- Катя, послушай… - начала было Лидия.
- Это вы все послушайте, - веско сказала я, - Я все еще не верю в успех операции. Однажды я рискнула, и потеряла одиннадцать человек. Больше я такого не позволю.
- Катя! – воскликнула эта женщина, и я смерила ее уничтожающим взглядом.
- Нет никаких торгов. Либо делаем так, как я говорю, либо все остаемся дома. Пять человек – максимум, на который я могу согласиться. Игорь, ты сам сказал – операция строго секретна. Отсутствие полсотни бойцов во главе с генералами не будет ли так уж незаметна? – я скептически приподняла бровь над изувеченным глазом.
- Мы уладим это, - ответил генералиссимус.
- Ой ли, - все так же скептически хмыкнула я, - Или все пойдем на плаху за саботаж. Нет уж, идем впятером. Я, Алекс, Николай и Лидия. Игорь, ты не пойдешь. Уж извини – ты уже не боец. Есть у кого проверенный человек, которому можно доверять?
Все начали неуверенно переглядываться. Выбрать пару десятков хороших бойцов – дело нехитрое, а вот одного… самого-самого… задачка потруднее.
- Хорошо, - кивнула я, - Тогда с нами пойдет Сойер.
- Нет! – снова хором горячо запротестовали Игорь, Лидия и Николай.
Алекс удивленно спросил:
- Кто есть этот Сойер?
- Разбойник и подлец, вот кто он! – выплюнула эта женщина.
Что ж, она описала его как нельзя лучше. Сойер, как он сам себя называл, а по паспорту – Степан Абрамов – был «торговцем», так же как и я. Вот только еще – он был контрабандистом. Приторговывал оружием, драконьими тушами, обмундированием… Да много чем, причем среди ведущих держав. Если должна была состояться какая-то незаконная сделка – звали Сойера. У него были выходы и лазейки через все границы, через все моря и океаны, на всех более-менее влиятельных людей. Ни один политик в мире ни за что не признается, что знаком со Степаном Абрамовым, и уж тем более – что хоть раз имел с ним дело. Однако ж, Сойера знали все, и каждый хоть раз обращался к нему.
Пару раз я дралась с Сойером.
Пару раз я напивалась с Сойером.
Пару раз я переспала с Сойером.
- Сойер – это человек, который вреден настолько же, насколько и полезен, - объяснила я Алексу.
- Я ничего не понял, - признался мужчина.
- Познакомишься с ним – поймешь.
- Он вообще сейчас может быть не в стране! – воскликнула Лидия.
- Может, - согласилась я.
- И как ты уговоришь его присоединиться? – спросил Николай.
- У Сойера есть только одна страсть, - хмыкнула я.
- Секс? - брезгливо сказала эта женщина, многозначительно посмотрев на меня.
- Наркотики? – спросил Матвеев.
- Приключения? - как-то через чур мечтательно произнес Алекс.
- Деньги, - я закатила глаза, - И у меня они есть. А если пообещаем ему хорошую премию при удачном выполнении операции – он все сделает на «отлично».
- Хорошо, - Лидия поджала губы, - Сойер, так Сойер. У нас остался один незакрытый вопрос.
- Ты не будешь «принцессой», - закончил за нее Матвеев, - Твои таланты нужны на поле боя. Ты поведешь группу, а не станешь наживкой.
- Напоминаю, мы сейчас не торгуемся. У меня есть три условия – и никак иначе, - я сложила руки на груди.
- Катя, прекрати это! – вскричала Лидия.
- Хорошо, а кто тогда? Ты? – я усмехнулась.
- Я, - эта женщина гордо вздернула подбородок.
- Ты – генерал вооруженных сил России. Тобой нельзя так рисковать. То ли дело простым «торговцем»… - я явно издевалась, но пусть играют по моим правилам.
- Ты – моя дочь, и я не позволяю тебе!.. – начала было Лидия.
- Ой ли, - я закатила глаза.
Матвеев начал что-то горячо говорить, ему вторил Ковальчук и поддакивал Сейлор…
Спустя пять минут мне надоел этот галдеж, и я встала, хлопнув ладонями по столу:
- Так, и никак иначе, - веско напомнила я им.
Все замолчали, затравленно глядя на меня.
- Хорошо, - наконец выдавил генералиссимус.
Начались сборы. Мне, как вольному «торговцу», особо и собирать-то было нечего – все мое имущество умещалось в седельной сумке мотоцикла. Да, свой мот я продала в тот же день – и купила последнюю модель. Облегченный углепластик, обтекаемые формы, огромные колеса… Я не была фанаткой спортивных мотоциклов, предпочитала неумирающую байкерскую классику – но тут решила позволить себе эту шалость. Неизвестно, сколько мне жить осталось – надо попробовать что-то новенькое. Защитный шлем тоже пришлось сменить – моей премии к звезде «Герой России» как раз и хватило на новый, более подходящий по стилю.
Я как раз отмечала обновку – точнее, просто ужинала китайской едой из коробки в своей маленькой, скудно обставленной квартирке – я снимала сразу несколько похожих в разных городах – как в дверь постучали.
- Твой звонок меня, признаться, удивил, - на пороге стоял Сойер.
Он всегда выглядел одинаково – кожаная байкерская куртка и штаны, длинные волосы до подбородка цвета зрелой пшеницы, ясные голубые глаза и узловатый шрам на щеке.
Он бесцеремонно вошел в квартиру прямо в грубых ботинках и уселся за стол, развалившись на стуле.
Я закрыла за ним дверь и повернулась, сложив руки на груди:
- Я же сказала – послезавтра, база «Выборг».
- Я решил, что ты соскучилась, - лучезарно улыбнулся мужчина, хитро щурясь при этом.
Я закатила глаза.
- Ладно, я был недалеко, - вздохнул Сойер, поняв, что поддерживать его игривый тон я не намерена, - По телефону ты ничего толком не объяснила, а соглашаться на риск вслепую я не намерен.
Я вздохнула и села напротив него. Подвинула свой недоеденный ужин:
- Будешь?
Сойер кивнул и без малейшего стеснения забрал коробочку себе, с интересом поковырялся вилкой в ее содержимом, и принялся за еду.
Он всегда очень брезглив – ко всему, что не касается меня.
Пока Сойер ел, я принялась вводить его в курс дела. Он лишь хмыкал иногда, но в целом не выказывал удивления или страха – сомневаюсь, что он в принципе чего-либо боялся. Вообще, китайская еда интересовала его куда больше, чем мой рассказ.
- Тут осьминог, - пожаловался он, показывая мне морепродукт на дне.
Я потянулась и прямо пальцами ловко выхватила моллюска из коробки. Сойер поморщился:
- Ты неисправима.
- Ты жрешь мою еду, так что заткнись, - парировала я и отправила осьминога в рот.
Мужчина пожал плечами:
- Справедливо, - и продолжил есть.
Я закончила свой рассказ:
- Что думаешь?
Сойер помолчал немного, затем пристально посмотрел на меня:
- И ты справишься?
Мы познакомились со знаменитым Степаном Абрамовым при весьма странных обстоятельствах. Ну как – странных. Мы пили в одном баре. Произошел пьяный конфликт между двумя лучшими «торговцами». Нам просто захотелось «помериться яйцами». Доказать, кто круче. Мы набили друг другу морды.
Потом встретились в другом городе и другом баре – и снова сцепились.
Потом переспали.
Мы ненавидели друг друга – несмотря ни на что, мир «торговцев» очень тесен, и конкурентов никто не любит.
Наши пути пересекались часто – в основном, после удачных охот, в каких-нибудь дешевых барах. Мы мерились размерами убитых драконов, потом мерились силой. Потом непременно спали.
Я пыталась однажды назло ему уйти из бара с другим – это был мой старый приятель, который был давно влюблен в меня, но безответно. Я была изрядно пьяна, и идея показалась просто отличной. Сойер съездил ему по морде. Мы переспали.
Утром разбежались и снова ненавидели друг друга.
Это он нашел меня в тайге после той неудачной операции – израненную, измученную, практически при смерти. Никто даже не знал, что он отправился на поиски. Он не стал присоединяться к официальной поисковой группе – и оказался прав. Они искали не в том месте – слишком далеко. Они бы не успели. Я бы умерла от голода, полученных ран и обморожения. Это он вынес меня из леса – и вез на своем байке мое бесчувственное тело три сотни миль до ближайшего города. Это он выбил для меня отдельную палату и оплатил лучших врачей. Это он неделю сидел возле больничной койки и держал за руку, пока я не хотела жить. Не пускал в палату никого, кроме врачей – даже Лидию. Даже генералиссимуса Матвеева. Пока я не сказала, что готова говорить с ними.
Наши отношения были токсичными – и были идеальными для нас обоих.
- Справлюсь, - кивнула я ему.
Сойер молча кивнул.
- Ладно, пора спать, - сказал он спустя время, прикончив остатки китайской еды, - Утро вечера мудренее.
- Где ты остановился? – спросила я, забирая у него пустую коробку.
- Здесь, - невозмутимо, словно само собой разумеющееся, ответил мужчина.
Я аж задохнулась от его наглости.
- Ладно, - процедила я, открыла единственный комод и бросила в него полотенце, - Иди в душ.
Сойер поймал свернутую махровую ткань на лету, затем встал и принялся неспешно раздеваться. Снял кожаную куртку, стянул через голову просторную футболку.
Я закатила глаза. У него было прекрасное тело – и он знал это. В меру мускулистое, но не перекаченное. Десятки шрамов от когтей, шипов и зубов совершенно не портили его – напротив, придавали брутальности и особого шарма.
Игнорируя продолжающего медленно раздеваться мужчину, я достала из комода несколько одеял:
- Спать будешь на полу.
Свой куцый диванчик я не собиралась сегодня делить ни с кем.
Сойер криво усмехнулся и вальяжно проплыл мимо меня в ванную комнату. Он долго плескался там, громко напевая какую-то незамысловатую песню – так долго, что я успела задремать.
- Эй, соня, - сказал он, и я, вздрогнув, проснулась.
Он стоял в дверях ванной комнаты. На нем не было ничего, кроме обмотанного вокруг бедер полотенца. Капли воды с длинных светлых волос стекали на грудь.
Я схватила второе полотенце и недовольно процедила, проходя мимо него:
- Ты мне тут лужу налил!
Сойер усмехнулся, но ничего не ответил. Я довольно грубо вытолкала его из ванной и демонстративно несколько раз щелкнула замком.
Когда я вышла, Сойер растянулся на моем диванчике и посапывал. Даже во сне у него был хитрый и самодовольный вид.
Я вздохнула. Деваться некуда. Спать на полу в собственной квартире? Нет уж! Я осторожно, чтобы не разбудить, прилегла рядом. Сойер тут же закинул на меня огромную ручищу, сгреб в охапку, зарылся носом в волосы и продолжил мирно сопеть.
Я уснула мгновенно.
- Это вы все послушайте, - веско сказала я, - Я все еще не верю в успех операции. Однажды я рискнула, и потеряла одиннадцать человек. Больше я такого не позволю.
- Катя! – воскликнула эта женщина, и я смерила ее уничтожающим взглядом.
- Нет никаких торгов. Либо делаем так, как я говорю, либо все остаемся дома. Пять человек – максимум, на который я могу согласиться. Игорь, ты сам сказал – операция строго секретна. Отсутствие полсотни бойцов во главе с генералами не будет ли так уж незаметна? – я скептически приподняла бровь над изувеченным глазом.
- Мы уладим это, - ответил генералиссимус.
- Ой ли, - все так же скептически хмыкнула я, - Или все пойдем на плаху за саботаж. Нет уж, идем впятером. Я, Алекс, Николай и Лидия. Игорь, ты не пойдешь. Уж извини – ты уже не боец. Есть у кого проверенный человек, которому можно доверять?
Все начали неуверенно переглядываться. Выбрать пару десятков хороших бойцов – дело нехитрое, а вот одного… самого-самого… задачка потруднее.
- Хорошо, - кивнула я, - Тогда с нами пойдет Сойер.
- Нет! – снова хором горячо запротестовали Игорь, Лидия и Николай.
Алекс удивленно спросил:
- Кто есть этот Сойер?
- Разбойник и подлец, вот кто он! – выплюнула эта женщина.
Что ж, она описала его как нельзя лучше. Сойер, как он сам себя называл, а по паспорту – Степан Абрамов – был «торговцем», так же как и я. Вот только еще – он был контрабандистом. Приторговывал оружием, драконьими тушами, обмундированием… Да много чем, причем среди ведущих держав. Если должна была состояться какая-то незаконная сделка – звали Сойера. У него были выходы и лазейки через все границы, через все моря и океаны, на всех более-менее влиятельных людей. Ни один политик в мире ни за что не признается, что знаком со Степаном Абрамовым, и уж тем более – что хоть раз имел с ним дело. Однако ж, Сойера знали все, и каждый хоть раз обращался к нему.
Пару раз я дралась с Сойером.
Пару раз я напивалась с Сойером.
Пару раз я переспала с Сойером.
- Сойер – это человек, который вреден настолько же, насколько и полезен, - объяснила я Алексу.
- Я ничего не понял, - признался мужчина.
- Познакомишься с ним – поймешь.
- Он вообще сейчас может быть не в стране! – воскликнула Лидия.
- Может, - согласилась я.
- И как ты уговоришь его присоединиться? – спросил Николай.
- У Сойера есть только одна страсть, - хмыкнула я.
- Секс? - брезгливо сказала эта женщина, многозначительно посмотрев на меня.
- Наркотики? – спросил Матвеев.
- Приключения? - как-то через чур мечтательно произнес Алекс.
- Деньги, - я закатила глаза, - И у меня они есть. А если пообещаем ему хорошую премию при удачном выполнении операции – он все сделает на «отлично».
- Хорошо, - Лидия поджала губы, - Сойер, так Сойер. У нас остался один незакрытый вопрос.
- Ты не будешь «принцессой», - закончил за нее Матвеев, - Твои таланты нужны на поле боя. Ты поведешь группу, а не станешь наживкой.
- Напоминаю, мы сейчас не торгуемся. У меня есть три условия – и никак иначе, - я сложила руки на груди.
- Катя, прекрати это! – вскричала Лидия.
- Хорошо, а кто тогда? Ты? – я усмехнулась.
- Я, - эта женщина гордо вздернула подбородок.
- Ты – генерал вооруженных сил России. Тобой нельзя так рисковать. То ли дело простым «торговцем»… - я явно издевалась, но пусть играют по моим правилам.
- Ты – моя дочь, и я не позволяю тебе!.. – начала было Лидия.
- Ой ли, - я закатила глаза.
Матвеев начал что-то горячо говорить, ему вторил Ковальчук и поддакивал Сейлор…
Спустя пять минут мне надоел этот галдеж, и я встала, хлопнув ладонями по столу:
- Так, и никак иначе, - веско напомнила я им.
Все замолчали, затравленно глядя на меня.
- Хорошо, - наконец выдавил генералиссимус.
Глава 5.
Начались сборы. Мне, как вольному «торговцу», особо и собирать-то было нечего – все мое имущество умещалось в седельной сумке мотоцикла. Да, свой мот я продала в тот же день – и купила последнюю модель. Облегченный углепластик, обтекаемые формы, огромные колеса… Я не была фанаткой спортивных мотоциклов, предпочитала неумирающую байкерскую классику – но тут решила позволить себе эту шалость. Неизвестно, сколько мне жить осталось – надо попробовать что-то новенькое. Защитный шлем тоже пришлось сменить – моей премии к звезде «Герой России» как раз и хватило на новый, более подходящий по стилю.
Я как раз отмечала обновку – точнее, просто ужинала китайской едой из коробки в своей маленькой, скудно обставленной квартирке – я снимала сразу несколько похожих в разных городах – как в дверь постучали.
- Твой звонок меня, признаться, удивил, - на пороге стоял Сойер.
Он всегда выглядел одинаково – кожаная байкерская куртка и штаны, длинные волосы до подбородка цвета зрелой пшеницы, ясные голубые глаза и узловатый шрам на щеке.
Он бесцеремонно вошел в квартиру прямо в грубых ботинках и уселся за стол, развалившись на стуле.
Я закрыла за ним дверь и повернулась, сложив руки на груди:
- Я же сказала – послезавтра, база «Выборг».
- Я решил, что ты соскучилась, - лучезарно улыбнулся мужчина, хитро щурясь при этом.
Я закатила глаза.
- Ладно, я был недалеко, - вздохнул Сойер, поняв, что поддерживать его игривый тон я не намерена, - По телефону ты ничего толком не объяснила, а соглашаться на риск вслепую я не намерен.
Я вздохнула и села напротив него. Подвинула свой недоеденный ужин:
- Будешь?
Сойер кивнул и без малейшего стеснения забрал коробочку себе, с интересом поковырялся вилкой в ее содержимом, и принялся за еду.
Он всегда очень брезглив – ко всему, что не касается меня.
Пока Сойер ел, я принялась вводить его в курс дела. Он лишь хмыкал иногда, но в целом не выказывал удивления или страха – сомневаюсь, что он в принципе чего-либо боялся. Вообще, китайская еда интересовала его куда больше, чем мой рассказ.
- Тут осьминог, - пожаловался он, показывая мне морепродукт на дне.
Я потянулась и прямо пальцами ловко выхватила моллюска из коробки. Сойер поморщился:
- Ты неисправима.
- Ты жрешь мою еду, так что заткнись, - парировала я и отправила осьминога в рот.
Мужчина пожал плечами:
- Справедливо, - и продолжил есть.
Я закончила свой рассказ:
- Что думаешь?
Сойер помолчал немного, затем пристально посмотрел на меня:
- И ты справишься?
Мы познакомились со знаменитым Степаном Абрамовым при весьма странных обстоятельствах. Ну как – странных. Мы пили в одном баре. Произошел пьяный конфликт между двумя лучшими «торговцами». Нам просто захотелось «помериться яйцами». Доказать, кто круче. Мы набили друг другу морды.
Потом встретились в другом городе и другом баре – и снова сцепились.
Потом переспали.
Мы ненавидели друг друга – несмотря ни на что, мир «торговцев» очень тесен, и конкурентов никто не любит.
Наши пути пересекались часто – в основном, после удачных охот, в каких-нибудь дешевых барах. Мы мерились размерами убитых драконов, потом мерились силой. Потом непременно спали.
Я пыталась однажды назло ему уйти из бара с другим – это был мой старый приятель, который был давно влюблен в меня, но безответно. Я была изрядно пьяна, и идея показалась просто отличной. Сойер съездил ему по морде. Мы переспали.
Утром разбежались и снова ненавидели друг друга.
Это он нашел меня в тайге после той неудачной операции – израненную, измученную, практически при смерти. Никто даже не знал, что он отправился на поиски. Он не стал присоединяться к официальной поисковой группе – и оказался прав. Они искали не в том месте – слишком далеко. Они бы не успели. Я бы умерла от голода, полученных ран и обморожения. Это он вынес меня из леса – и вез на своем байке мое бесчувственное тело три сотни миль до ближайшего города. Это он выбил для меня отдельную палату и оплатил лучших врачей. Это он неделю сидел возле больничной койки и держал за руку, пока я не хотела жить. Не пускал в палату никого, кроме врачей – даже Лидию. Даже генералиссимуса Матвеева. Пока я не сказала, что готова говорить с ними.
Наши отношения были токсичными – и были идеальными для нас обоих.
- Справлюсь, - кивнула я ему.
Сойер молча кивнул.
- Ладно, пора спать, - сказал он спустя время, прикончив остатки китайской еды, - Утро вечера мудренее.
- Где ты остановился? – спросила я, забирая у него пустую коробку.
- Здесь, - невозмутимо, словно само собой разумеющееся, ответил мужчина.
Я аж задохнулась от его наглости.
- Ладно, - процедила я, открыла единственный комод и бросила в него полотенце, - Иди в душ.
Сойер поймал свернутую махровую ткань на лету, затем встал и принялся неспешно раздеваться. Снял кожаную куртку, стянул через голову просторную футболку.
Я закатила глаза. У него было прекрасное тело – и он знал это. В меру мускулистое, но не перекаченное. Десятки шрамов от когтей, шипов и зубов совершенно не портили его – напротив, придавали брутальности и особого шарма.
Игнорируя продолжающего медленно раздеваться мужчину, я достала из комода несколько одеял:
- Спать будешь на полу.
Свой куцый диванчик я не собиралась сегодня делить ни с кем.
Сойер криво усмехнулся и вальяжно проплыл мимо меня в ванную комнату. Он долго плескался там, громко напевая какую-то незамысловатую песню – так долго, что я успела задремать.
- Эй, соня, - сказал он, и я, вздрогнув, проснулась.
Он стоял в дверях ванной комнаты. На нем не было ничего, кроме обмотанного вокруг бедер полотенца. Капли воды с длинных светлых волос стекали на грудь.
Я схватила второе полотенце и недовольно процедила, проходя мимо него:
- Ты мне тут лужу налил!
Сойер усмехнулся, но ничего не ответил. Я довольно грубо вытолкала его из ванной и демонстративно несколько раз щелкнула замком.
Когда я вышла, Сойер растянулся на моем диванчике и посапывал. Даже во сне у него был хитрый и самодовольный вид.
Я вздохнула. Деваться некуда. Спать на полу в собственной квартире? Нет уж! Я осторожно, чтобы не разбудить, прилегла рядом. Сойер тут же закинул на меня огромную ручищу, сгреб в охапку, зарылся носом в волосы и продолжил мирно сопеть.
Я уснула мгновенно.
