К дереву с висельником подъехала автомашина со странной раскраской. Сдав задним ходом, так что бы ноги самоубийцы оказались над открытой платформой кузова, она скрыла своими большими колёсами торчащий из земли планшет. Люди в комбинезонах, раскрашенных под цвета автомобиля, раскатали пластиковые пакеты. Срезали верёвку и уложили молодого поэта в один из них, в другой собрали валяющийся вокруг мусор, загрузили всё в кузов, сели и уехали. Настолько всё размерено и обыденно, что аж «мурашки» по спине побежали. О произошедшем напоминал, лишь чудом уцелевший под колёсами машины планшет – маленький чёрный обелиск, он остался на прежнем месте. От толпы отделились двое и не торопясь двинулись в сторону него, что-то горячо обсуждая на ходу. Вдруг один из них остановился, раскинул руки в разные стороны – одной останавливая своего попутчика, другой указывая в сторону воткнутого в землю планшета. Издав победоносный крик, он чуть подпрыгнул на месте и разбежавшись вдарил ногой по «маленькому обелиску». Планшет вылетел из земли, врезался в стоящее рядом дерево и разлетелся в мелкие пластиковые брызги. «Футболист» упал на колени, и чуть отпрянув назад, продолжил свои радостные вопли , воздев руки к небу.
-«Вопросы, предложения, комментарии к увиденному будут?» - голос прозвучал так неожиданно и близко, что вздрогнув, я повернулся в сторону говорившего. Сергей стоял совсем рядом, прислонившись к откосу окна, и мрачно глядел в щель от удерживаемой мною створки. Где-то в глубине меня нужная мысль никак не могла родиться.
-«Фруктоник кто будет?» - Костин бодрый голос окончательно сбил направление слов, пробирающихся сквозь лабиринт моего сознания, и я промямлил:
-«Это…, моё будущее?..»
-«У нас ещё четыре квоты есть – можем заказать!» - проговорил Костя, не слыша моих слов. Он стоял перед раскрытым проёмом дверцы шкафа-сундука и исходящий из него неоновый свет, огибал его фигуру, делая её неестественно-призрачной.
-«Мне персиковый!» - отозвался Сергей и добавил для меня – « И «да», и «нет». Это возможное развитие твоего мира».
-«Руслан! Тебе какой?» - не унимался Костя.
Я начал открывать и закрывать рот, одновременно пытаясь вспомнить какие ещё бывают фрукты. Видя это Сергей ответил за меня :
-«Ему тоже «персик»!»
Через несколько секунд в повисшей тишине раздался тихий писк, исходящий от сундука и подошедший Костик поставил на подоконник перед нами две белых бутылки.
-«Наслаждайтесь! Это такой кисломолочный напиток. Не отравишься» - добавил он, развевая мои сомнения.
Сергей отпил из открытой бутылки и произнёс:
-«Теперь по теме. Можешь подобрать одно слово, что бы описать то, что увидел на улице?»
Я стоял в замешательстве.
-«Ну люди. Какие они? По твоим ощущениям » - Сергей сделал ещё глоток и ждал.
-«Уродцы это какие-то. Человеческая оболочка с тёмной пустотой внутри. Они словно без…, а…, без…»
-«Бездушные, бездуховные» - закончил за меня фразу Сергей – «Перед тобой зарождение нового вида – «существо человекообразное».
-«Бездушные» и «бездуховные» - это разве не разные понятия?» - задал я вопрос, пытаясь разложить для себя всё «по полочкам».
-«А в чём же должны прорастать семена «духовности» если почва отсутствует? «Душа» – это та почва, что предназначена для этих семян. И наоборот. Что расширяет и увеличивает состояние души? Нужна подсказка?» - Сергей допивал содержимое своей бутылки косясь на меня прищуренным взглядом – «Человек создан так , что даже если он и утрачивает часть души, в силу каких-либо обстоятельств, она со временем восстанавливается. Медленно, долго, порой через мучительные угрызения совести – но это и есть уникальная регенерирующая способность человека, видимо взамен отсутствия многих других».
-«А то бы мы были разумными ящерицами!» - вклинился в наш диалог Костя – «Или мы ими уже были?» - последний вопрос он задал видимо уже себе.
Сергей посмотрел на своего друга, вздохнул и продолжил.
«Мир через экран коммуникатора и ярче и интереснее, и «электронное устройство» всегда готово предложить тебе какую-нибудь «забавную примочку» или дорисовать реальность картинками, не имеющими к окружающей действительности никакого отношения. Я уверен, что даже уже в твоём смартфоне их целая куча. Весело, прикольно, но основная задача – удержать внимание человека, сконцентрировать его на себе, зацепиться за его душу. Как угодно. Чем угодно».
Сергей отошёл от окна и поставил пустую бутылку на стол возле дивана.
-«Люди с небольшим достатком носят их в руках, у тех кто побогаче – это такие «розовые очки», ну а самая продвинутая модель – сейчас одета на нас».
Я схватился за одеяния в которые меня облачили.
-«Да не волнуйся ты так. Среди нас есть один товарищ, который свои «очумелые» ручки к ним уже приложил» - он улыбаясь, смотрел на Костю – «половина функционала в них не работает».
«Очумелец» поднялся с дивана и театрально поклонился.
Я опустил руки и глядя в пол произнёс:
-«Так от меня вы чего хотите?»
-«От тебя?» - лицо Сергея в момент посуровело. Он быстрым шагом подошёл ко мне, шире распахнул окно и взяв меня за плечи развернул лицом на улицу – «Твой мир скоро превратится вот в это! Или мы ошиблись, и тебе здесь всё понравилось?» - его голос звучал жёстко и напористо.
-«А я что тебе –лечитель утраченных душ!» - завёлся я с пол-оборота – «Твой друг хотя бы видеть её может когда захочет! А я что? Я просто продаю эти устройства!»
-«Так создай для них «душу» прежде чем продавать! Вложи в них «Жизнь» с частичкой себя, чтобы они воровать её у людей перестали!»
-«Да я понятия не имею, как это сделать!»
-«Не старайся понять – почувствуй!»
-«Я не «экстрасенс-волшебник» и «не старец-отшельник»! Это только они с окружающим миром суперчувствами общаются! Хотя «чёрта с два» кто это может проверить! Что вы из меня какого-то супергероя лепите?!» - сорвался я на крик.
-«Значит, понятия не имеешь как сделать, как почувствовать… Костя!»
Удерживая меня левой рукой за плечо, он прислонил правую ладонь к своему лбу – на безымянном пальце засветилась зелёная полоска, подскочивший к нам Костик схватился за мою свободную руку.
Перемешавшиеся краски погрузили нас в бело-коричневый сумрак. Мы оказались внутри другого помещения. Перед нами, сидя у окна, совсем юный иконописец прорисовывал лик на загрунтованной доске. В одной руке две баночки с краской; во рту, стиснутыми зубами он держал кисть, а другой кисточкой, поменьше, его рука наносила мазки на деревянную поверхность. Но благодаря Косте я мог видеть не только это. Вихри золотых струй фонтанировали вокруг мальчишки, то устремляясь куда-то ввысь, то веером разлетались по полу, а возвращаясь, заставляли его худенькое тельце светиться изнутри; и только маленькая кисточка, которой он рисовал, служила проводником в одну сторону. Мазок, ещё один и деревянная доска вспыхнула золотыми лучами, разлетающимися в разные стороны, а художник, наконец, медленно опустил руку.
Лучи медленно двигались вокруг сотворённого юным иконописцем, высвечивая детали интерьера в котором мы оказались – это была недостроенная церковь.
-«Посмотри. Ему нет и 12, а он уже знает, он чувствует, как надо сделать. Неужели ты не сможешь почувствовать?» - голос Сергея звучал уже спокойно и немного приглушённым.
Мальчишка поставил баночки с краской на пол, а распрямляясь, повернул голову в нашу сторону и замер с округлившимися от удивления глазами. Маленькая кисточка выпала из его руки, а опустившаяся нижняя челюсть, освободила кисть побольше. Ударившись о его коленку, та совершила в воздухе замысловатый кульбит и угодила прямо в одну из баночек с краской.
Мы стояли совсем рядом, и мне так захотелось погрузить свою руку в эти золотые струи его души. Я должен её почувствовать. « Я знаю, должен…» - прошептал я, подставляя открытую ладонь прыгающим фонтанчикам. А знаете, какая она мягкая, пушистая и тёплая. Это такое счастье чувствовать душу находящегося рядом!
Юный иконописец видимо тоже что-то почувствовал – его рука двинулась навстречу моей.
-«Ко-ость! А он нас видит» - тихо сказал Сергей.
-«Не говори ерунды. Он не может нас видеть. Да и освещение здесь «никакое» - отвечал Костя, его закрытые глаза светились голубоватым пламенем.
-«Да ты на себя посмотри!» -вновь заговорил Сергей.
Подчиняясь его словам, я тоже взглянул на своё тело и там где лучи от иконы проходили через занимаемое мной пространство они высвечивали мои естественные очертания. То же происходило и с моими спутниками, так что получалось для мальчишки, мы частями проявлялись прямо в воздухе.
-«Стой!» - испуганно крикнул Сергей. От неожиданности я дёрнулся, вскинув голову, чтоб посмотреть вперёд – моя ладонь и пальцы юного художника соприкоснулись. Вспышка, то ли у меня в глазах, то ли на самом деле и я провалился в темноту.
Двери недостроенного Храма распахнулись и сильным хлопком о стены поставили точку в какофонии звуков от падающих деревянных конструкций внутри. В проёме стоял Андрейка с взъерошенными волосами. Выпученные глаза озирались вокруг. Кузнец и остальные сотрапезники, собиравшие со стола остатки еды и посуду, замерли глядя на него. Звонко шлёпая босыми ногами по некрашеным доскам, мальчишка нетерпеливо зашагал к ним. Для скорости, он перепрыгивал через ступеньки лестницы, ведущей ко входу в храм. Оказавшись у стола, он стал хватать остатки ещё не убранной пищи и запихивать себе в рот, торопливо жуя. Кузнец посмотрел на него, молча налил в кружку квас из кувшина и протянул Андрейке.
-«Вижу, картинка получаться стала?» - спросил он, начиная улыбаться.
Мальчишка замотал головой.
-«Не-е!» - проглотив содержимое рта, он стал жадно пить из кружки. Повисла вопросительная тишина – всем хотелось услышать дальнейшие разъяснения. Андрейка допил, поставил кружку на стол и рукавом утёр рот.
-«Всё! Уже всё получилось!» - звонко закончил он.
-«Вот и хорошо!» - дед Коваль облегчённо вздохнул, и принялся опять собирать посуду – «тогда сейчас вместе с нами пойдёшь к …»
-«Не-е! Не могу!!» - криком воспротивился Андрейка.
-«Как это опять «не могу»!» - бас, начинающего сердиться кузнеца накрыл крик мальчишки.
-«Ну деда Коваль! Мне Святая Троица только что явилась! Мне их образы обязательно нарисовать надо пока глаза ещё помнят! Ну не серчай!» - взмолился Андрейка глядя на кузнеца.
-«Я пойду? Ладно? Я пойду?» - мальчишка начал пятиться назад, не выпуская из поля зрения помрачневшего кузнеца – «Я не долго. Хорошо? Я быстро».
Двигаясь спиной к Храму, он всё ускорял и ускорял шаги. «Ай-ё!» - что-то негромко хрустнуло, и Андрейка заскакал на одной ноге. Остановившись, он упёрся поджатой ногой в соседнее колено и развернул ступню к себе – между пальцами торчала засохшая сосновая шишка. «Твою ж шишкину ма-а…!» - раздосадовано начал было мальчишка и тут же зажал себе рот двумя руками. Испуганно покосился на наблюдавших за ним деревенских мужиков, в надежде, что его ни кто не услышал, освободил одну руку и вытащил застрявшую шишку. Второй рукой три раза перекрестив себе рот, дотянулся и сорвал лист подорожника, растущий неподалёку. Плюнул на него, потёр и вложил между пальцами ноги, прикрыв начинавшую кровоточить ранку. Жалостливо-просящим взглядом ещё раз посмотрел на кузнеца, слегка покивал головой, и запрыгал по ступенькам к входным дверям недостроенного Храма.
Полуденное солнце медленно перевалило через самую высокую точку на небосводе и отражаясь в воде протекающей реки золотистыми бликами, придирчиво высматривало себе проход между высокими сосновыми вершинами, чтобы завалиться за горизонт на ночной отдых. От реки, вверх по пригорку, поднимались три мужские фигуры – две взрослых и одна детская. Наконец они одолели подъём и остановились, шумно и протяжно дыша от затраченных усилий.
-«Так значит, здесь свою церкву ставить хочешь?» - спросил тот, что постарше, с развивающимися на ветру седыми космами.
-«Да. Храм Господень здесь мне привиделся. За утренней молитвою дело было» - ответил другой взрослый мужчина в тёмных одеяниях. В правой руке он держал посох, грубо оструганный из деревянной ветки, а левая спряталась в складках посеревшего от дорожной пыли плаща с капюшоном.
-«Красота-а!» - протянул первый, оглядывая русло реки и лес на другом её берегу – «Так куда говоришь входные врата смотреть должны?»
-«Вот сюда. В сторону реки. Только чуть поодаль от берега, не с самого краю. Ступени, проход небольшой, потом стены в разные стороны на восемь углов разойтись должны, а вот там…»
-«Погодь, погодь малость. Картинку, из слов сотканную, к памяти не пришьёшь. Андрейка!» - он повернулся к уже сидящему на траве мальчишке – «Нут-ка, сбегай до обоза нашего, да холстины белой с угольками своими рисовальными принеси. Будем желаемые видения в образы творить, дабы потом недопонимания не случилось».
Мальчишка с тоской взглянул вниз пригорка на который они взбирались и переведя жалостливые глаза на говорящего заныл:
-«Ну, де-да-а…»
-«Ничего-ничего, ножки у тебя молодые, резвые – в миг обернёшься» - напутствовал его дед. Вздохнув, мальчишка поднялся, и зашагал под уклон, сильно размахивая руками.
-«Задорно имя его из уст твоих слышится» - смотря в след уходившей детской фигурке, произнёс человек в пыльном плаще.
-«Отец его, другом моим был. Это он его именем таким нарёк. Услыхал где-то на Торжище , так говорил « в душу и запало». Мне до сего дня кажется, что они его на свет явили, лишь имени этого ради. Уж очень он до новшеств всяких охоч был» - старик помолчал немного и уже обращаясь к своему собеседнику, спросил – « А тебя-то как кличут, а то ж и знакомство ещё не завели».
-«Отец Сергий я» - послышалось в ответ, и рука человека стащила назад капюшон от пыльного плаща, обнажив скуластую голову, ещё совсем молодую, с едва пробивающейся растительностью на подбородке и верхней губе – «А тебя звать-величать какими словами надобно?»
Лицо деда посуровело, и смерив стоящего перед ним взглядом, он произнёс:
-«Отец?! Ну а я тогда, пращур рода человеческого – дед Коваль!»
-«Что ж осерчал так вдруг? Чин на мне такой. Новою верою наложен» - немного растерявшись, произнёс молодой человек.
-«Новою верой?! Чем же так хороша эта ваша «новая вера», что так легко её чины и звания на себя навешиваете?» - так же сердито продолжал дед Коваль.
-«Един Бог! И всё в его власти» - ответил отец Сергий.
Молчаливо повисла пауза. Старик вздохнул, подошёл к растущей рядом берёзе, поднял вверх прищуренный взгляд, пытаясь что-то разглядеть в листве её кроны, и заговорил вновь.
-«Выходит так, что ежели слову твоему следовать, то никакой такой силы душу творящей не в деревах, не в огне, ветре, траве, воде нет?» - он стоял и медленно оглаживал белый с чёрными наростами ствол дерева.
-«Частица божественная, во всём что ты перечислил теплица» - мягким голосом наставника произнёс молодой человек.
-«Ну а как же кикиморы в болото заводящие, лешие по лесу блуждающие, домовые, что жилище людское от несчастий берегут – они тоже часть божественного?» - дед Коваль ещё раз обошёл дерево, и сел на землю у его корней.
-«Бесовщина это всё и ересь» - уже более строго ответил отец Сергий.
-«Чудная эта «новая вера» твоя. Думаю не всякая душа людская
-«Вопросы, предложения, комментарии к увиденному будут?» - голос прозвучал так неожиданно и близко, что вздрогнув, я повернулся в сторону говорившего. Сергей стоял совсем рядом, прислонившись к откосу окна, и мрачно глядел в щель от удерживаемой мною створки. Где-то в глубине меня нужная мысль никак не могла родиться.
-«Фруктоник кто будет?» - Костин бодрый голос окончательно сбил направление слов, пробирающихся сквозь лабиринт моего сознания, и я промямлил:
-«Это…, моё будущее?..»
-«У нас ещё четыре квоты есть – можем заказать!» - проговорил Костя, не слыша моих слов. Он стоял перед раскрытым проёмом дверцы шкафа-сундука и исходящий из него неоновый свет, огибал его фигуру, делая её неестественно-призрачной.
-«Мне персиковый!» - отозвался Сергей и добавил для меня – « И «да», и «нет». Это возможное развитие твоего мира».
-«Руслан! Тебе какой?» - не унимался Костя.
Я начал открывать и закрывать рот, одновременно пытаясь вспомнить какие ещё бывают фрукты. Видя это Сергей ответил за меня :
-«Ему тоже «персик»!»
Через несколько секунд в повисшей тишине раздался тихий писк, исходящий от сундука и подошедший Костик поставил на подоконник перед нами две белых бутылки.
-«Наслаждайтесь! Это такой кисломолочный напиток. Не отравишься» - добавил он, развевая мои сомнения.
Сергей отпил из открытой бутылки и произнёс:
-«Теперь по теме. Можешь подобрать одно слово, что бы описать то, что увидел на улице?»
Я стоял в замешательстве.
-«Ну люди. Какие они? По твоим ощущениям » - Сергей сделал ещё глоток и ждал.
-«Уродцы это какие-то. Человеческая оболочка с тёмной пустотой внутри. Они словно без…, а…, без…»
-«Бездушные, бездуховные» - закончил за меня фразу Сергей – «Перед тобой зарождение нового вида – «существо человекообразное».
-«Бездушные» и «бездуховные» - это разве не разные понятия?» - задал я вопрос, пытаясь разложить для себя всё «по полочкам».
-«А в чём же должны прорастать семена «духовности» если почва отсутствует? «Душа» – это та почва, что предназначена для этих семян. И наоборот. Что расширяет и увеличивает состояние души? Нужна подсказка?» - Сергей допивал содержимое своей бутылки косясь на меня прищуренным взглядом – «Человек создан так , что даже если он и утрачивает часть души, в силу каких-либо обстоятельств, она со временем восстанавливается. Медленно, долго, порой через мучительные угрызения совести – но это и есть уникальная регенерирующая способность человека, видимо взамен отсутствия многих других».
-«А то бы мы были разумными ящерицами!» - вклинился в наш диалог Костя – «Или мы ими уже были?» - последний вопрос он задал видимо уже себе.
Сергей посмотрел на своего друга, вздохнул и продолжил.
«Мир через экран коммуникатора и ярче и интереснее, и «электронное устройство» всегда готово предложить тебе какую-нибудь «забавную примочку» или дорисовать реальность картинками, не имеющими к окружающей действительности никакого отношения. Я уверен, что даже уже в твоём смартфоне их целая куча. Весело, прикольно, но основная задача – удержать внимание человека, сконцентрировать его на себе, зацепиться за его душу. Как угодно. Чем угодно».
Сергей отошёл от окна и поставил пустую бутылку на стол возле дивана.
-«Люди с небольшим достатком носят их в руках, у тех кто побогаче – это такие «розовые очки», ну а самая продвинутая модель – сейчас одета на нас».
Я схватился за одеяния в которые меня облачили.
-«Да не волнуйся ты так. Среди нас есть один товарищ, который свои «очумелые» ручки к ним уже приложил» - он улыбаясь, смотрел на Костю – «половина функционала в них не работает».
«Очумелец» поднялся с дивана и театрально поклонился.
Я опустил руки и глядя в пол произнёс:
-«Так от меня вы чего хотите?»
-«От тебя?» - лицо Сергея в момент посуровело. Он быстрым шагом подошёл ко мне, шире распахнул окно и взяв меня за плечи развернул лицом на улицу – «Твой мир скоро превратится вот в это! Или мы ошиблись, и тебе здесь всё понравилось?» - его голос звучал жёстко и напористо.
-«А я что тебе –лечитель утраченных душ!» - завёлся я с пол-оборота – «Твой друг хотя бы видеть её может когда захочет! А я что? Я просто продаю эти устройства!»
-«Так создай для них «душу» прежде чем продавать! Вложи в них «Жизнь» с частичкой себя, чтобы они воровать её у людей перестали!»
-«Да я понятия не имею, как это сделать!»
-«Не старайся понять – почувствуй!»
-«Я не «экстрасенс-волшебник» и «не старец-отшельник»! Это только они с окружающим миром суперчувствами общаются! Хотя «чёрта с два» кто это может проверить! Что вы из меня какого-то супергероя лепите?!» - сорвался я на крик.
-«Значит, понятия не имеешь как сделать, как почувствовать… Костя!»
Удерживая меня левой рукой за плечо, он прислонил правую ладонь к своему лбу – на безымянном пальце засветилась зелёная полоска, подскочивший к нам Костик схватился за мою свободную руку.
Перемешавшиеся краски погрузили нас в бело-коричневый сумрак. Мы оказались внутри другого помещения. Перед нами, сидя у окна, совсем юный иконописец прорисовывал лик на загрунтованной доске. В одной руке две баночки с краской; во рту, стиснутыми зубами он держал кисть, а другой кисточкой, поменьше, его рука наносила мазки на деревянную поверхность. Но благодаря Косте я мог видеть не только это. Вихри золотых струй фонтанировали вокруг мальчишки, то устремляясь куда-то ввысь, то веером разлетались по полу, а возвращаясь, заставляли его худенькое тельце светиться изнутри; и только маленькая кисточка, которой он рисовал, служила проводником в одну сторону. Мазок, ещё один и деревянная доска вспыхнула золотыми лучами, разлетающимися в разные стороны, а художник, наконец, медленно опустил руку.
Лучи медленно двигались вокруг сотворённого юным иконописцем, высвечивая детали интерьера в котором мы оказались – это была недостроенная церковь.
-«Посмотри. Ему нет и 12, а он уже знает, он чувствует, как надо сделать. Неужели ты не сможешь почувствовать?» - голос Сергея звучал уже спокойно и немного приглушённым.
Мальчишка поставил баночки с краской на пол, а распрямляясь, повернул голову в нашу сторону и замер с округлившимися от удивления глазами. Маленькая кисточка выпала из его руки, а опустившаяся нижняя челюсть, освободила кисть побольше. Ударившись о его коленку, та совершила в воздухе замысловатый кульбит и угодила прямо в одну из баночек с краской.
Мы стояли совсем рядом, и мне так захотелось погрузить свою руку в эти золотые струи его души. Я должен её почувствовать. « Я знаю, должен…» - прошептал я, подставляя открытую ладонь прыгающим фонтанчикам. А знаете, какая она мягкая, пушистая и тёплая. Это такое счастье чувствовать душу находящегося рядом!
Юный иконописец видимо тоже что-то почувствовал – его рука двинулась навстречу моей.
-«Ко-ость! А он нас видит» - тихо сказал Сергей.
-«Не говори ерунды. Он не может нас видеть. Да и освещение здесь «никакое» - отвечал Костя, его закрытые глаза светились голубоватым пламенем.
-«Да ты на себя посмотри!» -вновь заговорил Сергей.
Подчиняясь его словам, я тоже взглянул на своё тело и там где лучи от иконы проходили через занимаемое мной пространство они высвечивали мои естественные очертания. То же происходило и с моими спутниками, так что получалось для мальчишки, мы частями проявлялись прямо в воздухе.
-«Стой!» - испуганно крикнул Сергей. От неожиданности я дёрнулся, вскинув голову, чтоб посмотреть вперёд – моя ладонь и пальцы юного художника соприкоснулись. Вспышка, то ли у меня в глазах, то ли на самом деле и я провалился в темноту.
******
Двери недостроенного Храма распахнулись и сильным хлопком о стены поставили точку в какофонии звуков от падающих деревянных конструкций внутри. В проёме стоял Андрейка с взъерошенными волосами. Выпученные глаза озирались вокруг. Кузнец и остальные сотрапезники, собиравшие со стола остатки еды и посуду, замерли глядя на него. Звонко шлёпая босыми ногами по некрашеным доскам, мальчишка нетерпеливо зашагал к ним. Для скорости, он перепрыгивал через ступеньки лестницы, ведущей ко входу в храм. Оказавшись у стола, он стал хватать остатки ещё не убранной пищи и запихивать себе в рот, торопливо жуя. Кузнец посмотрел на него, молча налил в кружку квас из кувшина и протянул Андрейке.
-«Вижу, картинка получаться стала?» - спросил он, начиная улыбаться.
Мальчишка замотал головой.
-«Не-е!» - проглотив содержимое рта, он стал жадно пить из кружки. Повисла вопросительная тишина – всем хотелось услышать дальнейшие разъяснения. Андрейка допил, поставил кружку на стол и рукавом утёр рот.
-«Всё! Уже всё получилось!» - звонко закончил он.
-«Вот и хорошо!» - дед Коваль облегчённо вздохнул, и принялся опять собирать посуду – «тогда сейчас вместе с нами пойдёшь к …»
-«Не-е! Не могу!!» - криком воспротивился Андрейка.
-«Как это опять «не могу»!» - бас, начинающего сердиться кузнеца накрыл крик мальчишки.
-«Ну деда Коваль! Мне Святая Троица только что явилась! Мне их образы обязательно нарисовать надо пока глаза ещё помнят! Ну не серчай!» - взмолился Андрейка глядя на кузнеца.
-«Я пойду? Ладно? Я пойду?» - мальчишка начал пятиться назад, не выпуская из поля зрения помрачневшего кузнеца – «Я не долго. Хорошо? Я быстро».
Двигаясь спиной к Храму, он всё ускорял и ускорял шаги. «Ай-ё!» - что-то негромко хрустнуло, и Андрейка заскакал на одной ноге. Остановившись, он упёрся поджатой ногой в соседнее колено и развернул ступню к себе – между пальцами торчала засохшая сосновая шишка. «Твою ж шишкину ма-а…!» - раздосадовано начал было мальчишка и тут же зажал себе рот двумя руками. Испуганно покосился на наблюдавших за ним деревенских мужиков, в надежде, что его ни кто не услышал, освободил одну руку и вытащил застрявшую шишку. Второй рукой три раза перекрестив себе рот, дотянулся и сорвал лист подорожника, растущий неподалёку. Плюнул на него, потёр и вложил между пальцами ноги, прикрыв начинавшую кровоточить ранку. Жалостливо-просящим взглядом ещё раз посмотрел на кузнеца, слегка покивал головой, и запрыгал по ступенькам к входным дверям недостроенного Храма.
******
Полуденное солнце медленно перевалило через самую высокую точку на небосводе и отражаясь в воде протекающей реки золотистыми бликами, придирчиво высматривало себе проход между высокими сосновыми вершинами, чтобы завалиться за горизонт на ночной отдых. От реки, вверх по пригорку, поднимались три мужские фигуры – две взрослых и одна детская. Наконец они одолели подъём и остановились, шумно и протяжно дыша от затраченных усилий.
-«Так значит, здесь свою церкву ставить хочешь?» - спросил тот, что постарше, с развивающимися на ветру седыми космами.
-«Да. Храм Господень здесь мне привиделся. За утренней молитвою дело было» - ответил другой взрослый мужчина в тёмных одеяниях. В правой руке он держал посох, грубо оструганный из деревянной ветки, а левая спряталась в складках посеревшего от дорожной пыли плаща с капюшоном.
-«Красота-а!» - протянул первый, оглядывая русло реки и лес на другом её берегу – «Так куда говоришь входные врата смотреть должны?»
-«Вот сюда. В сторону реки. Только чуть поодаль от берега, не с самого краю. Ступени, проход небольшой, потом стены в разные стороны на восемь углов разойтись должны, а вот там…»
-«Погодь, погодь малость. Картинку, из слов сотканную, к памяти не пришьёшь. Андрейка!» - он повернулся к уже сидящему на траве мальчишке – «Нут-ка, сбегай до обоза нашего, да холстины белой с угольками своими рисовальными принеси. Будем желаемые видения в образы творить, дабы потом недопонимания не случилось».
Мальчишка с тоской взглянул вниз пригорка на который они взбирались и переведя жалостливые глаза на говорящего заныл:
-«Ну, де-да-а…»
-«Ничего-ничего, ножки у тебя молодые, резвые – в миг обернёшься» - напутствовал его дед. Вздохнув, мальчишка поднялся, и зашагал под уклон, сильно размахивая руками.
-«Задорно имя его из уст твоих слышится» - смотря в след уходившей детской фигурке, произнёс человек в пыльном плаще.
-«Отец его, другом моим был. Это он его именем таким нарёк. Услыхал где-то на Торжище , так говорил « в душу и запало». Мне до сего дня кажется, что они его на свет явили, лишь имени этого ради. Уж очень он до новшеств всяких охоч был» - старик помолчал немного и уже обращаясь к своему собеседнику, спросил – « А тебя-то как кличут, а то ж и знакомство ещё не завели».
-«Отец Сергий я» - послышалось в ответ, и рука человека стащила назад капюшон от пыльного плаща, обнажив скуластую голову, ещё совсем молодую, с едва пробивающейся растительностью на подбородке и верхней губе – «А тебя звать-величать какими словами надобно?»
Лицо деда посуровело, и смерив стоящего перед ним взглядом, он произнёс:
-«Отец?! Ну а я тогда, пращур рода человеческого – дед Коваль!»
-«Что ж осерчал так вдруг? Чин на мне такой. Новою верою наложен» - немного растерявшись, произнёс молодой человек.
-«Новою верой?! Чем же так хороша эта ваша «новая вера», что так легко её чины и звания на себя навешиваете?» - так же сердито продолжал дед Коваль.
-«Един Бог! И всё в его власти» - ответил отец Сергий.
Молчаливо повисла пауза. Старик вздохнул, подошёл к растущей рядом берёзе, поднял вверх прищуренный взгляд, пытаясь что-то разглядеть в листве её кроны, и заговорил вновь.
-«Выходит так, что ежели слову твоему следовать, то никакой такой силы душу творящей не в деревах, не в огне, ветре, траве, воде нет?» - он стоял и медленно оглаживал белый с чёрными наростами ствол дерева.
-«Частица божественная, во всём что ты перечислил теплица» - мягким голосом наставника произнёс молодой человек.
-«Ну а как же кикиморы в болото заводящие, лешие по лесу блуждающие, домовые, что жилище людское от несчастий берегут – они тоже часть божественного?» - дед Коваль ещё раз обошёл дерево, и сел на землю у его корней.
-«Бесовщина это всё и ересь» - уже более строго ответил отец Сергий.
-«Чудная эта «новая вера» твоя. Думаю не всякая душа людская
