, где жили погибшие Джим, Паша, Гита и Сюин? – нахмурилась Мелисента.
– Ну, почему же именно в их комнатах? – возразил Анджей. – На базе готово двенадцать комнат, наши погибшие друзья жили только в четырех. Мы можем оставить в них всё, как есть.
– Как будто они всё еще с нами, – согласно закивала Мелисента.
– Нет, – возразил Чингиз. – Жить в их комнатах, мы, конечно, не будем, но и не будем жить рядом с призраками. После разгрузки корабля и переезда на базу мы уберем все личные вещи первых колонистов на склад. Лучше бы отправить их на Землю, родственникам, но пока возможности нет. Мы будем помнить о них всегда и без постоянного напоминания в виде пустых комнат с эффектом присутствия.
Алиса хотела возразить Чингизу, но промолчала, потому что поняла, он снова прав. Утром, обследуя базу, Алиса заходила в комнаты колонистов. Не удержалась и от того, чтобы зайти в комнату Павла. Разглядывая и трогая его вещи, Алиса чувствовала что-то непонятное. Будто Павел всё еще здесь, только ненадолго вышел из комнаты. Тогда она подумала, это потому, что он ей очень нравится.
Теперь Алиса поняла, это был просто эффект присутствия! Все вещи были оставлены так, будто их хозяин скоро вернется. Свитер небрежно брошен на кровати, полотенце висит на спинке стула, на столе – чашка из-под кофе и блюдечко с недоеденными крекерами.
Когда Чингиз только начал говорить, Мелисента тоже хотела возразить ему. Но когда он закончил, она промолчала. А Анджей согласно кивнул.
– До завтрашнего утра все свободны, – сказал Чингиз. – Лично я собираюсь использовать это время, чтобы хорошенько выспаться.
Он встал и вышел из отсека управления.
– Я, пожалуй, присоединюсь к Чингизу. Наконец-то можно просто лежать на кровати, а не влезать в спальный мешок, – сказал Анджей и тоже вышел.
Он очень не любил застегиваться в спальном мешке и часто просыпался не на кровати, а висящим в воздухе, иногда даже не в своей каюте, а в коридоре или где-нибудь еще. За это его в шутку называли марсианским лунатиком.
– Еще рано, я не хочу спать, – сказала Мелисента. – Чем займемся, Элис?
– Знаешь, Мелли, с самого начала, как я пришла на этот проект, я мечтала увидеть марсианский закат, – улыбнулась Алиса. – И не на фото в интернете, не на съемке с космического аппарата или марсохода, а вот так, своими глазами. Пойдем, погуляем?
Алиса помнила, с каким восторгом Павел рассказывал о марсианском закате. Еще и по этой причине Алиса мечтала его увидеть.
– Ой, Элис, извини... – замялась Мелисента. – Мне что-то выходить из корабля не хочется...
– Ты что, боишься? – Алиса даже не удивилась. Мелли много чего боялась. Связи с «Марсом-1». Метеоров, астероидов, которые могут пробить корпус звездолета. Поломки регенератора воздуха, да и вообще космоса. Алиса удивлялась только, как она попала на проект и в полет на «Марсе-3» со своими страхами.
– Да нет, когда с Чингизом и Анджеем, совсем не боюсь, – призналась Мелисента. – Вот прекрасно знаю, что там, снаружи, никого нет и быть не может. И всё равно как-то не по себе... Знаю, о чем ты сейчас думаешь. На кой черт мне сдалась колонизация Марса, если я всего боюсь, – добавила она. – Я всегда была трусихой, Элис. Но еще в детстве заметила, что мои страхи часто спасали жизнь и мне, и другим. Однажды мы с подругами на озере нашли брошенную кем-то лодку. Девчонки решили покататься, а я не поехала, и свою подругу не пустила. Она даже обиделась на меня сначала. А лодка на середине озера перевернулась. Две девочки утонули, остальных успели спасти. И таких случаев было немало. А папа всегда говорил мне, что если я буду всего бояться, то ничего в жизни не добьюсь. Шутил, что таких, как я, не берут в космонавты. Я решила доказать ему, что добрая доля осторожности мне не помешает. И вот я здесь.
– Ладно, – сказала Алиса. – Можешь наблюдать закат отсюда, из отсека управления. А я пойду на улицу. Мелли, это теперь наша планета, наш единственный дом, минимум лет на сорок, а может и на всю жизнь. Привыкай.
– Я привыкну, – кивнула Мелисента, и добавила: – Куда же я денусь...
– С подводной лодки, – весело закончила Алиса.
– С планеты Марс, – поправила Мелисента.
– В обоих случаях нет принципиальной разницы, – ответила Алиса, встала с кресла и пошла надевать скафандр.
Через пять минут она уже была снаружи.
Алиса стояла у трапа корабля и смотрела на далекую гряду скал, ограничивающую равнину Эллада, за которую опускалось непривычно маленькое солнце. Да и сама равнина только из космоса казалась ровной. На самом деле в ней было много скал и небольших кратеров, были даже невысокие горные гряды. Хотя встречались и довольно ровные места.
Марсианский закат был невероятно красив, и совсем не похож на земной. Он был в сине-голубых тонах с примесью фиолетового, и закончился очень быстро. Все же Алиса успела подумать, что ей было бы очень приятно любоваться закатом вместе с Пашей Ветровым. И почему-то у нее было чувство, что он где-то рядом, живой.
Особенно остро Алиса это почувствовала в момент, когда солнце окончательно скрылось за горизонтом. В это мгновение, в последнем луче заходящего солнца она увидела совершенно другую местность.
Нет, местность была та же, но выглядела по-иному. Вместо острых голых скал вдалеке виднелся большой город, а совсем рядом росла нежно-лиловая трава, и под легким ветром покачивались кусты с маленькими лиловыми листочками. Справа за грядой невысоких гор виднелось большое озеро. И какой-то мужчина шел прямо к Алисе, но, похоже, не видел ее. Она не успела разглядеть его лица, но почему-то была уверена, что это Павел. На сеансах связи он не говорил, что видел что-то подобное, но Алиса чувствовала, что за его восторгом что-то крылось.
В следующее мгновенье всё исчезло, и в затухающем свете скрывшегося за горизонтом солнца Алиса увидела пустынную равнину и горизонт с зазубренными скалами. Солнце село, но долгие марсианские сумерки продолжались.
Алиса бросилась в корабль. Промчавшись по коридору к жилой зоне, она торопливо сбросила скафандр и влетела в отсек управления.
– Мелли! Ты видела?
– Что? Закат? Конечно, видела, – кивнула Мелисента. – Ты права, очень красиво. Завтра обязательно посмотрю снаружи.
Алиса поняла, что Мелисента ничего, кроме заката, не видела. Может быть, потому, что смотрела через оптические системы корабля? Завтра всё выяснится.
Весь следующий день, пока занимались делами, Алиса думала о том, что видела. Что это было? Мираж? Но, как ни коротко было мгновение, на которое возникла картина другого Марса, Алиса вспоминала всё больше подробностей. Теперь она припомнила, что видела в городе круглые башни и парящие между ними подвесные мосты, а над озером, где-то далеко на горизонте, по воздуху плыл белый дирижабль. Алисе очень хотелось поделиться с Мелисентой своим видением, но она не решилась. Мелли ведь врач, еще подумает, что у ее подруги не всё в порядке с головой.
Утром первым делом Чингиз и Анджей вывели из корабля вездеходы – две грузовые машины на гусеничном ходу, размерами с небольшой автобус.
В дневниковом журнале записывались все разговоры обитателей базы, если они происходили не в личных помещениях. Так же туда записывались разговоры с внешней территории базы, примерно в радиусе километра, и все переговоры по радио с теми, кто выходил за пределы двухкилометрового диаметра. Там, где были видеокамеры, записывалось и изображение.
– И что там записано? – спросила Алиса.
– Послушайте сами, – сказал Анджей. – Я включил наш бортовой компьютер в сеть базы. Отмотаю к началу того дня, когда была последняя связь с Землей.
Он нажал несколько клавиш на пульте управления, и все увидели на экране Павла Ветрова. Мужчина был в скафандре, с откинутым назад шлемом. Было ясно, что он собирался выходить с базы наружу.
Павел улетел на Марс в возрасте двадцати одного года, а сейчас ему должно быть двадцать шесть. Это был высокий светловолосый парень, с красивыми правильными чертами лица и синими глазами.
– Поеду к разлому, что обнаружил вчера, посмотрю, нет ли там подходящего камня для строительства ангара, – сказал Павел.
Рядом никого не было. Но и дневниковый журнал, и остальные колонисты слышали его из любого места базы, и могли разговаривать с ним и между собой.
– Да, отправляйся, – ответил ему женский голос, кажется, это была Гита.
Экран дневникового журнала был разделен на четыре части, но три части показывали пустые помещения, значит, остальные колонисты находились вне поля зрения камер. Но новоприбывшие колонисты и так знали, что Гита – индианка, смуглая, кареглазая красивая девушка, с длинной иссиня-черной косой. Ей тоже, как и Алисе, пришлось обрезать косу перед полетом на Марс, но волосы на Марсе росли неимоверно быстро, или просто Гита знала какой-то секрет их роста. На базе она работала инженером, но параллельно основной работе занималась оранжереей.
– Надо закончить ангар до прибытия «Марса-три», – послышался голос другой девушки, стройной миниатюрной китаянки Сюин. – Они привезут оборудование для металлургического цеха. Если не успеем, отстанем от графика...
– Паш, а ты этот разлом на карте обозначил? – спросила Гита.
– М-м... дай-ка подумать... – он чуть наклонил голову, поднял руку и привычным жестом почесал бровь. – Еще нет. Вернусь и тогда сделаю. Сразу отмечу и положение, и состав пород. Вчера уже темно было, не успел ничего толком разглядеть.
– Ладно, хватит болтать, иди уже, разрешаю, – послышался голос канадца Джима Смита, который был начальником базы «Эллада-1». – Только в следующий раз не оставляй на завтра то, что должен был сделать вчера.
– Договорились! Меня уже тут нет, – ответил Павел, надел шлем скафандра и вышел из зоны видимости видеокамеры.
Потом часа три были переговоры троих оставшихся на базе, промежутки молчания компьютер пропускал. Потом была запись сеанса связи с Землей, потом Гита вызвала Павла:
– Паша, связь! Ветров, ответь базе!
– Ветров на связи! – послышался возбужденный голос Павла. – Ребята, я тут такое нашел!
– Неужели живого марсианина? – насмешливо спросила появившаяся в кадре китаянка Сюин.
– Или хотя бы мертвого? – включился в разговор Джим.
– Я не могу объяснить, что это, – ответил Павел. – Нет, конечно, могу, но на словах всё равно будет не то. Приезжайте сюда, и сами всё увидите.
– А как мы тебя найдем? – спросила Гита. – Ты же не отметил разлом на карте.
– Езжайте по следам моего вездехода, не заблудитесь. Время в пути примерно час.
Сюин взглянула на наручные часы, совмещенные с коммуникатором.
– Скоро сеанс связи с «Марсом-три», мы не успеем вернуться.
– Ну, приезжайте после связи, – сказал Павел. – Я подожду здесь.
– Ладно, – согласилась Гита. – Конец связи.
– Связи конец, – ответил Павел.
Гита, Сюин и Джим еще немного поговорили о том, что же такое нашел Павел, но, так как они не знали, что это, то решили ничего не говорить о находке на связи с кораблем. Потом был сеанс связи с «Марсом-3», и сразу после него колонисты надели скафандры и отправились к какому-то разлому, где их ждал Павел Ветров.
Это была последняя запись. Ни один из колонистов на базу уже не вернулся. Через промежуток в семь марсианских суток компьютер базы сообщил, что переводит помещения в состояние полуконсервации, а еще через семь автоматически запустилась полная консервация. На этом все записи в дневниковом журнале закончились.
Экипаж «Марса-3» некоторое время сидел молча.
– Значит, ребят надо искать в каком-то разломе, – нарушила молчание Алиса.
– Не ребят, а их тела, – поправил Анджей. – Воздуха в баллонах скафандра хватило только на двенадцать часов. А прошло больше полугода. У нас нет шансов найти их живыми.
– Я вообще думаю, что нам не стоит терять время на их поиски, – сказал Чингиз.
– Это почему же? – в голос возмутились Алиса и Мелисента.
– Судите сами, – ответил Чингиз. – Живых мы не найдем. Где точно искать, не знаем. Они уехали в какой-то разлом, откуда не смогли вернуться. Значит, Павел нашел что-то опасное. Или опасен был сам разлом. Скорее всего, они погибли под обвалом породы.
– Глупо было всем сразу находиться в одном месте, – вставил Анджей.
– Да, – кивнул Чингиз и продолжил: – Теперь нам придется работать за восьмерых, чтобы выполнить тот объем работ, что запланирован до прибытия «Марса-четыре». Поэтому на поиски у нас просто не будет времени. А причину гибели колонистов мы установили. Они не смогли откуда-то выбраться, и погибли от недостатка воздуха.
– Ты, конечно, прав, – сказала Алиса, и добавила с болью в голосе: – Но, ребята, как-то это не по-человечески... Ведь они наши друзья!
Алиса и Павел Ветров сразу стали симпатизировать друг другу, с первой связи, на которой познакомились, еще когда члены экипажа «Марса-3» были на Земле, и даже еще не знали, что полетят именно они. Павел смотрел с экрана только на нее, и улыбался только ей, она это точно знала. Алиса была уверена, что попала в третью экспедицию не только благодаря своим личным и профессиональным качествам, а во многом благодаря Павлу, который замолвил за неё словечко. И Алиса с нетерпением ждала встречи с ним. А когда марсианская база замолчала, очень расстроилась. Конечно, она не рассчитывала ни на какие отношения с Павлом, но всякое могло случиться, и она даже хотела этого.
– Я всё понимаю, – согласился Чингиз. – И не говорю, что мы совсем не будем их искать. Конечно, будем, в свое свободное время, и при проведении геологических изысканий на местности. Впрочем, когда свяжемся с Землей и доложим обстановку, может быть, нам дадут другие указания.
До связи с Землей еще оставалось время, новые колонисты пообедали, и разошлись по каютам, чтобы отдохнуть и подумать, что они скажут землянам.
Алиса решила, что даже если руководство с Земли запретит им искать первых колонистов, она всё равно будет искать. Они пропали всего в часе езды от базы на вездеходе. Нужно просто внимательно обследовать окружность в радиусе тридцать-сорок километров вокруг. Вряд ли вездеход мог двигаться быстрее по этой каменистой пустыне. Жаль, пока они добрались до Марса, из-за частых пыльных бурь следы вездеходов исчезли. А было бы так легко по ним найти пропавших Павла, Джима, Сюин и Гиту...
На сеансе связи с Землей колонисты рассказали, что успешно достигли поверхности Марса, и всё, что успели узнать о пропаже первых четверых колонистов. Чингиз был прав, руководители проекта попросили не терять время на специальные поиски, потому что это могло быть опасным. Более того, они посоветовали, если обнаружится тот разлом, в котором погибли первые колонисты, ни в коем случае не соваться туда, а обозначить это место, как опасное, и обходить стороной.
Так же руководство проекта пообещало, что постарается прислать следующую партию колонистов не через четыре года, а через два.
Когда сеанс связи закончился, Чингиз сказал:
– Сегодня мы еще отдохнем, а завтра начинаем работать. Скорректированные по ситуации планы получим на завтрашнем сеансе связи, а до этого нам нужно разгрузить корабль и переехать на базу.
В его голосе появились командирские нотки. Новым начальником базы, кстати, назначили Чингиза, в чем никто и не сомневался, и тем более не собирался возражать.
– Жить в комнатах, где жили погибшие Джим, Паша, Гита и Сюин? – нахмурилась Мелисента.
– Ну, почему же именно в их комнатах? – возразил Анджей. – На базе готово двенадцать комнат, наши погибшие друзья жили только в четырех. Мы можем оставить в них всё, как есть.
– Как будто они всё еще с нами, – согласно закивала Мелисента.
– Нет, – возразил Чингиз. – Жить в их комнатах, мы, конечно, не будем, но и не будем жить рядом с призраками. После разгрузки корабля и переезда на базу мы уберем все личные вещи первых колонистов на склад. Лучше бы отправить их на Землю, родственникам, но пока возможности нет. Мы будем помнить о них всегда и без постоянного напоминания в виде пустых комнат с эффектом присутствия.
Алиса хотела возразить Чингизу, но промолчала, потому что поняла, он снова прав. Утром, обследуя базу, Алиса заходила в комнаты колонистов. Не удержалась и от того, чтобы зайти в комнату Павла. Разглядывая и трогая его вещи, Алиса чувствовала что-то непонятное. Будто Павел всё еще здесь, только ненадолго вышел из комнаты. Тогда она подумала, это потому, что он ей очень нравится.
Теперь Алиса поняла, это был просто эффект присутствия! Все вещи были оставлены так, будто их хозяин скоро вернется. Свитер небрежно брошен на кровати, полотенце висит на спинке стула, на столе – чашка из-под кофе и блюдечко с недоеденными крекерами.
Когда Чингиз только начал говорить, Мелисента тоже хотела возразить ему. Но когда он закончил, она промолчала. А Анджей согласно кивнул.
– До завтрашнего утра все свободны, – сказал Чингиз. – Лично я собираюсь использовать это время, чтобы хорошенько выспаться.
Он встал и вышел из отсека управления.
– Я, пожалуй, присоединюсь к Чингизу. Наконец-то можно просто лежать на кровати, а не влезать в спальный мешок, – сказал Анджей и тоже вышел.
Он очень не любил застегиваться в спальном мешке и часто просыпался не на кровати, а висящим в воздухе, иногда даже не в своей каюте, а в коридоре или где-нибудь еще. За это его в шутку называли марсианским лунатиком.
– Еще рано, я не хочу спать, – сказала Мелисента. – Чем займемся, Элис?
– Знаешь, Мелли, с самого начала, как я пришла на этот проект, я мечтала увидеть марсианский закат, – улыбнулась Алиса. – И не на фото в интернете, не на съемке с космического аппарата или марсохода, а вот так, своими глазами. Пойдем, погуляем?
Алиса помнила, с каким восторгом Павел рассказывал о марсианском закате. Еще и по этой причине Алиса мечтала его увидеть.
– Ой, Элис, извини... – замялась Мелисента. – Мне что-то выходить из корабля не хочется...
– Ты что, боишься? – Алиса даже не удивилась. Мелли много чего боялась. Связи с «Марсом-1». Метеоров, астероидов, которые могут пробить корпус звездолета. Поломки регенератора воздуха, да и вообще космоса. Алиса удивлялась только, как она попала на проект и в полет на «Марсе-3» со своими страхами.
– Да нет, когда с Чингизом и Анджеем, совсем не боюсь, – призналась Мелисента. – Вот прекрасно знаю, что там, снаружи, никого нет и быть не может. И всё равно как-то не по себе... Знаю, о чем ты сейчас думаешь. На кой черт мне сдалась колонизация Марса, если я всего боюсь, – добавила она. – Я всегда была трусихой, Элис. Но еще в детстве заметила, что мои страхи часто спасали жизнь и мне, и другим. Однажды мы с подругами на озере нашли брошенную кем-то лодку. Девчонки решили покататься, а я не поехала, и свою подругу не пустила. Она даже обиделась на меня сначала. А лодка на середине озера перевернулась. Две девочки утонули, остальных успели спасти. И таких случаев было немало. А папа всегда говорил мне, что если я буду всего бояться, то ничего в жизни не добьюсь. Шутил, что таких, как я, не берут в космонавты. Я решила доказать ему, что добрая доля осторожности мне не помешает. И вот я здесь.
– Ладно, – сказала Алиса. – Можешь наблюдать закат отсюда, из отсека управления. А я пойду на улицу. Мелли, это теперь наша планета, наш единственный дом, минимум лет на сорок, а может и на всю жизнь. Привыкай.
– Я привыкну, – кивнула Мелисента, и добавила: – Куда же я денусь...
– С подводной лодки, – весело закончила Алиса.
– С планеты Марс, – поправила Мелисента.
– В обоих случаях нет принципиальной разницы, – ответила Алиса, встала с кресла и пошла надевать скафандр.
Через пять минут она уже была снаружи.
Алиса стояла у трапа корабля и смотрела на далекую гряду скал, ограничивающую равнину Эллада, за которую опускалось непривычно маленькое солнце. Да и сама равнина только из космоса казалась ровной. На самом деле в ней было много скал и небольших кратеров, были даже невысокие горные гряды. Хотя встречались и довольно ровные места.
Марсианский закат был невероятно красив, и совсем не похож на земной. Он был в сине-голубых тонах с примесью фиолетового, и закончился очень быстро. Все же Алиса успела подумать, что ей было бы очень приятно любоваться закатом вместе с Пашей Ветровым. И почему-то у нее было чувство, что он где-то рядом, живой.
Особенно остро Алиса это почувствовала в момент, когда солнце окончательно скрылось за горизонтом. В это мгновение, в последнем луче заходящего солнца она увидела совершенно другую местность.
Нет, местность была та же, но выглядела по-иному. Вместо острых голых скал вдалеке виднелся большой город, а совсем рядом росла нежно-лиловая трава, и под легким ветром покачивались кусты с маленькими лиловыми листочками. Справа за грядой невысоких гор виднелось большое озеро. И какой-то мужчина шел прямо к Алисе, но, похоже, не видел ее. Она не успела разглядеть его лица, но почему-то была уверена, что это Павел. На сеансах связи он не говорил, что видел что-то подобное, но Алиса чувствовала, что за его восторгом что-то крылось.
В следующее мгновенье всё исчезло, и в затухающем свете скрывшегося за горизонтом солнца Алиса увидела пустынную равнину и горизонт с зазубренными скалами. Солнце село, но долгие марсианские сумерки продолжались.
Алиса бросилась в корабль. Промчавшись по коридору к жилой зоне, она торопливо сбросила скафандр и влетела в отсек управления.
– Мелли! Ты видела?
– Что? Закат? Конечно, видела, – кивнула Мелисента. – Ты права, очень красиво. Завтра обязательно посмотрю снаружи.
Алиса поняла, что Мелисента ничего, кроме заката, не видела. Может быть, потому, что смотрела через оптические системы корабля? Завтра всё выяснится.
Весь следующий день, пока занимались делами, Алиса думала о том, что видела. Что это было? Мираж? Но, как ни коротко было мгновение, на которое возникла картина другого Марса, Алиса вспоминала всё больше подробностей. Теперь она припомнила, что видела в городе круглые башни и парящие между ними подвесные мосты, а над озером, где-то далеко на горизонте, по воздуху плыл белый дирижабль. Алисе очень хотелось поделиться с Мелисентой своим видением, но она не решилась. Мелли ведь врач, еще подумает, что у ее подруги не всё в порядке с головой.
Утром первым делом Чингиз и Анджей вывели из корабля вездеходы – две грузовые машины на гусеничном ходу, размерами с небольшой автобус.
