— Интересно, откуда у молодого человека, родители которого уехали в командировку, в доме столько еды? — деланно удивилась я. — Ты учишься в кулинарном техникуме?
— Нет. В «ГОСе», на факультете экологии, — он намазал масло на ломтик черного хлеба. — А большая часть этого фуршета приготовлена по знаменитым Юлиашиным рецептам, — Елисей едва заметно хихикнул.
— Кто такая Юлиаша? — недовольно покосилась я на хозяина дома. Непонятно откуда взявшаяся ревность горячей волной поднялась из недр души.
— Я потом вас обязательно познакомлю, — сказал он и широко улыбнулся.
Сейчас Елисей больше напоминал озорного мальчишку, чем собранного и серьезного парня, которым я его видела раньше. Я с удовольствием рассматривала складочки, появляющиеся на щеках от улыбки. Милые и так украшающие его и без того прекрасное лицо.
Что касается «ГОСа», так в простонародье называют Красноярский государственный университет, один из самых престижных в нашем городе. Чтобы поступить туда нужно быть либо очень умным, либо родители должны иметь большие связи. Удовлетворить интерес по этому поводу решила чуть позже, сейчас лучше заняться базовыми потребностями организма.
Есть в компании малознакомого человека, тем более того, к которому я испытываю сильную симпатию, мне было неловко. Казалось, сейчас что-нибудь выпадет из рук или я накрошу на шикарный ковер, или поперхнусь. Но, всё же поборов неуверенность, я присоединилась к поеданию наготовленного по Юлиашиным рецептам, чтоб её.
Елисей по-хозяйски укатил тележку с остатками трапезы и через мгновение появился в дверном проеме в руках держа круглый поднос, закрытый металлической крышкой.
— Десерт! — радостно объявили мне.
Я заскулила, потому что и так наелась до отвала. Сладости в меня уже точно не влезли бы. Мальчик-эльф не обратил внимания на мои страдания и открыл крышку. На блестящем блюде изволили дожидаться своей участи два чизкейка.
— Какой выбираешь: клубничный или шоколадный? — спросил Елисей и прищурился.
— Нашел дурака, конечно, шоколадный, — потянулась к любимому лакомству.
Когда и с десертом было покончено, я попыталась, как в лучших традициях романтических фильмов, прижать колени к груди и обнять их руками. Мне всегда казалась милой и непринужденной такая поза. Но в реальности, да еще и с набитым желудком это оказалось не так-то просто сделать. Немного покрутившись в поисках удобного положения, все же просто откинулась на спинку дивана.
— Спасибо, всё было очень вкусно, — поблагодарила я.
— Рад, что тебе понравилось.
— Я так понимаю, ты пригласил меня, чтобы закончить разговор, — постаралась направить общение в правильное русло.
— Ты чертовски проницательна, — улыбнулся Елисей.
— Ты сказал, что знаешь о моих чувствах. Откуда? Непонятно. Но не это самое главное. — Я многозначительно посмотрела на мальчика-эльфа. — Если ты знаешь, как я к тебе отношусь, почему хочешь, чтобы сделала выбор? Я не вижу препятствий, — выпалила на одном дыхании, сама не понимая откуда взялась такая смелость. Раз уж он в курсе, то и мне незачем ходить вокруг да около.
— А они есть, — почти шепотом произнес Елисей. Прекрасные бирюзовые глаза стали безутешно грустными и, кажется, на тон потемнели.
— Расскажешь?
— Как я уже говорил, не всё так просто.
Хотела сказать, что мне без разницы и меня ничего не пугает. Но он, как будто читая мысли, приставил большой палец к моим губам, а указательным немного приподнял подбородок. Хоть руки у него были теплые, я поёжилась от прокатившейся по телу волны.
— Не торопись. Я хочу дать тебе возможность выбрать самой, чтобы потом ни о чем не жалеть, — он пристально посмотрел на меня.
Жутко хотелось закатить глаза. Какие могут быть сомнения? Я ещё никогда не была так уверена в том, чего желаю. Но перебивать всё же не решилась.
— Я тебе уже говорил, что не сплю.
— Да. Но не сказал почему.
— В пятилетнем возрасте я ни с того ни с сего перестал спать. Был нормальный здоровый ребенок и — нате. Родители таскали меня по докторам, пока те однажды не нашли в моей голове опухоль, размером с грецкий орех, — мальчик-эльф печально улыбнулся, а мне стало ужасно тоскливо. — Помнишь нашу первую встречу?
Я кивнула. В жизни не забуду, даже если сильно захочу.
— Тогда я пришел в лабораторию за результатами томографии. Мой отец — врач, но и он не сталкивался с подобным. Они с мамой перерыли кучу литературы, весь интернет, но без толку. Единственное, что узнали, — Елисей шумно вздохнул, — что люди, с таким заболеванием, живут в два раза меньше, чем обычно.
— Но почему? — не выдержала я.
— Слышала притчу про царя, которого прокляла ведьма и пообещала, что жить ему осталось два года?
Я отрицательно помотала головой.
— Не буду вдаваться в подробности, — продолжил он, — и рассказывать, чего они там не поделили. Царь захотел перехитрить колдунью и приказал слугам не гасить свет ни днем, ни ночью. Он решил, если не будет спать и проживет вместо двух лет, вроде бы, как четыре года, тем самым разрушит колдовские чары. Днем он правил государством, а по ночам читал книги в свете лучины. Прошел ровно год, и ведьма появилась во дворце вновь. Она сказала, что царь не спал целый год ни днем, ни ночью, поэтому прожил за один год два. На последнем слове колдуньи царь упал замертво. Вот такая сказочка, — Елисей замолчал.
— Получается, что ты, как тот царь проживаешь два года за один? — осторожно подытожила.
— Я и сам не знаю. Но, скорее всего, так и есть. Типа организм не отдыхает и изнашивается быстрее. Если в среднем мужчина в России живет, ну прикинем, шестьдесят лет, то мне осталось в лучшем случае лет десять. Но это слишком благоприятный прогноз.
— Да ладно тебе! Это всего лишь дурацкая легенда, а мы живем в реальном мире.
— Мне бы твою уверенность. Родители нашли несколько более или менее похожих случаев. Исход всегда один. Порог двадцати трех лет ещё никто не перешагнул. Теперь мама и папа ищут лекарства от этой болезни в древнем африканском племени, где был зафиксирован похожий «счастливчик». Может быть, успеют…
— А сколько тебе лет? — я вдруг поняла, что совсем ничего о нём не знаю.
— Девятнадцать, — он нахмурился. — Я решил, что буду с тобой честен. Теперь ты знаешь всё и выбор за тобой.
В голове мелькнуло: «Осталось так мало времени!»
— Меня это не пугает, — как можно увереннее произнесла я, убеждая даже не Елисея, а больше саму себя.
— Ты, наверное, ещё не поняла. Я умираю. Каждый день становлюсь ближе к смерти! — он резко поднялся, сжимая кулаки до белых костяшек.
От неожиданности я чуть не ойкнула.
— Со мной нельзя думать о будущем. Нельзя строить далеких планов. Каждая секунда может стать последней.
— И пусть! — я тоже подскочила.
— Ты и вправду ничего не понимаешь… — он безвольно осел на пол и опустил голову.
Я устроилась рядом, не зная, как повести себя. Возможно, правильнее было обнять Елисея, показывая тем самым поддержку. Но я не рискнула, вдруг он сочтет это неуместным, мы знакомы-то всего ничего. Так я и сидела, молча, глядя на него. Мальчик-эльф поднял лицо — грустное и растерянное, в уголках моих глаз предательски защипало.
— Никто не вечен. Рано или поздно все мы уйдем. Но это никого не смущает, — нарушила я молчание.
— Но ты должна понимать, если сейчас согласишься быть со мной, то обратного пути не будет.
— Это ещё почему? — потупилась я. Не то чтобы собиралась на попятную, здесь большая доля приходилась на природное любопытство и свободолюбие.
— Я не отпущу тебя, — сказал он так серьезно, что мне стало не по себе.
Но уже в следующую секунду мальчик-эльф улыбнулся. Мне показалось, он смеется над моим озадаченным видом.
— Шучу, я приму любое твое решение, — добавил он снова серьёзным тоном.
Такое переменчивое поведение Елисея пугало меня больше, чем эти невероятные признания.
— А я думала всё не так, — с досадой в голосе сказала я.
— Не понял, — удивился он.
— Я думала, ты волшебный эльф… ну, типа как из сказки, — я пожала плечами и поняла, что превзошла саму себя. Ну, что за чушь я несу?
Елисей звонко рассмеялся. Улыбался он так широко, что было видно восьмерки. А я впервые в жизни ощутила невероятную уверенность в своём решении, понимая, что готова на любые лишения и испытания, лишь бы слышать его заливистый смех.
— Извини, что разочаровал, — немного успокоившись, произнес он. — Про эльфов ты тоже узнаешь.
— Когда? — уточнила я.
— Позже, — загадочно произнес он и заломил бровь.
— Обещаешь? — спросила я, опасаясь, что он меня разыгрывает.
Он поднял правую руку, развернул ладонью ко мне и торжественно произнес:
— Честное эльфийское!
Какой же он, оказывается, может быть забавный!
— Знаешь, что я подумала? — я заглянула в его волшебные глаза, — Мне кажется, гораздо важнее не сколько времени людям суждено быть вместе вместе, а что они испытывают друг к другу, и как относятся.
Он накрыл ладонями мои руки и слегка сжал их. От этого на мгновение мир вокруг качнулся, но я все же собралась и продолжила:
— По мне, лучше любить один год, чем притворяться всю жизнь. — Понимала, что про любовь ещё рано говорить, но слова лились из глубины сердца, и я не стала противиться. Я вспомнила фильм «Город Ангелов» и произнесла: — Лучше один раз ощутить тепло дыхания любимого человека, запах его волос, чем жить вечно, но не познав этого…
Ох, ну и пафосно же наверное прозвучало. Мальчик-эльф задумчиво смотрел на меня. Мне хотелось отплатить Елисею за откровенность и я тоже поделилась:
— Однажды я приняла для себя решение, что буду только с тем, кого действительно полюблю. — Тут я осеклась: снова моя фраза напоминает признание. Я этого вовсе не планировала. Секунду сомневалась, но всё же продолжила: — Знаешь, я всегда хотела быть честной в отношениях. Ведь в жизни бывают разные ситуации: трагедии, катастрофы, болезни, в конце концов. Иногда я задавалась вопросом, что если вдруг придётся жить с тем, кого не люблю? Не знаю, предположим, по соображениям удобства или из благодарности. А с этим человеком что-нибудь случится… например, он будет прикован к инвалидному креслу, или лежать в беспамятстве остаток жизни в постели.
Елисей сосредоточенно слушал мой монолог.
— Уйти, конечно же, я от него не смогу, не в моих правилах бросать в сложной ситуации тех, кто во мне нуждается. Получается, я буду с ним из чувства обязанности, но не буду испытывать счастья.
Я помедлила, посмотрела в глаза мальчика-эльфа, чтобы понять, ясна ли ему моя мысль. Он ловил каждое слово.
— В общем, если любишь человека, то рядом с ним, чтобы ни случилось, ты будешь счастлив. Хоть катая его в инвалидном кресле по парку, хоть упиваясь воспоминаниями о проведенном вместе времени. Даже если он будет причиной твоих слёз, это всё равно лучше, чем причиной будет отсутствие любви.
Я замолчала. Елисей не сводил с меня бирюзового взгляда и о чем-то размышлял.
— Я даже не мечтал услышать такое…
Мальчик-эльф наклонился ко мне, так близко, что я почувствовала на коже его дыхание. Стало невозможно жарко. Он прикоснулся теплыми губами к моему лбу и так застыл на мгновение. Я тоже не шевелилась. Сердце бешено колотилось. Этот невинный поцелуй прошиб меня словно током. Затем Елисей прижал мои ладони, к своим щекам и закрыл глаза. Какое счастье, что на этот раз руки были не мокрыми, а просто холодными.
Я не думала ни о чём. Я жила здесь и сейчас. Не знаю, сколько мы так просидели, молча глядя в глаза друг другу, но вернулась я в реальность, когда комнату постепенно начал заполнять теплый закатный свет. Мальчик-эльф перевел взгляд на часы и прошептал:
— С тобой время пролетело незаметно, — а потом со смешком добавил: — А кому-то, кстати, ещё анатомию учить. И химию.
— Химия, — как заворожённая повторила я, а потом удивленно спросила: — Откуда ты знаешь?
— Связи!
Не стала докапываться, всё равно ведь не расскажет. Но интерес к моей персоне польстил, тем более от такого… от такого восхитительного эльфа…
— Можно ещё вопрос? — неуверенно спросила я, когда мы уже обувались в прихожей.
— Давай, — без особой охоты отозвался Елисей.
— А если бы я тогда не свалилась с обрыва, ты бы сам не проявил инициативу? — Прозвучало так, словно я специально упала к его ногам той ночью.
— Нет. Наверное, нет. — Он шумно выдохнул. — Я же говорил, что пытался держаться от тебя подальше. Но раз за разом встречал там, где вовсе не ожидал. Я же знал о твоих чувствах ко мне, и какая ты хорошая. Боялся привязаться и поверить, что… — он замялся. — Поэтому и хотел тебя оградить от страданий, на которые обрекаю сейчас.
Мы вышли из подъезда, на улице уже смеркалось.
— А откуда ты всё знаешь? Ну, про мои чувства и всякое такое, — от неловкости я прятала глаза.
— Я же рассказывал про сверхъестественные способности друзей. Так вот, один из них может считывать эмоции других людей и в определенных ситуациях влиять на них. Я спросил у товарища про тебя, и он сказал, что такого сильного влечения одного человека к другому давно не ощущал.
Щеки окатила горячая волна. Стараясь скрыть смятение, я усиленно изучала шнурки на кедах.
— Ещё Глеб считает, что ты просто ангел. Добрая, отзывчивая, — Елисей приподнял пальцами мой подбородок и подарил самый нежный взгляд.
Я смущенно улыбнулась, но на этот раз глаз не отвела.
— Что ты ещё знаешь обо мне?
— Не всё сразу, — лукаво улыбнулся он.
— Не всё сразу, — повторила я, плененная бирюзовым омутом.
Мы надели шлемы и забрались на мотоцикл. По вечернему городу ехать было просто потрясающе. Яркие огни, разноцветные уличные гирлянды проносились мимо. И ни одного красного светофора. В воздухе ощущалась прохлада, но это был лишний повод потеснее прижаться к Елисею. Домчались мы так скоро, что я даже расстроилась, как быстро всё закончилось.
Елисей припарковался недалеко от центрального входа в общежитие. На небе собирались тучки, угрожая хлынуть дождем.
— Спасибо за прекрасно проведённое время, — произнес он своим хрипловатым голосом, от которого я таяла.
— Спасибо, — словно подшофе, эхом отозвалась я.
— Прошу тебя, очень хорошо подумать, о нашем сегодняшнем разговоре. — Серьёзно сказал он.
— Хорошо, — пообещала я, хотя и так уже всё решила, но карт раскрывать не стала.
— Пообещай, — настойчиво сказал Елисей, как будто читая мысли, и осторожно заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос.
Я подняла на мальчика-эльфа глаза, в висках часто застучало.
— Обещаю, — послушно сказала я.
— Помни, лишь одно твое слово, и я исчезну.
Звучало это так надрывно и болезненно, но искренне и твердо, что сердце моё сжалось.
Елисей наклонился ко мне близко-близко. Ладони моментально вспотели, а глаза закрылись сами собой. Он аккуратно провел пальцем по лицу и нежно, едва касаясь, поцеловал в щеку. Я вспыхнула как спичка. Открыла глаза и заморгала, напротив всё так же близко стоял Елисей и улыбался. Я уже не могла представить своей жизни без любимых складочек на его щеках.
— Ну, я пойду… наверное — сказала я, хотя сама не знала, как вынесу без него целую ночь или сколько там…
— Приятных снов, Мила.
— И тебе, Елисей, — называть его по имени отчего-то было волнительно.
Мальчик-эльф выразительно посмотрел на меня, стараясь скрыть улыбку. Ой, точно, он же не спит! Я сконфуженно наморщила нос и пробормотала:
— Нет. В «ГОСе», на факультете экологии, — он намазал масло на ломтик черного хлеба. — А большая часть этого фуршета приготовлена по знаменитым Юлиашиным рецептам, — Елисей едва заметно хихикнул.
— Кто такая Юлиаша? — недовольно покосилась я на хозяина дома. Непонятно откуда взявшаяся ревность горячей волной поднялась из недр души.
— Я потом вас обязательно познакомлю, — сказал он и широко улыбнулся.
Сейчас Елисей больше напоминал озорного мальчишку, чем собранного и серьезного парня, которым я его видела раньше. Я с удовольствием рассматривала складочки, появляющиеся на щеках от улыбки. Милые и так украшающие его и без того прекрасное лицо.
Что касается «ГОСа», так в простонародье называют Красноярский государственный университет, один из самых престижных в нашем городе. Чтобы поступить туда нужно быть либо очень умным, либо родители должны иметь большие связи. Удовлетворить интерес по этому поводу решила чуть позже, сейчас лучше заняться базовыми потребностями организма.
Есть в компании малознакомого человека, тем более того, к которому я испытываю сильную симпатию, мне было неловко. Казалось, сейчас что-нибудь выпадет из рук или я накрошу на шикарный ковер, или поперхнусь. Но, всё же поборов неуверенность, я присоединилась к поеданию наготовленного по Юлиашиным рецептам, чтоб её.
Елисей по-хозяйски укатил тележку с остатками трапезы и через мгновение появился в дверном проеме в руках держа круглый поднос, закрытый металлической крышкой.
— Десерт! — радостно объявили мне.
Я заскулила, потому что и так наелась до отвала. Сладости в меня уже точно не влезли бы. Мальчик-эльф не обратил внимания на мои страдания и открыл крышку. На блестящем блюде изволили дожидаться своей участи два чизкейка.
— Какой выбираешь: клубничный или шоколадный? — спросил Елисей и прищурился.
— Нашел дурака, конечно, шоколадный, — потянулась к любимому лакомству.
Когда и с десертом было покончено, я попыталась, как в лучших традициях романтических фильмов, прижать колени к груди и обнять их руками. Мне всегда казалась милой и непринужденной такая поза. Но в реальности, да еще и с набитым желудком это оказалось не так-то просто сделать. Немного покрутившись в поисках удобного положения, все же просто откинулась на спинку дивана.
— Спасибо, всё было очень вкусно, — поблагодарила я.
— Рад, что тебе понравилось.
— Я так понимаю, ты пригласил меня, чтобы закончить разговор, — постаралась направить общение в правильное русло.
— Ты чертовски проницательна, — улыбнулся Елисей.
— Ты сказал, что знаешь о моих чувствах. Откуда? Непонятно. Но не это самое главное. — Я многозначительно посмотрела на мальчика-эльфа. — Если ты знаешь, как я к тебе отношусь, почему хочешь, чтобы сделала выбор? Я не вижу препятствий, — выпалила на одном дыхании, сама не понимая откуда взялась такая смелость. Раз уж он в курсе, то и мне незачем ходить вокруг да около.
— А они есть, — почти шепотом произнес Елисей. Прекрасные бирюзовые глаза стали безутешно грустными и, кажется, на тон потемнели.
— Расскажешь?
— Как я уже говорил, не всё так просто.
Хотела сказать, что мне без разницы и меня ничего не пугает. Но он, как будто читая мысли, приставил большой палец к моим губам, а указательным немного приподнял подбородок. Хоть руки у него были теплые, я поёжилась от прокатившейся по телу волны.
— Не торопись. Я хочу дать тебе возможность выбрать самой, чтобы потом ни о чем не жалеть, — он пристально посмотрел на меня.
Жутко хотелось закатить глаза. Какие могут быть сомнения? Я ещё никогда не была так уверена в том, чего желаю. Но перебивать всё же не решилась.
— Я тебе уже говорил, что не сплю.
— Да. Но не сказал почему.
— В пятилетнем возрасте я ни с того ни с сего перестал спать. Был нормальный здоровый ребенок и — нате. Родители таскали меня по докторам, пока те однажды не нашли в моей голове опухоль, размером с грецкий орех, — мальчик-эльф печально улыбнулся, а мне стало ужасно тоскливо. — Помнишь нашу первую встречу?
Я кивнула. В жизни не забуду, даже если сильно захочу.
— Тогда я пришел в лабораторию за результатами томографии. Мой отец — врач, но и он не сталкивался с подобным. Они с мамой перерыли кучу литературы, весь интернет, но без толку. Единственное, что узнали, — Елисей шумно вздохнул, — что люди, с таким заболеванием, живут в два раза меньше, чем обычно.
— Но почему? — не выдержала я.
— Слышала притчу про царя, которого прокляла ведьма и пообещала, что жить ему осталось два года?
Я отрицательно помотала головой.
— Не буду вдаваться в подробности, — продолжил он, — и рассказывать, чего они там не поделили. Царь захотел перехитрить колдунью и приказал слугам не гасить свет ни днем, ни ночью. Он решил, если не будет спать и проживет вместо двух лет, вроде бы, как четыре года, тем самым разрушит колдовские чары. Днем он правил государством, а по ночам читал книги в свете лучины. Прошел ровно год, и ведьма появилась во дворце вновь. Она сказала, что царь не спал целый год ни днем, ни ночью, поэтому прожил за один год два. На последнем слове колдуньи царь упал замертво. Вот такая сказочка, — Елисей замолчал.
— Получается, что ты, как тот царь проживаешь два года за один? — осторожно подытожила.
— Я и сам не знаю. Но, скорее всего, так и есть. Типа организм не отдыхает и изнашивается быстрее. Если в среднем мужчина в России живет, ну прикинем, шестьдесят лет, то мне осталось в лучшем случае лет десять. Но это слишком благоприятный прогноз.
— Да ладно тебе! Это всего лишь дурацкая легенда, а мы живем в реальном мире.
— Мне бы твою уверенность. Родители нашли несколько более или менее похожих случаев. Исход всегда один. Порог двадцати трех лет ещё никто не перешагнул. Теперь мама и папа ищут лекарства от этой болезни в древнем африканском племени, где был зафиксирован похожий «счастливчик». Может быть, успеют…
— А сколько тебе лет? — я вдруг поняла, что совсем ничего о нём не знаю.
— Девятнадцать, — он нахмурился. — Я решил, что буду с тобой честен. Теперь ты знаешь всё и выбор за тобой.
В голове мелькнуло: «Осталось так мало времени!»
— Меня это не пугает, — как можно увереннее произнесла я, убеждая даже не Елисея, а больше саму себя.
— Ты, наверное, ещё не поняла. Я умираю. Каждый день становлюсь ближе к смерти! — он резко поднялся, сжимая кулаки до белых костяшек.
От неожиданности я чуть не ойкнула.
— Со мной нельзя думать о будущем. Нельзя строить далеких планов. Каждая секунда может стать последней.
— И пусть! — я тоже подскочила.
— Ты и вправду ничего не понимаешь… — он безвольно осел на пол и опустил голову.
Я устроилась рядом, не зная, как повести себя. Возможно, правильнее было обнять Елисея, показывая тем самым поддержку. Но я не рискнула, вдруг он сочтет это неуместным, мы знакомы-то всего ничего. Так я и сидела, молча, глядя на него. Мальчик-эльф поднял лицо — грустное и растерянное, в уголках моих глаз предательски защипало.
— Никто не вечен. Рано или поздно все мы уйдем. Но это никого не смущает, — нарушила я молчание.
— Но ты должна понимать, если сейчас согласишься быть со мной, то обратного пути не будет.
— Это ещё почему? — потупилась я. Не то чтобы собиралась на попятную, здесь большая доля приходилась на природное любопытство и свободолюбие.
— Я не отпущу тебя, — сказал он так серьезно, что мне стало не по себе.
Но уже в следующую секунду мальчик-эльф улыбнулся. Мне показалось, он смеется над моим озадаченным видом.
— Шучу, я приму любое твое решение, — добавил он снова серьёзным тоном.
Такое переменчивое поведение Елисея пугало меня больше, чем эти невероятные признания.
— А я думала всё не так, — с досадой в голосе сказала я.
— Не понял, — удивился он.
— Я думала, ты волшебный эльф… ну, типа как из сказки, — я пожала плечами и поняла, что превзошла саму себя. Ну, что за чушь я несу?
Елисей звонко рассмеялся. Улыбался он так широко, что было видно восьмерки. А я впервые в жизни ощутила невероятную уверенность в своём решении, понимая, что готова на любые лишения и испытания, лишь бы слышать его заливистый смех.
— Извини, что разочаровал, — немного успокоившись, произнес он. — Про эльфов ты тоже узнаешь.
— Когда? — уточнила я.
— Позже, — загадочно произнес он и заломил бровь.
— Обещаешь? — спросила я, опасаясь, что он меня разыгрывает.
Он поднял правую руку, развернул ладонью ко мне и торжественно произнес:
— Честное эльфийское!
Какой же он, оказывается, может быть забавный!
— Знаешь, что я подумала? — я заглянула в его волшебные глаза, — Мне кажется, гораздо важнее не сколько времени людям суждено быть вместе вместе, а что они испытывают друг к другу, и как относятся.
Он накрыл ладонями мои руки и слегка сжал их. От этого на мгновение мир вокруг качнулся, но я все же собралась и продолжила:
— По мне, лучше любить один год, чем притворяться всю жизнь. — Понимала, что про любовь ещё рано говорить, но слова лились из глубины сердца, и я не стала противиться. Я вспомнила фильм «Город Ангелов» и произнесла: — Лучше один раз ощутить тепло дыхания любимого человека, запах его волос, чем жить вечно, но не познав этого…
Ох, ну и пафосно же наверное прозвучало. Мальчик-эльф задумчиво смотрел на меня. Мне хотелось отплатить Елисею за откровенность и я тоже поделилась:
— Однажды я приняла для себя решение, что буду только с тем, кого действительно полюблю. — Тут я осеклась: снова моя фраза напоминает признание. Я этого вовсе не планировала. Секунду сомневалась, но всё же продолжила: — Знаешь, я всегда хотела быть честной в отношениях. Ведь в жизни бывают разные ситуации: трагедии, катастрофы, болезни, в конце концов. Иногда я задавалась вопросом, что если вдруг придётся жить с тем, кого не люблю? Не знаю, предположим, по соображениям удобства или из благодарности. А с этим человеком что-нибудь случится… например, он будет прикован к инвалидному креслу, или лежать в беспамятстве остаток жизни в постели.
Елисей сосредоточенно слушал мой монолог.
— Уйти, конечно же, я от него не смогу, не в моих правилах бросать в сложной ситуации тех, кто во мне нуждается. Получается, я буду с ним из чувства обязанности, но не буду испытывать счастья.
Я помедлила, посмотрела в глаза мальчика-эльфа, чтобы понять, ясна ли ему моя мысль. Он ловил каждое слово.
— В общем, если любишь человека, то рядом с ним, чтобы ни случилось, ты будешь счастлив. Хоть катая его в инвалидном кресле по парку, хоть упиваясь воспоминаниями о проведенном вместе времени. Даже если он будет причиной твоих слёз, это всё равно лучше, чем причиной будет отсутствие любви.
Я замолчала. Елисей не сводил с меня бирюзового взгляда и о чем-то размышлял.
— Я даже не мечтал услышать такое…
Мальчик-эльф наклонился ко мне, так близко, что я почувствовала на коже его дыхание. Стало невозможно жарко. Он прикоснулся теплыми губами к моему лбу и так застыл на мгновение. Я тоже не шевелилась. Сердце бешено колотилось. Этот невинный поцелуй прошиб меня словно током. Затем Елисей прижал мои ладони, к своим щекам и закрыл глаза. Какое счастье, что на этот раз руки были не мокрыми, а просто холодными.
Я не думала ни о чём. Я жила здесь и сейчас. Не знаю, сколько мы так просидели, молча глядя в глаза друг другу, но вернулась я в реальность, когда комнату постепенно начал заполнять теплый закатный свет. Мальчик-эльф перевел взгляд на часы и прошептал:
— С тобой время пролетело незаметно, — а потом со смешком добавил: — А кому-то, кстати, ещё анатомию учить. И химию.
— Химия, — как заворожённая повторила я, а потом удивленно спросила: — Откуда ты знаешь?
— Связи!
Не стала докапываться, всё равно ведь не расскажет. Но интерес к моей персоне польстил, тем более от такого… от такого восхитительного эльфа…
— Можно ещё вопрос? — неуверенно спросила я, когда мы уже обувались в прихожей.
— Давай, — без особой охоты отозвался Елисей.
— А если бы я тогда не свалилась с обрыва, ты бы сам не проявил инициативу? — Прозвучало так, словно я специально упала к его ногам той ночью.
— Нет. Наверное, нет. — Он шумно выдохнул. — Я же говорил, что пытался держаться от тебя подальше. Но раз за разом встречал там, где вовсе не ожидал. Я же знал о твоих чувствах ко мне, и какая ты хорошая. Боялся привязаться и поверить, что… — он замялся. — Поэтому и хотел тебя оградить от страданий, на которые обрекаю сейчас.
Мы вышли из подъезда, на улице уже смеркалось.
— А откуда ты всё знаешь? Ну, про мои чувства и всякое такое, — от неловкости я прятала глаза.
— Я же рассказывал про сверхъестественные способности друзей. Так вот, один из них может считывать эмоции других людей и в определенных ситуациях влиять на них. Я спросил у товарища про тебя, и он сказал, что такого сильного влечения одного человека к другому давно не ощущал.
Щеки окатила горячая волна. Стараясь скрыть смятение, я усиленно изучала шнурки на кедах.
— Ещё Глеб считает, что ты просто ангел. Добрая, отзывчивая, — Елисей приподнял пальцами мой подбородок и подарил самый нежный взгляд.
Я смущенно улыбнулась, но на этот раз глаз не отвела.
— Что ты ещё знаешь обо мне?
— Не всё сразу, — лукаво улыбнулся он.
— Не всё сразу, — повторила я, плененная бирюзовым омутом.
Мы надели шлемы и забрались на мотоцикл. По вечернему городу ехать было просто потрясающе. Яркие огни, разноцветные уличные гирлянды проносились мимо. И ни одного красного светофора. В воздухе ощущалась прохлада, но это был лишний повод потеснее прижаться к Елисею. Домчались мы так скоро, что я даже расстроилась, как быстро всё закончилось.
Елисей припарковался недалеко от центрального входа в общежитие. На небе собирались тучки, угрожая хлынуть дождем.
— Спасибо за прекрасно проведённое время, — произнес он своим хрипловатым голосом, от которого я таяла.
— Спасибо, — словно подшофе, эхом отозвалась я.
— Прошу тебя, очень хорошо подумать, о нашем сегодняшнем разговоре. — Серьёзно сказал он.
— Хорошо, — пообещала я, хотя и так уже всё решила, но карт раскрывать не стала.
— Пообещай, — настойчиво сказал Елисей, как будто читая мысли, и осторожно заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос.
Я подняла на мальчика-эльфа глаза, в висках часто застучало.
— Обещаю, — послушно сказала я.
— Помни, лишь одно твое слово, и я исчезну.
Звучало это так надрывно и болезненно, но искренне и твердо, что сердце моё сжалось.
Елисей наклонился ко мне близко-близко. Ладони моментально вспотели, а глаза закрылись сами собой. Он аккуратно провел пальцем по лицу и нежно, едва касаясь, поцеловал в щеку. Я вспыхнула как спичка. Открыла глаза и заморгала, напротив всё так же близко стоял Елисей и улыбался. Я уже не могла представить своей жизни без любимых складочек на его щеках.
— Ну, я пойду… наверное — сказала я, хотя сама не знала, как вынесу без него целую ночь или сколько там…
— Приятных снов, Мила.
— И тебе, Елисей, — называть его по имени отчего-то было волнительно.
Мальчик-эльф выразительно посмотрел на меня, стараясь скрыть улыбку. Ой, точно, он же не спит! Я сконфуженно наморщила нос и пробормотала:
