– довольная моим ответом Дипика уходит. И только но я собираюсь вернуться к изучению документов, от которых меня оторвала брюнетка, как на пороге моего кабинета появляется злой, как чёрт Стефан.
— На каком основании ты отсылаешь Дипику из дворца? – не вопрос, а удар под дых.
— Что? Да, кто ты вообще такой, чтобы требовать от меня каких-то объяснений? Пошёл вон из моего кабинета! – черты его лица ужесточились, губы сжаты в тонкую линию, а в глазах пылает пламя негодования. — Ты оглох? Выйди! – чувствую, как с кончиков пальцев вот-вот сорвётся огонь. Не понимаю, почему так реагирую всего на пару обычных предложений. Неужели это ревность? Но, ведь я же не могла так быстро влюбиться в Стефана, за столько короткий промежуток времени это просто невозможно. Или всё-таки возможно? За своими раздумьями и попытками сдержать силу не замечаю, как он покидает мой кабинет, так же громко хлопнув дверью, как и после разговора об отставке Трумана.
Три красивые брюнетки сидели на полу в центре гостиной и что-то активно обсуждали. Мойры – в древнегреческой мифологии богини судьбы. Клото, Лахесис и Антропос (Айса) – три духовные сестры. Согласно разным легендам, сестёр было от одной до четырёх, но наиболее распространенный миф гласит о трёх сёстрах прядущих нити судьбы человека. Мойра означает «часть» или «доля». Каждая из трёх богинь отвечает за свою нить. Лахесис – сама Судьба, мойра ответственна за прошлое. Клото – богиня Настоящего. Антропос (Айса) – богиня Неизбежного, деятельность этой богини тесно переплетена с деятельностью Клото, именно Айса перерезает нить жизни в должный срок. В римскую эпоху Мойрам соответствовали три богини судьбы – Парки. Децима (Лахесис), Нона (Клото), и Морта (Атропос). В славянской мифологии так же есть аналогия мойр. Судженицы или Рожаницы - существа женского пола, определяющие судьбу ребёнка при рождении. Известны преимущественно у южных славян.
— Привет, привет, привет! Ты, наверное, Анка, как круто наконец-то с тобой познакомиться, а то весь мир в курсе какая ты, а мы не сном, не духом, что у Ливиану смена власти. Хотя Джофранка давно говорила, что у неё есть внучка, которая в последствии станет новой Верховной! Ты такая красивая! – быстро затараторила, вскочившая на ноги девушка.
— Эй, Лахесис, помнишь, о чём мы договаривались?
— Ага, о том, что я буду меньше болтать. Но, это так сложно, особенно, когда в голове столько картинок. И парень у неё такой красавчик, не то, что твой Арден.
— Лахесис!
— Клото, Лахесис, Айса, добро пожаловать! – войдя в гостиную следом за мной, поприветствовала гостей мама.
— С возвращением домой, Вадома.
— Благодарю, Айса. – мягко улыбнулась родительница.— Ваш приезд, на сколько я понимаю, связан с последними событиями?
— Да, в Европе нынче не спокойно. – поджав губы, ответила Банши.
— Мне сказали, что ты хотела меня видеть. – появившись в моём кабинете лишь под вечер, сказал Стефан, и я уж было хотела ему напомнить сколько часов назад это было, но сдержалась, ведь я позвала его сюда не для того, чтобы вновь поссориться.
— Да. Очень хотела. – встав из-за стола, отвечаю ему. — Извиниться за то, что вспылила тогда. Я не должна была так себя вести.
— Я удивлен, если честно.
— Что никогда прежде не слышал от девушек извинений?
— От девушек слышал, а вот от Верховных никогда. – сложив руки на груди, ответил Страж.
— Но, это ещё не всё, что я хотела тебе сказать. – говорю, сделав шаг в его сторону. Тело Стефана напряглось, но лицо по-прежнему не выражает ни единой эмоции. — Даже скорее не сказать, а признаться. – делаю ещё шаг в его сторону и бинго! В его глазах промелькнул огонёк заинтересованности. Подхожу ещё ближе и, приподнявшись на носочках, прижимаюсь своими губами к его. Первые секунды Стефан так и продолжал стоять словно статуя, но как только мои руки обвили его шею, Страж пришёл в себя. Его язык исследовал мой рот, а руки немного грубо сжимали талию. Я никогда раньше и предположить не могла, что мой первый поцелуй окажется таким невероятным. Но, всё закончилось так же внезапно, как и началось. Стефан неожиданно отскочил от меня, как от огня.
— Это всё ошибка, о которой пожалеешь и ты, и я. – тяжело дыша произнёс он, а затем немедля покинул кабинет, оставив меня наедине со съедаемым изнутри желанием догнать его и теперь уже словами объяснить, что я похоже влюбилась в него.
— Враг всё ближе и ближе, а вы по-прежнему не считаете это проблемой?
— Я не говорила, что не считаю это проблемой. – массируя виски, отвечаю женщине.
— Тогда может, стоит начать предпринимать какие-то меры?
— Спасибо, за совет, чтобы я прямо-таки без вас делала.
— Не стоит грубить мне, деточка. – обманчиво ласковым голосом, говорит Седа. — Я уже два столетия оберегаю покой ковена Ливиану, и никогда прежде ни одна из Верховных настолько неуважительно не относилась ко мне. Слышала, никто и никогда! И тебе я тоже не позволю этого делать! – поднявшись с кресла, с вызовом сказала женщина, а затем и вовсе покинула зал заседаний, громко хлопнув при этом дверью. Головная боль вперемешку с раздражением, вызванным вчерашним событием в моём кабинете, и негодованием от последних слов Седы, принесла свои плоды и я, не сдержавшись, достаточно грубо приказала всем выйти вон. Откинувшись в кресле и прикрыв глаза, я дала возможность всем негативным эмоциям покинуть моё тело. С кончиков пальцев сначала сорвались лишь пару мелких искорок, но уже через пару мгновений всю мою левую руку полностью поглотил огонь, который при необходимости может причинить боль кому угодно, кроме меня разуметься. Когда пару месяцев назад Джофранка ошарашила меня словами, что я Богиня огня это стало для меня полной неожиданностью. Но, зато это объясняло почему, когда я испытываю достаточно сильные эмоции, всё вокруг меня неожиданно загорается.
В кельтской мифологии Богиня огня считается Верховной Богиней, а люди в её честь даже придумали солнечный праздник Имболк. По легенде маленькой девочке, с языками пламени вместо волос, был подвластен любой огонь, и где бы она не находилась там обязательно должно было сверкать пламя.
В то время как одни поклонялись ей, другие винили в разрушительных пожарах.
Святой огонь Богини охраняют двенадцать мучеников, но каждый год ровно на двенадцать дней она возвращается на родину, в маленький городок Килдар, дабы лично позаботиться о своём огне. Богиню огня также называют «матерью семейства» и Богиней колдовства. Она уникальная богиня. Являясь одновременно юной и чистой девой, зрелой матерью и мудрой старушкой она покровительствует важные сферы человеческой жизни. И она это я!
Утром следующего дня во дворец должен был прибыть младший брат Стефана Матео. Насколько я поняла из его биографии ровно два года назад он, отрекшись от всех званий, уехал из Румынии ради того чтобы путешествовать по миру. И я вам скажу, ему это удалось. Вот, только почему-то среди всех листов с детальным описанием каждого его путешествия не было ни одной его фотографии. Настолько погружаюсь в свои мысли, что, выйдя из-за поворота, врезаюсь в чью-то грудь.
— Прошу прощения. – раздается поверх моей головы хриплый мужской голос. — Я, кажется, заблудился в поисках Верховной.
— Похоже она сама вас нашла. – запрокидываю голову и встречаюсь с довольно знакомыми голубыми глазами. — Майк?
— Дельфия? – удивлённо спрашивает мой бывший преподаватель факультатива по румынскому языку.
— Не совсем. – сдавленно отвечаю ему.
— Неужели… - расправив плечи, произносит молодой человек. — Анка Санда Фифика Ливиану. – немного склонив голову, говорит он.
— Она самая. – сложив руки на груди, подтверждаю его слова.
— Не может быть. – всё ещё ошарашено произносит он.
— Какими судьбами?
— Видимо теперь мне стоит представиться безо всяких там масок. – вновь вернув беззаботное выражение лица, говорит молодой человек. — Я - Матео Мазилеску.
— Чёрт! Как я сразу не заметила ваше сходство со Стефаном. – только сейчас пробегаюсь глазами по его лицу и телу и отмечаю про себя, что они действительно похожи. Но, в отличие от старшего брата младший немного ниже. И если взгляд Стефана всегда был хмурым, то во взгляде Матео плясали смешинки.
— Рад, что мой брат произвёл на тебя хорошее впечатление. Хотя обычно он не очень общительный.
— Думаю нам лучше продолжить разговор в моём кабинете. – услышав приближающиеся шаги и несколько женских голосов, говорю ему.
— Что здесь происходит? – ворвавшись в мой кабинет, со звериным блеском в глазах спрашивает Стефан.
— Ничего такого, чтобы тебе не понравилось. Так что остынь, брат. – поднявшись на ноги, говорит Матео.
— ОНА МОЯ! – натурально зарычал старший Мазилеску.
— Я и не претендую на неё. – выставив руки перед собой, ответил брату молодой человек. — Принюхайся! Ты, чёрт возьми, пугаешь её.
Матео был прав. В моих ушах до сих пор стоял нечеловеческий рык Стефан, а сердце так и норовило вот-вот выпрыгнуть из груди. Да и к тому же, я не знала, как реагировать на слова, произнесённые мужчиной, который пару дней назад отвёрг меня.
— Уходи, Матео. – приказал брату Стефан.
— Нет, это ты уходи! Два дня назад ты назвал наш поцелуй ошибкой, а теперь говоришь, что я твоя, и приказываешь Матео уйти. Что с тобой, чёрт возьми, не так? – не выдержала я.
— Я назвал произошедшее ошибкой лишь потому, что ты много не знаешь.
— Так расскажи мне!
Тяжело вздохнув, мужчина садиться в кресло около двери, и судя по выражению его лица, решает раскрывать мне свои тайны или нет.
Подойдя к нему ближе, кладу свою руку ему на плече, и тут же отдёргиваю её.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Что?
— Ты горишь.
— Нет, Анка, это обычная температура моего тела. – как-то обречённо выдохнув, ответил Стефан и моё сердце в который раз за сегодня сделало кульбит. — Я не совсем человек.
— Что это значит?
— Я берсерк.
— Берсерк? – не веря своим ушам, переспрашиваю у него, на что он лишь кивает. — Это что-то вроде оборотня?
— Нет. – резко поднявшись на ноги, отвечает мужчина. — В отличии от оборотней мы цельны с нашим зверем. Он это я, а я это он. Но, иногда над нами тоже берут верх животные инстинкты.
— Как тогда, когда я тебя поцеловала. – вспомнив его стальную хватку на своей талии, шёпотом произношу я.
— Прости, если причинил тебе боль. – поморщившись, говорит он. — Но, даже не смотря на это моё откровение, мы все ровно не можем быть вместе, Анка.
— Это потому что я человек?
— Нет, глупая, это потому что ты Верховная, а я всего лишь на всего твой подданный. – взяв моё лицо в свои огромные ладони, говорит Стефан. — Никто и никогда не одобрит наш союз.
— Ты ведь сам только что сказал, что я Верховная, а значит, никто не посмеет указывать мне, с кем встречаться.
— Ошибаешься, ещё как посмеют.
В правдивости слов Стефана я убедилась спустя два дня после нашего с ним откровенного разговора. С самого утра Джофранка не сводила с меня своего тяжелого взгляда, но к вечеру мне это надоело, и я попросила её задержаться после совета.
— Что-то произошло?
— Это я у тебя должна спросить. – сложив руки на груди, отвечает женщина.
— Не понимаю о чём ты.
— Что происходит между тобой и Стефаном? – сменив гнев на милость, спрашивает Джофранка.
— Ничего такого, о чём тебе стоило бы волноваться.
— Он тебе не пара! – снова повышая голос, говорит она.
— Я так не считаю. – отвечаю ей, вздёрнув подбородок к верху.
— Да, я понимаю, что перед таким молодым человеком, как Стефан сложно устоять. Но, даже не думай о чём-то серьёзном!
— Почему? Может я настолько от него без ума, что хочу стать его женой.
— Ты не выйдешь за него замуж!
— Да? И кто же меня остановит? – поднявшись на ноги, с вызовом спрашиваю у неё.
— Если ты всё-таки додумаешься выйти за него замуж, то я лишу тебя трона, Анка! – особо не размышляя отвечает Джофранка.
— И кого же ты посадишь на мое место? Дипику? – по её взгляду я поняла, что угадала. — Не смеши меня. Банши не становятся главой ковена. К тому же, я очень сильно сомневаюсь, что Дипика вернётся назад.
— Я уже сказала, что будет, если ты ослушаешься меня. А решать уже тебе, готова ли ты ради мимолётного влечения лишиться всего.
— А что если это не мимолётное влечение? Я не хочу, как ты, всю жизнь прожить одна!
— Анка, послушай, я знаю каково это быть Верховной. Ведь я сорок лет в одиночку правила ковеном. Три раза неверные поднимали бунт с целью лишить меня трона, но у них ничего не вышло. Я несколько раз подряд горела в огне лишь, для того чтобы защитить то, что принадлежало мне по праву. Благодаря моим стараниям ковен Ливиану заслуженно считается одним из самых сильных в мире. И за всё это я заплатила большую цену. Разуметься, я не желаю тебе такого, но как говорит твоя мать, корона Верховной это наше проклятье. Прошу тебя, сделай правильный выбор, внучка. Выбор, о котором ни ты, ни кто-либо другой не пожалеет.
Спустя три месяца…
Вот он один из самых лучших дней в моей жизни. Как и просила Джофранка, я долго взвешивала все «за» и «против» прежде чем принять это решение. Несколько бессонных ночей и вот, наконец, я в красивом белом платье движусь на встречу к своему принцу. Путь к алтарю кажется уж слишком длинным. Мои колени дрожат, а сердце стучит в ушах. Но, все лишние мысли ушли на задний план, как только наши со Стефаном взгляды пересеклись. Я даже немного ускорила свой шаг, чтобы поскорее добраться до будущего мужа.
Отец, что-то говорит мне, но я не слушаю его. Всё моё внимание сейчас сосредоточено на мужчине, который стоит около цветочной арки, за которую мы с моей мамой чуть не подрались.
— Дочка. – мягко произносит папа, прежде чем передать мою руку Стефану. — Спрашиваю, ты уверена? Ещё не поздно передумать.
— Уверена. – лёгонько киваю родителю. После чего он тепло улыбается и присоединяется к гостям в зале. Стефан мягко сжимает мою ладошку, переплетая наши пальцы. Он не сводит с меня своего взгляда полного нежности, обожания и любви. Все вокруг замирают, когда священник начинает произносить свою речь.
— Принимаешь ли ты в жены Анку Санду Фифику Ливиану, дочь Вадомы Марии Даны Ливиану и Виктора Илеску, с приданым в 1000 000 лей?
— Принимаю. – ни секунды не раздумывая отвечает Стефан.
— Принимаешь?
— Принимаю.
— Принимаешь?
— Принимаю.
— Принимаешь ли ты в мужья Стефана Мазилеску, сына Софии Эсмеральды Симзы Влайку и Трумана Мазилеску.
— Принимаю. – глядя в глаза своего без пяти минут мужа, отвечаю я.
— Принимаешь?
— Принимаю.
— Принимаешь?
— Принимаю.
— По воле Всемогущественного Господа и Великой Гекаты, в присутствии свидетелей я объявляю вас мужем и женой!
Повсюду слышен звон бокалов и шум голосов. Кто-то из гостей торопиться подойти к нам со Стефаном и поздравить со столь знаменательным событием в нашей жизни, а кто-то просто наслаждается праздником.
— Устала? – шепчет мне на ухо муж, как только у нас выпадает возможность остаться наедине.
— Угу. – честно признаюсь ему.
— Тогда думаю, нам стоит позаимствовать одну свадебную традицию у наших северных соседей. – лукаво улыбаясь, говорит он, а затем подзывает к себе Матео и что-то шепчет ему на ухо.
— На каком основании ты отсылаешь Дипику из дворца? – не вопрос, а удар под дых.
— Что? Да, кто ты вообще такой, чтобы требовать от меня каких-то объяснений? Пошёл вон из моего кабинета! – черты его лица ужесточились, губы сжаты в тонкую линию, а в глазах пылает пламя негодования. — Ты оглох? Выйди! – чувствую, как с кончиков пальцев вот-вот сорвётся огонь. Не понимаю, почему так реагирую всего на пару обычных предложений. Неужели это ревность? Но, ведь я же не могла так быстро влюбиться в Стефана, за столько короткий промежуток времени это просто невозможно. Или всё-таки возможно? За своими раздумьями и попытками сдержать силу не замечаю, как он покидает мой кабинет, так же громко хлопнув дверью, как и после разговора об отставке Трумана.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Три красивые брюнетки сидели на полу в центре гостиной и что-то активно обсуждали. Мойры – в древнегреческой мифологии богини судьбы. Клото, Лахесис и Антропос (Айса) – три духовные сестры. Согласно разным легендам, сестёр было от одной до четырёх, но наиболее распространенный миф гласит о трёх сёстрах прядущих нити судьбы человека. Мойра означает «часть» или «доля». Каждая из трёх богинь отвечает за свою нить. Лахесис – сама Судьба, мойра ответственна за прошлое. Клото – богиня Настоящего. Антропос (Айса) – богиня Неизбежного, деятельность этой богини тесно переплетена с деятельностью Клото, именно Айса перерезает нить жизни в должный срок. В римскую эпоху Мойрам соответствовали три богини судьбы – Парки. Децима (Лахесис), Нона (Клото), и Морта (Атропос). В славянской мифологии так же есть аналогия мойр. Судженицы или Рожаницы - существа женского пола, определяющие судьбу ребёнка при рождении. Известны преимущественно у южных славян.
— Привет, привет, привет! Ты, наверное, Анка, как круто наконец-то с тобой познакомиться, а то весь мир в курсе какая ты, а мы не сном, не духом, что у Ливиану смена власти. Хотя Джофранка давно говорила, что у неё есть внучка, которая в последствии станет новой Верховной! Ты такая красивая! – быстро затараторила, вскочившая на ноги девушка.
— Эй, Лахесис, помнишь, о чём мы договаривались?
— Ага, о том, что я буду меньше болтать. Но, это так сложно, особенно, когда в голове столько картинок. И парень у неё такой красавчик, не то, что твой Арден.
— Лахесис!
— Клото, Лахесис, Айса, добро пожаловать! – войдя в гостиную следом за мной, поприветствовала гостей мама.
— С возвращением домой, Вадома.
— Благодарю, Айса. – мягко улыбнулась родительница.— Ваш приезд, на сколько я понимаю, связан с последними событиями?
— Да, в Европе нынче не спокойно. – поджав губы, ответила Банши.
***
— Мне сказали, что ты хотела меня видеть. – появившись в моём кабинете лишь под вечер, сказал Стефан, и я уж было хотела ему напомнить сколько часов назад это было, но сдержалась, ведь я позвала его сюда не для того, чтобы вновь поссориться.
— Да. Очень хотела. – встав из-за стола, отвечаю ему. — Извиниться за то, что вспылила тогда. Я не должна была так себя вести.
— Я удивлен, если честно.
— Что никогда прежде не слышал от девушек извинений?
— От девушек слышал, а вот от Верховных никогда. – сложив руки на груди, ответил Страж.
— Но, это ещё не всё, что я хотела тебе сказать. – говорю, сделав шаг в его сторону. Тело Стефана напряглось, но лицо по-прежнему не выражает ни единой эмоции. — Даже скорее не сказать, а признаться. – делаю ещё шаг в его сторону и бинго! В его глазах промелькнул огонёк заинтересованности. Подхожу ещё ближе и, приподнявшись на носочках, прижимаюсь своими губами к его. Первые секунды Стефан так и продолжал стоять словно статуя, но как только мои руки обвили его шею, Страж пришёл в себя. Его язык исследовал мой рот, а руки немного грубо сжимали талию. Я никогда раньше и предположить не могла, что мой первый поцелуй окажется таким невероятным. Но, всё закончилось так же внезапно, как и началось. Стефан неожиданно отскочил от меня, как от огня.
— Это всё ошибка, о которой пожалеешь и ты, и я. – тяжело дыша произнёс он, а затем немедля покинул кабинет, оставив меня наедине со съедаемым изнутри желанием догнать его и теперь уже словами объяснить, что я похоже влюбилась в него.
***
— Враг всё ближе и ближе, а вы по-прежнему не считаете это проблемой?
— Я не говорила, что не считаю это проблемой. – массируя виски, отвечаю женщине.
— Тогда может, стоит начать предпринимать какие-то меры?
— Спасибо, за совет, чтобы я прямо-таки без вас делала.
— Не стоит грубить мне, деточка. – обманчиво ласковым голосом, говорит Седа. — Я уже два столетия оберегаю покой ковена Ливиану, и никогда прежде ни одна из Верховных настолько неуважительно не относилась ко мне. Слышала, никто и никогда! И тебе я тоже не позволю этого делать! – поднявшись с кресла, с вызовом сказала женщина, а затем и вовсе покинула зал заседаний, громко хлопнув при этом дверью. Головная боль вперемешку с раздражением, вызванным вчерашним событием в моём кабинете, и негодованием от последних слов Седы, принесла свои плоды и я, не сдержавшись, достаточно грубо приказала всем выйти вон. Откинувшись в кресле и прикрыв глаза, я дала возможность всем негативным эмоциям покинуть моё тело. С кончиков пальцев сначала сорвались лишь пару мелких искорок, но уже через пару мгновений всю мою левую руку полностью поглотил огонь, который при необходимости может причинить боль кому угодно, кроме меня разуметься. Когда пару месяцев назад Джофранка ошарашила меня словами, что я Богиня огня это стало для меня полной неожиданностью. Но, зато это объясняло почему, когда я испытываю достаточно сильные эмоции, всё вокруг меня неожиданно загорается.
В кельтской мифологии Богиня огня считается Верховной Богиней, а люди в её честь даже придумали солнечный праздник Имболк. По легенде маленькой девочке, с языками пламени вместо волос, был подвластен любой огонь, и где бы она не находилась там обязательно должно было сверкать пламя.
В то время как одни поклонялись ей, другие винили в разрушительных пожарах.
Святой огонь Богини охраняют двенадцать мучеников, но каждый год ровно на двенадцать дней она возвращается на родину, в маленький городок Килдар, дабы лично позаботиться о своём огне. Богиню огня также называют «матерью семейства» и Богиней колдовства. Она уникальная богиня. Являясь одновременно юной и чистой девой, зрелой матерью и мудрой старушкой она покровительствует важные сферы человеческой жизни. И она это я!
ГЛАВА ПЯТАЯ
Утром следующего дня во дворец должен был прибыть младший брат Стефана Матео. Насколько я поняла из его биографии ровно два года назад он, отрекшись от всех званий, уехал из Румынии ради того чтобы путешествовать по миру. И я вам скажу, ему это удалось. Вот, только почему-то среди всех листов с детальным описанием каждого его путешествия не было ни одной его фотографии. Настолько погружаюсь в свои мысли, что, выйдя из-за поворота, врезаюсь в чью-то грудь.
— Прошу прощения. – раздается поверх моей головы хриплый мужской голос. — Я, кажется, заблудился в поисках Верховной.
— Похоже она сама вас нашла. – запрокидываю голову и встречаюсь с довольно знакомыми голубыми глазами. — Майк?
— Дельфия? – удивлённо спрашивает мой бывший преподаватель факультатива по румынскому языку.
— Не совсем. – сдавленно отвечаю ему.
— Неужели… - расправив плечи, произносит молодой человек. — Анка Санда Фифика Ливиану. – немного склонив голову, говорит он.
— Она самая. – сложив руки на груди, подтверждаю его слова.
— Не может быть. – всё ещё ошарашено произносит он.
— Какими судьбами?
— Видимо теперь мне стоит представиться безо всяких там масок. – вновь вернув беззаботное выражение лица, говорит молодой человек. — Я - Матео Мазилеску.
— Чёрт! Как я сразу не заметила ваше сходство со Стефаном. – только сейчас пробегаюсь глазами по его лицу и телу и отмечаю про себя, что они действительно похожи. Но, в отличие от старшего брата младший немного ниже. И если взгляд Стефана всегда был хмурым, то во взгляде Матео плясали смешинки.
— Рад, что мой брат произвёл на тебя хорошее впечатление. Хотя обычно он не очень общительный.
— Думаю нам лучше продолжить разговор в моём кабинете. – услышав приближающиеся шаги и несколько женских голосов, говорю ему.
***
— Что здесь происходит? – ворвавшись в мой кабинет, со звериным блеском в глазах спрашивает Стефан.
— Ничего такого, чтобы тебе не понравилось. Так что остынь, брат. – поднявшись на ноги, говорит Матео.
— ОНА МОЯ! – натурально зарычал старший Мазилеску.
— Я и не претендую на неё. – выставив руки перед собой, ответил брату молодой человек. — Принюхайся! Ты, чёрт возьми, пугаешь её.
Матео был прав. В моих ушах до сих пор стоял нечеловеческий рык Стефан, а сердце так и норовило вот-вот выпрыгнуть из груди. Да и к тому же, я не знала, как реагировать на слова, произнесённые мужчиной, который пару дней назад отвёрг меня.
— Уходи, Матео. – приказал брату Стефан.
— Нет, это ты уходи! Два дня назад ты назвал наш поцелуй ошибкой, а теперь говоришь, что я твоя, и приказываешь Матео уйти. Что с тобой, чёрт возьми, не так? – не выдержала я.
— Я назвал произошедшее ошибкой лишь потому, что ты много не знаешь.
— Так расскажи мне!
Тяжело вздохнув, мужчина садиться в кресло около двери, и судя по выражению его лица, решает раскрывать мне свои тайны или нет.
Подойдя к нему ближе, кладу свою руку ему на плече, и тут же отдёргиваю её.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Что?
— Ты горишь.
— Нет, Анка, это обычная температура моего тела. – как-то обречённо выдохнув, ответил Стефан и моё сердце в который раз за сегодня сделало кульбит. — Я не совсем человек.
— Что это значит?
— Я берсерк.
— Берсерк? – не веря своим ушам, переспрашиваю у него, на что он лишь кивает. — Это что-то вроде оборотня?
— Нет. – резко поднявшись на ноги, отвечает мужчина. — В отличии от оборотней мы цельны с нашим зверем. Он это я, а я это он. Но, иногда над нами тоже берут верх животные инстинкты.
— Как тогда, когда я тебя поцеловала. – вспомнив его стальную хватку на своей талии, шёпотом произношу я.
— Прости, если причинил тебе боль. – поморщившись, говорит он. — Но, даже не смотря на это моё откровение, мы все ровно не можем быть вместе, Анка.
— Это потому что я человек?
— Нет, глупая, это потому что ты Верховная, а я всего лишь на всего твой подданный. – взяв моё лицо в свои огромные ладони, говорит Стефан. — Никто и никогда не одобрит наш союз.
— Ты ведь сам только что сказал, что я Верховная, а значит, никто не посмеет указывать мне, с кем встречаться.
— Ошибаешься, ещё как посмеют.
***
В правдивости слов Стефана я убедилась спустя два дня после нашего с ним откровенного разговора. С самого утра Джофранка не сводила с меня своего тяжелого взгляда, но к вечеру мне это надоело, и я попросила её задержаться после совета.
— Что-то произошло?
— Это я у тебя должна спросить. – сложив руки на груди, отвечает женщина.
— Не понимаю о чём ты.
— Что происходит между тобой и Стефаном? – сменив гнев на милость, спрашивает Джофранка.
— Ничего такого, о чём тебе стоило бы волноваться.
— Он тебе не пара! – снова повышая голос, говорит она.
— Я так не считаю. – отвечаю ей, вздёрнув подбородок к верху.
— Да, я понимаю, что перед таким молодым человеком, как Стефан сложно устоять. Но, даже не думай о чём-то серьёзном!
— Почему? Может я настолько от него без ума, что хочу стать его женой.
— Ты не выйдешь за него замуж!
— Да? И кто же меня остановит? – поднявшись на ноги, с вызовом спрашиваю у неё.
— Если ты всё-таки додумаешься выйти за него замуж, то я лишу тебя трона, Анка! – особо не размышляя отвечает Джофранка.
— И кого же ты посадишь на мое место? Дипику? – по её взгляду я поняла, что угадала. — Не смеши меня. Банши не становятся главой ковена. К тому же, я очень сильно сомневаюсь, что Дипика вернётся назад.
— Я уже сказала, что будет, если ты ослушаешься меня. А решать уже тебе, готова ли ты ради мимолётного влечения лишиться всего.
— А что если это не мимолётное влечение? Я не хочу, как ты, всю жизнь прожить одна!
— Анка, послушай, я знаю каково это быть Верховной. Ведь я сорок лет в одиночку правила ковеном. Три раза неверные поднимали бунт с целью лишить меня трона, но у них ничего не вышло. Я несколько раз подряд горела в огне лишь, для того чтобы защитить то, что принадлежало мне по праву. Благодаря моим стараниям ковен Ливиану заслуженно считается одним из самых сильных в мире. И за всё это я заплатила большую цену. Разуметься, я не желаю тебе такого, но как говорит твоя мать, корона Верховной это наше проклятье. Прошу тебя, сделай правильный выбор, внучка. Выбор, о котором ни ты, ни кто-либо другой не пожалеет.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Спустя три месяца…
Вот он один из самых лучших дней в моей жизни. Как и просила Джофранка, я долго взвешивала все «за» и «против» прежде чем принять это решение. Несколько бессонных ночей и вот, наконец, я в красивом белом платье движусь на встречу к своему принцу. Путь к алтарю кажется уж слишком длинным. Мои колени дрожат, а сердце стучит в ушах. Но, все лишние мысли ушли на задний план, как только наши со Стефаном взгляды пересеклись. Я даже немного ускорила свой шаг, чтобы поскорее добраться до будущего мужа.
Отец, что-то говорит мне, но я не слушаю его. Всё моё внимание сейчас сосредоточено на мужчине, который стоит около цветочной арки, за которую мы с моей мамой чуть не подрались.
— Дочка. – мягко произносит папа, прежде чем передать мою руку Стефану. — Спрашиваю, ты уверена? Ещё не поздно передумать.
— Уверена. – лёгонько киваю родителю. После чего он тепло улыбается и присоединяется к гостям в зале. Стефан мягко сжимает мою ладошку, переплетая наши пальцы. Он не сводит с меня своего взгляда полного нежности, обожания и любви. Все вокруг замирают, когда священник начинает произносить свою речь.
— Принимаешь ли ты в жены Анку Санду Фифику Ливиану, дочь Вадомы Марии Даны Ливиану и Виктора Илеску, с приданым в 1000 000 лей?
— Принимаю. – ни секунды не раздумывая отвечает Стефан.
— Принимаешь?
— Принимаю.
— Принимаешь?
— Принимаю.
— Принимаешь ли ты в мужья Стефана Мазилеску, сына Софии Эсмеральды Симзы Влайку и Трумана Мазилеску.
— Принимаю. – глядя в глаза своего без пяти минут мужа, отвечаю я.
— Принимаешь?
— Принимаю.
— Принимаешь?
— Принимаю.
— По воле Всемогущественного Господа и Великой Гекаты, в присутствии свидетелей я объявляю вас мужем и женой!
***
Повсюду слышен звон бокалов и шум голосов. Кто-то из гостей торопиться подойти к нам со Стефаном и поздравить со столь знаменательным событием в нашей жизни, а кто-то просто наслаждается праздником.
— Устала? – шепчет мне на ухо муж, как только у нас выпадает возможность остаться наедине.
— Угу. – честно признаюсь ему.
— Тогда думаю, нам стоит позаимствовать одну свадебную традицию у наших северных соседей. – лукаво улыбаясь, говорит он, а затем подзывает к себе Матео и что-то шепчет ему на ухо.
