- Я рад, что с вами все в порядке, - мужчина посерьезнел и резко сменил тему, как обычно, пытаясь меня запутать, - слышал, в тот день вы праздновали семнадцатилетие, примите запоздалые поздравления.
- Вы заставили меня родиться снова, - грустно выдохнула я.
Проще вообще его поведение игнорировать или принимать как данность. Мужчина постоянно изменчивый, как химера из фильма ужасов, который на каникулах по телевизору лицезрела. То издевается, то обнимает, а то игнорирует, будто ничего не случилось. Неужели я права насчет раздвоения личности? Он оттолкнулся от парты и оказался в нескольких сантиметрах от меня, заставляя вздрогнуть всем телом и поднять на него округлившиеся от удивления глаза.
- Вы меня боитесь? – спросил он вкрадчиво, изучая меня озабоченным взглядом.
- Есть немного, - нехотя созналась я, - но скорее себя.
- С чего бы? – в голосе прорезалась хрипотца, вызывая в моем теле приятную дрожь.
- Вы вызываете во мне слишком противоречивые чувства, - нехотя призналась я, осознавая, что рассматриваю его сомкнутые губы.
Я облизала пересохшие свои уста и вновь подняла глаза. Вот лучше бы я этого не делала. Взгляд наставника совсем почернел и желваки на скулах заходили. Неужели, я ему настолько противна? Руки моментально сжались в кулаки, а сердце ухнуло вниз. Вот на что я понадеялась? Он ведь просто со мной играет, я забавная, как многие не раз повторяют. Плотно сомкнула губы.
Мужчина глубоко вдохнул мой запах, чем снова смутил, и отстранился.
- Это какие же? – криво усмехнулся он.
- Я вас ненавижу, - честно призналась я, - но вы меня еще и очень сильно заводите одним своим присутствием. Как мужчина…
Последнее прозвучало совсем тихо и непонятно. Наставник нахмурился и скрестил на груди руки.
- Беда, - произнес он устало, потерев лоб кончиками пальцев, - на самом деле подобное уже случалось. Когда некромант вытаскивает кого-то из-за Грани, то спасенный временно считает его своей частью. Я думаю, что ваши странные желания вызваны временным единением наших нитей душ. Оно может вызывать вполне конкретное притяжение с обеих сторон, которое быстро проходит.
Чем дольше он говорил, тем больше мои глаза сужались, а внутри закипала злоба. Магия, значит. Тянет его ко мне тоже из-за магии, значит. Тогда вполне понятна его страсть после ритуала возврата. Но я-то не только его тело желаю! Мои-то чувства самые настоящие. Сразу захотелось что-нибудь разбить, желательно нос наставника.
- Как скажете, - процедила сквозь зубы и развернулась, чтобы уйти.
Этот разговор причинял тупую боль моему сердцу, а на глаза непроизвольно наворачивались слезы, которые сложно оказалось контролировать.
Выйти я не успела, мужчина вновь уперся руками в дверь по бокам от меня. Он глубоко вдыхал мой запах и молчал, я же замерла, прикрыв увлажненные пока еще не пролитыми слезами глаза.
- Это тяжело, маленькая, - прошептал он, - я не хочу пользоваться тобой. Но притяжение сильнее.
Я молчала, пытаясь успокоить сумасшедшее сердце.
- Вы в этом уверены? - прошептала я, когда его губы скользнули по моей шее.
Но вместо ответа меня развернули и прижали к тяжело вздымающейся груди. Его руки уже достигли талии, когда я возмутилась. Притяжение на него действует, Грань его побери!
- Зачем вы меня обнимаете?! – прошипела я ему в область грудной клетки, пытаясь вырваться из захвата, - если это магия, и вы ко мне ничего не чувствуете, то зачем даете надежду?! Это больно, в конце концов.
Он отпустил меня, аккуратно схватив за подбородок и глядя в глаза.
- Я не хочу причинять боль, малышка, особенно тебе, - он, вдруг нахмурившись, вздохнул, - некроманты не умеют любить. Наша спутница – Смерть. А она не терпит конкуренции.
- Тогда я неправильный некромант, - процедила сквозь зубы от поглощающей меня злости медленно, - если сохну по вам чуть ли не с первой встречи!
Мужчина замер, пристально вглядываясь в мое лицо и ища подвох.
- Тебе всего семнадцать, - произнес он, наконец, - в твоем возрасте положено испытывать подобные чувства, но это пройдет.
Он невесело улыбнулся, пристально вглядываясь в мое лицо, будто пытаясь запомнить каждую черточку моей внешности.
- Не решайте за меня, - продолжила я цедить слова сквозь зубы, - кого мне можно любить, и когда это пройдет. Вы ведь совсем ничего не чувствуете ко мне!
Он отстранился и, приняв независимое выражение лица, ответил:
- Совершенно верно, Ворошилова, ты всего лишь моя ученица, я не могу испытывать к тебе чувства.
Чертовски больно, леший его покусай! Знает, в какое место ударить.
- Тогда все эти ваши странные намеки в течение года всего лишь игра?! – меня разрывало от обиды, по щекам все-таки потекли слезы.
- О чем вы, Ворошилова? – нахмурился мужчина.
- О том, - стерла я с щек слезы, - что вам хотелось моего тела задолго до того, как вы меня вернули.
Я уставилась на него в упор, нервно облизывая губы и сильно сминая проклятый топик. Кажется, зря я топик трогала – одна бретель лопнула, оголяя мое плечо совсем и спадая с левой стороны тела. Он посерьезнел и, подхватив меня за пятую точку, грубо усадил на парту, дальше за плечи прижал меня к поверхности стола. Вот он навалился сверху, не давая возможности вырваться, и зло зашептал на ухо:
- Я мужчина, Аля. И я не железный.
Промежностью ощутила твердость, и моментально стало страшно, к таким его действиям сейчас я не приготовилась. На глаза снова навернулись слезы обиды. Он просто хотел удовлетворить свои потребности! Потом вновь станет ледышкой, будто ничего и не случилось! Но он лишь в очередной раз глубоко вдохнул мой запах - что за странная привычка у этих мужчин? - и быстро отстранился. По моим щекам все еще текли слезы, а неприличную позу сменить сил совсем не осталось. Но я, вновь смахнув с лица соленую жидкость, слезла с парты и оправила свой пострадавший топик, как смогла, чтобы прикрыть неприличную наготу.
- Не провоцируйте взрослых мужчин, - сказал он хрипло, не смотря в мою сторону, - особенно своим внешним видом и поведением. Не все могут себя контролировать.
- Я вас больше не побеспокою, - произнесла я настолько холодно, насколько смогла.
Его поступок показался мне слишком жестоким, и если он хотел мне продемонстрировать реалии взрослого мира, показать, что я ему сама по себе не нужна, то ему это вполне удалось. На душе стало гадко, а вдребезги разбитое сердце, казалось, уже ничего не склеит.
Я, не думая, с первого раза открыла переход и исчезла в неизвестном направлении. Оплакать свою первую безответную любовь я предпочла в одиночестве.
- Вы заставили меня родиться снова, - грустно выдохнула я.
Проще вообще его поведение игнорировать или принимать как данность. Мужчина постоянно изменчивый, как химера из фильма ужасов, который на каникулах по телевизору лицезрела. То издевается, то обнимает, а то игнорирует, будто ничего не случилось. Неужели я права насчет раздвоения личности? Он оттолкнулся от парты и оказался в нескольких сантиметрах от меня, заставляя вздрогнуть всем телом и поднять на него округлившиеся от удивления глаза.
- Вы меня боитесь? – спросил он вкрадчиво, изучая меня озабоченным взглядом.
- Есть немного, - нехотя созналась я, - но скорее себя.
- С чего бы? – в голосе прорезалась хрипотца, вызывая в моем теле приятную дрожь.
- Вы вызываете во мне слишком противоречивые чувства, - нехотя призналась я, осознавая, что рассматриваю его сомкнутые губы.
Я облизала пересохшие свои уста и вновь подняла глаза. Вот лучше бы я этого не делала. Взгляд наставника совсем почернел и желваки на скулах заходили. Неужели, я ему настолько противна? Руки моментально сжались в кулаки, а сердце ухнуло вниз. Вот на что я понадеялась? Он ведь просто со мной играет, я забавная, как многие не раз повторяют. Плотно сомкнула губы.
Мужчина глубоко вдохнул мой запах, чем снова смутил, и отстранился.
- Это какие же? – криво усмехнулся он.
- Я вас ненавижу, - честно призналась я, - но вы меня еще и очень сильно заводите одним своим присутствием. Как мужчина…
Последнее прозвучало совсем тихо и непонятно. Наставник нахмурился и скрестил на груди руки.
- Беда, - произнес он устало, потерев лоб кончиками пальцев, - на самом деле подобное уже случалось. Когда некромант вытаскивает кого-то из-за Грани, то спасенный временно считает его своей частью. Я думаю, что ваши странные желания вызваны временным единением наших нитей душ. Оно может вызывать вполне конкретное притяжение с обеих сторон, которое быстро проходит.
Чем дольше он говорил, тем больше мои глаза сужались, а внутри закипала злоба. Магия, значит. Тянет его ко мне тоже из-за магии, значит. Тогда вполне понятна его страсть после ритуала возврата. Но я-то не только его тело желаю! Мои-то чувства самые настоящие. Сразу захотелось что-нибудь разбить, желательно нос наставника.
- Как скажете, - процедила сквозь зубы и развернулась, чтобы уйти.
Этот разговор причинял тупую боль моему сердцу, а на глаза непроизвольно наворачивались слезы, которые сложно оказалось контролировать.
Выйти я не успела, мужчина вновь уперся руками в дверь по бокам от меня. Он глубоко вдыхал мой запах и молчал, я же замерла, прикрыв увлажненные пока еще не пролитыми слезами глаза.
- Это тяжело, маленькая, - прошептал он, - я не хочу пользоваться тобой. Но притяжение сильнее.
Я молчала, пытаясь успокоить сумасшедшее сердце.
- Вы в этом уверены? - прошептала я, когда его губы скользнули по моей шее.
Но вместо ответа меня развернули и прижали к тяжело вздымающейся груди. Его руки уже достигли талии, когда я возмутилась. Притяжение на него действует, Грань его побери!
- Зачем вы меня обнимаете?! – прошипела я ему в область грудной клетки, пытаясь вырваться из захвата, - если это магия, и вы ко мне ничего не чувствуете, то зачем даете надежду?! Это больно, в конце концов.
Он отпустил меня, аккуратно схватив за подбородок и глядя в глаза.
- Я не хочу причинять боль, малышка, особенно тебе, - он, вдруг нахмурившись, вздохнул, - некроманты не умеют любить. Наша спутница – Смерть. А она не терпит конкуренции.
- Тогда я неправильный некромант, - процедила сквозь зубы от поглощающей меня злости медленно, - если сохну по вам чуть ли не с первой встречи!
Мужчина замер, пристально вглядываясь в мое лицо и ища подвох.
- Тебе всего семнадцать, - произнес он, наконец, - в твоем возрасте положено испытывать подобные чувства, но это пройдет.
Он невесело улыбнулся, пристально вглядываясь в мое лицо, будто пытаясь запомнить каждую черточку моей внешности.
- Не решайте за меня, - продолжила я цедить слова сквозь зубы, - кого мне можно любить, и когда это пройдет. Вы ведь совсем ничего не чувствуете ко мне!
Он отстранился и, приняв независимое выражение лица, ответил:
- Совершенно верно, Ворошилова, ты всего лишь моя ученица, я не могу испытывать к тебе чувства.
Чертовски больно, леший его покусай! Знает, в какое место ударить.
- Тогда все эти ваши странные намеки в течение года всего лишь игра?! – меня разрывало от обиды, по щекам все-таки потекли слезы.
- О чем вы, Ворошилова? – нахмурился мужчина.
- О том, - стерла я с щек слезы, - что вам хотелось моего тела задолго до того, как вы меня вернули.
Я уставилась на него в упор, нервно облизывая губы и сильно сминая проклятый топик. Кажется, зря я топик трогала – одна бретель лопнула, оголяя мое плечо совсем и спадая с левой стороны тела. Он посерьезнел и, подхватив меня за пятую точку, грубо усадил на парту, дальше за плечи прижал меня к поверхности стола. Вот он навалился сверху, не давая возможности вырваться, и зло зашептал на ухо:
- Я мужчина, Аля. И я не железный.
Промежностью ощутила твердость, и моментально стало страшно, к таким его действиям сейчас я не приготовилась. На глаза снова навернулись слезы обиды. Он просто хотел удовлетворить свои потребности! Потом вновь станет ледышкой, будто ничего и не случилось! Но он лишь в очередной раз глубоко вдохнул мой запах - что за странная привычка у этих мужчин? - и быстро отстранился. По моим щекам все еще текли слезы, а неприличную позу сменить сил совсем не осталось. Но я, вновь смахнув с лица соленую жидкость, слезла с парты и оправила свой пострадавший топик, как смогла, чтобы прикрыть неприличную наготу.
- Не провоцируйте взрослых мужчин, - сказал он хрипло, не смотря в мою сторону, - особенно своим внешним видом и поведением. Не все могут себя контролировать.
- Я вас больше не побеспокою, - произнесла я настолько холодно, насколько смогла.
Его поступок показался мне слишком жестоким, и если он хотел мне продемонстрировать реалии взрослого мира, показать, что я ему сама по себе не нужна, то ему это вполне удалось. На душе стало гадко, а вдребезги разбитое сердце, казалось, уже ничего не склеит.
Я, не думая, с первого раза открыла переход и исчезла в неизвестном направлении. Оплакать свою первую безответную любовь я предпочла в одиночестве.
