Разговор зашел в тупик. Мы не понимали друг друга.
- Все, время истекло.
А я уже и забыла, что в палате мы не одни. И впервые в жизни была благодарна Натригу за своевременное вмешательство.
- Еще минуту, - попросил брат.
- Достаточно, - остался непреклонен глава тайной канцелярии. – Я и так сделал то, чего не должен был.
- Прощай, Данвир.
- Я не успокоюсь, пока не найду тебя, Ассара, - крикнул он мне вслед.
Дверь захлопнулась, навсегда отрезая меня от брата. Сил идти не было. Я облокотилась плечом на стену и закрыла глаза. Только бы не заплакать. При Натриге это было унизительно.
- Идем, Рин. Нам пора, - приказал он. Я не двинулась с места. И это был не протест. Просто не могла. Слишком больно, слишком тяжело.
- Теперь ты согласна, что лучше навсегда забыть о своей семье? К чему лишние страдания?
Я не ответила. С трудом отлепилась от стены и сделала шаг, потом второй, третий. Я шла за Натригом, не вдаваясь в подробности, куда он меня ведет. И только выйдя на улицу, произнесла:
- Вы уничтожили мою семью. Просто за то, что они не хотели потерять дочь и отдать ее в жестокое рабство.
- Ты понятия не имеешь, что такое жестокость, Рин, - ответил глава тайной канцелярии спокойным тоном.
- Мне кажется, благодаря вам, имею, - ухмыльнулась я.
- Поверь мне, Рин, я был с тобой нежен.
Странные у него представления о нежности. Точно чудовище, порождение тьмы и ужаса.
- Идем, нас ждут в столице.
У машины я остановилась.
- Что еще? – недовольно спросил Натриг.
- Я хочу, чтобы Данвира казнили, - произнесла я, чувствуя, как что-то внутри меня обрывается и умирает. Больно, жестоко, страшно корчится в агонии, заставляя собирать всю силу в кулак, чтобы выстоять, не дать слабину, не показать этой выворачивающей боли. Порка в школе была ничто по сравнению с тем, что я ощущала сейчас.
- Ты радуешь меня, Рин, - довольно ответил бывший наставник.
- Да, вы всегда радуетесь чужим страданиям, - бросила я холодно, садясь в машину.
- Я радуюсь, когда люди отбрасывают лишнее ради истинных целей, Рин.
Он захлопнул за мной дверь и скоро устроился рядом.
- А еще, когда они понимают тщетность своих попыток удержать прошлое. Будущее куда важнее.
- Я все равно никогда не прощу вам смерть своей семьи, - произнесла спокойно.
- Переживу, - ухмыльнулся глава тайной канцелярии.
В ту же ночь Данвира казнили. Об этом я узнала уже в столице. Натриг лично преподнес мне новость утром. Я не плакала. Не кричала. Не билась в истерике. Смерть брата восприняла легко, если не сказать спокойно. Для него она стала спасением, освобождением от навязчивых мыслей, ненависти и боли от потери родителей. В шахтах он все равно бы не выжил. А внутри меня с тех пор поселилась пустота. Я чувствовала себя куклой: без эмоций, желаний, целей. Натриг будет доволен.
Натриг обо мне словно забыл. Шли дни, недели, а меня никто не беспокоил. Зато я в полной мере оценила преимущества высших видящих перед другими: личный водитель, горничная, кухарка и даже садовник. Правда, ездить мне было некуда, аппетита почти не было, а горничную я не замечала просто потому, что мне не было до нее никакого дела, также как и до садовника. Мне вообще не до чего не было дела. Я превратилась в пустую оболочку, тело без души, которое существует, но ничего не чувствует, ни к чему не стремится и ничего не хочет. Дни проходили однообразно: просыпалась на рассвете, долго лежала в кровати, слушая тишину двухэтажного дома, который мне великодушно выделили в пригороде столицы, и пение птиц за окном, где раскинулся небольшой сад и весна неумолимо приближалась к лету, каждый день даря все больше и больше тепла; затем не спеша пила лаффе, совсем не чувствуя его вкуса; принимала душ, одевалась и проводила остаток дня в комнате, куда мне приносили обед и ужин и почти нетронутый уносили обратно. Так прошел месяц.
Однажды утром, едва приняв душ и неспешно расчесывая волосы, я услышала, как возле дома остановилась машина. А вскоре в комнату постучала горничная и сообщила, что мне передали письмо. Открывала я его, не испытывая ни капли любопытства. Писать могли только из Департамента тайной канцелярии. Едва конверт распахнулся, как из него тут же раздался незнакомый мужской голос, сообщивший, что к четырем часам я должна явиться к главе тайной канцелярии. Странно, что сам не прибыл и лично не сообщил мне об этом. Равнодушно вернула письмо горничной и, взявшись за расческу, велела приготовить машину и одежду к назначенному времени. Когда с туалетом было покончено, я устроилась в неизменном кресле и, откинув голову на его высокую и неудобную спинку, прикрыла глаза и слушала, как мерно тикают часы на комоде, приближая меня ко встрече с Натригом. Видимо, мне никогда не удастся от него избавиться. Оставалось только смириться и игнорировать его выпады. Но я уже заранее была уверена, что ничего из этой затеи не выйдет. Он умел выводить из себя. И когда кажется, что сильнее ненавидеть уже нельзя, Натриг обязательно доказывал, что еще как можно, поэтому входя в кабинет главы тайной канцелярии я не рассчитывала ни на что, кроме очередной порции унижения и издевательств. Однако пригласили не только меня. За длинным широким столом уже сидели несколько человек, двое из которых были магами. И сидели они особняком от остальных, тщательно пытаясь скрыть свое презрение и недовольство. От видящих также исходили волны, далекие от дружелюбия.
Едва я переступила порог, Натриг коротко меня поприветствовал и пригласил занять место за столом. Сухой деловитый тон, короткие отрывистые фразы и напряжение, витающее в воздухе, разбудили мое любопытство.
- Исчезновения магов за последний год участились. Пропало двое видящих, - сообщил глава тайной канцелярии.
Я напряглась, уже заранее зная, в чем причина, и не желая участвовать в этом деле.
- Мы выловили единичных ученых, которые были причастны к убийствам магов, но новые убийства произошли уже после того, как ученые были казнены или отправлены в тюрьму. А это значит, что их идея получила массовое распространение и приобрела куда более серьезный характер.
Я сидела стиснув руки на коленях и не поднимала головы. Каждое слово Натрига отзывалось во мне тупой болью и воспоминаниями о Данвире. И сейчас я начинала сомневаться, был ли он действительно сумасшедшим или правда мог помочь мне избавиться от дара видящего.
- А все это потому, что они верят, будто с помощью нашей силы могут лишить вас дара, - зло произнес один из магов.
- Они на самом деле в это верят, эст Ормис, - серьезно произнес глава тайной канцелярии. – И их убежденность несет угрозу безопасности империи.
- Мы же можем дать опровержение этой теории, Натриг. Доказать, что сила магов никак не связана с вашим даром.
- Вы уже пытались, эст Ормис, - насмешливо ответил мой бывший наставник. – Видимо, были не очень убедительны.
- Если бы вы не вмешались, Натриг, - процедил маг сквозь зубы.
- То жертв было бы куда больше, - закончил за него глава тайной канцелярии. – Мы знаем, что этой идеей уже захвачены умы не только ученых, но и простых людей.
И снова сердце кольнуло иглой. Данвир, мой бедный брат…
- Наша задача сейчас в предельно короткие сроки определить центр этой группы.
- Вы считаете, что все это централизовано? – удивился маг.
- Именно так. Только за последний месяц пропало двенадцать магов и один видящий. Мы с вами знаем, в каком виде их нашли.
- Но ваш-то жив, - съязвил мужчина.
Я напряглась. Неужели, эксперимент удался? Внутри вспыхнула надежда.
- Только толку от него никакого, потому как он полностью лишился разума и теперь остаток своих дней проведет в лечебнице.
Меня бросило в жар. Смерть все же лучше, чем такое существование. А ведь я могла бы закончить также, если бы Натриг не нашел нас с Данвиром в том доме. Нет, благодарить главу тайной канцелярии я не собиралась. Но факт оставался фактом.
- Печально, - глухо отозвался маг. – Какие у вас идеи?
- Известно, что исчезновения проходили в трех крупных городах. Если раньше они промышляли исключительно в провинциях, то теперь все изменилось. В крупных городах больше магов, легче затеряться. А значит, они не хотят терять время.
- Думаете, они к чему-то готовятся?
- Не исключаю. Раньше видящие не выживали. А теперь… Лучше бы умирали.
Впервые мне послышалось сострадание в голосе Натрига. Нет, скорее, показалось.
- Значит, в эксперименте есть прогресс? – растерянно спросил маг.
Натриг ответил не сразу.
- Сдвиг есть, но цели они пока не добились.
- Такими темпами добьются.
- И наша цель помешать им.
В двери громко и требовательно постучали. Глава тайной канцелярии разрешил гостю войти. Послышались торопливые шаги, несколько слов шепотом, снова шаги и хлопнула дверь.
- Что-то случилось? – напрягся маг.
- Известие из Тарна, - холодно произнес Натриг. – Совершено нападение на мага.
- Еще одно убийство? – ужаснулся мужчина.
- Маг жив. Ему удалось сбежать, хотя он сильно потрепан.
- Мне надо срочно с ним поговорить, - воскликнул маг.
- Соглашусь с вами, как бы не приятно мне это ни было, - глава тайной канцелярии и тут не мог удержаться от яда. – Рин, ты идешь со мной.
Я вздрогнула, услышав свое имя. Захотелось возразить и отказаться, но Натриг уже вовсю раздавал задания другим подчиненным, отправляя их в города, где происходили убийства. Эта пауза позволила мне остыть и вспомнить, что отныне глава тайной канцелярии – мой начальник и ослушаться его приказа я не могу. Оставалось только стиснуть зубы от бессилия.
- Наконец, твоим способностям нашлось применение, – усмехнулся Натриг, когда мы ехали в машине на пункт отправки. Маг предпочел добираться сам.
- Я и раньше с успехом ими пользовалась, - сухо ответила я.
- Раньше ты их даже наполовину не использовала, - недовольно произнес глава тайной канцелярии. - Непонятно, почему? Зачем было их скрывать?
- Меня никогда не интересовала столица и слава.
- Глупо, Рин.
Я промолчала.
- Ты сама не можешь понять, чего ты хочешь, Рин, - неожиданно и как-то философски произнес Натриг, когда мы под порывами сильного ветра заходили в здание пункта отправки.
- Что это значит? – напряглась я, ожидая очередного подвоха.
- Ты так ненавидишь всех видящих и свой дар, что готова ради этого умереть. Но при этом предпочла казнить брата, который не смирился с твоим даром.
- Смерть для Данвира была лучшим исходом, - вспыхнула я, задетая за живое. Внутренности полоснула обжигающая боль.
- Это ты так себя оправдываешь, Рин? – усмехнулся Натриг.
- Это же вы добивались того, чтобы я согласилась на смерть брата.
- Я? – наигранно удивился он.
- Вы рассказали, что ждет его в шахтах.
- У тебя же есть своя голова на плечах, Рин. Мало ли что я говорю. Хотя приятно, что ты прислушиваешься к моему мнению.
Мне, наверное, в тысячный раз захотелось разорвать бывшего наставника голыми руками, вцепиться ему в лицо, бить ногами и смотреть, как он корчится от боли.
- Вы это сделали специально? – прошипела я, чувствуя, что уже не могу сдерживать злость. – Вы не хотели оставлять его в живых и вынудили меня попросить о казни.
- Я просто чудовище, если верить тебе, Рин.
- А разве это не так?
Натриг ненадолго задумался.
- Ты не знаешь, что такое чудовище, Рин. Тебе повезло, что ты никогда с ним не встречалась. А может, наоборот, не повезло.
Я не успела ничего ответить: мы подошли к дежурному. И спустя несколько минут уже были в Тарне.
- Зачем вы привлекли меня к этому делу? – решилась я, наконец, задать мучавший меня вопрос, когда мы ехали в больницу к магу.
- А почему нет? Тебе пора вовлекаться в работу. И так слишком долго отдыхала.
- Вы знаете, что это дело мне очень близко. Из-за него погиб мой брат.
- И что с того? Твои личные эмоции к делу не имеют никакого отношения. Твоя задача – найти убийцу, кем бы он ни был.
- А вы не боитесь, что я не стану помогать в этом деле? А наоборот буду покрывать преступников? – во мне проснулась небывалая дерзость. Я даже страха не испытывала перед возможным гневом Натрига.
- Не боюсь, - усмехнулся он.
- Откуда такая уверенность?
- А ты осмелела, Рин! – мне показалось, что глава тайной канцелярии был доволен. – Но нет, ты не станешь покрывать преступников.
- Почему это? Вы сами сказали, что я ненавижу дар видящих. Может, я собираюсь дождаться, когда их эксперимент удастся?
Натриг помолчал.
- Разве так плохо быть видящим, Рин? Что тебя не устраивает? Ты живешь в большом доме, обеспечена прислугой, едой, одеждой. Многие бы тебе позавидовали. Маги, например, вынуждены зарабатывать все это собственными усилиями. Я уже не говорю об обычных людях.
- Я предпочла бы не иметь ничего этого, но быть с семьей, - ответила, пытаясь скрыть в голосе боль, но он предательски дрогнул.
- Что дала тебе семья? Нищее существование? Постоянно скрываться ото всех? Они ведь прятали тебя семь лет.
- У меня была любовь, - злость так и плескалась из меня.
- Ах, любовь! – протянул Натриг. – Тебе не хватает любви?
Я молчала. Разве мог он понять мою боль?
- Скажи мне, что тебе может дать любовь? – спросил он. – Страдания. Унижение. Недоверие. Подозрение. Когда ты испытываешь чувства, ты уязвим.
- И что плохого в этом? – откровенно не понимала я.
- Любой может причинить тебе боль. Даже тот, кого ты любишь.
- Мои родители никогда не причиняли мне боль.
- Это пока. А что было бы потом, Рин? Когда бы ты выросла? Дать тебе образование они не могли. Выдать замуж – тоже. Они боялись, что о тебе кто-то узнает. Ты жила бы, пока были бы живы они. А что потом? Нищета и голодная смерть?
Я молчала. Никогда не задумывалась об этом.
- Империя дала тебе куда больше, чем твоя так называемая семья, Рин, - с презрением бросил Натриг.
- Империя не дала мне ничего, кроме унижения и боли, - со злостью произнесла я.
Машина мягко остановилась. Я вышла первой, не желая больше продолжать бессмысленный и ранящий меня разговор. Но глава тайной канцелярии был другого мнения.
- Империя сделала тебя сильной, Рин, - продолжал он защищать систему.
- Империя калечит души и тела видящих, - не сдавалась и я, шагая за Натригом к дверям больницы.
- Чем же? – усмехнулся мой бывший наставник.
Я остановилась, пораженная его непониманием.
- Вы считаете, что для детей благо голодать, мерзнуть, быть избитыми?
- Никто не наказывает учеников просто ради удовольствия. Таковы методы воспитания.
- Жестокие методы, - бросила я и прошла мимо Натрига.
- Зато воспитывают сильный дух, - ответил он мне в спину.
- И заставляют ненавидеть всех и вся.
- Видящие обречены на одиночество. Зачем заранее создавать у них иллюзию, что когда-то они будут не одиноки? Это только приведет к дополнительному разочарованию.
- А почему видящие не могут иметь друзей, семьи? – пыталась я достучаться до Натрига.
- Ты бы хотела дружить с человеком, который видит тебя насквозь? Или выйти замуж за того, кто будет знать все твои сокровенные мысли? А, Рин? Скажи мне.
На это у меня ответа не было. К сожалению, тут бывший наставник был прав. Люди не любят обнажать свою душу и мысли. А от нас, видящих, скрыть что-то просто невозможно.
- То то и оно, Рин. Видящие обречены на одиночество. Когда ты наконец смиришься с этим, тебе станет легче.
- Все, время истекло.
А я уже и забыла, что в палате мы не одни. И впервые в жизни была благодарна Натригу за своевременное вмешательство.
- Еще минуту, - попросил брат.
- Достаточно, - остался непреклонен глава тайной канцелярии. – Я и так сделал то, чего не должен был.
- Прощай, Данвир.
- Я не успокоюсь, пока не найду тебя, Ассара, - крикнул он мне вслед.
Дверь захлопнулась, навсегда отрезая меня от брата. Сил идти не было. Я облокотилась плечом на стену и закрыла глаза. Только бы не заплакать. При Натриге это было унизительно.
- Идем, Рин. Нам пора, - приказал он. Я не двинулась с места. И это был не протест. Просто не могла. Слишком больно, слишком тяжело.
- Теперь ты согласна, что лучше навсегда забыть о своей семье? К чему лишние страдания?
Я не ответила. С трудом отлепилась от стены и сделала шаг, потом второй, третий. Я шла за Натригом, не вдаваясь в подробности, куда он меня ведет. И только выйдя на улицу, произнесла:
- Вы уничтожили мою семью. Просто за то, что они не хотели потерять дочь и отдать ее в жестокое рабство.
- Ты понятия не имеешь, что такое жестокость, Рин, - ответил глава тайной канцелярии спокойным тоном.
- Мне кажется, благодаря вам, имею, - ухмыльнулась я.
- Поверь мне, Рин, я был с тобой нежен.
Странные у него представления о нежности. Точно чудовище, порождение тьмы и ужаса.
- Идем, нас ждут в столице.
У машины я остановилась.
- Что еще? – недовольно спросил Натриг.
- Я хочу, чтобы Данвира казнили, - произнесла я, чувствуя, как что-то внутри меня обрывается и умирает. Больно, жестоко, страшно корчится в агонии, заставляя собирать всю силу в кулак, чтобы выстоять, не дать слабину, не показать этой выворачивающей боли. Порка в школе была ничто по сравнению с тем, что я ощущала сейчас.
- Ты радуешь меня, Рин, - довольно ответил бывший наставник.
- Да, вы всегда радуетесь чужим страданиям, - бросила я холодно, садясь в машину.
- Я радуюсь, когда люди отбрасывают лишнее ради истинных целей, Рин.
Он захлопнул за мной дверь и скоро устроился рядом.
- А еще, когда они понимают тщетность своих попыток удержать прошлое. Будущее куда важнее.
- Я все равно никогда не прощу вам смерть своей семьи, - произнесла спокойно.
- Переживу, - ухмыльнулся глава тайной канцелярии.
В ту же ночь Данвира казнили. Об этом я узнала уже в столице. Натриг лично преподнес мне новость утром. Я не плакала. Не кричала. Не билась в истерике. Смерть брата восприняла легко, если не сказать спокойно. Для него она стала спасением, освобождением от навязчивых мыслей, ненависти и боли от потери родителей. В шахтах он все равно бы не выжил. А внутри меня с тех пор поселилась пустота. Я чувствовала себя куклой: без эмоций, желаний, целей. Натриг будет доволен.
Прода от 29.10.2019, 07:49
Глава 12
Натриг обо мне словно забыл. Шли дни, недели, а меня никто не беспокоил. Зато я в полной мере оценила преимущества высших видящих перед другими: личный водитель, горничная, кухарка и даже садовник. Правда, ездить мне было некуда, аппетита почти не было, а горничную я не замечала просто потому, что мне не было до нее никакого дела, также как и до садовника. Мне вообще не до чего не было дела. Я превратилась в пустую оболочку, тело без души, которое существует, но ничего не чувствует, ни к чему не стремится и ничего не хочет. Дни проходили однообразно: просыпалась на рассвете, долго лежала в кровати, слушая тишину двухэтажного дома, который мне великодушно выделили в пригороде столицы, и пение птиц за окном, где раскинулся небольшой сад и весна неумолимо приближалась к лету, каждый день даря все больше и больше тепла; затем не спеша пила лаффе, совсем не чувствуя его вкуса; принимала душ, одевалась и проводила остаток дня в комнате, куда мне приносили обед и ужин и почти нетронутый уносили обратно. Так прошел месяц.
Однажды утром, едва приняв душ и неспешно расчесывая волосы, я услышала, как возле дома остановилась машина. А вскоре в комнату постучала горничная и сообщила, что мне передали письмо. Открывала я его, не испытывая ни капли любопытства. Писать могли только из Департамента тайной канцелярии. Едва конверт распахнулся, как из него тут же раздался незнакомый мужской голос, сообщивший, что к четырем часам я должна явиться к главе тайной канцелярии. Странно, что сам не прибыл и лично не сообщил мне об этом. Равнодушно вернула письмо горничной и, взявшись за расческу, велела приготовить машину и одежду к назначенному времени. Когда с туалетом было покончено, я устроилась в неизменном кресле и, откинув голову на его высокую и неудобную спинку, прикрыла глаза и слушала, как мерно тикают часы на комоде, приближая меня ко встрече с Натригом. Видимо, мне никогда не удастся от него избавиться. Оставалось только смириться и игнорировать его выпады. Но я уже заранее была уверена, что ничего из этой затеи не выйдет. Он умел выводить из себя. И когда кажется, что сильнее ненавидеть уже нельзя, Натриг обязательно доказывал, что еще как можно, поэтому входя в кабинет главы тайной канцелярии я не рассчитывала ни на что, кроме очередной порции унижения и издевательств. Однако пригласили не только меня. За длинным широким столом уже сидели несколько человек, двое из которых были магами. И сидели они особняком от остальных, тщательно пытаясь скрыть свое презрение и недовольство. От видящих также исходили волны, далекие от дружелюбия.
Едва я переступила порог, Натриг коротко меня поприветствовал и пригласил занять место за столом. Сухой деловитый тон, короткие отрывистые фразы и напряжение, витающее в воздухе, разбудили мое любопытство.
- Исчезновения магов за последний год участились. Пропало двое видящих, - сообщил глава тайной канцелярии.
Я напряглась, уже заранее зная, в чем причина, и не желая участвовать в этом деле.
- Мы выловили единичных ученых, которые были причастны к убийствам магов, но новые убийства произошли уже после того, как ученые были казнены или отправлены в тюрьму. А это значит, что их идея получила массовое распространение и приобрела куда более серьезный характер.
Я сидела стиснув руки на коленях и не поднимала головы. Каждое слово Натрига отзывалось во мне тупой болью и воспоминаниями о Данвире. И сейчас я начинала сомневаться, был ли он действительно сумасшедшим или правда мог помочь мне избавиться от дара видящего.
- А все это потому, что они верят, будто с помощью нашей силы могут лишить вас дара, - зло произнес один из магов.
- Они на самом деле в это верят, эст Ормис, - серьезно произнес глава тайной канцелярии. – И их убежденность несет угрозу безопасности империи.
- Мы же можем дать опровержение этой теории, Натриг. Доказать, что сила магов никак не связана с вашим даром.
- Вы уже пытались, эст Ормис, - насмешливо ответил мой бывший наставник. – Видимо, были не очень убедительны.
- Если бы вы не вмешались, Натриг, - процедил маг сквозь зубы.
- То жертв было бы куда больше, - закончил за него глава тайной канцелярии. – Мы знаем, что этой идеей уже захвачены умы не только ученых, но и простых людей.
И снова сердце кольнуло иглой. Данвир, мой бедный брат…
- Наша задача сейчас в предельно короткие сроки определить центр этой группы.
- Вы считаете, что все это централизовано? – удивился маг.
- Именно так. Только за последний месяц пропало двенадцать магов и один видящий. Мы с вами знаем, в каком виде их нашли.
- Но ваш-то жив, - съязвил мужчина.
Я напряглась. Неужели, эксперимент удался? Внутри вспыхнула надежда.
- Только толку от него никакого, потому как он полностью лишился разума и теперь остаток своих дней проведет в лечебнице.
Меня бросило в жар. Смерть все же лучше, чем такое существование. А ведь я могла бы закончить также, если бы Натриг не нашел нас с Данвиром в том доме. Нет, благодарить главу тайной канцелярии я не собиралась. Но факт оставался фактом.
- Печально, - глухо отозвался маг. – Какие у вас идеи?
- Известно, что исчезновения проходили в трех крупных городах. Если раньше они промышляли исключительно в провинциях, то теперь все изменилось. В крупных городах больше магов, легче затеряться. А значит, они не хотят терять время.
- Думаете, они к чему-то готовятся?
- Не исключаю. Раньше видящие не выживали. А теперь… Лучше бы умирали.
Впервые мне послышалось сострадание в голосе Натрига. Нет, скорее, показалось.
- Значит, в эксперименте есть прогресс? – растерянно спросил маг.
Натриг ответил не сразу.
- Сдвиг есть, но цели они пока не добились.
- Такими темпами добьются.
- И наша цель помешать им.
В двери громко и требовательно постучали. Глава тайной канцелярии разрешил гостю войти. Послышались торопливые шаги, несколько слов шепотом, снова шаги и хлопнула дверь.
- Что-то случилось? – напрягся маг.
- Известие из Тарна, - холодно произнес Натриг. – Совершено нападение на мага.
- Еще одно убийство? – ужаснулся мужчина.
- Маг жив. Ему удалось сбежать, хотя он сильно потрепан.
- Мне надо срочно с ним поговорить, - воскликнул маг.
- Соглашусь с вами, как бы не приятно мне это ни было, - глава тайной канцелярии и тут не мог удержаться от яда. – Рин, ты идешь со мной.
Я вздрогнула, услышав свое имя. Захотелось возразить и отказаться, но Натриг уже вовсю раздавал задания другим подчиненным, отправляя их в города, где происходили убийства. Эта пауза позволила мне остыть и вспомнить, что отныне глава тайной канцелярии – мой начальник и ослушаться его приказа я не могу. Оставалось только стиснуть зубы от бессилия.
Прода от 30.10.2019, 13:02
- Наконец, твоим способностям нашлось применение, – усмехнулся Натриг, когда мы ехали в машине на пункт отправки. Маг предпочел добираться сам.
- Я и раньше с успехом ими пользовалась, - сухо ответила я.
- Раньше ты их даже наполовину не использовала, - недовольно произнес глава тайной канцелярии. - Непонятно, почему? Зачем было их скрывать?
- Меня никогда не интересовала столица и слава.
- Глупо, Рин.
Я промолчала.
- Ты сама не можешь понять, чего ты хочешь, Рин, - неожиданно и как-то философски произнес Натриг, когда мы под порывами сильного ветра заходили в здание пункта отправки.
- Что это значит? – напряглась я, ожидая очередного подвоха.
- Ты так ненавидишь всех видящих и свой дар, что готова ради этого умереть. Но при этом предпочла казнить брата, который не смирился с твоим даром.
- Смерть для Данвира была лучшим исходом, - вспыхнула я, задетая за живое. Внутренности полоснула обжигающая боль.
- Это ты так себя оправдываешь, Рин? – усмехнулся Натриг.
- Это же вы добивались того, чтобы я согласилась на смерть брата.
- Я? – наигранно удивился он.
- Вы рассказали, что ждет его в шахтах.
- У тебя же есть своя голова на плечах, Рин. Мало ли что я говорю. Хотя приятно, что ты прислушиваешься к моему мнению.
Мне, наверное, в тысячный раз захотелось разорвать бывшего наставника голыми руками, вцепиться ему в лицо, бить ногами и смотреть, как он корчится от боли.
- Вы это сделали специально? – прошипела я, чувствуя, что уже не могу сдерживать злость. – Вы не хотели оставлять его в живых и вынудили меня попросить о казни.
- Я просто чудовище, если верить тебе, Рин.
- А разве это не так?
Натриг ненадолго задумался.
- Ты не знаешь, что такое чудовище, Рин. Тебе повезло, что ты никогда с ним не встречалась. А может, наоборот, не повезло.
Я не успела ничего ответить: мы подошли к дежурному. И спустя несколько минут уже были в Тарне.
- Зачем вы привлекли меня к этому делу? – решилась я, наконец, задать мучавший меня вопрос, когда мы ехали в больницу к магу.
- А почему нет? Тебе пора вовлекаться в работу. И так слишком долго отдыхала.
- Вы знаете, что это дело мне очень близко. Из-за него погиб мой брат.
- И что с того? Твои личные эмоции к делу не имеют никакого отношения. Твоя задача – найти убийцу, кем бы он ни был.
- А вы не боитесь, что я не стану помогать в этом деле? А наоборот буду покрывать преступников? – во мне проснулась небывалая дерзость. Я даже страха не испытывала перед возможным гневом Натрига.
- Не боюсь, - усмехнулся он.
- Откуда такая уверенность?
- А ты осмелела, Рин! – мне показалось, что глава тайной канцелярии был доволен. – Но нет, ты не станешь покрывать преступников.
- Почему это? Вы сами сказали, что я ненавижу дар видящих. Может, я собираюсь дождаться, когда их эксперимент удастся?
Натриг помолчал.
- Разве так плохо быть видящим, Рин? Что тебя не устраивает? Ты живешь в большом доме, обеспечена прислугой, едой, одеждой. Многие бы тебе позавидовали. Маги, например, вынуждены зарабатывать все это собственными усилиями. Я уже не говорю об обычных людях.
- Я предпочла бы не иметь ничего этого, но быть с семьей, - ответила, пытаясь скрыть в голосе боль, но он предательски дрогнул.
Прода от 31.10.2019, 07:35
- Что дала тебе семья? Нищее существование? Постоянно скрываться ото всех? Они ведь прятали тебя семь лет.
- У меня была любовь, - злость так и плескалась из меня.
- Ах, любовь! – протянул Натриг. – Тебе не хватает любви?
Я молчала. Разве мог он понять мою боль?
- Скажи мне, что тебе может дать любовь? – спросил он. – Страдания. Унижение. Недоверие. Подозрение. Когда ты испытываешь чувства, ты уязвим.
- И что плохого в этом? – откровенно не понимала я.
- Любой может причинить тебе боль. Даже тот, кого ты любишь.
- Мои родители никогда не причиняли мне боль.
- Это пока. А что было бы потом, Рин? Когда бы ты выросла? Дать тебе образование они не могли. Выдать замуж – тоже. Они боялись, что о тебе кто-то узнает. Ты жила бы, пока были бы живы они. А что потом? Нищета и голодная смерть?
Я молчала. Никогда не задумывалась об этом.
- Империя дала тебе куда больше, чем твоя так называемая семья, Рин, - с презрением бросил Натриг.
- Империя не дала мне ничего, кроме унижения и боли, - со злостью произнесла я.
Машина мягко остановилась. Я вышла первой, не желая больше продолжать бессмысленный и ранящий меня разговор. Но глава тайной канцелярии был другого мнения.
- Империя сделала тебя сильной, Рин, - продолжал он защищать систему.
- Империя калечит души и тела видящих, - не сдавалась и я, шагая за Натригом к дверям больницы.
- Чем же? – усмехнулся мой бывший наставник.
Я остановилась, пораженная его непониманием.
- Вы считаете, что для детей благо голодать, мерзнуть, быть избитыми?
- Никто не наказывает учеников просто ради удовольствия. Таковы методы воспитания.
- Жестокие методы, - бросила я и прошла мимо Натрига.
- Зато воспитывают сильный дух, - ответил он мне в спину.
- И заставляют ненавидеть всех и вся.
- Видящие обречены на одиночество. Зачем заранее создавать у них иллюзию, что когда-то они будут не одиноки? Это только приведет к дополнительному разочарованию.
- А почему видящие не могут иметь друзей, семьи? – пыталась я достучаться до Натрига.
- Ты бы хотела дружить с человеком, который видит тебя насквозь? Или выйти замуж за того, кто будет знать все твои сокровенные мысли? А, Рин? Скажи мне.
На это у меня ответа не было. К сожалению, тут бывший наставник был прав. Люди не любят обнажать свою душу и мысли. А от нас, видящих, скрыть что-то просто невозможно.
- То то и оно, Рин. Видящие обречены на одиночество. Когда ты наконец смиришься с этим, тебе станет легче.
