1. ПРОЛОГ, ИЛИ КАК ИХ ПЫТАЛИСЬ РАССОРИТЬ
Козявкина очень низенькая. Из-за парты только ее макушка торчит. А Великанова, она вон какая! Сидит на задней парте, а ноги ее в классную доску упираются. А голову ей приходится пригибать, чтобы о потолок не ударяться. Ну, конечно, чуть-чуть преувеличение. В общем, высокая. Они не только сидят за одной партой, они везде и всегда вместе. Никто и никогда не видел Козявкину и Великанову по отдельности. Если заболеет Великанова, то такая же хвороба нападает и на Козявкину, и наоборот. Вы скажите, что дружба – это хорошо и что это великое дело. И будете совершенно правы. Только родители их так не считали. Училась Козявкина с двойки на тройку. А Великанова с тройки на двойку. И родители Козявкиной винили в этом Великанову. А родители Великановой – Козявкину. И те, и другие были совершенно правы.
Что они ни делали, что ни говорили, - всё бесполезно. И надо же такому случиться, что и те, и другие, и самое интересное, что в одно и то же время, решили испытать одно и то же народное средство. Дело было под вечер. Гуляют Великанова с Козявкиной. Щебечут, как птички, всякую чушь друг другу несут. Хорошо еще что хоть каждая только себя одну и слушает.
Подошли они к углу дома, а тут родители Козявкиной бах на них ведро холодной воды сверху выливают. Может, они специально это сделали, а может, нечаянно так получилось.
- Я не поняла,- сказала Козявкина. – Это что дождик? Какой-то странный дождик. Только на наши головы пролился.
- И я не поняла,- говорит Великанова. – Может быть, мы сейчас на море и в шторм попали? Что-то мне уже расхотелось быть морячкой! Это каждый раз такое на тебя сверху!
Подходят они к углу другого дома. К этому времени уже и подсыхать начали, поскольку передвигались не спеша.
А тут на них родители Великановой ведро сверху. Отряхнулись они. Вода с них, как с гусей. Идут себе дальше и щебечут, не умолкая. И так им хорошо вдвоем невероятно! Так что зря их родители в это время злорадно руки потирали и надеялись, что теперь их дружбе пришел конец. Крепкую настоящую дружбу никакой водой не разольешь!
2. ЛЮБИМОЕ ЗИМНЕЕ ЗАНЯТИЕ
Зимою у Козявкиной и Великановой любимое занятие – кататься на саночках. Поэтому все выходные дни, даже в морозы и метели, они проводят на горочке. Только Козявкина катается на саночках, а Великанова возит их, то есть саночки вместе с Козявкиной. Такое у них разделение труда, то есть удовольствия, и это их вполне устраивает.
Потому что саночек, точнее саней, под Великанову не было и нет в природе. Хотя за всех не будем говорить, но в окрестностях Малиновки таких санок не наблюдалось.
Катится радостная Козявкина с горки, а внизу ее уже Великанова ждет. Ухватит саночки за веревочку и в два прыжка затащит саночки с Козявкиной на горку. Даже и запыхаться не успеет.
Так что Козявкина целыми днями не слазила с саночек. А Великанова только и знала, что возила их. Когда другие удивлялись, они говорили:
- Ну, и что здесь такого?
- Я люблю кататься на саночках.
- А я люблю саночки возить.
И они дружно-предружно смеялись. И другим тоже было смешно. Хорошо иметь дело с веселыми девчонками!
3. УРА! ЛЕТИМ!
Что самое главное в школе? Звонок! Школа может быть без здания, без парт, даже без учеников, но без звонка никакой школы не будет. Звонок – это как волшебная палочка дрессировщика, при взмахе которой медведи мчатся на велосипедах, а тигры прыгают через огненные кольца. Звенит звонок, и орущая толпа потоком растекается по классам или из классов. На этот раз по классам.
- Ребята! – сказала Вера Петровна. – Сегодня у нас необычный классный час.
Вера Петровна – это классный руководитель, в смысле не только руководитель класса, но самый классный руководитель.
- А у нас он обычно необычный, - съязвил Попков, классный шутник. И еще в каждой бочке затычка.
Вера Сергеевна уже давно привыкла к его язвительным репликам, и они не вызывали у нее никакой реакции. Она научилась не слышать Попкова. Редкое, надо вам сказать, искусство.
- Ребята! Мы лучше всех подмели свой участок пришкольной территории. Директор школы нам объявила благодарность.
- Потому что напрягли первоклассников,- ухмыльнулся Попков и попытался закинуть правую ногу себе на левое плечо. Это у него не получилось, и на какое-то время он ногу оставил в покое.
- Администрация школы наградила наш класс космическим туром. Представляете, ребята!
Нога Попкова вернулась на пол. Рот у него самопроизвольно открылся и показался большой шершавый язык.
- Обрадовались? – спросила Вера Сергеевна. – Вижу, что обрадовались. Или вы не поняли, что я сказала?
- Как это? – спросил Попков, совершенно растерянный. – Я что-то не въехал! Расшифруйте!
- Как? Скоро заканчивается учебный год, и мы на все летние каникулы отправляемся на космическом корабле путешествовать по планетам нашей Галактики,- торжественно, как будто читала оду Державина, произнесла Вера Сергеевна. После чего победоносно оглядела ребят. Ну, что же вы? Где ваша бурная реакция.
Тут всё зарвалось, заорало, завопило, запрыгало. Парты – им всегда достается больше всех – стали раздвигаться в разные стороны.
- Ура! Круто! Мы полетим!
Все вскочили, прыгали, обнимались, некоторые даже рыдали, скорее всего, от радости. Попков забрался на подоконник и торжественно объявил, что в честь такого события он спрыгнет с третьего этажа. Причем без всякого парашюта. Потому что этот навык может пригодиться во время космического путешествия.
- Ребята! Я рада, что вы рады! – прокричала Вера Сергеевна. Но услышал ее только один человек. Она сама. – Но мы должны решить один вопрос. Точнее три вопроса. Это Попков, Козявкина и Великанова. Ребята! Чуть потише! Решаем вопрос! Он очень важный.
Ее услышали. Смолкли крики. Попков слез с подоконника, решив отложить прыжок до лучших дней.
- А что Попков, Козявкина и Великанова? Чуть что сразу Попков, Козявкина и Великанова!
- Но вы же сами знаете, что на любом мероприятии они обязательно выкинут что-нибудь такое, после чего от всех требуются героические усилия, чтобы провести запланированное мероприятие до успешного конца и не дать классу остаться в аутсайдерах. Даже возьмем субботник. Все работали трудолюбиво. И только наша троица аутсайдерила. Надо решать вопрос!
- Ничего не понял,- растерянно произнес Попков. – Зачем вы говорите такие непонятные слова? Какой я вам вопрос?
Попков наморщил лоб. Он уже слез с подоконника, передумав прыгать с третьего этажа. Попков еще мог прыгнуть, а вопрос никогда. Да и вообще, он скорей восклицательный знак, а не вопрос.
- Подумаешь! – сказала Козявкина. – Чего там хорошего в этом космическом туре?
- И больно надо! – добавила Великанова. – Нам и здесь хорошо! А чего там смотреть на этих дальних планетах! Я то уж знаю, что смотреть там совершенно нечего!
- Ну, вот и хорошо, что вы хорошо восприняли мое замечание,- сказала Вера Сергеевна, с благодарностью посмотрев сначала на Попкова, затем на Козявкину с Великановой. Сейчас они явно ей нравились. Вера Сергеевна даже не могла представить, что целое лето не будет видеть эту троицу.
Вот и подошел к концу веселый и беззаботный учебный год. Впереди предстояла тяжелая четвертая летняя четверть, которую порой называют летними каникулами. Приближался день отправления в космическое путешествие. Ребята напряженно собирались, стараясь ничего не забыть. И конечно, считали оставшиеся деньки. А их становилось всё меньше. И чем ближе приближался этот долгожданный день, тем меньше оставалось терпения.
Накануне отправления Вера Сергеевна собрала всех для последних наставлений. Давать наставления – это был ее священный и профессиональный долг. Троица, то есть Попков, Козявкина и Великанова, понурив головы и по-стариковски шаркая ногами, направились к дверям, стараясь ни на кого не глядеть. Это был не их праздник. Если бы вы сейчас взглянули на их лица, то увидели бы мешки под глазами, наполненные жгучими слезами обиды на весь мир. И это несмотря на все усилия показать, что им всё по барабану.
- Погодите! – выкрикнула Вера Сергеевна, когда они уже стояли на пороге, малолетние обиженные старички. – Постойте! Задержитесь! Пройдите на свои учебные места.
- Чаво? – буркнул Попков, ожидая очередной обиды. – Чо уж там! Подумаешь! Больно надо!
- Знаете, ребята! Вот, что я хочу сказать ребята. Я долго думала, ребята. Я переживала!
Вера Сергеевна грустно оглядела ребят. Все сидели молча и боялись посмотреть в глаза друг другу.
- Простим их! В последний раз! – Вера Сергеевна робко улыбнулась. Их нелегко дался этот призыв.
Что тут началось! Все подскочили со своих мест и бросились к нашей троице. Козявкину стали подбрасывать к потолку, как воздушный шарик. Великанова, конечно, обиделась.
- Простим! Ура! Здорово! Вы с нами! Спасибо, Верочка Сергеевна! Вы самая классная из всех классных!
Настал день отъезда, то есть отлета. Школьный автобус привез наших туристов на космодром. Родители наставляли в последний раз своих чад, с трудом скрывая радость от того, что хоть пару месяцев им обеспечено спокойной жизни. Но начитать как можно больше нотаций они считали своим священным долгом.
Вера Сергеевна пересчитала всех по головам и сверила по списку. После чего облегченно вздохнула. Всё сходилось. Попков вел себя по-взрослому: не ерничал, пропускал девочек вперед и говорил время от времени волшебные слова «пожалуйста» и «спасибо».
4. ПУТЕШЕСТВИЕ НАЧИНАЕТСЯ
Бортпроводница распределила всех по каютам корабля. Они оказались двухместными. Козявкина и Великанова, осмотрев небольшую каюту, не смогли сдержать вздоха огорчения. Они ожидали большего. И здесь им предстояло провести целых два месяца! Ни сауны, ни джакузи, ни игровой станции! Корабль был явно не оборудован.
- А где персидские ковры? – удивилась Козявкина. – А мягкие кресла-кровати? Нет это не вип-салон!
Великанова же по-змеиному прошипела:
- На этой детской кроватке я не смогу даже вытянуть ноги и буду коленками упираться в потолок. Тогда бы хоть потолок сделали повыше! Чего на потолках-то экономить?
- Придется укоротить твои длинные ноги,- рассудила Козявкина. – Интересно, здесь есть ножовка по костям? Я что-то не захватила. Не подумала про твои длинные ноги.
Великанова покрутила пальцем у виска. При этом постаралась придать лицу хищный вид.
- Я уже давно догадывалась, что у тебя там что-то не хватает,- сказала Козявкина. – А сейчас ты сама подтвердила. Какая у меня самокритичная подруга! Значит, что-то у ней в голове есть!
- У тебя всего с избытком, особенно роста! – не осталась в долгу Великанова. – Козявка!
Впрочем, обмен подобными колкостями для них был не в новинку. И они никогда друг на друга не обижались.
- Всем пройти в кают-компанию! – раздался глас свыше. Подруги вздрогнули. Наверно, их подслушивают.
Подруги посмотрели на потолок. Ничего вроде не видно. Но откуда-то раздался голос.
- Вау! – прошептала Козявкина. – А мы тут с тобой ведем такие крамольные речи. Как бы нас…
- Клёво!
- Потрясно!
- Во дают!
5. КАК В КЛЕТКЕ
Входящие в кают-компанию не могли не отдать должное тому, что открывалось их взорам. Разноцветные кресла, автоматически подбирающие удобную форму под каждого человек, голографические картинки на стенах, симпатичные роботы, готовые исполнить любую вашу просьбу, если она, конечно, не угрожает безопасности корабля, цветочки, которые, казалось, улыбаются вам. И особый воздух. Настроение у всех поднялось.
- Займите. Пожалуйста, места! – скомандовало стюардесса.
Только они опустились в кресла, как тут же на них замкнулись ремни безопасности, так что подняться уже никто не мог. Великанова и Козявкина остались этим недовольны.
- Экипаж приносит извинение за временное неудобство нашим гостям. Пардон, теперь полноправным хозяевам нашего корабля «Привет». До выхода в космос вам придется провести время в кают-компании. Но это недолго. Приятного вам путешествия!
Тихо и ровно зарокотало, последовал небольшой толчок, затем мелкая дрожь передалась всем телам. Путешествие началось! Все оживились и задвигались, насколько им позволяли делать это ремни.
Два дня полета пролетели как две минуты. Развлечения, игры, турниры, познавательные лекции шли сплошным потоком. Попков стал другим. Он повзрослел, поумнел, не отпускал своих дурацких шуточек, которые, по правде сказать, уже всем надоели, не лез на подоконник, чтобы сигануть с третьего этажа. Впрочем, и подоконников здесь не было. А были круглые иллюминаторы. Только Козявкина и Великанова откровенно скучали и морщились. Им быстро надоели видеолекции, в турнирах они не участвовали, потому что стабильно занимали последние места с конца, что оскорбляло их человеческое достоинство. А жалобы их никто не принимал.
- Судей на мыло! – скандировали они каждый раз, когда объявляли итоги очередного конкурса. – Позор судейской коллегии! Требуем справедливости и гуманизма!
Они предпочитали все время проводить у себя в каюте, а чтобы не скучать, изготовили карты, разумеется, не географические, и целыми днями резались в «дурачка», шумно комментируя каждый ход. Каждый раз обе оставались в дурачках. И они сами не могли понять, как это может происходить. Особенно огорчалась Козявкина.
- Всё летим и летим! – ворчала Козявкина. – Как пернатые какие-то. Уже бы пора и приземлиться где-нибудь!
- Плывем! – поправила ее Великанова, которая считала, что она превосходит подругу не только одним ростом, но и интеллектуальным развитием. Разве в малюсенькой Козявкиной может поместиться большой ум? – Мы же на корабле. А корабли не летают, а плавают.
- Какая разница! – горячилась Козявкина, которой не хотелось оставаться дурочкой даже одновременно с Великановой. – Летим, плывем, ползем, как улитки! А когда будут пешие экскурсии? Уже ноги затекли. Когда нас будут катать на конях и верблюдах вокруг пирамид? А? Я хочу ощутить твердую опору под ногами. Понятно?
- Мы не в Египет плывем, а к далеким планетам, - поправила ее Великанова, постаравшись, чтобы ее взгляд выглядел презрительным. Что у ней может быть общего с Козявкиной?
Как только Козявкина отворачивалась, Великанова тут же помечала очередную карту, чтобы было сподручней мухлевать, но тут же забывала, на какой карте какую пометку сделала. И как она потом ни старалась вспомнить, что какая пометка обозначает, ничего не вспоминалось.
- Лучше бы дома осталась! Больно мне нужно их дурацкое турне! – продолжала ворчать Козявкина. А когда она ворчала, то превращалась в маленькую старушку. - С Васькой сейчас бы играла. Представляю, как он по мне скучает. Не ест, не пьет, бедняжечка!
- А Васька кто? – насторожилась Великанова. Неужели она что-то не знает про свою подругу? – Твой парень? Так, Козявкина? А! как мы покраснели! Как у нас глазки заблестели!
Конечно, такое предположение льстило самолюбию Козявкиной, и любая другая на ее месте, подтвердила бы такое предположение, но только не Козявкина, которая считала себя честной девушкой, которая ни за какие шанежки не покривит душой. Ни за что на свете.
- Васька – это наш кот. Котик. Очень симпатичный. Милый и ласковый. Такой мягонький!
После того, как они в очередной раз остались дурачками, Великанова не выдержала. Да и любой другой не выдержал бы на ее месте. Она швырнула карты на стол.
Козявкина очень низенькая. Из-за парты только ее макушка торчит. А Великанова, она вон какая! Сидит на задней парте, а ноги ее в классную доску упираются. А голову ей приходится пригибать, чтобы о потолок не ударяться. Ну, конечно, чуть-чуть преувеличение. В общем, высокая. Они не только сидят за одной партой, они везде и всегда вместе. Никто и никогда не видел Козявкину и Великанову по отдельности. Если заболеет Великанова, то такая же хвороба нападает и на Козявкину, и наоборот. Вы скажите, что дружба – это хорошо и что это великое дело. И будете совершенно правы. Только родители их так не считали. Училась Козявкина с двойки на тройку. А Великанова с тройки на двойку. И родители Козявкиной винили в этом Великанову. А родители Великановой – Козявкину. И те, и другие были совершенно правы.
Что они ни делали, что ни говорили, - всё бесполезно. И надо же такому случиться, что и те, и другие, и самое интересное, что в одно и то же время, решили испытать одно и то же народное средство. Дело было под вечер. Гуляют Великанова с Козявкиной. Щебечут, как птички, всякую чушь друг другу несут. Хорошо еще что хоть каждая только себя одну и слушает.
Подошли они к углу дома, а тут родители Козявкиной бах на них ведро холодной воды сверху выливают. Может, они специально это сделали, а может, нечаянно так получилось.
- Я не поняла,- сказала Козявкина. – Это что дождик? Какой-то странный дождик. Только на наши головы пролился.
- И я не поняла,- говорит Великанова. – Может быть, мы сейчас на море и в шторм попали? Что-то мне уже расхотелось быть морячкой! Это каждый раз такое на тебя сверху!
Подходят они к углу другого дома. К этому времени уже и подсыхать начали, поскольку передвигались не спеша.
А тут на них родители Великановой ведро сверху. Отряхнулись они. Вода с них, как с гусей. Идут себе дальше и щебечут, не умолкая. И так им хорошо вдвоем невероятно! Так что зря их родители в это время злорадно руки потирали и надеялись, что теперь их дружбе пришел конец. Крепкую настоящую дружбу никакой водой не разольешь!
2. ЛЮБИМОЕ ЗИМНЕЕ ЗАНЯТИЕ
Зимою у Козявкиной и Великановой любимое занятие – кататься на саночках. Поэтому все выходные дни, даже в морозы и метели, они проводят на горочке. Только Козявкина катается на саночках, а Великанова возит их, то есть саночки вместе с Козявкиной. Такое у них разделение труда, то есть удовольствия, и это их вполне устраивает.
Потому что саночек, точнее саней, под Великанову не было и нет в природе. Хотя за всех не будем говорить, но в окрестностях Малиновки таких санок не наблюдалось.
Катится радостная Козявкина с горки, а внизу ее уже Великанова ждет. Ухватит саночки за веревочку и в два прыжка затащит саночки с Козявкиной на горку. Даже и запыхаться не успеет.
Так что Козявкина целыми днями не слазила с саночек. А Великанова только и знала, что возила их. Когда другие удивлялись, они говорили:
- Ну, и что здесь такого?
- Я люблю кататься на саночках.
- А я люблю саночки возить.
И они дружно-предружно смеялись. И другим тоже было смешно. Хорошо иметь дело с веселыми девчонками!
3. УРА! ЛЕТИМ!
Что самое главное в школе? Звонок! Школа может быть без здания, без парт, даже без учеников, но без звонка никакой школы не будет. Звонок – это как волшебная палочка дрессировщика, при взмахе которой медведи мчатся на велосипедах, а тигры прыгают через огненные кольца. Звенит звонок, и орущая толпа потоком растекается по классам или из классов. На этот раз по классам.
- Ребята! – сказала Вера Петровна. – Сегодня у нас необычный классный час.
Вера Петровна – это классный руководитель, в смысле не только руководитель класса, но самый классный руководитель.
- А у нас он обычно необычный, - съязвил Попков, классный шутник. И еще в каждой бочке затычка.
Вера Сергеевна уже давно привыкла к его язвительным репликам, и они не вызывали у нее никакой реакции. Она научилась не слышать Попкова. Редкое, надо вам сказать, искусство.
- Ребята! Мы лучше всех подмели свой участок пришкольной территории. Директор школы нам объявила благодарность.
- Потому что напрягли первоклассников,- ухмыльнулся Попков и попытался закинуть правую ногу себе на левое плечо. Это у него не получилось, и на какое-то время он ногу оставил в покое.
- Администрация школы наградила наш класс космическим туром. Представляете, ребята!
Нога Попкова вернулась на пол. Рот у него самопроизвольно открылся и показался большой шершавый язык.
- Обрадовались? – спросила Вера Сергеевна. – Вижу, что обрадовались. Или вы не поняли, что я сказала?
- Как это? – спросил Попков, совершенно растерянный. – Я что-то не въехал! Расшифруйте!
- Как? Скоро заканчивается учебный год, и мы на все летние каникулы отправляемся на космическом корабле путешествовать по планетам нашей Галактики,- торжественно, как будто читала оду Державина, произнесла Вера Сергеевна. После чего победоносно оглядела ребят. Ну, что же вы? Где ваша бурная реакция.
Тут всё зарвалось, заорало, завопило, запрыгало. Парты – им всегда достается больше всех – стали раздвигаться в разные стороны.
- Ура! Круто! Мы полетим!
Все вскочили, прыгали, обнимались, некоторые даже рыдали, скорее всего, от радости. Попков забрался на подоконник и торжественно объявил, что в честь такого события он спрыгнет с третьего этажа. Причем без всякого парашюта. Потому что этот навык может пригодиться во время космического путешествия.
- Ребята! Я рада, что вы рады! – прокричала Вера Сергеевна. Но услышал ее только один человек. Она сама. – Но мы должны решить один вопрос. Точнее три вопроса. Это Попков, Козявкина и Великанова. Ребята! Чуть потише! Решаем вопрос! Он очень важный.
Ее услышали. Смолкли крики. Попков слез с подоконника, решив отложить прыжок до лучших дней.
- А что Попков, Козявкина и Великанова? Чуть что сразу Попков, Козявкина и Великанова!
- Но вы же сами знаете, что на любом мероприятии они обязательно выкинут что-нибудь такое, после чего от всех требуются героические усилия, чтобы провести запланированное мероприятие до успешного конца и не дать классу остаться в аутсайдерах. Даже возьмем субботник. Все работали трудолюбиво. И только наша троица аутсайдерила. Надо решать вопрос!
- Ничего не понял,- растерянно произнес Попков. – Зачем вы говорите такие непонятные слова? Какой я вам вопрос?
Попков наморщил лоб. Он уже слез с подоконника, передумав прыгать с третьего этажа. Попков еще мог прыгнуть, а вопрос никогда. Да и вообще, он скорей восклицательный знак, а не вопрос.
- Подумаешь! – сказала Козявкина. – Чего там хорошего в этом космическом туре?
- И больно надо! – добавила Великанова. – Нам и здесь хорошо! А чего там смотреть на этих дальних планетах! Я то уж знаю, что смотреть там совершенно нечего!
- Ну, вот и хорошо, что вы хорошо восприняли мое замечание,- сказала Вера Сергеевна, с благодарностью посмотрев сначала на Попкова, затем на Козявкину с Великановой. Сейчас они явно ей нравились. Вера Сергеевна даже не могла представить, что целое лето не будет видеть эту троицу.
Вот и подошел к концу веселый и беззаботный учебный год. Впереди предстояла тяжелая четвертая летняя четверть, которую порой называют летними каникулами. Приближался день отправления в космическое путешествие. Ребята напряженно собирались, стараясь ничего не забыть. И конечно, считали оставшиеся деньки. А их становилось всё меньше. И чем ближе приближался этот долгожданный день, тем меньше оставалось терпения.
Накануне отправления Вера Сергеевна собрала всех для последних наставлений. Давать наставления – это был ее священный и профессиональный долг. Троица, то есть Попков, Козявкина и Великанова, понурив головы и по-стариковски шаркая ногами, направились к дверям, стараясь ни на кого не глядеть. Это был не их праздник. Если бы вы сейчас взглянули на их лица, то увидели бы мешки под глазами, наполненные жгучими слезами обиды на весь мир. И это несмотря на все усилия показать, что им всё по барабану.
- Погодите! – выкрикнула Вера Сергеевна, когда они уже стояли на пороге, малолетние обиженные старички. – Постойте! Задержитесь! Пройдите на свои учебные места.
- Чаво? – буркнул Попков, ожидая очередной обиды. – Чо уж там! Подумаешь! Больно надо!
- Знаете, ребята! Вот, что я хочу сказать ребята. Я долго думала, ребята. Я переживала!
Вера Сергеевна грустно оглядела ребят. Все сидели молча и боялись посмотреть в глаза друг другу.
- Простим их! В последний раз! – Вера Сергеевна робко улыбнулась. Их нелегко дался этот призыв.
Что тут началось! Все подскочили со своих мест и бросились к нашей троице. Козявкину стали подбрасывать к потолку, как воздушный шарик. Великанова, конечно, обиделась.
- Простим! Ура! Здорово! Вы с нами! Спасибо, Верочка Сергеевна! Вы самая классная из всех классных!
Настал день отъезда, то есть отлета. Школьный автобус привез наших туристов на космодром. Родители наставляли в последний раз своих чад, с трудом скрывая радость от того, что хоть пару месяцев им обеспечено спокойной жизни. Но начитать как можно больше нотаций они считали своим священным долгом.
Вера Сергеевна пересчитала всех по головам и сверила по списку. После чего облегченно вздохнула. Всё сходилось. Попков вел себя по-взрослому: не ерничал, пропускал девочек вперед и говорил время от времени волшебные слова «пожалуйста» и «спасибо».
4. ПУТЕШЕСТВИЕ НАЧИНАЕТСЯ
Бортпроводница распределила всех по каютам корабля. Они оказались двухместными. Козявкина и Великанова, осмотрев небольшую каюту, не смогли сдержать вздоха огорчения. Они ожидали большего. И здесь им предстояло провести целых два месяца! Ни сауны, ни джакузи, ни игровой станции! Корабль был явно не оборудован.
- А где персидские ковры? – удивилась Козявкина. – А мягкие кресла-кровати? Нет это не вип-салон!
Великанова же по-змеиному прошипела:
- На этой детской кроватке я не смогу даже вытянуть ноги и буду коленками упираться в потолок. Тогда бы хоть потолок сделали повыше! Чего на потолках-то экономить?
- Придется укоротить твои длинные ноги,- рассудила Козявкина. – Интересно, здесь есть ножовка по костям? Я что-то не захватила. Не подумала про твои длинные ноги.
Великанова покрутила пальцем у виска. При этом постаралась придать лицу хищный вид.
- Я уже давно догадывалась, что у тебя там что-то не хватает,- сказала Козявкина. – А сейчас ты сама подтвердила. Какая у меня самокритичная подруга! Значит, что-то у ней в голове есть!
- У тебя всего с избытком, особенно роста! – не осталась в долгу Великанова. – Козявка!
Впрочем, обмен подобными колкостями для них был не в новинку. И они никогда друг на друга не обижались.
- Всем пройти в кают-компанию! – раздался глас свыше. Подруги вздрогнули. Наверно, их подслушивают.
Подруги посмотрели на потолок. Ничего вроде не видно. Но откуда-то раздался голос.
- Вау! – прошептала Козявкина. – А мы тут с тобой ведем такие крамольные речи. Как бы нас…
- Клёво!
- Потрясно!
- Во дают!
5. КАК В КЛЕТКЕ
Входящие в кают-компанию не могли не отдать должное тому, что открывалось их взорам. Разноцветные кресла, автоматически подбирающие удобную форму под каждого человек, голографические картинки на стенах, симпатичные роботы, готовые исполнить любую вашу просьбу, если она, конечно, не угрожает безопасности корабля, цветочки, которые, казалось, улыбаются вам. И особый воздух. Настроение у всех поднялось.
- Займите. Пожалуйста, места! – скомандовало стюардесса.
Только они опустились в кресла, как тут же на них замкнулись ремни безопасности, так что подняться уже никто не мог. Великанова и Козявкина остались этим недовольны.
- Экипаж приносит извинение за временное неудобство нашим гостям. Пардон, теперь полноправным хозяевам нашего корабля «Привет». До выхода в космос вам придется провести время в кают-компании. Но это недолго. Приятного вам путешествия!
Тихо и ровно зарокотало, последовал небольшой толчок, затем мелкая дрожь передалась всем телам. Путешествие началось! Все оживились и задвигались, насколько им позволяли делать это ремни.
Два дня полета пролетели как две минуты. Развлечения, игры, турниры, познавательные лекции шли сплошным потоком. Попков стал другим. Он повзрослел, поумнел, не отпускал своих дурацких шуточек, которые, по правде сказать, уже всем надоели, не лез на подоконник, чтобы сигануть с третьего этажа. Впрочем, и подоконников здесь не было. А были круглые иллюминаторы. Только Козявкина и Великанова откровенно скучали и морщились. Им быстро надоели видеолекции, в турнирах они не участвовали, потому что стабильно занимали последние места с конца, что оскорбляло их человеческое достоинство. А жалобы их никто не принимал.
- Судей на мыло! – скандировали они каждый раз, когда объявляли итоги очередного конкурса. – Позор судейской коллегии! Требуем справедливости и гуманизма!
Они предпочитали все время проводить у себя в каюте, а чтобы не скучать, изготовили карты, разумеется, не географические, и целыми днями резались в «дурачка», шумно комментируя каждый ход. Каждый раз обе оставались в дурачках. И они сами не могли понять, как это может происходить. Особенно огорчалась Козявкина.
- Всё летим и летим! – ворчала Козявкина. – Как пернатые какие-то. Уже бы пора и приземлиться где-нибудь!
- Плывем! – поправила ее Великанова, которая считала, что она превосходит подругу не только одним ростом, но и интеллектуальным развитием. Разве в малюсенькой Козявкиной может поместиться большой ум? – Мы же на корабле. А корабли не летают, а плавают.
- Какая разница! – горячилась Козявкина, которой не хотелось оставаться дурочкой даже одновременно с Великановой. – Летим, плывем, ползем, как улитки! А когда будут пешие экскурсии? Уже ноги затекли. Когда нас будут катать на конях и верблюдах вокруг пирамид? А? Я хочу ощутить твердую опору под ногами. Понятно?
- Мы не в Египет плывем, а к далеким планетам, - поправила ее Великанова, постаравшись, чтобы ее взгляд выглядел презрительным. Что у ней может быть общего с Козявкиной?
Как только Козявкина отворачивалась, Великанова тут же помечала очередную карту, чтобы было сподручней мухлевать, но тут же забывала, на какой карте какую пометку сделала. И как она потом ни старалась вспомнить, что какая пометка обозначает, ничего не вспоминалось.
- Лучше бы дома осталась! Больно мне нужно их дурацкое турне! – продолжала ворчать Козявкина. А когда она ворчала, то превращалась в маленькую старушку. - С Васькой сейчас бы играла. Представляю, как он по мне скучает. Не ест, не пьет, бедняжечка!
- А Васька кто? – насторожилась Великанова. Неужели она что-то не знает про свою подругу? – Твой парень? Так, Козявкина? А! как мы покраснели! Как у нас глазки заблестели!
Конечно, такое предположение льстило самолюбию Козявкиной, и любая другая на ее месте, подтвердила бы такое предположение, но только не Козявкина, которая считала себя честной девушкой, которая ни за какие шанежки не покривит душой. Ни за что на свете.
- Васька – это наш кот. Котик. Очень симпатичный. Милый и ласковый. Такой мягонький!
После того, как они в очередной раз остались дурачками, Великанова не выдержала. Да и любой другой не выдержал бы на ее месте. Она швырнула карты на стол.
