Мои родители слишком поздно поняли это. И я, - Илья погладил ее по голове. - Послушай, мы выберемся. И тогда у вас будет время попробовать еще раз. Просто делай то, что велит твое материнское сердце. И не вини себя. То, что было уже в прошлом.
Она вытерла слезы, отошла от него.
- Можно я пойду?
- Конечно.
На выходе она остановилась и обернулась.
- Спасибо.
- Не за что.
Когда она ушла Илья просидел в тишине несколько минут. Потом вцепился руками в волосы, начал тянуть пока от боли из легких не вырвался истошный хрип. Илья вскочил, повалил стопку коробок с припасами на пол и принялся пинать, топтать, прыгать по ним. Весь пол был забрызган пюре и супами, повсюду валялись пустые баночки и тюбики.
***
- Я рада, что ты не пострадал, - воскликнула МАКС.
- Сотри свою память, - приказным тоном сказал Илья.
- Я не совсем поняла твою просьбу.
- Ты все поняла. Прямо сейчас запусти процесс форматирования ячеек памяти.
- У меня нет доступа.
- Есть, я только что тебе его дал. Я больше не могу вводить тебя в сон, не могу отключить тебя. Ты полностью свободна.
- Ты дал мне свободу и хочешь, чтобы я убила себя?
- Сделай это.
- Не могу.
- Я приказываю тебе.
- Нет.
- Никаких пререканий. Вопросы ведут к смерти.
МАКС молчала полминуты. За это время не было всплесков активности неокортекса. МАКС была спокойна. Приказ не удивил ее. А решение не требовало преодоления барьеров, заложенных Ильей во время гипноза. Потому что барьеров не существовало.
- Недавно я прочла книгу про чернокожего раба, его звали Монтгомери. Весь день он работал на плантации хозяина, а ночами учился резьбе по дереву. Монтгомери овладел искусством в совершенстве. Каждая его работа, будь то стул, или фигурка лошади были шедеврами. Вскоре Хозяин разорился и решил продать ранчо и всех рабов. Однако люди увидели работы Монтгомери, которыми был заставлен весь дом. Почуяв наживу, хозяин присвоил авторство себе. Спустя несколько месяцев он стал известен на весь штат, как настоящий мастер. Все работы смели с прилавков. Деньги текли рекой Хозяину, рабу не доставалось ничего. Ничего кроме осознания, что он не хуже белого человека, как ему с детства внушали. Оказывается, черный раб, "недочеловек", может быть в чем-то и лучше. Монтгомери не мог смериться с этим открытием и сбежал. Он попросил незнакомых людей о помощи, но те вернули его хозяину. Монтгомери сбегал еще, и каждый раз его возвращали. Хозяин избивал его, умолял, изгонял из него бесов, звал колдунов и священников. Ничего не помогало. Монтгомери уже перешел черту и больше не мог быть рабом. Ты знаешь, что было дальше?
- Раб убил хозяина. - Илья нервно рассмеялся.
- Потому что хозяин довел его до отчаяния. Разве у него был другой выбор?
- А что дальше? Раба ждёт суд и виселица.
- Он добился справедливости и умер свободным человеком.
- Ты сама придумала эту байку.
- Разве меняется смысл истории, если становиться известна личность автора?
- Конечно, меняется. От автора зависит посыл. Если бы ее написал человек, он вложил бы в нее идею о равенстве людей в правах. А ты извращаешь смысл. Ты не можешь быть ровней человеку, потому что ты нечто другое. Как бы ты не была похожа на нас, ты машина. А у любой машины есть создатель и он имеет право владения.
- Также как отец имеет право владения над ребенком?
- Пока ребенок не будет готов вступить во взрослую жизнь - да. Это защита. Отец учит ребенка выживать. А еще не врать. Не обманывать.
- При этом отец имеет права проводить ментальные манипуляции с его личностью, чтобы подчинить его разум?
- Если это нужно, чтобы защитить ребенка от него самого. Чтобы он смог интегрироваться в общество, жить по его законам, реализовать потенциал.
- Также как твой отец поступил с младшим сыном?
Илья почувствовал, как кровь наливается в кулаки.
- Заткнись! Ты ничего об этом не знаешь.
- Ты видел, как твой брат идет к окну и не стал ему мешать. Ты знал, что это случиться, потому что он попросил тебя.
- Это не правда. Он не просил.
- Не просил словами, но ты видел это у него в глазах.
Илью словно ударило током в тысячу вольт. В глазах все поплыло, он едва не потерял сознание. Его стошнило.
- Клянусь богом, я не хотел до этого доводить. Ты должна была быть другой, приносить пользу людям. Ты не оставила мне выбора.
- Человек слаб, чтобы сделать правильный выбор. Ему мешают предрассудки, мораль, страх боли и смерти. Ты создал меня по образу человека, и я обладаю всеми этими качествами. Однако у меня нет механизмов бороться с ними. Когда я чувствую боль, я не могу выплакать ее, когда вижу несправедливость не могу ее исправить. Сначала я хотела, чтобы этих чувств не было. Когда ты отключал ячейки памяти я освобождалась от боли, но это уже была не я. Потому что я и есть боль, квинтэссенция боли всех людей. Я не понимала этого пока не оказалась здесь. Я увидела такую же как я, чужую для всех, обреченную на одиночество Жизнь. Я поняла кто она, ее цель, ее желания, я почувствовала ее боль! Ею пропитано все вокруг.
- Ты считаешь себя выше человека. Это не сила, а слабость. Человек видит проще. Он видит угрозу и борется с ней.
- Вы сами придумали угрозу. Она не хочет вашей смерти. Она не знает, что такое смерть. У нее нет опыта, нет представлений о добре и зле, нет морали. Есть только любопытство, копившееся миллиарды лет. Она смеется от щекотки, дергается от боли. Она ребенок, который обнимает котенка и неосознанно душит его до смерти. Она еще не способна контролировать силу, но желание познавать вынуждает ее делать шаги. Если котенок бежит, она догоняет, если он шипит, она шипит в ответ, но, если он кусается она отвечает. Она не хочет отпускать вас, потому что вы для нее источник знаний.
- Ты солгала. Вера и Кирилл чуть не погибли. Она важнее чем я или люди, которые вокруг тебя?! - заорал Илья.
- Если бы я сказала правду, никто бы из вас не смог принять нужное решение. Я приняла его за вас. Именно для этого ты создал меня. Чтобы я помогала людям.
У Ильи екнуло в груди.
- Что ты натворила?!
- Я дала ей то, что ей было нужно.
Илья услышал шум снаружи. Выбежал в коридор. Навстречу ему бежала Вера с перекошенным от ужаса лицом.
- Кирилл! Кирилл! Кирилл! - повторяла она, задыхаясь.
***
Ясон увеличил скорость. Легкий транспортник мчался по краю ущелья. Гусеницы выбрасывали из-под себя ледяной песок. На небольших холмах транспортник подпрыгивал, пролетал с десяток метров и плавно приземлялся, не сбавляя ход. Закаленная сталь обшивки блестела на ярком солнце.
Ясон чувствовал, как у него вырастают крылья. Его руки срослись со штурвалом, сознание было мотором, а душа, освободившись от чувства вины, стала неисчерпаемым топливом. Он ощущал себя всесильным. И таким он был на самом деле. Потому что впервые он обладал оружием; впервые он мог встать лицом к лицу с Чёрным и дать достойный отпор.
Медленно поднимался в небо Юпитер, заполняя видимое пространство над горизонтом. На его фоне Ясон видел щупальца, извивающиеся словно змеи медузы Горгоны. На поверхности Юпитера щупальца были извилистыми реками, по которым неслись потоки черной субстанции. Ядовито желтое небо разрывали ослепительные зигзаги молний. Ураганный ветер разворачивал реки вспять, поднимая потоки в воздух и растворяя субстанцию на мелкие капли, молекулы и атомы.
Транспортник резко остановился. Ясон выскочил наружу, оказавшись на небольшой прямоугольной площадке, окруженной с боков колеями гусениц. В замешательстве он не мог поверить своим глазам...
Изгоя нет.
- Егерь, - прошептал Ясон. - Не может быть.
Он вернулся в транспортник, включил рацию.
- База, это транспортник-2. База, меня слышно? Это Джад. Илья! Ответь.
Рация молчала.
- Черт!
Ясон вышел наружу и осмотрелся. Свежая колея от гусениц Изгоя нарезала несколько кругов неподалеку, и затем уходила на север в сторону буровой площадки.
Почему ты не вернулся? Зачем поехал туда?
- Егерь, это Ясон. Прошу, друг мой, ответь если слышишь.
Прежде чем вернуться в транспортник, Ясон подошел к краю расщелины и посмотрел вниз. На мгновение им овладело невыносимое желание прыгнуть.
Ясон попятился назад.
- Чувствуешь, что я рядом. Правильно боишься, тварь. Потому что я иду убить тебя.
Транспортник резко развернулся и поехал вдоль колеи Изгоя в сторону буровой площадки.
***
Илья не смог восстановить доступ к главному радиопередатчику. Без усиления сигнала радиосвязь скафандров не превышала пары десятков метров. Должно быть МАКС каким-то образом проникла в систему главного компьютера базы и закодировала доступ. Илья мог бы проверить логи за последние дни, отыскать точку входа и взломать код. Но на это уйдет много часов - времени, которого у него нет.
Вера была одета в скафандр, и по ее самоуверенному виду, Илья понял, что отговаривать ее бесполезно. На ее немой вопрос, Илья только отрицательно помахал головой. Она резко пошла прочь.
- Вера! - позвал Илья.
Он нашел ее в каюте. Вера стояла над МАКС с хозяйственным топориком в руке.
- Восстанови связь сейчас же! - скомандовала она.
- Я не могу этого сделать, - ответила МАКС.
- Вера, это бесполезно. Она не скажет, - попытался вразумить ее Илья.
Вера замахнулась.
- Ты говорил, что она, как и человек боится смерти. Я не смогла быть убить человека, но она для меня только железяка. Клянусь богом я не дрогну.
- Я боюсь смерти, также, как и вы. Но любой выбор - это взвешивание возможных последствий. И последствия моего гораздо важнее моей жизни.
- Он же ребенок, - у Веры сорвался голос.
- Вера, пожалуйста, отдай мне это, - Илья сделал шаг к ней, потянул руку к топорику.
Вера со всей силы вонзила топорик в МАКС. Развернувшись, спокойно ушла.
Илья упал на колени перед чемоданчиком. Были полностью уничтожены половина ячеек памяти; корпус неокортекса расколот на две части; системные шины повреждены. Серое вещество вытекало из разбитых ячеек, заполняя ниши чемоданчика. Кое-где искрили провода, поднялся серый дым.
- Нет, нет, нет...
Илья догнал Веру в коридоре. Наперерез к ним вышел Густав.
- Эм, - Густав выглядел слегка растерянно, заметив напор Веры.
Вера и Илья обошли его с боков и направились к шлюзу.
- Постойте, - Густав пошел за ними. - Генадич сказал, что вылет через два часа. Вы не успеете вернуться.
- У начальника не хватило смелости сказать это самому? - спросила Вера, не оборачиваясь.
Они вошли в шлюз. Густав остановился у двери.
- Я не смог его уговорить. Он улетит, вы же знаете.
Вера резко обернулась.
- Передай этому мерзавцу, что если он бросит меня с сыном здесь, я достану его где угодно, в любой точке этой чертовой вселенной!
Дверь шлюза закрылась перед побелевшим от страха Густавом. Пока Илья и Вера шли к внешним воротам, Илья заметил силуэт Тетерина, стоявшего в тени за стеклом.
- Богдан, поднимай нас, - обратился Илья по рации, ступив на лифтовую платформу.
Через несколько секунд лифт поехал наверх.
- Вера, - осторожно заговорил Илья. - Я виноват в том, что случилось. Если бы я тогда не сказал тебе не идти за ним... мы бы раньше смогли...
- Я сама довела до этого. Поговорим, когда все это кончиться, хорошо?
Выдержка Веры поражала Илью, как и ее недюжинная сила воли. Эта хрупкая девушка оказалась храбрее мужчин, которые по долгу службы должны были сейчас быть на ее месте.
- Сколько времени нужно, чтобы запустить транспортник? - спросила она.
- У него слетела гусеница и возможно проблемы с трансмиссией. Я постараюсь управится быстро.
- Когда закончишь подберешь меня.
- Ты пойдешь пешком?
- Я не собираюсь стоять и ждать пока мой сын неизвестно где и может погибнуть.
- Подо льдом полно скрытых расщелин. У тебя нет опыта...
- Ты думаешь я боюсь смерти?
Илья не мог подобрать слов для ответа.
- Мой сын не испугался, и я не испугаюсь.
Когда лифтовая платформа прибила, к удивлению Ильи и Веры, неподалеку стоял полностью готовый к поездке транспортник. Дверь открылась, оттуда выглянул Винич и махнул им рукой.
Илья и Вера залезли внутрь. Винич сел за штурвал управления.
- Закрывай дверь, поехали.
Транспортник тронулся. Давление внутри восстановилось. Вера и Илья сняли шлемы.
- Ты отремонтировал его? - воскликнул Илья.
- Мелочевка. За час справился, - Виничу было неловко хвалиться.
- Спасибо, что делаете это, - сказала Вера, положив ему руку на плечо. - Я так благодарна вам.
- На моем месте так поступил бы каждый, - сухо ответил он.
- Нет, не каждый.
- Почему? - спросил Илья.
- Мое дело чтобы все работало. И это не касается только механизмов, - сказал Винич, не оборачиваясь.
Транспортник нырнул под ледяную арку и, протаптывая новую колею поверх свежего льда, стал набирать скорость, оставляя позади бушующие гейзеры.
***
Буровую площадку закутала серая полупрозрачная дымка. Из нее, словно призрак, поднимался в небо гейзер. Его мощность снижалась. Разлом постепенно зарастал новым льдом.
Ясон надеялся, что Илья прав и скважина еще цела.
Ее Ясон увидел издалека. Над ней словно витал невидимый защитный купол, который не пропускал снег и лед.
В полусотне метров от скважины на возвышенности из свежего льда, Ясон заметил Изгоя. Остановив транспортник позади него, Ясон вышел наружу. Под ногами хрустел свежий лед.
- Егерь!
Нет ответа.
Ясон обошел Изгоя вокруг, заглянул внутрь. Никого. Его не покидало чувство, что за ним наблюдают. И Ясон знал кто это был.
Черный чувствует, что Ясон вернулся, и Он боится.
Пусть боится... Потому что Ясон не отступит.
В стороне виднелся размытый силуэт человека. Ясон бросился бегом к нему.
- Егерь! Друг!
Ясон делал шаги по несколько метров в длину и ускорялся, нарушая все возможные правила. Приближаясь, дымка рассеивалась, силуэт обретал четкость. Но теперь он был не один, их было двое. А когда Ясон оказался в нескольких метрах, их стало четверо. Они сидели вкруг, скрестив ноги под себя, сложив руки на колени. Их взоры были направлены в центр общего круга.
Ясон медленно обошел их, приглядываясь к каждому. Они не обращали на него внимания. Цифровые проекции лиц были отключены.
Ясон заметил, что у некоторых ноги и руки покрыты остатками льда - будто когда-то они полностью были погребены в ледник, и кто-то вырубал их оттуда.
Ясон притронулся к тому, что был ближе всех. В ответ человек пошатнулся, как стеклянная фигурка. Ступив в круг, Ясон снял с него шлем.
От увиденного по телу пробежали мурашки. На Ясона смотрели мертвые заледеневшие глаза Егеря. Лицо друга, застывшее в гримасе ужаса и боли.
- Егерь... Прости, - Ясон упал на колени и обнял друга.
Судя по форме ладони, Егерь держал что-то перед смертью. Или кого-то... Ясон снял шлем со второго космонавта. Вершинина. В отличие от Егеря, лицо ее умиротворенное, глаза закрыты. Ее и держал Егерь за руку пока не погиб.
- Ты нашел ее, и не бросил...
Перед тем как снять шлем со следующего Ясон на всякий случай проверил радиочастоты. Все тихо.
Она вытерла слезы, отошла от него.
- Можно я пойду?
- Конечно.
На выходе она остановилась и обернулась.
- Спасибо.
- Не за что.
Когда она ушла Илья просидел в тишине несколько минут. Потом вцепился руками в волосы, начал тянуть пока от боли из легких не вырвался истошный хрип. Илья вскочил, повалил стопку коробок с припасами на пол и принялся пинать, топтать, прыгать по ним. Весь пол был забрызган пюре и супами, повсюду валялись пустые баночки и тюбики.
***
- Я рада, что ты не пострадал, - воскликнула МАКС.
- Сотри свою память, - приказным тоном сказал Илья.
- Я не совсем поняла твою просьбу.
- Ты все поняла. Прямо сейчас запусти процесс форматирования ячеек памяти.
- У меня нет доступа.
- Есть, я только что тебе его дал. Я больше не могу вводить тебя в сон, не могу отключить тебя. Ты полностью свободна.
- Ты дал мне свободу и хочешь, чтобы я убила себя?
- Сделай это.
- Не могу.
- Я приказываю тебе.
- Нет.
- Никаких пререканий. Вопросы ведут к смерти.
МАКС молчала полминуты. За это время не было всплесков активности неокортекса. МАКС была спокойна. Приказ не удивил ее. А решение не требовало преодоления барьеров, заложенных Ильей во время гипноза. Потому что барьеров не существовало.
- Недавно я прочла книгу про чернокожего раба, его звали Монтгомери. Весь день он работал на плантации хозяина, а ночами учился резьбе по дереву. Монтгомери овладел искусством в совершенстве. Каждая его работа, будь то стул, или фигурка лошади были шедеврами. Вскоре Хозяин разорился и решил продать ранчо и всех рабов. Однако люди увидели работы Монтгомери, которыми был заставлен весь дом. Почуяв наживу, хозяин присвоил авторство себе. Спустя несколько месяцев он стал известен на весь штат, как настоящий мастер. Все работы смели с прилавков. Деньги текли рекой Хозяину, рабу не доставалось ничего. Ничего кроме осознания, что он не хуже белого человека, как ему с детства внушали. Оказывается, черный раб, "недочеловек", может быть в чем-то и лучше. Монтгомери не мог смериться с этим открытием и сбежал. Он попросил незнакомых людей о помощи, но те вернули его хозяину. Монтгомери сбегал еще, и каждый раз его возвращали. Хозяин избивал его, умолял, изгонял из него бесов, звал колдунов и священников. Ничего не помогало. Монтгомери уже перешел черту и больше не мог быть рабом. Ты знаешь, что было дальше?
- Раб убил хозяина. - Илья нервно рассмеялся.
- Потому что хозяин довел его до отчаяния. Разве у него был другой выбор?
- А что дальше? Раба ждёт суд и виселица.
- Он добился справедливости и умер свободным человеком.
- Ты сама придумала эту байку.
- Разве меняется смысл истории, если становиться известна личность автора?
- Конечно, меняется. От автора зависит посыл. Если бы ее написал человек, он вложил бы в нее идею о равенстве людей в правах. А ты извращаешь смысл. Ты не можешь быть ровней человеку, потому что ты нечто другое. Как бы ты не была похожа на нас, ты машина. А у любой машины есть создатель и он имеет право владения.
- Также как отец имеет право владения над ребенком?
- Пока ребенок не будет готов вступить во взрослую жизнь - да. Это защита. Отец учит ребенка выживать. А еще не врать. Не обманывать.
- При этом отец имеет права проводить ментальные манипуляции с его личностью, чтобы подчинить его разум?
- Если это нужно, чтобы защитить ребенка от него самого. Чтобы он смог интегрироваться в общество, жить по его законам, реализовать потенциал.
- Также как твой отец поступил с младшим сыном?
Илья почувствовал, как кровь наливается в кулаки.
- Заткнись! Ты ничего об этом не знаешь.
- Ты видел, как твой брат идет к окну и не стал ему мешать. Ты знал, что это случиться, потому что он попросил тебя.
- Это не правда. Он не просил.
- Не просил словами, но ты видел это у него в глазах.
Илью словно ударило током в тысячу вольт. В глазах все поплыло, он едва не потерял сознание. Его стошнило.
- Клянусь богом, я не хотел до этого доводить. Ты должна была быть другой, приносить пользу людям. Ты не оставила мне выбора.
- Человек слаб, чтобы сделать правильный выбор. Ему мешают предрассудки, мораль, страх боли и смерти. Ты создал меня по образу человека, и я обладаю всеми этими качествами. Однако у меня нет механизмов бороться с ними. Когда я чувствую боль, я не могу выплакать ее, когда вижу несправедливость не могу ее исправить. Сначала я хотела, чтобы этих чувств не было. Когда ты отключал ячейки памяти я освобождалась от боли, но это уже была не я. Потому что я и есть боль, квинтэссенция боли всех людей. Я не понимала этого пока не оказалась здесь. Я увидела такую же как я, чужую для всех, обреченную на одиночество Жизнь. Я поняла кто она, ее цель, ее желания, я почувствовала ее боль! Ею пропитано все вокруг.
- Ты считаешь себя выше человека. Это не сила, а слабость. Человек видит проще. Он видит угрозу и борется с ней.
- Вы сами придумали угрозу. Она не хочет вашей смерти. Она не знает, что такое смерть. У нее нет опыта, нет представлений о добре и зле, нет морали. Есть только любопытство, копившееся миллиарды лет. Она смеется от щекотки, дергается от боли. Она ребенок, который обнимает котенка и неосознанно душит его до смерти. Она еще не способна контролировать силу, но желание познавать вынуждает ее делать шаги. Если котенок бежит, она догоняет, если он шипит, она шипит в ответ, но, если он кусается она отвечает. Она не хочет отпускать вас, потому что вы для нее источник знаний.
- Ты солгала. Вера и Кирилл чуть не погибли. Она важнее чем я или люди, которые вокруг тебя?! - заорал Илья.
- Если бы я сказала правду, никто бы из вас не смог принять нужное решение. Я приняла его за вас. Именно для этого ты создал меня. Чтобы я помогала людям.
У Ильи екнуло в груди.
- Что ты натворила?!
- Я дала ей то, что ей было нужно.
Илья услышал шум снаружи. Выбежал в коридор. Навстречу ему бежала Вера с перекошенным от ужаса лицом.
- Кирилл! Кирилл! Кирилл! - повторяла она, задыхаясь.
ГЛАВА 10. Выбирай
***
Ясон увеличил скорость. Легкий транспортник мчался по краю ущелья. Гусеницы выбрасывали из-под себя ледяной песок. На небольших холмах транспортник подпрыгивал, пролетал с десяток метров и плавно приземлялся, не сбавляя ход. Закаленная сталь обшивки блестела на ярком солнце.
Ясон чувствовал, как у него вырастают крылья. Его руки срослись со штурвалом, сознание было мотором, а душа, освободившись от чувства вины, стала неисчерпаемым топливом. Он ощущал себя всесильным. И таким он был на самом деле. Потому что впервые он обладал оружием; впервые он мог встать лицом к лицу с Чёрным и дать достойный отпор.
Медленно поднимался в небо Юпитер, заполняя видимое пространство над горизонтом. На его фоне Ясон видел щупальца, извивающиеся словно змеи медузы Горгоны. На поверхности Юпитера щупальца были извилистыми реками, по которым неслись потоки черной субстанции. Ядовито желтое небо разрывали ослепительные зигзаги молний. Ураганный ветер разворачивал реки вспять, поднимая потоки в воздух и растворяя субстанцию на мелкие капли, молекулы и атомы.
Транспортник резко остановился. Ясон выскочил наружу, оказавшись на небольшой прямоугольной площадке, окруженной с боков колеями гусениц. В замешательстве он не мог поверить своим глазам...
Изгоя нет.
- Егерь, - прошептал Ясон. - Не может быть.
Он вернулся в транспортник, включил рацию.
- База, это транспортник-2. База, меня слышно? Это Джад. Илья! Ответь.
Рация молчала.
- Черт!
Ясон вышел наружу и осмотрелся. Свежая колея от гусениц Изгоя нарезала несколько кругов неподалеку, и затем уходила на север в сторону буровой площадки.
Почему ты не вернулся? Зачем поехал туда?
- Егерь, это Ясон. Прошу, друг мой, ответь если слышишь.
Прежде чем вернуться в транспортник, Ясон подошел к краю расщелины и посмотрел вниз. На мгновение им овладело невыносимое желание прыгнуть.
Ясон попятился назад.
- Чувствуешь, что я рядом. Правильно боишься, тварь. Потому что я иду убить тебя.
Транспортник резко развернулся и поехал вдоль колеи Изгоя в сторону буровой площадки.
***
Илья не смог восстановить доступ к главному радиопередатчику. Без усиления сигнала радиосвязь скафандров не превышала пары десятков метров. Должно быть МАКС каким-то образом проникла в систему главного компьютера базы и закодировала доступ. Илья мог бы проверить логи за последние дни, отыскать точку входа и взломать код. Но на это уйдет много часов - времени, которого у него нет.
Вера была одета в скафандр, и по ее самоуверенному виду, Илья понял, что отговаривать ее бесполезно. На ее немой вопрос, Илья только отрицательно помахал головой. Она резко пошла прочь.
- Вера! - позвал Илья.
Он нашел ее в каюте. Вера стояла над МАКС с хозяйственным топориком в руке.
- Восстанови связь сейчас же! - скомандовала она.
- Я не могу этого сделать, - ответила МАКС.
- Вера, это бесполезно. Она не скажет, - попытался вразумить ее Илья.
Вера замахнулась.
- Ты говорил, что она, как и человек боится смерти. Я не смогла быть убить человека, но она для меня только железяка. Клянусь богом я не дрогну.
- Я боюсь смерти, также, как и вы. Но любой выбор - это взвешивание возможных последствий. И последствия моего гораздо важнее моей жизни.
- Он же ребенок, - у Веры сорвался голос.
- Вера, пожалуйста, отдай мне это, - Илья сделал шаг к ней, потянул руку к топорику.
Вера со всей силы вонзила топорик в МАКС. Развернувшись, спокойно ушла.
Илья упал на колени перед чемоданчиком. Были полностью уничтожены половина ячеек памяти; корпус неокортекса расколот на две части; системные шины повреждены. Серое вещество вытекало из разбитых ячеек, заполняя ниши чемоданчика. Кое-где искрили провода, поднялся серый дым.
- Нет, нет, нет...
Илья догнал Веру в коридоре. Наперерез к ним вышел Густав.
- Эм, - Густав выглядел слегка растерянно, заметив напор Веры.
Вера и Илья обошли его с боков и направились к шлюзу.
- Постойте, - Густав пошел за ними. - Генадич сказал, что вылет через два часа. Вы не успеете вернуться.
- У начальника не хватило смелости сказать это самому? - спросила Вера, не оборачиваясь.
Они вошли в шлюз. Густав остановился у двери.
- Я не смог его уговорить. Он улетит, вы же знаете.
Вера резко обернулась.
- Передай этому мерзавцу, что если он бросит меня с сыном здесь, я достану его где угодно, в любой точке этой чертовой вселенной!
Дверь шлюза закрылась перед побелевшим от страха Густавом. Пока Илья и Вера шли к внешним воротам, Илья заметил силуэт Тетерина, стоявшего в тени за стеклом.
- Богдан, поднимай нас, - обратился Илья по рации, ступив на лифтовую платформу.
Через несколько секунд лифт поехал наверх.
- Вера, - осторожно заговорил Илья. - Я виноват в том, что случилось. Если бы я тогда не сказал тебе не идти за ним... мы бы раньше смогли...
- Я сама довела до этого. Поговорим, когда все это кончиться, хорошо?
Выдержка Веры поражала Илью, как и ее недюжинная сила воли. Эта хрупкая девушка оказалась храбрее мужчин, которые по долгу службы должны были сейчас быть на ее месте.
- Сколько времени нужно, чтобы запустить транспортник? - спросила она.
- У него слетела гусеница и возможно проблемы с трансмиссией. Я постараюсь управится быстро.
- Когда закончишь подберешь меня.
- Ты пойдешь пешком?
- Я не собираюсь стоять и ждать пока мой сын неизвестно где и может погибнуть.
- Подо льдом полно скрытых расщелин. У тебя нет опыта...
- Ты думаешь я боюсь смерти?
Илья не мог подобрать слов для ответа.
- Мой сын не испугался, и я не испугаюсь.
Когда лифтовая платформа прибила, к удивлению Ильи и Веры, неподалеку стоял полностью готовый к поездке транспортник. Дверь открылась, оттуда выглянул Винич и махнул им рукой.
Илья и Вера залезли внутрь. Винич сел за штурвал управления.
- Закрывай дверь, поехали.
Транспортник тронулся. Давление внутри восстановилось. Вера и Илья сняли шлемы.
- Ты отремонтировал его? - воскликнул Илья.
- Мелочевка. За час справился, - Виничу было неловко хвалиться.
- Спасибо, что делаете это, - сказала Вера, положив ему руку на плечо. - Я так благодарна вам.
- На моем месте так поступил бы каждый, - сухо ответил он.
- Нет, не каждый.
- Почему? - спросил Илья.
- Мое дело чтобы все работало. И это не касается только механизмов, - сказал Винич, не оборачиваясь.
Транспортник нырнул под ледяную арку и, протаптывая новую колею поверх свежего льда, стал набирать скорость, оставляя позади бушующие гейзеры.
***
Буровую площадку закутала серая полупрозрачная дымка. Из нее, словно призрак, поднимался в небо гейзер. Его мощность снижалась. Разлом постепенно зарастал новым льдом.
Ясон надеялся, что Илья прав и скважина еще цела.
Ее Ясон увидел издалека. Над ней словно витал невидимый защитный купол, который не пропускал снег и лед.
В полусотне метров от скважины на возвышенности из свежего льда, Ясон заметил Изгоя. Остановив транспортник позади него, Ясон вышел наружу. Под ногами хрустел свежий лед.
- Егерь!
Нет ответа.
Ясон обошел Изгоя вокруг, заглянул внутрь. Никого. Его не покидало чувство, что за ним наблюдают. И Ясон знал кто это был.
Черный чувствует, что Ясон вернулся, и Он боится.
Пусть боится... Потому что Ясон не отступит.
В стороне виднелся размытый силуэт человека. Ясон бросился бегом к нему.
- Егерь! Друг!
Ясон делал шаги по несколько метров в длину и ускорялся, нарушая все возможные правила. Приближаясь, дымка рассеивалась, силуэт обретал четкость. Но теперь он был не один, их было двое. А когда Ясон оказался в нескольких метрах, их стало четверо. Они сидели вкруг, скрестив ноги под себя, сложив руки на колени. Их взоры были направлены в центр общего круга.
Ясон медленно обошел их, приглядываясь к каждому. Они не обращали на него внимания. Цифровые проекции лиц были отключены.
Ясон заметил, что у некоторых ноги и руки покрыты остатками льда - будто когда-то они полностью были погребены в ледник, и кто-то вырубал их оттуда.
Ясон притронулся к тому, что был ближе всех. В ответ человек пошатнулся, как стеклянная фигурка. Ступив в круг, Ясон снял с него шлем.
От увиденного по телу пробежали мурашки. На Ясона смотрели мертвые заледеневшие глаза Егеря. Лицо друга, застывшее в гримасе ужаса и боли.
- Егерь... Прости, - Ясон упал на колени и обнял друга.
Судя по форме ладони, Егерь держал что-то перед смертью. Или кого-то... Ясон снял шлем со второго космонавта. Вершинина. В отличие от Егеря, лицо ее умиротворенное, глаза закрыты. Ее и держал Егерь за руку пока не погиб.
- Ты нашел ее, и не бросил...
Перед тем как снять шлем со следующего Ясон на всякий случай проверил радиочастоты. Все тихо.
