- Ну которую мы тогда из клуба подвозили, - он старался, чтобы его голос звучал равнодушно.
- Аньку, что ли?
Это «Анька» неприятно резануло слух Олега.
- Ну да, - ответил он.
- Не, не видела с того вечера, - Карина снова уткнулась в планшет. – А что?
- Да просто так.
Больше они об этом не заговаривали. А Олегу все сильнее не хватало рядом нежной и трогательной балерины, так некстати испытывающей к нему чувства. Он много думал о том, как увидеть ее, как подстроить их встречу, хотя и сам понимал, что делать это не надо, что это лишнее и только все усугубит. Но когда это влюбленные слушали голос разума? И все же Олег пока держался.
Конец марта в этом году выдался холодным. Зима отказывалась отступать и сдавать свои позиции весне. Начавший подтаивать снег, снова замерз. Город выглядел серо и уныло. Солнце не показывалось уже несколько дней. Олег приехал утром в офис хмурый. Наташа еще вчера сообщила ему, что улетает в очередной тур. И он сорвался. Не смог больше стерпеть ее постоянное отсутствие и пренебрежение мужем. Вышел скандал, коих в их семейной жизни не было никогда. Так мелкие недомолвки и ссоры, конечно, возникали, но Олег всегда относился к этому спокойно и даже равнодушно. Но в этот раз чаша его терпения оказалась переполнена.
- Я не вижу смысла в такой жене, - заявил он вчера Наташе.
- Что? – возмутилась она. – Так найди себе другую, если я не устраиваю. Знаешь, ты тоже далек от идеала.
- Зачем ты тогда замуж за меня выходила, если я такой плохой?
- Дурой была!
Она хлопнула дверью и ночевала в гостевой спальне. А Олег вдруг как никогда поняла, что вся их семейная жизнь была мыльным пузырем, который неожиданно лопнул. И продолжать создавать видимость семейного гнездышка, в котором никогда никого не бывает, больше не хотелось.
И теперь он вышел из лифта и направился к своей приемной, обдумывая, что делать дальше? Самым простым решением был бы развод, но с ним тоже все было не так-то просто. У них с Наташей было общее имущество, в которое вкладывался только он один: деньгами, силами, временем. Наташа же просто жила в свое удовольствие. И что теперь? Подарить ей половину? Он не мог сделать этого сейчас, когда его новое направление только набирало обороты и выводить деньги из бизнеса было глупо и нецелесообразно.
Олег вошел в приемную, кивнул секретарю и краем глаза заметил фигуру, сидящую на диване. Он прошел мимо, не обратив на нее внимания.
- Олег Викторович, - следом за ним в кабинет вошла Полина. – Вас там ждут?
- Кто? – он обошел стол.
- Какая-то Лариса, - замялась Полина. – Она сказала, что вы ее знаете и сразу поймете, о ком речь.
Олег вскинул на нее удивленный взгляд.
- Так что? Приглашать?
- Хорошо. Давай, - он не понимал, зачем она пришла к нему, да и не горел особым желанием видеть. Впрочем, от нее Олег мог узнать об Ане, поэтому придется смириться и потерпеть свою бывшую любовь несколько минут.
Олег успел сесть за стол и включить компьютер, пока Полина приглашала Ларису в кабинет. Ему было интересно, зачем она пришла. Снова вернулось то ночное беспокойство, поэтому, когда женщина перешагнула порог, он принялся жадно вглядываться в ее лицо, пытаясь отыскать на нем следы какой-нибудь трагедии с Аней. Но вместо этого увидел плотно сжатые в тонкую линию губы и яростное выражение глаз. Это удивило Олега. Лариса явно была зла, но это не помешало ей быстро окинуть оценивающим взглядом кабинет.
- Здравствуй, Лариса, - первым поздоровался Олег. – Чем обязан?
Она отвернулась от созерцания интерьера и посмотрела прямо на мужчину. Он напрягся, потому что не понимал, почему впал у Ларисы в немилость.
- Ну, здравствуй, - Лариса остановилась перед самым столом и Олегу пришлось смотреть на ее снизу вверх. Он бегло отметил, что она постарела и выглядит на несколько лет старше своего настоящего возраста – ведь они ровесники. Правда, пытается следить за собой: волосы красит, стрижка аккуратная, макияж. И одета хоть не из дорогого бутика, но вкус у нее определенно имелся. – Хорошо устроился.
Олег не знал, как ответить на ее последнюю реплику, поэтому произнес не сразу:
- Много лет упорного труда принесли свои плоды.
Если Лариса, конечно, имела в виду его нынешнее социальное положение.
Она кивнула, оглянулась на кресло и села в него. Олег наблюдал за ней с интересом. Его бывшая любовь вела себя уверенно и даже немного агрессивно – изменилась. Двадцать лет назад в ней ничего не было от стервы – тихая спокойная девочка-отличница, напрочь перевернувшая его мир одним только взглядом. А сейчас Олег смотрел на нее и думал о том, что встреться они не тогда в полутемной арке, а сейчас, она бы не привлекла его внимания. И дело было вовсе не в увядшей красоте или чуть расплывшейся фигуре – это-то как раз не имело для него первостепенного значения. Дело было в энергетике, исходящей от Ларисы – острой, резкой, неприятной. Совсем не такой, как от Ани.
Он втянул в себя воздух и откинулся на спинку кресла.
- Разбогател и потянуло на молоденьких? – недобро хмыкнула Лариса.
- Ты о чем? – нахмурился Олег.
- К Ане чего прицепился? Пудришь девочке мозги?
- Ларис, ты в своем уме? – не смог он сдержать смеха, за которым скрыл свой интерес к маленькой балерине. – Она же ровесница моей дочери.
- У тебя есть дочь? – почему-то удивилась Лариса.
- Да. Карина. Она училась в одном хореографическом училище с Аней.
- Даже так? – удивилась женщина. – Никогда тебя там не видела.
- Я тебя тоже.
Они оба помолчали, разглядывая друг друга.
- А ты изменился.
- В худшую сторону?
Лариса едва заметно дернула плечом.
- Любовниц молодых, поди, пачками меняешь? – в ее голосе слышалась издевка.
- Ты мне не жена, чтобы я перед тобой отчитывался, - хмыкнул Олег. Его забавлял их странный разговор. Он так до сих пор и не понял, зачем пришла к нему Лариса.
- Да, не жена, - вздохнула она, отводя взгляд, и тут же снова посмотрела на него и потребовала:
- Аньку не трогай.
- Ларис…
Она тут же оборвала его, не дав договорить:
- Ты богатый, импозантный, уверенный в себе. Такие, как моя Анька, быстро от таких голову теряют. Она ж девчонка еще. Ничего не поймет, как в твоей постели окажется, если уже не оказалась.
Такого Олег вынести уже не мог.
- Ты в своем уме? – прикрикнул он грубо.
- У тебя она была в эти выходные?
Лариса смотрела цепко и соврать было дороже себе.
- У меня, - признался он. – Я подобрал ее на дороге, когда сломался автобус.
- И сразу же отвез к себе, а не туда, куда она ехала? – кривила она губы. – Или ее история про девичник была враньем?
- Нет, Аня ехала в «Лесное». Но вся промокла, поэтому я сначала привез ее к себе, потому что это было ближе. Хотел, чтобы она переоделась, - его раздражала необходимость оправдываться. Олег начинал злиться.
- И что же помешало тебе потом отвезти ее?
- Пошел дождь, - он придвинулся ближе к столу, стремительно стирая из памяти истинную причину, почему Аня осталась ночевать в его доме. – Это было чистым безумием ехать в такую погоду.
Лариса вглядывалась в его лицо, словно пыталась отыскать на нем следы лжи. Олег стоически выдержал ее взгляд.
- Она похожа на меня в двадцать лет, - наконец грустно улыбнулась она. – Такая же наивная.
- Она другая.
Лариса стрельнула в него недовольным взглядом.
- У нее есть сильный характер, - пояснил Олег. – Жаль, что у нее не сложилась карьера балерины.
- Да, - недовольно произнесла Лариса. – Упала с лестницы. Бежала куда-то. Зачем, непонятно. На каблуки эти взгромоздилась. И что в итоге? ДК теперь – ее потолок. А ведь я хотела, чтобы она стала великой балериной. Все преподаватели говорили, что у нее редкий талант, а теперь… Столько лет, сил и средств впустую.
В каждом ее слова сквозила злость на дочь.
- Я собирался ей в этом помочь.
- Как? – удивилась женщина.
- Хотел оплатить врачей, лечение.
- Зачем?
- Она красиво танцует. У нее талант. И ты права, ДК не для Ани. Уговори ее позвонить мне и принять помощь. Абсолютно безвозмездную.
Лариса отвела взгляд и выражение ее лица Олегу совсем не понравилось. Оно будто осталось прежним, но вместе с тем в нем что-то неуловимо изменилось.
- Что-то случилось? – спросил он, нахмурившись.
- Нет, - тут же встрепенулась Лариса. – Что может случиться? Все хорошо. Я поговорю с ней.
Она тут же поспешно засобиралась уходить. На пороге еще раз оглянулась на Олега. Ему показалось, что Лариса хотела что-то сказать, но она только произнесла:
- До свидания.
- До свидания, - ответил он.
Их встреча оставила в его душе неприятное послевкусие и какую-то недосказанность. Нет, Олег, конечно, понимал заботу и беспокойство матери о дочери. Сам бы он тоже был не в восторге, если бы вдруг Карина увлеклась кем-то намного старше нее самой. Но забота Ларисы была какой-то… Олег пытался найти подходящее слово, но никак не мог. И то, как зло говорила она о травме Ани, словно обвиняя ее в намеренности падения с лестницы. Ему хотелось защитить девочку, но Олег зачем-то промолчал и сейчас корил себя за это. Да, Лариса изменилась. Стала жесткой. И эта жесткость распространялась даже на дочь – маленькую хрупкую девочку, которая в первую очередь нуждалась в заботе и любви матери. Лариса даже определила ее в общежитие при училище, хотя жила в том же городе и могла каждый день забирать Аню домой. Впрочем, не Олегу было об этом судить. Он мог не знать всей ситуации. А обвинять всегда проще. Тяжело вздохнув, он взялся за работу. В своей бы семье разобраться, не до чужих.
Аня лежала на кровати, поджав по себя ноги. Взгляд ее упирался в стену напротив, скучную, давно не крашеную и местами потрескавшуюся от времени. Это была обычная палата обычной среднестатистической больницы, где Аня провела весь последний месяц с тяжелой пневмонией. Сегодня ее выписывали. И это девушку пугало. Несмотря на убогость обстановки и не всегда приятное соседство, здесь ей было спокойнее и понятнее, а там ждала неизвестность. Аня после того, как пришла в себя, много думала: о себе, Олеге Викторовиче, словах мамы. Но все равно до сих пор не знала, что делать. Общение с мамой тяготило. Она не могла относиться к ней, как раньше, хотя понимала, что та не виновата. И, наверное, хотела как лучше, скрывая от дочери правду об отце. С отцом, который ее воспитал, Ане тоже было не просто общаться. Да ей вообще не хотелось ни с кем общаться. В одночасье жизнь Ани потеряла былые краски. Не осталось ни желаний, ни стремлений. Поблекли даже мечты, которые теперь казались девушке глупыми. Она и себя считала глупой. И как жить дальше, еще не решила.
После обеда дверь в палату распахнулась и в нее уверенно вошла Лариса в накинутом на плечи белом халате.
- Аня, я разговаривала с врачом. Он сказал, что ты можешь ехать домой. Ты уже собрала вещи?
- Да, - ответила Аня, не поднимая на мать глаз. Она встала с кровати, одернула футболку и взяла пакет, стоявший на тумбочке.
- Ну, давай, Ань, не болей, - напутствовала ее крупная женщина с постели в углу. – И так вся светишься, как прозрачная.
- До свидания, - девушка даже не смогла заставить себя улыбнуться. Она вышла следом за матерью из палаты. На лестнице Лариса вдруг остановилась и оглянулась.
- Ань.
Та вскинула на нее удивленный взгляд и как будто только сейчас увидела мать впервые. Тонкая паутинка морщинок вокруг рта со всегда поджатыми губами, недовольное выражение лица, колючий взгляд. А ведь она всегда была такой. Аня поймала себя на мысли, что не помнит, чтобы мама смеялась, просто смеялась, открыто и бесхитростно. Зато она могла вспомнить много случаев, когда смех ее звучал издевкой или насмешкой. А еще она хорошо помнила свой страх перед ней. Аня боялась ее всегда, но поняла это только сейчас, словно раньше считала это естественным.
- Ты отцу не говорила о нашем разговоре? – осторожно спросила Лариса, отвлекая дочь от неприятных, но отрезвляющих мыслей.
Аня покачала головой.
- Хорошо, - вздохнула женщина облегченно. – Не говори, ладно. Он же ничего не знает.
Ане была противна эта ложь.
- Я бы и тебе ничего не сказала, если бы не эта встреча с Покровским, - попыталась оправдаться Лариса. – Не думала, что мы с ним когда-нибудь встретимся.
- Я ничего не скажу папе, - последнее слово далось Ане с трудом. Она будто споткнулась об него.
- Хорошо, - выдохнула мать. – Идем. Отец в машине ждет.
Лариса развернулась и решительно направилась вниз. Аню неприятно поразило то, что для матери было важнее ее собственное спокойствие. А как теперь быть дочери, которую она еще и втянула в свой обман, ее волновало мало. Образ идеальной матери с непререкаемым авторитетом, который всегда представляется детям, начал осыпаться в сознании Ани. И за этим фасадом обнаруживалась неприглядная изнанка. Как та, которая всегда заставляла говорить дочь только правду и жестко карала за малейшую ложь, теперь сама требовала этой самой лжи? Аня не понимала.
Они приехали домой, где девушка не была месяц. Она перешагнула порог квартиры и ощутила себя в чужом незнакомом месте. Отец привычно шутил, желая подбодрить ее. Мама разбирала вещи из больницы, уйдя в ванную, а Аня не знала, что делать, куда прислониться. Она будто потеряла себя и никак не могла найти. И даже возвращение на работу не могло ничего исправить. Напротив, там у нее все валилось из рук, подготовка к отчетному концерту шла плохо, девочки не слушались. И у самой танцевать не получалось. Ноги казались деревянными, руки не слушались, словно были кривыми ветками, которые обычно втыкают снеговикам, да и самого желания, рвения танцевать не было. Аня больше не горела этим. Она потухла.
Состояние дочери не могло укрыться от отца. Он замечал, как часто застывает она в одной позе и смотрит в пустоту. Пытался обсудить это с Ларисой, но та отмахивалась.
- Концерт отчетный, переживает, наверное. Да еще и пневмония эта. Вот и все.
- Может, ее отдохнуть отправить? – предложил он. – Свежий воздух, питание.
Лариса за эту идею ухватилась.
- А почему нет? Только, боюсь, Анька не согласится. Концерт же.
- Поговори с ней. Здоровье-то важнее.
- Ладно, завтра поговорю, - ответила женщина и погасила в спальне свет. Отправить Аню из города было бы, по ее мнению, отличным выходом. И девчонка взбодрится, в себя придет, смириться, что Покровский ее отец, да и его самого забудет. И он ее тоже. И довольная собой, она уснула.
Аня идею уехать не восприняла никак. На ее лице не отразилось ни удивление, ни радость, словно ей было все равно.
- Врачи рекомендуют реабилитацию после серьезной болезни. А ты вон сколько в больнице провела, - увещевала ее мать за завтраком.
Аня без особой охоты ковырялась ложкой в ячневой каше. Аппетита у нее уже давно не было.
- Выбери санаторий, - произнес отец. – А концерт и без тебя отпляшут. О своем здоровье надо заботиться.
Аня верила в искренность отца настолько, насколько не верила в благие намерения мамы. Ей казалось, что она пытается сбагрить ее из страха, что дочь проболтается. Раньше ведь всегда была категорически против ее поездок в одиночестве куда бы то ни было.
- Я подумаю, - ответила Аня, глотая горечь разочарования.
- Подумай, Ань. Отец прав. Сколько еще в твоей жизни будет таких концертов! А здоровье одно.
- Аньку, что ли?
Это «Анька» неприятно резануло слух Олега.
- Ну да, - ответил он.
- Не, не видела с того вечера, - Карина снова уткнулась в планшет. – А что?
- Да просто так.
Больше они об этом не заговаривали. А Олегу все сильнее не хватало рядом нежной и трогательной балерины, так некстати испытывающей к нему чувства. Он много думал о том, как увидеть ее, как подстроить их встречу, хотя и сам понимал, что делать это не надо, что это лишнее и только все усугубит. Но когда это влюбленные слушали голос разума? И все же Олег пока держался.
Конец марта в этом году выдался холодным. Зима отказывалась отступать и сдавать свои позиции весне. Начавший подтаивать снег, снова замерз. Город выглядел серо и уныло. Солнце не показывалось уже несколько дней. Олег приехал утром в офис хмурый. Наташа еще вчера сообщила ему, что улетает в очередной тур. И он сорвался. Не смог больше стерпеть ее постоянное отсутствие и пренебрежение мужем. Вышел скандал, коих в их семейной жизни не было никогда. Так мелкие недомолвки и ссоры, конечно, возникали, но Олег всегда относился к этому спокойно и даже равнодушно. Но в этот раз чаша его терпения оказалась переполнена.
- Я не вижу смысла в такой жене, - заявил он вчера Наташе.
- Что? – возмутилась она. – Так найди себе другую, если я не устраиваю. Знаешь, ты тоже далек от идеала.
- Зачем ты тогда замуж за меня выходила, если я такой плохой?
- Дурой была!
Она хлопнула дверью и ночевала в гостевой спальне. А Олег вдруг как никогда поняла, что вся их семейная жизнь была мыльным пузырем, который неожиданно лопнул. И продолжать создавать видимость семейного гнездышка, в котором никогда никого не бывает, больше не хотелось.
И теперь он вышел из лифта и направился к своей приемной, обдумывая, что делать дальше? Самым простым решением был бы развод, но с ним тоже все было не так-то просто. У них с Наташей было общее имущество, в которое вкладывался только он один: деньгами, силами, временем. Наташа же просто жила в свое удовольствие. И что теперь? Подарить ей половину? Он не мог сделать этого сейчас, когда его новое направление только набирало обороты и выводить деньги из бизнеса было глупо и нецелесообразно.
Олег вошел в приемную, кивнул секретарю и краем глаза заметил фигуру, сидящую на диване. Он прошел мимо, не обратив на нее внимания.
- Олег Викторович, - следом за ним в кабинет вошла Полина. – Вас там ждут?
- Кто? – он обошел стол.
- Какая-то Лариса, - замялась Полина. – Она сказала, что вы ее знаете и сразу поймете, о ком речь.
Олег вскинул на нее удивленный взгляд.
- Так что? Приглашать?
- Хорошо. Давай, - он не понимал, зачем она пришла к нему, да и не горел особым желанием видеть. Впрочем, от нее Олег мог узнать об Ане, поэтому придется смириться и потерпеть свою бывшую любовь несколько минут.
Прода от 11.08.2023, 11:10
Глава 16
Олег успел сесть за стол и включить компьютер, пока Полина приглашала Ларису в кабинет. Ему было интересно, зачем она пришла. Снова вернулось то ночное беспокойство, поэтому, когда женщина перешагнула порог, он принялся жадно вглядываться в ее лицо, пытаясь отыскать на нем следы какой-нибудь трагедии с Аней. Но вместо этого увидел плотно сжатые в тонкую линию губы и яростное выражение глаз. Это удивило Олега. Лариса явно была зла, но это не помешало ей быстро окинуть оценивающим взглядом кабинет.
- Здравствуй, Лариса, - первым поздоровался Олег. – Чем обязан?
Она отвернулась от созерцания интерьера и посмотрела прямо на мужчину. Он напрягся, потому что не понимал, почему впал у Ларисы в немилость.
- Ну, здравствуй, - Лариса остановилась перед самым столом и Олегу пришлось смотреть на ее снизу вверх. Он бегло отметил, что она постарела и выглядит на несколько лет старше своего настоящего возраста – ведь они ровесники. Правда, пытается следить за собой: волосы красит, стрижка аккуратная, макияж. И одета хоть не из дорогого бутика, но вкус у нее определенно имелся. – Хорошо устроился.
Олег не знал, как ответить на ее последнюю реплику, поэтому произнес не сразу:
- Много лет упорного труда принесли свои плоды.
Если Лариса, конечно, имела в виду его нынешнее социальное положение.
Она кивнула, оглянулась на кресло и села в него. Олег наблюдал за ней с интересом. Его бывшая любовь вела себя уверенно и даже немного агрессивно – изменилась. Двадцать лет назад в ней ничего не было от стервы – тихая спокойная девочка-отличница, напрочь перевернувшая его мир одним только взглядом. А сейчас Олег смотрел на нее и думал о том, что встреться они не тогда в полутемной арке, а сейчас, она бы не привлекла его внимания. И дело было вовсе не в увядшей красоте или чуть расплывшейся фигуре – это-то как раз не имело для него первостепенного значения. Дело было в энергетике, исходящей от Ларисы – острой, резкой, неприятной. Совсем не такой, как от Ани.
Он втянул в себя воздух и откинулся на спинку кресла.
- Разбогател и потянуло на молоденьких? – недобро хмыкнула Лариса.
- Ты о чем? – нахмурился Олег.
- К Ане чего прицепился? Пудришь девочке мозги?
- Ларис, ты в своем уме? – не смог он сдержать смеха, за которым скрыл свой интерес к маленькой балерине. – Она же ровесница моей дочери.
- У тебя есть дочь? – почему-то удивилась Лариса.
- Да. Карина. Она училась в одном хореографическом училище с Аней.
- Даже так? – удивилась женщина. – Никогда тебя там не видела.
- Я тебя тоже.
Они оба помолчали, разглядывая друг друга.
- А ты изменился.
- В худшую сторону?
Лариса едва заметно дернула плечом.
- Любовниц молодых, поди, пачками меняешь? – в ее голосе слышалась издевка.
- Ты мне не жена, чтобы я перед тобой отчитывался, - хмыкнул Олег. Его забавлял их странный разговор. Он так до сих пор и не понял, зачем пришла к нему Лариса.
- Да, не жена, - вздохнула она, отводя взгляд, и тут же снова посмотрела на него и потребовала:
- Аньку не трогай.
- Ларис…
Она тут же оборвала его, не дав договорить:
- Ты богатый, импозантный, уверенный в себе. Такие, как моя Анька, быстро от таких голову теряют. Она ж девчонка еще. Ничего не поймет, как в твоей постели окажется, если уже не оказалась.
Такого Олег вынести уже не мог.
- Ты в своем уме? – прикрикнул он грубо.
- У тебя она была в эти выходные?
Лариса смотрела цепко и соврать было дороже себе.
- У меня, - признался он. – Я подобрал ее на дороге, когда сломался автобус.
- И сразу же отвез к себе, а не туда, куда она ехала? – кривила она губы. – Или ее история про девичник была враньем?
- Нет, Аня ехала в «Лесное». Но вся промокла, поэтому я сначала привез ее к себе, потому что это было ближе. Хотел, чтобы она переоделась, - его раздражала необходимость оправдываться. Олег начинал злиться.
- И что же помешало тебе потом отвезти ее?
- Пошел дождь, - он придвинулся ближе к столу, стремительно стирая из памяти истинную причину, почему Аня осталась ночевать в его доме. – Это было чистым безумием ехать в такую погоду.
Лариса вглядывалась в его лицо, словно пыталась отыскать на нем следы лжи. Олег стоически выдержал ее взгляд.
- Она похожа на меня в двадцать лет, - наконец грустно улыбнулась она. – Такая же наивная.
- Она другая.
Лариса стрельнула в него недовольным взглядом.
- У нее есть сильный характер, - пояснил Олег. – Жаль, что у нее не сложилась карьера балерины.
- Да, - недовольно произнесла Лариса. – Упала с лестницы. Бежала куда-то. Зачем, непонятно. На каблуки эти взгромоздилась. И что в итоге? ДК теперь – ее потолок. А ведь я хотела, чтобы она стала великой балериной. Все преподаватели говорили, что у нее редкий талант, а теперь… Столько лет, сил и средств впустую.
В каждом ее слова сквозила злость на дочь.
- Я собирался ей в этом помочь.
- Как? – удивилась женщина.
- Хотел оплатить врачей, лечение.
- Зачем?
- Она красиво танцует. У нее талант. И ты права, ДК не для Ани. Уговори ее позвонить мне и принять помощь. Абсолютно безвозмездную.
Лариса отвела взгляд и выражение ее лица Олегу совсем не понравилось. Оно будто осталось прежним, но вместе с тем в нем что-то неуловимо изменилось.
- Что-то случилось? – спросил он, нахмурившись.
- Нет, - тут же встрепенулась Лариса. – Что может случиться? Все хорошо. Я поговорю с ней.
Она тут же поспешно засобиралась уходить. На пороге еще раз оглянулась на Олега. Ему показалось, что Лариса хотела что-то сказать, но она только произнесла:
- До свидания.
- До свидания, - ответил он.
Их встреча оставила в его душе неприятное послевкусие и какую-то недосказанность. Нет, Олег, конечно, понимал заботу и беспокойство матери о дочери. Сам бы он тоже был не в восторге, если бы вдруг Карина увлеклась кем-то намного старше нее самой. Но забота Ларисы была какой-то… Олег пытался найти подходящее слово, но никак не мог. И то, как зло говорила она о травме Ани, словно обвиняя ее в намеренности падения с лестницы. Ему хотелось защитить девочку, но Олег зачем-то промолчал и сейчас корил себя за это. Да, Лариса изменилась. Стала жесткой. И эта жесткость распространялась даже на дочь – маленькую хрупкую девочку, которая в первую очередь нуждалась в заботе и любви матери. Лариса даже определила ее в общежитие при училище, хотя жила в том же городе и могла каждый день забирать Аню домой. Впрочем, не Олегу было об этом судить. Он мог не знать всей ситуации. А обвинять всегда проще. Тяжело вздохнув, он взялся за работу. В своей бы семье разобраться, не до чужих.
Аня лежала на кровати, поджав по себя ноги. Взгляд ее упирался в стену напротив, скучную, давно не крашеную и местами потрескавшуюся от времени. Это была обычная палата обычной среднестатистической больницы, где Аня провела весь последний месяц с тяжелой пневмонией. Сегодня ее выписывали. И это девушку пугало. Несмотря на убогость обстановки и не всегда приятное соседство, здесь ей было спокойнее и понятнее, а там ждала неизвестность. Аня после того, как пришла в себя, много думала: о себе, Олеге Викторовиче, словах мамы. Но все равно до сих пор не знала, что делать. Общение с мамой тяготило. Она не могла относиться к ней, как раньше, хотя понимала, что та не виновата. И, наверное, хотела как лучше, скрывая от дочери правду об отце. С отцом, который ее воспитал, Ане тоже было не просто общаться. Да ей вообще не хотелось ни с кем общаться. В одночасье жизнь Ани потеряла былые краски. Не осталось ни желаний, ни стремлений. Поблекли даже мечты, которые теперь казались девушке глупыми. Она и себя считала глупой. И как жить дальше, еще не решила.
После обеда дверь в палату распахнулась и в нее уверенно вошла Лариса в накинутом на плечи белом халате.
- Аня, я разговаривала с врачом. Он сказал, что ты можешь ехать домой. Ты уже собрала вещи?
- Да, - ответила Аня, не поднимая на мать глаз. Она встала с кровати, одернула футболку и взяла пакет, стоявший на тумбочке.
- Ну, давай, Ань, не болей, - напутствовала ее крупная женщина с постели в углу. – И так вся светишься, как прозрачная.
- До свидания, - девушка даже не смогла заставить себя улыбнуться. Она вышла следом за матерью из палаты. На лестнице Лариса вдруг остановилась и оглянулась.
- Ань.
Та вскинула на нее удивленный взгляд и как будто только сейчас увидела мать впервые. Тонкая паутинка морщинок вокруг рта со всегда поджатыми губами, недовольное выражение лица, колючий взгляд. А ведь она всегда была такой. Аня поймала себя на мысли, что не помнит, чтобы мама смеялась, просто смеялась, открыто и бесхитростно. Зато она могла вспомнить много случаев, когда смех ее звучал издевкой или насмешкой. А еще она хорошо помнила свой страх перед ней. Аня боялась ее всегда, но поняла это только сейчас, словно раньше считала это естественным.
- Ты отцу не говорила о нашем разговоре? – осторожно спросила Лариса, отвлекая дочь от неприятных, но отрезвляющих мыслей.
Аня покачала головой.
- Хорошо, - вздохнула женщина облегченно. – Не говори, ладно. Он же ничего не знает.
Ане была противна эта ложь.
- Я бы и тебе ничего не сказала, если бы не эта встреча с Покровским, - попыталась оправдаться Лариса. – Не думала, что мы с ним когда-нибудь встретимся.
- Я ничего не скажу папе, - последнее слово далось Ане с трудом. Она будто споткнулась об него.
- Хорошо, - выдохнула мать. – Идем. Отец в машине ждет.
Лариса развернулась и решительно направилась вниз. Аню неприятно поразило то, что для матери было важнее ее собственное спокойствие. А как теперь быть дочери, которую она еще и втянула в свой обман, ее волновало мало. Образ идеальной матери с непререкаемым авторитетом, который всегда представляется детям, начал осыпаться в сознании Ани. И за этим фасадом обнаруживалась неприглядная изнанка. Как та, которая всегда заставляла говорить дочь только правду и жестко карала за малейшую ложь, теперь сама требовала этой самой лжи? Аня не понимала.
Они приехали домой, где девушка не была месяц. Она перешагнула порог квартиры и ощутила себя в чужом незнакомом месте. Отец привычно шутил, желая подбодрить ее. Мама разбирала вещи из больницы, уйдя в ванную, а Аня не знала, что делать, куда прислониться. Она будто потеряла себя и никак не могла найти. И даже возвращение на работу не могло ничего исправить. Напротив, там у нее все валилось из рук, подготовка к отчетному концерту шла плохо, девочки не слушались. И у самой танцевать не получалось. Ноги казались деревянными, руки не слушались, словно были кривыми ветками, которые обычно втыкают снеговикам, да и самого желания, рвения танцевать не было. Аня больше не горела этим. Она потухла.
Состояние дочери не могло укрыться от отца. Он замечал, как часто застывает она в одной позе и смотрит в пустоту. Пытался обсудить это с Ларисой, но та отмахивалась.
- Концерт отчетный, переживает, наверное. Да еще и пневмония эта. Вот и все.
- Может, ее отдохнуть отправить? – предложил он. – Свежий воздух, питание.
Лариса за эту идею ухватилась.
- А почему нет? Только, боюсь, Анька не согласится. Концерт же.
- Поговори с ней. Здоровье-то важнее.
- Ладно, завтра поговорю, - ответила женщина и погасила в спальне свет. Отправить Аню из города было бы, по ее мнению, отличным выходом. И девчонка взбодрится, в себя придет, смириться, что Покровский ее отец, да и его самого забудет. И он ее тоже. И довольная собой, она уснула.
Аня идею уехать не восприняла никак. На ее лице не отразилось ни удивление, ни радость, словно ей было все равно.
- Врачи рекомендуют реабилитацию после серьезной болезни. А ты вон сколько в больнице провела, - увещевала ее мать за завтраком.
Аня без особой охоты ковырялась ложкой в ячневой каше. Аппетита у нее уже давно не было.
- Выбери санаторий, - произнес отец. – А концерт и без тебя отпляшут. О своем здоровье надо заботиться.
Аня верила в искренность отца настолько, насколько не верила в благие намерения мамы. Ей казалось, что она пытается сбагрить ее из страха, что дочь проболтается. Раньше ведь всегда была категорически против ее поездок в одиночестве куда бы то ни было.
- Я подумаю, - ответила Аня, глотая горечь разочарования.
- Подумай, Ань. Отец прав. Сколько еще в твоей жизни будет таких концертов! А здоровье одно.
