с подкреплением? Две армии смешались в одну и образовали громадный летающий кулак, и тут я понял, что крысе, даже бронированной, такого удара не пережить! Немедленно я сам принял облик механической пилы, увеличился в сотню раз, и лезвия мои завертелись, закружились! Красота! Лёд начал трескаться от моей мощи, а кулак бесов резко опустился на меня и сразу же с диким воем и визгом рассыпался, и уцелевшие пиявки бросились в разные стороны, а некоторые из монстров принялись яростно кусать друг друга! Белые атаковали синих, и синие дрались между собой. Верно говорила Гезе: эти создания ненавидели не только меня, но и себе подобных, и были готовы убивать своих неведомо зачем.
По совету сородичей превратился я в невысокую железную башню с могучим бронзовым колоколом на вершине, и стал греметь и звенеть! Фантазия Чудотворцев безгранична! Услышав музыку, бесы опять собрались в большую стаю и попытались уничтожить колокол или хотя бы заставить его замолчать, однако звук оглушал их, и они беспомощно падали на лёд. Обездвижив пару тысяч пиявок, я преобразился в стального носорога и принялся ногами давить их. Затем я снова сделался колокольной башней и оглушил ещё две тысячи врагов, и этих тоже растоптал носорогом. Остальные пиявки оказались выносливее, и мне не удалось проделать с ними этот трюк. Тогда я принял образ большого железного контейнера, в который можно войти через широкую дверь, расположенную в одной из его стенок. Тупые монстры опять ринулись атаковать меня, и многие тысячи бесов зачем-то залезли внутрь контейнера, после чего дверь резко захлопнулась, и они оказались в ловушке, ну а я позаботился о том, чтобы никто из пленников не ушёл живым! Те твари, которые грызли меня снаружи, тоже пострадали: из стенок контейнера внезапно выдвинулись шипы и пронзили неудачников. Обожаю превращения!
И поняли пиявки, что их усилия тщетны, и отступили. Белые бесы улетели в одну сторону, синие в другую, а я остался один посреди ледяной пустоши, и на моём счету было тридцать восемь тысяч убитых злыдней. Обещание я выполнил, однако убить хотя бы половину нападавших в этот раз не получилось. Боль от вражеских укусов по-прежнему терзала тело и не исчезала при смене облика, поэтому я решил отдохнуть. В образе чёрной пантеры я лежал на спине, а добрые духи внушали мне разные приятные мысли, заставляя меня мурлыкать! Как было весело! Тёплые слова сородичей погасили мою боль, но я не торопился продолжить путешествие. «Надоело бегать по планете и охотиться на врагов», — заявил я. — «Сами пусть летят ко мне, а я буду ждать их здесь! Они ощущают мою магическую силу на огромном расстоянии, ведь у меня её много: им не придётся долго меня искать».
«Не тяни время, кошенция», — сказала Ильнара. — «Шкуру твою не пробить, атаки твои хороши: наконец-то ты готов сразиться с главарями! Побыстрее найди и убей их! Вряд ли у них есть козыри помимо армии летающих червяков, которая тебе больше не помеха».
«Дьяволы владеют не только войском, но и магией», — напомнила Гезе. — «Мы пытаемся ясновидением определить место, где они прячутся, однако нам сложно разглядеть что-либо в мире, который заражён злым колдовством. Тави, тебе следует как можно скорее разыскать дьяволов: когда близко подойдёшь к ним, мы почувствуем их ауру, и это позволит нам узнать их силы и слабости. Если выяснится, что твари эти не так опасны, как мы предполагали, победа будет твоя, а если нападать на них ещё рано, то мы хотя бы сможем разработать эффективную стратегию борьбы с ними. Поспеши, брат! Уверена я, дьяволы не сидят без дела: они изобретают оружие, способное остановить тебя. Планета небольшая, зрение у тебя хорошее: ты без труда обнаружишь их логово. По пути уничтожай всех, кого встретишь: ты теперь крепкий, но неплохо бы собрать ещё немного мистической силы на всякий случай».
«Да вы издеваетесь», — усмехнулся я. — «Сперва пугали меня сказками о могуществе злых духов, а теперь требуете, чтобы я дрался с самыми лютыми демонами. Ладно, забавные чудотворицы, я выполню вашу волю! Мне хочется вновь искупаться в сладких водах моего океана, и ради этого я готов на любые подвиги! Дьяволы заплатят за своё варварство! Интересно, могут ли они видеть меня издалека, слышать мои мысли? Если да, то я попробую внушить гадам ужас настолько дикий, что они не выдержат и сдохнут!»
«Язык мысли, на котором общаются Дети Бога, недоступен тем, у кого души нет», — ответила Гезе. — «Однако порождения зла придумали магию, которая даёт им способности, похожие на наши. Если ледяные дьяволы знают эту магию, то наверняка используют её, чтобы шпионить за тобой. В таком случае твоё умение преображаться для них не тайна, как и твоё местонахождение, и о деяниях твоих они тоже ведают. С помощью колдовства враги могут внушить тебе страх, печаль или какие-нибудь иллюзии, или передать тебе свои слова. Такие же возможности есть у тебя, но не пытайся применить их против дьяволов: этим должен заниматься специалист, да и силы не хватит».
«Я всё равно заставлю врагов бояться», — сказал я. — «Сделаю себе невероятно жуткий образ, и черти с воплями побегут прочь из моих владений. Дышать огнём или метать молнии я пока не умею, но есть другие вещи, которыми можно напугать врагов, и облик мой будет целиком состоять из этих вещей!»
Сородичам я даровал право менять мой внешний вид, и они стали делать меня по-настоящему страшным. Превратили они меня в гигантского кальмара, зелёного и крайне уродливого, со множеством кривых и скользких щупалец разной длины, выделяющих жёлтую слизь и покрытых бородавками, шипами и редкими пучками чёрных волос. Тысячи разноцветных глаз кальмара торчали по всему телу и смотрели во все стороны. Ещё у этого монстра были три зубастых клюва, десять бараньих рогов и уши зайца. Довольный своим жутким обликом, я отправился на поиски новых жертв! Медленно перемещался я по льду, толкая себя вперёд щупальцами и оставляя за собой лужицы липкой слизи. «Позорище», — сказала Ильнара. — «Демоны лопнут от хохота, увидев тебя».
«Пускай лопаются», — невозмутимо ответил я. — «От смеха или страха они сгинут, мне всё равно. И чем тебе не угодил мой изумительно кошмарный образ? Разве душа твоя не замирает от ужаса, когда глядишь ты на моё воплощение? Я умею пугать других, все это знают».
Надеялся я встретить врагов и щупальцами отлупить их, только судьба распорядилась иначе. В семьсот вторую ночь двенадцатого года стало быстро холодать, и я понял, что приближается ледяная буря. Силы мои пока не позволяли выдерживать лютый мороз, который приносили с собой бури, поэтому я преобразился в чёрного орла и полетел искать убежище. Снега нигде не было, однако я нашёл трещину в ледяном покрове, очень глубокую и узкую: орлу в неё не забраться, но я сделал себя пчелой и спустился на дно трещины, где царила тьма. Так я обнаружил, что отныне могу превращаться в объекты размером меньше мыши! Стать микробом или пылинкой я был ещё не в состоянии, но облик пушистой жёлтой пчелы понравился мне, и я принялся весело жужжать, и крылья мои рождали музыку!
Началась буря, и бушевала она высоко над моей головой, а я развлекал сородичей, играя крыльями разные мелодии, и духи радовались и смеялись. На дне трещины тоже было холодно, однако меня это мало беспокоило. Я попытался магией растопить лёд и создать хотя бы несколько капель жидкой воды, чтобы умыться и искупаться, но не получилось, потому что власть ледяных демонов была ещё сильна.
В четырнадцатую ночь тринадцатой зимы буря закончилась, но я не стал покидать убежище, поскольку мистическим зрением увидел, что приближается новая стая летающих пиявок! Все они были мелкие, размером чуть больше меня, и оранжевые, а их количество превышало восемьдесят тысяч. Начали бесы лезть в трещину, желая поймать и сожрать одинокую пчёлку, и не ведали они, что пчёлка доставит им немало неприятностей! Из оружия у меня было только жало, и всё же я решил, что этого достаточно. Забрался я в глубокую ямку на дне трещины, перевернулся лапками кверху и принялся ждать. Скоро враги добрались до ямки, однако заползать в неё они могли только по одному, ведь она была слишком тесная! Первая пиявка залезла в ямку, попробовала зубами схватить меня, но из-за недостатка свободного места тварь не смогла раскрыть пасть. Тогда пиявка задумала раздавить меня массой своего тела! Я резко ужалил монстра в голову, если это можно назвать головой, и он издал визг от боли и остановился, но не умер. Лишь после сорока пяти ударов жалом тварь скончалась, а тело её мигом испарилось, и следующий червяк занял её место. Тридцать восемь ударов прикончили второго беса, и он растворился в воздухе, и тут же другая пиявка устремилась ко мне. Я был вынужден работать жалом без остановки, чтобы отбиться от толпы назойливых гостей! Моё оружие не было ядовитым, потому что я не мог создавать яд: для этого не хватало магической силы. Однако жало было крепким и острым, а выглядело оно как тонкий чёрный кинжал с пилообразными лезвиями, который моментально выдвигался из брюшка и пронзал жертву, причиняя ей мучительные раны! Затем жало столь же быстро пряталось обратно, после чего было готово немедленно атаковать снова! С безумной скоростью я дырявил головы врагам, и пиявки погибали одна за другой.
Забавная битва! Долгими ночами лежал я в ледяной ямке и убивал монстров, которые поодиночке лезли в мой «домик». Пока жало было занято своим делом, я опять начал жужжать, и визги умирающих врагов не мешали мне наслаждаться радостной музыкой моих крыльев! Духи Рода слушали эту музыку, и хорошее настроение наполняло всех нас. Миновало пять ночей, и явилась ещё одна стая мелких оранжевых пиявок, а было их сто девять тысяч, и эти твари тоже полезли за мной в трещину. В девятую ночь битвы прибыл отряд синих пиявок, и размерами они были невелики, но их количество меня поразило: четыреста восемьдесят восемь тысяч. Синие бесы смешались с оранжевыми, и получилась могучая армия, цель у которой была одна: уничтожить меня! Я надеялся, что оранжевые будут драться против синих, но этого не произошло. Колоссальная туча врагов штурмовала моё убежище, и каждый из них погибал только после тридцати или сорока ударов жалом. «Сколько их расплодилось», — недовольно произнёс я, когда наступила двадцать первая ночь битвы. — «Моё хилое пчелиное тело устало резать этих уродов! Ладно, пусть забирают мой мир, лишь бы отвязались. Я всего лишь букашка: почему они меня возненавидели?»
«Не верю, что ты так легко сдашься, любитель мёда», — усмехнулась Гезе. — «Ты изобрёл простой, удобный и весёлый способ извести всех мелких чудовищ на планете. Просто лежи на месте и бей каждого, кто подползёт близко, и всё будет замечательно».
Да, я по-прежнему был готов на всё ради спасения моей вселенной! Однако душа моя не любит долго пребывать в одном облике: она жаждет разнообразия! Сородичи хотели посмотреть, как одинокая пчела победит всех этих тварей, поэтому я пообещал не менять внешность, пока не завершится битва, но число противников не уменьшалось, а росло, и о своём обещании я пожалел. В тридцатую ночь битвы враги получили подкрепление: пятьсот четырнадцать тысяч маленьких белых пиявок! Увы, ясновидение меня не обманывало. «Терпи, братец, терпи», — сказала довольная Ильнара. — «Ты у нас трудолюбивая пчёлка, всё выдержишь».
Бесы продолжали прибывать громадными отрядами в течение всего года, а я старался убивать их как можно быстрее. Жало иногда отваливалось, и было это больно, однако я тут же отращивал себе новое. Некоторые пиявки плевались в меня голубой слизью, которая быстро испарялась и не причиняла вреда, только её запах меня не радовал. «Многим врагам даровал я гибель, но они всё лезут и лезут ко мне», — сказал я сородичам в триста восемьдесят третью ночь битвы. — «Порой кажется, что дьяволы решили избавиться от своих рабов и отправили их всех на убой. Может ли это быть, Гезе? И если может, каковы мотивы такого поступка?»
«Подобное я наблюдала часто, когда посещала Нижние Миры», — ответила Гезе. — «Правители ада никогда не ценят своих подданных. Пиявок могли напоить зельем, которое лишило их страха смерти, и теперь они с удовольствием готовы сдохнуть по приказу вождей. Зачем это нужно? Возможно, дьяволы создают себе новую армию, более могущественную, а прежнее войско плохо показало себя в бою, и они его ликвидируют. Иная причина: дьяволы опасаются восстания пиявок, поэтому пытаются разделаться с ними, направив их против тебя. Но это лишь домыслы. Я уверена: скоро бесы поймут, что храбрую пчёлку им не одолеть, и улетят прочь. Не придётся тебе долго сидеть в ловушке, не беспокойся».
Однако враги не думали убегать: они действительно потеряли страх смерти, и я был вынужден отбиваться от каждого из них. В девятьсот девяносто третью ночь того же года последняя из мелких пиявок рассыпалась от ударов жала, и больше некому было лезть в моё убежище. Сколько монстров я победил, сказать не могу: когда врагов стало слишком много, моё мистическое зрение не сумело точно подсчитать их количество. Сородичи, которые наблюдали за битвой, сообщили, что я убил пять или семь миллионов бесов! Так это или нет, но испытание не закончилось: наверху, над трещиной, кружила огромная армия разноцветных пиявок, а было их не меньше миллиона! Эти крупные особи тоже хотели сразиться со мной, но они не могли забраться в узкую трещину. Стало ясно, что с большими бесами тоже придётся драться, ведь они блокировали путь к свободе. «Ох, спасите меня», — заныл я. — «Эй, духи добрые, позвольте мне превратиться во что-нибудь другое. Не могу больше быть пчелой!»
Сородичи не возражали, и я стал думать, какой боевой облик выбрать. Пока я размышлял, случилось чудо: поднялась буря ледяная, и всех пиявок унесло ветром! Теперь-то можно было отдохнуть! Сила моя магическая резко возросла после победы в столь грандиозной битве, но способность противостоять холоду бури у меня не появилась, поэтому я спрятался на дне трещины и принялся ждать. Добрые духи по-прежнему обладали правом менять мою внешность: желая развлечься, они начали превращать меня в паучков, насекомых и прочих мелких существ, а я недовольно сопел и пыхтел, но не мешал этой забаве. Затем духи решили наделить меня свойствами разных букашек, и я получил голову мухи, крылья бабочки, передние лапки богомола, восемь мохнатых паучьих ножек, тараканьи усики, брюшко стрекозы и аромат вонючего жука. «Как надоели эти чудики», — лениво произнёс я, осмотрев себя. — «Портят мой облик, нарушают покой. Вот закрою им доступ в мой разум, и они не будут видеть меня, не смогут наблюдать то, что вокруг меня, не заглянут больше в мои мысли, перестанут воздействовать на меня магией и внушением».
На самом деле я не собирался отказываться от телепатической связи с сородичами, ведь именно ради неё живём мы, и каждый из нас начинает ощущать себя одиноким и потерянным, если не может обмениваться мыслями, словами, образами, чувствами с другими Детьми Бога. Весёлые духи пообещали больше не шалить, но я знал, что этим игрунам нельзя верить, и запретил им вмешиваться в мой облик. Принял я форму красивого жука с золотыми крыльями и продолжил отдыхать.
В триста двенадцатую ночь четырнадцатой зимы погода улучшилась, и я выбрался из трещины.
По совету сородичей превратился я в невысокую железную башню с могучим бронзовым колоколом на вершине, и стал греметь и звенеть! Фантазия Чудотворцев безгранична! Услышав музыку, бесы опять собрались в большую стаю и попытались уничтожить колокол или хотя бы заставить его замолчать, однако звук оглушал их, и они беспомощно падали на лёд. Обездвижив пару тысяч пиявок, я преобразился в стального носорога и принялся ногами давить их. Затем я снова сделался колокольной башней и оглушил ещё две тысячи врагов, и этих тоже растоптал носорогом. Остальные пиявки оказались выносливее, и мне не удалось проделать с ними этот трюк. Тогда я принял образ большого железного контейнера, в который можно войти через широкую дверь, расположенную в одной из его стенок. Тупые монстры опять ринулись атаковать меня, и многие тысячи бесов зачем-то залезли внутрь контейнера, после чего дверь резко захлопнулась, и они оказались в ловушке, ну а я позаботился о том, чтобы никто из пленников не ушёл живым! Те твари, которые грызли меня снаружи, тоже пострадали: из стенок контейнера внезапно выдвинулись шипы и пронзили неудачников. Обожаю превращения!
И поняли пиявки, что их усилия тщетны, и отступили. Белые бесы улетели в одну сторону, синие в другую, а я остался один посреди ледяной пустоши, и на моём счету было тридцать восемь тысяч убитых злыдней. Обещание я выполнил, однако убить хотя бы половину нападавших в этот раз не получилось. Боль от вражеских укусов по-прежнему терзала тело и не исчезала при смене облика, поэтому я решил отдохнуть. В образе чёрной пантеры я лежал на спине, а добрые духи внушали мне разные приятные мысли, заставляя меня мурлыкать! Как было весело! Тёплые слова сородичей погасили мою боль, но я не торопился продолжить путешествие. «Надоело бегать по планете и охотиться на врагов», — заявил я. — «Сами пусть летят ко мне, а я буду ждать их здесь! Они ощущают мою магическую силу на огромном расстоянии, ведь у меня её много: им не придётся долго меня искать».
«Не тяни время, кошенция», — сказала Ильнара. — «Шкуру твою не пробить, атаки твои хороши: наконец-то ты готов сразиться с главарями! Побыстрее найди и убей их! Вряд ли у них есть козыри помимо армии летающих червяков, которая тебе больше не помеха».
«Дьяволы владеют не только войском, но и магией», — напомнила Гезе. — «Мы пытаемся ясновидением определить место, где они прячутся, однако нам сложно разглядеть что-либо в мире, который заражён злым колдовством. Тави, тебе следует как можно скорее разыскать дьяволов: когда близко подойдёшь к ним, мы почувствуем их ауру, и это позволит нам узнать их силы и слабости. Если выяснится, что твари эти не так опасны, как мы предполагали, победа будет твоя, а если нападать на них ещё рано, то мы хотя бы сможем разработать эффективную стратегию борьбы с ними. Поспеши, брат! Уверена я, дьяволы не сидят без дела: они изобретают оружие, способное остановить тебя. Планета небольшая, зрение у тебя хорошее: ты без труда обнаружишь их логово. По пути уничтожай всех, кого встретишь: ты теперь крепкий, но неплохо бы собрать ещё немного мистической силы на всякий случай».
«Да вы издеваетесь», — усмехнулся я. — «Сперва пугали меня сказками о могуществе злых духов, а теперь требуете, чтобы я дрался с самыми лютыми демонами. Ладно, забавные чудотворицы, я выполню вашу волю! Мне хочется вновь искупаться в сладких водах моего океана, и ради этого я готов на любые подвиги! Дьяволы заплатят за своё варварство! Интересно, могут ли они видеть меня издалека, слышать мои мысли? Если да, то я попробую внушить гадам ужас настолько дикий, что они не выдержат и сдохнут!»
«Язык мысли, на котором общаются Дети Бога, недоступен тем, у кого души нет», — ответила Гезе. — «Однако порождения зла придумали магию, которая даёт им способности, похожие на наши. Если ледяные дьяволы знают эту магию, то наверняка используют её, чтобы шпионить за тобой. В таком случае твоё умение преображаться для них не тайна, как и твоё местонахождение, и о деяниях твоих они тоже ведают. С помощью колдовства враги могут внушить тебе страх, печаль или какие-нибудь иллюзии, или передать тебе свои слова. Такие же возможности есть у тебя, но не пытайся применить их против дьяволов: этим должен заниматься специалист, да и силы не хватит».
«Я всё равно заставлю врагов бояться», — сказал я. — «Сделаю себе невероятно жуткий образ, и черти с воплями побегут прочь из моих владений. Дышать огнём или метать молнии я пока не умею, но есть другие вещи, которыми можно напугать врагов, и облик мой будет целиком состоять из этих вещей!»
Сородичам я даровал право менять мой внешний вид, и они стали делать меня по-настоящему страшным. Превратили они меня в гигантского кальмара, зелёного и крайне уродливого, со множеством кривых и скользких щупалец разной длины, выделяющих жёлтую слизь и покрытых бородавками, шипами и редкими пучками чёрных волос. Тысячи разноцветных глаз кальмара торчали по всему телу и смотрели во все стороны. Ещё у этого монстра были три зубастых клюва, десять бараньих рогов и уши зайца. Довольный своим жутким обликом, я отправился на поиски новых жертв! Медленно перемещался я по льду, толкая себя вперёд щупальцами и оставляя за собой лужицы липкой слизи. «Позорище», — сказала Ильнара. — «Демоны лопнут от хохота, увидев тебя».
«Пускай лопаются», — невозмутимо ответил я. — «От смеха или страха они сгинут, мне всё равно. И чем тебе не угодил мой изумительно кошмарный образ? Разве душа твоя не замирает от ужаса, когда глядишь ты на моё воплощение? Я умею пугать других, все это знают».
Надеялся я встретить врагов и щупальцами отлупить их, только судьба распорядилась иначе. В семьсот вторую ночь двенадцатого года стало быстро холодать, и я понял, что приближается ледяная буря. Силы мои пока не позволяли выдерживать лютый мороз, который приносили с собой бури, поэтому я преобразился в чёрного орла и полетел искать убежище. Снега нигде не было, однако я нашёл трещину в ледяном покрове, очень глубокую и узкую: орлу в неё не забраться, но я сделал себя пчелой и спустился на дно трещины, где царила тьма. Так я обнаружил, что отныне могу превращаться в объекты размером меньше мыши! Стать микробом или пылинкой я был ещё не в состоянии, но облик пушистой жёлтой пчелы понравился мне, и я принялся весело жужжать, и крылья мои рождали музыку!
Началась буря, и бушевала она высоко над моей головой, а я развлекал сородичей, играя крыльями разные мелодии, и духи радовались и смеялись. На дне трещины тоже было холодно, однако меня это мало беспокоило. Я попытался магией растопить лёд и создать хотя бы несколько капель жидкой воды, чтобы умыться и искупаться, но не получилось, потому что власть ледяных демонов была ещё сильна.
В четырнадцатую ночь тринадцатой зимы буря закончилась, но я не стал покидать убежище, поскольку мистическим зрением увидел, что приближается новая стая летающих пиявок! Все они были мелкие, размером чуть больше меня, и оранжевые, а их количество превышало восемьдесят тысяч. Начали бесы лезть в трещину, желая поймать и сожрать одинокую пчёлку, и не ведали они, что пчёлка доставит им немало неприятностей! Из оружия у меня было только жало, и всё же я решил, что этого достаточно. Забрался я в глубокую ямку на дне трещины, перевернулся лапками кверху и принялся ждать. Скоро враги добрались до ямки, однако заползать в неё они могли только по одному, ведь она была слишком тесная! Первая пиявка залезла в ямку, попробовала зубами схватить меня, но из-за недостатка свободного места тварь не смогла раскрыть пасть. Тогда пиявка задумала раздавить меня массой своего тела! Я резко ужалил монстра в голову, если это можно назвать головой, и он издал визг от боли и остановился, но не умер. Лишь после сорока пяти ударов жалом тварь скончалась, а тело её мигом испарилось, и следующий червяк занял её место. Тридцать восемь ударов прикончили второго беса, и он растворился в воздухе, и тут же другая пиявка устремилась ко мне. Я был вынужден работать жалом без остановки, чтобы отбиться от толпы назойливых гостей! Моё оружие не было ядовитым, потому что я не мог создавать яд: для этого не хватало магической силы. Однако жало было крепким и острым, а выглядело оно как тонкий чёрный кинжал с пилообразными лезвиями, который моментально выдвигался из брюшка и пронзал жертву, причиняя ей мучительные раны! Затем жало столь же быстро пряталось обратно, после чего было готово немедленно атаковать снова! С безумной скоростью я дырявил головы врагам, и пиявки погибали одна за другой.
Забавная битва! Долгими ночами лежал я в ледяной ямке и убивал монстров, которые поодиночке лезли в мой «домик». Пока жало было занято своим делом, я опять начал жужжать, и визги умирающих врагов не мешали мне наслаждаться радостной музыкой моих крыльев! Духи Рода слушали эту музыку, и хорошее настроение наполняло всех нас. Миновало пять ночей, и явилась ещё одна стая мелких оранжевых пиявок, а было их сто девять тысяч, и эти твари тоже полезли за мной в трещину. В девятую ночь битвы прибыл отряд синих пиявок, и размерами они были невелики, но их количество меня поразило: четыреста восемьдесят восемь тысяч. Синие бесы смешались с оранжевыми, и получилась могучая армия, цель у которой была одна: уничтожить меня! Я надеялся, что оранжевые будут драться против синих, но этого не произошло. Колоссальная туча врагов штурмовала моё убежище, и каждый из них погибал только после тридцати или сорока ударов жалом. «Сколько их расплодилось», — недовольно произнёс я, когда наступила двадцать первая ночь битвы. — «Моё хилое пчелиное тело устало резать этих уродов! Ладно, пусть забирают мой мир, лишь бы отвязались. Я всего лишь букашка: почему они меня возненавидели?»
«Не верю, что ты так легко сдашься, любитель мёда», — усмехнулась Гезе. — «Ты изобрёл простой, удобный и весёлый способ извести всех мелких чудовищ на планете. Просто лежи на месте и бей каждого, кто подползёт близко, и всё будет замечательно».
Да, я по-прежнему был готов на всё ради спасения моей вселенной! Однако душа моя не любит долго пребывать в одном облике: она жаждет разнообразия! Сородичи хотели посмотреть, как одинокая пчела победит всех этих тварей, поэтому я пообещал не менять внешность, пока не завершится битва, но число противников не уменьшалось, а росло, и о своём обещании я пожалел. В тридцатую ночь битвы враги получили подкрепление: пятьсот четырнадцать тысяч маленьких белых пиявок! Увы, ясновидение меня не обманывало. «Терпи, братец, терпи», — сказала довольная Ильнара. — «Ты у нас трудолюбивая пчёлка, всё выдержишь».
Бесы продолжали прибывать громадными отрядами в течение всего года, а я старался убивать их как можно быстрее. Жало иногда отваливалось, и было это больно, однако я тут же отращивал себе новое. Некоторые пиявки плевались в меня голубой слизью, которая быстро испарялась и не причиняла вреда, только её запах меня не радовал. «Многим врагам даровал я гибель, но они всё лезут и лезут ко мне», — сказал я сородичам в триста восемьдесят третью ночь битвы. — «Порой кажется, что дьяволы решили избавиться от своих рабов и отправили их всех на убой. Может ли это быть, Гезе? И если может, каковы мотивы такого поступка?»
«Подобное я наблюдала часто, когда посещала Нижние Миры», — ответила Гезе. — «Правители ада никогда не ценят своих подданных. Пиявок могли напоить зельем, которое лишило их страха смерти, и теперь они с удовольствием готовы сдохнуть по приказу вождей. Зачем это нужно? Возможно, дьяволы создают себе новую армию, более могущественную, а прежнее войско плохо показало себя в бою, и они его ликвидируют. Иная причина: дьяволы опасаются восстания пиявок, поэтому пытаются разделаться с ними, направив их против тебя. Но это лишь домыслы. Я уверена: скоро бесы поймут, что храбрую пчёлку им не одолеть, и улетят прочь. Не придётся тебе долго сидеть в ловушке, не беспокойся».
Однако враги не думали убегать: они действительно потеряли страх смерти, и я был вынужден отбиваться от каждого из них. В девятьсот девяносто третью ночь того же года последняя из мелких пиявок рассыпалась от ударов жала, и больше некому было лезть в моё убежище. Сколько монстров я победил, сказать не могу: когда врагов стало слишком много, моё мистическое зрение не сумело точно подсчитать их количество. Сородичи, которые наблюдали за битвой, сообщили, что я убил пять или семь миллионов бесов! Так это или нет, но испытание не закончилось: наверху, над трещиной, кружила огромная армия разноцветных пиявок, а было их не меньше миллиона! Эти крупные особи тоже хотели сразиться со мной, но они не могли забраться в узкую трещину. Стало ясно, что с большими бесами тоже придётся драться, ведь они блокировали путь к свободе. «Ох, спасите меня», — заныл я. — «Эй, духи добрые, позвольте мне превратиться во что-нибудь другое. Не могу больше быть пчелой!»
Сородичи не возражали, и я стал думать, какой боевой облик выбрать. Пока я размышлял, случилось чудо: поднялась буря ледяная, и всех пиявок унесло ветром! Теперь-то можно было отдохнуть! Сила моя магическая резко возросла после победы в столь грандиозной битве, но способность противостоять холоду бури у меня не появилась, поэтому я спрятался на дне трещины и принялся ждать. Добрые духи по-прежнему обладали правом менять мою внешность: желая развлечься, они начали превращать меня в паучков, насекомых и прочих мелких существ, а я недовольно сопел и пыхтел, но не мешал этой забаве. Затем духи решили наделить меня свойствами разных букашек, и я получил голову мухи, крылья бабочки, передние лапки богомола, восемь мохнатых паучьих ножек, тараканьи усики, брюшко стрекозы и аромат вонючего жука. «Как надоели эти чудики», — лениво произнёс я, осмотрев себя. — «Портят мой облик, нарушают покой. Вот закрою им доступ в мой разум, и они не будут видеть меня, не смогут наблюдать то, что вокруг меня, не заглянут больше в мои мысли, перестанут воздействовать на меня магией и внушением».
На самом деле я не собирался отказываться от телепатической связи с сородичами, ведь именно ради неё живём мы, и каждый из нас начинает ощущать себя одиноким и потерянным, если не может обмениваться мыслями, словами, образами, чувствами с другими Детьми Бога. Весёлые духи пообещали больше не шалить, но я знал, что этим игрунам нельзя верить, и запретил им вмешиваться в мой облик. Принял я форму красивого жука с золотыми крыльями и продолжил отдыхать.
В триста двенадцатую ночь четырнадцатой зимы погода улучшилась, и я выбрался из трещины.
