Стал похожим Константин.
Даже солнце светит ярче,
Стало небо голубей.
И глядит в окошко старче
Со старухою своей.
Вот они подходят к дому.
Люди во дворе галдят.
И скоплению такому
Костя как-то и не рад.
Всё же был он парень скромный.
Быть звездою он не мог.
Эх, забиться бы в укромный,
Тихий, темный уголок!
Костю криками встречают,
Костю хлопают и мнут,
С новой жизнью поздравляют
И советы все дают.
Костя лишь мычит согласно.
Уж раскаялся не раз.
«Ах, какой же я несчастный!
Лучше б водку пил сейчас!»
- Ну, ты, Костя, просто мачо!
Вон кого захомутал!
И теперь твоя задача –
Свой раскрыть потенциал.
Вышла Алла в белом платье
Вышла Алла в белом платье,
Не спеша сошла с крыльца.
- Ну, хозяева, встречайте
Удалого молодца!
Люба за руку выводит
Константина.
- Наш купец
Свой товар всегда находит.
Он в делах сердечных спец.
И красив он, и опрятен,
Не бежит от ласки прочь,
Разговор его занятен,
Можно слушать день и ночь.
- Встань-ка, Костя, рядом с Аллой!
Да поближе встань! Вот так!
Женитьба - ни что попало.
Женитьба – серьезный шаг.
Ну, возьми ее за руку,
Можно и поцеловать.
И страдальческую муку
Нечего изображать!
Новобрачные заходят
В дом. расселись гости их
И одно они выводят:
- Наливай за молодых!
Константин как будто в ступор
Впал и на устах печать.
«Вот сейчас бы было супер,
Если просто так бухать!»
Ну, а так кусок не лезет.
Пить нельзя, ведь он жених.
О простой гулянке грезит,
Где бы халкал за троих.
Тут, конечно, завопили
«Горько!» И пришлось вставать.
Лучше бы его побили,
Чем прилюдно целовать.
Костя был из деревенщин,
Что, прожив за тридцать пять,
Никого еще из женщин
Не смогли поцеловать.
Костя, как на пьедестале.
И такой несчастный взгляд.
«Ну, чего ко мне пристали?
Я ж ни в чем не виноват!»
- Горько! Горько! Ну, же, Костя!
Что ты замер и притих?
Ты не в качестве же гостя.
Ты же всё-таки жених.
Алла Костю приобняла.
Так впилась губами – ух!
Так к себе его прижала,
Захватило даже дух.
Ничего себе заявки!
Под собой не чует ног.
От нее, как от пиявки,
Оторваться он не мог.
Сила в женщинах не тает.
Сила в женщинах – любовь.
Лишь в покое пребывает,
Чтобы проявиться вновь.
Это что сейчас такое,
Люди, с ним произошло?
Будто что-то неземное
Сердце Кости обожгло.
Затряслись у Кости руки,
Сел на стул и задрожал.
Да! Любовные науки
Он еще не изучал.
- Ты чего такой зажатый? –
Алла шепчет.
- Улыбнись!
- Да вот странно, я женатый.
Это же другая жизнь.
И напились, и наелись
И напились, и наелись,
И пошли во двор плясать.
Вот и звезды загорелись.
Ну, и честь пора бы знать.
Тут иди и не шатайся!
И в ночи раздался крик:
- Ты уж, Костя, постарайся!
Докажи, что ты мужик!
И сказала Люба Алле:
- Ну, и нам идти пора!
Чтобы не зацеловали
Вы друг друга до утра!
Фонари горят над ними,
Освещают путь домой.
Хорошо быть молодыми.
Это скажет вам любой.
Раздается голос звонкий:
- Похвалил бы кто-нибудь!
Всё ж мы молодцы, девчонки!
Ведь такое провернуть!
- Тихо, девки! Замолчали!
Голос Нади был сердит.
- Ничего вы не слыхали?
Вроде Костя говорит.
И они остановились.
Стали слушать. Что за блажь?
Очень сильно удивились.
- Это точно Костя наш.
И во двор они свернули.
- Ах ты, ёкарный бабай!
Там такие льются пули,
Так что уши затыкай!
Люба резко дверь рванула.
Стихнул пьяный разговор.
Всё туманом затянуло,
Хоть подвешивай топор.
- Это что здесь происходит? –
Люба гневная кричит.
Костя глаз с нее не сводит,
Как осенний лист дрожит.
- Ты же только что женился!
Ты у Аллы должен быть!
Как ты дома очутился?
Нас сумел опередить?
- Это самое… Любаша…
Мне дороже пацаны.
Не нужна мне Алла ваша,
Жены ваши не нужны.
Вышла плача тетя Надя.
- Ну, вот что мне делать с ним?
Проживет, всю жизнь он, гадя,
Ни себе и ни другим.
Не успела я вернуться,
Следом он за мной идет.
И бутылки звонко бьются.
И друзей с собой ведет.
Костя тут за грудь схватился.
Щеки мокрые от слез.
- Если б я на ней женился,
Только горе ей принес.
Ну, подумайте вы сами,
Да какой я ей супруг?
Мне милее с корешами.
И без них я, как без рук.
Я не то, что там неделю,
Я не выдержу два дня.
Не удержит – отметелю.
Нечего держать меня.
Вы, девчонки, уж простите.
Не могу я, чтоб не пить.
Ну, а если уж хотите,
Можете и отлупить.
И Мордан, и Лось, и Серый
Ухмыляются сидят.
Постоянно пить без меры –
Вот чего они хотят.
Пусть от горя плачет мама,
За душою ни гроша,
Это же такая драма –
Потерять им кореша.
Вот Мордан. Он был женатый
И ребенок даже есть,
И работал он когда-то
Где-то лет, наверно, шесть.
А потом он, как отрезал:
- Чтоб пахать на этих жаб?
Да пошли они все лесом!
Я, в конце концов, не раб.
Про Мордана
Всё! И больше на работу
Он себя не отвлекал.
И от правил ни на йоту
Он уже не отступал.
Хорошо, что есть в деревне
У него сестра и мать.
Борщ Мордану ежедневный
Есть всегда кому подать.
Лось же тяжелей стакана
В руки ничего не брал.
И опухший, вечно пьяный,
Он в тумане пребывал.
Жил один в большой квартире.
Стол, два стула и топчан.
Вонь стояла, как в сортире.
Во дворе сплошной бурьян.
Серый был механизатор.
Он и сеял, и пахал.
И как истинный оратор,
Серый рот не закрывал.
Анекдоты, прибаутки,
Сплетни, слухи, всякий вздор.
И болтать он мог хоть сутки.
Как язык еще не стер!
От запоя до запоя
Мог он сутками пахать
И на звание героя
Мог бы он претендовать.
В пьянстве он не ведал меры,
Ночь прихватывал еще.
Знали в ЗАО: выйдет Серый,
Отработает за всё.
Сам Серега остроскулый,
Что-то птичье в молодце.
И оставили загулы
Сеть морщинок на лице.
Он сказал девичьей свите:
- Вот интересуюсь я.
А вы сами не хотите
Константина взять в мужья?
Станет наш Костян султаном,
Раз гарем есть у него.
Тут никак нельзя быть пьяным.
Тут работы ого-го!
И к тому ж детишек будет
Наберется на детсад.
Костик навсегда забудет
Этот алкогольный яд.
Тут работ и днем, и ночью!
Как солдат всегда в строю.
Я вас, девки, не морочу.
Я вам дело говорю.
Станет стройным и красивым,
Отрастит себе усы.
Дочкам и сынам сопливым
Будет вытирать носы.
Будет он отцом-героем
И дадут ему медаль.
Соберет нас. Перед строем
Будет нам читать мораль.
- Обмишулись! Обидно!
Но к чему теперь нытье?
Перед Аллой только стыдно.
Так подставили ее.
- Ну, чего стоим, девчата?
Здесь нам нечего ловить.
Этот идиот проклятый
Пил и пьет, и будет пить.
И пошли они из дома.
Кто ругнется, кто вздохнет.
И сказала грустно Тома:
- Вот зачем такой живет?
Для того ли мать рожала
И заботилась о нем,
Чтоб прожил он как попало,
Став отпетым алкашом?
- Всё же жалко. Человек же!
Не бесчувственный ведь пень.
Ну, ты пей! Но пей ты реже,
А не так, чтоб каждый день
- Жизнь пройдет и вроде не жил,
Ничего не смог создать.
Не любил, детей не тешил.
Нечего и вспоминать.
- Что ж! Махнуть рукой? Ведь Косте
Не помочь. Совсем увяз.
- Закодировать?
- Да бросьте!
Закодирован не раз.
- Тут поможет только чудо:
Всё б перевернуло в нем.
- Это так. Но вот откуда
Это чудо мы возьмем?
Не работать, не жениться.
Только пьет и пьет, и пьет.
Остается лишь молиться.
Может, душу Бог спасет.
Хорошая мысля приходит опосля
Вера тут остановилась.
- Руки отпускать нельзя!
Девки! У меня родилась
Интересная мысля!
- Ну, рассказывай, подруга!
Рассказала.
- Есть резон
Сделать это. От испуга
Только б не скончался он.
И скомандовала Люба:
- Значит, так! Пораньше встать
И готовиться! Голуба
В это время должен спать.
Утро красит нежным цветом,
Как поет певец один.
На кровати спит одетым
После пьянки Константин.
Смрад такой, как из помойки.
Сполз носок с одной ноги.
И следы ночной попойки –
Темно-синие круги.
Даже мухи не садятся,
Облетают стороной.
Так отравы не боятся,
Как страшит их дух хмельной.
Иногда всем телом вздрогнет,
Словно бы ударил ток.
Может быть, чего-то вспомнит?
Ну, а в целом сон глубок.
И из пушки не разбудишь
В это время пацана.
Если душу водкой губишь,
Спит, как мертвая, она.
Но почувствовал, что кто-то
За плечо его трясет.
И кому в пятак охота?
Это что там за урод?
- Да отстань ты, ёлы-палы!
И подальше всех послал.
Но трясет. Открыл моргалы.
И такое увидал!
Перед ним с хвостом, лохматый,
Настоящий черт стоит.
Рядом с ним стоят чертята.
Каждый хрюкает, визжит.
- Это что еще такое? –
На гостей прикрикнул он.
- Никакого нет покоя.
Убирайтесь, черти, вон!
- Вот ты как гостей встречаешь?
Ну, красавчик! Ну, хорош!
Чаем нас не угощаешь,
Водочки нам не нальешь.
Мы явились за тобою.
Ты уж, Костя, слушай нас!
С нашим папой, сатаною,
Повстречаешься сейчас.
Ну, чего, ребятки, встали?
Нас давно с Костяном ждут.
Костю лечат от алкоголизма
Чертенята подбежали,
Костю хвать! И волокут.
Костя же слюною брызжет,
Как свинья давай визжать.
Очень хочет Костя выжить,
В ад не хочет попадать.
Очень ада он боится.
Обмочил штанишки он.
И полицией грозится,
Даже жалобой в ООН.
- Спорить нет с тобой резону.
Да заткнись же ты, дебил!
Ад же честно, по закону
Ты, парнишка, заслужил.
И во двор его выносят.
Там костер горит. Над ним
Чан с водой кипящей. Бросят!
Меньше грешником одним.
Ну, а рядом с этим чаном
Трон. На троне сатана.
На лице его поганом
Нос, как хобот у слона.
И не волосы, а змеи.
В гнойниках вся голова.
Мир еще не видел злее
И ужасней существа.
Бьет копытами. И длинный
Хвост крысиный метров пять.
От такой, друзья, картины
Можно разум потерять.
Пауки в мохнатой шерсти
И с кулак величиной.
А вокруг ликуют черти:
- Ну, пора в котел, родной!
Сатана тут рассмеялся:
- Это, детки, мой клиент.
Ну, давно я дожидался.
Вот настал и твой момент.
Что таращитесь, чертята?
Это всё же не футбол.
Ну, берем его, ребята!
Раскачали и в котел!
Завизжал от страха Костя.
Только вырваться не смог.
- Ой, вы это дело бросьте!
Не хочу я в кипяток.
- Хочешь ты или не хочешь,
Нам на это наплевать.
Что ты голову морочишь?
Грешник должен пострадать.
- Ну, помилуйте! Отныне
Брошу злоупотреблять.
В нашем сельском магазине
Буду сок лишь покупать.
- Ну, чего глядишь ты волком? –
Громко Костя завизжал.
- Я не жил еще и толком,
Ничего я не видал.
Ну, помилуйте! Не надо!
Буду век благодарить!
Не хочу сейчас я ада.
Я хочу еще пожить.
- Может, в виде исключенья? –
Предложил какой-то черт.
- Это жалкое творенье
Пожалеем мы, милорд?
Сатана кивнул.
- Конечно!
Я ж не конченный злодей.
Так и быть, наш друг сердечный,
Поживи! Но пить не смей!
Константин ушам не верит.
До чего же счастлив он!
Пусть же радость с ним разделит
Этот мир! Ведь он спасен!
Черти хвать за руки-ноги
И несут его назад.
- Папа наш, конечно, строгий,
Но в душе он демократ.
Костю вылечили от недуга
На диван кладут Костяна
Бережно, как чадо мать.
Пусть поспит, еще ведь рано,
Не пришла пора вставать.
А потом Костян проснулся.
Долго мрачный он сидел.
«Всё ж из ада я вернулся.
Всё же я остался цел».
Костя медленно поднялся,
К зеркалу подходит. Глядь!
Он застыл, он испугался.
Видит он седую прядь.
«Значит, это в самом деле,
Значит, это был не сон?
И в котел меня хотели
Бросить черти, - думал он.
- Я ж висел на волосочке,
Чуть не угодил в котел.
Это значит, что до точки
В пьянстве я своем дошел».
Костя сел и лбом уткнулся
Он в колени. Ёшкин кот!
Как из ада он вернулся,
Снова к жизни, не поймет.
Слезы хлынули потоком,
Не удержит их никак.
В испытании жестоком
Он увидел высший знак.
Тут стекло оконной рамы
Звякнуло. Он подошел.
Возле дома с корешами
Серый, главный балабол.
Машет он.
- Иди быстрее!
Ну, чего ты? День настал.
Константин же, багровея,
Фак в окошко показал.
Снова девушки собрались
Возле дома вечерком.
И шутили, и смеялись.
Только мысли об одном.
- Да, спектакль завернули
Классный. Что уж говорить?
Палку мы не перегнули?
На разведку бы сходить!
- Ну, давай сходи, Валюха!
Вроде по делам пришла.
Но смотри, чтоб даже муха
Догадаться не смогла.
Ждать-пождать. Явилась Валя.
- Ну, и что там? Дай ответ!
Может, встретила, скандаля,
Тетя Надя или нет?
- Во дворе с бельем возилась
Тетя Надя. Ну, я к ней.
«С Костей что-нибудь случилось?
Пьет, наверное, злодей?»
- Ой! Не знаю, что такое?
День с дивана не слезал.
Тут дружков явилось трое,
На три буквы их послал.
К вечеру обычно пьяный
Или бродит паразит.
Тут сидит какой-то странный,
Ничего не говорит.
Я и так к нему и этак,
Только буркнет и молчок.
«Может, дать тебе таблеток,
Если заболел, сынок?»
«Да здоров я. Ты не парься!
Чаю вот пойду попить.
Своим делом занимайся!
Дай мне одному побыть!»
День не пьет. Второй и третий.
Как собака в конуре,
Дома он сидит. И дети
Мат не слышат во дворе.
Он в кладовке покопался.
Мама смотрит, что за страсть.
Он забор чинить принялся,
Что готов уж был упасть.
Телевизор вечерами
Смотрит, что-нибудь жует.
Это ж просто счастье маме,
Если сын ее не пьет.
Кореша сначала звали,
Он отмахивался зло.
А потом и перестали.
«Крышу, может быть, снесло?»
Получилось! Получилось!
Нынче праздник у девчат.
Люба даже в пляс пустилась.
Как глаза ее горят!
ДЕВУШКИ ЕДУТ В ГОРОД
Про магазин «Тяточок»
Вечер благостный и теплый.
Птички носятся, галдя.
На сирени листик квёклый
Ждет веселого дождя.
Уж коров в село пригнали,
В стайке заперли быка.
И собаки замолчали,
Ждут парного молока.
Петухи во всю ликуют.
«День закончен. На насест!»
Девушки сидят толкуют,
Новости у каждой есть.
И промолвила Светлана:
- У меня такой заскок.
Удивляюсь непрестанно,
Как зайду на «Пятачок».
Магазин на перекрестке
Назывался «Пятачком».
Там бездельники-подростки
Собирались вечерком.
Пили пиво и курили,
Слушали шансон блатной
И друг друга материли,
Показать, что ты крутой.
Утром же мешки бутылок
Здесь рабочий собирал.
И дебилов, и дебилок
Молодых во всю ругал.
Городской предприниматель
Магазинов сеть создал.
Замглавы – его приятель.
И препятствий он не знал.
Но однако же вернемся
На завалинку, друзья!
Поболтаем, посмеемся.
Здесь угрюмым быть нельзя.
- Ну, и что там за проблема
С «Пятачком»? Ты растолкуй!
- Девки! Там такая тема:
Оборзел совсем буржуй.
Только ценники меняют,
То на рубль, то на два.
Каждый день всё повышают.
Просто кругом голова.
И товар есть залежалый,
Надо даром отдавать.
А они же – ёлы-палы! –
И на это повышать.
Хоть правительство толкует,
Что за ценами контроль,
А буржуй и в ус не дует.
И на власть вниманья ноль.
- Дома кончились продукты,
Израсходовали всё.
Мяса нужно нам и фрукты,
Да и многое еще.
- Ну, а я поизносилась.
Нечего и надевать.
Я бы вот принарядилась.
Но не здесь же покупать.
- В город! В город! – закричали.
- В город едем всем гуртом!
Здесь закисли, одичали,
От прогресса отстаем.
И сказала Люба строго:
- Чтобы полный был парад!
Не берите сумок много!
Всё же мы не продотряд.
Все поднялись с петухами.
Времени нельзя терять.
Как при встрече с женихами,
Надо выглядеть на пять.
Даже солнце светит ярче,
Стало небо голубей.
И глядит в окошко старче
Со старухою своей.
Вот они подходят к дому.
Люди во дворе галдят.
И скоплению такому
Костя как-то и не рад.
Всё же был он парень скромный.
Быть звездою он не мог.
Эх, забиться бы в укромный,
Тихий, темный уголок!
Костю криками встречают,
Костю хлопают и мнут,
С новой жизнью поздравляют
И советы все дают.
Костя лишь мычит согласно.
Уж раскаялся не раз.
«Ах, какой же я несчастный!
Лучше б водку пил сейчас!»
- Ну, ты, Костя, просто мачо!
Вон кого захомутал!
И теперь твоя задача –
Свой раскрыть потенциал.
Вышла Алла в белом платье
Вышла Алла в белом платье,
Не спеша сошла с крыльца.
- Ну, хозяева, встречайте
Удалого молодца!
Люба за руку выводит
Константина.
- Наш купец
Свой товар всегда находит.
Он в делах сердечных спец.
И красив он, и опрятен,
Не бежит от ласки прочь,
Разговор его занятен,
Можно слушать день и ночь.
- Встань-ка, Костя, рядом с Аллой!
Да поближе встань! Вот так!
Женитьба - ни что попало.
Женитьба – серьезный шаг.
Ну, возьми ее за руку,
Можно и поцеловать.
И страдальческую муку
Нечего изображать!
Новобрачные заходят
В дом. расселись гости их
И одно они выводят:
- Наливай за молодых!
Константин как будто в ступор
Впал и на устах печать.
«Вот сейчас бы было супер,
Если просто так бухать!»
Ну, а так кусок не лезет.
Пить нельзя, ведь он жених.
О простой гулянке грезит,
Где бы халкал за троих.
Тут, конечно, завопили
«Горько!» И пришлось вставать.
Лучше бы его побили,
Чем прилюдно целовать.
Костя был из деревенщин,
Что, прожив за тридцать пять,
Никого еще из женщин
Не смогли поцеловать.
Костя, как на пьедестале.
И такой несчастный взгляд.
«Ну, чего ко мне пристали?
Я ж ни в чем не виноват!»
- Горько! Горько! Ну, же, Костя!
Что ты замер и притих?
Ты не в качестве же гостя.
Ты же всё-таки жених.
Алла Костю приобняла.
Так впилась губами – ух!
Так к себе его прижала,
Захватило даже дух.
Ничего себе заявки!
Под собой не чует ног.
От нее, как от пиявки,
Оторваться он не мог.
Сила в женщинах не тает.
Сила в женщинах – любовь.
Лишь в покое пребывает,
Чтобы проявиться вновь.
Это что сейчас такое,
Люди, с ним произошло?
Будто что-то неземное
Сердце Кости обожгло.
Затряслись у Кости руки,
Сел на стул и задрожал.
Да! Любовные науки
Он еще не изучал.
- Ты чего такой зажатый? –
Алла шепчет.
- Улыбнись!
- Да вот странно, я женатый.
Это же другая жизнь.
И напились, и наелись
И напились, и наелись,
И пошли во двор плясать.
Вот и звезды загорелись.
Ну, и честь пора бы знать.
Тут иди и не шатайся!
И в ночи раздался крик:
- Ты уж, Костя, постарайся!
Докажи, что ты мужик!
И сказала Люба Алле:
- Ну, и нам идти пора!
Чтобы не зацеловали
Вы друг друга до утра!
Фонари горят над ними,
Освещают путь домой.
Хорошо быть молодыми.
Это скажет вам любой.
Раздается голос звонкий:
- Похвалил бы кто-нибудь!
Всё ж мы молодцы, девчонки!
Ведь такое провернуть!
- Тихо, девки! Замолчали!
Голос Нади был сердит.
- Ничего вы не слыхали?
Вроде Костя говорит.
И они остановились.
Стали слушать. Что за блажь?
Очень сильно удивились.
- Это точно Костя наш.
И во двор они свернули.
- Ах ты, ёкарный бабай!
Там такие льются пули,
Так что уши затыкай!
Люба резко дверь рванула.
Стихнул пьяный разговор.
Всё туманом затянуло,
Хоть подвешивай топор.
- Это что здесь происходит? –
Люба гневная кричит.
Костя глаз с нее не сводит,
Как осенний лист дрожит.
- Ты же только что женился!
Ты у Аллы должен быть!
Как ты дома очутился?
Нас сумел опередить?
- Это самое… Любаша…
Мне дороже пацаны.
Не нужна мне Алла ваша,
Жены ваши не нужны.
Вышла плача тетя Надя.
- Ну, вот что мне делать с ним?
Проживет, всю жизнь он, гадя,
Ни себе и ни другим.
Не успела я вернуться,
Следом он за мной идет.
И бутылки звонко бьются.
И друзей с собой ведет.
Костя тут за грудь схватился.
Щеки мокрые от слез.
- Если б я на ней женился,
Только горе ей принес.
Ну, подумайте вы сами,
Да какой я ей супруг?
Мне милее с корешами.
И без них я, как без рук.
Я не то, что там неделю,
Я не выдержу два дня.
Не удержит – отметелю.
Нечего держать меня.
Вы, девчонки, уж простите.
Не могу я, чтоб не пить.
Ну, а если уж хотите,
Можете и отлупить.
И Мордан, и Лось, и Серый
Ухмыляются сидят.
Постоянно пить без меры –
Вот чего они хотят.
Пусть от горя плачет мама,
За душою ни гроша,
Это же такая драма –
Потерять им кореша.
Вот Мордан. Он был женатый
И ребенок даже есть,
И работал он когда-то
Где-то лет, наверно, шесть.
А потом он, как отрезал:
- Чтоб пахать на этих жаб?
Да пошли они все лесом!
Я, в конце концов, не раб.
Про Мордана
Всё! И больше на работу
Он себя не отвлекал.
И от правил ни на йоту
Он уже не отступал.
Хорошо, что есть в деревне
У него сестра и мать.
Борщ Мордану ежедневный
Есть всегда кому подать.
Лось же тяжелей стакана
В руки ничего не брал.
И опухший, вечно пьяный,
Он в тумане пребывал.
Жил один в большой квартире.
Стол, два стула и топчан.
Вонь стояла, как в сортире.
Во дворе сплошной бурьян.
Серый был механизатор.
Он и сеял, и пахал.
И как истинный оратор,
Серый рот не закрывал.
Анекдоты, прибаутки,
Сплетни, слухи, всякий вздор.
И болтать он мог хоть сутки.
Как язык еще не стер!
От запоя до запоя
Мог он сутками пахать
И на звание героя
Мог бы он претендовать.
В пьянстве он не ведал меры,
Ночь прихватывал еще.
Знали в ЗАО: выйдет Серый,
Отработает за всё.
Сам Серега остроскулый,
Что-то птичье в молодце.
И оставили загулы
Сеть морщинок на лице.
Он сказал девичьей свите:
- Вот интересуюсь я.
А вы сами не хотите
Константина взять в мужья?
Станет наш Костян султаном,
Раз гарем есть у него.
Тут никак нельзя быть пьяным.
Тут работы ого-го!
И к тому ж детишек будет
Наберется на детсад.
Костик навсегда забудет
Этот алкогольный яд.
Тут работ и днем, и ночью!
Как солдат всегда в строю.
Я вас, девки, не морочу.
Я вам дело говорю.
Станет стройным и красивым,
Отрастит себе усы.
Дочкам и сынам сопливым
Будет вытирать носы.
Будет он отцом-героем
И дадут ему медаль.
Соберет нас. Перед строем
Будет нам читать мораль.
- Обмишулись! Обидно!
Но к чему теперь нытье?
Перед Аллой только стыдно.
Так подставили ее.
- Ну, чего стоим, девчата?
Здесь нам нечего ловить.
Этот идиот проклятый
Пил и пьет, и будет пить.
И пошли они из дома.
Кто ругнется, кто вздохнет.
И сказала грустно Тома:
- Вот зачем такой живет?
Для того ли мать рожала
И заботилась о нем,
Чтоб прожил он как попало,
Став отпетым алкашом?
- Всё же жалко. Человек же!
Не бесчувственный ведь пень.
Ну, ты пей! Но пей ты реже,
А не так, чтоб каждый день
- Жизнь пройдет и вроде не жил,
Ничего не смог создать.
Не любил, детей не тешил.
Нечего и вспоминать.
- Что ж! Махнуть рукой? Ведь Косте
Не помочь. Совсем увяз.
- Закодировать?
- Да бросьте!
Закодирован не раз.
- Тут поможет только чудо:
Всё б перевернуло в нем.
- Это так. Но вот откуда
Это чудо мы возьмем?
Не работать, не жениться.
Только пьет и пьет, и пьет.
Остается лишь молиться.
Может, душу Бог спасет.
Хорошая мысля приходит опосля
Вера тут остановилась.
- Руки отпускать нельзя!
Девки! У меня родилась
Интересная мысля!
- Ну, рассказывай, подруга!
Рассказала.
- Есть резон
Сделать это. От испуга
Только б не скончался он.
И скомандовала Люба:
- Значит, так! Пораньше встать
И готовиться! Голуба
В это время должен спать.
Утро красит нежным цветом,
Как поет певец один.
На кровати спит одетым
После пьянки Константин.
Смрад такой, как из помойки.
Сполз носок с одной ноги.
И следы ночной попойки –
Темно-синие круги.
Даже мухи не садятся,
Облетают стороной.
Так отравы не боятся,
Как страшит их дух хмельной.
Иногда всем телом вздрогнет,
Словно бы ударил ток.
Может быть, чего-то вспомнит?
Ну, а в целом сон глубок.
И из пушки не разбудишь
В это время пацана.
Если душу водкой губишь,
Спит, как мертвая, она.
Но почувствовал, что кто-то
За плечо его трясет.
И кому в пятак охота?
Это что там за урод?
- Да отстань ты, ёлы-палы!
И подальше всех послал.
Но трясет. Открыл моргалы.
И такое увидал!
Перед ним с хвостом, лохматый,
Настоящий черт стоит.
Рядом с ним стоят чертята.
Каждый хрюкает, визжит.
- Это что еще такое? –
На гостей прикрикнул он.
- Никакого нет покоя.
Убирайтесь, черти, вон!
- Вот ты как гостей встречаешь?
Ну, красавчик! Ну, хорош!
Чаем нас не угощаешь,
Водочки нам не нальешь.
Мы явились за тобою.
Ты уж, Костя, слушай нас!
С нашим папой, сатаною,
Повстречаешься сейчас.
Ну, чего, ребятки, встали?
Нас давно с Костяном ждут.
Костю лечат от алкоголизма
Чертенята подбежали,
Костю хвать! И волокут.
Костя же слюною брызжет,
Как свинья давай визжать.
Очень хочет Костя выжить,
В ад не хочет попадать.
Очень ада он боится.
Обмочил штанишки он.
И полицией грозится,
Даже жалобой в ООН.
- Спорить нет с тобой резону.
Да заткнись же ты, дебил!
Ад же честно, по закону
Ты, парнишка, заслужил.
И во двор его выносят.
Там костер горит. Над ним
Чан с водой кипящей. Бросят!
Меньше грешником одним.
Ну, а рядом с этим чаном
Трон. На троне сатана.
На лице его поганом
Нос, как хобот у слона.
И не волосы, а змеи.
В гнойниках вся голова.
Мир еще не видел злее
И ужасней существа.
Бьет копытами. И длинный
Хвост крысиный метров пять.
От такой, друзья, картины
Можно разум потерять.
Пауки в мохнатой шерсти
И с кулак величиной.
А вокруг ликуют черти:
- Ну, пора в котел, родной!
Сатана тут рассмеялся:
- Это, детки, мой клиент.
Ну, давно я дожидался.
Вот настал и твой момент.
Что таращитесь, чертята?
Это всё же не футбол.
Ну, берем его, ребята!
Раскачали и в котел!
Завизжал от страха Костя.
Только вырваться не смог.
- Ой, вы это дело бросьте!
Не хочу я в кипяток.
- Хочешь ты или не хочешь,
Нам на это наплевать.
Что ты голову морочишь?
Грешник должен пострадать.
- Ну, помилуйте! Отныне
Брошу злоупотреблять.
В нашем сельском магазине
Буду сок лишь покупать.
- Ну, чего глядишь ты волком? –
Громко Костя завизжал.
- Я не жил еще и толком,
Ничего я не видал.
Ну, помилуйте! Не надо!
Буду век благодарить!
Не хочу сейчас я ада.
Я хочу еще пожить.
- Может, в виде исключенья? –
Предложил какой-то черт.
- Это жалкое творенье
Пожалеем мы, милорд?
Сатана кивнул.
- Конечно!
Я ж не конченный злодей.
Так и быть, наш друг сердечный,
Поживи! Но пить не смей!
Константин ушам не верит.
До чего же счастлив он!
Пусть же радость с ним разделит
Этот мир! Ведь он спасен!
Черти хвать за руки-ноги
И несут его назад.
- Папа наш, конечно, строгий,
Но в душе он демократ.
Костю вылечили от недуга
На диван кладут Костяна
Бережно, как чадо мать.
Пусть поспит, еще ведь рано,
Не пришла пора вставать.
А потом Костян проснулся.
Долго мрачный он сидел.
«Всё ж из ада я вернулся.
Всё же я остался цел».
Костя медленно поднялся,
К зеркалу подходит. Глядь!
Он застыл, он испугался.
Видит он седую прядь.
«Значит, это в самом деле,
Значит, это был не сон?
И в котел меня хотели
Бросить черти, - думал он.
- Я ж висел на волосочке,
Чуть не угодил в котел.
Это значит, что до точки
В пьянстве я своем дошел».
Костя сел и лбом уткнулся
Он в колени. Ёшкин кот!
Как из ада он вернулся,
Снова к жизни, не поймет.
Слезы хлынули потоком,
Не удержит их никак.
В испытании жестоком
Он увидел высший знак.
Тут стекло оконной рамы
Звякнуло. Он подошел.
Возле дома с корешами
Серый, главный балабол.
Машет он.
- Иди быстрее!
Ну, чего ты? День настал.
Константин же, багровея,
Фак в окошко показал.
Снова девушки собрались
Возле дома вечерком.
И шутили, и смеялись.
Только мысли об одном.
- Да, спектакль завернули
Классный. Что уж говорить?
Палку мы не перегнули?
На разведку бы сходить!
- Ну, давай сходи, Валюха!
Вроде по делам пришла.
Но смотри, чтоб даже муха
Догадаться не смогла.
Ждать-пождать. Явилась Валя.
- Ну, и что там? Дай ответ!
Может, встретила, скандаля,
Тетя Надя или нет?
- Во дворе с бельем возилась
Тетя Надя. Ну, я к ней.
«С Костей что-нибудь случилось?
Пьет, наверное, злодей?»
- Ой! Не знаю, что такое?
День с дивана не слезал.
Тут дружков явилось трое,
На три буквы их послал.
К вечеру обычно пьяный
Или бродит паразит.
Тут сидит какой-то странный,
Ничего не говорит.
Я и так к нему и этак,
Только буркнет и молчок.
«Может, дать тебе таблеток,
Если заболел, сынок?»
«Да здоров я. Ты не парься!
Чаю вот пойду попить.
Своим делом занимайся!
Дай мне одному побыть!»
День не пьет. Второй и третий.
Как собака в конуре,
Дома он сидит. И дети
Мат не слышат во дворе.
Он в кладовке покопался.
Мама смотрит, что за страсть.
Он забор чинить принялся,
Что готов уж был упасть.
Телевизор вечерами
Смотрит, что-нибудь жует.
Это ж просто счастье маме,
Если сын ее не пьет.
Кореша сначала звали,
Он отмахивался зло.
А потом и перестали.
«Крышу, может быть, снесло?»
Получилось! Получилось!
Нынче праздник у девчат.
Люба даже в пляс пустилась.
Как глаза ее горят!
ГЛАВА ПЯТАЯ
ДЕВУШКИ ЕДУТ В ГОРОД
Про магазин «Тяточок»
Вечер благостный и теплый.
Птички носятся, галдя.
На сирени листик квёклый
Ждет веселого дождя.
Уж коров в село пригнали,
В стайке заперли быка.
И собаки замолчали,
Ждут парного молока.
Петухи во всю ликуют.
«День закончен. На насест!»
Девушки сидят толкуют,
Новости у каждой есть.
И промолвила Светлана:
- У меня такой заскок.
Удивляюсь непрестанно,
Как зайду на «Пятачок».
Магазин на перекрестке
Назывался «Пятачком».
Там бездельники-подростки
Собирались вечерком.
Пили пиво и курили,
Слушали шансон блатной
И друг друга материли,
Показать, что ты крутой.
Утром же мешки бутылок
Здесь рабочий собирал.
И дебилов, и дебилок
Молодых во всю ругал.
Городской предприниматель
Магазинов сеть создал.
Замглавы – его приятель.
И препятствий он не знал.
Но однако же вернемся
На завалинку, друзья!
Поболтаем, посмеемся.
Здесь угрюмым быть нельзя.
- Ну, и что там за проблема
С «Пятачком»? Ты растолкуй!
- Девки! Там такая тема:
Оборзел совсем буржуй.
Только ценники меняют,
То на рубль, то на два.
Каждый день всё повышают.
Просто кругом голова.
И товар есть залежалый,
Надо даром отдавать.
А они же – ёлы-палы! –
И на это повышать.
Хоть правительство толкует,
Что за ценами контроль,
А буржуй и в ус не дует.
И на власть вниманья ноль.
- Дома кончились продукты,
Израсходовали всё.
Мяса нужно нам и фрукты,
Да и многое еще.
- Ну, а я поизносилась.
Нечего и надевать.
Я бы вот принарядилась.
Но не здесь же покупать.
- В город! В город! – закричали.
- В город едем всем гуртом!
Здесь закисли, одичали,
От прогресса отстаем.
И сказала Люба строго:
- Чтобы полный был парад!
Не берите сумок много!
Всё же мы не продотряд.
Все поднялись с петухами.
Времени нельзя терять.
Как при встрече с женихами,
Надо выглядеть на пять.
