Какую же боль она тогда испытала, если та до сих пор играла в ее жизни не последнюю роль? Это мешало моей девочке доверять мне. И я открылся перед ней. Распахнул свою душу, позволяя Рите заглянуть в нее. Возможно, этим я подписал себе смертный приговор. Может, нам обоим. Но если эта жертва нужна была для того, чтобы моя девочка никогда больше не боялась того, что снова останется одна, я готов был ее принести.
Мое признание стало для нее настоящим потрясением. Но как же ты думала, девочка моя? Неужели, ты считала, что безразлична мне? Ты так ничего и не поняла.
Рита задала вопрос, на который я не готов был дать ответ. Да, мне нужно было от нее доверие. Полное и безоговорочное. Но сам я не мог предложить ей того же. Ревность сводила меня с ума. Так я не ревновал даже свою жену. В тот момент мне захотелось до конца быть честным с моей девочкой. Она сама должна решить, хочет ли и дальше быть со мной. Правда могла ей не понравиться. Но лекарство редко бывает сладким.
Рита выслушала все, что я сказал. Время застыло. Как и мое сердце. Я ждал.
Моя девочка не собиралась от меня отказываться. Глупая! Лучше сделай это сейчас, пока еще не поздно. Пока раны еще могут зажить. Но каждое ее слово было бальзамом для моей души, исцеляющим и обезболивающим. Мне было этого мало. Я хотел прикоснуться к ней. Убедиться, что она реальна. И что все еще моя.
- Я отправлю за тобой самолет. Прямо сейчас.
Каждое мгновение вдали от моей девочки напоминало маленькую смерть. Я оживал только рядом с ней. Она согласилась. Вот так простое «да» может осветить собой весь мир…
- Оксана, что у меня в районе полудня? – спросил я, когда она принесла мне кофе. Короткий взгляд на часы. Рита уже поднялась на борт самолета.
- У вас совещание со Скворцовым и Лерниковым. Ровно в двенадцать.
- А потом?
- В два встреча с Рахмановым.
- Перенеси совещание со Скворцовым на четыре.
- Хорошо. Еще что-то, Игорь Владимирович?
- Как твои сорванцы?
Я решил отвлечься от работы и ожидания, вспомнив, как на днях Оксана жаловалась мне на сыновей. Старший разбил в классе окно, а младший укусил кого-то из детей в садике.
Она тяжело вздохнула.
- Лешка наказан. Неделя без компьютера. А Тимур… Провела беседу.
- И послушался?
Оксана скептически посмотрела на меня сверху вниз.
- Как ты с ними справляешься?
- Держу оборону.
- А муж?
- Обороняется, - хмыкнула она. – Диваном.
- Так, может, сменить?
- Диван?
- Можно и так, - рассмеялся я.
- Сложно найти хороший, - в ее глазах промелькнула неуверенность. – А к этому уже вроде как привыкла.
- Иногда стоит рискнуть.
- М? – Оксана бросила на меня удивленный взгляд. За мной в компании прочно закрепилось звание заядлого холостяка. После развода я ни разу не вступал в длительные отношения. Не видел в них смысла. Поэтому недоумение помощницы вполне понимал.
- Иди, работай, - махнул я рукой, улыбнувшись. Сегодня у меня было приподнятое настроение. Ко мне летела моя девочка. И от этого я готов был расцеловать и осчастливить весь мир. Наверное, стоит быть сдержаннее.
Я сидел в машине и смотрел, как самолет выруливает на посадочную полосу. Еще немного. Еще несколько минут. Сердце в груди стучало как сумасшедшее. А что, если ее нет внутри?
Я шагнул в полуденный зной. Было ветрено. Галстук то и дело пытался сорваться с моей шеи. Люк самолета медленно опустился, выдвигая трап. Было сложно остаться на месте и не рвануть внутрь. Не знаю, сколько прошло времени, несколько секунд, минут или часов, прежде чем я увидел мою девочку. Она остановилась в отверстии люка и медленно осмотрелась. Ее взгляд замер на мне. Я перестал дышать в ожидании ее реакции. Дыхание Риты же, напротив, стало чаще. Ее губы приоткрылись, пытаясь скрыть судорожный вздох. Ветер трепал легкое платье, очерчивая контуры моей девочки. Она сделала осторожный шаг вниз, потом еще один и еще. Ее глаза смотрели на меня. Растерянно и испуганно. Тень нашего ночного разговора все еще была между нами.
Я не мог заставить себя двинуться с места. Меня словно парализовало. А моя девочка приближалась. Медленно. Слишком медленно. Осталось всего две ступени. И она сорвалась на бег, чтобы тут же ворваться в мои объятия. Я подхватил ее и прижал к себе. Настолько крепко, что мы едва не стали единым целым. И мне было плевать, как это выглядело со стороны. Сорокапятилетний мужик сжимал в руках молодую девчонку. И был безумно счастлив.
- Я думала, у тебя совещание, - прошептала Рита, задыхаясь.
- Я перенес его, - руки нехотя отпустили ее, но оставили рядом. Глаза моей девочки вспыхнули счастьем. Ее губы растянулись в довольной улыбке. Мягкие сладкие губы. Теплые и нежные. Я должен был немедленно проверить, остались ли они такими же, какими запомнились мне. Нет, они был другими. Лучше. И оторваться казалось невозможным. Член в штанах проснулся и затребовал продолжения банкета. Не сейчас. Отказать ему было сложно, но пришлось.
В салоне машины Рита все время прижималась ко мне. Ее улыбка заставляла меня терять над собой контроль. Почти всю дорогу мы целовались.
- Мне придется вернуться на работу, - сообщил я, поправляя волосы моей девочки.
- Прямо сейчас?
Разочарование в ее глазах разбивало мне сердце. Но я ничего не мог с этим поделать.
- Да, малыш. Тебя отвезут в мой загородный дом. Я дал все необходимые распоряжения. Домработница знает о твоем приезде. Ее зовут Ирина Васильевна. Охрана тоже в курсе. Чувствуй себя там, как дома.
- А когда приедешь ты? – моя девочка еще теснее прижалась ко мне. А, может, к черту совещание?
- Вечером. Постараюсь не задерживаться. Ты будешь скучать?
- Нет, - она отстранилась, пытаясь спрятать улыбку.
- Уверена? – я снова притянул ее к себе. Мне постоянно хотелось касаться Риты. Это было необходимо, как воздух.
- Ну, может, чуть-чуть, - зарылась она мне под руку.
- Хорошо. Я согласен и на чуть-чуть.
Моя ладонь гладила ее по обнаженной руке. Мы въезжали в Москву. Скоро придется отпустить мою девочку, чтобы до новой встречи с ней снова сходить с ума.
Я коснулся ее щеки и поцеловал прежде, чем выйти из машины. Она не хотела меня отпускать. А мне не хотелось уходить. И все же я выпустил ее руку из своей и захлопнул дверь.
Никогда еще время не текло для меня так медленно.
Из Москвы я выехал, когда за окном уже начинало темнеть. Звонить Рите не стал. Она могла уже спать.
Свет горел только в одном окне на первом этаже. Было непривычно входить в дом и знать, что меня там ждут. Я скинул пиджак и положил его на спинку кресла, сразу же заметив Риту. Она спала на диване. Распахнутая книга лежала тут же на полу. Я присел на корточки, не желая ее будить. Вечность бы так смотрел. Но моя девочка почувствовала взгляд.
Ее сонные глаза медленно открылись, останавливаясь на мне. Губы растянулись в счастливой улыбке.
- Почему ты спишь здесь, а не наверху?
- Я ждала тебя, - голос Риты был хриплым ото сна. Это возбуждало, но я почему-то не торопился взять ее прям здесь. – Ты голодный?
Какой провокационный вопрос!
- А где Ирина Васильевна? – я огляделся в поисках домработницы.
- Я отпустила ее, - моя девочка села, поправляя волосы. – Идем, я тебя покормлю.
Она встала и, взяв меня за руку, потянула в сторону кухни. Я повиновался, готовый следовать за ней куда угодно. Пока Рита разогревала суп, резала хлеб и накрывала на стол, я не выпускал ее из своих объятий.
- Игорь, мне так неудобно, - рассмеялась она, пытаясь дотянуться до ножа на шкафу.
- Потерпишь, - выдохнул я в ее затылок. – Не могу тебя отпустить.
- Но я же не ухожу.
- Не могу ни на секунду выпустить тебя.
- А есть ты так и будешь, обнимая меня? – Рита развернулась в моих руках и заглянула в глаза. В ее собственных плясали сумасшедшие черти.
- Да. Только так.
Губы моей девочки пахли чем-то фруктовым.
- Ты такая вкусная, - не удержался я.
- Это всего лишь чай с ягодами.
Она спрятала лицо у меня на груди и негромко рассмеялась.
- Что-то не так?
- Я не пью чай. Не пила.
Рита посмотрела на меня. Ее щеки заливал легкий румянец.
- Не понял.
- Я шесть лет не пила чай.
- Почему?
- Чай напоминал мне цвет твоих глаз, - прошептала она.
- А что изменилось теперь? – дышать становилось все труднее.
- Теперь я обожаю чай.
А я обожал мою девочку.
Никогда еще простой ужин не доставлял мне такого удовольствия. Особый вкус ему придавала Рита. Ее улыбка. И голос.
- Идем, - я мягко потянул ее за собой.
- Надо убрать со стола, - попыталась она воспротивиться.
- Идем, - мягкий шепот. Моя девочка все поняла. Грязная посуда была забыта.
Раньше я трахнул бы ее прямо на кухне, в гостиной или на лестнице. Просто вошел бы в нее, стянув трусики. Но сейчас я хотел другого. Мне хотелось любить ее медленно. Чтобы она умоляла меня войти в нее. Чтобы ее ногти оставляли на моей коже кровавые следы, требуя большего.
В спальне я подвел мою девочку к кровати.
- Ты дрожишь, - заметил я негромко. – Тебе холодно?
- Нет, - ее голос дрогнул. – Я хочу тебя.
- Помоги мне раздеться.
В глазах Риты промелькнуло удивление, которое тут же сменилось удовольствием. Ее пальцы принялись расстегивать пуговицы моей рубашки. Медленно. Слишком медленно. Но я не торопил.
Наконец, моя девочка справилась. Ее глаза скользили по моей обнаженной груди. Я задержал дыхание, когда она коснулся меня губами. Снова. И снова.
- Брюки, малыш, - решил я прервать эту сладкую пытку.
Она покорно взялась за ремень. Ее руки дрожали. Процесс шел не так быстро, как мне бы хотелось. Но я сам затеял эту игру.
Туфли с носками пришлось снимать самому, чтобы они не мешали моей девочке. Брюки плавно спустились вниз. Рита подняла на меня вопросительный взгляд.
- Дальше.
Трусы присоединились к брюкам. Член вырвался на свободу, мерно покачиваясь в такт моим движениям. Моя девочка не сводила с него глаз. О, малышка, что же ты со мной творишь?
- Иди сюда, - я притянул ее ближе и помог снять платье. Застежка лифчика поддалась не сразу. Но довольно быстро грудь Риты оказалась на свободе. Каких же трудов мне стоило не прикоснуться к ней! Ее стринги присоединились к остальной одежде. Моя девочка стояла передо мной совершенно обнаженной и, кажется, смущалась.
- Идем.
Я привел ее в ванную. Теплые струи воды коснулись нас обоих одновременно. Поцелуй вышел мокрым. Я видел, как тяжело было сдерживаться Рите, но она терялась в догадках, не зная, что я собирался делать дальше.
Гель для душа холодной кляксой лег в ладонь. Руки скользили по телу моей девочки, оставляя белые следы с запахом лайма. Я не оставил без внимания ни одну дырочку Риты. И каждый раз, когда мои руки к ним прикасались, она закрывала глаза и переставала дышать.
- Игорь, - ее голос был почти не слышен.
- Да, малыш? – придвинулся я ближе. Она стояла ко мне спиной. Мои руки поглаживали ее живот и бедра.
- Я хочу попробовать, - я видел, каких трудов ей стоило это произнести.
- Что, малыш? – вода смывала с ее тела пену.
- Я хочу попробовать… анальный секс.
Мои руки замерли на ее ягодицах.
- Ты уверена? – кажется, я забыл, как дышать.
- Д-да.
- Ты же не хотела.
Моя девочка развернулась ко мне лицом и посмотрела в глаза.
- Я хочу, но… Я боюсь, - признание шепотом.
- Мы не будем торопиться, - пообещал я, чувствуя, как что-то в груди распирает меня.
- Не будем? – удивилась она.
- Мы все сделаем постепенно.
Рита кивнула. Из ее глаз медленно уходил страх. Моя смелая отважная девочка!
Она лежала подо мной на кровати и вздрагивала от каждого прикосновения и поцелуя. Мои губы обхватили ее сосок и чуть потянули, касаясь его языком. Рита застонала, выгибаясь. Ее пальцы зарылись в мои волосы, притягивая ближе.
Под ладонью перекатывался второй сосок Риты. Ее стон походил на вой. Я спустился ниже, оставляя влажные поцелуи на коже моей девочки. Ее бедра разошлись шире. Я знал, что ей было нужно.
Мой язык раздвинул губы Риты, касаясь ее нежной плоти. Она вздрогнула и приподняла голову, наблюдая за мной. Нет, малышка, расслабься и получай удовольствие. Губы обхватили клитор, заставляя мою девочку снова распластаться на кровати. Невесомый поцелуй в нежную кожу бедер и тихий стон. Я снова лизнул ее, задержавшись на разбухшем бугорке. Рита дернулась, выгибаясь. Язык скользнул внутрь горячей дырочки. Гортанный звук, больше похожий на рев, вырвался из ее груди. Она с трудом контролировала себя. И я не понимал, зачем?
- Малыш, развернись и встань на колени, - попросил я хрипло.
Рита подчинилась, но ее движения были замедленны, а взгляд - затуманен. Я чуть нажал ей между лопаток, вынуждая наклониться вперед. Теперь ее попка была в полном моем распоряжении.
Я осторожно раздвинул ягодицы моей девочки и коснулся языком разбухшей киски. А после скользнул вверх и очертил контур задней дырочки. Рита дернулась и испуганно оглянулась.
- Тшш, не бойся, малыш.
Я повторил свое движение. Она расслабилась и даже негромко застонала. Значит, можно было попробовать что-нибудь посложнее.
Член мягко скользнул в Риту. Ее стоны гасили простыни. Я не спешил. Стоны перешли в крики. Они стали чаще и громче. Ее дырочка сжималась вокруг меня, заставляя ускорять темп. Большой палец прижался к ее анусу. Из груди моей девочки вырвался вздох вперемешку со стоном. Ей это нравилось. Посмотрим, что она скажет на это.
Палец чуть надавил, входя внутрь. Она была тугой. Еще и сжималась.
- Расслабься, малыш. Тебе нечего бояться, - попросил я, с трудом сдерживая себя, чтобы не кончить. Моя девочка подчинилась не сразу. Но вскоре я почувствовал, что палец входит глубже, не встречая сопротивления. Там он и останется до самого конца. Теперь можно было действовать активнее.
Член врывался в Риту до упора, заставляя ее прогибаться еще больше и цепляться пальцами за подушки. Стоны сменялись всхлипами и переходили в крики. Я немного вытянул палец и снова ввел его в попку моей девочки. Казалось, она этого даже не заметила. Только шире раздвинула ноги.
Я трахал Риту в две дырочки сразу и наслаждался ее криками.
- Боже мой! Боже мой! Боже мой! – причитала она, напрягаясь всем телом. Ее киска сжалась вокруг меня в последний раз и задергалась, кончая. Палец вошел глубже в попку моей девочки. Ее крик заставил мой член взорваться струей горячей спермы. Я скользнул в нее до упора, не желая пролить ни капли.
Рита дышала тяжело и, кажется, слабо понимала, что происходит. Я осторожно вынул из нее палец, наблюдая, как тут же сомкнулась упругая дырочка. В следующий раз надо будет попробовать что-нибудь посерьезнее.
Член выскользнул из моей девочки, и из нее потекла сперма, оставляя следы на бедрах. Я помог Рите опуститься на постель и устроился сзади, поглаживая ее бедро.
- Как ты?
- Я в раю, - улыбка моей девочки вышла кривой.
- Тебе не было больно? – мой палец прошелся между ее ягодиц. Она качнула головой. – Понравилось?
- Да, - смутилась и закрыла глаза.
- Попробуем еще как-нибудь?
Рита кивнула.
- Хочешь в душ?
- Нет, - она засыпала. – Потом.
Я укрыл ее одеялом и, дождавшись, когда моя девочка уснет, отправился в ванную. Мой взгляд упал на старую фотографию, что стояла на комоде уже несколько лет. Грудь пронзила боль. Эта рана не заживет никогда. И научиться с ней жить невозможно. Я оглянулся на Риту. Она спала, свернувшись под одеялом клубочком. Прости, малыш, что мне никогда не дать тебе того, что ты однажды захочешь.
Мое признание стало для нее настоящим потрясением. Но как же ты думала, девочка моя? Неужели, ты считала, что безразлична мне? Ты так ничего и не поняла.
Рита задала вопрос, на который я не готов был дать ответ. Да, мне нужно было от нее доверие. Полное и безоговорочное. Но сам я не мог предложить ей того же. Ревность сводила меня с ума. Так я не ревновал даже свою жену. В тот момент мне захотелось до конца быть честным с моей девочкой. Она сама должна решить, хочет ли и дальше быть со мной. Правда могла ей не понравиться. Но лекарство редко бывает сладким.
Рита выслушала все, что я сказал. Время застыло. Как и мое сердце. Я ждал.
Моя девочка не собиралась от меня отказываться. Глупая! Лучше сделай это сейчас, пока еще не поздно. Пока раны еще могут зажить. Но каждое ее слово было бальзамом для моей души, исцеляющим и обезболивающим. Мне было этого мало. Я хотел прикоснуться к ней. Убедиться, что она реальна. И что все еще моя.
- Я отправлю за тобой самолет. Прямо сейчас.
Каждое мгновение вдали от моей девочки напоминало маленькую смерть. Я оживал только рядом с ней. Она согласилась. Вот так простое «да» может осветить собой весь мир…
- Оксана, что у меня в районе полудня? – спросил я, когда она принесла мне кофе. Короткий взгляд на часы. Рита уже поднялась на борт самолета.
- У вас совещание со Скворцовым и Лерниковым. Ровно в двенадцать.
- А потом?
- В два встреча с Рахмановым.
- Перенеси совещание со Скворцовым на четыре.
- Хорошо. Еще что-то, Игорь Владимирович?
- Как твои сорванцы?
Я решил отвлечься от работы и ожидания, вспомнив, как на днях Оксана жаловалась мне на сыновей. Старший разбил в классе окно, а младший укусил кого-то из детей в садике.
Она тяжело вздохнула.
- Лешка наказан. Неделя без компьютера. А Тимур… Провела беседу.
- И послушался?
Оксана скептически посмотрела на меня сверху вниз.
- Как ты с ними справляешься?
- Держу оборону.
- А муж?
- Обороняется, - хмыкнула она. – Диваном.
- Так, может, сменить?
- Диван?
- Можно и так, - рассмеялся я.
- Сложно найти хороший, - в ее глазах промелькнула неуверенность. – А к этому уже вроде как привыкла.
- Иногда стоит рискнуть.
- М? – Оксана бросила на меня удивленный взгляд. За мной в компании прочно закрепилось звание заядлого холостяка. После развода я ни разу не вступал в длительные отношения. Не видел в них смысла. Поэтому недоумение помощницы вполне понимал.
- Иди, работай, - махнул я рукой, улыбнувшись. Сегодня у меня было приподнятое настроение. Ко мне летела моя девочка. И от этого я готов был расцеловать и осчастливить весь мир. Наверное, стоит быть сдержаннее.
Я сидел в машине и смотрел, как самолет выруливает на посадочную полосу. Еще немного. Еще несколько минут. Сердце в груди стучало как сумасшедшее. А что, если ее нет внутри?
Я шагнул в полуденный зной. Было ветрено. Галстук то и дело пытался сорваться с моей шеи. Люк самолета медленно опустился, выдвигая трап. Было сложно остаться на месте и не рвануть внутрь. Не знаю, сколько прошло времени, несколько секунд, минут или часов, прежде чем я увидел мою девочку. Она остановилась в отверстии люка и медленно осмотрелась. Ее взгляд замер на мне. Я перестал дышать в ожидании ее реакции. Дыхание Риты же, напротив, стало чаще. Ее губы приоткрылись, пытаясь скрыть судорожный вздох. Ветер трепал легкое платье, очерчивая контуры моей девочки. Она сделала осторожный шаг вниз, потом еще один и еще. Ее глаза смотрели на меня. Растерянно и испуганно. Тень нашего ночного разговора все еще была между нами.
Я не мог заставить себя двинуться с места. Меня словно парализовало. А моя девочка приближалась. Медленно. Слишком медленно. Осталось всего две ступени. И она сорвалась на бег, чтобы тут же ворваться в мои объятия. Я подхватил ее и прижал к себе. Настолько крепко, что мы едва не стали единым целым. И мне было плевать, как это выглядело со стороны. Сорокапятилетний мужик сжимал в руках молодую девчонку. И был безумно счастлив.
- Я думала, у тебя совещание, - прошептала Рита, задыхаясь.
- Я перенес его, - руки нехотя отпустили ее, но оставили рядом. Глаза моей девочки вспыхнули счастьем. Ее губы растянулись в довольной улыбке. Мягкие сладкие губы. Теплые и нежные. Я должен был немедленно проверить, остались ли они такими же, какими запомнились мне. Нет, они был другими. Лучше. И оторваться казалось невозможным. Член в штанах проснулся и затребовал продолжения банкета. Не сейчас. Отказать ему было сложно, но пришлось.
В салоне машины Рита все время прижималась ко мне. Ее улыбка заставляла меня терять над собой контроль. Почти всю дорогу мы целовались.
- Мне придется вернуться на работу, - сообщил я, поправляя волосы моей девочки.
- Прямо сейчас?
Разочарование в ее глазах разбивало мне сердце. Но я ничего не мог с этим поделать.
- Да, малыш. Тебя отвезут в мой загородный дом. Я дал все необходимые распоряжения. Домработница знает о твоем приезде. Ее зовут Ирина Васильевна. Охрана тоже в курсе. Чувствуй себя там, как дома.
- А когда приедешь ты? – моя девочка еще теснее прижалась ко мне. А, может, к черту совещание?
- Вечером. Постараюсь не задерживаться. Ты будешь скучать?
- Нет, - она отстранилась, пытаясь спрятать улыбку.
- Уверена? – я снова притянул ее к себе. Мне постоянно хотелось касаться Риты. Это было необходимо, как воздух.
- Ну, может, чуть-чуть, - зарылась она мне под руку.
- Хорошо. Я согласен и на чуть-чуть.
Моя ладонь гладила ее по обнаженной руке. Мы въезжали в Москву. Скоро придется отпустить мою девочку, чтобы до новой встречи с ней снова сходить с ума.
Я коснулся ее щеки и поцеловал прежде, чем выйти из машины. Она не хотела меня отпускать. А мне не хотелось уходить. И все же я выпустил ее руку из своей и захлопнул дверь.
Никогда еще время не текло для меня так медленно.
Из Москвы я выехал, когда за окном уже начинало темнеть. Звонить Рите не стал. Она могла уже спать.
Свет горел только в одном окне на первом этаже. Было непривычно входить в дом и знать, что меня там ждут. Я скинул пиджак и положил его на спинку кресла, сразу же заметив Риту. Она спала на диване. Распахнутая книга лежала тут же на полу. Я присел на корточки, не желая ее будить. Вечность бы так смотрел. Но моя девочка почувствовала взгляд.
Ее сонные глаза медленно открылись, останавливаясь на мне. Губы растянулись в счастливой улыбке.
- Почему ты спишь здесь, а не наверху?
- Я ждала тебя, - голос Риты был хриплым ото сна. Это возбуждало, но я почему-то не торопился взять ее прям здесь. – Ты голодный?
Какой провокационный вопрос!
- А где Ирина Васильевна? – я огляделся в поисках домработницы.
- Я отпустила ее, - моя девочка села, поправляя волосы. – Идем, я тебя покормлю.
Она встала и, взяв меня за руку, потянула в сторону кухни. Я повиновался, готовый следовать за ней куда угодно. Пока Рита разогревала суп, резала хлеб и накрывала на стол, я не выпускал ее из своих объятий.
- Игорь, мне так неудобно, - рассмеялась она, пытаясь дотянуться до ножа на шкафу.
- Потерпишь, - выдохнул я в ее затылок. – Не могу тебя отпустить.
- Но я же не ухожу.
- Не могу ни на секунду выпустить тебя.
- А есть ты так и будешь, обнимая меня? – Рита развернулась в моих руках и заглянула в глаза. В ее собственных плясали сумасшедшие черти.
- Да. Только так.
Губы моей девочки пахли чем-то фруктовым.
- Ты такая вкусная, - не удержался я.
- Это всего лишь чай с ягодами.
Она спрятала лицо у меня на груди и негромко рассмеялась.
- Что-то не так?
- Я не пью чай. Не пила.
Рита посмотрела на меня. Ее щеки заливал легкий румянец.
- Не понял.
- Я шесть лет не пила чай.
- Почему?
- Чай напоминал мне цвет твоих глаз, - прошептала она.
- А что изменилось теперь? – дышать становилось все труднее.
- Теперь я обожаю чай.
А я обожал мою девочку.
Никогда еще простой ужин не доставлял мне такого удовольствия. Особый вкус ему придавала Рита. Ее улыбка. И голос.
- Идем, - я мягко потянул ее за собой.
- Надо убрать со стола, - попыталась она воспротивиться.
- Идем, - мягкий шепот. Моя девочка все поняла. Грязная посуда была забыта.
Раньше я трахнул бы ее прямо на кухне, в гостиной или на лестнице. Просто вошел бы в нее, стянув трусики. Но сейчас я хотел другого. Мне хотелось любить ее медленно. Чтобы она умоляла меня войти в нее. Чтобы ее ногти оставляли на моей коже кровавые следы, требуя большего.
В спальне я подвел мою девочку к кровати.
- Ты дрожишь, - заметил я негромко. – Тебе холодно?
- Нет, - ее голос дрогнул. – Я хочу тебя.
- Помоги мне раздеться.
В глазах Риты промелькнуло удивление, которое тут же сменилось удовольствием. Ее пальцы принялись расстегивать пуговицы моей рубашки. Медленно. Слишком медленно. Но я не торопил.
Наконец, моя девочка справилась. Ее глаза скользили по моей обнаженной груди. Я задержал дыхание, когда она коснулся меня губами. Снова. И снова.
- Брюки, малыш, - решил я прервать эту сладкую пытку.
Она покорно взялась за ремень. Ее руки дрожали. Процесс шел не так быстро, как мне бы хотелось. Но я сам затеял эту игру.
Туфли с носками пришлось снимать самому, чтобы они не мешали моей девочке. Брюки плавно спустились вниз. Рита подняла на меня вопросительный взгляд.
- Дальше.
Трусы присоединились к брюкам. Член вырвался на свободу, мерно покачиваясь в такт моим движениям. Моя девочка не сводила с него глаз. О, малышка, что же ты со мной творишь?
- Иди сюда, - я притянул ее ближе и помог снять платье. Застежка лифчика поддалась не сразу. Но довольно быстро грудь Риты оказалась на свободе. Каких же трудов мне стоило не прикоснуться к ней! Ее стринги присоединились к остальной одежде. Моя девочка стояла передо мной совершенно обнаженной и, кажется, смущалась.
- Идем.
Я привел ее в ванную. Теплые струи воды коснулись нас обоих одновременно. Поцелуй вышел мокрым. Я видел, как тяжело было сдерживаться Рите, но она терялась в догадках, не зная, что я собирался делать дальше.
Гель для душа холодной кляксой лег в ладонь. Руки скользили по телу моей девочки, оставляя белые следы с запахом лайма. Я не оставил без внимания ни одну дырочку Риты. И каждый раз, когда мои руки к ним прикасались, она закрывала глаза и переставала дышать.
- Игорь, - ее голос был почти не слышен.
- Да, малыш? – придвинулся я ближе. Она стояла ко мне спиной. Мои руки поглаживали ее живот и бедра.
- Я хочу попробовать, - я видел, каких трудов ей стоило это произнести.
- Что, малыш? – вода смывала с ее тела пену.
- Я хочу попробовать… анальный секс.
Мои руки замерли на ее ягодицах.
- Ты уверена? – кажется, я забыл, как дышать.
- Д-да.
- Ты же не хотела.
Моя девочка развернулась ко мне лицом и посмотрела в глаза.
- Я хочу, но… Я боюсь, - признание шепотом.
- Мы не будем торопиться, - пообещал я, чувствуя, как что-то в груди распирает меня.
- Не будем? – удивилась она.
- Мы все сделаем постепенно.
Рита кивнула. Из ее глаз медленно уходил страх. Моя смелая отважная девочка!
Она лежала подо мной на кровати и вздрагивала от каждого прикосновения и поцелуя. Мои губы обхватили ее сосок и чуть потянули, касаясь его языком. Рита застонала, выгибаясь. Ее пальцы зарылись в мои волосы, притягивая ближе.
Под ладонью перекатывался второй сосок Риты. Ее стон походил на вой. Я спустился ниже, оставляя влажные поцелуи на коже моей девочки. Ее бедра разошлись шире. Я знал, что ей было нужно.
Мой язык раздвинул губы Риты, касаясь ее нежной плоти. Она вздрогнула и приподняла голову, наблюдая за мной. Нет, малышка, расслабься и получай удовольствие. Губы обхватили клитор, заставляя мою девочку снова распластаться на кровати. Невесомый поцелуй в нежную кожу бедер и тихий стон. Я снова лизнул ее, задержавшись на разбухшем бугорке. Рита дернулась, выгибаясь. Язык скользнул внутрь горячей дырочки. Гортанный звук, больше похожий на рев, вырвался из ее груди. Она с трудом контролировала себя. И я не понимал, зачем?
- Малыш, развернись и встань на колени, - попросил я хрипло.
Рита подчинилась, но ее движения были замедленны, а взгляд - затуманен. Я чуть нажал ей между лопаток, вынуждая наклониться вперед. Теперь ее попка была в полном моем распоряжении.
Я осторожно раздвинул ягодицы моей девочки и коснулся языком разбухшей киски. А после скользнул вверх и очертил контур задней дырочки. Рита дернулась и испуганно оглянулась.
- Тшш, не бойся, малыш.
Я повторил свое движение. Она расслабилась и даже негромко застонала. Значит, можно было попробовать что-нибудь посложнее.
Член мягко скользнул в Риту. Ее стоны гасили простыни. Я не спешил. Стоны перешли в крики. Они стали чаще и громче. Ее дырочка сжималась вокруг меня, заставляя ускорять темп. Большой палец прижался к ее анусу. Из груди моей девочки вырвался вздох вперемешку со стоном. Ей это нравилось. Посмотрим, что она скажет на это.
Палец чуть надавил, входя внутрь. Она была тугой. Еще и сжималась.
- Расслабься, малыш. Тебе нечего бояться, - попросил я, с трудом сдерживая себя, чтобы не кончить. Моя девочка подчинилась не сразу. Но вскоре я почувствовал, что палец входит глубже, не встречая сопротивления. Там он и останется до самого конца. Теперь можно было действовать активнее.
Член врывался в Риту до упора, заставляя ее прогибаться еще больше и цепляться пальцами за подушки. Стоны сменялись всхлипами и переходили в крики. Я немного вытянул палец и снова ввел его в попку моей девочки. Казалось, она этого даже не заметила. Только шире раздвинула ноги.
Я трахал Риту в две дырочки сразу и наслаждался ее криками.
- Боже мой! Боже мой! Боже мой! – причитала она, напрягаясь всем телом. Ее киска сжалась вокруг меня в последний раз и задергалась, кончая. Палец вошел глубже в попку моей девочки. Ее крик заставил мой член взорваться струей горячей спермы. Я скользнул в нее до упора, не желая пролить ни капли.
Рита дышала тяжело и, кажется, слабо понимала, что происходит. Я осторожно вынул из нее палец, наблюдая, как тут же сомкнулась упругая дырочка. В следующий раз надо будет попробовать что-нибудь посерьезнее.
Член выскользнул из моей девочки, и из нее потекла сперма, оставляя следы на бедрах. Я помог Рите опуститься на постель и устроился сзади, поглаживая ее бедро.
- Как ты?
- Я в раю, - улыбка моей девочки вышла кривой.
- Тебе не было больно? – мой палец прошелся между ее ягодиц. Она качнула головой. – Понравилось?
- Да, - смутилась и закрыла глаза.
- Попробуем еще как-нибудь?
Рита кивнула.
- Хочешь в душ?
- Нет, - она засыпала. – Потом.
Я укрыл ее одеялом и, дождавшись, когда моя девочка уснет, отправился в ванную. Мой взгляд упал на старую фотографию, что стояла на комоде уже несколько лет. Грудь пронзила боль. Эта рана не заживет никогда. И научиться с ней жить невозможно. Я оглянулся на Риту. Она спала, свернувшись под одеялом клубочком. Прости, малыш, что мне никогда не дать тебе того, что ты однажды захочешь.
