— Что это за место такое?! — стараясь не думать об оживших тапках и предложенной терапии в виде пощечины, сделала пару шагов вперед и неторопливо подняла руку, касаясь толстого очень холодного стекла.
Не мираж. Не наваждение!
Настоящее окно, за которым примерно в пятистах метрах от меня, был замок. Огромный красивый, построенный на обрыве отвесной неприступной скалы!
Нервно сглотнув, я неверяще пересчитала количество остроконечных крыш разной степени высоты и остроты…
— Одна, вторая, третья…
Семь башен были построены плотно, прижатыми друг к другу. Справа и спереди они переходили в обрыв, а слева присоединялись к монументальному зданию, конца которого не было видно. А между нами, далеко внизу, бушевал бескрайний синий океан.
— Будьте осторожны со своими желаниями, — пробормотала я, вспоминая, как совсем недавно требовала вывести меня к морю. Сбылось. Интересно только, кто та золотая рыбка, что все это осуществила?!
С этим вопросом во взгляде я обернулась к единственному человеку поблизости.
На этот раз он не задерживался с ответом:
— Это Мирдбургская Академия стихий, прыгунья. Ты бывала здесь когда-нибудь?
Я покачала головой.
— Слышала о ней? — продолжил допрос он.
— Нет.
— Кто подговорил тебя сделать прыжок через портал? Он же наградил тебя проклятьем, превратив ноги в это?
— Я… нет. — Посмотрев вниз, столкнулась с двумя парами синих глаз.
Правая тапка мне подмигнула. Левая смотрела с сочувствием и слегка косила, она же посоветовала мужским голосом:
— Не слушай его, Адочка, разве мы похожи на проклятье?
И обе тапки выдали улыбки, обнажая два ряда маленьких острых зубов.
Действуя на автомате, я нащупала узкий подоконник, присела на него и, не дыша, наступила левой тапкой на задник правой, стягивая ее с ноги. Затем, уже голым мыском, проделала тоже самое, оставшись без обуви. Тапки остались лежать на полу не шевелясь.
Еще немного подумав, я поджала ноги, уперев голые ступни в стену под собой.
Душераздирающую тишину вокруг прервал удивленный голос Кайрида:
— Так это не конечности.
— Да, — согласилась я. — Обычная обувь.
Тапки дернулись, презрительно фыркнули и развернулись к черноволосому задниками, преданно уставившись на меня. Глаза в глаза. Не мигая.
Вот вам и конец здравому уму.
Отвернувшись от заек, я поелозила по подоконнику, неловко устраиваясь на слишком узком пространстве, уперлась спиной в ледяное стекло и спросила, чувствуя ужасную неловкость:
— И давно вы?.. Ну… говорите.
На морде правой появилась гримаса неудовольствия, левая же улыбнулась, радостно сообщая:
— Говорить и двигаться получилось только здесь, Адочка, но почти несколько месяцев, как мы слышали тебя и все понимали, разделяя твою боль.
— Что за боль? — сразу встрял в нашу беседу черноволосый. — Пытки? Издевательства? Принуждения шпионить?
— Пытки и издевательства начались здесь! — рявкнула низким, отнюдь не женским голосом, воинственно настроенная правая тапка, повернув ушастую голову к Кайриду. — Сначала похитил девочку, потом избить пообещал! У-у-у, бандитская твоя наружность!
Я перевела испуганный взгляд на черноволосого, чувствуя, что должна оправдаться за поведение своей внезапно заговорившей обуви. Мое положение и без того было незавидным, так что нагнетать не хотелось. Однако мужчина разгневанным не выглядел.
Потирая подбородок, он задумчиво смотрел вниз и тихо бубнил:
— Действительно, ничего особенного.
— Да с кем тут говорить, Ада! — правая тапка тряхнула длинными ушами и, повернувшись в сторону, неожиданно запрыгала прочь, громко предупредив: — Я сваливаю из этого дурдома!
Красавчик Кайрид отмер, вытянул руку и повел длинными пальцами в сторону дезертира. Тапка прыгнула в очередной раз и… врезалась в незримую стену. Повторив подобный маневр еще пару раз, она поняла, в чем подвох и грозно прорычала:
— Свободу домашней обуви! Долой угнетения! Даже у тапки есть права!!!
— Не нагнетай, — раздался мужской флегматичный голос левой. — Адочка и без того на грани. То ли уже в инфаркте, то ли собирается вот-вот его заработать. Пусть поговорят с этим вороньим заводчиком, найдут общие точки соприкосновения, и тогда, кто знает, может всем нам станет легче.
Мы с “заводчиком” переглянулись. Сам ворон обиженно каркнул и… истаял, как не бывало.
Я прикусила губу, дотронулась ледяными пальцами до запястья, ущипнула себя. Больно. Живая, значит, и в реальности. К тому же ноги затекли от неудобного положения. Пришлось распрямить их и встать на пол, тут же ощутив холод. Помедлив еще буквально пару секунд, я решительно произнесла вслух собственные выводы:
— Итак, я не мертва.
Тапки поощрительно кивнули. Черноволосый хмыкнул, но промолчал.
— И про Россию вы здесь не слышали, — срывающимся голосом продолжила я.
Кайрид покачал головой.
— Так может я в коме? Между жизнью и смертью? И это… Мир Между?
— Между?? — удивился брюнет.
— Ну, когда еще не умер, но уже почти, — пояснила я собственную выдумку. — Вроде как между тем светом и этим...
— Нет.
— А может да, — упрямо заладила я.
— Ты жива.
— А это еще надо доказать!
Губы моего скупого на слова собеседника чуть искривились влево, прежде чем он спросил:
— Почему ты так держишься за теорию, в которой находишься на волосок от смерти? Так спокойней, когда за тело уже не волнуешься?
Я нервно передернула плечами:
— Никак не спокойней. Больше всего пугает неизвестность, — буркнула, и по спине пробежал холодок. Переступив с ноги на ногу, обняла себя за плечи и хорошенько растерла их ладонями.
Какое-то время мужчина пристально меня рассматривал, скользнув взглядом с головы до поджатых пальцев ног. Затем стремительно прошел к пузатому шкафу за своим столом и вынул оттуда серую хламиду наподобие той, что была на нем. Встряхнув ее, он осторожно протянул одежду мне и выдал с самым деловым видом:
— В посмертии нет холода, и голода нет.
— Вам откуда знать? — удивилась я, с опаской косясь на принятую вещь и дерзко добавляя: — Были там?
— Был, — легко согласился собеседник, — поверь, здесь интересней.
Я покосилась на тапки. Левая продолжала блаженно улыбаться, но без демонстрации острых зубов. Правая же, дождавшись пока обращу на нее внимание, громко шепнула:
— Заливает. Не зомби же он?
— Кто такой зомби? — заинтересовался Кайрид, на этот раз выуживая из-под своего стола черные ботинки размера эдак сорок шестого.
— Оживший мертвец, — подсказала правая тапка низким мужским голосом. — Умерший и восставший снова.
— Хм-м, — Кайрид изобразил сильную задумчивость.
Опровергать слова Правой тапки он не спешил, что сильно нервировало. Но я ждала, надеясь до последнего.
— И много в вашем мире зомби? — наконец спросил он.
— В нашем ни одного настоящего, — вмешался в разговор Левый.
Я устала даже мысленно называть свои тапки женским родом, ведь судя по голосам и манерам, мои зайки оказались мужчинами. Неожиданно, но факт!
— О зомби мы знаем только из страшилок, — продолжил Левый. — А в вашем мире это не так?
Губы Кайрида расползлись в милой усмешке, от которой у меня мурашки побежали по коже.
— Р-раскусила тебя, Р-растифор-р! — прокаркал долбаный ворон, неожиданно воплощаясь вновь. — Вер-рла как есть! Бер-регись! Гони пр-рочь!
— А и гони! — обрадовался Правый. — Куда идти? В эту дверь? Нам бы только проход открыть и досвидули!
— Не нагнетай, Варг! — ответил Кайрид, обводя всех присутствующих очень странным, подозрительным взглядом. — Лучше обрати внимание, дорогуша, как прекрасно тебя понимают.
Ворон открыл клюв и тут же его захлопнул. Теперь птичья физиономия выражала крайнюю степень удивления.
Когда черноволосый уставился на меня, я поняла: случилась новая странность, которая ему очень не нравится. Но какая именно?
— Ты знаешь, о чем мы говорили, прыгунья? Понимаешь речь моего ворона? — тихо, почти ласково спросил меня Кайрид.
— Кто, я? — уточнил, яростно пытаясь сообразить, что следует говорить.
— Ты понимаешь речь Варга, — теперь он утверждал, а не спрашивал. — Хотя, кроме хозяина, фамильяров могут слышать только по их желанию. Сейчас мой ворон не желал быть понятым, прыгунья!
— А-а-а, — я тяжело сглотнула и решила категорично лгать. На всякий случай. — Ну правильно. Я ведь и не поняла ни слова. Еще думаю, что это он там каркает? А это вы на своем...
— Но твои тапки ответили Варгу, а значит... — черноволосый нехорошо прищурился и, кажется, собрался учинить допрос с пристрастием.
Я покосилась на Правого, и тот — умница просто — упрямо пошевелил ушами, сообщая:
— А я не с ней, я — сам по себе! Кого хочу, того и понимаю. Хоть фамильяров, хоть птиц, хоть, хоть на иврите! Мне все одно, я тапок из России!
И в этот прекрасный до сумасшествия момент, в наш потрясающий разговор вмешался новый собеседник.
— Пустиш идет, — раздался сверху скрипучий замогильный голос, от которого у меня мурашки побежали по коже. — Будет здесь через минуту.
Я посмотрела в потолок — ничего необычного. Радио у них здесь что ли с видеооборудованием?
— Рейтов день! — откликнулся Кайрид, разом теряя интерес к моим лингвистическим познаниям, к тапкам и ко мне в целом. — Только его сейчас не хватало! Вечно прется, когда не ждали...
— Убер-ри свидетелей! — каркнул ворон со спинки стула. — В окно!
Я подавилась воздухом, закашлялась и отошла от подоконника, усердно делая вид, что решила прогуляться по кабинету просто так.
— Она тебя понимает, следи за языком, Варг, — бросил Кайрид, не глядя на меня.
Быстро открывая ящики, он принялся методично перекладывать туда все со столешницы. И сгоревшую дощечку, и мою кисточку от туши, и зеркальце...
— Невер-роятно! — ответил Варг. — Невозможно!
Я отвернулась, делая вид, что всякое каркающее воронье — последнее, что меня волнует.
— Эй, вер-рла, — не отставала гадская птица, — у тебя спина белая!
Откуда-то снова раздался звук: тихий прерывистый скрип. Будто старик неумело смеялся. Или кашлял... Я хмуро посмотрела по сторонам, но ничего необычного не обнаружила. Почти расслабилась, когда Правый зайка оказался рядом, подсказывая:
— Пст, Ада, пст! — и стрельнул синими глазками вверх вправо.
На самой верхней полке стеллажа у входа стоял... человеческий череп. Его глаза мерцали зеленым, а челюсть была слегка приоткрыта.
— Добрый день, — просипела я, до последнего надеясь, что скрипящий голос принадлежал не этому страшиле.
Череп демонстративно сжал челюсти, громко ими клацнув.
Мы с Правым подпрыгнули на месте одновременно. Я обернулась к Кайриду, и тот ответил, не дожидаясь, пока я соберусь с мыслями:
— Схид — это охранка кабинета. Он не общителен. А вот тебе, прыгунья, нужно переодеться и срочно.
Он подошел ко мне, протягивая руку:
— Свою одежду пока отдай мне. Она слишком необычна для нашего мира. Пустиш сразу что-то заподозрит. Слышишь меня? Как там тебя, Ада?
Я кивнула, вцепилась в свой халат и, не выдержав, завалила черноволосого кипой вопросов:
— Кто такой Пустиш? И почему череп говорит? Что это за мир? Как я сюда попала?! Где Москва?! Как мне вернуться?
Кайрид чуть закатил глаза, отнял у меня серую мантию, встряхнул ее и протянул со словами:
— Надевай, Ада. Тапки свои или обуй, или прикажи им спрятаться и молчать. Пустиш — главный здесь, имеет право развеять тебя по ветру, если только заподозрит, что ты не отсюда. Ну?!
— В смысле развеять? — не поняла я, но все же стянула с себя халат и схватила огромную серую тряпку, принявшись натягивать на себя. — У вас что, про права людей никогда не слышали?
— А ты действительно человек?
Я как раз сунула голову в горловину и боролась с рукавами, когда он задал свой вопрос. Пришлось отвлечься и высказаться:
— Во-первых, прекратите мне тыкать! А во-вторых, здесь скорее вопросы к вам. Вы слишком неоднозначно ответили на вопросы про зомби! И вообще…
— Одевайся! — Черноволосый кивнул на мантию. — И старайся меньше говорить, прыгунья. Я еще не определился насчет твоей судьбы, так что не дерзи, ни то...
— Ни то что?! — я сжала кулаки.
— Избавлюсь от вас. От тебя и говорящих тапок. Был бы умней — сделал бы это сразу, но ты действительно не похожа на тварь иномирья, — холодно просветил он. — Потому будем разбираться...
Пока я шокированно смотрела на него, этот тип, пригнувшись, подхватил с пола мой халат и отправился прятать вещь в шкаф.
— Минута! — проскрипел череп сверху, заставив меня встрепенуться и продолжить одеваться.
— Тварь иномирья, — пробормотала я, глянув на пришлепавший Левый тапок. — То рябая, то страшная, то тварь вот… Очаровательно, а?
— Прости слабому человеку и его обезумевшей вороне их страхи и личные комплексы, — миролюбиво ответил зайка. — Будь выше них, пусть им будет с кого брать пример.
— Заткни свою обувь! — посоветовал вновь приближающийся Кайрид. — Желательно ногами. Не смотри так испуганно, я просто прошу обуться! Нужно избавиться от Пустиша. Он — ректор этой академии и помешан на безопасности учащихся. А ты — угроза.
Я цыкнула и с опаской посмотрела на тапки — приближаться к ним не очень хотелось, тем более использовать по прежнему назначению.
— Не стесняйся! — бросил Правый, резво проскакивая под только что надетую мантию и шурша вокруг голых ног. — Давай, Ада, не стой столбом!
Пришлось обуваться. Затаив дыхание следила за пролезшим под подол Левым и наощупь совала ноги в мягкие тапочки, стараясь забыть, что они разумны и подвижны. А в это время Кайрид скороговоркой инструктировал о встрече с неким Пустишем.
— Скажешь, что приехала на собеседование, — хмурясь, черноволосый поправил на мне мантию, одернув ее вниз. — На работу устраиваться. Ко мне в помощницы. Меня зовут Кайрид Растифор, я заведую темным факультетом. Ясно? Ты час как прилетела на магобусе и еще не посвящена в дела. Понимаешь? Давай, прыгунья, кивни, если слышишь!
Кайрид схватил меня за плечи, слегка встряхнул и… его пальцы на долю секунды коснулись моей кожи. У основания слишком широкой горловины будто огнем мазнуло.
Я зашипела, отшатнулась, натягивая ткань мантии едва не до подбородка.
— С ума сошел?! — рявкнула, ожидая очередных угроз и собираясь дать отпор.
Однако черноволосый, к моему удивлению, и сам выглядел растерянным. Удивленно глядя на свою руку, он поднял полный тревоги взгляд, собираясь что-то сказать, однако прояснить ситуацию мы уже не успели — дверь в кабинет распахнулась, являя нам загадочного Пустиша.
Аделина
Внутрь стремительно вошел пожилой мужчина. Среднего роста, лет шестидесяти на вид, он выглядел очень ухоженно, даже как-то по-щегольски, в отличии от слегка расхлябанного Растифора.
Тот, кого называли Пустишем, являлся обладателем светло-голубых близко посаженных глаз, крупного орлиного носа, тонких не четко обрисованных губ и аккуратной белой бородки. Коротко остриженные волосы были зачесаны назад, открывая высокий морщинистый лоб.
Двигался ректор весьма бодро, несмотря на явно немолодой возраст и длинный серебристый балахон, из-под которого виднелся идеально белый воротничок рубашки.
— Растифор! — начал было гость, но сбился, заметив меня. — Ты не один…
Ректор прищурился, осмотрел мое лицо, шею. Когда его взгляд метнулся ниже, я сложила руки на груди, суетливо поправив ткань слишком большой мантии на плечах.
— Господин ректор! Вот так удача. — Кайрид встал рядом, слегка перекрыв меня собой. — Рад, что вы зашли.
Не мираж. Не наваждение!
Настоящее окно, за которым примерно в пятистах метрах от меня, был замок. Огромный красивый, построенный на обрыве отвесной неприступной скалы!
Нервно сглотнув, я неверяще пересчитала количество остроконечных крыш разной степени высоты и остроты…
— Одна, вторая, третья…
Семь башен были построены плотно, прижатыми друг к другу. Справа и спереди они переходили в обрыв, а слева присоединялись к монументальному зданию, конца которого не было видно. А между нами, далеко внизу, бушевал бескрайний синий океан.
— Будьте осторожны со своими желаниями, — пробормотала я, вспоминая, как совсем недавно требовала вывести меня к морю. Сбылось. Интересно только, кто та золотая рыбка, что все это осуществила?!
С этим вопросом во взгляде я обернулась к единственному человеку поблизости.
На этот раз он не задерживался с ответом:
— Это Мирдбургская Академия стихий, прыгунья. Ты бывала здесь когда-нибудь?
Я покачала головой.
— Слышала о ней? — продолжил допрос он.
— Нет.
— Кто подговорил тебя сделать прыжок через портал? Он же наградил тебя проклятьем, превратив ноги в это?
— Я… нет. — Посмотрев вниз, столкнулась с двумя парами синих глаз.
Правая тапка мне подмигнула. Левая смотрела с сочувствием и слегка косила, она же посоветовала мужским голосом:
— Не слушай его, Адочка, разве мы похожи на проклятье?
И обе тапки выдали улыбки, обнажая два ряда маленьких острых зубов.
Действуя на автомате, я нащупала узкий подоконник, присела на него и, не дыша, наступила левой тапкой на задник правой, стягивая ее с ноги. Затем, уже голым мыском, проделала тоже самое, оставшись без обуви. Тапки остались лежать на полу не шевелясь.
Еще немного подумав, я поджала ноги, уперев голые ступни в стену под собой.
Душераздирающую тишину вокруг прервал удивленный голос Кайрида:
— Так это не конечности.
— Да, — согласилась я. — Обычная обувь.
Тапки дернулись, презрительно фыркнули и развернулись к черноволосому задниками, преданно уставившись на меня. Глаза в глаза. Не мигая.
Вот вам и конец здравому уму.
Отвернувшись от заек, я поелозила по подоконнику, неловко устраиваясь на слишком узком пространстве, уперлась спиной в ледяное стекло и спросила, чувствуя ужасную неловкость:
— И давно вы?.. Ну… говорите.
На морде правой появилась гримаса неудовольствия, левая же улыбнулась, радостно сообщая:
— Говорить и двигаться получилось только здесь, Адочка, но почти несколько месяцев, как мы слышали тебя и все понимали, разделяя твою боль.
— Что за боль? — сразу встрял в нашу беседу черноволосый. — Пытки? Издевательства? Принуждения шпионить?
— Пытки и издевательства начались здесь! — рявкнула низким, отнюдь не женским голосом, воинственно настроенная правая тапка, повернув ушастую голову к Кайриду. — Сначала похитил девочку, потом избить пообещал! У-у-у, бандитская твоя наружность!
Я перевела испуганный взгляд на черноволосого, чувствуя, что должна оправдаться за поведение своей внезапно заговорившей обуви. Мое положение и без того было незавидным, так что нагнетать не хотелось. Однако мужчина разгневанным не выглядел.
Потирая подбородок, он задумчиво смотрел вниз и тихо бубнил:
— Действительно, ничего особенного.
— Да с кем тут говорить, Ада! — правая тапка тряхнула длинными ушами и, повернувшись в сторону, неожиданно запрыгала прочь, громко предупредив: — Я сваливаю из этого дурдома!
Красавчик Кайрид отмер, вытянул руку и повел длинными пальцами в сторону дезертира. Тапка прыгнула в очередной раз и… врезалась в незримую стену. Повторив подобный маневр еще пару раз, она поняла, в чем подвох и грозно прорычала:
— Свободу домашней обуви! Долой угнетения! Даже у тапки есть права!!!
— Не нагнетай, — раздался мужской флегматичный голос левой. — Адочка и без того на грани. То ли уже в инфаркте, то ли собирается вот-вот его заработать. Пусть поговорят с этим вороньим заводчиком, найдут общие точки соприкосновения, и тогда, кто знает, может всем нам станет легче.
Мы с “заводчиком” переглянулись. Сам ворон обиженно каркнул и… истаял, как не бывало.
Я прикусила губу, дотронулась ледяными пальцами до запястья, ущипнула себя. Больно. Живая, значит, и в реальности. К тому же ноги затекли от неудобного положения. Пришлось распрямить их и встать на пол, тут же ощутив холод. Помедлив еще буквально пару секунд, я решительно произнесла вслух собственные выводы:
— Итак, я не мертва.
Тапки поощрительно кивнули. Черноволосый хмыкнул, но промолчал.
— И про Россию вы здесь не слышали, — срывающимся голосом продолжила я.
Кайрид покачал головой.
— Так может я в коме? Между жизнью и смертью? И это… Мир Между?
— Между?? — удивился брюнет.
— Ну, когда еще не умер, но уже почти, — пояснила я собственную выдумку. — Вроде как между тем светом и этим...
— Нет.
— А может да, — упрямо заладила я.
— Ты жива.
— А это еще надо доказать!
Губы моего скупого на слова собеседника чуть искривились влево, прежде чем он спросил:
— Почему ты так держишься за теорию, в которой находишься на волосок от смерти? Так спокойней, когда за тело уже не волнуешься?
Я нервно передернула плечами:
— Никак не спокойней. Больше всего пугает неизвестность, — буркнула, и по спине пробежал холодок. Переступив с ноги на ногу, обняла себя за плечи и хорошенько растерла их ладонями.
Какое-то время мужчина пристально меня рассматривал, скользнув взглядом с головы до поджатых пальцев ног. Затем стремительно прошел к пузатому шкафу за своим столом и вынул оттуда серую хламиду наподобие той, что была на нем. Встряхнув ее, он осторожно протянул одежду мне и выдал с самым деловым видом:
— В посмертии нет холода, и голода нет.
— Вам откуда знать? — удивилась я, с опаской косясь на принятую вещь и дерзко добавляя: — Были там?
— Был, — легко согласился собеседник, — поверь, здесь интересней.
Я покосилась на тапки. Левая продолжала блаженно улыбаться, но без демонстрации острых зубов. Правая же, дождавшись пока обращу на нее внимание, громко шепнула:
— Заливает. Не зомби же он?
— Кто такой зомби? — заинтересовался Кайрид, на этот раз выуживая из-под своего стола черные ботинки размера эдак сорок шестого.
— Оживший мертвец, — подсказала правая тапка низким мужским голосом. — Умерший и восставший снова.
— Хм-м, — Кайрид изобразил сильную задумчивость.
Опровергать слова Правой тапки он не спешил, что сильно нервировало. Но я ждала, надеясь до последнего.
— И много в вашем мире зомби? — наконец спросил он.
— В нашем ни одного настоящего, — вмешался в разговор Левый.
Я устала даже мысленно называть свои тапки женским родом, ведь судя по голосам и манерам, мои зайки оказались мужчинами. Неожиданно, но факт!
— О зомби мы знаем только из страшилок, — продолжил Левый. — А в вашем мире это не так?
Губы Кайрида расползлись в милой усмешке, от которой у меня мурашки побежали по коже.
— Р-раскусила тебя, Р-растифор-р! — прокаркал долбаный ворон, неожиданно воплощаясь вновь. — Вер-рла как есть! Бер-регись! Гони пр-рочь!
— А и гони! — обрадовался Правый. — Куда идти? В эту дверь? Нам бы только проход открыть и досвидули!
— Не нагнетай, Варг! — ответил Кайрид, обводя всех присутствующих очень странным, подозрительным взглядом. — Лучше обрати внимание, дорогуша, как прекрасно тебя понимают.
Ворон открыл клюв и тут же его захлопнул. Теперь птичья физиономия выражала крайнюю степень удивления.
Когда черноволосый уставился на меня, я поняла: случилась новая странность, которая ему очень не нравится. Но какая именно?
— Ты знаешь, о чем мы говорили, прыгунья? Понимаешь речь моего ворона? — тихо, почти ласково спросил меня Кайрид.
— Кто, я? — уточнил, яростно пытаясь сообразить, что следует говорить.
— Ты понимаешь речь Варга, — теперь он утверждал, а не спрашивал. — Хотя, кроме хозяина, фамильяров могут слышать только по их желанию. Сейчас мой ворон не желал быть понятым, прыгунья!
— А-а-а, — я тяжело сглотнула и решила категорично лгать. На всякий случай. — Ну правильно. Я ведь и не поняла ни слова. Еще думаю, что это он там каркает? А это вы на своем...
— Но твои тапки ответили Варгу, а значит... — черноволосый нехорошо прищурился и, кажется, собрался учинить допрос с пристрастием.
Я покосилась на Правого, и тот — умница просто — упрямо пошевелил ушами, сообщая:
— А я не с ней, я — сам по себе! Кого хочу, того и понимаю. Хоть фамильяров, хоть птиц, хоть, хоть на иврите! Мне все одно, я тапок из России!
И в этот прекрасный до сумасшествия момент, в наш потрясающий разговор вмешался новый собеседник.
— Пустиш идет, — раздался сверху скрипучий замогильный голос, от которого у меня мурашки побежали по коже. — Будет здесь через минуту.
Я посмотрела в потолок — ничего необычного. Радио у них здесь что ли с видеооборудованием?
— Рейтов день! — откликнулся Кайрид, разом теряя интерес к моим лингвистическим познаниям, к тапкам и ко мне в целом. — Только его сейчас не хватало! Вечно прется, когда не ждали...
— Убер-ри свидетелей! — каркнул ворон со спинки стула. — В окно!
Я подавилась воздухом, закашлялась и отошла от подоконника, усердно делая вид, что решила прогуляться по кабинету просто так.
— Она тебя понимает, следи за языком, Варг, — бросил Кайрид, не глядя на меня.
Быстро открывая ящики, он принялся методично перекладывать туда все со столешницы. И сгоревшую дощечку, и мою кисточку от туши, и зеркальце...
— Невер-роятно! — ответил Варг. — Невозможно!
Я отвернулась, делая вид, что всякое каркающее воронье — последнее, что меня волнует.
— Эй, вер-рла, — не отставала гадская птица, — у тебя спина белая!
Откуда-то снова раздался звук: тихий прерывистый скрип. Будто старик неумело смеялся. Или кашлял... Я хмуро посмотрела по сторонам, но ничего необычного не обнаружила. Почти расслабилась, когда Правый зайка оказался рядом, подсказывая:
— Пст, Ада, пст! — и стрельнул синими глазками вверх вправо.
На самой верхней полке стеллажа у входа стоял... человеческий череп. Его глаза мерцали зеленым, а челюсть была слегка приоткрыта.
— Добрый день, — просипела я, до последнего надеясь, что скрипящий голос принадлежал не этому страшиле.
Череп демонстративно сжал челюсти, громко ими клацнув.
Мы с Правым подпрыгнули на месте одновременно. Я обернулась к Кайриду, и тот ответил, не дожидаясь, пока я соберусь с мыслями:
— Схид — это охранка кабинета. Он не общителен. А вот тебе, прыгунья, нужно переодеться и срочно.
Он подошел ко мне, протягивая руку:
— Свою одежду пока отдай мне. Она слишком необычна для нашего мира. Пустиш сразу что-то заподозрит. Слышишь меня? Как там тебя, Ада?
Я кивнула, вцепилась в свой халат и, не выдержав, завалила черноволосого кипой вопросов:
— Кто такой Пустиш? И почему череп говорит? Что это за мир? Как я сюда попала?! Где Москва?! Как мне вернуться?
Кайрид чуть закатил глаза, отнял у меня серую мантию, встряхнул ее и протянул со словами:
— Надевай, Ада. Тапки свои или обуй, или прикажи им спрятаться и молчать. Пустиш — главный здесь, имеет право развеять тебя по ветру, если только заподозрит, что ты не отсюда. Ну?!
— В смысле развеять? — не поняла я, но все же стянула с себя халат и схватила огромную серую тряпку, принявшись натягивать на себя. — У вас что, про права людей никогда не слышали?
— А ты действительно человек?
Я как раз сунула голову в горловину и боролась с рукавами, когда он задал свой вопрос. Пришлось отвлечься и высказаться:
— Во-первых, прекратите мне тыкать! А во-вторых, здесь скорее вопросы к вам. Вы слишком неоднозначно ответили на вопросы про зомби! И вообще…
— Одевайся! — Черноволосый кивнул на мантию. — И старайся меньше говорить, прыгунья. Я еще не определился насчет твоей судьбы, так что не дерзи, ни то...
— Ни то что?! — я сжала кулаки.
— Избавлюсь от вас. От тебя и говорящих тапок. Был бы умней — сделал бы это сразу, но ты действительно не похожа на тварь иномирья, — холодно просветил он. — Потому будем разбираться...
Пока я шокированно смотрела на него, этот тип, пригнувшись, подхватил с пола мой халат и отправился прятать вещь в шкаф.
— Минута! — проскрипел череп сверху, заставив меня встрепенуться и продолжить одеваться.
— Тварь иномирья, — пробормотала я, глянув на пришлепавший Левый тапок. — То рябая, то страшная, то тварь вот… Очаровательно, а?
— Прости слабому человеку и его обезумевшей вороне их страхи и личные комплексы, — миролюбиво ответил зайка. — Будь выше них, пусть им будет с кого брать пример.
— Заткни свою обувь! — посоветовал вновь приближающийся Кайрид. — Желательно ногами. Не смотри так испуганно, я просто прошу обуться! Нужно избавиться от Пустиша. Он — ректор этой академии и помешан на безопасности учащихся. А ты — угроза.
Я цыкнула и с опаской посмотрела на тапки — приближаться к ним не очень хотелось, тем более использовать по прежнему назначению.
— Не стесняйся! — бросил Правый, резво проскакивая под только что надетую мантию и шурша вокруг голых ног. — Давай, Ада, не стой столбом!
Пришлось обуваться. Затаив дыхание следила за пролезшим под подол Левым и наощупь совала ноги в мягкие тапочки, стараясь забыть, что они разумны и подвижны. А в это время Кайрид скороговоркой инструктировал о встрече с неким Пустишем.
— Скажешь, что приехала на собеседование, — хмурясь, черноволосый поправил на мне мантию, одернув ее вниз. — На работу устраиваться. Ко мне в помощницы. Меня зовут Кайрид Растифор, я заведую темным факультетом. Ясно? Ты час как прилетела на магобусе и еще не посвящена в дела. Понимаешь? Давай, прыгунья, кивни, если слышишь!
Кайрид схватил меня за плечи, слегка встряхнул и… его пальцы на долю секунды коснулись моей кожи. У основания слишком широкой горловины будто огнем мазнуло.
Я зашипела, отшатнулась, натягивая ткань мантии едва не до подбородка.
— С ума сошел?! — рявкнула, ожидая очередных угроз и собираясь дать отпор.
Однако черноволосый, к моему удивлению, и сам выглядел растерянным. Удивленно глядя на свою руку, он поднял полный тревоги взгляд, собираясь что-то сказать, однако прояснить ситуацию мы уже не успели — дверь в кабинет распахнулась, являя нам загадочного Пустиша.
ГЛАВА 3
Аделина
Внутрь стремительно вошел пожилой мужчина. Среднего роста, лет шестидесяти на вид, он выглядел очень ухоженно, даже как-то по-щегольски, в отличии от слегка расхлябанного Растифора.
Тот, кого называли Пустишем, являлся обладателем светло-голубых близко посаженных глаз, крупного орлиного носа, тонких не четко обрисованных губ и аккуратной белой бородки. Коротко остриженные волосы были зачесаны назад, открывая высокий морщинистый лоб.
Двигался ректор весьма бодро, несмотря на явно немолодой возраст и длинный серебристый балахон, из-под которого виднелся идеально белый воротничок рубашки.
— Растифор! — начал было гость, но сбился, заметив меня. — Ты не один…
Ректор прищурился, осмотрел мое лицо, шею. Когда его взгляд метнулся ниже, я сложила руки на груди, суетливо поправив ткань слишком большой мантии на плечах.
— Господин ректор! Вот так удача. — Кайрид встал рядом, слегка перекрыв меня собой. — Рад, что вы зашли.
