– Шутник! Двигай уже, – наверное, улыбнулась черная дыра и что-то там сделала.
Прыжок во времени, и вот они уже все там же, рядом с дырой этой, только чуть постарше.
– Явился, наконец, душегуб! Триста лет только о тебе и думаю, извелась вся, аппетит потеряла. Устроил мне, понимаешь, петлю времени. Доброе дело сделала, дура. Ладно, проехали. Свою задачу выполнил, вижу, а на хрена столько народу с собой приволок? Хотя зачем я тебя спрашиваю, когда все это триста лет знаю. Зачем явился-то? Опять просить что-нибудь будешь?
– Да нет, я вот только одного не могу понять: по всем законам науки ты меня отправила в прошлое всего лишь два года тому назад. Откуда триста лет взялось?
– Умник! Сам при желании разберешься. Чего ко мне пожаловал? Мог бы и до самого места добраться.
– Спасибо хотел тебе сказать за беспокойство.
– Чего уж там! Не злишься уже на меня? Хотя ты сам во всем виноват. Кто мозгами скрипел, что ему нужно туда и обратно? Откуда я знала, что тебе понадобилось на 6-ю перемещаться? Ты же чушь какую-то нес про галактику без имени, вот я и решила проявить инициативу. От тебя же тогда воспоминания о Земле так и перли.
– В общем, я на тебя совсем не сержусь. Россию молодую повидал, с людьми интересными познакомился.
– Как я там, в прошлом, хорошенькая? – кокетливо спросила дыра.
– Обалдеть! Да ты и сейчас что надо, нисколько за это время не постарела.
– Ладно врать-то, льстец. Спасибо, конечно, за визит вежливости, давай, лети по своим делам. Если еще понадоблюсь, заглядывай. Да, встретишь моих, приветик им от меня передай.
Помощь Коляна по переговорному процессу с атлантами не понадобилась. Гена сам связался со знакомым ему руководителем 3-й ремонтной бригады, обрисовал задачу и слету получил позитивный ответ:
– Нет проблем. Когда тебя ожидать? С собой захватил?
– А как же! – с энтузиазмом ответил Гена, все баки звездолета которого были полны вкуснейшей царской анисовой. – Жди.
Как оказалось, за время отсутствия Гены, знакомый ему бригадир здорово поднялся по служебной лестнице. Теперь он – заведующий сектором атлантической части Вселенной. Небольшой, правда, но забот хватает. Учитывая этот факт, подходящая планета для эмигрантов с 6-й нашлась сразу. Чудесная погода, масса воды, теплое, но не жаркое солнце. Вдобавок ко всему на ней обитали только крупные травоядные динозавры, все время жующие траву и ничего не соображающие.
– Приручите, будут у вас вместо тяглового скота, – со знанием дела, сказал ему знакомый.
Еще немного посидели, и он отчитался Гене о проделанной работе в рамках совместного с землянами предприятия. Хотел даже баланс показать, но Гена отказался. Расстались они друзьями не разлей вода. При прощании со своими соплеменниками, рептилоид с Земли пустил слезу.
– Буду вас навещать, родные, – сказал он, залез вслед за обезьяной в звездолет и дал по газам.
Конечно, он опоздал. Ввалившись в свою избу, Гена застал троих своих приятелей дружно похрапывающими.
«Ничего, отоспитесь, а завтра я вас анисовой из царских погребов попотчую».
– И это все? – спросил один из слушателей с оторванным хвостом, на месте которого пробивался новый.
– Совсем забыл. Ученую обезьяну звали Ктесибий, если это кому-то интересно. Вот теперь все.
11
Жизнь на Земле катилась размеренной чередой. Реальной работы у Гены не предвиделось, и этот факт его сильно раздражал. Попробовал он найти себе занятие на совместном российско-атлантическом предприятии, но скоро бросил. «Не мое это, – сказал он Василию, генеральному директору этой полезной для его страны конторы.
«Смотаться бы куда-нибудь, – думал он в отчаянии, – натворить бы чего».
Короче говоря, совсем закис наш герой от безделья. Развалившись на мягком диване, он начал считать мух, летающих по комнате. Однако скоро сбился со счета и пошарил рукой под диваном.
«Кажется, у меня что-то со вчерашнего оставалось», – подумал он с надеждой в душе.
Беспокойная его рука, не нащупав ничего мало-мальски напоминающего вожделенную емкость, наткнулась на прямоугольный предмет.
«Ага, кажется, это приборчик профессора Ктесибия», – бутылки под скамьей не оказалось.
Гена с теплотой вспомнил его и улыбнулся. Волосатый Эйнштейн преподавал сейчас в Москве теорию телепортации. Гена вытащил прибор на свет и оглядел его со всех сторон.
«Сильно смахивает на древний советский радиоприемник ВЭФ, – взглядом бывалого радиолюбителя оценил он устройство, – только вот этот блестящий переключатель слегка диссонирует на фоне остального раритетного внешнего вида.
В сенях жалобно скрипнула половица. Гена невольно вздрогнул, и резко обернулся. Так резко, что даже на секунду потерял сознание.
В строгом черном костюме, тщательно выглаженных брюках, черных лакированных ботинках и малиновом галстуке поверх черной рубашки, в избу вошел негр.
– Что мы, негров что ли не видели? Вон их сколько с легкой руки землян к нам насыпалось! Чего их бояться то?! – спросил новый слушатель, не знакомый пока со строгими Правилами рассказчика. Но на него шикнули, нашептали что-то на ухо и он испуганно затих.
– Можно подумать, что вы когда-нибудь видели в деревенской избе ранним утром негра при полном параде! – Автор строго посмотрел на нарушителя его повествования и продолжил.
– Иван, у нас что, похороны сегодня? – обалдев от неожиданности, спросил Гена своего телохранителя.
– Да нет, все как обычно, Геннадий Петрович. Все, слава богу, живы и здоровы. Пришел спросить: когда будем начинать митинг?
– Митинг? – не понял вопроса Гена. – Какой такой митинг?
– Как какой? Вы же вчера сами распорядились провести в деревне митинг по случаю открытия XXXI Съезда КПСС.
– ?!!!
– Весь народ уже собрался на площади, вас только ждут, – сказал темнокожий Иван, почуяв неладное.
– А какой у вас сейчас год?
– Такой же, как у вас – две тыщи пятый, – теперь уже обалдел негр.
– Слышь, Иван, ты Коляна позвать можешь? Что-то нездоровится мне сегодня.
– Так как же я его позову, если он три дня назад улетел с внеплановой ревизией за океан. Ну, о которой всю неделю газета Правда писала.
– С какой такой ревизией, блин? На кой?
– Так цифры они к Съезду предоставили сомнительные. По развитию промышленности и надоям скота. Сам Генеральный секретарь об этом распорядился. Что ему прикажете на Съезде – туфту гнать о выполнении пятилетнего плана?
– Можно мне тебя спросить по секрету, – Гена изобразил на лице виноватую мину человека, жалеющего о вчерашних возлияниях, – а я кто?
– Да, несладко вам вчера пришлось. Стаканчик анисовой не желаете? – догадался заботливый афроамериканец об утренних симптомах традиционной болезни всех руководителей его государства.
– Желаю. И еще рассолу принеси, мутит. Все же ответь на мой предыдущий вопрос.
– Так двадцать лет как вы – заместитель Генерального Секретаря нашей партии.
– Какой такой партии? – задал Гена резонный вопрос.
– КПСС, других у нас нет, – Иван поперхнулся и даже побледнел от крамольного вопроса и своего корявого ответа. – Коммунистической партии Советского Союза, руководящей и направляющей силы советского общества.
«Кажется, я потихоньку схожу с ума», – подумал Гена, потихоньку сходя с ума.
Он с удовольствием выпил рассолу, а затем с тем же чувством анисовую. Крякнул и сразу же во всем разобрался. Видимо, безотказно сработал целебный напиток.
С подозрением взглянул он на прибор волосатой обезьяны, и тут же понял, что случилось.
А случилась у него беда: приемник ВЭФ лежал на углу стола и его блестящий выключатель находился в положении «Вкл.»
«Вот ведь я попал, так попал! – горестно подумал он. – Отродясь такого не бывало, и опять то же самое!»
От перенесенного шока он нервно забегал по комнате.
– Слышь, Иван, ты скажи там всем, чтобы подождали. Дай мне немного прийти в себя. Да, скажи еще, чтобы буфет открыли, зачем простому народу мучиться. А я тут еще поработаю над торжественной речью.
«Все ясно, – осознал Гена случившееся, – это когда я, значит, обернулся при появлении Ивана, то нечаянно задел рукой приемник. Он повалился набок и переключатель переключился. Дела!»
Да, дела его были хуже некуда. Одно радовало, что сойти с ума ему сегодня точно уже не удастся. Он решительно позвал своего негра.
– Иван, давай поиграем с тобой в игру. Представь себе, как будто я память свою потерял. Я буду задавать тебе странные вопросы, а ты на них будешь отвечать. Хорошо?
– Давайте! – обрадовался преданный негр, любивший играть, особенно на деньги. Про себя же он подумал, что у руководителя случилась начальная стадия болезни, карающая практически всех великих людей Земли: Альцгеймера.
Тем не менее, вскоре Гена составил для себя полную картину того, куда он попал. А попал он в социалистическое общество, которое ни в какую не хотело превращаться в коммунистическое, а тем более в капиталистическое.
«Помощи ждать неоткуда, – жестокая правда развеяла все его иллюзии относительно будущего. – Профессора здесь нет, и он даже не появлялся в этой реальности. Что это значит? А значит это, что надеяться мне придется только на самого себя».
– А как ты здесь очутился? – задал он Ивану очередной странный вопрос. Просто так, ради любопытства.
– Так вы же меня сами к себе пригласили, когда большим начальником стали. Мы с вами в американской республике на одном курсе учились. В Йельском университете, – ответил преданный сокурсник, поняв, что ни рассол, ни анисовая его начальнику не помогли.
– Послушай, Ваня, еще один вопрос тебе задам и все. Вот ты говоришь, что Съезд сегодня открывается. Так? Так почему же я тогда здесь, а не там?
– Так вы же вчера послали всех на…, – деликатно ответил негр.
– Но зачем?!
– Обиделись, наверное, что вас в президиум не пригласили.
– Хорошо, иди. Я скоро буду.
– А как же его друг, Колян? – спросили притихшие слушатели, начавшие сильно переживать за своего героя.
– А что, Колян? Он, как говорится, ни ухом, ни рылом в Гениной ситуации. Одним словом – просто друг, не более того. К тому же он был чрезвычайно занят разборками в Советской социалистической республике Северной Америки, 17-й после Едино-Европейской в их Союзе, охватившим весь цивилизованный мир.
– Извините, а Генин звездолет в этой реальности присутствует? – спросил Автора пожилой слушатель, уже пофигистки настроенный к своему хвосту.
– Присутствует, – ответил Автор любезно, учитывая его возраст, – даже золотом сусальным покрыт в знак всеобщего уважения и почета. Однако вернемся к нашему герою.
Поняв, что деваться ему некуда, Гена задумал провести Эксперимент. Поскольку в злополучном устройстве присутствовали только чертов выключатель и два колесика настройки, он рассудил логически, и крутанул большее из них.
При первых словах «Хайль!», как пуля вылетевших из уст бравого негра в немецкой форме унтера, он тут же поспешил изменить настройку прибора. Французское приветствие, раздавшееся из того же места Ивана, также его не обрадовало.
«Хорошо, пойдем дальше», – эксперимент продолжился.
А дальше пошла целая череда реальностей, в которых присутствовали: монголы, китайцы, выходцы из Средней Азии, греки и еще куча непонятно откуда взявшихся персонажей из множества вариантов развития мировой истории. Некоторые миры ему однозначно понравились, а иные просто совсем наоборот.
«Чего я добиваюсь? – спросил сам себя Гена в перерывах между переключениями. – Чего я ищу? По-видимому, мой славный мир для меня навсегда потерян!»
Скоро у него устала рука от этого безнадежного занятия. Да и прибор уже начал заметно нагреваться.
«Надо поберечь батарейки», – логичная мысль пришла к нему неожиданно, и он завалился спать прямо там, где в это время находился.
– Встать, скотина, – властная рука бесцеремонно скинула с него одеяло. Перед ним стоял странно одетый человек в погонах.
– А я где, ваше благородие? – задал он по-русски нелепый в возникшей ситуации вопрос.
– Как ты разговариваешь со старшим офицером?! Вопросы здесь задаю я!
«Наши, – подумал Гена с небольшим облегчением, – ну, или почти наши».
Он огляделся. Шикарная комната, в которой его сейчас насильственно разбудили, была обставлена дорогой и добротной мебелью из карельской березы. В красном углу ее стоял плазменный телевизор фирмы Грюндиг. На стенах висели фотографии, ни о чем ему не говорившие. Здесь же прошел и первый его допрос, в ходе которого он выяснил, что обвиняется в тяжких грехах, связанных со стабильностью родного государства.
– Что это у тебя за побрякушка? – пошевелил офицер концом шашки боевую награду, сияющую у Гены на груди.
– Орден за взятие Нарвы, ваш бродь! – автоматически отрапортовал он, еще окончательно не проснувшись.
– Эх ты, а еще герой Отчизны! – сказал тот с укоризной. – Стыдно должно быть.
Гена не стал ему рассказывать о том, где и как он добыл сей славный орден. Поэтому он смолчал, справедливо полагая, что правда может довести его до психушки, а то и того хуже.
– Молчишь?! А между тем враги только и мечтают том, как бы им нас половчее одолеть, свалить лидера мировой экономики. А ты им в этом содействуешь! Да, видимо хороших слов ты не понимаешь. Придется тебя в отделение дознания определять.
Отделение дознания, расположенное в центре Москвы, Гена отлично знал еще по прошлой жизни в родной реальности. В перерывах между допросами он выяснил, что знакомый ему Царь не ограничился в свое время завоеванием одной только Нарвы и охватил своей экспансией всю Европу, а его потомки продолжили столь позитивный процесс. Несмотря на дискомфорт ситуации, Гена жутко загордился этим фактом. И еще он понял, что не является в России сколько-нибудь влиятельной личностью, в отличие от Запада, где его ценят как ярого диссидента, поборника демократических свобод.
В разгар этого неприятного времяпровождения в казематах, в камеру Гены ввалился Колян. Извините, генерал-лейтенант лейб-гвардии Особого подразделения, начальник штабов армии Центр, подчиняющийся исключительно его Императорскому Величеству, да хранит его бог в веках!
– Опять ты за свое! Ну что тебе спокойно не сидится? Ведь все у тебя есть, какого рожна еще надо? – по-дружески пожурил его Колян. – Вот на кой ты затеял это сраное мероприятие?
– Так мира хочу во всем Мире! – Гена не был уверен в этом лозунге, но в процессе допросов уловил главную суть своего диссидентства. – Свободы хочу для всех своих сограждан, демократии и гласности.
– Ишь куда тебя понесло, демократ доморощенный, – без надрыва сказал Колян, – а дальше что планируешь? Ну, придут к власти твои либеральные демократы, что они в первую очередь сделают? Молчишь? Разворуют они твою страну, Гена, за три копейки продадут с потрохами то, что мы с тобой веками собирали. По карманам все рассуют и туда же, за океан. И останешься ты, дорогой мой демократ, с голой жопой... Вот как ты можешь так поступить со своей великой страной? А еще орденоносец. Сукин сын ты, а не герой!
– Слушай, друг, а почему твоя армия называется Центр? – чувству Гениного любопытства не было предела.
– Шутить изволишь или дознаватели перестарались? Хорошо, отвечу. Это все потому, что есть у нас с тобой по жизни крупный конкурент. Нет, не Штаты, куда им до нас! Китай – вот наша головная боль. Ведь они тоже в свое время отбросили коммунистические иллюзии и назначили себе пожизненных императоров.
Прыжок во времени, и вот они уже все там же, рядом с дырой этой, только чуть постарше.
– Явился, наконец, душегуб! Триста лет только о тебе и думаю, извелась вся, аппетит потеряла. Устроил мне, понимаешь, петлю времени. Доброе дело сделала, дура. Ладно, проехали. Свою задачу выполнил, вижу, а на хрена столько народу с собой приволок? Хотя зачем я тебя спрашиваю, когда все это триста лет знаю. Зачем явился-то? Опять просить что-нибудь будешь?
– Да нет, я вот только одного не могу понять: по всем законам науки ты меня отправила в прошлое всего лишь два года тому назад. Откуда триста лет взялось?
– Умник! Сам при желании разберешься. Чего ко мне пожаловал? Мог бы и до самого места добраться.
– Спасибо хотел тебе сказать за беспокойство.
– Чего уж там! Не злишься уже на меня? Хотя ты сам во всем виноват. Кто мозгами скрипел, что ему нужно туда и обратно? Откуда я знала, что тебе понадобилось на 6-ю перемещаться? Ты же чушь какую-то нес про галактику без имени, вот я и решила проявить инициативу. От тебя же тогда воспоминания о Земле так и перли.
– В общем, я на тебя совсем не сержусь. Россию молодую повидал, с людьми интересными познакомился.
– Как я там, в прошлом, хорошенькая? – кокетливо спросила дыра.
– Обалдеть! Да ты и сейчас что надо, нисколько за это время не постарела.
– Ладно врать-то, льстец. Спасибо, конечно, за визит вежливости, давай, лети по своим делам. Если еще понадоблюсь, заглядывай. Да, встретишь моих, приветик им от меня передай.
Помощь Коляна по переговорному процессу с атлантами не понадобилась. Гена сам связался со знакомым ему руководителем 3-й ремонтной бригады, обрисовал задачу и слету получил позитивный ответ:
– Нет проблем. Когда тебя ожидать? С собой захватил?
– А как же! – с энтузиазмом ответил Гена, все баки звездолета которого были полны вкуснейшей царской анисовой. – Жди.
***
Как оказалось, за время отсутствия Гены, знакомый ему бригадир здорово поднялся по служебной лестнице. Теперь он – заведующий сектором атлантической части Вселенной. Небольшой, правда, но забот хватает. Учитывая этот факт, подходящая планета для эмигрантов с 6-й нашлась сразу. Чудесная погода, масса воды, теплое, но не жаркое солнце. Вдобавок ко всему на ней обитали только крупные травоядные динозавры, все время жующие траву и ничего не соображающие.
– Приручите, будут у вас вместо тяглового скота, – со знанием дела, сказал ему знакомый.
Еще немного посидели, и он отчитался Гене о проделанной работе в рамках совместного с землянами предприятия. Хотел даже баланс показать, но Гена отказался. Расстались они друзьями не разлей вода. При прощании со своими соплеменниками, рептилоид с Земли пустил слезу.
– Буду вас навещать, родные, – сказал он, залез вслед за обезьяной в звездолет и дал по газам.
Конечно, он опоздал. Ввалившись в свою избу, Гена застал троих своих приятелей дружно похрапывающими.
«Ничего, отоспитесь, а завтра я вас анисовой из царских погребов попотчую».
– И это все? – спросил один из слушателей с оторванным хвостом, на месте которого пробивался новый.
– Совсем забыл. Ученую обезьяну звали Ктесибий, если это кому-то интересно. Вот теперь все.
11
Жизнь на Земле катилась размеренной чередой. Реальной работы у Гены не предвиделось, и этот факт его сильно раздражал. Попробовал он найти себе занятие на совместном российско-атлантическом предприятии, но скоро бросил. «Не мое это, – сказал он Василию, генеральному директору этой полезной для его страны конторы.
«Смотаться бы куда-нибудь, – думал он в отчаянии, – натворить бы чего».
Короче говоря, совсем закис наш герой от безделья. Развалившись на мягком диване, он начал считать мух, летающих по комнате. Однако скоро сбился со счета и пошарил рукой под диваном.
«Кажется, у меня что-то со вчерашнего оставалось», – подумал он с надеждой в душе.
Беспокойная его рука, не нащупав ничего мало-мальски напоминающего вожделенную емкость, наткнулась на прямоугольный предмет.
«Ага, кажется, это приборчик профессора Ктесибия», – бутылки под скамьей не оказалось.
Гена с теплотой вспомнил его и улыбнулся. Волосатый Эйнштейн преподавал сейчас в Москве теорию телепортации. Гена вытащил прибор на свет и оглядел его со всех сторон.
«Сильно смахивает на древний советский радиоприемник ВЭФ, – взглядом бывалого радиолюбителя оценил он устройство, – только вот этот блестящий переключатель слегка диссонирует на фоне остального раритетного внешнего вида.
В сенях жалобно скрипнула половица. Гена невольно вздрогнул, и резко обернулся. Так резко, что даже на секунду потерял сознание.
В строгом черном костюме, тщательно выглаженных брюках, черных лакированных ботинках и малиновом галстуке поверх черной рубашки, в избу вошел негр.
– Что мы, негров что ли не видели? Вон их сколько с легкой руки землян к нам насыпалось! Чего их бояться то?! – спросил новый слушатель, не знакомый пока со строгими Правилами рассказчика. Но на него шикнули, нашептали что-то на ухо и он испуганно затих.
– Можно подумать, что вы когда-нибудь видели в деревенской избе ранним утром негра при полном параде! – Автор строго посмотрел на нарушителя его повествования и продолжил.
– Иван, у нас что, похороны сегодня? – обалдев от неожиданности, спросил Гена своего телохранителя.
– Да нет, все как обычно, Геннадий Петрович. Все, слава богу, живы и здоровы. Пришел спросить: когда будем начинать митинг?
– Митинг? – не понял вопроса Гена. – Какой такой митинг?
– Как какой? Вы же вчера сами распорядились провести в деревне митинг по случаю открытия XXXI Съезда КПСС.
– ?!!!
– Весь народ уже собрался на площади, вас только ждут, – сказал темнокожий Иван, почуяв неладное.
– А какой у вас сейчас год?
– Такой же, как у вас – две тыщи пятый, – теперь уже обалдел негр.
– Слышь, Иван, ты Коляна позвать можешь? Что-то нездоровится мне сегодня.
– Так как же я его позову, если он три дня назад улетел с внеплановой ревизией за океан. Ну, о которой всю неделю газета Правда писала.
– С какой такой ревизией, блин? На кой?
– Так цифры они к Съезду предоставили сомнительные. По развитию промышленности и надоям скота. Сам Генеральный секретарь об этом распорядился. Что ему прикажете на Съезде – туфту гнать о выполнении пятилетнего плана?
– Можно мне тебя спросить по секрету, – Гена изобразил на лице виноватую мину человека, жалеющего о вчерашних возлияниях, – а я кто?
– Да, несладко вам вчера пришлось. Стаканчик анисовой не желаете? – догадался заботливый афроамериканец об утренних симптомах традиционной болезни всех руководителей его государства.
– Желаю. И еще рассолу принеси, мутит. Все же ответь на мой предыдущий вопрос.
– Так двадцать лет как вы – заместитель Генерального Секретаря нашей партии.
– Какой такой партии? – задал Гена резонный вопрос.
– КПСС, других у нас нет, – Иван поперхнулся и даже побледнел от крамольного вопроса и своего корявого ответа. – Коммунистической партии Советского Союза, руководящей и направляющей силы советского общества.
«Кажется, я потихоньку схожу с ума», – подумал Гена, потихоньку сходя с ума.
Он с удовольствием выпил рассолу, а затем с тем же чувством анисовую. Крякнул и сразу же во всем разобрался. Видимо, безотказно сработал целебный напиток.
С подозрением взглянул он на прибор волосатой обезьяны, и тут же понял, что случилось.
А случилась у него беда: приемник ВЭФ лежал на углу стола и его блестящий выключатель находился в положении «Вкл.»
«Вот ведь я попал, так попал! – горестно подумал он. – Отродясь такого не бывало, и опять то же самое!»
От перенесенного шока он нервно забегал по комнате.
– Слышь, Иван, ты скажи там всем, чтобы подождали. Дай мне немного прийти в себя. Да, скажи еще, чтобы буфет открыли, зачем простому народу мучиться. А я тут еще поработаю над торжественной речью.
«Все ясно, – осознал Гена случившееся, – это когда я, значит, обернулся при появлении Ивана, то нечаянно задел рукой приемник. Он повалился набок и переключатель переключился. Дела!»
Да, дела его были хуже некуда. Одно радовало, что сойти с ума ему сегодня точно уже не удастся. Он решительно позвал своего негра.
– Иван, давай поиграем с тобой в игру. Представь себе, как будто я память свою потерял. Я буду задавать тебе странные вопросы, а ты на них будешь отвечать. Хорошо?
– Давайте! – обрадовался преданный негр, любивший играть, особенно на деньги. Про себя же он подумал, что у руководителя случилась начальная стадия болезни, карающая практически всех великих людей Земли: Альцгеймера.
Тем не менее, вскоре Гена составил для себя полную картину того, куда он попал. А попал он в социалистическое общество, которое ни в какую не хотело превращаться в коммунистическое, а тем более в капиталистическое.
«Помощи ждать неоткуда, – жестокая правда развеяла все его иллюзии относительно будущего. – Профессора здесь нет, и он даже не появлялся в этой реальности. Что это значит? А значит это, что надеяться мне придется только на самого себя».
– А как ты здесь очутился? – задал он Ивану очередной странный вопрос. Просто так, ради любопытства.
– Так вы же меня сами к себе пригласили, когда большим начальником стали. Мы с вами в американской республике на одном курсе учились. В Йельском университете, – ответил преданный сокурсник, поняв, что ни рассол, ни анисовая его начальнику не помогли.
– Послушай, Ваня, еще один вопрос тебе задам и все. Вот ты говоришь, что Съезд сегодня открывается. Так? Так почему же я тогда здесь, а не там?
– Так вы же вчера послали всех на…, – деликатно ответил негр.
– Но зачем?!
– Обиделись, наверное, что вас в президиум не пригласили.
– Хорошо, иди. Я скоро буду.
– А как же его друг, Колян? – спросили притихшие слушатели, начавшие сильно переживать за своего героя.
– А что, Колян? Он, как говорится, ни ухом, ни рылом в Гениной ситуации. Одним словом – просто друг, не более того. К тому же он был чрезвычайно занят разборками в Советской социалистической республике Северной Америки, 17-й после Едино-Европейской в их Союзе, охватившим весь цивилизованный мир.
– Извините, а Генин звездолет в этой реальности присутствует? – спросил Автора пожилой слушатель, уже пофигистки настроенный к своему хвосту.
– Присутствует, – ответил Автор любезно, учитывая его возраст, – даже золотом сусальным покрыт в знак всеобщего уважения и почета. Однако вернемся к нашему герою.
Поняв, что деваться ему некуда, Гена задумал провести Эксперимент. Поскольку в злополучном устройстве присутствовали только чертов выключатель и два колесика настройки, он рассудил логически, и крутанул большее из них.
При первых словах «Хайль!», как пуля вылетевших из уст бравого негра в немецкой форме унтера, он тут же поспешил изменить настройку прибора. Французское приветствие, раздавшееся из того же места Ивана, также его не обрадовало.
«Хорошо, пойдем дальше», – эксперимент продолжился.
А дальше пошла целая череда реальностей, в которых присутствовали: монголы, китайцы, выходцы из Средней Азии, греки и еще куча непонятно откуда взявшихся персонажей из множества вариантов развития мировой истории. Некоторые миры ему однозначно понравились, а иные просто совсем наоборот.
«Чего я добиваюсь? – спросил сам себя Гена в перерывах между переключениями. – Чего я ищу? По-видимому, мой славный мир для меня навсегда потерян!»
Скоро у него устала рука от этого безнадежного занятия. Да и прибор уже начал заметно нагреваться.
«Надо поберечь батарейки», – логичная мысль пришла к нему неожиданно, и он завалился спать прямо там, где в это время находился.
– Встать, скотина, – властная рука бесцеремонно скинула с него одеяло. Перед ним стоял странно одетый человек в погонах.
– А я где, ваше благородие? – задал он по-русски нелепый в возникшей ситуации вопрос.
– Как ты разговариваешь со старшим офицером?! Вопросы здесь задаю я!
«Наши, – подумал Гена с небольшим облегчением, – ну, или почти наши».
Он огляделся. Шикарная комната, в которой его сейчас насильственно разбудили, была обставлена дорогой и добротной мебелью из карельской березы. В красном углу ее стоял плазменный телевизор фирмы Грюндиг. На стенах висели фотографии, ни о чем ему не говорившие. Здесь же прошел и первый его допрос, в ходе которого он выяснил, что обвиняется в тяжких грехах, связанных со стабильностью родного государства.
– Что это у тебя за побрякушка? – пошевелил офицер концом шашки боевую награду, сияющую у Гены на груди.
– Орден за взятие Нарвы, ваш бродь! – автоматически отрапортовал он, еще окончательно не проснувшись.
– Эх ты, а еще герой Отчизны! – сказал тот с укоризной. – Стыдно должно быть.
Гена не стал ему рассказывать о том, где и как он добыл сей славный орден. Поэтому он смолчал, справедливо полагая, что правда может довести его до психушки, а то и того хуже.
– Молчишь?! А между тем враги только и мечтают том, как бы им нас половчее одолеть, свалить лидера мировой экономики. А ты им в этом содействуешь! Да, видимо хороших слов ты не понимаешь. Придется тебя в отделение дознания определять.
Отделение дознания, расположенное в центре Москвы, Гена отлично знал еще по прошлой жизни в родной реальности. В перерывах между допросами он выяснил, что знакомый ему Царь не ограничился в свое время завоеванием одной только Нарвы и охватил своей экспансией всю Европу, а его потомки продолжили столь позитивный процесс. Несмотря на дискомфорт ситуации, Гена жутко загордился этим фактом. И еще он понял, что не является в России сколько-нибудь влиятельной личностью, в отличие от Запада, где его ценят как ярого диссидента, поборника демократических свобод.
В разгар этого неприятного времяпровождения в казематах, в камеру Гены ввалился Колян. Извините, генерал-лейтенант лейб-гвардии Особого подразделения, начальник штабов армии Центр, подчиняющийся исключительно его Императорскому Величеству, да хранит его бог в веках!
– Опять ты за свое! Ну что тебе спокойно не сидится? Ведь все у тебя есть, какого рожна еще надо? – по-дружески пожурил его Колян. – Вот на кой ты затеял это сраное мероприятие?
– Так мира хочу во всем Мире! – Гена не был уверен в этом лозунге, но в процессе допросов уловил главную суть своего диссидентства. – Свободы хочу для всех своих сограждан, демократии и гласности.
– Ишь куда тебя понесло, демократ доморощенный, – без надрыва сказал Колян, – а дальше что планируешь? Ну, придут к власти твои либеральные демократы, что они в первую очередь сделают? Молчишь? Разворуют они твою страну, Гена, за три копейки продадут с потрохами то, что мы с тобой веками собирали. По карманам все рассуют и туда же, за океан. И останешься ты, дорогой мой демократ, с голой жопой... Вот как ты можешь так поступить со своей великой страной? А еще орденоносец. Сукин сын ты, а не герой!
– Слушай, друг, а почему твоя армия называется Центр? – чувству Гениного любопытства не было предела.
– Шутить изволишь или дознаватели перестарались? Хорошо, отвечу. Это все потому, что есть у нас с тобой по жизни крупный конкурент. Нет, не Штаты, куда им до нас! Китай – вот наша головная боль. Ведь они тоже в свое время отбросили коммунистические иллюзии и назначили себе пожизненных императоров.
