только, одну и даст…: меня мать никогда не баловала… Когда приходил отец, садился ужинать – я выбиралась из своей постели и шла на кухню… Забиралась к нему на колени – и мы, вдвоем, поедали котлеты, приготовленные мамой, и радовались…, непонятно чему! Мама смотрела на нас со странным удовлетворением... А, потом, отца послали на курсы…, с которых он не вернулся к нам… Первое время, где-то с полгода, мама ждала его – и каждый вечер у нее были готовы жаренные котлеты, как отец любил…- потом, она осознала, что он ушел совсем… Смысл жизни ею был утрачен, а ради меня, мама жить не захотела - она стала часто болеть! Перед своей смертью, она вызвала свою сестру, из деревни, чтобы я не осталась одной… Прописала эту тетку в нашу комнату… После смерти мамы, тетка, быстро, мужика привела…- так тот мужик захотел меня изнасиловать - когда и тетка, и все соседи на работе была… Я, конечно, стала вырываться, орать блажью…- на мое счастье, одна соседка приболела – и на работу в тот день не пошла…- на мой крик она и прибежала… Мужик объяснил моей тетке, что я к нему начала приставать – ему захотелось меня поучить, ремнем, а соседка все поняла, неправильно! Как итог, я оказалась в детском доме! - Мила замолкла и долго смотрела в темное окно, а у потрясенной Юли, не находилось слов утешения, для своей старшей подруги.
- Смотри, как много звезд, на небе!!! Интересно, если умереть, я встретилась бы, там…, где звезды, с Димой или Серафимой?! Знаешь, когда Дима признался, что любит меня, я не поверила ему: посчитала, что в нем гормоны играют – и, как другим мужикам, ему хочется, лишь, моего тела…, а он…, жизни своей, ради меня, не пожалел…!!! Понять бы раньше, что его любовь была настоящей, что он совсем другой породы, нежели мой отец…!!!- Мила горестно вздохнула и смолкла…
Тем вечером, Мила больше ни с кем не разговаривала, рано легла спать...
На следующий день у Милы должен был состоятся тренировочный прыжок с парашюта…- и ее сосредоточенную задумчивость, Юля расценила, как нормальную…
- Юля, я задержусь, сегодня, на аэродроме…- вот, сохрани мою брошку – память о маме…! - и она вышла из комнаты…, застыла, на миг, на пороге…, но не оглянулась…
С аэродрома привезли мертвое тело Милы, сбросили с машины, перед зданием разведывательной школы…- машина уехала, а Мила осталась лежать, на земле, у всех на виду!
Поскольку у одной, из Юлиных подруг - Тамары, мама была обрусевшей немкой – и две подружки - Аленка и Юля, за компанию, обучались у нее немецкому языку с раннего детства…- и, теперь, из обрывочных фраз немцев, Юля узнала: ее напарница Белочка-Мила не захотела, будучи в воздухе, дернуть за кольцо парашюта… – и, камнем, рухнула на землю…
- Мила замыслила отправиться к звездам, надеясь на встречу с Димой…: эта красивая, чуткая и гордая девушка жаждала любви, а отнюдь не служить немцам…- объяснила себе девочка Юля отважный поступок старшей подруги.
Руководство разведывательной школы не понимало, что подвигло курсантку, таким образом, расстаться со своей жизнью, а герр Швальбе…, тот был в бешенстве: его, только, что повысили до начальника разведшколы…- а, девица, которую отобрали для выполнения важного задания в тылу врага, наложила на себя руки!!! Если бы это было целесообразно и принесло бы ему некое облегчение…- капитан Швальбе приказал бы: еще и распять…, провинившуюся покойницу…!!!
В разведывательную школу, с инспекцией, нагрянула проверка – и, среди прочих, был и майор Абвера Вальтер Ляйд…
Капитан Швальбе оправдывал срыв важного задания тем, что он, лишь, недавно возглавил школу – и курсантку Белочку, практически, не знал… Далее, он поведал комиссии, как расположен поступить…
- Обстоятельства требуют того…- и я намерен курсанток, что были приняты в нашу школу из детского дома, незамедлительно, их, всех отправить в концлагерь: этому контингенту я не могу доверять, более! Далее, я намерен отчислить из нашей школы и курсантов-евреев: напоминаю присутствующим, что евреи породили не только Христа…, но и Иуду…- и к этим отбросам у меня нет доверия…!!! – говорил капитан Швальбе уверенно – и офицеры, прибывшие с проверкой…, не проронили ни слова…- и капитан воспринял их молчание, как знак согласия…
В это время, притулившись за углом, Юля подслушивала: о чем говорят в кабинете начальника разведшколы, совещающиеся… Она, слишком, увлеклась своим занятием - на «горячем» ее поймал сотрудник школы – и не долго раздумывая, затолкнул Юльку в кабинет Швальбе…
- Господин капитан, эта малявка подслушивала ваш разговор…
Присутствующие чины, с большим вниманием, посмотрели на ту, что посмела подслушивать их… Капитан Швальбе готов был, сию минуту, расправиться с дерзкой девчонкой…- внезапный смех майора Ляйда, несколько, охладил его пыл…
- Да, из курсантки Кислятки, вполне, могла получиться новая Мата Хари, на немецкий лад: какое самообладание!!! Она, не смотря на ее столь юный возраст, уже приняла участие в одной успешной операции…, против партизан - жаль, что у капитана Швальбе иной взгляд, на подбор контингента школы…- и столь юной особе не найдется, ныне, применения! - на немецком языке, пояснил свой смех, коллегам, майор Авбера Вальтер Ляйд – и, на ломанном русском, он обратился к Юльке…
- Кислятка, понэмайш, Пелка потфела фсех, фас: концлакеръ штет фас… - сачэм Пелка стелал это?! Кавари! – потребовал герр майор, от испуганной Юльки.
- Господин майор, Белочка ни с кем не делилась своими планами…, но за день до того, рокового прыжка, она вспоминала своего отца: говорила мне, что он внушил ей, что любит ее, а, потом, бросил их с матерью…- и ни разу не появился… Еще говорила, что ее пугает новый напарник: она увидела в этом мужике серийного маньяка…- такой жути он нагнал на нее, при их встрече… Я думаю, вот, вы, ушли от нас…- и она потеряла некое чувство равновесия…- да, еще и на важное задание ей предстояло, отправляться в паре с тем, кого она страшно испугалась… Может, и не намеренно, Белочка умерла, а, с расстройства и в страхе, что-то напутала или забыла, что и привело к ее смерти?! – Юлька, преданно, смотрела в глаза майора – и человек, проявившийся в Вальтере Ляйде, вспомнил, как и его ранило, и беспокоило равнодушие собственного отца к нему, и его матери…- и, затем, припомнил, что он – Вальтер Ляйд, из рода ювелиров…- и на каждом его поступке должно стоять клеймо высшей пробы…
- Кислятка, ити к осталъным…- приказал герр майор, сам же озаботился тем, что перевел на немецкий…, присутствующим господам: пояснение, случившегося с курсанткой Белкой, в понимании курсантки Кислятки…
Затем, майор Вальтер Ляйд взял со стола сопроводительные документы курсантов: тех, что капитан Швальбе был намерен, отправить в концлагерь… На каждом личном деле, отчисленных курсантов, он написал характеристику в несколько строк …- и рекомендовал каждого, для использования по прямому назначению: как агентов, доказавших, на деле, свою лояльность рейху…
- Все-таки курсантов-евреев можно было использовать: подобно агенту Аврааму, внедрить и их в городское подполье, как евреев, бежавших из гетто…- беспроигрышный вариант! Ведь, благодаря агенту Аврааму, как на блюдечке, мы получили членов городского подполья - и партизанский отряд уничтожили... Гестапо нос утерли, а то те, лопушки доверчивые, завели себе смазливых любовниц, из числа подпольщиц! Только одному Богу известно, какую информацию, эти проворные девицы, отправили своим…, в Москву: радиопередатчик не нашли, радист смылся у гестапо, из-под носа…- и третью девицу упустили!!! Агент Авраам, некстати, запропастился, а, ведь, обещался командира партизанского отряда на своем горбу, нам принести! Что-то помешало ему?! Но, в целом, Абвер сработал слаженно…- изрек Вальтер Ляйд – потом, призадумался, улыбнулся своей мысли и продолжил:
- Курсантку Белку жалко…- так напугал ее, вами выбранный мужлан, Швальбе…, но, если этот индивидуум и, впрямь, серийный маньяк…- это сколько же скотов, русских в советском тылу он порежет…, прежде, чем его обличат…- хороший выбор, Швальбе!!! – похвалил бывшего подчиненного герр майор…- и прибывшие с ним коллеги, его поддержали… Это были последние слова господина майора, что удалось подслушать любопытной Юльке.
С вещами, как и почти год назад…- теперь уже, отобранных капитаном Швальбе, бывших воспитанниц детского дома, строем, повели к машине, что доставит их в пересылочный концлагерь. И троих евреев… - Швальбе, тоже, отправлял, за ненадобностью, в концлагерь: он, на дух, не переносил евреев… Одного, все же, в последний момент, завернул обратно…: этому агенту-еврею предстояло, быть заброшенным в советский тыл, на пару с маньяком…
- От своей судьбы не убежать! – вспомнила Юля: так говаривала ее покойная бабушка: - И, так, и вышло: прошел год – и товарный поезд увозит, в неизвестность, меня и еще двух воспитанниц детского дома, а позади остались и разведывательная школа, и пересылочный концлагерь… Думаю, не стоит завидовать, оставшимся в родном городе, четырем нашим девчонкам: быть отобранной гестапо, для сотрудничества...- ужасная перспектива!!! - размышляет десятилетняя девочка, с грустью.
По прибытию в конечный пункт, характеристика, в несколько строк, от майора Абвера Вальтера Ляйда не очень помогла его бывшим курсанткам: как и другим узникам, на новом месте, им предстояло вкалывать, до изнеможения, на военном заводе, расположенном в катакомбах, а ночлег им полагался в бараке концлагеря…Три бывшие воспитанницы детского дома - Матрена, Люся и Юля, ранее, особо не общались между собой, ввиду разницы в возрасте и в привычках…, но вдали от Родины, они почувствовали некую сестринскую привязанность… – и стали опорой друг для друга!
По прошествии некоторого времени, крепкую и основательную Матрену лагерное начальство выделило и, как, ранее, доказавшую верность новому порядку, ее поставили надсмотрщицей. В свою очередь, Матрена определила, себе, в помощь, Люсю… И Юлю - Матрена не бросила, а нашла ей работу по ее силенкам…- и в течении двух лет, своими детскими пальчиками, маленьким напильником, Юля, как заведенный робот, ловко, шлифовала шероховатости на поверхности деталей - работа нудная и унылая, как и жизнь узников лагеря!
В течении двух лет, как маленький крот, основное время светлого дня, Юля проводила в темном подземелье: без солнечных лучей и свежего воздуха, а еще и отсутствие витаминов…, в скудном рационе лагерного питания… - это пагубно отразилось на растущем детском организме… У Юли стали выпадать волосы и перестали расти ногти…, стали крошиться зубы… Старшая подруга – Матрена подсуетилась – и Юлю перевели на работу в кухню: в качестве подсобной работницы…- да, здравствует Божий свет!
На лагерной кухне, поварами, работали наемные немки…- и Юля решила не скрывать от них, свое знание немецкого языка, объяснив, что ее мама была обрусевшей немкой… Старшая повариха была женщиной сердобольной…- и она позволила полукровке-Юле варить себе, в дополнение к ее лагерной баланде, овощной супчик, из очистков: картофеля, моркови, репы… И, даже, бросала, в Юлино кипящее вонючее варево, горсточку крупы: овсяной или рисовой…
Должность надсмотрщицы не спасла Матрену, от насилия, со стороны унтера…, с бычьей внешностью, что состоял в лагерной охране. От этого унтера, Матрена забеременела – и в срок, разродилась здоровым мальчиком… Не долго переживала Матрена, что ее сынок вынужден расти в ужасных условиях концлагеря: чертов Ганс заявился в их барак, когда Матрена была на рабочей смене – и отобрал малыша, у назначенной няньки…, и унес сына в неизвестном направлении! Матрена попробовала узнать, об участи сына, но… Ганс оттолкнул ее, от себя – и ушел, своей дорогой, не сказав Матрене ни слова – и залившись слезами, несчастная женщина вынуждена была отступить! И, с этого дня, тревога за новорожденного сына, не покидала Матрену: часто, Юля, сквозь сон, слышала, как плакала Матрена, как тяжко вздыхала!
А, этот наглый Ганс, где-то через месяц, вновь принялся насиловать Матрену…, но, где находится ее сын…- эту тайну ей так и не открыл!
У милой подруги Люси все сложилось намного трагичнее: ее повадился насиловать толстый немчура: он, из-за своей неразборчивости в связях, где-то «подцепил» мерзкое венерическое заболеванием и… наградил им, и Люсю…
Безвинная, в случившимся, тем не менее, Люся чахла, на глазах..., от переживаний - и брезговала собой, и винила себя, и кляла себя, и проклинала того гадостного фашиста!!! Правда, снедаемый поганой болезнью, фриц, вскоре, пресытился Люсей, но облюбовал себе следующую жертву – и ею должна была стать странная, но все еще красивая узница Рита: назначенная надсмотрщицей в уборщицы, Рита прибиралась в помещениях охраны лагеря…- таким образом, несчастная жертва и попалась на глаза насильнику!
Юля, случайно, подслушала разговор, заживо гниющего, фрица с его напарником – и, чтобы успокоить Люсю…, ведь, ее избавление от мерзавца недалеко... – Юля и поведала старшей подруге, о намерении насильника… На другое утро обоих нашли мертвыми: Люся заколола своего толстого мучителя – и, затем, убила себя…
Тем же утром всех женщин их барака построили в ряд: каждая пятая, из строя, должна была умереть – таково наказание, за смерть немецкого солдата!
Юля, скосив глаз, начала свой отсчет – и выходило, что это утро, и для нее должно было стать последним…, а это значит…- ей не вернуться на Родину и не получиться, навестить родные могилки…
- Все знают, о правилах нашего лагеря…- и все же одна, из вас, посмела поднять руку на немецкого солдата, жизнь, которого бесценна, для рейха!!! - переводчик, из русских эмигрантов, переводил, складно, слова коменданта лагеря: - Теперь, каждая пятая, из вас, ответит, за это злостное преступление.
- Это не злостное преступление, а убийство из ревности: здесь замешана любовь…- Юлька и сама не поняла: откуда у нее взялась смелость, но она, на немецком…, ответила коменданту лагеря, что стоял неподалеку, от нее – и не мог, не услышать ее комментарий…
- Какая ревность, какая любовь?! – немецкий комендант и сам ошалел, от смелости, заключенной…
- Они были любовниками…- и она поверила в его любовь, и надеялась, что они поженятся – после войны…Но вчера, она была сама не своя потому, что услышала разговор своего любовника с другим господином солдатом – так она узнала, что ее собираются бросить! Ныне, они вместе, на Небесах! – Юля указала на солдата, что был вчерашним собеседником, гниющего фрица…
Юле удалось невозможное…: она перевела весь гнев начальника лагеря с женщин-заключенных, на солдат охраны… И, теперь, начальник лагеря устроил грандиозный разнос своим подчиненным: в такое сложное время, его подначальные… вздумали крутить любовь с узницами концлагеря…- и развели такие шекспировские страсти…, что привело к двум смертям!!!
Начальник лагеря орал, до хрипоты - всем грозил передовой…, если нечто, подобное повториться… Выпустив «весь пар», начальник лагеря удалился, но никаких распоряжений не последовало - поэтому никого, из взвода охраны лагеря, не наказали - и женщин-заключенных карать не стали.
Позднее, начальник лагеря, все же, решил обезопасить себя, от подобного рода, происшествий – и уборщицу
- Смотри, как много звезд, на небе!!! Интересно, если умереть, я встретилась бы, там…, где звезды, с Димой или Серафимой?! Знаешь, когда Дима признался, что любит меня, я не поверила ему: посчитала, что в нем гормоны играют – и, как другим мужикам, ему хочется, лишь, моего тела…, а он…, жизни своей, ради меня, не пожалел…!!! Понять бы раньше, что его любовь была настоящей, что он совсем другой породы, нежели мой отец…!!!- Мила горестно вздохнула и смолкла…
Тем вечером, Мила больше ни с кем не разговаривала, рано легла спать...
***
На следующий день у Милы должен был состоятся тренировочный прыжок с парашюта…- и ее сосредоточенную задумчивость, Юля расценила, как нормальную…
- Юля, я задержусь, сегодня, на аэродроме…- вот, сохрани мою брошку – память о маме…! - и она вышла из комнаты…, застыла, на миг, на пороге…, но не оглянулась…
***
С аэродрома привезли мертвое тело Милы, сбросили с машины, перед зданием разведывательной школы…- машина уехала, а Мила осталась лежать, на земле, у всех на виду!
Поскольку у одной, из Юлиных подруг - Тамары, мама была обрусевшей немкой – и две подружки - Аленка и Юля, за компанию, обучались у нее немецкому языку с раннего детства…- и, теперь, из обрывочных фраз немцев, Юля узнала: ее напарница Белочка-Мила не захотела, будучи в воздухе, дернуть за кольцо парашюта… – и, камнем, рухнула на землю…
- Мила замыслила отправиться к звездам, надеясь на встречу с Димой…: эта красивая, чуткая и гордая девушка жаждала любви, а отнюдь не служить немцам…- объяснила себе девочка Юля отважный поступок старшей подруги.
***
Руководство разведывательной школы не понимало, что подвигло курсантку, таким образом, расстаться со своей жизнью, а герр Швальбе…, тот был в бешенстве: его, только, что повысили до начальника разведшколы…- а, девица, которую отобрали для выполнения важного задания в тылу врага, наложила на себя руки!!! Если бы это было целесообразно и принесло бы ему некое облегчение…- капитан Швальбе приказал бы: еще и распять…, провинившуюся покойницу…!!!
***
В разведывательную школу, с инспекцией, нагрянула проверка – и, среди прочих, был и майор Абвера Вальтер Ляйд…
Капитан Швальбе оправдывал срыв важного задания тем, что он, лишь, недавно возглавил школу – и курсантку Белочку, практически, не знал… Далее, он поведал комиссии, как расположен поступить…
- Обстоятельства требуют того…- и я намерен курсанток, что были приняты в нашу школу из детского дома, незамедлительно, их, всех отправить в концлагерь: этому контингенту я не могу доверять, более! Далее, я намерен отчислить из нашей школы и курсантов-евреев: напоминаю присутствующим, что евреи породили не только Христа…, но и Иуду…- и к этим отбросам у меня нет доверия…!!! – говорил капитан Швальбе уверенно – и офицеры, прибывшие с проверкой…, не проронили ни слова…- и капитан воспринял их молчание, как знак согласия…
В это время, притулившись за углом, Юля подслушивала: о чем говорят в кабинете начальника разведшколы, совещающиеся… Она, слишком, увлеклась своим занятием - на «горячем» ее поймал сотрудник школы – и не долго раздумывая, затолкнул Юльку в кабинет Швальбе…
- Господин капитан, эта малявка подслушивала ваш разговор…
Присутствующие чины, с большим вниманием, посмотрели на ту, что посмела подслушивать их… Капитан Швальбе готов был, сию минуту, расправиться с дерзкой девчонкой…- внезапный смех майора Ляйда, несколько, охладил его пыл…
- Да, из курсантки Кислятки, вполне, могла получиться новая Мата Хари, на немецкий лад: какое самообладание!!! Она, не смотря на ее столь юный возраст, уже приняла участие в одной успешной операции…, против партизан - жаль, что у капитана Швальбе иной взгляд, на подбор контингента школы…- и столь юной особе не найдется, ныне, применения! - на немецком языке, пояснил свой смех, коллегам, майор Авбера Вальтер Ляйд – и, на ломанном русском, он обратился к Юльке…
- Кислятка, понэмайш, Пелка потфела фсех, фас: концлакеръ штет фас… - сачэм Пелка стелал это?! Кавари! – потребовал герр майор, от испуганной Юльки.
- Господин майор, Белочка ни с кем не делилась своими планами…, но за день до того, рокового прыжка, она вспоминала своего отца: говорила мне, что он внушил ей, что любит ее, а, потом, бросил их с матерью…- и ни разу не появился… Еще говорила, что ее пугает новый напарник: она увидела в этом мужике серийного маньяка…- такой жути он нагнал на нее, при их встрече… Я думаю, вот, вы, ушли от нас…- и она потеряла некое чувство равновесия…- да, еще и на важное задание ей предстояло, отправляться в паре с тем, кого она страшно испугалась… Может, и не намеренно, Белочка умерла, а, с расстройства и в страхе, что-то напутала или забыла, что и привело к ее смерти?! – Юлька, преданно, смотрела в глаза майора – и человек, проявившийся в Вальтере Ляйде, вспомнил, как и его ранило, и беспокоило равнодушие собственного отца к нему, и его матери…- и, затем, припомнил, что он – Вальтер Ляйд, из рода ювелиров…- и на каждом его поступке должно стоять клеймо высшей пробы…
- Кислятка, ити к осталъным…- приказал герр майор, сам же озаботился тем, что перевел на немецкий…, присутствующим господам: пояснение, случившегося с курсанткой Белкой, в понимании курсантки Кислятки…
Затем, майор Вальтер Ляйд взял со стола сопроводительные документы курсантов: тех, что капитан Швальбе был намерен, отправить в концлагерь… На каждом личном деле, отчисленных курсантов, он написал характеристику в несколько строк …- и рекомендовал каждого, для использования по прямому назначению: как агентов, доказавших, на деле, свою лояльность рейху…
- Все-таки курсантов-евреев можно было использовать: подобно агенту Аврааму, внедрить и их в городское подполье, как евреев, бежавших из гетто…- беспроигрышный вариант! Ведь, благодаря агенту Аврааму, как на блюдечке, мы получили членов городского подполья - и партизанский отряд уничтожили... Гестапо нос утерли, а то те, лопушки доверчивые, завели себе смазливых любовниц, из числа подпольщиц! Только одному Богу известно, какую информацию, эти проворные девицы, отправили своим…, в Москву: радиопередатчик не нашли, радист смылся у гестапо, из-под носа…- и третью девицу упустили!!! Агент Авраам, некстати, запропастился, а, ведь, обещался командира партизанского отряда на своем горбу, нам принести! Что-то помешало ему?! Но, в целом, Абвер сработал слаженно…- изрек Вальтер Ляйд – потом, призадумался, улыбнулся своей мысли и продолжил:
- Курсантку Белку жалко…- так напугал ее, вами выбранный мужлан, Швальбе…, но, если этот индивидуум и, впрямь, серийный маньяк…- это сколько же скотов, русских в советском тылу он порежет…, прежде, чем его обличат…- хороший выбор, Швальбе!!! – похвалил бывшего подчиненного герр майор…- и прибывшие с ним коллеги, его поддержали… Это были последние слова господина майора, что удалось подслушать любопытной Юльке.
С вещами, как и почти год назад…- теперь уже, отобранных капитаном Швальбе, бывших воспитанниц детского дома, строем, повели к машине, что доставит их в пересылочный концлагерь. И троих евреев… - Швальбе, тоже, отправлял, за ненадобностью, в концлагерь: он, на дух, не переносил евреев… Одного, все же, в последний момент, завернул обратно…: этому агенту-еврею предстояло, быть заброшенным в советский тыл, на пару с маньяком…
***
- От своей судьбы не убежать! – вспомнила Юля: так говаривала ее покойная бабушка: - И, так, и вышло: прошел год – и товарный поезд увозит, в неизвестность, меня и еще двух воспитанниц детского дома, а позади остались и разведывательная школа, и пересылочный концлагерь… Думаю, не стоит завидовать, оставшимся в родном городе, четырем нашим девчонкам: быть отобранной гестапо, для сотрудничества...- ужасная перспектива!!! - размышляет десятилетняя девочка, с грустью.
По прибытию в конечный пункт, характеристика, в несколько строк, от майора Абвера Вальтера Ляйда не очень помогла его бывшим курсанткам: как и другим узникам, на новом месте, им предстояло вкалывать, до изнеможения, на военном заводе, расположенном в катакомбах, а ночлег им полагался в бараке концлагеря…Три бывшие воспитанницы детского дома - Матрена, Люся и Юля, ранее, особо не общались между собой, ввиду разницы в возрасте и в привычках…, но вдали от Родины, они почувствовали некую сестринскую привязанность… – и стали опорой друг для друга!
По прошествии некоторого времени, крепкую и основательную Матрену лагерное начальство выделило и, как, ранее, доказавшую верность новому порядку, ее поставили надсмотрщицей. В свою очередь, Матрена определила, себе, в помощь, Люсю… И Юлю - Матрена не бросила, а нашла ей работу по ее силенкам…- и в течении двух лет, своими детскими пальчиками, маленьким напильником, Юля, как заведенный робот, ловко, шлифовала шероховатости на поверхности деталей - работа нудная и унылая, как и жизнь узников лагеря!
В течении двух лет, как маленький крот, основное время светлого дня, Юля проводила в темном подземелье: без солнечных лучей и свежего воздуха, а еще и отсутствие витаминов…, в скудном рационе лагерного питания… - это пагубно отразилось на растущем детском организме… У Юли стали выпадать волосы и перестали расти ногти…, стали крошиться зубы… Старшая подруга – Матрена подсуетилась – и Юлю перевели на работу в кухню: в качестве подсобной работницы…- да, здравствует Божий свет!
На лагерной кухне, поварами, работали наемные немки…- и Юля решила не скрывать от них, свое знание немецкого языка, объяснив, что ее мама была обрусевшей немкой… Старшая повариха была женщиной сердобольной…- и она позволила полукровке-Юле варить себе, в дополнение к ее лагерной баланде, овощной супчик, из очистков: картофеля, моркови, репы… И, даже, бросала, в Юлино кипящее вонючее варево, горсточку крупы: овсяной или рисовой…
***
Должность надсмотрщицы не спасла Матрену, от насилия, со стороны унтера…, с бычьей внешностью, что состоял в лагерной охране. От этого унтера, Матрена забеременела – и в срок, разродилась здоровым мальчиком… Не долго переживала Матрена, что ее сынок вынужден расти в ужасных условиях концлагеря: чертов Ганс заявился в их барак, когда Матрена была на рабочей смене – и отобрал малыша, у назначенной няньки…, и унес сына в неизвестном направлении! Матрена попробовала узнать, об участи сына, но… Ганс оттолкнул ее, от себя – и ушел, своей дорогой, не сказав Матрене ни слова – и залившись слезами, несчастная женщина вынуждена была отступить! И, с этого дня, тревога за новорожденного сына, не покидала Матрену: часто, Юля, сквозь сон, слышала, как плакала Матрена, как тяжко вздыхала!
А, этот наглый Ганс, где-то через месяц, вновь принялся насиловать Матрену…, но, где находится ее сын…- эту тайну ей так и не открыл!
***
У милой подруги Люси все сложилось намного трагичнее: ее повадился насиловать толстый немчура: он, из-за своей неразборчивости в связях, где-то «подцепил» мерзкое венерическое заболеванием и… наградил им, и Люсю…
Безвинная, в случившимся, тем не менее, Люся чахла, на глазах..., от переживаний - и брезговала собой, и винила себя, и кляла себя, и проклинала того гадостного фашиста!!! Правда, снедаемый поганой болезнью, фриц, вскоре, пресытился Люсей, но облюбовал себе следующую жертву – и ею должна была стать странная, но все еще красивая узница Рита: назначенная надсмотрщицей в уборщицы, Рита прибиралась в помещениях охраны лагеря…- таким образом, несчастная жертва и попалась на глаза насильнику!
Юля, случайно, подслушала разговор, заживо гниющего, фрица с его напарником – и, чтобы успокоить Люсю…, ведь, ее избавление от мерзавца недалеко... – Юля и поведала старшей подруге, о намерении насильника… На другое утро обоих нашли мертвыми: Люся заколола своего толстого мучителя – и, затем, убила себя…
Тем же утром всех женщин их барака построили в ряд: каждая пятая, из строя, должна была умереть – таково наказание, за смерть немецкого солдата!
Юля, скосив глаз, начала свой отсчет – и выходило, что это утро, и для нее должно было стать последним…, а это значит…- ей не вернуться на Родину и не получиться, навестить родные могилки…
- Все знают, о правилах нашего лагеря…- и все же одна, из вас, посмела поднять руку на немецкого солдата, жизнь, которого бесценна, для рейха!!! - переводчик, из русских эмигрантов, переводил, складно, слова коменданта лагеря: - Теперь, каждая пятая, из вас, ответит, за это злостное преступление.
- Это не злостное преступление, а убийство из ревности: здесь замешана любовь…- Юлька и сама не поняла: откуда у нее взялась смелость, но она, на немецком…, ответила коменданту лагеря, что стоял неподалеку, от нее – и не мог, не услышать ее комментарий…
- Какая ревность, какая любовь?! – немецкий комендант и сам ошалел, от смелости, заключенной…
- Они были любовниками…- и она поверила в его любовь, и надеялась, что они поженятся – после войны…Но вчера, она была сама не своя потому, что услышала разговор своего любовника с другим господином солдатом – так она узнала, что ее собираются бросить! Ныне, они вместе, на Небесах! – Юля указала на солдата, что был вчерашним собеседником, гниющего фрица…
Юле удалось невозможное…: она перевела весь гнев начальника лагеря с женщин-заключенных, на солдат охраны… И, теперь, начальник лагеря устроил грандиозный разнос своим подчиненным: в такое сложное время, его подначальные… вздумали крутить любовь с узницами концлагеря…- и развели такие шекспировские страсти…, что привело к двум смертям!!!
Начальник лагеря орал, до хрипоты - всем грозил передовой…, если нечто, подобное повториться… Выпустив «весь пар», начальник лагеря удалился, но никаких распоряжений не последовало - поэтому никого, из взвода охраны лагеря, не наказали - и женщин-заключенных карать не стали.
Позднее, начальник лагеря, все же, решил обезопасить себя, от подобного рода, происшествий – и уборщицу
