Через десять минут Лидана начала уставать. Удары стали слабее, неувереннее. Атор воспользовался этим, чтобы разорвать дистанцию и поинтересовался:
— Сдаёшься?
— Ни за что! — сверкнула глазами девушка и снова напала.
Разумеется, так же безуспешно. Атор позволил ей покружить вокруг него ещё несколько минут, а затем резко контратаковал, перехватил запястье и, применив болевой приём, заставил Дану опуститься на пол. Девчонка сопротивлялась, пытаясь вывернуться из захвата, но была вынуждена подчиниться, чтобы избежать травмы. Тяжело дышала, лёжа на полу, и во взгляде её плескалась злость. Боевик надавил чуть сильнее. Лицо девушки исказилось от боли, но она молчала.
— Ты проиграла, — констатировал Атор, отпуская её.
— Я не сдалась! — Дана поднялась, опять попыталась ударить.
И через несколько секунд снова оказалась на полу. Проигнорировав протянутую руку, встала и тут же попыталась напасть. Ситуация повторялась. Нападение, блок с контратакой, и — снова здравствуй, пол. После пятого раза Дана нападать остерегалась, приготовилась защищаться. Но противопоставить Атору ничего не смогла. Отбила два удара, но не смогла увернуться от захвата. В этот раз боевик отпускать её не торопился. Удерживал руку в болевом захвате, не позволяя дёрнуться, пристально всматривался в глаза. Дана молчала, стиснув зубы.
— Могу сломать тебе запястье, — предупредил мужчина.
— Схожу в целительский корпус, господин Рид меня вылечит, и продолжим, — девушка пошевелилась и болезненно поморщилась, почувствовав, как нажим усилился, но о пощаде не попросила.
— У меня есть идея получше, — он перехватил её руку, уже не причиняя боли, рывком вздёрнул на ноги, прижал к стене. — Бой ведь может быть и другим…
Бросил на дверь зала запирающее заклятие, одновременно ставя купол тишины. Горячая рука скользнула по груди Лиданы, сжав сосок через ткань. Мужские губы властно накрыли её рот, подавив возмущённое: «Нет!». В этом поцелуе не было ни капли нежности: он подчинял, принуждал признать над собой чужую власть. Атор словно ставил на ней клеймо. Оторвавшись от губ девушки, боевик резко развернул её лицом к стене. Его ладони скользнули под форменную рубашку.
— Сегодня утром с тобой могли поступить как минимум, так, — произнёс он. — Без всякой нежности и ласки. Нравится?
— Нет, не надо! — Лидана дёрнулась в напрасной попытке вырваться из стального захвата крепких рук. — Я не хочу!
— Захочешь, солнышко, — шепнул Атор, опаляя её ухо горячим дыханием. — Не бойся, я не сделаю тебе больно.
Ладони боевика добрались до груди. Сдвинув в сторону ткань бюстгальтера, он провёл большими пальцами по мягким холмикам. Неожиданно ласково.
— Прекратите… — умоляюще простонала девушка, чувствуя жгучий стыд от того, что он так беззастенчиво лапает её у стены, словно продажную девку, и от того, что от прикосновений мужчины по коже прокатываются волны жара. — Вы же обещали...
— Твоё «нет» звучит, как «да», — хрипло рассмеялся Атор, продолжая ласкать её грудь. — Такая нежная, шелковистая кожа… Давно мечтал к ней прикоснуться. И я не обещал, что не буду этого делать.
Он потёрся бёдрами об ягодицы девушки, дав ощутить, насколько он возбуждён. Слегка прикусил мочку уха и тут же прошёлся по месту укуса языком, словно заглаживая грубость.
— Не надо… — прошептала Дана, чувствуя, как его пальцы выводят круги на ставшей неожиданно чувствительной груди.
— Я ещё даже не начинал, — раздалось в ответ. — Хочешь, дам огню внутри тебя разгореться прямо сейчас?
— Нет, — сопротивлялась девушка. — Отпустите, прошу…
От поцелуев в шею по телу пробегала дрожь и слабели колени. Хотелось чуть прогнуться назад, уложить голову на грудь мужчины, дать ему больше свободы для действий… Дана тряхнула головой, прижалась к стене, пытаясь прекратить эти ласки.
— Сдайся, — тихо выдохнул боевик ей на ухо. — Пока я требую только этого.
Вновь скользнул быстрыми, лёгкими поцелуями по шее. Его левая рука, оставив изученную территорию, медленно поползла к поясу брюк Даны, и она не выдержала.
— Сдаюсь, только прекратите!
— Умная девочка, — похвалил её Атор. Поправил одежду, не упустив возможности ещё раз приласкать затвердевшие соски, шепнул: — Думай о том, что могут сделать с тобой мои руки и губы, Дана. И о том, что я непременно сделаю всё, о чём ты даже боишься подумать.
— Это было нечестно, — выдохнула девушка, тяжело дыша. — Вы… вы поступили подло!
— Не бывает нечестных приёмов, Дана, бывают недостаточно действенные, — он развернул её к себе, медленно провёл ладонью по щеке. — Я подумал над твоей просьбой. Согласен на этой неделе на три вечера в твоей компании. Ночевать можешь у себя.
— Я вас ненавижу… — прошептала брюнетка, действительно ненавидя в этот момент, но себя. За то, что ей действительно понравилось. — За всё, что вы со мной делаете.
Боевик лишь тихо рассмеялся в ответ. Легонько поцеловал её в шею, чуть прикусив кожу. Взял её ладони в свои, поднял над головой, перехватив тонкие запястья одной рукой, и продолжил целовать. Проложил дорожку из поцелуев по щеке, легонько прикоснулся к уголку губ. Отстранился, чтобы взглянуть в глаза девушки. Она смотрела с опаской, готовая в любой момент начать вырываться. Но кроме страха и волнения в её взгляде было ожидание. И любопытство. Маленький мотылёк, вьющийся возле огня, не понимал, что своими действиями, взмахами тонких крылышек, только разжигает пламя ещё сильнее.
Долго выдерживать пристальный взгляд янтарных глаз Дана не смогла. Сдалась первой. Дрогнули тёмные ресницы. Тихонько вздохнув, девушка закрыла глаза, чуть подняла лицо, молчаливо соглашаясь на поцелуй. Атор не спешил. Касался её губ легонько, почти невесомо, позволяя решить — отвечать ли. И только когда получил отклик, углубил поцелуй, всё так же не спеша пугать Лидану своей страстью.
В какой-то момент девушка легонько, точно разыгравшийся котёнок, прикусила его губу и тут же испуганно дёрнулась, попыталась отшатнуться.
— Всё в порядке, — успокоил он, глядя в перепуганные серые глаза. — Не волнуйся.
Отпустил руки брюнетки, обнял, чувствуя, как часто-часто колотится её сердце. Дана прижималась к нему, чувствуя, как странная тёпло-приятная волна, концентрировавшаяся внизу живота во время поцелуя, понемногу затухает. Дана не отказалась бы от продолжения этого томительно медленного касания губ, и сама испугалась собственных мыслей. Внутренние противоречия разрывали на части. Ей нравились прикосновения этого взрослого, сильного мужчины, но разум вопил, что он враг и его вообще нельзя подпускать к себе. Дана бы с удовольствием не подпускала, только вот беда, Атор не спрашивал.
— У тебя есть ко мне вопросы, как к преподавателю по боёвке? — мужчина отпустил её и сделал шаг назад.
Дана поразилась тому, каким собранным и серьёзным он сейчас выглядел. Словно не целовал её минуту назад. И вопросов у герцогини не было. Да она вообще не была уверена, что вспомнит сейчас хоть один приём. Девушка молча покачала головой.
— Превосходно, — заключил боевик. — Тогда идём. На правах победителя первый совместный вечер требую сегодня, тем более, у меня появилось несколько личных вопросов к тебе. И ещё, солнышко, не надо меня провоцировать. Я уже говорил.
— Я вам не солнышко, — недовольно буркнула Дана и получила в ответ насмешливый взгляд.
— Ещё какое солнышко, — уверил Атор. — Только очень упрямое и категорически не желающее взрослеть.
— То есть, добровольно и с радостью упасть в вашу кровать, — перевела девушка.
— Не можешь изменить ситуацию — поменяй отношение к ней, — пожал широкими плечами её личный кошмар, снимая с двери ранее брошенное заклятие. — Впрочем, об этом мы сегодня поговорим. Если захочешь.
Дана вообще ни о чём не хотела разговаривать. Больше всего она мечтала оказаться в своей комнате, спрятаться под одеяло с головой и забыть весь этот день, как кошмарный сон. Сплетни однокурсников и старшекурсников, собственная реакция на Атора… Её не должно было так тянуть к нему. Но тянуло. Она не должна была с замиранием сердца ждать его поцелуев. Но ждала. Раздрай в собственных чувствах сводил Дану с ума. Но в одном она была уверена абсолютно точно: если бы у неё был выбор, добровольно стать любовницей лучшего имперского боевого мага она бы не согласилась. И то, что выбора не было, убивало.
— А можно, я вначале к себе зайду? — попросила она без особой надежды.
— Приходи ко мне через два часа, — неожиданно разрешил боевик. — Надеюсь, помнишь дорогу.
— Помню, — вспомнив, при каких обстоятельствах оказалась в жилище Атора впервые, девушка смутилась. — Спасибо вам…
— Не за что, — пожал плечами мужчина. — Не опаздывай.
Айи в комнате не было, чему Дана искренне обрадовалась. Сейчас ей никого не хотелось видеть. Ну, разве что, Рида Ренуа. В его обществе было легко и не приходилось думать о проблемах, ждущих за стенами целительского корпуса. Но сегодня она уже виделась с магом… И от необходимости провести вечер в компании Атора не мог спасти даже господин Ренуа. Взяв чистую одежду, девушка ушла в ванную. Включила воду, чтобы не становиться в холодную ванну, начала раздеваться, складывая одежду в локальный очиститель. Такие были установлены в каждой комнате.
Администрация ФБМ пошла навстречу студентам хотя бы в этом, понимая, что в противном случае придётся выдавать не по два-три, а минимум по четыре комплекта формы, иначе обучающимся просто не в чем будет ходить на занятия. Стирки одежда требовала после каждой боёвки, а сохла, учитывая уже совсем не жаркую погоду, дня три. Более того, сушить её было, в общем-то негде.
Оставшись в одном белье, Дана взглянула на себя в зеркало. «Вот чем я только привлекла господина Атора? — она непонимающе покачала головой. — Ничего же особенного». Сняв бюстгальтер, девушка закинула его в очиститель и вновь придирчиво взглянула на себя. Тонкая талия, небольшая упругая грудь. Легонько коснулась нежно-розовых вершинок. От одной мысли о том, как их поглаживал Атор, перехватило дыхание. Так осторожно, так ласково… Дана прикрыла глаза, чувствуя, как затвердели соски. А если бы он прикасался не только руками, но и губами? «Домечтаешься! — одернула она сама себя. — Вот самое позднее на выходных и прикоснётся. Пресветлый, ну почему мне это нравится? Почему я готова ему всё это позволить? Я же не хочу...»
Но мысли о поцелуях боевика, томительно-сладких, настойчивых и нежных, то долгих, то лёгких и быстрых, не оставляли. И Дана с ужасом призналась сама себе, что хочет, чтобы этим вечером он снова целовал её. Хочет зарыться пальцами в его волосы, притягивая ближе, хочет отвечать ему… Застонав от осознания глубины собственного падения, девушка быстро приняла душ, наспех оделась и бросилась к целительскому корпусу, моля Пресветлого, чтобы Рид ещё был на месте.
— Господин Ренуа, простите, что отвлекаю, но я к вам с просьбой, — выпалила она, влетев в кабинет целителя. — Скажите, вы могли бы дать мне что-нибудь, что вызвало бы лунные дни раньше времени? На этих выходных, например. Мне очень надо!
Целитель выронил ручку. Внимательно посмотрел на Дану, потёр лоб.
— Дана, я могу смешать несколько вытяжек из трав, которые приведут к такому результату, но скажите, чего ради я должен калечить ваш юный организм? — осведомился он. — Вы просите меня кардинально сбить цикл. Такие вмешательства бесследно не проходят. Самое малое, что вам после этого грозит, маточное кровотечение.
— Это меньшее зло, — девушка умоляюще сложила ладони. — Господин Ренуа, в лунницу мне исполнится шестнадцать. Я не могу, я не готова… Помогите мне, дайте время! Хотя бы ещё неделю.
— Тебе лучше попросить об этом Атора, — посоветовал Рид. — В любом случае, я дам тебе обезболивающее…
— Господин Ренуа, вы знаете?! — Дана шокировано уставилась на него. И огорчённо вздохнула: — Он откажет, я уверена. Понимаете, я не готова. Слишком быстро, неожиданно. И ещё есть причины… Помогите мне, пожалуйста.
Целитель вздохнул, указал девушке на стул.
— Присаживайся. И давай откровенно. Атор тебе неприятен, как мужчина?
— Н-нет, — пробормотала Дана, опустив голову. — Мне нравится, когда он меня целует, но к большему я точно не готова. Меня воспитывали иначе. А он… он меня принуждает. Понимаете, господин Рид, у меня есть цель. Я хочу отомстить тем, кто убил мою семью, уничтожить всех их, весь род. И господин Вальтормар имеет к этому роду отношение. Он враг для меня, но так получилось, что только он и может научить меня убивать. Я бы всё вытерпела, честное слово, но не то, что он собирается сделать меня своей любовницей, и мне нравится, когда он прикасается ко мне. Я просто умру от стыда и от унижения. Но вначале возненавижу себя за слабость, за то, что не могу его ненавидеть, когда он рядом. Господина Атора не интересует моё мнение, он просто возьмёт то, что хочет.
— Ты его слишком плохо знаешь, — покачал головой целитель. — Но скажи, а что ты будешь делать после того, как отомстишь?
— Не знаю, — покачала головой Лидана. — Да и неважно это. Пусть потом хоть казнят, главное, кровь моих родных будет отомщена.
— Знаешь, девочка, в горных реках водится линелиус, — Рид Ренуа улыбнулся. — Такая большая, сильная, целеустремлённая рыба. Весной линелиус отправляется к истоку реки, чтобы отложить там икру. Без сна и без отдыха он плывёт вперёд, пренебрегая опасностями. Против течения, перепрыгивая пороги и запрыгивая на водопады, бороздя отмели, порой из последних сил. Сотни и сотни километров. Только вперёд, к своей цели. Преодолевает все преграды, откладывает икру и благополучно дохнет от усталости и травм. Цель достигнута. Так вот, Лидана, запомни: ты — не линелиус. Умирать не обязательно.
Девушка задумалась. Потом подняла на него серые глаза и с надеждой спросила:
— Так вы дадите мне ту смесь из вытяжек, чтобы вызвать лунные дни?
— Дана, я уже сказал, — терпеливо повторил мужчина, — поговори на эту тему с Атором. Объясни, что тебе нужно время, что желания тела и желания ума не совпадают. Он поймёт. Атор хорошо к тебе относится.
— Вы защищаете его, потому что он ваш друг, — плечи юной наследницы рода поникли. — На что я только рассчитывала, идя к вам? Не будет он меня слушать!
— Ты несправедлива к нему, девочка, — Рид поднялся, зашёл ей за спину, положил руки на плечи. — Атор далеко не так суров, свиреп и безжалостен, как принято считать. Просто эту часть натуры он демонстрирует чаще всего. Холодная сдержанность, умеренная жестокость. Когда я вижу его на занятиях, сам удивляюсь, какой бесстрастной сволочью он умеет казаться. Но одни и те же качества могут совершенно по-разному проявляться в отношении случайных людей, врагов и близких. К примеру, внимательность. Атор умеет быстро отыскать самую болезненную точку. Врага ударит в неё без жалости. Близкого — никогда. Случайного знакомого — только, если тот сам нарвётся на грубость. Он заботится о тех, кто ему дорог, и непременно выслушает тебя.
— Защитить от других, чтобы забрать себе, — горько усмехнулась Дана. — Господин Рид, я не дура, понимаю, что лучше один мужчина, чем десяток, но у меня был шанс жить спокойно и под защитой, и не платить за это собой. Так в чём я выигрываю? Что он для меня ещё может сделать?
— Как минимум, то, что уже сделал, — мягко улыбнулся Рид.
— Сдаёшься?
— Ни за что! — сверкнула глазами девушка и снова напала.
Разумеется, так же безуспешно. Атор позволил ей покружить вокруг него ещё несколько минут, а затем резко контратаковал, перехватил запястье и, применив болевой приём, заставил Дану опуститься на пол. Девчонка сопротивлялась, пытаясь вывернуться из захвата, но была вынуждена подчиниться, чтобы избежать травмы. Тяжело дышала, лёжа на полу, и во взгляде её плескалась злость. Боевик надавил чуть сильнее. Лицо девушки исказилось от боли, но она молчала.
— Ты проиграла, — констатировал Атор, отпуская её.
— Я не сдалась! — Дана поднялась, опять попыталась ударить.
И через несколько секунд снова оказалась на полу. Проигнорировав протянутую руку, встала и тут же попыталась напасть. Ситуация повторялась. Нападение, блок с контратакой, и — снова здравствуй, пол. После пятого раза Дана нападать остерегалась, приготовилась защищаться. Но противопоставить Атору ничего не смогла. Отбила два удара, но не смогла увернуться от захвата. В этот раз боевик отпускать её не торопился. Удерживал руку в болевом захвате, не позволяя дёрнуться, пристально всматривался в глаза. Дана молчала, стиснув зубы.
— Могу сломать тебе запястье, — предупредил мужчина.
— Схожу в целительский корпус, господин Рид меня вылечит, и продолжим, — девушка пошевелилась и болезненно поморщилась, почувствовав, как нажим усилился, но о пощаде не попросила.
— У меня есть идея получше, — он перехватил её руку, уже не причиняя боли, рывком вздёрнул на ноги, прижал к стене. — Бой ведь может быть и другим…
Бросил на дверь зала запирающее заклятие, одновременно ставя купол тишины. Горячая рука скользнула по груди Лиданы, сжав сосок через ткань. Мужские губы властно накрыли её рот, подавив возмущённое: «Нет!». В этом поцелуе не было ни капли нежности: он подчинял, принуждал признать над собой чужую власть. Атор словно ставил на ней клеймо. Оторвавшись от губ девушки, боевик резко развернул её лицом к стене. Его ладони скользнули под форменную рубашку.
— Сегодня утром с тобой могли поступить как минимум, так, — произнёс он. — Без всякой нежности и ласки. Нравится?
— Нет, не надо! — Лидана дёрнулась в напрасной попытке вырваться из стального захвата крепких рук. — Я не хочу!
— Захочешь, солнышко, — шепнул Атор, опаляя её ухо горячим дыханием. — Не бойся, я не сделаю тебе больно.
Ладони боевика добрались до груди. Сдвинув в сторону ткань бюстгальтера, он провёл большими пальцами по мягким холмикам. Неожиданно ласково.
— Прекратите… — умоляюще простонала девушка, чувствуя жгучий стыд от того, что он так беззастенчиво лапает её у стены, словно продажную девку, и от того, что от прикосновений мужчины по коже прокатываются волны жара. — Вы же обещали...
— Твоё «нет» звучит, как «да», — хрипло рассмеялся Атор, продолжая ласкать её грудь. — Такая нежная, шелковистая кожа… Давно мечтал к ней прикоснуться. И я не обещал, что не буду этого делать.
Он потёрся бёдрами об ягодицы девушки, дав ощутить, насколько он возбуждён. Слегка прикусил мочку уха и тут же прошёлся по месту укуса языком, словно заглаживая грубость.
— Не надо… — прошептала Дана, чувствуя, как его пальцы выводят круги на ставшей неожиданно чувствительной груди.
— Я ещё даже не начинал, — раздалось в ответ. — Хочешь, дам огню внутри тебя разгореться прямо сейчас?
— Нет, — сопротивлялась девушка. — Отпустите, прошу…
От поцелуев в шею по телу пробегала дрожь и слабели колени. Хотелось чуть прогнуться назад, уложить голову на грудь мужчины, дать ему больше свободы для действий… Дана тряхнула головой, прижалась к стене, пытаясь прекратить эти ласки.
— Сдайся, — тихо выдохнул боевик ей на ухо. — Пока я требую только этого.
Вновь скользнул быстрыми, лёгкими поцелуями по шее. Его левая рука, оставив изученную территорию, медленно поползла к поясу брюк Даны, и она не выдержала.
— Сдаюсь, только прекратите!
— Умная девочка, — похвалил её Атор. Поправил одежду, не упустив возможности ещё раз приласкать затвердевшие соски, шепнул: — Думай о том, что могут сделать с тобой мои руки и губы, Дана. И о том, что я непременно сделаю всё, о чём ты даже боишься подумать.
— Это было нечестно, — выдохнула девушка, тяжело дыша. — Вы… вы поступили подло!
— Не бывает нечестных приёмов, Дана, бывают недостаточно действенные, — он развернул её к себе, медленно провёл ладонью по щеке. — Я подумал над твоей просьбой. Согласен на этой неделе на три вечера в твоей компании. Ночевать можешь у себя.
— Я вас ненавижу… — прошептала брюнетка, действительно ненавидя в этот момент, но себя. За то, что ей действительно понравилось. — За всё, что вы со мной делаете.
Боевик лишь тихо рассмеялся в ответ. Легонько поцеловал её в шею, чуть прикусив кожу. Взял её ладони в свои, поднял над головой, перехватив тонкие запястья одной рукой, и продолжил целовать. Проложил дорожку из поцелуев по щеке, легонько прикоснулся к уголку губ. Отстранился, чтобы взглянуть в глаза девушки. Она смотрела с опаской, готовая в любой момент начать вырываться. Но кроме страха и волнения в её взгляде было ожидание. И любопытство. Маленький мотылёк, вьющийся возле огня, не понимал, что своими действиями, взмахами тонких крылышек, только разжигает пламя ещё сильнее.
Долго выдерживать пристальный взгляд янтарных глаз Дана не смогла. Сдалась первой. Дрогнули тёмные ресницы. Тихонько вздохнув, девушка закрыла глаза, чуть подняла лицо, молчаливо соглашаясь на поцелуй. Атор не спешил. Касался её губ легонько, почти невесомо, позволяя решить — отвечать ли. И только когда получил отклик, углубил поцелуй, всё так же не спеша пугать Лидану своей страстью.
В какой-то момент девушка легонько, точно разыгравшийся котёнок, прикусила его губу и тут же испуганно дёрнулась, попыталась отшатнуться.
— Всё в порядке, — успокоил он, глядя в перепуганные серые глаза. — Не волнуйся.
Отпустил руки брюнетки, обнял, чувствуя, как часто-часто колотится её сердце. Дана прижималась к нему, чувствуя, как странная тёпло-приятная волна, концентрировавшаяся внизу живота во время поцелуя, понемногу затухает. Дана не отказалась бы от продолжения этого томительно медленного касания губ, и сама испугалась собственных мыслей. Внутренние противоречия разрывали на части. Ей нравились прикосновения этого взрослого, сильного мужчины, но разум вопил, что он враг и его вообще нельзя подпускать к себе. Дана бы с удовольствием не подпускала, только вот беда, Атор не спрашивал.
— У тебя есть ко мне вопросы, как к преподавателю по боёвке? — мужчина отпустил её и сделал шаг назад.
Дана поразилась тому, каким собранным и серьёзным он сейчас выглядел. Словно не целовал её минуту назад. И вопросов у герцогини не было. Да она вообще не была уверена, что вспомнит сейчас хоть один приём. Девушка молча покачала головой.
— Превосходно, — заключил боевик. — Тогда идём. На правах победителя первый совместный вечер требую сегодня, тем более, у меня появилось несколько личных вопросов к тебе. И ещё, солнышко, не надо меня провоцировать. Я уже говорил.
— Я вам не солнышко, — недовольно буркнула Дана и получила в ответ насмешливый взгляд.
— Ещё какое солнышко, — уверил Атор. — Только очень упрямое и категорически не желающее взрослеть.
— То есть, добровольно и с радостью упасть в вашу кровать, — перевела девушка.
— Не можешь изменить ситуацию — поменяй отношение к ней, — пожал широкими плечами её личный кошмар, снимая с двери ранее брошенное заклятие. — Впрочем, об этом мы сегодня поговорим. Если захочешь.
Дана вообще ни о чём не хотела разговаривать. Больше всего она мечтала оказаться в своей комнате, спрятаться под одеяло с головой и забыть весь этот день, как кошмарный сон. Сплетни однокурсников и старшекурсников, собственная реакция на Атора… Её не должно было так тянуть к нему. Но тянуло. Она не должна была с замиранием сердца ждать его поцелуев. Но ждала. Раздрай в собственных чувствах сводил Дану с ума. Но в одном она была уверена абсолютно точно: если бы у неё был выбор, добровольно стать любовницей лучшего имперского боевого мага она бы не согласилась. И то, что выбора не было, убивало.
— А можно, я вначале к себе зайду? — попросила она без особой надежды.
— Приходи ко мне через два часа, — неожиданно разрешил боевик. — Надеюсь, помнишь дорогу.
— Помню, — вспомнив, при каких обстоятельствах оказалась в жилище Атора впервые, девушка смутилась. — Спасибо вам…
— Не за что, — пожал плечами мужчина. — Не опаздывай.
Айи в комнате не было, чему Дана искренне обрадовалась. Сейчас ей никого не хотелось видеть. Ну, разве что, Рида Ренуа. В его обществе было легко и не приходилось думать о проблемах, ждущих за стенами целительского корпуса. Но сегодня она уже виделась с магом… И от необходимости провести вечер в компании Атора не мог спасти даже господин Ренуа. Взяв чистую одежду, девушка ушла в ванную. Включила воду, чтобы не становиться в холодную ванну, начала раздеваться, складывая одежду в локальный очиститель. Такие были установлены в каждой комнате.
Администрация ФБМ пошла навстречу студентам хотя бы в этом, понимая, что в противном случае придётся выдавать не по два-три, а минимум по четыре комплекта формы, иначе обучающимся просто не в чем будет ходить на занятия. Стирки одежда требовала после каждой боёвки, а сохла, учитывая уже совсем не жаркую погоду, дня три. Более того, сушить её было, в общем-то негде.
Оставшись в одном белье, Дана взглянула на себя в зеркало. «Вот чем я только привлекла господина Атора? — она непонимающе покачала головой. — Ничего же особенного». Сняв бюстгальтер, девушка закинула его в очиститель и вновь придирчиво взглянула на себя. Тонкая талия, небольшая упругая грудь. Легонько коснулась нежно-розовых вершинок. От одной мысли о том, как их поглаживал Атор, перехватило дыхание. Так осторожно, так ласково… Дана прикрыла глаза, чувствуя, как затвердели соски. А если бы он прикасался не только руками, но и губами? «Домечтаешься! — одернула она сама себя. — Вот самое позднее на выходных и прикоснётся. Пресветлый, ну почему мне это нравится? Почему я готова ему всё это позволить? Я же не хочу...»
Но мысли о поцелуях боевика, томительно-сладких, настойчивых и нежных, то долгих, то лёгких и быстрых, не оставляли. И Дана с ужасом призналась сама себе, что хочет, чтобы этим вечером он снова целовал её. Хочет зарыться пальцами в его волосы, притягивая ближе, хочет отвечать ему… Застонав от осознания глубины собственного падения, девушка быстро приняла душ, наспех оделась и бросилась к целительскому корпусу, моля Пресветлого, чтобы Рид ещё был на месте.
— Господин Ренуа, простите, что отвлекаю, но я к вам с просьбой, — выпалила она, влетев в кабинет целителя. — Скажите, вы могли бы дать мне что-нибудь, что вызвало бы лунные дни раньше времени? На этих выходных, например. Мне очень надо!
Целитель выронил ручку. Внимательно посмотрел на Дану, потёр лоб.
— Дана, я могу смешать несколько вытяжек из трав, которые приведут к такому результату, но скажите, чего ради я должен калечить ваш юный организм? — осведомился он. — Вы просите меня кардинально сбить цикл. Такие вмешательства бесследно не проходят. Самое малое, что вам после этого грозит, маточное кровотечение.
— Это меньшее зло, — девушка умоляюще сложила ладони. — Господин Ренуа, в лунницу мне исполнится шестнадцать. Я не могу, я не готова… Помогите мне, дайте время! Хотя бы ещё неделю.
— Тебе лучше попросить об этом Атора, — посоветовал Рид. — В любом случае, я дам тебе обезболивающее…
— Господин Ренуа, вы знаете?! — Дана шокировано уставилась на него. И огорчённо вздохнула: — Он откажет, я уверена. Понимаете, я не готова. Слишком быстро, неожиданно. И ещё есть причины… Помогите мне, пожалуйста.
Целитель вздохнул, указал девушке на стул.
— Присаживайся. И давай откровенно. Атор тебе неприятен, как мужчина?
— Н-нет, — пробормотала Дана, опустив голову. — Мне нравится, когда он меня целует, но к большему я точно не готова. Меня воспитывали иначе. А он… он меня принуждает. Понимаете, господин Рид, у меня есть цель. Я хочу отомстить тем, кто убил мою семью, уничтожить всех их, весь род. И господин Вальтормар имеет к этому роду отношение. Он враг для меня, но так получилось, что только он и может научить меня убивать. Я бы всё вытерпела, честное слово, но не то, что он собирается сделать меня своей любовницей, и мне нравится, когда он прикасается ко мне. Я просто умру от стыда и от унижения. Но вначале возненавижу себя за слабость, за то, что не могу его ненавидеть, когда он рядом. Господина Атора не интересует моё мнение, он просто возьмёт то, что хочет.
— Ты его слишком плохо знаешь, — покачал головой целитель. — Но скажи, а что ты будешь делать после того, как отомстишь?
— Не знаю, — покачала головой Лидана. — Да и неважно это. Пусть потом хоть казнят, главное, кровь моих родных будет отомщена.
— Знаешь, девочка, в горных реках водится линелиус, — Рид Ренуа улыбнулся. — Такая большая, сильная, целеустремлённая рыба. Весной линелиус отправляется к истоку реки, чтобы отложить там икру. Без сна и без отдыха он плывёт вперёд, пренебрегая опасностями. Против течения, перепрыгивая пороги и запрыгивая на водопады, бороздя отмели, порой из последних сил. Сотни и сотни километров. Только вперёд, к своей цели. Преодолевает все преграды, откладывает икру и благополучно дохнет от усталости и травм. Цель достигнута. Так вот, Лидана, запомни: ты — не линелиус. Умирать не обязательно.
Девушка задумалась. Потом подняла на него серые глаза и с надеждой спросила:
— Так вы дадите мне ту смесь из вытяжек, чтобы вызвать лунные дни?
— Дана, я уже сказал, — терпеливо повторил мужчина, — поговори на эту тему с Атором. Объясни, что тебе нужно время, что желания тела и желания ума не совпадают. Он поймёт. Атор хорошо к тебе относится.
— Вы защищаете его, потому что он ваш друг, — плечи юной наследницы рода поникли. — На что я только рассчитывала, идя к вам? Не будет он меня слушать!
— Ты несправедлива к нему, девочка, — Рид поднялся, зашёл ей за спину, положил руки на плечи. — Атор далеко не так суров, свиреп и безжалостен, как принято считать. Просто эту часть натуры он демонстрирует чаще всего. Холодная сдержанность, умеренная жестокость. Когда я вижу его на занятиях, сам удивляюсь, какой бесстрастной сволочью он умеет казаться. Но одни и те же качества могут совершенно по-разному проявляться в отношении случайных людей, врагов и близких. К примеру, внимательность. Атор умеет быстро отыскать самую болезненную точку. Врага ударит в неё без жалости. Близкого — никогда. Случайного знакомого — только, если тот сам нарвётся на грубость. Он заботится о тех, кто ему дорог, и непременно выслушает тебя.
— Защитить от других, чтобы забрать себе, — горько усмехнулась Дана. — Господин Рид, я не дура, понимаю, что лучше один мужчина, чем десяток, но у меня был шанс жить спокойно и под защитой, и не платить за это собой. Так в чём я выигрываю? Что он для меня ещё может сделать?
— Как минимум, то, что уже сделал, — мягко улыбнулся Рид.
