Будь у него больше людей, он бы отправил одного из них в столицу с письмом, и если бы ему потребовалось отослать новое, он бы отдал приказ второму рыцарю. Но послание Великому Викарану он отправил с простым гонцом, и Сехрим может сделать тоже самое. Если сообщение вообще дошло до адресата, и его не перехватил некто с кожистыми крыльями.
Выйдя из комнаты, они, стараясь не шуметь, выбрались через заднюю дверь, ведущую к небольшому садику, усаженному кустами. Низ башни заволок дикий виноград, будто пытающийся поглотить инородное каменное строение.
— Смотрите, — указал Войтос на дверь, ведущую внутрь. Она оказалась приоткрыта. Подойдя ближе, Лютер увидел, что замок выломан. Он сдержал порыв вновь чертыхнуться, вместо этого обнажив клинок. Прислужник последовал его примеру.
Винтовая лестница перед узкой площадкой вела вниз и вверх. Викаране выхватили пару факелов и зажгли их с помощью прихваченного огнива. Лютер спускался медленно, освещая лестницу впереди. Он сомневался, что в погребе кто-то есть, но не хотел рисковать. Дверь, отделяющая лестницу от погреба, оказалась приоткрыта. Внутри царствовала тьма.
Зайдя внутрь, молестий уловил знакомый запах крови. Осмотрев помещение, он увидел тело Корпата. Рыцарь оказался ужасно изуродован, несомненно, кто-то изрубил его мечом.
— Отродье Бездны, — на сей раз выразился Войтос.
— Меч Нандина пропал. И еще несколько вещей.
— Это сделал берсеркер?
— Или тот, кто хотел, чтобы мы так подумали.
— Что вообще происходит? — не выдержал прислужник. — Как вы узнали, что произошло в подвале?
— Боюсь, Сехрим начал действовать. Я переоценил себя. Он собирается убить нас. Тело Корпата это подтверждает. Если мы будем сидеть на месте, то повторим его судьбу.
— Нас всего двое, — догадался Войтос. — Если Сехрим действительно вампир или вроде того, то мы ему ничего не сможем противопоставить. Но зачем мы пришли в подвал? Нужно уносить ноги из города и отправить сообщение Великому Викарану.
— За городом мы будем в большей опасности. Ты забыл об огромной летучей мыши? Как только мы отойдем от города, то станем легкой добычей. Помоги мне.
Лютер вставил факел в держатель на стене и стал осматривать большую бочку в поисках рычажка или потайного замка, но тщетно. Она ничем не отличалась от обычной огромной бочки. Молестий даже подумал, что ошибся в своих подозрениях.
Совсем рядом, в соседнем помещении лежал труп последнего рыцаря его отряда. Лютер привык сдерживать чувства, но последние дни, с момента прихода в Эфер, его словно намеренно кто-то испытывает. Нервы на пределе. Пропал аппетит и сон. Ему очень хотелось вернуться на север и хотя бы на декаду забыть обо всем, что он пережил. Но молестий знал, что память никогда его не покинет; только если в глубокой старости, до которой он и не надеется дожить.
Долг превыше желаний. Этому его учили в Викаранае. Лютер не мог все бросить и уехать. Своей последней целью он поставил поймать Мурру с остальными, но новые враги сами его нашли. Ему казалось, что выбраться с юга окажется труднее, чем до него добраться. Их осталось двое. Молестий не считал Войтоса своим другом или хотя бы приятелем, но он доверял ему, и не хотел потерять. Лютер боялся остаться один.
Ощупывая очередную доску, Лютер почувствовал, что она не плотно подогнана к остальным. Нажав на нее посильнее, он услышал легкий щелчок. И в ту же секунду потайная дверь с силой распахнулась, отбрасывая молестия на стенд с винными бутылками. Он почувствовал в затылке сильную боль, а в следующий миг его накрыла тьма.
У Айвана пересохло в горле. За несколько дней плена он настолько ослаб, что с трудом мог сглатывать вязкую слюну. Сехрим давал ему напиться всласть только после высасывания крови, но единовременное поглощение даже большого количества воды утоляло жажду лишь на время. Кормили еще хуже. Вампир не утруждал себя готовкой изысканной пищи и кормлением парня с ложечки. Обычно он просто запихивал Айвану в глотку шланг и выливал густую жидкость непонятного происхождения в широкую воронку. Хотя зачастую за него это делали другие.
Болел живот и голова, руки и ноги то и дело сводили судороги, запястья и щиколотки стерлись до крови. Верхнюю одежду забрали, и холод подземелья проникал через рваную рубаху до самых костей. Сначала Айван кричал и дергался изо всех сил, желая избавиться от ремней, но скоро понял, что это бесполезно. После второго прихода Сехрима, у мага-седокты больше вообще не осталось сил сопротивляться. Теперь он даже ждал, когда появится чудовище и высосет из него силы в обмен на живительную воду.
От потери крови голова казалась набитой опилками. Он продолжал прокручивать в дырявом сознании тот день, когда его схватили, каждый раз замечая, что недостает деталей, но не мог вспомнить, каких именно. Словно Архетелос стер не только стену камеры, но и часть его воспоминаний.
Айван помнил, что уничтожил заднюю каменную кладку, но на ее месте обнаружил сплошной слой земли, который являлся природным, и потому Сердце Дракона оказалось бесполезно. Он вспомнил, что его вели вниз по ступенькам, но совсем неглубоко. Ничего больше не придумав, он начал капать вперед и вверх, и через несколько минут увидел свет свободы.
Вокруг тюрьмы была выстроена полукругом высокая стена, но Айвану не составило труда проделать в ней большую дыру. Темными переулками он убежал как можно дальше от тюрьмы и дождался ночи, спрятавшись за кучей мусора в одном из тупиков. Маг-седокта собирался ночью найти укрытие получше и решить, что делать дальше. Необходимо было вернуть инструментарии.
Как только луна сменила солнце, он выбрался из-под сеней высоких стен и отправился на поиски места, надеясь отыскать таковое подальше от центра города. Но не успел пройти и пары кварталов, как нечто огромное приземлилось прямо перед ним. Огромное черное существо с широкими кожистыми крыльями, большими ушами, зубастой пастью, носом, похожим на свинячий пятачок, и бездонными черными глазами. Не успел парень испугаться, как сильный удар отбросил его к стене. Очнулся он уже прикованным к столу.
Айван никогда не слышал о вампирах, но Сехрим поведал, что их создал Викаранай специально для сражения с магами. От внезапно навалившихся ужасных знаний кровь стыла в жилах. Он еще больше убедился, что этот мир уже не спасти. Война обнажила истинную натуру всех живущих на трех континентах: кровожадные монстры, нацеленные на изничтожение всего живого. Айван не хотел умирать, а потому отправился в опасный путь, должный привести его в мир, где жизнь чего-то да стоит.
В подвале было сыро и темно. Сехрим или его подручные приносили фонари или факелы, когда приходили, но никогда не оставляли их в камере. Айван не мог определить, сколько снаружи прошло времени, но внизу оно превратилось в целую вечность. В столе в районе таза была проделана дыра, куда парень и опорожнялся. Подставленное ведро выносили раз в пару дней, и запах, казалось, навечно въелся в каменные стены. Айван его уже не чувствовал, как и ничего вокруг.
От неспокойного сна его разбудил скрип отворяющейся металлической двери. У него даже не было сил, чтобы приподнять голову и рассмотреть пришедшего. Он видел лишь свет от тусклой лампы, ударивший по глазам. Вначале он еще задавал вопросы, но сейчас ему уже было все равно.
Человек быстро подошел к нему и наклонился над лицом. Айван едва не вскрикнул от удивления, но пересохшие губы так слиплись, что он не смог их разомкнуть.
— Все будет хорошо, — знакомо пробасил Нандин.
Открыв кожаные ремни на ногах, руках и груди, он натянул спущенные до колен штаны Айвана и позволил немного отпить из бурдюка с водой. Берсеркер оказался не один. С ним была еще дюжина человек, среди которых маг-самоучка узнал и Мурру. Они с Нандином выглядели потрепанными, но не так сильно, как он сам. Будучи на руках берсеркера, Айван заметил на его шее кровавый след от укуса. Как они здесь очутились? — подумал про себя парень. Не сон ли это?
Едва увлажненными губами он еле вымолвил свой вопрос.
— Это долгая история, — ответил Нандин. — Я не меньше твоего удивился, когда узнал, что Мурра в городе.
— Значит, вас тоже захватил вампир, — прошептал Айван. — Но как вы сбежали?
— Нас вытащили те люди, что идут впереди, — ответил Мурра. — Они называют себя Непокорными. Это маги, что отказались отдавать Троекон Викаранаю и иже с ним. Я лишь слышал о них, но не знал, что эта группировка действительно существует.
— И чем они занимаются? — поинтересовался Нандин.
— Мы пытаемся свергнуть власть Викарная, — горячо ответил человек, ведущий рядом одного из пленников Сехрима. — Армия Чистых оклеветала волшебников, заклеймив нас порождениями Бездны, обвинив во всех бедах человечества. Церковь Богов Четырех Сторон Света быстро сообразила, к чему все идет, и начала готовиться. Перед окончанием войны они создали организацию Викаранай, отлавливающую волшебников и их сторонников. Всю войну эти ублюдки кричали, что мы захватили власть в мире и управляем государствами из тени. Хоть это и не было правдой, простые люди поверили им, и тогда Церковь, до этого почти позабытая, начала вновь брать бразды власти в свои руки.
— А что же вы?
— Когда наши верховные маги решили закончить войну и покинуть Троекон, бросив его на съедение падальщикам, остались и те, кто не захотел покидать родной мир. Одни просто сбежали подальше и пытались жить своей жизнью в кругу семьи, а другие, как мы, решили, что с нас хватит. Простые люди видят нас тиранами и горевестниками, так почему нам и не стать таковыми?
Молодой волшебник зло блеснул глазами. В свете редких ламп он действительно выглядел тем, кем его считают простые люди, далекие от мира магии. Айван оказался среди тех, кто не покинул Троекон, не по своей воле. И теперь он собирался исправить эту несправедливость. Но, в отличие от остальных, маг-седокта не собирался воевать вместе с Непокорными или прятаться на одном из островов спокойствия. Он желал открыть для себя целый новый мир, где не придется вечно скрываться от мнимых врагов.
— Там какие-то вещи, — сказал кто-то впереди. Они оказались на широкой развилке, где в земляных стенах темнели пустые проемы.
— Да это же мой меч! — воскликнул Нандин. — Что он здесь забыл в компании конфигаров и... железной руки?
— Это моя рука, — откликнулся Мурра. — И она из бронзы.
— Отродье Бездны! — взревел берсеркер, поднимая осколки своего оружия. — Какой-то выродок разломал его надвое!
Используя развилку в качестве передышки, вся группа остановилась на привал. Только сейчас, прислонившись к холодной стене, Айван мог рассмотреть всех, кто шел вместе с ними. Изнеможенные лица осунулись и посерели, как у мертвецов, вокруг глаз залегли темные круги. Сам юноша не знал, как выглядит сейчас, но надеялся, что лучше. Не считая Нандина и Мурру, он являлся последней жертвой вампира, а эти люди пролежали под землей, наверное, месяцы.
Почти никто из них не мог ходить из-за атрофированных мышц на ногах. Айван попытался пошевелить ступнями; с трудом, но он заставил их ожить. Упираясь в крошащуюся под пальцами стенку подземелья, он медленно поднялся на ноги. Колени тряслись и едва держали вес, но все же не подломились, как боялся молодой волшебник. Цепляясь на стену, он медленно прошелся вдоль нее. Кроме бега, сейчас ему очень хотелось что-нибудь пожевать, что угодно. Еду запихивали в него через трубку, и челюсти теперь тоже придется разминать.
— Нам следует поторопиться, пока никто не обнаружил исчезновения пленников.
— Давайте еще немного передохнем, — взмолился кто-то.
— Нельзя. Иначе нас всех поймают.
— Вы же волшебники, неужели вы не сможете защитить нас от одного вампира?
Маги переглянулись, словно переговариваясь взглядом. Один за другим они кивнули друг другу.
— С одним вампиром мы еще в силах справиться, — заговорил один из них. Но Сехрим не единственный в городе, кто обладает силой.
— Нас приходили кормить какие-то люди, — протянул один из бывших пленников. — Неужели они тоже вампиры?
— Нет. У Сехрима еще две метаморф-химеры, Фаинай Фораса и магуй.
Мурра чертыхнулся по адресу последнего. Он уже нацепил на себя металлическую руку и не выглядел таким беспомощным, но Айван знал, что без инструментария тот мало на что способен. Как и он сам.
— Проблема в том, — продолжил колдун, — что сильнейший из нас преодолел лишь третью Завесу. Если мы столкнемся с кем-то из Мастеров Зела или с самим наместником, то шансов улизнуть у нас мало, особенно с обессиленными пленниками на руках. Среди вас тоже есть маги, — обратился он к сидящим на земле, — но в таком состоянии вы ничего не сможете сделать.
— Тогда зачем вы спасли нас? — спросил Мурра.
— Из-за тебя. — Голос мага окреп. — Когда мы узнали, что стражники схватили колдуна с посохом, то сразу решили действовать. Ведь посох носят те, кто преодолел самое меньшее пятую Завесу. С твоей помощью мы хотим уничтожить Сехрима и Мастеров, освободив город.
— Боюсь, вы ошиблись, — покачал головой Мурра. — Если бы я хотел присоединиться к Непокорным, давно бы так поступил. Сейчас у меня есть дела поважнее.
— Что может быть важнее свободы?
Мурра взглянул на Айвана, разминающего ноги.
— Мы не просим тебя присоединиться к нам, — подал голос другой маг. — Помоги нам освободить город в благодарность за нашу помощь.
Мурра хотел бы прочесть им лекцию о корыстности их поступка, спросить, что они будут делать, если он откажется: вернут их в камеры, а сами сбегут? Он хотел бы сказать, что это не его дело, а он явился в Зел только ради мальчишки. Но не стал. Как не стал убеждать в бессмысленности их стремлений.
Вернувшись в Северовесье после того, как узнал о том, что Ачукалла сбежал, Мурра похоронил жену на местном кладбище. Жители сначала возмущались чужаком, но потом он напомнил им, что его травы не раз помогали им побороть болезни. Стоя у свежей могилы Мины, он вспомнил ее последние слова. «Позаботься о детях. Обо всех детях». Тогда он не понял, что она имела в виду, но теперь...
Его дети в безопасности, пока его нет рядом. Он совсем недолго был знаком с теткой Айвана, но сразу понял, что она добрая и не откажется приютить его детей у себя взамен племянника. Покидая их, Мурра взял с сына и дочери обещание дождаться его и вести себя воспитано, как он их всегда и учил. Они были одаренные, хотя пока и сами об этом не знали, поэтому травник не боялся, что кто-то выдаст их там, где столько лет прожил Айван.
В отличие от отца Айвана, он не оставил своим детям книг о магии. Мурра не хотел, чтобы они пытались колдовать в мире, где столько ненавистников волшебства. Если он вернется, то научит их всему, что знает. А если нет... им безопасней жить обычными людьми.
— Сколько всего Непокорных в городе? — спросил Мурра у магов. — И все ли они не выше третьей Завесы?
— Еще примерно человек двадцать. Мы не хотели идти всей толпой. Среди нас есть один из четвертой Завесы, но он жалкий трус, и старается не лезть на рожон.
Должно хватить, подумал Мурра, прикидывая в уме.
— Если хотите, чтобы я вам помог, перед этим вам придется помочь мне.
Через несколько минут они отправились дальше по коридору. Мурра вернул руку, но оставался еще его посох и конфигар Айвана, которого не было среди валяющегося на земле барахла.
Выйдя из комнаты, они, стараясь не шуметь, выбрались через заднюю дверь, ведущую к небольшому садику, усаженному кустами. Низ башни заволок дикий виноград, будто пытающийся поглотить инородное каменное строение.
— Смотрите, — указал Войтос на дверь, ведущую внутрь. Она оказалась приоткрыта. Подойдя ближе, Лютер увидел, что замок выломан. Он сдержал порыв вновь чертыхнуться, вместо этого обнажив клинок. Прислужник последовал его примеру.
Винтовая лестница перед узкой площадкой вела вниз и вверх. Викаране выхватили пару факелов и зажгли их с помощью прихваченного огнива. Лютер спускался медленно, освещая лестницу впереди. Он сомневался, что в погребе кто-то есть, но не хотел рисковать. Дверь, отделяющая лестницу от погреба, оказалась приоткрыта. Внутри царствовала тьма.
Зайдя внутрь, молестий уловил знакомый запах крови. Осмотрев помещение, он увидел тело Корпата. Рыцарь оказался ужасно изуродован, несомненно, кто-то изрубил его мечом.
— Отродье Бездны, — на сей раз выразился Войтос.
— Меч Нандина пропал. И еще несколько вещей.
— Это сделал берсеркер?
— Или тот, кто хотел, чтобы мы так подумали.
— Что вообще происходит? — не выдержал прислужник. — Как вы узнали, что произошло в подвале?
— Боюсь, Сехрим начал действовать. Я переоценил себя. Он собирается убить нас. Тело Корпата это подтверждает. Если мы будем сидеть на месте, то повторим его судьбу.
— Нас всего двое, — догадался Войтос. — Если Сехрим действительно вампир или вроде того, то мы ему ничего не сможем противопоставить. Но зачем мы пришли в подвал? Нужно уносить ноги из города и отправить сообщение Великому Викарану.
— За городом мы будем в большей опасности. Ты забыл об огромной летучей мыши? Как только мы отойдем от города, то станем легкой добычей. Помоги мне.
Лютер вставил факел в держатель на стене и стал осматривать большую бочку в поисках рычажка или потайного замка, но тщетно. Она ничем не отличалась от обычной огромной бочки. Молестий даже подумал, что ошибся в своих подозрениях.
Совсем рядом, в соседнем помещении лежал труп последнего рыцаря его отряда. Лютер привык сдерживать чувства, но последние дни, с момента прихода в Эфер, его словно намеренно кто-то испытывает. Нервы на пределе. Пропал аппетит и сон. Ему очень хотелось вернуться на север и хотя бы на декаду забыть обо всем, что он пережил. Но молестий знал, что память никогда его не покинет; только если в глубокой старости, до которой он и не надеется дожить.
Долг превыше желаний. Этому его учили в Викаранае. Лютер не мог все бросить и уехать. Своей последней целью он поставил поймать Мурру с остальными, но новые враги сами его нашли. Ему казалось, что выбраться с юга окажется труднее, чем до него добраться. Их осталось двое. Молестий не считал Войтоса своим другом или хотя бы приятелем, но он доверял ему, и не хотел потерять. Лютер боялся остаться один.
Ощупывая очередную доску, Лютер почувствовал, что она не плотно подогнана к остальным. Нажав на нее посильнее, он услышал легкий щелчок. И в ту же секунду потайная дверь с силой распахнулась, отбрасывая молестия на стенд с винными бутылками. Он почувствовал в затылке сильную боль, а в следующий миг его накрыла тьма.
***
У Айвана пересохло в горле. За несколько дней плена он настолько ослаб, что с трудом мог сглатывать вязкую слюну. Сехрим давал ему напиться всласть только после высасывания крови, но единовременное поглощение даже большого количества воды утоляло жажду лишь на время. Кормили еще хуже. Вампир не утруждал себя готовкой изысканной пищи и кормлением парня с ложечки. Обычно он просто запихивал Айвану в глотку шланг и выливал густую жидкость непонятного происхождения в широкую воронку. Хотя зачастую за него это делали другие.
Болел живот и голова, руки и ноги то и дело сводили судороги, запястья и щиколотки стерлись до крови. Верхнюю одежду забрали, и холод подземелья проникал через рваную рубаху до самых костей. Сначала Айван кричал и дергался изо всех сил, желая избавиться от ремней, но скоро понял, что это бесполезно. После второго прихода Сехрима, у мага-седокты больше вообще не осталось сил сопротивляться. Теперь он даже ждал, когда появится чудовище и высосет из него силы в обмен на живительную воду.
От потери крови голова казалась набитой опилками. Он продолжал прокручивать в дырявом сознании тот день, когда его схватили, каждый раз замечая, что недостает деталей, но не мог вспомнить, каких именно. Словно Архетелос стер не только стену камеры, но и часть его воспоминаний.
Айван помнил, что уничтожил заднюю каменную кладку, но на ее месте обнаружил сплошной слой земли, который являлся природным, и потому Сердце Дракона оказалось бесполезно. Он вспомнил, что его вели вниз по ступенькам, но совсем неглубоко. Ничего больше не придумав, он начал капать вперед и вверх, и через несколько минут увидел свет свободы.
Вокруг тюрьмы была выстроена полукругом высокая стена, но Айвану не составило труда проделать в ней большую дыру. Темными переулками он убежал как можно дальше от тюрьмы и дождался ночи, спрятавшись за кучей мусора в одном из тупиков. Маг-седокта собирался ночью найти укрытие получше и решить, что делать дальше. Необходимо было вернуть инструментарии.
Как только луна сменила солнце, он выбрался из-под сеней высоких стен и отправился на поиски места, надеясь отыскать таковое подальше от центра города. Но не успел пройти и пары кварталов, как нечто огромное приземлилось прямо перед ним. Огромное черное существо с широкими кожистыми крыльями, большими ушами, зубастой пастью, носом, похожим на свинячий пятачок, и бездонными черными глазами. Не успел парень испугаться, как сильный удар отбросил его к стене. Очнулся он уже прикованным к столу.
Айван никогда не слышал о вампирах, но Сехрим поведал, что их создал Викаранай специально для сражения с магами. От внезапно навалившихся ужасных знаний кровь стыла в жилах. Он еще больше убедился, что этот мир уже не спасти. Война обнажила истинную натуру всех живущих на трех континентах: кровожадные монстры, нацеленные на изничтожение всего живого. Айван не хотел умирать, а потому отправился в опасный путь, должный привести его в мир, где жизнь чего-то да стоит.
В подвале было сыро и темно. Сехрим или его подручные приносили фонари или факелы, когда приходили, но никогда не оставляли их в камере. Айван не мог определить, сколько снаружи прошло времени, но внизу оно превратилось в целую вечность. В столе в районе таза была проделана дыра, куда парень и опорожнялся. Подставленное ведро выносили раз в пару дней, и запах, казалось, навечно въелся в каменные стены. Айван его уже не чувствовал, как и ничего вокруг.
От неспокойного сна его разбудил скрип отворяющейся металлической двери. У него даже не было сил, чтобы приподнять голову и рассмотреть пришедшего. Он видел лишь свет от тусклой лампы, ударивший по глазам. Вначале он еще задавал вопросы, но сейчас ему уже было все равно.
Человек быстро подошел к нему и наклонился над лицом. Айван едва не вскрикнул от удивления, но пересохшие губы так слиплись, что он не смог их разомкнуть.
— Все будет хорошо, — знакомо пробасил Нандин.
Открыв кожаные ремни на ногах, руках и груди, он натянул спущенные до колен штаны Айвана и позволил немного отпить из бурдюка с водой. Берсеркер оказался не один. С ним была еще дюжина человек, среди которых маг-самоучка узнал и Мурру. Они с Нандином выглядели потрепанными, но не так сильно, как он сам. Будучи на руках берсеркера, Айван заметил на его шее кровавый след от укуса. Как они здесь очутились? — подумал про себя парень. Не сон ли это?
Едва увлажненными губами он еле вымолвил свой вопрос.
— Это долгая история, — ответил Нандин. — Я не меньше твоего удивился, когда узнал, что Мурра в городе.
— Значит, вас тоже захватил вампир, — прошептал Айван. — Но как вы сбежали?
— Нас вытащили те люди, что идут впереди, — ответил Мурра. — Они называют себя Непокорными. Это маги, что отказались отдавать Троекон Викаранаю и иже с ним. Я лишь слышал о них, но не знал, что эта группировка действительно существует.
— И чем они занимаются? — поинтересовался Нандин.
— Мы пытаемся свергнуть власть Викарная, — горячо ответил человек, ведущий рядом одного из пленников Сехрима. — Армия Чистых оклеветала волшебников, заклеймив нас порождениями Бездны, обвинив во всех бедах человечества. Церковь Богов Четырех Сторон Света быстро сообразила, к чему все идет, и начала готовиться. Перед окончанием войны они создали организацию Викаранай, отлавливающую волшебников и их сторонников. Всю войну эти ублюдки кричали, что мы захватили власть в мире и управляем государствами из тени. Хоть это и не было правдой, простые люди поверили им, и тогда Церковь, до этого почти позабытая, начала вновь брать бразды власти в свои руки.
— А что же вы?
— Когда наши верховные маги решили закончить войну и покинуть Троекон, бросив его на съедение падальщикам, остались и те, кто не захотел покидать родной мир. Одни просто сбежали подальше и пытались жить своей жизнью в кругу семьи, а другие, как мы, решили, что с нас хватит. Простые люди видят нас тиранами и горевестниками, так почему нам и не стать таковыми?
Молодой волшебник зло блеснул глазами. В свете редких ламп он действительно выглядел тем, кем его считают простые люди, далекие от мира магии. Айван оказался среди тех, кто не покинул Троекон, не по своей воле. И теперь он собирался исправить эту несправедливость. Но, в отличие от остальных, маг-седокта не собирался воевать вместе с Непокорными или прятаться на одном из островов спокойствия. Он желал открыть для себя целый новый мир, где не придется вечно скрываться от мнимых врагов.
— Там какие-то вещи, — сказал кто-то впереди. Они оказались на широкой развилке, где в земляных стенах темнели пустые проемы.
— Да это же мой меч! — воскликнул Нандин. — Что он здесь забыл в компании конфигаров и... железной руки?
— Это моя рука, — откликнулся Мурра. — И она из бронзы.
— Отродье Бездны! — взревел берсеркер, поднимая осколки своего оружия. — Какой-то выродок разломал его надвое!
Используя развилку в качестве передышки, вся группа остановилась на привал. Только сейчас, прислонившись к холодной стене, Айван мог рассмотреть всех, кто шел вместе с ними. Изнеможенные лица осунулись и посерели, как у мертвецов, вокруг глаз залегли темные круги. Сам юноша не знал, как выглядит сейчас, но надеялся, что лучше. Не считая Нандина и Мурру, он являлся последней жертвой вампира, а эти люди пролежали под землей, наверное, месяцы.
Почти никто из них не мог ходить из-за атрофированных мышц на ногах. Айван попытался пошевелить ступнями; с трудом, но он заставил их ожить. Упираясь в крошащуюся под пальцами стенку подземелья, он медленно поднялся на ноги. Колени тряслись и едва держали вес, но все же не подломились, как боялся молодой волшебник. Цепляясь на стену, он медленно прошелся вдоль нее. Кроме бега, сейчас ему очень хотелось что-нибудь пожевать, что угодно. Еду запихивали в него через трубку, и челюсти теперь тоже придется разминать.
— Нам следует поторопиться, пока никто не обнаружил исчезновения пленников.
— Давайте еще немного передохнем, — взмолился кто-то.
— Нельзя. Иначе нас всех поймают.
— Вы же волшебники, неужели вы не сможете защитить нас от одного вампира?
Маги переглянулись, словно переговариваясь взглядом. Один за другим они кивнули друг другу.
— С одним вампиром мы еще в силах справиться, — заговорил один из них. Но Сехрим не единственный в городе, кто обладает силой.
— Нас приходили кормить какие-то люди, — протянул один из бывших пленников. — Неужели они тоже вампиры?
— Нет. У Сехрима еще две метаморф-химеры, Фаинай Фораса и магуй.
Мурра чертыхнулся по адресу последнего. Он уже нацепил на себя металлическую руку и не выглядел таким беспомощным, но Айван знал, что без инструментария тот мало на что способен. Как и он сам.
— Проблема в том, — продолжил колдун, — что сильнейший из нас преодолел лишь третью Завесу. Если мы столкнемся с кем-то из Мастеров Зела или с самим наместником, то шансов улизнуть у нас мало, особенно с обессиленными пленниками на руках. Среди вас тоже есть маги, — обратился он к сидящим на земле, — но в таком состоянии вы ничего не сможете сделать.
— Тогда зачем вы спасли нас? — спросил Мурра.
— Из-за тебя. — Голос мага окреп. — Когда мы узнали, что стражники схватили колдуна с посохом, то сразу решили действовать. Ведь посох носят те, кто преодолел самое меньшее пятую Завесу. С твоей помощью мы хотим уничтожить Сехрима и Мастеров, освободив город.
— Боюсь, вы ошиблись, — покачал головой Мурра. — Если бы я хотел присоединиться к Непокорным, давно бы так поступил. Сейчас у меня есть дела поважнее.
— Что может быть важнее свободы?
Мурра взглянул на Айвана, разминающего ноги.
— Мы не просим тебя присоединиться к нам, — подал голос другой маг. — Помоги нам освободить город в благодарность за нашу помощь.
Мурра хотел бы прочесть им лекцию о корыстности их поступка, спросить, что они будут делать, если он откажется: вернут их в камеры, а сами сбегут? Он хотел бы сказать, что это не его дело, а он явился в Зел только ради мальчишки. Но не стал. Как не стал убеждать в бессмысленности их стремлений.
Вернувшись в Северовесье после того, как узнал о том, что Ачукалла сбежал, Мурра похоронил жену на местном кладбище. Жители сначала возмущались чужаком, но потом он напомнил им, что его травы не раз помогали им побороть болезни. Стоя у свежей могилы Мины, он вспомнил ее последние слова. «Позаботься о детях. Обо всех детях». Тогда он не понял, что она имела в виду, но теперь...
Его дети в безопасности, пока его нет рядом. Он совсем недолго был знаком с теткой Айвана, но сразу понял, что она добрая и не откажется приютить его детей у себя взамен племянника. Покидая их, Мурра взял с сына и дочери обещание дождаться его и вести себя воспитано, как он их всегда и учил. Они были одаренные, хотя пока и сами об этом не знали, поэтому травник не боялся, что кто-то выдаст их там, где столько лет прожил Айван.
В отличие от отца Айвана, он не оставил своим детям книг о магии. Мурра не хотел, чтобы они пытались колдовать в мире, где столько ненавистников волшебства. Если он вернется, то научит их всему, что знает. А если нет... им безопасней жить обычными людьми.
— Сколько всего Непокорных в городе? — спросил Мурра у магов. — И все ли они не выше третьей Завесы?
— Еще примерно человек двадцать. Мы не хотели идти всей толпой. Среди нас есть один из четвертой Завесы, но он жалкий трус, и старается не лезть на рожон.
Должно хватить, подумал Мурра, прикидывая в уме.
— Если хотите, чтобы я вам помог, перед этим вам придется помочь мне.
Через несколько минут они отправились дальше по коридору. Мурра вернул руку, но оставался еще его посох и конфигар Айвана, которого не было среди валяющегося на земле барахла.
