Чем сильнее человеческая часть, чем сильнее магическая составляющая — тем сильнее и наша сущность. Но она видна другим только в момент сильных эмоций. Гнев, ярость, любовь и нежность. Мы обладаем магией… Прекрати улыбаться. Запомни, сейчас все мои слова и то, как я называю вещи, адаптируются под твое понимание. То, как ты воспринимаешь мои слова, лишь интерпретация нашей речи твоим собственным сознанием, твоим жизненным опытом.
— Что? В каком смысле?
— Заклинание, которое нам удалось наложить на твой разум, приживалось довольно долго. Нам пришлось приводить тебя в сознание несколько раз, чтобы понять, начало оно действовать или нет. — Я вспомнила, как несколько раз просыпалась и не понимала, что происходит вокруг. — Благодаря этому нам удалось связаться с твоим разумом и вложить максимальное количество слов и звуков, буквально настроить твой разум под наш мир словно музыкальный инструмент. Теперь он созвучен с другими инструментами, наполняющими это пространство. Тут нет «тех-ни-ки», — это довольно сложное слово он произнес практически по слогам. — Мы не пользуемся «нау-кой». У нас нет «от-кры-тий». Об остальном ты сможешь прочитать в тех альманахах и энциклопедиях, что я тебе принёс. Но это все потом, а сейчас вернемся к тебе и твоему появлению в моем доме.
— Погодите, у вас с Ма-эр-той, — я постаралась произнести имя, услышанное от тора без ошибок, — клыки! Что это значит? Тут у всех клыки?
— Нет, просто в нашем доме царит любовь, — он нежно улыбнулся своим мыслям и продолжил: — Мы не скрываем своих чувств, поэтому и видны клыки. Когда в доме чужие люди или мы выезжаем в город, то внешне не отличаемся от обычных людей. И так практически со всеми жителями.
— Хорошо, — я кивнула своим мыслям. — Простите, продолжайте.
Тор улыбнулся.
— Я сильнейший маг Королевства и без ложной скромности скажу, сильнейший среди всех трех. Тебя доставили в этот дом около полугода назад. Практически бездыханную, покрытую старыми и новыми шрамами, полностью выжженную магическим огнем неизвестного мне происхождения, с истерзанным сознанием и без памяти. Как сообщил нам человек, принесший тебя, ты была найдена при облаве. Тебя вынесли из какой-то подпольной лаборатории. Судя по всему, над тобой проводили… опыты. — Мужчина тяжело вздохнул. — Затем тебя поместили в кокон силы и оставили без сознания.
Сначала мы лечили твое тело, но сознание продолжало убивать тебя, подавляя желание жить. Какой-то невероятный страх и ужас сковывали твой разум, оставляя внутри одно стремление — умереть. Чтобы сохранить твою жизнь и выяснить, что же произошло, мы вынуждены были выжечь часть твоих воспоминаний. Только самое страшное, именно то, из-за чего ты отказывалась жить дальше.
— Но я не чувствую ничего такого ужасного…
— Именно так. Ты не помнишь. На месте столь пугающих тебя событий сейчас пустота, чистая степь, но со временем на ней начнут проклевываться всходы воспоминаний. К сожалению, мы не можем сказать, когда и как это будет происходить. Когда твой разум решит, что тело и дух достаточно сильны, чтобы жить и не желать смерти.
Он встал, молча подошел к окну и отдернул тяжелую штору, впуская больше света.
— Есть еще одна проблема. Ты крайне невосприимчива к магии. И чем сильнее магическое давление, тем сильнее ты его поглощаешь. Пришлось применять самые простые и самые легкие заклинания. Мы практически лечили тебя заклинаниями для устранения царапин. Все остальное поглощалось твоим организмом. Ты а-магична. То есть сила, как в губку, впитывается в твое существо и не позволяет использовать ее «на поверхности», так сказать. Я думаю, дело в том, что мы, жители этого мира, наполнены магией от рождения, а тебе придется ее накапливать. Но эту проблему мы со временем решим «тех-ни-чес-ки»! — он улыбнулся, выговаривая непривычное для себя слово.
— Так, а нельзя выяснить что-нибудь у этого человека, который меня принес? Наверняка за эти полгода он что-то смог узнать?
— Нет, к сожалению, узнать ничего за это время не удалось. Они давно охотятся на того, кто создал ту лабораторию. Было вскрыто несколько подпольных тайников, в которых проводились ужасные опыты над живыми и неживыми существами. Многие из них были нам незнакомы. Мы сделали выводы, что он каким-то образом может вытаскивать существ из других миров. Кроме того, я видел результаты его безжалостных опытов. Он пытался скрещивать различные формы жизни… но понимаешь, никто из них не выжил. Возможно, только ты… Поэтому ты представляешь ценность для загонщиков…
— Стоп! — настала моя очередь остановить собеседника жестом. — Стоп. Кто такие загонщики? Вы сами сказали, что вы сильнейший…
Мужчина нахмурился, потом махнул рукой, вернулся к стулу, сел и откинулся на спинку.
— Так много информации… она сильно переплетена, и тебе, столь чуждой этому миру, прошедшей через такие страдания, просто сразу все не …
— Погодите! — я нахмурилась. — Я тут сижу перед вами, слушаю весь этот бред и еще никуда вас не послала. Слушаю и пытаюсь понять, а самое странное, верю вам, но слишком много пятен в моем понимании и восприятии. Давайте дальше, понемногу мы все выясним.
— Хорошо, только я буду сам решать, что и когда тебе сообщать. Сейчас решим все общие вопросы, а позже будем вдаваться в подробности.
— Тогда позвольте вопрос. — Тор махнул рукой, благословляя меня на расспросы. — Почему вы все время называете меня «дитя»? Мне уже двадцать четыре года, я взрослая девушка…
— Милая, — мужчина прервал мой поток чисто женского возмущения, — мне больше двух сотен лет, и ты в любом случае для меня «дитя».
Я неверяще уставилась на него. Он был совершенно серьезен, тогда я продолжила:
— Кто такие загонщики? Я могу предположить, что это кто-то вроде охраны правопорядка?
— Это королевская стража, высшая каста, самые лучшие боевые маги и ищейки.
— Ого! — на секунду я задумалась и даже прониклась крутизной. — Меня спасли самые-самые. Это хорошо… Итак, они вели расследование по поимке некоего отвратительного преступника-мага-ученого, проводящего жуткие опыты и наводящего страх и ужас на добропорядочных граждан Королевства?
— Да.
— Во время одного такого рейда была обнаружена лаборатория, в которой нашли меня. Без сознания…
— Да, дитя, ослабленной, — он внимательно смотрел в мои глаза, а я не могла отвести в сторону взгляд, — ослабленной, истерзанной, замученной.
Мужчина потер лицо ладонями, потом, убрав их, мягко улыбнулся.
— У меня есть мысли по поводу твоего состояния, но это все потом, сначала мы поставим тебя на ноги.
— Хорошо… истерзанной… — я громко сглотнула. — Дальше меня принесли к вам, и тут я провела без сознания почти полгода?
— Да.
— А почему эти королевские загонщики доставили мою истерзанную тушку к вам? — Этот вопрос меня очень волновал.
— Как я уже говорил, кроме того что я сильнейший маг в нашем Королевстве, глава загонщиков мой племянник, это он вытащил тебя, сумел поддержать твою жизнь и доставил ко мне. Можно сказать, именно он дал тебе шанс на новую жизнь. На этом мы сегодня закончим, сейчас принесут еду, и ты отдохнешь. — Тор Кер поднялся и, не оглядываясь, вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Я откинулась спиной на подушку. Мысли никак не хотели собираться в кучку. Так много странной, нелогичной и непонятной информации… Все это надо обдумать. Я же и правда очень сильно устала. Как бы смешно это ни звучало, но мне было жизненно необходимо отдохнуть.
Через пару минут в комнату вплыла тора Маэрта с подносом, на котором стояла та же миска бульона, кусок хлеба и отвар в чашке. Рот тут же наполнился слюной, и я, жадно схватив одной рукой ложку, а второй — кусок хлеба, начала есть, закатывая глаза от удовольствия, да еще и причмокивая. Ужасно невоспитанно. Но тора расхохоталась, а я подняла на нее взгляд.
— Ну вкусно же! Просто о-о-очень вкусно! Простите, тора, а вы можете мне что-то рассказать об этом мире?
— Нет, милая, пока нет, Кер не разрешил. Пока… — Я тут же скисла. Ведь такими темпами, в день по полчаса, я и за год мало что выясню.
— Не надо, не переживай, ты только очнулась! Дальше дело пойдет веселее. Просто нельзя тебе сейчас перенапрягаться!
Я вздохнула и снова откинулась на подушки. Мое тело будто налилось свинцом. Веки отяжелели и меня неимоверно сильно потянуло в сон. Не иначе что-то добавили в еду, чтобы я спала. Вдруг я встрепенулась, а дрему как рукой сняло — ноги! Я их чувствовала, даже могла шевелить пальцами. Взвизгнув от счастья, я бухнулась на подушки и, накрыв голову одеялом, завизжала снова. Засмеялась и задергала ногами.
Тора тоже засмеялась, стоя у самой двери. Я откинула край одеяла и увидела ее доброе лицо, озаренное теплой улыбкой.
— Спи, деточка, у тебя вся жизнь впереди.
Так прошло еще полгода в доме тора Кера и торы Маэрты. Долго и упорно я училась ходить. Это было невероятно тяжело. Несмотря на то, что к ногам вернулась чувствительность, контроль над ними не давался мне очень долго. Не говоря уж о том, что мышцы, не знавшие реальной нагрузки почти семнадцать лет, в отличие от рук, отказывались держать мое и так невесомое тело.
Первый раз встав перед зеркалом, я была шокирована. Сначала меня даже посетила мысль, что это тело и вовсе не мое. Ведь я попала в другой мир… Потом начала находить старые шрамы, узнавала свои родинки. С момента похищения и до того мига, как очнулась, я потеряла минимум половину своего веса. Сейчас кожа обтягивала мой скелет, и я ужасно напоминала одного из узников концлагерей во время второй мировой войны. Ко всему прочему еще лысая и безбровая.
Каждый день мы с тором устраивались в комнате, что уже давно стала моей, и он рассказывал об этом мире, а я задавала уточняющие вопросы. Как оказалось, мое появление в доме совпало с другим ужасным событием: единственная сестра торы Маэрты вместе с семьей погибла при пожаре. Они почти не общались, так как сестра очень рано сбежала из дома и вышла замуж за чужака из северных кланов. В том пожаре выжила только младшая дочь, но она очень сильно пострадала в огне. Ее сразу порталами перенесли в дом торы Маэрты, где к тому времени уже несколько месяцев тайно находилась на лечении я, но девочка погибла, так и не приходя в сознание. Ей было всего восемнадцать лет.
После недолгого обсуждения тор Кер и тора Маэрта приняли решение выдать меня за эту девушку, а ее тело передать загонщикам со словами, что «я» погибла. Внешне на тот момент мы были похожи: обе тощие, истерзанные и обгоревшие. Мне выбрали новое имя рода отца, собственное имя оставили — как последний мостик между мной и моим родным миром. С этого момента я стала Мила Армар тор Кер, восемнадцати лет от роду.
Я училась писать и читать. Каждое мое утро начиналось с тренировок. Первые месяцы это были прогулки на костылях под присмотром торы по комнате, потом… невероятно, но я начала ходить по коридорам и даже научилась спускаться по лестнице. Это было самое тяжелое, как мне тогда казалось.
Спустя еще полгода я начала совершать короткие прогулки по территории, а потом бегать вокруг огромного дома, принадлежащего тору Керу. Этого мне показалось мало, и из длинной плети, обнаруженной мной в конюшне, была изготовлена скакалка. И вот я, как тот самый «Рокки Бальбоа», училась прыгать на скакалке. Помнила, что это очень большая нагрузка для всего организма.
Волосы тоже начали отрастать, но абсолютно белые — седые. Брови и ресницы, однако, остались такими же темными, как и раньше — их ужас произошедшего не коснулся.
Тора предложила покрасить волосы в желаемый цвет, но я решила оставить все как есть, тем более потрясающий чистый белый оттенок мне очень шел. С длиной долго мучилась, так как короткие стрижки тут были не в чести и говорили не только о низком происхождении, но и о низкой морали женщины. Сначала заматывала голову платками, а потом, когда волосы немного отрасли, рассказала торе о способе их удлинить искусственно — плести тонкие косы, закрепляя их у основания собственных отросших волос. Тора Маэрта раздобыла где-то тончайшие нити белого шелка и с помощью магии, направленной на сами нити, наплела на моей голове, казалось, тысячи микрокос. Так как они были невероятно тонкими, а плетение практически не ощущалось, я стала обладательницей шикарной гривы платиново-белых волос.
Я много времени проводила в библиотеке, изучая язык и политическое устройство. И в лесу — на земле тора Кера. То удовольствие, с которым я носилась по лесам, когда ветер свистит в ушах, было просто непередаваемым.
Довольно быстро я познакомилась и подружилась со всеми обитателями дома. Ими оказались кухарка Рата и ее муж — охотник и рыболов, а также управляющий и конюх в одном лице — Сас, их дети: девочка Мийа шестнадцати лет и Растард, поступивший в местную академию правопорядка, но часто приезжавший на выходные и в так называемые увольнительные.
Со временем Мийа и Растард стали для меня настоящими друзьями и даже больше. Парня я воспринимала как брата, не испытывая к нему никаких других симпатий, хотя он и был очень красив. Мы делились опытом, он учил меня пользоваться ножами, ездить верхом, ходить по лесу, идти по следу, драться, в конце концов. А Мийа приобщала к прекрасному женскому обществу, учила укладывать волосы, ухаживать за собой, собирать правильные травы в лесу, заваривать их и делать шампуни, тоники, варить душистое мыло. А я ее — шить и вышивать.
В первые месяцы я с трепетом и ужасом ждала от племянника тора Кера новостей о поимке того страшного человека. Но шли дни и летели недели. Новостей не было. Племянник ни разу не появился в доме дяди, как со временем начала я называть тора, так что я даже не могла отблагодарить своего спасителя. Первое время я еще пыталась уговорить Маэрту и Кера написать письмо тору Хаэр с благодарностями и признанием в обмане, вот только те были категорически против.
Как они объяснили потом — это была плохая идея. Ведь они обманули не только племянника и весь департамент, но еще и короля, сообщив, что «я» не выдержала мук и умерла. Вначале они еще думали, что со временем смогут открыться и объяснить причину своего поступка. А когда я окрепла и все же пересилила смерть, они решили не открывать тайну никому: тор был уверен, что меня сразу заберут в подвалы дворца, а загонщики начнут проводить допросы, стремясь разгадать тайну моего появления в той лаборатории и всего того, что я могла рассказать о ее хозяине.
То есть моя жизнь будет не лучше, чем у того страшного человека. Когда я осознала это, то пришла в ужас. Моя благодарность и любовь к этим людям, продумавшим все наперед, была безгранична.
Но были и плохие моменты в этой жизни. Как и обещал тор, по прошествии некоторого времени ко мне начали возвращаться воспоминания. Они проникали в мое сознание сначала во снах в виде кошмаров. Я редко помнила, что мне снилось, только просыпалась от собственного крика и в слезах. В первую ночь, когда это произошло, тора, распахнув дверь моей комнаты, влетела в открытый проем, а ее руки полыхали синими искрами боевого заклинания.
Оглядев комнату и меня, заливающуюся слезами и нервно стискивающую подушку, она, встряхнув руки, погасила искры и, прошептав: «Ну вот и началось», кинулась ко мне, обнимая и шепча слова успокоения.
— Что? В каком смысле?
— Заклинание, которое нам удалось наложить на твой разум, приживалось довольно долго. Нам пришлось приводить тебя в сознание несколько раз, чтобы понять, начало оно действовать или нет. — Я вспомнила, как несколько раз просыпалась и не понимала, что происходит вокруг. — Благодаря этому нам удалось связаться с твоим разумом и вложить максимальное количество слов и звуков, буквально настроить твой разум под наш мир словно музыкальный инструмент. Теперь он созвучен с другими инструментами, наполняющими это пространство. Тут нет «тех-ни-ки», — это довольно сложное слово он произнес практически по слогам. — Мы не пользуемся «нау-кой». У нас нет «от-кры-тий». Об остальном ты сможешь прочитать в тех альманахах и энциклопедиях, что я тебе принёс. Но это все потом, а сейчас вернемся к тебе и твоему появлению в моем доме.
— Погодите, у вас с Ма-эр-той, — я постаралась произнести имя, услышанное от тора без ошибок, — клыки! Что это значит? Тут у всех клыки?
— Нет, просто в нашем доме царит любовь, — он нежно улыбнулся своим мыслям и продолжил: — Мы не скрываем своих чувств, поэтому и видны клыки. Когда в доме чужие люди или мы выезжаем в город, то внешне не отличаемся от обычных людей. И так практически со всеми жителями.
— Хорошо, — я кивнула своим мыслям. — Простите, продолжайте.
Тор улыбнулся.
— Я сильнейший маг Королевства и без ложной скромности скажу, сильнейший среди всех трех. Тебя доставили в этот дом около полугода назад. Практически бездыханную, покрытую старыми и новыми шрамами, полностью выжженную магическим огнем неизвестного мне происхождения, с истерзанным сознанием и без памяти. Как сообщил нам человек, принесший тебя, ты была найдена при облаве. Тебя вынесли из какой-то подпольной лаборатории. Судя по всему, над тобой проводили… опыты. — Мужчина тяжело вздохнул. — Затем тебя поместили в кокон силы и оставили без сознания.
Сначала мы лечили твое тело, но сознание продолжало убивать тебя, подавляя желание жить. Какой-то невероятный страх и ужас сковывали твой разум, оставляя внутри одно стремление — умереть. Чтобы сохранить твою жизнь и выяснить, что же произошло, мы вынуждены были выжечь часть твоих воспоминаний. Только самое страшное, именно то, из-за чего ты отказывалась жить дальше.
— Но я не чувствую ничего такого ужасного…
— Именно так. Ты не помнишь. На месте столь пугающих тебя событий сейчас пустота, чистая степь, но со временем на ней начнут проклевываться всходы воспоминаний. К сожалению, мы не можем сказать, когда и как это будет происходить. Когда твой разум решит, что тело и дух достаточно сильны, чтобы жить и не желать смерти.
Он встал, молча подошел к окну и отдернул тяжелую штору, впуская больше света.
— Есть еще одна проблема. Ты крайне невосприимчива к магии. И чем сильнее магическое давление, тем сильнее ты его поглощаешь. Пришлось применять самые простые и самые легкие заклинания. Мы практически лечили тебя заклинаниями для устранения царапин. Все остальное поглощалось твоим организмом. Ты а-магична. То есть сила, как в губку, впитывается в твое существо и не позволяет использовать ее «на поверхности», так сказать. Я думаю, дело в том, что мы, жители этого мира, наполнены магией от рождения, а тебе придется ее накапливать. Но эту проблему мы со временем решим «тех-ни-чес-ки»! — он улыбнулся, выговаривая непривычное для себя слово.
— Так, а нельзя выяснить что-нибудь у этого человека, который меня принес? Наверняка за эти полгода он что-то смог узнать?
— Нет, к сожалению, узнать ничего за это время не удалось. Они давно охотятся на того, кто создал ту лабораторию. Было вскрыто несколько подпольных тайников, в которых проводились ужасные опыты над живыми и неживыми существами. Многие из них были нам незнакомы. Мы сделали выводы, что он каким-то образом может вытаскивать существ из других миров. Кроме того, я видел результаты его безжалостных опытов. Он пытался скрещивать различные формы жизни… но понимаешь, никто из них не выжил. Возможно, только ты… Поэтому ты представляешь ценность для загонщиков…
— Стоп! — настала моя очередь остановить собеседника жестом. — Стоп. Кто такие загонщики? Вы сами сказали, что вы сильнейший…
Мужчина нахмурился, потом махнул рукой, вернулся к стулу, сел и откинулся на спинку.
— Так много информации… она сильно переплетена, и тебе, столь чуждой этому миру, прошедшей через такие страдания, просто сразу все не …
— Погодите! — я нахмурилась. — Я тут сижу перед вами, слушаю весь этот бред и еще никуда вас не послала. Слушаю и пытаюсь понять, а самое странное, верю вам, но слишком много пятен в моем понимании и восприятии. Давайте дальше, понемногу мы все выясним.
— Хорошо, только я буду сам решать, что и когда тебе сообщать. Сейчас решим все общие вопросы, а позже будем вдаваться в подробности.
— Тогда позвольте вопрос. — Тор махнул рукой, благословляя меня на расспросы. — Почему вы все время называете меня «дитя»? Мне уже двадцать четыре года, я взрослая девушка…
— Милая, — мужчина прервал мой поток чисто женского возмущения, — мне больше двух сотен лет, и ты в любом случае для меня «дитя».
Я неверяще уставилась на него. Он был совершенно серьезен, тогда я продолжила:
— Кто такие загонщики? Я могу предположить, что это кто-то вроде охраны правопорядка?
— Это королевская стража, высшая каста, самые лучшие боевые маги и ищейки.
— Ого! — на секунду я задумалась и даже прониклась крутизной. — Меня спасли самые-самые. Это хорошо… Итак, они вели расследование по поимке некоего отвратительного преступника-мага-ученого, проводящего жуткие опыты и наводящего страх и ужас на добропорядочных граждан Королевства?
— Да.
— Во время одного такого рейда была обнаружена лаборатория, в которой нашли меня. Без сознания…
— Да, дитя, ослабленной, — он внимательно смотрел в мои глаза, а я не могла отвести в сторону взгляд, — ослабленной, истерзанной, замученной.
Мужчина потер лицо ладонями, потом, убрав их, мягко улыбнулся.
— У меня есть мысли по поводу твоего состояния, но это все потом, сначала мы поставим тебя на ноги.
— Хорошо… истерзанной… — я громко сглотнула. — Дальше меня принесли к вам, и тут я провела без сознания почти полгода?
— Да.
— А почему эти королевские загонщики доставили мою истерзанную тушку к вам? — Этот вопрос меня очень волновал.
— Как я уже говорил, кроме того что я сильнейший маг в нашем Королевстве, глава загонщиков мой племянник, это он вытащил тебя, сумел поддержать твою жизнь и доставил ко мне. Можно сказать, именно он дал тебе шанс на новую жизнь. На этом мы сегодня закончим, сейчас принесут еду, и ты отдохнешь. — Тор Кер поднялся и, не оглядываясь, вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Я откинулась спиной на подушку. Мысли никак не хотели собираться в кучку. Так много странной, нелогичной и непонятной информации… Все это надо обдумать. Я же и правда очень сильно устала. Как бы смешно это ни звучало, но мне было жизненно необходимо отдохнуть.
Через пару минут в комнату вплыла тора Маэрта с подносом, на котором стояла та же миска бульона, кусок хлеба и отвар в чашке. Рот тут же наполнился слюной, и я, жадно схватив одной рукой ложку, а второй — кусок хлеба, начала есть, закатывая глаза от удовольствия, да еще и причмокивая. Ужасно невоспитанно. Но тора расхохоталась, а я подняла на нее взгляд.
— Ну вкусно же! Просто о-о-очень вкусно! Простите, тора, а вы можете мне что-то рассказать об этом мире?
— Нет, милая, пока нет, Кер не разрешил. Пока… — Я тут же скисла. Ведь такими темпами, в день по полчаса, я и за год мало что выясню.
— Не надо, не переживай, ты только очнулась! Дальше дело пойдет веселее. Просто нельзя тебе сейчас перенапрягаться!
Я вздохнула и снова откинулась на подушки. Мое тело будто налилось свинцом. Веки отяжелели и меня неимоверно сильно потянуло в сон. Не иначе что-то добавили в еду, чтобы я спала. Вдруг я встрепенулась, а дрему как рукой сняло — ноги! Я их чувствовала, даже могла шевелить пальцами. Взвизгнув от счастья, я бухнулась на подушки и, накрыв голову одеялом, завизжала снова. Засмеялась и задергала ногами.
Тора тоже засмеялась, стоя у самой двери. Я откинула край одеяла и увидела ее доброе лицо, озаренное теплой улыбкой.
— Спи, деточка, у тебя вся жизнь впереди.
Глава 5
Так прошло еще полгода в доме тора Кера и торы Маэрты. Долго и упорно я училась ходить. Это было невероятно тяжело. Несмотря на то, что к ногам вернулась чувствительность, контроль над ними не давался мне очень долго. Не говоря уж о том, что мышцы, не знавшие реальной нагрузки почти семнадцать лет, в отличие от рук, отказывались держать мое и так невесомое тело.
Первый раз встав перед зеркалом, я была шокирована. Сначала меня даже посетила мысль, что это тело и вовсе не мое. Ведь я попала в другой мир… Потом начала находить старые шрамы, узнавала свои родинки. С момента похищения и до того мига, как очнулась, я потеряла минимум половину своего веса. Сейчас кожа обтягивала мой скелет, и я ужасно напоминала одного из узников концлагерей во время второй мировой войны. Ко всему прочему еще лысая и безбровая.
Каждый день мы с тором устраивались в комнате, что уже давно стала моей, и он рассказывал об этом мире, а я задавала уточняющие вопросы. Как оказалось, мое появление в доме совпало с другим ужасным событием: единственная сестра торы Маэрты вместе с семьей погибла при пожаре. Они почти не общались, так как сестра очень рано сбежала из дома и вышла замуж за чужака из северных кланов. В том пожаре выжила только младшая дочь, но она очень сильно пострадала в огне. Ее сразу порталами перенесли в дом торы Маэрты, где к тому времени уже несколько месяцев тайно находилась на лечении я, но девочка погибла, так и не приходя в сознание. Ей было всего восемнадцать лет.
После недолгого обсуждения тор Кер и тора Маэрта приняли решение выдать меня за эту девушку, а ее тело передать загонщикам со словами, что «я» погибла. Внешне на тот момент мы были похожи: обе тощие, истерзанные и обгоревшие. Мне выбрали новое имя рода отца, собственное имя оставили — как последний мостик между мной и моим родным миром. С этого момента я стала Мила Армар тор Кер, восемнадцати лет от роду.
Я училась писать и читать. Каждое мое утро начиналось с тренировок. Первые месяцы это были прогулки на костылях под присмотром торы по комнате, потом… невероятно, но я начала ходить по коридорам и даже научилась спускаться по лестнице. Это было самое тяжелое, как мне тогда казалось.
Спустя еще полгода я начала совершать короткие прогулки по территории, а потом бегать вокруг огромного дома, принадлежащего тору Керу. Этого мне показалось мало, и из длинной плети, обнаруженной мной в конюшне, была изготовлена скакалка. И вот я, как тот самый «Рокки Бальбоа», училась прыгать на скакалке. Помнила, что это очень большая нагрузка для всего организма.
Волосы тоже начали отрастать, но абсолютно белые — седые. Брови и ресницы, однако, остались такими же темными, как и раньше — их ужас произошедшего не коснулся.
Тора предложила покрасить волосы в желаемый цвет, но я решила оставить все как есть, тем более потрясающий чистый белый оттенок мне очень шел. С длиной долго мучилась, так как короткие стрижки тут были не в чести и говорили не только о низком происхождении, но и о низкой морали женщины. Сначала заматывала голову платками, а потом, когда волосы немного отрасли, рассказала торе о способе их удлинить искусственно — плести тонкие косы, закрепляя их у основания собственных отросших волос. Тора Маэрта раздобыла где-то тончайшие нити белого шелка и с помощью магии, направленной на сами нити, наплела на моей голове, казалось, тысячи микрокос. Так как они были невероятно тонкими, а плетение практически не ощущалось, я стала обладательницей шикарной гривы платиново-белых волос.
Я много времени проводила в библиотеке, изучая язык и политическое устройство. И в лесу — на земле тора Кера. То удовольствие, с которым я носилась по лесам, когда ветер свистит в ушах, было просто непередаваемым.
Довольно быстро я познакомилась и подружилась со всеми обитателями дома. Ими оказались кухарка Рата и ее муж — охотник и рыболов, а также управляющий и конюх в одном лице — Сас, их дети: девочка Мийа шестнадцати лет и Растард, поступивший в местную академию правопорядка, но часто приезжавший на выходные и в так называемые увольнительные.
Со временем Мийа и Растард стали для меня настоящими друзьями и даже больше. Парня я воспринимала как брата, не испытывая к нему никаких других симпатий, хотя он и был очень красив. Мы делились опытом, он учил меня пользоваться ножами, ездить верхом, ходить по лесу, идти по следу, драться, в конце концов. А Мийа приобщала к прекрасному женскому обществу, учила укладывать волосы, ухаживать за собой, собирать правильные травы в лесу, заваривать их и делать шампуни, тоники, варить душистое мыло. А я ее — шить и вышивать.
В первые месяцы я с трепетом и ужасом ждала от племянника тора Кера новостей о поимке того страшного человека. Но шли дни и летели недели. Новостей не было. Племянник ни разу не появился в доме дяди, как со временем начала я называть тора, так что я даже не могла отблагодарить своего спасителя. Первое время я еще пыталась уговорить Маэрту и Кера написать письмо тору Хаэр с благодарностями и признанием в обмане, вот только те были категорически против.
Как они объяснили потом — это была плохая идея. Ведь они обманули не только племянника и весь департамент, но еще и короля, сообщив, что «я» не выдержала мук и умерла. Вначале они еще думали, что со временем смогут открыться и объяснить причину своего поступка. А когда я окрепла и все же пересилила смерть, они решили не открывать тайну никому: тор был уверен, что меня сразу заберут в подвалы дворца, а загонщики начнут проводить допросы, стремясь разгадать тайну моего появления в той лаборатории и всего того, что я могла рассказать о ее хозяине.
То есть моя жизнь будет не лучше, чем у того страшного человека. Когда я осознала это, то пришла в ужас. Моя благодарность и любовь к этим людям, продумавшим все наперед, была безгранична.
Но были и плохие моменты в этой жизни. Как и обещал тор, по прошествии некоторого времени ко мне начали возвращаться воспоминания. Они проникали в мое сознание сначала во снах в виде кошмаров. Я редко помнила, что мне снилось, только просыпалась от собственного крика и в слезах. В первую ночь, когда это произошло, тора, распахнув дверь моей комнаты, влетела в открытый проем, а ее руки полыхали синими искрами боевого заклинания.
Оглядев комнату и меня, заливающуюся слезами и нервно стискивающую подушку, она, встряхнув руки, погасила искры и, прошептав: «Ну вот и началось», кинулась ко мне, обнимая и шепча слова успокоения.
