помогала резать салаты и накрывать на стол, пока мальчишки вальяжно сидели на диване и беседовали между собой о чем-то важном, кажется, о компьютерных играх, что интереснее, бродилки или стрелялки.
Но уже через полчаса Юлька поняла, что ей скучно. Парни кучкуются своей группой, беседуя теперь уже о конкретной компьютерной игре, «Восемнадцать колес по дорогам Америки», девчонки шепчутся в другом углу... о парнях. А Юле и сказать было нечего, потому что у нее еще никогда не было парня. И о Вальке она ничего особенного не узнала. Вечеринка проходила в гостиной, а в свою комнату он пускал только мальчишек. И парни вообще с девчонками не разговаривали, как будто и те, и другие были сами по себе.
Девчонки сели за стол с одной стороны, парни с другой. Напротив Юльки оказался Валька, но даже не посмотрел ни разу в ее сторону, и ни одного словечка ей не сказал. Правда, за столом беседа между девочками и мальчиками ненадолго оживилась, когда Маринка громко сообщила:
– Кстати, вы в курсе, что сегодня – четырнадцатого февраля – день святого Валентина?
– Конечно, в курсе, – кивнула Светка.
Юлька тоже была в курсе, и уже подарила валентинки всем, кому хотела: подружкам, сестре, маме и папе. А валентинку для Вальки положила под зеркало в прихожей, когда пришла на вечер. Все девчонки так сделали. Хотя он на открытки даже не взглянул.
– Валька, ты, оказывается, у нас именинник, – сказал Димка.
Валька криво усмехнулся. Эта его коронная кривая усмешечка Юле очень нравилась. Когда он так усмехался, то становился немножко похожим на Хана Соло из «Звездных войн».
– Это так символично, что мы сегодня собрались именно у тебя, – добавила Ленка.
– Я не признаю никаких именин, – категорично ответил Валька. – А день рождения у меня третьего июня. Кстати, приглашаю всех присутствующих, – небрежно добавил он.
«И меня тоже?» – хотелось спросить Юле, но она, конечно, промолчала. Не может же он иметь в виду всех присутствующих, кроме нее.
– А что это за святой Валентин? – спросила Клава. – Вот все говорят, день святого Валентина, день святого Валентина... А кто он такой, этот Валентин? Чем он прославился?
Юле тоже хотелось узнать, кто это. Несколько лет назад в начале февраля во всех газетных киосках появились красивые открытки в виде сердечек, с надписями типа «Для тебя», «Я тебя люблю», «С днём влюблённых». Сестра объяснила Юле, что эти открытки называются валентинки, а четырнадцатого февраля – день всех влюбленных. Но почему именно этот день, и почему валентинки – только пожала плечами. Обычно четырнадцатого февраля Юлина сестра получала много таких открыток, и Юлька тоже вчера обнаружила две, не подписанные, в своем портфеле, когда вернулась из школы.
– Вообще-то он не наш святой, не православный, а католический, – пояснила Марина, которая была отличницей и много чего знала. – Он жил в третьем веке в Риме. Император, который тогда правил Римской Империей, запретил своим воинам жениться, чтобы семья не отвлекала их от военных дел. А священник Валентин тайно венчал воинов с их любимыми девушками, и за это был казнён четырнадцатого февраля двести шестьдесят девятого года. Поэтому во всём мире четырнадцатого февраля празднуют, как день влюбленных.
– И поэтому четырнадцатого февраля все дарят друг другу валентинки! – довольная своей догадливостью, воскликнула Клавка.
– Ой, а давайте и мы сегодня будем праздновать день влюблённых! – восторженно предложила Ленка.
– Ничего мы праздновать не будем, – возразил Валька. – У нас просто вечер.
На этом общая беседа закончилась. Парни начали переговариваться о более важных вещах, а девчонки шепотом интересовались у Марины, откуда она узнала о святом Валентине.
Когда на столе появились бутылки вина, Юля не удивилась – уже была в курсе, что на «элитных» вечеринках пьют, это считалось особым шиком, ведь вино четырнадцатилетним подросткам не продают, и его доставали, кто как мог. Вино она только чуть-чуть попробовала, но пить не стала, потому что еще ни разу не пила, и начинать желания не было. Хотя две бутылки на одиннадцать человек – не так уж много.
Потом начались танцы, и оказалось, что девчонок на одну больше, чем парней. Пока танцевали быстрые танцы в кругу, это было незаметно, но когда зазвучала медленная мелодия, конечно же, Юлька осталась сидеть на диване. Несмотря на модное платье и туфли на каблуках, ей не досталось партнёра. И на второй медленный танец ее тоже никто не пригласил, поэтому она снова скучала на диване.
«И почему я выбрала эту вечеринку, а не день рождения Сашки?..» – грустно думала Юлька, глядя, как Валька танцует с Настей.
Тут Юля вспомнила, что празднование дня рождения Саши было отменено. Его не было на последней репетиции ансамбля, а Сашина одноклассница, которая аккомпанировала гитаристам на пианино, сообщила, что он заболел, а у него даже родителей дома нет, потому что они в командировке.
Юле вдруг стало жалко Сашу. Он там сейчас совсем один, а она тут... совершенно лишняя. Никто даже не заметит, если она потихоньку исчезнет.
Юля выскользнула в прихожую, быстро оделась и вышла на улицу, постаравшись не хлопать дверью. Подходя к дому Саши, она взглянула на окна его квартиры: они были темные, только в одном виднелся отсвет настольной лампы. Но Юля все же поднялась к двери и позвонила.
Ей открыл Саша.
– Я знал, что ты придешь, – радостно улыбнувшись, сказал он.
– Да, дела оказались не такими уж важными, – махнула Юлька рукой и спохватилась, что даже валентинку для Сашки не припасла. – Ты извини, я без подарка...
– Ты уже сделала мне подарок – пришла, – ответил он. – Раздевайся, проходи. Сейчас будем праздновать.
– А мне сказали, всё отменилось, – удивилась Юля. – Мне сказали, что ты заболел, а скоро отчетный концерт, и я просто зашла тебя проведать.
– Ничего не отменилось, – улыбнулся он, принимая из её рук пальто и вешая на крючок.
– Тогда где же гости? – еще больше удивилась Юлька. – Не пришли еще?
Она сняла шапку и сапоги, надела туфли и шагнула к большому зеркалу в прихожей, чтобы причесаться.
– А я больше никого не приглашал, – ответил он, с восхищением глядя на Юльку. – Какая ты красивая...
«Это я-то красивая?» – хотела засмеяться Юля.
Но увидела своё отражение в зеркале, и оно ей впервые понравилось. Приталенное платье длиной до середины бедра подчёркивало стройную фигуру и уже начавшие обозначаться женственные формы. Никаких портновских изысков, кроме небольшой драпировки на левом плече, на платье не было. Маленькая золотая подвеска в виде сердечка, взятая напрокат у сестры, разбавляла его строгий серый со стальным отливом цвет. Распущенные темно-русые волосы чуть ниже плеч делали круглое Юлино лицо более вытянутым и взрослым. Подведённые глаза казались больше, а невзрачный серый цвет их казался глубже, загадочнее и отливал благородной платиной.
«Да я и правда красивая!» – подумала Юлька и улыбнулась своему отражению.
Саша стоял рядом и чуть позади неё, пока она поправляла прическу. А он, оказывается, тоже ничего... Кудрявые русые волосы и голубые глаза ему идут... А чуть полноватыми губами он напоминает еще одного любимого артиста Сергея Жигунова. То есть Александра Белова из фильма «Гардемарины, вперед!». И совсем он не ниже неё. Она на каблуках, а он ростом вровень с ней. И одет так элегантно, как на концерт, в белую рубашку с черной бабочкой и черные брюки. На вечеринке ни один парень не был так одет. Джинсы, джинсовые рубашки, модные джемпера и кроссовки – вот любимая одежда парней из «элиты» класса.
Саша взял Юлю за руку и повел в комнату. Там было полутемно, неяркий свет падал из незашторенного окна, освещенного уличным фонарем, а за окном была... Эйфелева башня.
Пока Юлька восторженно, во все глаза смотрела на это чудо, Саша зажег свечи на столе и включил магнитофон. Пела Патрисия Каас.
– Представь, что мы в Париже, – сказал Саша.
А Юльке и представлять не надо было. В сочетании со свечами и накрытым на двоих столом, пением любимой певицы и Эйфелевой башней за окном Юля действительно ощутила себя в Париже. Это было такое восхитительное чувство! Она даже не предполагала, что тринадцатилетний мальчишка – и мальчишка вообще! – может быть таким романтичным.
– Как в кино, – сказала Юлька. – Так здорово!
Она смотрела на Эйфелеву башню, и ей казалось, что она далеко-далеко за окном, и как будто на ней даже светятся огни. Она понимала, это лишь игра ее воображения, но даже не пыталась убедить себя, что это иллюзия. Наоборот, ей хотелось думать, что за окном – Париж.
– Я рад, что тебе нравится, – ответил Саша, отодвигая для Юли стул.
Они ели салат и конфеты, пили лимонад, который стоял в ведерке со льдом, как шампанское, танцевали вальс и танго. Саша два года занимался в классе хореографии, поэтому хорошо танцевал. А Юлька быстро училась. Вальс и танго ей очень нравились, но на «элитной» вечеринке, да и на школьных вечерах их не признавали. Танцевали в основном быстрые танцы в общем кругу и медленные парные танцы, когда двое просто топчутся на месте, партнер – положив руки на талию партнерши, а она – ему на плечи. Юлька считала подобные танцы глупыми.
Устав танцевать, они сидели за столом и разговаривали. В основном о музыке, ансамбле гитаристов, об учёбе в школе. Юля не спросила у Саши, каким образом ему удалось устроить окно в Париж, потому что это могло разрушить иллюзию, а она не хотела.
Потом Саша проводил Юлю домой.
– Спасибо тебе за незабываемый вечер в Париже, – поблагодарила она, когда они остановились у её подъезда, и спросила: – Ты в понедельник в музыкалку придешь?
– Конечно, приду, – ответил Саша. – Скоро же отчётный концерт.
– А ты уже не болеешь? – спросила Юля.
– Да я и не болел... просто был немного занят, – ответил он.
*
В понедельник, рано утром перед школой, к Юле зашли подруги – их не пригласили на закрытую вечеринку, они утверждали, что не очень-то и хотелось, но им было любопытно, как она прошла. Юлька обещала рассказать.
– Ну, и как там? – спросила Наташка, едва шагнув в комнату.
– Да так, ничего особенного, – поморщилась Юлька.
– Что, совсем ничего? – чуть разочарованно спросила Ирка.
– Ну... – Юлька немного подумала и добавила: – Салат был вкусный. На свой день рожденья такой сделаю.
– А вино, вино какое пили? – с любопытством спросила Наташка.
Юлька была удивлена. Она думала, вино – это тайна «элиты», а, оказывается, о ней знали все... Кроме Юльки.
– Я не помню, – пожала она плечами. – «Рислинг», кажется. Мне не понравилось. Кислое.
– А я думала, «Шампанское» будет, – скривилась Ирка. – Я чуть-чуть пробовала в Новый год, так вкусно...
– А с кем ты танцевала? – поинтересовалась Наташка.
– Ни с кем, – ответила Юлька. – И вообще мне эти танцы до лампочки.
О том, что после «элитной» вечеринки пошла на день рождения к Саше, она рассказывать не стала.
– А на следующий вечер пойдешь? – спросила Ирка.
– Не знаю, – пожала плечами Юля. – Я рано ушла, еще только-только танцевать начали. Наверное, меня больше и не пригласят. Да я и сама не пойду.
– Ну и дура, – констатировала Наташка.
*
– Юль, ты чего вчера с вечера убежала? – спросила Марина, когда они встретились в школе.
– Извини, Марин, я почувствовала себя плохо, – ответила Юля. Она не думала, что кто-то обеспокоится её исчезновением, но всё же заранее придумала отговорку, чтобы не обижать «элиту», в конце концов, признавшую её за свою. – От вина, наверное, я ведь еще ни разу не пила. Вот я и ушла. Боялась, что меня стошнит при всех.
– А, понимаю, – кивнула Марина. – Мне в первый раз тоже ужасно плохо было. Хорошо, что вечер тогда у меня дома был. Я, наверное, полчаса в туалете блевала. Но надо было хоть меня предупредить, что уходишь.
– Я не подумала об этом... В следующий раз обязательно предупрежу, – сказала Юлька, подумав: «А будет ли он, этот следующий раз?»
Но даже если не будет, она не жалела. Вечер у окна в Париж стоил десяти таких «элитных» вечеринок.
– Мы с девчонками даже идти искать тебя собирались, – добавила Марина. – Да Валька сказал, что видел, как ты домой ушла.
«Надо же... видел, как ушла, и даже не остановил. Точно, больше не пригласят», – подумала Юлька.
Наверное, Марина объяснила своим подругам, тоже присутствовавшим на вечере, почему Юлька так внезапно исчезла, потому что они разговаривали с ней, как ни в чем ни бывало, хвалили её наряд и спрашивали, где она купила такое классное платье, и сколько оно стоит. Юля не любила врать, но то, что она сама его перешила из маминого, которое стало ей мало, говорить постеснялась. И сказала, что сшила в ателье.
А Ирка с Наташкой даже немного обиделись, решив, что Юлька теперь будет дружить с «элитой», а не с ними. А ведь вчера в два голоса убеждали, что если её еще раз пригласят, она просто обязана пойти.
*
Наступил март, а с ним и отчётный концерт. Юля и Саша отлично отыграли свой дуэт, потом сыграли две пьесы с ансамблем и еще по пьесе соло. С того памятного вечера они ни разу не говорили об окне в Париж, но, встречаясь, каждый раз переглядывались так, будто между ними есть какая-то тайна. В остальном они вели себя, как прежде, разговаривали о музыке и об учёбе. Юльке хотелось повторить тот романтический вечер в «Париже», но она не представляла, как это можно сделать. Сашины родители вернулись из командировки, и он уже не оставался в квартире один.
В начале апреля у Юли был день рождения, но она провела его, как обычно. Пригласить «элиту» класса к себе она не решилась. Она побывала на вечеринках еще у Лены и у Клавы, и по сравнению с их квартирами своя казалась ей слишком бедной, и слишком маленькой, всего две комнаты. И отдельной комнаты у нее не было. И дома всегда кто-нибудь был. К счастью, никто не требовал, чтобы вечеринки проходили у всех по очереди. Вот у Димки, например, вечеринки тоже никогда не устраивались, потому что дома всегда была бабушка.
Поэтому на дне рождения Юли были только её подруги Ира и Наташа, несколько соседских девчонок и мальчишек, и подруги из музыкалки, среди которых был и Саша. За весь вечер он пригласил Юлю на танец только один раз, это был вальс, который они танцевали в гордом одиночестве, так как никто больше танцевать его не умел. Нет, подружки из музыкальной школы умели, конечно, но им было не с кем.
Несмотря на самый романтичный вечер, проведенный с Сашей, Юля по-прежнему считала его всего лишь своей подругой. Ей всё еще нравился Валька.
Родители подарили Юле на день рождения сотовый телефон. Получив его, она вдруг вспомнила, как Саша еще в феврале сказал ей, что все ее мечты сбудутся. Юля надеялась, что это только начало.
*
С некоторых пор Юлька заметила, что у Саши в глазах появилась какая-то грустинка. Но она не спрашивала, почему. Мало ли что у него могло случиться дома. Может, любимая бабушкина кошка заболела. А о таких вещах они никогда не разговаривали. Саша не рассказывал Юле о своей семье, и она ему о своей ничего не говорила.
До конца учебного года Юлька побывала еще на трех «элитных» вечеринках. В конце концов, они ей даже стали нравиться. Потому что одна девочка переехала в другой район города, перешла в другую школу, и перестала бывать в их компании. Мальчишек и девчонок снова стало поровну. Теперь Юльке не приходилось скучать на диване, когда остальные танцуют. И медленные танцы уже не казались глупыми, особенно когда ее приглашал Валька.
Но уже через полчаса Юлька поняла, что ей скучно. Парни кучкуются своей группой, беседуя теперь уже о конкретной компьютерной игре, «Восемнадцать колес по дорогам Америки», девчонки шепчутся в другом углу... о парнях. А Юле и сказать было нечего, потому что у нее еще никогда не было парня. И о Вальке она ничего особенного не узнала. Вечеринка проходила в гостиной, а в свою комнату он пускал только мальчишек. И парни вообще с девчонками не разговаривали, как будто и те, и другие были сами по себе.
Девчонки сели за стол с одной стороны, парни с другой. Напротив Юльки оказался Валька, но даже не посмотрел ни разу в ее сторону, и ни одного словечка ей не сказал. Правда, за столом беседа между девочками и мальчиками ненадолго оживилась, когда Маринка громко сообщила:
– Кстати, вы в курсе, что сегодня – четырнадцатого февраля – день святого Валентина?
– Конечно, в курсе, – кивнула Светка.
Юлька тоже была в курсе, и уже подарила валентинки всем, кому хотела: подружкам, сестре, маме и папе. А валентинку для Вальки положила под зеркало в прихожей, когда пришла на вечер. Все девчонки так сделали. Хотя он на открытки даже не взглянул.
– Валька, ты, оказывается, у нас именинник, – сказал Димка.
Валька криво усмехнулся. Эта его коронная кривая усмешечка Юле очень нравилась. Когда он так усмехался, то становился немножко похожим на Хана Соло из «Звездных войн».
– Это так символично, что мы сегодня собрались именно у тебя, – добавила Ленка.
– Я не признаю никаких именин, – категорично ответил Валька. – А день рождения у меня третьего июня. Кстати, приглашаю всех присутствующих, – небрежно добавил он.
«И меня тоже?» – хотелось спросить Юле, но она, конечно, промолчала. Не может же он иметь в виду всех присутствующих, кроме нее.
– А что это за святой Валентин? – спросила Клава. – Вот все говорят, день святого Валентина, день святого Валентина... А кто он такой, этот Валентин? Чем он прославился?
Юле тоже хотелось узнать, кто это. Несколько лет назад в начале февраля во всех газетных киосках появились красивые открытки в виде сердечек, с надписями типа «Для тебя», «Я тебя люблю», «С днём влюблённых». Сестра объяснила Юле, что эти открытки называются валентинки, а четырнадцатого февраля – день всех влюбленных. Но почему именно этот день, и почему валентинки – только пожала плечами. Обычно четырнадцатого февраля Юлина сестра получала много таких открыток, и Юлька тоже вчера обнаружила две, не подписанные, в своем портфеле, когда вернулась из школы.
– Вообще-то он не наш святой, не православный, а католический, – пояснила Марина, которая была отличницей и много чего знала. – Он жил в третьем веке в Риме. Император, который тогда правил Римской Империей, запретил своим воинам жениться, чтобы семья не отвлекала их от военных дел. А священник Валентин тайно венчал воинов с их любимыми девушками, и за это был казнён четырнадцатого февраля двести шестьдесят девятого года. Поэтому во всём мире четырнадцатого февраля празднуют, как день влюбленных.
– И поэтому четырнадцатого февраля все дарят друг другу валентинки! – довольная своей догадливостью, воскликнула Клавка.
– Ой, а давайте и мы сегодня будем праздновать день влюблённых! – восторженно предложила Ленка.
– Ничего мы праздновать не будем, – возразил Валька. – У нас просто вечер.
На этом общая беседа закончилась. Парни начали переговариваться о более важных вещах, а девчонки шепотом интересовались у Марины, откуда она узнала о святом Валентине.
Когда на столе появились бутылки вина, Юля не удивилась – уже была в курсе, что на «элитных» вечеринках пьют, это считалось особым шиком, ведь вино четырнадцатилетним подросткам не продают, и его доставали, кто как мог. Вино она только чуть-чуть попробовала, но пить не стала, потому что еще ни разу не пила, и начинать желания не было. Хотя две бутылки на одиннадцать человек – не так уж много.
Потом начались танцы, и оказалось, что девчонок на одну больше, чем парней. Пока танцевали быстрые танцы в кругу, это было незаметно, но когда зазвучала медленная мелодия, конечно же, Юлька осталась сидеть на диване. Несмотря на модное платье и туфли на каблуках, ей не досталось партнёра. И на второй медленный танец ее тоже никто не пригласил, поэтому она снова скучала на диване.
«И почему я выбрала эту вечеринку, а не день рождения Сашки?..» – грустно думала Юлька, глядя, как Валька танцует с Настей.
Тут Юля вспомнила, что празднование дня рождения Саши было отменено. Его не было на последней репетиции ансамбля, а Сашина одноклассница, которая аккомпанировала гитаристам на пианино, сообщила, что он заболел, а у него даже родителей дома нет, потому что они в командировке.
Юле вдруг стало жалко Сашу. Он там сейчас совсем один, а она тут... совершенно лишняя. Никто даже не заметит, если она потихоньку исчезнет.
Юля выскользнула в прихожую, быстро оделась и вышла на улицу, постаравшись не хлопать дверью. Подходя к дому Саши, она взглянула на окна его квартиры: они были темные, только в одном виднелся отсвет настольной лампы. Но Юля все же поднялась к двери и позвонила.
Ей открыл Саша.
– Я знал, что ты придешь, – радостно улыбнувшись, сказал он.
– Да, дела оказались не такими уж важными, – махнула Юлька рукой и спохватилась, что даже валентинку для Сашки не припасла. – Ты извини, я без подарка...
– Ты уже сделала мне подарок – пришла, – ответил он. – Раздевайся, проходи. Сейчас будем праздновать.
– А мне сказали, всё отменилось, – удивилась Юля. – Мне сказали, что ты заболел, а скоро отчетный концерт, и я просто зашла тебя проведать.
– Ничего не отменилось, – улыбнулся он, принимая из её рук пальто и вешая на крючок.
– Тогда где же гости? – еще больше удивилась Юлька. – Не пришли еще?
Она сняла шапку и сапоги, надела туфли и шагнула к большому зеркалу в прихожей, чтобы причесаться.
– А я больше никого не приглашал, – ответил он, с восхищением глядя на Юльку. – Какая ты красивая...
«Это я-то красивая?» – хотела засмеяться Юля.
Но увидела своё отражение в зеркале, и оно ей впервые понравилось. Приталенное платье длиной до середины бедра подчёркивало стройную фигуру и уже начавшие обозначаться женственные формы. Никаких портновских изысков, кроме небольшой драпировки на левом плече, на платье не было. Маленькая золотая подвеска в виде сердечка, взятая напрокат у сестры, разбавляла его строгий серый со стальным отливом цвет. Распущенные темно-русые волосы чуть ниже плеч делали круглое Юлино лицо более вытянутым и взрослым. Подведённые глаза казались больше, а невзрачный серый цвет их казался глубже, загадочнее и отливал благородной платиной.
«Да я и правда красивая!» – подумала Юлька и улыбнулась своему отражению.
Саша стоял рядом и чуть позади неё, пока она поправляла прическу. А он, оказывается, тоже ничего... Кудрявые русые волосы и голубые глаза ему идут... А чуть полноватыми губами он напоминает еще одного любимого артиста Сергея Жигунова. То есть Александра Белова из фильма «Гардемарины, вперед!». И совсем он не ниже неё. Она на каблуках, а он ростом вровень с ней. И одет так элегантно, как на концерт, в белую рубашку с черной бабочкой и черные брюки. На вечеринке ни один парень не был так одет. Джинсы, джинсовые рубашки, модные джемпера и кроссовки – вот любимая одежда парней из «элиты» класса.
Саша взял Юлю за руку и повел в комнату. Там было полутемно, неяркий свет падал из незашторенного окна, освещенного уличным фонарем, а за окном была... Эйфелева башня.
Пока Юлька восторженно, во все глаза смотрела на это чудо, Саша зажег свечи на столе и включил магнитофон. Пела Патрисия Каас.
– Представь, что мы в Париже, – сказал Саша.
А Юльке и представлять не надо было. В сочетании со свечами и накрытым на двоих столом, пением любимой певицы и Эйфелевой башней за окном Юля действительно ощутила себя в Париже. Это было такое восхитительное чувство! Она даже не предполагала, что тринадцатилетний мальчишка – и мальчишка вообще! – может быть таким романтичным.
– Как в кино, – сказала Юлька. – Так здорово!
Она смотрела на Эйфелеву башню, и ей казалось, что она далеко-далеко за окном, и как будто на ней даже светятся огни. Она понимала, это лишь игра ее воображения, но даже не пыталась убедить себя, что это иллюзия. Наоборот, ей хотелось думать, что за окном – Париж.
– Я рад, что тебе нравится, – ответил Саша, отодвигая для Юли стул.
Они ели салат и конфеты, пили лимонад, который стоял в ведерке со льдом, как шампанское, танцевали вальс и танго. Саша два года занимался в классе хореографии, поэтому хорошо танцевал. А Юлька быстро училась. Вальс и танго ей очень нравились, но на «элитной» вечеринке, да и на школьных вечерах их не признавали. Танцевали в основном быстрые танцы в общем кругу и медленные парные танцы, когда двое просто топчутся на месте, партнер – положив руки на талию партнерши, а она – ему на плечи. Юлька считала подобные танцы глупыми.
Устав танцевать, они сидели за столом и разговаривали. В основном о музыке, ансамбле гитаристов, об учёбе в школе. Юля не спросила у Саши, каким образом ему удалось устроить окно в Париж, потому что это могло разрушить иллюзию, а она не хотела.
Потом Саша проводил Юлю домой.
– Спасибо тебе за незабываемый вечер в Париже, – поблагодарила она, когда они остановились у её подъезда, и спросила: – Ты в понедельник в музыкалку придешь?
– Конечно, приду, – ответил Саша. – Скоро же отчётный концерт.
– А ты уже не болеешь? – спросила Юля.
– Да я и не болел... просто был немного занят, – ответил он.
*
В понедельник, рано утром перед школой, к Юле зашли подруги – их не пригласили на закрытую вечеринку, они утверждали, что не очень-то и хотелось, но им было любопытно, как она прошла. Юлька обещала рассказать.
– Ну, и как там? – спросила Наташка, едва шагнув в комнату.
– Да так, ничего особенного, – поморщилась Юлька.
– Что, совсем ничего? – чуть разочарованно спросила Ирка.
– Ну... – Юлька немного подумала и добавила: – Салат был вкусный. На свой день рожденья такой сделаю.
– А вино, вино какое пили? – с любопытством спросила Наташка.
Юлька была удивлена. Она думала, вино – это тайна «элиты», а, оказывается, о ней знали все... Кроме Юльки.
– Я не помню, – пожала она плечами. – «Рислинг», кажется. Мне не понравилось. Кислое.
– А я думала, «Шампанское» будет, – скривилась Ирка. – Я чуть-чуть пробовала в Новый год, так вкусно...
– А с кем ты танцевала? – поинтересовалась Наташка.
– Ни с кем, – ответила Юлька. – И вообще мне эти танцы до лампочки.
О том, что после «элитной» вечеринки пошла на день рождения к Саше, она рассказывать не стала.
– А на следующий вечер пойдешь? – спросила Ирка.
– Не знаю, – пожала плечами Юля. – Я рано ушла, еще только-только танцевать начали. Наверное, меня больше и не пригласят. Да я и сама не пойду.
– Ну и дура, – констатировала Наташка.
*
– Юль, ты чего вчера с вечера убежала? – спросила Марина, когда они встретились в школе.
– Извини, Марин, я почувствовала себя плохо, – ответила Юля. Она не думала, что кто-то обеспокоится её исчезновением, но всё же заранее придумала отговорку, чтобы не обижать «элиту», в конце концов, признавшую её за свою. – От вина, наверное, я ведь еще ни разу не пила. Вот я и ушла. Боялась, что меня стошнит при всех.
– А, понимаю, – кивнула Марина. – Мне в первый раз тоже ужасно плохо было. Хорошо, что вечер тогда у меня дома был. Я, наверное, полчаса в туалете блевала. Но надо было хоть меня предупредить, что уходишь.
– Я не подумала об этом... В следующий раз обязательно предупрежу, – сказала Юлька, подумав: «А будет ли он, этот следующий раз?»
Но даже если не будет, она не жалела. Вечер у окна в Париж стоил десяти таких «элитных» вечеринок.
– Мы с девчонками даже идти искать тебя собирались, – добавила Марина. – Да Валька сказал, что видел, как ты домой ушла.
«Надо же... видел, как ушла, и даже не остановил. Точно, больше не пригласят», – подумала Юлька.
Наверное, Марина объяснила своим подругам, тоже присутствовавшим на вечере, почему Юлька так внезапно исчезла, потому что они разговаривали с ней, как ни в чем ни бывало, хвалили её наряд и спрашивали, где она купила такое классное платье, и сколько оно стоит. Юля не любила врать, но то, что она сама его перешила из маминого, которое стало ей мало, говорить постеснялась. И сказала, что сшила в ателье.
А Ирка с Наташкой даже немного обиделись, решив, что Юлька теперь будет дружить с «элитой», а не с ними. А ведь вчера в два голоса убеждали, что если её еще раз пригласят, она просто обязана пойти.
*
Наступил март, а с ним и отчётный концерт. Юля и Саша отлично отыграли свой дуэт, потом сыграли две пьесы с ансамблем и еще по пьесе соло. С того памятного вечера они ни разу не говорили об окне в Париж, но, встречаясь, каждый раз переглядывались так, будто между ними есть какая-то тайна. В остальном они вели себя, как прежде, разговаривали о музыке и об учёбе. Юльке хотелось повторить тот романтический вечер в «Париже», но она не представляла, как это можно сделать. Сашины родители вернулись из командировки, и он уже не оставался в квартире один.
В начале апреля у Юли был день рождения, но она провела его, как обычно. Пригласить «элиту» класса к себе она не решилась. Она побывала на вечеринках еще у Лены и у Клавы, и по сравнению с их квартирами своя казалась ей слишком бедной, и слишком маленькой, всего две комнаты. И отдельной комнаты у нее не было. И дома всегда кто-нибудь был. К счастью, никто не требовал, чтобы вечеринки проходили у всех по очереди. Вот у Димки, например, вечеринки тоже никогда не устраивались, потому что дома всегда была бабушка.
Поэтому на дне рождения Юли были только её подруги Ира и Наташа, несколько соседских девчонок и мальчишек, и подруги из музыкалки, среди которых был и Саша. За весь вечер он пригласил Юлю на танец только один раз, это был вальс, который они танцевали в гордом одиночестве, так как никто больше танцевать его не умел. Нет, подружки из музыкальной школы умели, конечно, но им было не с кем.
Несмотря на самый романтичный вечер, проведенный с Сашей, Юля по-прежнему считала его всего лишь своей подругой. Ей всё еще нравился Валька.
Родители подарили Юле на день рождения сотовый телефон. Получив его, она вдруг вспомнила, как Саша еще в феврале сказал ей, что все ее мечты сбудутся. Юля надеялась, что это только начало.
*
С некоторых пор Юлька заметила, что у Саши в глазах появилась какая-то грустинка. Но она не спрашивала, почему. Мало ли что у него могло случиться дома. Может, любимая бабушкина кошка заболела. А о таких вещах они никогда не разговаривали. Саша не рассказывал Юле о своей семье, и она ему о своей ничего не говорила.
До конца учебного года Юлька побывала еще на трех «элитных» вечеринках. В конце концов, они ей даже стали нравиться. Потому что одна девочка переехала в другой район города, перешла в другую школу, и перестала бывать в их компании. Мальчишек и девчонок снова стало поровну. Теперь Юльке не приходилось скучать на диване, когда остальные танцуют. И медленные танцы уже не казались глупыми, особенно когда ее приглашал Валька.
