— Я слышал много всякого, — продолжил тот, усмехаясь. — Говорят, он родился в психиатрической больнице и спит всего один час в сутки. Улетный мужик.
— О… — Ваня чуть покачал головой.
— Ты знаешь Дэймона Дарнисона? — спросил другой. — Конечно же знаешь, да.
Ваня замер. Взгляд его поменялся. Сердце застучало быстрее, внутренний холод начал растекаться по венам.
— Кто я, как вы думаете? — прошептал он себе, почти вслух.
— Вы… мистер Дэймон, — ответили ему одновременно, с опаской и уважением.
Эти слова зацепили Ваню, разбудили что-то глубокое, что он пытался заглушить.
Неожиданно он быстро покинул клуб, направляясь домой. Но когда он подъехал к дому, сердце снова замерло: перед ним пылал родной дом. Пламя вырывалось сквозь окна, черный дым крутился в воздухе.
И в этом хаосе появился силуэт Дэймона.
— Зачем я, по твоему, взорвал твой дом? — спокойно спросил он, словно это был учебный урок, а не акт разрушения.
— Я… не понимаю… — прошептал Ваня, слова застряли в горле.
— Ты хотел изменить свою жизнь, — продолжал Дэймон, шаг за шагом подходя к нему. — Но не мог. Твои желания воплощены во мне. Ты хотел быть свободным, умным, сильным… видеть себя таким, как я.
— О нет… — дыхание Вани стало прерывистым.
Пламя отражалось в глазах Вани, когда он понял ужасную истину: его собственная личность растворяется. Иллюзия Дэймона стала сильнее, а он — просто носитель, тень внутри.
Ваня упал на колени, сердце сжималось, разум кричал. Он потерял себя. Он стал Дэймоном.
И тьма, которую он пытался
скрыть в себе, наконец полностью овладела им.
Пока Ваня терял себя, погружаясь в Дэймона, город готовился к другому шоку.
Джейме Мерсер направлялся на программу, где его интервью должно было стать громким событием. Почти весь город смотрел трансляцию по телевизору, напряжение висело в воздухе, как густой дым.
Он приехал в студию, волосы уложены назад, лицо скрыто под белым макияжем — маской, которая превращала его в “второго Джокера”. Он шагнул в свет камер, будто сцена была его территорией, а публика — игрушкой.
Репортёр, ведущий шоу, по имени Томас Рид, не упускал случая шутить над его матерью, обсуждая слухи о её легковесной жизни.
— Зачем ты убил свою мать, Джейме? — проговорил он, усмехаясь.
— Оу, ну вы знаете, какие бывают матери, — спокойно ответил Джейме, взгляд холодный. — Она просто продолжала давить. И мне нравится моя мама: будь шлюхой, будь даже пьяной шлюхой… но не будь ноющей пьяной шлюхой, знаешь? Не кричи на меня, чтобы я мыл посуду, если ты трахалась с мужчиной в соседской комнате!
В студии воцарилась тишина. Камеры дрожали, операторы застыли. Зрители в панике сжимали кресла.
— Что ты получишь, если смешаешь психически нездорового одиночку с обществом, которое игнорирует его и обращается с ним как с мусором? — продолжил он, голос ровный, почти научный.
— Вызовите полицию! Срочно!! — закричали ассистенты студии.
— Я скажу вам, что вы получите… — Джейме сделал паузу. — Вы получите то, что заслужили!
Он внезапно вытащил пистолет. Один выстрел — и тело Томаса Рида разлетелось на куски. Шок, крики, камера, падающая на пол.
Джейме медленно встал, глядя в камеру.
— Я — Маньяк, — сказал он. — И теперь шоу окончено.
Майкл и Энн, сидя дома, застынули, глядя на экран. Сердце останавливалось от ужаса.
— Новый игрок на доске, — тихо сказал Брайан, обращаясь к Дэвиду, его охраннику. — И он опасен.
Тем временем Эйден и Виктория уже мчались к студии, но когда они прибыли, их охватил ужас: все зрители были убиты.
И тут зазвонили телефоны: голос Маньяка, холодный и жёсткий:
— Все заключённые из психбольницы свободны. Они теперь мои глаза и мои руки. Они слушают меня.
По всему городу появлялись трупы, на каждом написано одно и то же слово: “Маньяк”.
Город погрузился в хаос. Выходить на улицу было смертельно опасно.
Утро в участке оказалось на удивление тихим — но эта тишина была фальшивая, как затишье перед штормом. Полицейские устало ходили между столами, на улицах творился хаос, но внутри здания все будто ждали чего-то ещё хуже.
И хуже пришло.
Двери распахнулись, и внутрь уверенным шагом вошёл мужчина средних лет — высокий, в дорогом сером пальто, с хищным взглядом человека, который привык брать всё силой. Его лицо нельзя было назвать злым — оно было выверено-холодным, как у хирурга.
— Детектив Эйден Лоу? — голос у мужчины был низким и давящим.
— Да.
— Я — Магнат, — представился он. — Меня прислали из центра. Я возглавлю расследование по Маньяку и V.
Рядом с ним стоял худой молодой парень, с острыми скулами и тёмными глазами, которые казались слишком внимательными.
— Это мой помощник, Эмиль Суарес.
Эйден скрестил руки.
— Не думаю, что нам требуется руководство.
— Думаю, требуется, — мягко ответил Магнат. — Город тонет. Маньяк устраивает резню на каждом углу, а V играет с вами в дорогую игру. Я беру эти дела.
Он выдержал паузу, улыбнулся едва заметно:
— А вам я оставлю Красную Гавань и Золотую Семёрку. Вы ведь… умеете работать с криминалом.
Виктория чуть заметно напряглась.
— Магнат… — начала она, — вы уверены, что логичнее поменять дела местами?
— Нет, — жёстко отрезал он. — Приказ сверху. И ещё… предупреждение.
В его голосе впервые появился настоящий холод:
— Если вы не раскроете свои дела достаточно быстро… Совет пришлёт Ольвера.
Эйден побледнел.
Виктория заметила.
— Ольвер?.. — её голос стал тише. — Это ведь… легенда?
Эйден повернулся к ней с тяжёлым вздохом.
— Это не легенда. Это кошмар всех, кто не успевает делать свою работу.
— Насколько он опасен? — спросила она.
Эйден смотрел в пол, будто боясь вспоминать.
— Он раскрывает всё. Абсолютно всё. И если кто-то мешает… он убирает.
Магнат ухмыльнулся:
— Так что работайте, Лоу. Не заставляйте город ждать.
Он развернулся и ушёл вместе с Эмилем, шаг их был тихим, как шаг убийц.
1. Разлом Эйдена
Когда двери за ними закрылись, Виктория повернулась к Эйдену:
— Эйден… что значит «V — твоё дело»?
Он поднял взгляд — усталый, но одержимый.
— Это моё дело, — повторил он.
— Твоё дело? — она нахмурилась. — Эйден, ты ведёшь себя… странно.
— Если V поймаю не я — я его точно не отпущу.
— Прекрати. Я не допущу, чтобы ты занимался им в таком состоянии.
Он резко подошёл ближе, почти навис, глаза тёмные, на грани срыва:
— Ты безумна, если думаешь, что сможешь меня остановить. V — мой.
Встанешь на пути — пожалеешь.
Шок пронзил её. Она впервые увидела в нём… не детектива.
А человека, которому слишком понравилось охотиться.
---
2. Дом Брайана
Брайан в это время сидел в кожаном кресле у себя дома. Дэвид стоял за его спиной, словно статуя, пока Брайан листал свежие новости о Маньяке.
— Этот город падает, — усмехнулся он. — Отличный момент для возвращения старых призраков.
Дверь открылась.
На пороге стояла девушка — строгий костюм, уверенный взгляд, красная помада.
Полина.
— Привет, капитан, — сказала она, как будто последний раз виделись всего вчера.
— Здравствуй, Поли.
— Ты сказал, что он вернулся?
— Да. Пора собрать всех. — Брайан закрыл ноутбук. — Думаю, ты сможешь это организовать. И… передай профессору, что ты уходишь из Красной Гавани.
Полина удивилась, но лишь кивнула:
— Поняла.
Он откинулся в кресле.
Глаза потемнели.
— И скажи ему… что игра начинается снова.
3. Флешбек: как всё начиналось
Город был другим — не таким безумным, не таким мёртвым внутри. В подвале старого театра стояли трое подростков: Брайан, Полина и Дэвид.
Перед ними — мужчина в белом костюме. Легенда.
Профессор.
Его улыбка была мягкой… но глаза — жестокими.
— Все эти люди вокруг меня, — сказал он, проходя мимо десятков молодых бойцов, — благодаря одному качеству, которое я ценю больше всего.
Он повернулся к Брайану.
— Это качество… должно быть в каждом, кто станет частью моей семьи.
Брайан спокойно ответил:
— Преданность.
Профессор улыбнулся искренне — впервые за весь день.
— Именно.
Ты принят в семью, Брайан.
Он протянул руку.
Брайан пожал.
Полина улыбнулась.
Дэвид стоял позади, как тень, уже тогда понимая — он будет защищать капитана до смерти.
---
Их первая ночь в Красной Гавани изменила жизнь всех троих.
И теперь — всё начинало возвращаться.
Игра, в которой никто не понимает, что уже делает ход
1. Театр
Тусклый свет старинных ламп заливал зал мягким золотом. Люди рассаживались, публика шепталась, оркестранты настраивали инструменты.
Ваня сидел один, как делал это последние недели. Театр был единственным местом, где его мысли переставали кричать.
Он наблюдал за сценой, когда рядом с ним тихо сел мужчина. Его лицо было скрыто под широкими складками шарфа, глаза — слишком спокойные, слишком внимательные.
— Ты приходишь сюда слишком часто, — спокойно сказал он.
Ваня дёрнулся.
— Мы знакомы?
— О, да. Гораздо ближе, чем ты думаешь.
Мужчина медленно снял перчатку — на его запястье серебром блеснул символ «?».
Ваня замер.
Сердце остановилось.
В горле всё пересохло.
— Римская… Пять?..
— Приятно, что ты узнал, — шепнул он, почти ласково. — Хотя ты и не должен был.
— Что тебе нужно?
— Я пришёл… помочь.
Ваня горько рассмеялся:
— Помочь? Мне? После того, как меня считают Дэймоном? После того, как я потерял дом?
— Именно. Я знаю, кто сделал это. И знаю, кто хочет сделать из тебя чудовище.
Ваня сжал кулаки.
— Откуда тебе всё это известно?
Римская Пять улыбнулся так мягко, что это выглядело страшнее любой угрозы:
— У меня есть источники. А у тебя… нет никого.
Он наклонился ближе.
Его слова звучали почти как гипноз:
— Эйден — не тот, за кого себя выдаёт. Он подозревает тебя. Следит. И хочет сделать из тебя козла отпущения.
Но я могу защитить тебя.
Если ты… просто поможешь мне в одном деле.
Ваня хотел возразить, но Римская Пять положил руку ему на плечо.
Лёгкое давление.
Слишком знакомое ощущение контроля.
— Тебе нечего терять, Ваня, — шепнул он. — Но со мной у тебя появится шанс жить.
Я не враг.
Я — твой выход.
И Ваня впервые за долгое время почувствовал… надежду.
Ложную, но сильную.
---
2. Письма
Майкл сидел на кухне, не прикасаясь к еде, когда пришло очередное письмо.
Без имени отправителя.
Без адреса.
Без сочувствия.
Он разорвал конверт — и снова эти мерзкие строки:
> «Слышал, твоя мама умерла.
Я должен выразить соболезнования, но язык не поворачивается.
Она погрузилась в преступный мир, чтобы её сыночек-воришка пошёл в школу.
И умерла смешно — убита своим же сыном.»
У Майкла дрожали руки.
> «Смерть матери — урок.
Не повторяй её ошибок.»
Он закрыл глаза.
Он знал, кто пишет.
И знал, что Джейме всё разрушил.
И продолжит разрушать.
Энн подошла, обняла его за плечи.
— Майкл… ты не один.
Но он смотрел в одну точку, цепляясь за её руки как за последний якорь.
---
3. Что делает Джейме сейчас
Город уже знал имя Маньяк.
И сейчас этот «Маньяк» сидел на крыше заброшенного торгового центра, раскладывая вокруг себя микрофоны, камеры, фонари.
Он готовил новую речь.
Новое шоу.
Новый страх.
— Пора познакомиться с городом поближе… — прошептал он, перекрашивая свои волосы в болезненно белый.
Он был слишком спокоен.
Слишком вдохновлён.
Как актёр, который чувствует:
аплодисменты скоро будут оглушительными.
---
4. Брайан приходит в участок
Брайан вошёл в участок уверенной походкой. Детективов было мало — большинство разъехались по городу расследовать массовые убийства, устроенные Маньяком.
За столом сидела только Виктория, усталая, но собранная.
— Детектив? — спросил он тихо.
Она подняла глаза и сразу узнала его.
Она чувствовала — человек опасный.
— Эйден сейчас на выезде, — сказала она.
— Это не важно.
Он протянул красивую чёрную книгу.
— Передайте ему это. Скажете… что это от старого знакомого. Он поймёт.
— Что внутри?
— Надеюсь, он откроет её один.
Он улыбнулся — коротко, почти насмешливо.
И ушёл так же тихо, как появился.
Виктория посмотрела на книгу.
Она почувствовала холод.
Буквально физический.
---
5. Эйден в психбольнице
Эйден стоял перед массивной дверью из стали.
За ней — латеральный блок, где держали самых опасных пациентов.
Он постучал.
Открыла дверь мужчина лет пятидесяти — высокий, сухой, с острым взглядом учёного. Его глаза не моргали — слишком выучено.
Доктор Мэни.
— Эйден ? — спросил он.
— Да. Мне нужна помощь.
Доктор хмыкнул:
— Обычно ко мне приходят, когда помощь уже не поможет.
Эйден посмотрел на него серьёзно:
— В городе свободу получили десятки психически опасных людей.
Ими руководит Маньяк.
— Я видел выпуск, — доктор слегка улыбнулся. — Прекрасный драматургический талант.
И абсолютно сошедший с ума.
Мне нравится.
Эйден сжал кулаки:
— Мэни… мне нужен эксперт. Тот, кто прочитает их как открытую книгу.
Доктор медленно подошёл ближе.
— Вы хотите, чтобы я стал вашим консультантом?
— Да.
— Я предупреждаю: я не работаю бесплатно, не работаю мягко и не работаю тихо.
Эйден коротко ответил:
— Мне нужен результат.
Доктор улыбнулся, почти зло:
— Тогда мы друг друга поняли.
Пойдём посмотрим, что этот Маньяк оставил в мире психиатрии.
И они двинулись по коридору, где стены были исписаны царапинами тех, кто когда-то тоже слышал голоса.
Эйден вошёл в участок вместе с доктором Мэни. Высокий, седой, с усталым лицом человека, который видел слишком много разрушенных разумов. Его очки блестели холодным светом, когда он раскладывал на столе толстую папку — полную снимков, диагнозов, историй болезней всех сбежавших из психбольницы.
— Каждый из них опасен, — сказал Мэни, пролистывая документы. — Но есть несколько… особо тревожащих. Их нельзя было выпускать ни при каких обстоятельствах.
Эйден не слушал до конца. Виктория подошла к нему и молча протянула книгу, которую принёс Брайан — совершенно белую, с единственной цифрой 0 на обложке.
Эйден взял её осторожно, будто она могла обжечь.
Он раскрыл — первые страницы пустые.
Но затем появилось имя.
НЬЮТОН ВИНТЕР.
НЬЮТ.
Эйден побледнел.
Семь лет назад Ньют погиб в огне. Так говорили. Так решили. Так удобно было всем.
Но почерк был его. Узнать его было невозможно спутать.
---
Фрагменты из книги
«У меня есть имя, — сказал мальчик.
Но монстр, что шёл на запад, ответил:
„Кому нужно имя? Я прекрасен и без него.“
В конце концов мы же такие…
Безымянные монстры.»
«Мальчик съел монстра, что шёл на запад.
И наконец нашёл имя…
Но уже некому было его называть.»
Следующая страница:
«Я жил в маленьком прекрасном городе.
Люди в белых халатах забрали меня в детский дом.
Когда дом загорелся, погибло много людей.
А когда я ушёл…
Я держался за руки с другим собой.»
Эйден захлопнул книгу.
Пальцы дрожали.
— Эйден? — тихо спросила Виктория.
— Это… невозможно… Он мёртв. Он… — Он сглотнул. — Это либо чей-то больной розыгрыш… либо…
Он не успел договорить — в кабинет вошёл Магнат.
— Виктория. Со мной. Я нашёл квартиру, где предположительно жил V. Едем сейчас же.
Эйден шагнул вперёд:
— Я поеду с вами.
Магнат покачал головой:
— Нет. Ты наведай Ваню. Его отпуск закончен, пора возвращаться. У меня есть подозрения, что он что-то скрывает.
Слова резанули Эйдена, но он ничего не ответил. Виктория бросила на него тревожный взгляд, прежде чем уйти с Магнатом.
— О… — Ваня чуть покачал головой.
— Ты знаешь Дэймона Дарнисона? — спросил другой. — Конечно же знаешь, да.
Ваня замер. Взгляд его поменялся. Сердце застучало быстрее, внутренний холод начал растекаться по венам.
— Кто я, как вы думаете? — прошептал он себе, почти вслух.
— Вы… мистер Дэймон, — ответили ему одновременно, с опаской и уважением.
Эти слова зацепили Ваню, разбудили что-то глубокое, что он пытался заглушить.
Неожиданно он быстро покинул клуб, направляясь домой. Но когда он подъехал к дому, сердце снова замерло: перед ним пылал родной дом. Пламя вырывалось сквозь окна, черный дым крутился в воздухе.
И в этом хаосе появился силуэт Дэймона.
— Зачем я, по твоему, взорвал твой дом? — спокойно спросил он, словно это был учебный урок, а не акт разрушения.
— Я… не понимаю… — прошептал Ваня, слова застряли в горле.
— Ты хотел изменить свою жизнь, — продолжал Дэймон, шаг за шагом подходя к нему. — Но не мог. Твои желания воплощены во мне. Ты хотел быть свободным, умным, сильным… видеть себя таким, как я.
— О нет… — дыхание Вани стало прерывистым.
Пламя отражалось в глазах Вани, когда он понял ужасную истину: его собственная личность растворяется. Иллюзия Дэймона стала сильнее, а он — просто носитель, тень внутри.
Ваня упал на колени, сердце сжималось, разум кричал. Он потерял себя. Он стал Дэймоном.
И тьма, которую он пытался
скрыть в себе, наконец полностью овладела им.
Пока Ваня терял себя, погружаясь в Дэймона, город готовился к другому шоку.
Джейме Мерсер направлялся на программу, где его интервью должно было стать громким событием. Почти весь город смотрел трансляцию по телевизору, напряжение висело в воздухе, как густой дым.
Он приехал в студию, волосы уложены назад, лицо скрыто под белым макияжем — маской, которая превращала его в “второго Джокера”. Он шагнул в свет камер, будто сцена была его территорией, а публика — игрушкой.
Репортёр, ведущий шоу, по имени Томас Рид, не упускал случая шутить над его матерью, обсуждая слухи о её легковесной жизни.
— Зачем ты убил свою мать, Джейме? — проговорил он, усмехаясь.
— Оу, ну вы знаете, какие бывают матери, — спокойно ответил Джейме, взгляд холодный. — Она просто продолжала давить. И мне нравится моя мама: будь шлюхой, будь даже пьяной шлюхой… но не будь ноющей пьяной шлюхой, знаешь? Не кричи на меня, чтобы я мыл посуду, если ты трахалась с мужчиной в соседской комнате!
В студии воцарилась тишина. Камеры дрожали, операторы застыли. Зрители в панике сжимали кресла.
— Что ты получишь, если смешаешь психически нездорового одиночку с обществом, которое игнорирует его и обращается с ним как с мусором? — продолжил он, голос ровный, почти научный.
— Вызовите полицию! Срочно!! — закричали ассистенты студии.
— Я скажу вам, что вы получите… — Джейме сделал паузу. — Вы получите то, что заслужили!
Он внезапно вытащил пистолет. Один выстрел — и тело Томаса Рида разлетелось на куски. Шок, крики, камера, падающая на пол.
Джейме медленно встал, глядя в камеру.
— Я — Маньяк, — сказал он. — И теперь шоу окончено.
Майкл и Энн, сидя дома, застынули, глядя на экран. Сердце останавливалось от ужаса.
— Новый игрок на доске, — тихо сказал Брайан, обращаясь к Дэвиду, его охраннику. — И он опасен.
Тем временем Эйден и Виктория уже мчались к студии, но когда они прибыли, их охватил ужас: все зрители были убиты.
И тут зазвонили телефоны: голос Маньяка, холодный и жёсткий:
— Все заключённые из психбольницы свободны. Они теперь мои глаза и мои руки. Они слушают меня.
По всему городу появлялись трупы, на каждом написано одно и то же слово: “Маньяк”.
Город погрузился в хаос. Выходить на улицу было смертельно опасно.
Глава 6: Красные линии
Утро в участке оказалось на удивление тихим — но эта тишина была фальшивая, как затишье перед штормом. Полицейские устало ходили между столами, на улицах творился хаос, но внутри здания все будто ждали чего-то ещё хуже.
И хуже пришло.
Двери распахнулись, и внутрь уверенным шагом вошёл мужчина средних лет — высокий, в дорогом сером пальто, с хищным взглядом человека, который привык брать всё силой. Его лицо нельзя было назвать злым — оно было выверено-холодным, как у хирурга.
— Детектив Эйден Лоу? — голос у мужчины был низким и давящим.
— Да.
— Я — Магнат, — представился он. — Меня прислали из центра. Я возглавлю расследование по Маньяку и V.
Рядом с ним стоял худой молодой парень, с острыми скулами и тёмными глазами, которые казались слишком внимательными.
— Это мой помощник, Эмиль Суарес.
Эйден скрестил руки.
— Не думаю, что нам требуется руководство.
— Думаю, требуется, — мягко ответил Магнат. — Город тонет. Маньяк устраивает резню на каждом углу, а V играет с вами в дорогую игру. Я беру эти дела.
Он выдержал паузу, улыбнулся едва заметно:
— А вам я оставлю Красную Гавань и Золотую Семёрку. Вы ведь… умеете работать с криминалом.
Виктория чуть заметно напряглась.
— Магнат… — начала она, — вы уверены, что логичнее поменять дела местами?
— Нет, — жёстко отрезал он. — Приказ сверху. И ещё… предупреждение.
В его голосе впервые появился настоящий холод:
— Если вы не раскроете свои дела достаточно быстро… Совет пришлёт Ольвера.
Эйден побледнел.
Виктория заметила.
— Ольвер?.. — её голос стал тише. — Это ведь… легенда?
Эйден повернулся к ней с тяжёлым вздохом.
— Это не легенда. Это кошмар всех, кто не успевает делать свою работу.
— Насколько он опасен? — спросила она.
Эйден смотрел в пол, будто боясь вспоминать.
— Он раскрывает всё. Абсолютно всё. И если кто-то мешает… он убирает.
Магнат ухмыльнулся:
— Так что работайте, Лоу. Не заставляйте город ждать.
Он развернулся и ушёл вместе с Эмилем, шаг их был тихим, как шаг убийц.
1. Разлом Эйдена
Когда двери за ними закрылись, Виктория повернулась к Эйдену:
— Эйден… что значит «V — твоё дело»?
Он поднял взгляд — усталый, но одержимый.
— Это моё дело, — повторил он.
— Твоё дело? — она нахмурилась. — Эйден, ты ведёшь себя… странно.
— Если V поймаю не я — я его точно не отпущу.
— Прекрати. Я не допущу, чтобы ты занимался им в таком состоянии.
Он резко подошёл ближе, почти навис, глаза тёмные, на грани срыва:
— Ты безумна, если думаешь, что сможешь меня остановить. V — мой.
Встанешь на пути — пожалеешь.
Шок пронзил её. Она впервые увидела в нём… не детектива.
А человека, которому слишком понравилось охотиться.
---
2. Дом Брайана
Брайан в это время сидел в кожаном кресле у себя дома. Дэвид стоял за его спиной, словно статуя, пока Брайан листал свежие новости о Маньяке.
— Этот город падает, — усмехнулся он. — Отличный момент для возвращения старых призраков.
Дверь открылась.
На пороге стояла девушка — строгий костюм, уверенный взгляд, красная помада.
Полина.
— Привет, капитан, — сказала она, как будто последний раз виделись всего вчера.
— Здравствуй, Поли.
— Ты сказал, что он вернулся?
— Да. Пора собрать всех. — Брайан закрыл ноутбук. — Думаю, ты сможешь это организовать. И… передай профессору, что ты уходишь из Красной Гавани.
Полина удивилась, но лишь кивнула:
— Поняла.
Он откинулся в кресле.
Глаза потемнели.
— И скажи ему… что игра начинается снова.
3. Флешбек: как всё начиналось
Город был другим — не таким безумным, не таким мёртвым внутри. В подвале старого театра стояли трое подростков: Брайан, Полина и Дэвид.
Перед ними — мужчина в белом костюме. Легенда.
Профессор.
Его улыбка была мягкой… но глаза — жестокими.
— Все эти люди вокруг меня, — сказал он, проходя мимо десятков молодых бойцов, — благодаря одному качеству, которое я ценю больше всего.
Он повернулся к Брайану.
— Это качество… должно быть в каждом, кто станет частью моей семьи.
Брайан спокойно ответил:
— Преданность.
Профессор улыбнулся искренне — впервые за весь день.
— Именно.
Ты принят в семью, Брайан.
Он протянул руку.
Брайан пожал.
Полина улыбнулась.
Дэвид стоял позади, как тень, уже тогда понимая — он будет защищать капитана до смерти.
---
Их первая ночь в Красной Гавани изменила жизнь всех троих.
И теперь — всё начинало возвращаться.
Игра, в которой никто не понимает, что уже делает ход
1. Театр
Тусклый свет старинных ламп заливал зал мягким золотом. Люди рассаживались, публика шепталась, оркестранты настраивали инструменты.
Ваня сидел один, как делал это последние недели. Театр был единственным местом, где его мысли переставали кричать.
Он наблюдал за сценой, когда рядом с ним тихо сел мужчина. Его лицо было скрыто под широкими складками шарфа, глаза — слишком спокойные, слишком внимательные.
— Ты приходишь сюда слишком часто, — спокойно сказал он.
Ваня дёрнулся.
— Мы знакомы?
— О, да. Гораздо ближе, чем ты думаешь.
Мужчина медленно снял перчатку — на его запястье серебром блеснул символ «?».
Ваня замер.
Сердце остановилось.
В горле всё пересохло.
— Римская… Пять?..
— Приятно, что ты узнал, — шепнул он, почти ласково. — Хотя ты и не должен был.
— Что тебе нужно?
— Я пришёл… помочь.
Ваня горько рассмеялся:
— Помочь? Мне? После того, как меня считают Дэймоном? После того, как я потерял дом?
— Именно. Я знаю, кто сделал это. И знаю, кто хочет сделать из тебя чудовище.
Ваня сжал кулаки.
— Откуда тебе всё это известно?
Римская Пять улыбнулся так мягко, что это выглядело страшнее любой угрозы:
— У меня есть источники. А у тебя… нет никого.
Он наклонился ближе.
Его слова звучали почти как гипноз:
— Эйден — не тот, за кого себя выдаёт. Он подозревает тебя. Следит. И хочет сделать из тебя козла отпущения.
Но я могу защитить тебя.
Если ты… просто поможешь мне в одном деле.
Ваня хотел возразить, но Римская Пять положил руку ему на плечо.
Лёгкое давление.
Слишком знакомое ощущение контроля.
— Тебе нечего терять, Ваня, — шепнул он. — Но со мной у тебя появится шанс жить.
Я не враг.
Я — твой выход.
И Ваня впервые за долгое время почувствовал… надежду.
Ложную, но сильную.
---
2. Письма
Майкл сидел на кухне, не прикасаясь к еде, когда пришло очередное письмо.
Без имени отправителя.
Без адреса.
Без сочувствия.
Он разорвал конверт — и снова эти мерзкие строки:
> «Слышал, твоя мама умерла.
Я должен выразить соболезнования, но язык не поворачивается.
Она погрузилась в преступный мир, чтобы её сыночек-воришка пошёл в школу.
И умерла смешно — убита своим же сыном.»
У Майкла дрожали руки.
> «Смерть матери — урок.
Не повторяй её ошибок.»
Он закрыл глаза.
Он знал, кто пишет.
И знал, что Джейме всё разрушил.
И продолжит разрушать.
Энн подошла, обняла его за плечи.
— Майкл… ты не один.
Но он смотрел в одну точку, цепляясь за её руки как за последний якорь.
---
3. Что делает Джейме сейчас
Город уже знал имя Маньяк.
И сейчас этот «Маньяк» сидел на крыше заброшенного торгового центра, раскладывая вокруг себя микрофоны, камеры, фонари.
Он готовил новую речь.
Новое шоу.
Новый страх.
— Пора познакомиться с городом поближе… — прошептал он, перекрашивая свои волосы в болезненно белый.
Он был слишком спокоен.
Слишком вдохновлён.
Как актёр, который чувствует:
аплодисменты скоро будут оглушительными.
---
4. Брайан приходит в участок
Брайан вошёл в участок уверенной походкой. Детективов было мало — большинство разъехались по городу расследовать массовые убийства, устроенные Маньяком.
За столом сидела только Виктория, усталая, но собранная.
— Детектив? — спросил он тихо.
Она подняла глаза и сразу узнала его.
Она чувствовала — человек опасный.
— Эйден сейчас на выезде, — сказала она.
— Это не важно.
Он протянул красивую чёрную книгу.
— Передайте ему это. Скажете… что это от старого знакомого. Он поймёт.
— Что внутри?
— Надеюсь, он откроет её один.
Он улыбнулся — коротко, почти насмешливо.
И ушёл так же тихо, как появился.
Виктория посмотрела на книгу.
Она почувствовала холод.
Буквально физический.
---
5. Эйден в психбольнице
Эйден стоял перед массивной дверью из стали.
За ней — латеральный блок, где держали самых опасных пациентов.
Он постучал.
Открыла дверь мужчина лет пятидесяти — высокий, сухой, с острым взглядом учёного. Его глаза не моргали — слишком выучено.
Доктор Мэни.
— Эйден ? — спросил он.
— Да. Мне нужна помощь.
Доктор хмыкнул:
— Обычно ко мне приходят, когда помощь уже не поможет.
Эйден посмотрел на него серьёзно:
— В городе свободу получили десятки психически опасных людей.
Ими руководит Маньяк.
— Я видел выпуск, — доктор слегка улыбнулся. — Прекрасный драматургический талант.
И абсолютно сошедший с ума.
Мне нравится.
Эйден сжал кулаки:
— Мэни… мне нужен эксперт. Тот, кто прочитает их как открытую книгу.
Доктор медленно подошёл ближе.
— Вы хотите, чтобы я стал вашим консультантом?
— Да.
— Я предупреждаю: я не работаю бесплатно, не работаю мягко и не работаю тихо.
Эйден коротко ответил:
— Мне нужен результат.
Доктор улыбнулся, почти зло:
— Тогда мы друг друга поняли.
Пойдём посмотрим, что этот Маньяк оставил в мире психиатрии.
И они двинулись по коридору, где стены были исписаны царапинами тех, кто когда-то тоже слышал голоса.
Глава 7: Старый знакомый
Эйден вошёл в участок вместе с доктором Мэни. Высокий, седой, с усталым лицом человека, который видел слишком много разрушенных разумов. Его очки блестели холодным светом, когда он раскладывал на столе толстую папку — полную снимков, диагнозов, историй болезней всех сбежавших из психбольницы.
— Каждый из них опасен, — сказал Мэни, пролистывая документы. — Но есть несколько… особо тревожащих. Их нельзя было выпускать ни при каких обстоятельствах.
Эйден не слушал до конца. Виктория подошла к нему и молча протянула книгу, которую принёс Брайан — совершенно белую, с единственной цифрой 0 на обложке.
Эйден взял её осторожно, будто она могла обжечь.
Он раскрыл — первые страницы пустые.
Но затем появилось имя.
НЬЮТОН ВИНТЕР.
НЬЮТ.
Эйден побледнел.
Семь лет назад Ньют погиб в огне. Так говорили. Так решили. Так удобно было всем.
Но почерк был его. Узнать его было невозможно спутать.
---
Фрагменты из книги
«У меня есть имя, — сказал мальчик.
Но монстр, что шёл на запад, ответил:
„Кому нужно имя? Я прекрасен и без него.“
В конце концов мы же такие…
Безымянные монстры.»
«Мальчик съел монстра, что шёл на запад.
И наконец нашёл имя…
Но уже некому было его называть.»
Следующая страница:
«Я жил в маленьком прекрасном городе.
Люди в белых халатах забрали меня в детский дом.
Когда дом загорелся, погибло много людей.
А когда я ушёл…
Я держался за руки с другим собой.»
Эйден захлопнул книгу.
Пальцы дрожали.
— Эйден? — тихо спросила Виктория.
— Это… невозможно… Он мёртв. Он… — Он сглотнул. — Это либо чей-то больной розыгрыш… либо…
Он не успел договорить — в кабинет вошёл Магнат.
— Виктория. Со мной. Я нашёл квартиру, где предположительно жил V. Едем сейчас же.
Эйден шагнул вперёд:
— Я поеду с вами.
Магнат покачал головой:
— Нет. Ты наведай Ваню. Его отпуск закончен, пора возвращаться. У меня есть подозрения, что он что-то скрывает.
Слова резанули Эйдена, но он ничего не ответил. Виктория бросила на него тревожный взгляд, прежде чем уйти с Магнатом.
