Не то, что Диана – яркая, эффектная. Про таких говорят «зажигалка». Она и зажигала вскоре на танцполе, собирая вокруг себя толпу парней. И парочке из них даже позволила приблизиться. Настолько, что Аня смущенно отвернулась.
- Привет! – гром музыки разорвал радостный голос. – А вот и я!
Аня повернулась и не поверила своим глазам. Сначала даже думала, что ей показалось, но нет, к ним за столик подсела Карина. Сердечко взволновано заколотилось, потому что в голове тут же возник образ Олега Викторовича.
- Поздравляю с днем рождения. Желаю счастья в личной жизни. Пух, - тараторила девушка, а потом развернулась к ней. – Привет, Ань! Не ожидала тебя здесь увидеть. Но мой респект.
- Каринка, давай штрафную за опоздание, - Оксана уже разливала по бокалам шампанское. – Аня?
- Нет, нет, я не буду, - замотала она головой, с начала вечера так и не притронувшись к спиртному.
- Что значит не будешь? – наигранно возмутилась Карина. – Это что еще за детский утренник? Сок долой. Даешь шампанское.
И она щедро плеснула Ане игристого.
- Давай, за именинницу и за встречу. Девчонки, как давно я вас не видела.
Аня сделала осторожный глоток. Пузырьки шампанского щипали язык. На вкус оно было приятным.
- Давай, Ань, смелее, - подначивала Оксана. – Это не яд. Давай, заодно расслабишься. А то сидишь весь вечер, как будто нападения ждешь. Давай, давай.
И Аня решилась. Под насмешливые взгляды подруг она торопливо осушила фужер. Пузырьки ударили в нос и девушка закашлялась.
- Ай, молодца. Давай закусывай.
Аня очень быстро почувствовала опьянение. Тело ее стало легким, а ночной клуб начал плавно покачиваться. И при этом хотелось улыбаться.
Потом было еще шампанское, танцы и, кажется, мартини. Ане нравилось. Наконец, она почувствовала себя в своей тарелке. Она была как все и это рождало в ней ощущение счастья. И пусть ноги уже держали с трудом и сама Аня несла какую-то ересь под взрывной хохот Карины и Леры, но она не хотела ничего менять. Правда, в какой-то момент ее начало клонить в сон. Девчонки ушли танцевать и Аня, забившись в угол дивана, лениво наблюдала за ними, чувствуя, как тяжелеют веки. Только уснуть здесь не хватало.
- Надо выйти на воздух, - подумала она затуманенным сознанием. Но как это сделать, если ночной клуб вращается со скоростью света, а пол под ногами вздыбился, как не объезженная лошадь?
Эйфория от выпитого отпускала. Ане становилось плохо. Она откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза. Это было еще хуже, потому что девушка начала словно куда-то проваливаться. Тошнило.
- Ань, ты чего не танцуешь? – спросила весело подошедшая Диана. – Пойдем.
- Не хочу, - с трудом ответила Аня заплетающимся языком.
- Ооо, да ты уже нарядная, подруга, - рассмеялась девушка.
- Анька, ты че, пьяная? – кажется, это был голос Оксаны – Аня с трудом могла его различить.
- Тебе, че, плохо?
Она начала заваливаться, но чьи-то руки удержали. Потом ее, кажется, куда-то вели. Мимо мелькая части тел, обрывки лиц, то ли стены, то ли потолок – Аня слабо понимала. Стало легче, когда по коже скользнул холод. Он жадно втянула в себя стылый воздух.
- Ну ты даешь, Анька. Совсем пить не умеешь? – ухмыльнулась Карина.
- Я… Никогда… Не пила, - говорить было сложно. От каждого слова содержимое желудка медленно продвигалось наверх.
- Ну ты даешь! А щас-то зачем так налакалась? Что с тобой делать теперь?
Аня не знала. Все, чего ей хотелось, это умереть. А еще она клятвенно пообещала себе больше никогда и ни за что не пить. Если выживет, конечно. А это было под большим сомнением. Пока девушка рефлексировала, Карина с кем-то разговаривала по телефону. Аня не вслушивалась. Она уселась прямо на ступеньки и обхватила себя руками – было холодно.
- Ты как? – склонилась над ней бывшая одноклассница.
- Сейчас пройдет, - пыталась храбриться Аня.
- Слушай, если не умеешь пить, лучше вообще не пить. Блин, что так холодно то? Посиди тут, я наши вещи заберу и девчонок предупрежу.
Аня кивнула и тут же пожалела об этом, потому что тошнота стала настолько нестерпимой, что девушка рванула с крыльца в полумрак и согнулась там пополам, изрыгая из себя остатки пиршества. Лоб ее покрылся испариной. Тело потряхивало – не то от холода, не от слабости.
- Аня?
Позвоночник пронзило током. Девушка резко вскинула голову на звук знакомого голоса и в ужасе застыла. Перед ней стоял Олег Викторович и хмуром смотрел на уродливую лужу под ее ногами. Ане вмиг протрезвела.
- Ты что тут делаешь? – он был ошарашен не менее самой девушки.
- Пап, ты уже приехал? Держи, Ань.
Аня поспешно выхватила из рук девушки свою куртку и также быстро ее надела. Ей было стыдно. Настолько стыдно, что хотелось провалиться сквозь землю. Боже, ну, почему ему надо было появиться именно в такой ужасный момент, когда ее рвало. Это отвратительно! Мерзко! Гадко!
- Надо Аньку сначала домой отвезти.
- Я… Я на такси, - с трудом разлепила губы девушка.
- В таком состоянии? – хмыкнул Олег Викторович.
- Господи! Господи, пусть земля разверзнется, - молила Аня. Но Господь был глух к ее молитвами и с землей ничего не происходило. Она даже колыхаться под ее ногами перестала.
- Со мной все в порядке, - Аня не могла смотреть на Олега Викторовича, ведь в его глазах было столько осуждения и презрения, что она это просто не вынесет.
- Я видел, как с тобой все в порядке. Поехали. Отвезу тебя домой.
Аня зажмурилась. Как же ей хотелось, чтобы все это оказалось сном и Олег Викторович на самом деле не приезжал.
- Ань, ну че ты встала? – окрикнула ее Карина.
Мужчина оглянулся. Аня заставила себя сделать шаг, второй. Тело слушалось плохо.
Олег Викторович держал для нее дверь, пока она садилась на заднее сиденье. Аня не смела поднять на него глаз. И в тот момент она ясно поняла, что он никогда больше не посмотрит в ее сторону. Это было ужасно – понимать, что ты потеряла то, чего у тебя никогда не было, но чем ты очень хотела обладать. Ане не было так больно, даже когда врачи запретили ей танцевать. Сейчас весь ее мир и вся ее жизнь потеряли смысл. Девушке даже было все равно, что едет она домой, пьяная, в чужом развратном платье и что дома непременно будет скандал, большой и страшный.
- Куда тебя отвезти? – спросил Олег Викторович, глядя на Аню в зеркало заднего вида. Она назвала ему адрес. Машина медленно тронулась с места. Девушка вжалась в угол сиденья. Скоро она приедет домой и ее пути с Олегом Викторовичем разойдутся навсегда. И Аня останется в его памяти алкоголичкой, не умеющей пить и блюющей в подворотне. Что может быть ужаснее?
Мужчина за всю дорогу не проронил ни слова. Аня не знала, хорошо это или плохо. Может, было бы лучше, если бы он ругался, отчитал ее, тогда бы у нее хотя бы был шанс объясниться, убедить его, что она не такая, что она напилась впервые в жизни и больше никогда не станет этого делать, но Олег Викторович молчал. И одному Богу было известно, о чем он думал. Но Аня была уверена, осуждал.
А Олег на самом деле не понимал. Он всю дорогу бросал на девушку короткие взгляды в зеркало заднего вида и задавался вопросом, какого черта она пила? Ясно же, что не умеет этого делать. Решила ощутить себя взрослой? Дурочка! Хотя бы начинала с малого. А Каринка еще получит за то, что напоила Аню.
Он свернул во двор с указанным адресом и нахмурился. Надо же, какое совпадение! Ведь он в юности часто здесь бывал. Вот в этом самом доме жили его друзья Костя и Андрей. Их пути давно разошлись, но когда они тесно общались. А много лет назад здесь жила девушка, которую он безумно любил. Думал, что любил. А оказалось, что подделка это. Как и сама девушка, фальшивая насквозь. Олег ухмыльнулся, ничего не ощутив по этому поводу. Ничего внутри него не дрогнуло от воспоминаний о Ларисе. А тогда, двадцать лет назад ему казалось, что жизнь его закончилась и никогда уже больше он не полюбит.
Олег остановил машину у последнего подъезда.
- Приехали.
Он видел, как сонно огляделась Аня, бросила испуганный взгляд на окна квартир и открыла дверь.
- Спасибо, - ее голос было едва слышно.
- Может, тебя проводить? А то мало ли, - предложил Олег. – Ты как себя чувствуешь?
- Нормально. Спасибо. До свидания.
Аня захлопнула дверь и, бросив еще один взгляд на единственное горящее окно, нетвердой походкой пошла к подъезду.
- Представляю, что сейчас будет, - ухмыльнулась Карина.
- В смысле? – не понял Олег, оглянувшись на дочь.
- Да мать у нее строгих нравов. Аньке щас достанется по первое число.
Мужчина посмотрел на окно на третьем этаже. У него не было сомнений, что именно там живет Аня.
- Зато будет думать в следующий раз, прежде чем пить. И вообще зачем вы ее напоили?
- А мы-то тут причем? – возмутилась Карина. – Она сама немаленькая. Силой же никто не заставлял.
- Ремень по тебе плачет, - беззлобно ответил Олег и, развернув машину, вырулил со двора.
- А я-то че?
- Нет слова «че», - рыкнул отец. Дочь притихла. Она выпивала не в первый раз. После парочки вечеринок ее вообще заносили на руках, но отец всегда относился к этому лояльно. Мог пожурить, но до скандалов дело не доходило. Сейчас же он был недоволен. И настолько, что Карина чувствовала, лучше не спорить. А отец побесится и отойдет, как всегда.
- Неужели непонятно, что Аня не умеет пить? – не унимался он.
- Так и не пила бы.
- Знаю я ваши вечеринки. На слабо взяли девчонку?
- Да никто ее ни на что не брал. Все пили и она пила. Не хотела бы, не пила.
- Что хоть пили?
- Шампанское, - дернула плечом Карина.
- И все?
- Мартини было. Пара коктейлей.
Олег покачал головой. Он хорошо представлял, как чувствовала себя Аня и как она будет чувствовать себя завтра утром. Ну плюс в этом определенно был. Сильное похмелье надолго отобьет у нее желание пить. Самое интересное, что Олег не осуждал ее. Напротив, в его представлении Аня была никем иным, как жертвой обстоятельств, из-за своей несмелости неспособной отказать.
- Неужели такие еще существуют? – ухмыльнулся он, съезжая на подземную парковку. – Где же она выросла такая, совершенно не приспособленная к реалиям этого мира?
На самом деле Олегу не хотелось, чтобы Аня к ним приспосабливалась. Ведь это бы означало нарастить броню, стать дерзкой, где-то жесткой, потерять прелесть своей невинности и наивности – потерять себя.
- Поместить бы ее в музей под стекло, - подумал Олег, поднимаясь в лифте, - как редкий экспонат, чтобы можно было любоваться.
А любоваться Олегу хотелось. Жаль, что в жизни они никак друг с другом не связаны. Аня была ему интересна. Он не чувствовал в ней той пустоты, что была свойственна современным девушка. Напротив, он чувствовал глубину, которую хотелось постичь и измерить. Жаль, что между ними такая пропасть. Ведь разве он сам может быть ей интересен? Конечно, нет. Олегу вообще казалось, что единственные чувства, которые он вызывает в Ане, - это страх. И если бы это было возможно, то она предпочла бы никогда с ним не встречаться.
- Я спать, - прервала его мысли Карина.
- Давай. Спокойной ночи, - кивнул он.
- Спокойной ночи.
Он тоже быстро принял душ и лег в постель рядом со спящей женой. Она не шелохнулась. Отвернувшись от нее, Олег подумал:
- Как там Аня? Сильно ли ее потрепала мама?
Он был согласен, что небольшая взбучка иногда крайне полезна в воспитательных целях. Главное, не переборщить. И Олег надеялся, что маме Ани знаком этот принцип. Хотя какое бы ему было до нее дело. Чужая дочь, чужая девушка… И все-таки он думал о ней.
Ане же пришлось не сладко. Мама не делала никакой скидки на состояние дочери и с порога принялась ее распекать.
- Ты, что, пьяная? – ужаснулась она.
- Я немного выпила, - попыталась девушка оправдаться. – День рождения же все-таки.
- И что? – взвилась мать. – Это повод напиваться? Ты себя вообще видела? А что это за платье? Аня, откуда у тебя это платье и где твое платье?
Ане хотелось исчезнуть, снова уйти и вернуться только, когда мама успокоится, но она знала, что этого не будет, поэтому стоически терпела, превозмогая слабость и тошноту.
- Это платье Оксаны. Я…, - ее мозг, не смотря сейчас на состояние желе, пытался активно найти оправдание. – Я пролила сок на себя и она одолжила мне свое платье.
Аня не привыкла и не умела врать. Она прятала взгляд, чтобы мама не догадалась, что ее слова – ложь.
- А почему ты не привезла свое платье? И, кстати, кто тебя привез? Что это за машина? – глаза матери сузились и она впилась взглядом в дочь.
- Ларис, да оставь ты девчонку в покое, - раздался из комнаты голос отца. – Дай ей хоть пройти. Что ты ее в коридоре держишь?
- А ты не защищай, - крикнула она в ответ. – Ты посмотри в каком виде она пришла. Взрослой, что ли, стала?
- Мам, это было просто день рождения. Мы с девчонками посидели, выпили по бокалу шампанского. Ну, в конце концов, я же не маленькая девочка, - Аня попыталась улыбнуться, чтобы смягчить гнев матери. Но та была непреклонна.
- Я спрашиваю, кто тебя привез. И, главное, откуда? - мать скрестила руки на груди и была настроена воинственно.
- Это папа Карины. Мы вместе учились в училище. Он просто меня подвез, - воспоминания о сцене возле клуба вызвали у Ани новый приступ стыда.
- Быстро сними с себя это платье и марш спать, - прошипела женщина. – И больше никаких дней рождений и посиделок с подружками. Дожилась. Дочь приходит домой пьяная и непонятно в чем.
Аня, обрадованная, что экзекуция закончилась, протиснулась мимо матери и юркнула к себе в комнату. Переодеваясь в пижаму, она слышала, как отец что-то говорил, как недовольно, но негромко возмущалась мама. Обрывками до нее долетали фразы:
- Уму непостижимо!...
- Свою молодость…
- Стыда не оберешься…
- Перестань, Ларис…
- А тебе не до чего нет дела!
Аня больше не прислушивалась. Она забралась под одеяло и, закрыв глаза, замерла, прислушиваясь к себе. Еще тошнило и немного кружилась голова. Она сама вся словно покачивалась на волнах и от этого медленно погружалась в сон. Сейчас хотелось только покоя. И даже мысли об Олеге Викторовиче и стыде отошли на второй план.
Аня еще два дня отходила от этого дня рождения. Когда ей стало относительно легче и набеги на белого друга в туалете сократились до пары раз за несколько часов, она лежала в комнате и, обняв одеяло, смотрела в окно. Ей открывалась неинтересная картина из верхушек деревьев и кусочка серо-голубого неба. Но даже их Аня не видела. Она вспоминала взгляд Олега Викторович, когда он застал ее в скрюченной позе над лужей собственной рвоты. Девушка прокручивала этот момент в своей голове снова и снова, как будто хотела отыскать в глазах мужчины что-то другое, а не шок и отвращение. Но другого ничего там не было. Она разочаровала его. Хотя как можно разочаровать того, кто не очаровывался? И все-таки Аня всегда хотела произвести на Олега Викторовича хорошее впечатление. Да и что в ней было плохого? Она не курила, не выпивала, не меняла мужчин, как перчатки, учила детей танцам. И все равно девушка считала, что всего этого недостаточно, что ей не чего-то не хватает, чтобы Олег Викторович заметил ее, думал о ней, чтобы привлечь его внимание. Хотя зачем и что дальше, она не понимала и не думала. Как забывала и о том, что мужчина женат. Но какое теперь это имело значение? Аня его разочаровала. И ничто уже не сможет это изменить.
- Привет! – гром музыки разорвал радостный голос. – А вот и я!
Аня повернулась и не поверила своим глазам. Сначала даже думала, что ей показалось, но нет, к ним за столик подсела Карина. Сердечко взволновано заколотилось, потому что в голове тут же возник образ Олега Викторовича.
- Поздравляю с днем рождения. Желаю счастья в личной жизни. Пух, - тараторила девушка, а потом развернулась к ней. – Привет, Ань! Не ожидала тебя здесь увидеть. Но мой респект.
- Каринка, давай штрафную за опоздание, - Оксана уже разливала по бокалам шампанское. – Аня?
- Нет, нет, я не буду, - замотала она головой, с начала вечера так и не притронувшись к спиртному.
- Что значит не будешь? – наигранно возмутилась Карина. – Это что еще за детский утренник? Сок долой. Даешь шампанское.
И она щедро плеснула Ане игристого.
- Давай, за именинницу и за встречу. Девчонки, как давно я вас не видела.
Аня сделала осторожный глоток. Пузырьки шампанского щипали язык. На вкус оно было приятным.
- Давай, Ань, смелее, - подначивала Оксана. – Это не яд. Давай, заодно расслабишься. А то сидишь весь вечер, как будто нападения ждешь. Давай, давай.
И Аня решилась. Под насмешливые взгляды подруг она торопливо осушила фужер. Пузырьки ударили в нос и девушка закашлялась.
- Ай, молодца. Давай закусывай.
Аня очень быстро почувствовала опьянение. Тело ее стало легким, а ночной клуб начал плавно покачиваться. И при этом хотелось улыбаться.
Потом было еще шампанское, танцы и, кажется, мартини. Ане нравилось. Наконец, она почувствовала себя в своей тарелке. Она была как все и это рождало в ней ощущение счастья. И пусть ноги уже держали с трудом и сама Аня несла какую-то ересь под взрывной хохот Карины и Леры, но она не хотела ничего менять. Правда, в какой-то момент ее начало клонить в сон. Девчонки ушли танцевать и Аня, забившись в угол дивана, лениво наблюдала за ними, чувствуя, как тяжелеют веки. Только уснуть здесь не хватало.
- Надо выйти на воздух, - подумала она затуманенным сознанием. Но как это сделать, если ночной клуб вращается со скоростью света, а пол под ногами вздыбился, как не объезженная лошадь?
Эйфория от выпитого отпускала. Ане становилось плохо. Она откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза. Это было еще хуже, потому что девушка начала словно куда-то проваливаться. Тошнило.
- Ань, ты чего не танцуешь? – спросила весело подошедшая Диана. – Пойдем.
- Не хочу, - с трудом ответила Аня заплетающимся языком.
- Ооо, да ты уже нарядная, подруга, - рассмеялась девушка.
- Анька, ты че, пьяная? – кажется, это был голос Оксаны – Аня с трудом могла его различить.
- Тебе, че, плохо?
Она начала заваливаться, но чьи-то руки удержали. Потом ее, кажется, куда-то вели. Мимо мелькая части тел, обрывки лиц, то ли стены, то ли потолок – Аня слабо понимала. Стало легче, когда по коже скользнул холод. Он жадно втянула в себя стылый воздух.
- Ну ты даешь, Анька. Совсем пить не умеешь? – ухмыльнулась Карина.
- Я… Никогда… Не пила, - говорить было сложно. От каждого слова содержимое желудка медленно продвигалось наверх.
- Ну ты даешь! А щас-то зачем так налакалась? Что с тобой делать теперь?
Аня не знала. Все, чего ей хотелось, это умереть. А еще она клятвенно пообещала себе больше никогда и ни за что не пить. Если выживет, конечно. А это было под большим сомнением. Пока девушка рефлексировала, Карина с кем-то разговаривала по телефону. Аня не вслушивалась. Она уселась прямо на ступеньки и обхватила себя руками – было холодно.
- Ты как? – склонилась над ней бывшая одноклассница.
- Сейчас пройдет, - пыталась храбриться Аня.
- Слушай, если не умеешь пить, лучше вообще не пить. Блин, что так холодно то? Посиди тут, я наши вещи заберу и девчонок предупрежу.
Аня кивнула и тут же пожалела об этом, потому что тошнота стала настолько нестерпимой, что девушка рванула с крыльца в полумрак и согнулась там пополам, изрыгая из себя остатки пиршества. Лоб ее покрылся испариной. Тело потряхивало – не то от холода, не от слабости.
- Аня?
Позвоночник пронзило током. Девушка резко вскинула голову на звук знакомого голоса и в ужасе застыла. Перед ней стоял Олег Викторович и хмуром смотрел на уродливую лужу под ее ногами. Ане вмиг протрезвела.
- Ты что тут делаешь? – он был ошарашен не менее самой девушки.
- Пап, ты уже приехал? Держи, Ань.
Аня поспешно выхватила из рук девушки свою куртку и также быстро ее надела. Ей было стыдно. Настолько стыдно, что хотелось провалиться сквозь землю. Боже, ну, почему ему надо было появиться именно в такой ужасный момент, когда ее рвало. Это отвратительно! Мерзко! Гадко!
- Надо Аньку сначала домой отвезти.
- Я… Я на такси, - с трудом разлепила губы девушка.
- В таком состоянии? – хмыкнул Олег Викторович.
- Господи! Господи, пусть земля разверзнется, - молила Аня. Но Господь был глух к ее молитвами и с землей ничего не происходило. Она даже колыхаться под ее ногами перестала.
- Со мной все в порядке, - Аня не могла смотреть на Олега Викторовича, ведь в его глазах было столько осуждения и презрения, что она это просто не вынесет.
- Я видел, как с тобой все в порядке. Поехали. Отвезу тебя домой.
Аня зажмурилась. Как же ей хотелось, чтобы все это оказалось сном и Олег Викторович на самом деле не приезжал.
- Ань, ну че ты встала? – окрикнула ее Карина.
Мужчина оглянулся. Аня заставила себя сделать шаг, второй. Тело слушалось плохо.
Олег Викторович держал для нее дверь, пока она садилась на заднее сиденье. Аня не смела поднять на него глаз. И в тот момент она ясно поняла, что он никогда больше не посмотрит в ее сторону. Это было ужасно – понимать, что ты потеряла то, чего у тебя никогда не было, но чем ты очень хотела обладать. Ане не было так больно, даже когда врачи запретили ей танцевать. Сейчас весь ее мир и вся ее жизнь потеряли смысл. Девушке даже было все равно, что едет она домой, пьяная, в чужом развратном платье и что дома непременно будет скандал, большой и страшный.
- Куда тебя отвезти? – спросил Олег Викторович, глядя на Аню в зеркало заднего вида. Она назвала ему адрес. Машина медленно тронулась с места. Девушка вжалась в угол сиденья. Скоро она приедет домой и ее пути с Олегом Викторовичем разойдутся навсегда. И Аня останется в его памяти алкоголичкой, не умеющей пить и блюющей в подворотне. Что может быть ужаснее?
Мужчина за всю дорогу не проронил ни слова. Аня не знала, хорошо это или плохо. Может, было бы лучше, если бы он ругался, отчитал ее, тогда бы у нее хотя бы был шанс объясниться, убедить его, что она не такая, что она напилась впервые в жизни и больше никогда не станет этого делать, но Олег Викторович молчал. И одному Богу было известно, о чем он думал. Но Аня была уверена, осуждал.
Прода от 20.07.2023, 20:37
А Олег на самом деле не понимал. Он всю дорогу бросал на девушку короткие взгляды в зеркало заднего вида и задавался вопросом, какого черта она пила? Ясно же, что не умеет этого делать. Решила ощутить себя взрослой? Дурочка! Хотя бы начинала с малого. А Каринка еще получит за то, что напоила Аню.
Он свернул во двор с указанным адресом и нахмурился. Надо же, какое совпадение! Ведь он в юности часто здесь бывал. Вот в этом самом доме жили его друзья Костя и Андрей. Их пути давно разошлись, но когда они тесно общались. А много лет назад здесь жила девушка, которую он безумно любил. Думал, что любил. А оказалось, что подделка это. Как и сама девушка, фальшивая насквозь. Олег ухмыльнулся, ничего не ощутив по этому поводу. Ничего внутри него не дрогнуло от воспоминаний о Ларисе. А тогда, двадцать лет назад ему казалось, что жизнь его закончилась и никогда уже больше он не полюбит.
Олег остановил машину у последнего подъезда.
- Приехали.
Он видел, как сонно огляделась Аня, бросила испуганный взгляд на окна квартир и открыла дверь.
- Спасибо, - ее голос было едва слышно.
- Может, тебя проводить? А то мало ли, - предложил Олег. – Ты как себя чувствуешь?
- Нормально. Спасибо. До свидания.
Аня захлопнула дверь и, бросив еще один взгляд на единственное горящее окно, нетвердой походкой пошла к подъезду.
- Представляю, что сейчас будет, - ухмыльнулась Карина.
- В смысле? – не понял Олег, оглянувшись на дочь.
- Да мать у нее строгих нравов. Аньке щас достанется по первое число.
Мужчина посмотрел на окно на третьем этаже. У него не было сомнений, что именно там живет Аня.
- Зато будет думать в следующий раз, прежде чем пить. И вообще зачем вы ее напоили?
- А мы-то тут причем? – возмутилась Карина. – Она сама немаленькая. Силой же никто не заставлял.
- Ремень по тебе плачет, - беззлобно ответил Олег и, развернув машину, вырулил со двора.
- А я-то че?
- Нет слова «че», - рыкнул отец. Дочь притихла. Она выпивала не в первый раз. После парочки вечеринок ее вообще заносили на руках, но отец всегда относился к этому лояльно. Мог пожурить, но до скандалов дело не доходило. Сейчас же он был недоволен. И настолько, что Карина чувствовала, лучше не спорить. А отец побесится и отойдет, как всегда.
- Неужели непонятно, что Аня не умеет пить? – не унимался он.
- Так и не пила бы.
- Знаю я ваши вечеринки. На слабо взяли девчонку?
- Да никто ее ни на что не брал. Все пили и она пила. Не хотела бы, не пила.
- Что хоть пили?
- Шампанское, - дернула плечом Карина.
- И все?
- Мартини было. Пара коктейлей.
Олег покачал головой. Он хорошо представлял, как чувствовала себя Аня и как она будет чувствовать себя завтра утром. Ну плюс в этом определенно был. Сильное похмелье надолго отобьет у нее желание пить. Самое интересное, что Олег не осуждал ее. Напротив, в его представлении Аня была никем иным, как жертвой обстоятельств, из-за своей несмелости неспособной отказать.
- Неужели такие еще существуют? – ухмыльнулся он, съезжая на подземную парковку. – Где же она выросла такая, совершенно не приспособленная к реалиям этого мира?
На самом деле Олегу не хотелось, чтобы Аня к ним приспосабливалась. Ведь это бы означало нарастить броню, стать дерзкой, где-то жесткой, потерять прелесть своей невинности и наивности – потерять себя.
- Поместить бы ее в музей под стекло, - подумал Олег, поднимаясь в лифте, - как редкий экспонат, чтобы можно было любоваться.
А любоваться Олегу хотелось. Жаль, что в жизни они никак друг с другом не связаны. Аня была ему интересна. Он не чувствовал в ней той пустоты, что была свойственна современным девушка. Напротив, он чувствовал глубину, которую хотелось постичь и измерить. Жаль, что между ними такая пропасть. Ведь разве он сам может быть ей интересен? Конечно, нет. Олегу вообще казалось, что единственные чувства, которые он вызывает в Ане, - это страх. И если бы это было возможно, то она предпочла бы никогда с ним не встречаться.
- Я спать, - прервала его мысли Карина.
- Давай. Спокойной ночи, - кивнул он.
- Спокойной ночи.
Он тоже быстро принял душ и лег в постель рядом со спящей женой. Она не шелохнулась. Отвернувшись от нее, Олег подумал:
- Как там Аня? Сильно ли ее потрепала мама?
Он был согласен, что небольшая взбучка иногда крайне полезна в воспитательных целях. Главное, не переборщить. И Олег надеялся, что маме Ани знаком этот принцип. Хотя какое бы ему было до нее дело. Чужая дочь, чужая девушка… И все-таки он думал о ней.
Прода от 21.07.2023, 19:41
Глава 5
Ане же пришлось не сладко. Мама не делала никакой скидки на состояние дочери и с порога принялась ее распекать.
- Ты, что, пьяная? – ужаснулась она.
- Я немного выпила, - попыталась девушка оправдаться. – День рождения же все-таки.
- И что? – взвилась мать. – Это повод напиваться? Ты себя вообще видела? А что это за платье? Аня, откуда у тебя это платье и где твое платье?
Ане хотелось исчезнуть, снова уйти и вернуться только, когда мама успокоится, но она знала, что этого не будет, поэтому стоически терпела, превозмогая слабость и тошноту.
- Это платье Оксаны. Я…, - ее мозг, не смотря сейчас на состояние желе, пытался активно найти оправдание. – Я пролила сок на себя и она одолжила мне свое платье.
Аня не привыкла и не умела врать. Она прятала взгляд, чтобы мама не догадалась, что ее слова – ложь.
- А почему ты не привезла свое платье? И, кстати, кто тебя привез? Что это за машина? – глаза матери сузились и она впилась взглядом в дочь.
- Ларис, да оставь ты девчонку в покое, - раздался из комнаты голос отца. – Дай ей хоть пройти. Что ты ее в коридоре держишь?
- А ты не защищай, - крикнула она в ответ. – Ты посмотри в каком виде она пришла. Взрослой, что ли, стала?
- Мам, это было просто день рождения. Мы с девчонками посидели, выпили по бокалу шампанского. Ну, в конце концов, я же не маленькая девочка, - Аня попыталась улыбнуться, чтобы смягчить гнев матери. Но та была непреклонна.
- Я спрашиваю, кто тебя привез. И, главное, откуда? - мать скрестила руки на груди и была настроена воинственно.
- Это папа Карины. Мы вместе учились в училище. Он просто меня подвез, - воспоминания о сцене возле клуба вызвали у Ани новый приступ стыда.
- Быстро сними с себя это платье и марш спать, - прошипела женщина. – И больше никаких дней рождений и посиделок с подружками. Дожилась. Дочь приходит домой пьяная и непонятно в чем.
Аня, обрадованная, что экзекуция закончилась, протиснулась мимо матери и юркнула к себе в комнату. Переодеваясь в пижаму, она слышала, как отец что-то говорил, как недовольно, но негромко возмущалась мама. Обрывками до нее долетали фразы:
- Уму непостижимо!...
- Свою молодость…
- Стыда не оберешься…
- Перестань, Ларис…
- А тебе не до чего нет дела!
Аня больше не прислушивалась. Она забралась под одеяло и, закрыв глаза, замерла, прислушиваясь к себе. Еще тошнило и немного кружилась голова. Она сама вся словно покачивалась на волнах и от этого медленно погружалась в сон. Сейчас хотелось только покоя. И даже мысли об Олеге Викторовиче и стыде отошли на второй план.
Аня еще два дня отходила от этого дня рождения. Когда ей стало относительно легче и набеги на белого друга в туалете сократились до пары раз за несколько часов, она лежала в комнате и, обняв одеяло, смотрела в окно. Ей открывалась неинтересная картина из верхушек деревьев и кусочка серо-голубого неба. Но даже их Аня не видела. Она вспоминала взгляд Олега Викторович, когда он застал ее в скрюченной позе над лужей собственной рвоты. Девушка прокручивала этот момент в своей голове снова и снова, как будто хотела отыскать в глазах мужчины что-то другое, а не шок и отвращение. Но другого ничего там не было. Она разочаровала его. Хотя как можно разочаровать того, кто не очаровывался? И все-таки Аня всегда хотела произвести на Олега Викторовича хорошее впечатление. Да и что в ней было плохого? Она не курила, не выпивала, не меняла мужчин, как перчатки, учила детей танцам. И все равно девушка считала, что всего этого недостаточно, что ей не чего-то не хватает, чтобы Олег Викторович заметил ее, думал о ней, чтобы привлечь его внимание. Хотя зачем и что дальше, она не понимала и не думала. Как забывала и о том, что мужчина женат. Но какое теперь это имело значение? Аня его разочаровала. И ничто уже не сможет это изменить.
