– Я бы и сейчас так поступил!
– Что?! – я не поверила своим ушам!
– Если я тебе скажу, что там было зелье, лишающее воли на определенное время, что бы ты подписала бумажку, предложенную Шликаром, и что он собирался тебя все время им поить – ты меня простишь за тот поступок? Ну не мог я сказать тебе тогда об этом, там стояла стража за дверью. Не дать тебе выпить эту гадость – все что я мог тогда сделать для тебя.
Меня словно дубиной по голове ударили. Все сразу встало на свои места, кроме одного.
– Ты специально не завязал руки Танну? – получила утвердительный кивок. – Спасибо. Но только что ты сказал, что там были стражники. Тогда почему они не подняли тревогу, когда мы начали искать выход?
– У Шликара в запасе было не одно зелье. Я позаимствовал снотворное и угостил стражников вином, приправленным этим снадобьем – за своевременное сообщение о твоем пробуждении и дальнейшее, столь же плодотворное дежурство. Видно к твоему освобождению они бутылочку допить успели, – наконец Барток улыбнулся. – Вот я и хотел извиниться за то, что тебе пришлось пережить. Если бы я только знал, как этого можно было бы избежать! Простишь ли ты меня, если не сейчас, то хотя бы потом?
Поразмыслив, я пришла к выводу:
– Это мне надо было извиняться перед тобой! Что бы сейчас было со мной, если бы не ты?! Ты настоящий друг! И я бесконечно рада - ты цел и невредим!
Я обняла его за шею. Не описать всей радости, что вызывает его присутствие! Я корила себя за то, что именно я являлось причиной его поступка. Всему виной моя толстолобость! Даже не представляю, сколько ему пришлось пережить ради моего спасения.
Он в ответ тоже стиснул меня в объятьях. Надеюсь, для него это значит не больше, чем для меня. Я же не смогу пережить потерю друга во второй раз!
В такой позе и застали нас, начавшие волноваться, парни.
Зловредная феечка не смогла и на этот раз смолчать:
– О! У нас тут любовь! Идемте мальчики, не будем им мешать.
За моей спиной раздалось дружное «Кх-м». Даже деревья как-то неодобрительно зашевелили листвой. Я быстренько отстранилась от Бартока. Вот чего им неймется?
– Ну, если вы не заблудились, то мы будем ждать вас на полянке, – произнес Танн.
– С какой стати мы должны заблудиться? – возмутилась я.
Танн поднял бровь. Ну конечно! Только он в лесу не блуждает, остальные без него просто помрут на первом же шаге!
– Я еще ни разу не плутала по лесу, – гордо вздернула я носик.
– Потому и не плутала, что со мной была.
– П-фф, – это все, что я могла сказать ему членораздельно, возмущенное бульканье не в счет!
– Если вы закончили, то пошли ужинать, –лукаво глянул на меня Танн.
Зря он меня злит, до дома еще время есть!
Есть время есть (в смысле кушать), а есть время созерцать пустой котелок и довольно валяющегося рядом кверху брюхом барсука. Который умял весь наш ужин. Более того, все сумки были распотрошены, овес рассыпан, вещи раскиданы. Вот мы и смотрели на эту картину пытаясь найти правильный выход: то ли заново ужин готовить, но не из чего, то ли всухомятку погрызть крупу, не приглянувшуюся барсуку, то ли вовсе лечь спать голодными.
Я подошла к живности. Это наглая морда только глаз приоткрыл при моем приближении и дернул задней лапкой. Объелся он капитально – был поперек себя шире. Почесав пузо, по-другому это не назовешь, этому объевшемуся нахалу, попыталась устыдить эти бесстыжие глаза:
– Хоть по ложечке бы нам оставил! Может нам тебя на костре пожарить?
Какая прыть появилась в зверьке! Вскочив одним движением, он помчался в лес, смешно подкидывая толстый зад. Обогнув дерево, чуть не врезался в Лика, заставив последнего отшатнуться и уступить дорогу лесному жителю.
– Ну, – уперла я руки в боки, обводя взглядом присутствующих – кто следующая жертва на ужин?
Лик моментально скрылся за деревьями, а остальные непонимающе переглянулись.
– Я спрашиваю, кто отвечает за это безобразие, – перстом указала я на пустой котел? Почему здесь никто не остался, что бы присмотреть за вещами? Обязательно было дружно идти за нами?
Я грозным взглядом обвела спутников. Лай скромно потупился. Танн взглянул на небо. И только одна феечка выдержала мой взгляд, гордо подняв подбородок. Ну и что мне с ними делать?
– Кто отвечал за ужин?
– Я, – сказал дракон.
– Очень хорошо. Будем знать, что тебе его доверять нельзя, – и, проигнорировав возмущенное «Что?!», продолжила, – вот и узнаем, как готовит эльф.
– Из чего? Возмутилась жертва, но под объяснения дракона, что ужин мне доверять нельзя, ушел на поиски пропитания.
Стараниями Лая мы погрызли каких-то ягод неизвестного происхождения. Хорошо, если будем просто с животами мучиться, а вот если отравимся, будет гораздо хуже.
С животом мы все-таки не мучились и ладно. А вот верховая езда Танну никакого удовольствия не доставляла. Он всю дорогу кряхтел, морщился и иногда ругался, как пояснил мне Лай, на тролльем.
Когда я попросила меня научить этому дивному языку у эльфа округлились глаза и он сдержанно пояснил, что еще не время, да и приличные девушки на нем не ругаются. Феечка уточнила, можно ли будет ругаться девушкам, если они не приличные. На эту провокацию остроухий ничего не ответил.
Когда мы приблизились к деревушке Тирма, что бы пополнить запасы, так как после нашествия барсука у нас осталась только одежда и покрывала, Танн заставил нас слезть с лошадей и оставить их в лесу. Аргументировал он это тем, что простые крестьяне, в одежде которых мы ходим, не ездят на таком количестве лошадей и уж тем более не ездят без уздечки, как это делаю я на Лике. Ну разве я виновата, что у меня конь слушается и без железа во рту, впрочем его и не заставишь это железо взять! Довольствуюсь, чем имею! И пусть все завидуют молча!
Эльфа он оставил смотреть за лошадьми, заявив, что остроухих просто люд еще видеть не готов. Эльф слегка обиделся, но виду не подал. Барток, кстати, спрашивал у меня на счет его ушей. Когда я сказала, что он не человек, а эльф, друг удивился, но сказал, что после феечки он не удивится и сошедшим с небес Богам. Слышавший наш разговор эльф ухмыльнулся. Мне дракон, кстати, тоже сначала предложил остаться, но передумал, сказав, что за мной нужен глаз, да глаз. На вопрос «чей?» и «где этот самый глаз нужен?» он отвечать не стал.
Зря он меня взял. Эта была та самая деревушка, где я, спася двух детей, получила свой бутон «розы». Там меня знала в лицо каждая собака, не говоря уже о людях. И надо было мне на соседку погорелицы наткнуться на улице. Долго же она нас провожала взглядом.
– Ты хоть ссутулься, а то на нас люди пялятся! – зашептал мне Танн.
– Дожила, – ворчала я, – всю жизнь меня заставляли держать спину прямо, а теперь заставляют делать абсолютно противоположное! Боги шутят!
Пришлось натянуть капюшон, несмотря на то, что на улице было жарко. Рабочий горб мне обеспечивали волосы, засунутые под плащ. Ох, и упарилась я в этой одежде. Про гудящие ноги в неудобных туфлях я вообще молчу! У меня даже мозоли на ногах появились и болели ужасно! Теперь я и в самом деле ковыляю, как горбатая ведьма. Не видит меня Рисана, хохотала бы до колик! А ведьма и магесса – это одно и то же или нет?
– Лиа! Сними капюшон, ты делаешь еще хуже! Подумай, кто в жару без дождя скрывает свое лицо?
Ох, точно! Я уже совсем со своей конспирацией! Но если меня узнают, то домой под конвоем поведут, чтоб точно дошла. А мне такая слава ни к чему, честно-честно! Я итак даю поводов для слухов больше, чем следовало. Тем более, как я этого остроухого поведу? Не отрезать же ему уши, что б в глаза не бросались! А это идея!
– Чему ты там улыбаешься? – спросил меня дракон, когда мы шли по рынку. – Прекращай, а то люди на нас оборачиваются! Да что с тобой сегодня?!
Действительно, чего это я? Может просто устала? Или просто боюсь показаться на глаза родным?
Мне думать вредно! Увидев оброненную кем-то брошку, решила ее поднять и не заметила дворянина, вышедшего из-за угла. Соответственно боднула его головой в живот, когда наклонялась.
– Да как ты смеешь! – замахнулся он на меня тростью.
Я сжалась в комок, ожидая удара. Но его не последовало, странно. Подняла глаза и увидела Танна, поймавшего трость в полете и не давший ей приземлиться на мою спину. Ну все, проблем нам точно не избежать! Дальше было еще хлеще – Барток выпрямился, откинул волосы и властно произнес:
– Я Барток Лованский! Как ты смеешь обижать мою служанку! – я чуть не брякнула, что я никакая не служанка, но вовремя захлопнула рот. – Отпусти его трость, – обратился мой «господин» к Танну. – Если я здесь инкогнито, еще не значит, что кто-то вправе обижать моих слуг. Извольте представиться, что бы я знал, кто осмелился ударить человека за невинный поступок!
Прохожий поспешно поклонился, приложив правую руку ко лбу, в знак чистых помыслов, как принято у нас в Империи.
– Простите великодушно! Я Дронитрон ер Марпис. В Тирме оказался проездом, еду в Даор, оформить в торговой гильдии разрешение на торговлю. Я так понимаю, его надо брать у Вашего отца?
Бедного Марписа аж затрусило! Еще бы! У нас запрет на любое истязание человека, кроме дел государственных. И то для таких дел надо брать разрешение лично у Императора Сидиана. А он собрался ударить ни в чем неповинного прохожего. Узнай об этом Крелан, отец Бартока, этот щеголь может не только не получить разрешение, но еще и по шее схлопотать, если выясниться кого он хотел ударить.
– Правильно, мой отец подписывает разрешения. И я попрошу его Вашу просьбу рассмотреть особом порядке.
Барток склонил голову и пошел дальше, оставив Дронитрона смотреть нам вслед с открытым ртом. Ну Барток, ну хитрец! Теперь этот торгаш будет долго мучиться терзаниями о «особенном» рассмотрении прошения.
– Лиа, – начал Танн, – это было твое желание незаметно пройти в замок. Так что будь добра и вести себя прилично! Скажи, вот зачем ты ударила человека головой?
– Мало того, что я ударилась, так еще и виноватой осталась, – обижено пробубнила я. - Если мы все взяли, пошли назад.
– Не все! – высунулась из таннова кармана Фифочка. – Я моченых яблок хочу, таких как мы ели у рыжего.
Под рыжим она подразумевает Эливира. А сама какая? Это любопытной «блондинке» надо было обязательно посмотреть на человеческое селение. В эльфийском лесу была, а в деревне еще нет. И имение Эливира ей не в счет. Но сегодня она молодец, ни разу не показалась и не пискнула.
К стенам столицы мы добрались относительно быстро. Вот они перед нами серые, высокие, неприступные, опоясывающие город кольцом. Шум доносится и сюда, в пролесок, где мы остановились. Теперь стояло обсуждение, как пройти мимо стражи так, что бы не поднялась тревога. Наверняка у них приказ доложить о моем прибытии, как только я появлюсь в поле зрения.
– Тут недалеко есть постоялый двор «Хромое дерево». Мне надо туда сходить. Барток, ты со мной? – спросила я.
– Я тоже иду с вами, – грозно глянул на нас Танн. – Тебя нельзя без присмотра отпускать.
– Я не думаю, что это хорошая идея. Мы и вдвоем справимся. Когда закончим, придем за вами.
– Что закончите? И почему дерево хромает? – не удержалась феечка.
– Да что вы все пристали. Хотите, идемте со мной. Но кто тогда останется с лошадьми?
Все дружно молчали и переглядывались. Неужели так интересно, зачем мне надо в это заведение?
– Я так понимаю, что опять мне придется остаться по длинноухому признаку?
Такая грусть была в его лучисто-голубых глазах, что я готова была остаться сама. Но без меня, к сожалению, даже Барток не сможет решить этого вопроса.
Решили тянуть жребий. Не участвовала только я и феечка, которая в виду малого роста и силы не смогла бы при необходимости удержать коней. Отломали палочки разной длинны, у кого самая короткая, тот и остается с лошадьми. Самую короткую вытянул Танн, зыркнув на нас злющими глазищами. А как ты хотел, не все тебе праздник!
Малявочка спряталась у Лайя в плаще и мы двинулись в сторону постоялого двора. Полдень, жарко невыносимо, а бедного эльфа заставили накинуть капюшон. Я же хромала не понарошку, а сутулость мне делала моя коса. Голову прикрыла от жары чепчиком с оттопыренной на макушке вставкой. И кто придумал это безобразие на голове. Найти бы законодателя мод… Ну я же не ношу такое!
Меч я брать отказалась, заявив Танну, что крестьянка с мечом – это выходит за рамки понимания имперцев. Он долго пыхтел и ворчал, но опровергнуть доводы не смог.
Так мы и заявились в «Хромое дерево». Перед обедом народ прибывал в заведение. Большинство столиков в этом полутемном помещении уже было занято. Между столами сновала молоденька разносчица. Кругом стоял аромат жаркого и вареной картошечки. Мм-м! Прелесть какая! Не хочется Танна заставлять ждать, а так бы я с огромным удовольствием здесь пообедала.
У стойки стоял коренастый мужчина – широк, могуч, словно трехвековой дуб. Завидя новых постояльцев, мужчина двинулся к краю стойки в нашу сторону. Он слегка хромал на левую ногу. Отсюда и название «Хромое дерево». Этого человека я знала достаточно хорошо, но взгляда от пола не отрывала, что бы посетители не увидели мое лицо. С владельцем заведения заговорил Барток:
– Здравствуй, Дуб. Будь добр, открой мне дверь в конюшню.
– Сколько? – засунул руку под стойку Дуб, где у него храниться меч.
– Я, она и вон тот ротозей, – это он про Лайя, который внимательно изучал обстановку помещения и людей, здесь находившихся. – Там еще один с лошадьми нас ждет. Лошади пусть пока у тебя постоят
– Велено никого не пускать, – вытащил руку из-под стойки хромой.
– Но я не один… – начал было Барток.
– Приказ есть приказ.
Я же предупреждала, что без меня никуда, хотя лелеяла слабую надежду, что личность моя не раскроется. Эх, чему быть, того не миновать!
– Мне тоже нельзя? – выпрямилась я и взглянула прямо на владельца.
– Ва…
– Тс-с-с! – приложила я палец к губам.
– Вы хоть знаете, что здесь творилось, когда Вы пропали? Ваши родители, чуть с ума не сошли! Да, и мне приказано сообщить, если Вас увижу.
– Я сама о себе сообщу через два часа. Но что бы тебя не подставлять, можешь через часа два с половиной, послать с докладом своих обормотов, потягивающих сидр, – я кивнула в сторону двери. – Так ты нас пустишь?
– А Вы точно сразу домой? – подозрительно уточнил Дуб.
– Я разве тебя когда обманывала? Через два с половиной часа отправляй ребят.
Давненько я не пользовалась этим проходом. Хорошо первым шел Танн. Он и собрал всю паутину. Я, не переставая, чихала, а феечка мне вторила. Здесь было темно и сыро, проходы узкие – Танн шел боком. Представляю, какие грязные мы будем.
Мы дружно вывалились в мою спальню. Одновременно столько парней в ней не было ни разу. Ну, если только когда строился сам дворец. Место выхода обозначилось сразу темным грязным пятном. Я, оставив парней вытирать грязь, быстренько побежала в ванну.
Когда вышла, запихала туда трех парней, пусть моются, а мне надо быстренько одеться и причесаться. Вылезшие из ванны парни дружно ахнули. Еще бы! Перед ними стояла не маленькая хулиганка, а особа королевской крови. Шелковистое бежево-серое платье с бежевыми вставками расходилось волнами от талии, обруч на голове завершал собранную прическу, не очень замудренную, потому что себе самой все это делать неудобно.
– Что?! – я не поверила своим ушам!
– Если я тебе скажу, что там было зелье, лишающее воли на определенное время, что бы ты подписала бумажку, предложенную Шликаром, и что он собирался тебя все время им поить – ты меня простишь за тот поступок? Ну не мог я сказать тебе тогда об этом, там стояла стража за дверью. Не дать тебе выпить эту гадость – все что я мог тогда сделать для тебя.
Меня словно дубиной по голове ударили. Все сразу встало на свои места, кроме одного.
– Ты специально не завязал руки Танну? – получила утвердительный кивок. – Спасибо. Но только что ты сказал, что там были стражники. Тогда почему они не подняли тревогу, когда мы начали искать выход?
– У Шликара в запасе было не одно зелье. Я позаимствовал снотворное и угостил стражников вином, приправленным этим снадобьем – за своевременное сообщение о твоем пробуждении и дальнейшее, столь же плодотворное дежурство. Видно к твоему освобождению они бутылочку допить успели, – наконец Барток улыбнулся. – Вот я и хотел извиниться за то, что тебе пришлось пережить. Если бы я только знал, как этого можно было бы избежать! Простишь ли ты меня, если не сейчас, то хотя бы потом?
Поразмыслив, я пришла к выводу:
– Это мне надо было извиняться перед тобой! Что бы сейчас было со мной, если бы не ты?! Ты настоящий друг! И я бесконечно рада - ты цел и невредим!
Я обняла его за шею. Не описать всей радости, что вызывает его присутствие! Я корила себя за то, что именно я являлось причиной его поступка. Всему виной моя толстолобость! Даже не представляю, сколько ему пришлось пережить ради моего спасения.
Он в ответ тоже стиснул меня в объятьях. Надеюсь, для него это значит не больше, чем для меня. Я же не смогу пережить потерю друга во второй раз!
В такой позе и застали нас, начавшие волноваться, парни.
Зловредная феечка не смогла и на этот раз смолчать:
– О! У нас тут любовь! Идемте мальчики, не будем им мешать.
За моей спиной раздалось дружное «Кх-м». Даже деревья как-то неодобрительно зашевелили листвой. Я быстренько отстранилась от Бартока. Вот чего им неймется?
– Ну, если вы не заблудились, то мы будем ждать вас на полянке, – произнес Танн.
– С какой стати мы должны заблудиться? – возмутилась я.
Танн поднял бровь. Ну конечно! Только он в лесу не блуждает, остальные без него просто помрут на первом же шаге!
– Я еще ни разу не плутала по лесу, – гордо вздернула я носик.
– Потому и не плутала, что со мной была.
– П-фф, – это все, что я могла сказать ему членораздельно, возмущенное бульканье не в счет!
– Если вы закончили, то пошли ужинать, –лукаво глянул на меня Танн.
Зря он меня злит, до дома еще время есть!
Есть время есть (в смысле кушать), а есть время созерцать пустой котелок и довольно валяющегося рядом кверху брюхом барсука. Который умял весь наш ужин. Более того, все сумки были распотрошены, овес рассыпан, вещи раскиданы. Вот мы и смотрели на эту картину пытаясь найти правильный выход: то ли заново ужин готовить, но не из чего, то ли всухомятку погрызть крупу, не приглянувшуюся барсуку, то ли вовсе лечь спать голодными.
Я подошла к живности. Это наглая морда только глаз приоткрыл при моем приближении и дернул задней лапкой. Объелся он капитально – был поперек себя шире. Почесав пузо, по-другому это не назовешь, этому объевшемуся нахалу, попыталась устыдить эти бесстыжие глаза:
– Хоть по ложечке бы нам оставил! Может нам тебя на костре пожарить?
Какая прыть появилась в зверьке! Вскочив одним движением, он помчался в лес, смешно подкидывая толстый зад. Обогнув дерево, чуть не врезался в Лика, заставив последнего отшатнуться и уступить дорогу лесному жителю.
– Ну, – уперла я руки в боки, обводя взглядом присутствующих – кто следующая жертва на ужин?
Лик моментально скрылся за деревьями, а остальные непонимающе переглянулись.
– Я спрашиваю, кто отвечает за это безобразие, – перстом указала я на пустой котел? Почему здесь никто не остался, что бы присмотреть за вещами? Обязательно было дружно идти за нами?
Я грозным взглядом обвела спутников. Лай скромно потупился. Танн взглянул на небо. И только одна феечка выдержала мой взгляд, гордо подняв подбородок. Ну и что мне с ними делать?
– Кто отвечал за ужин?
– Я, – сказал дракон.
– Очень хорошо. Будем знать, что тебе его доверять нельзя, – и, проигнорировав возмущенное «Что?!», продолжила, – вот и узнаем, как готовит эльф.
– Из чего? Возмутилась жертва, но под объяснения дракона, что ужин мне доверять нельзя, ушел на поиски пропитания.
Стараниями Лая мы погрызли каких-то ягод неизвестного происхождения. Хорошо, если будем просто с животами мучиться, а вот если отравимся, будет гораздо хуже.
С животом мы все-таки не мучились и ладно. А вот верховая езда Танну никакого удовольствия не доставляла. Он всю дорогу кряхтел, морщился и иногда ругался, как пояснил мне Лай, на тролльем.
Когда я попросила меня научить этому дивному языку у эльфа округлились глаза и он сдержанно пояснил, что еще не время, да и приличные девушки на нем не ругаются. Феечка уточнила, можно ли будет ругаться девушкам, если они не приличные. На эту провокацию остроухий ничего не ответил.
Когда мы приблизились к деревушке Тирма, что бы пополнить запасы, так как после нашествия барсука у нас осталась только одежда и покрывала, Танн заставил нас слезть с лошадей и оставить их в лесу. Аргументировал он это тем, что простые крестьяне, в одежде которых мы ходим, не ездят на таком количестве лошадей и уж тем более не ездят без уздечки, как это делаю я на Лике. Ну разве я виновата, что у меня конь слушается и без железа во рту, впрочем его и не заставишь это железо взять! Довольствуюсь, чем имею! И пусть все завидуют молча!
Эльфа он оставил смотреть за лошадьми, заявив, что остроухих просто люд еще видеть не готов. Эльф слегка обиделся, но виду не подал. Барток, кстати, спрашивал у меня на счет его ушей. Когда я сказала, что он не человек, а эльф, друг удивился, но сказал, что после феечки он не удивится и сошедшим с небес Богам. Слышавший наш разговор эльф ухмыльнулся. Мне дракон, кстати, тоже сначала предложил остаться, но передумал, сказав, что за мной нужен глаз, да глаз. На вопрос «чей?» и «где этот самый глаз нужен?» он отвечать не стал.
Зря он меня взял. Эта была та самая деревушка, где я, спася двух детей, получила свой бутон «розы». Там меня знала в лицо каждая собака, не говоря уже о людях. И надо было мне на соседку погорелицы наткнуться на улице. Долго же она нас провожала взглядом.
– Ты хоть ссутулься, а то на нас люди пялятся! – зашептал мне Танн.
– Дожила, – ворчала я, – всю жизнь меня заставляли держать спину прямо, а теперь заставляют делать абсолютно противоположное! Боги шутят!
Пришлось натянуть капюшон, несмотря на то, что на улице было жарко. Рабочий горб мне обеспечивали волосы, засунутые под плащ. Ох, и упарилась я в этой одежде. Про гудящие ноги в неудобных туфлях я вообще молчу! У меня даже мозоли на ногах появились и болели ужасно! Теперь я и в самом деле ковыляю, как горбатая ведьма. Не видит меня Рисана, хохотала бы до колик! А ведьма и магесса – это одно и то же или нет?
– Лиа! Сними капюшон, ты делаешь еще хуже! Подумай, кто в жару без дождя скрывает свое лицо?
Ох, точно! Я уже совсем со своей конспирацией! Но если меня узнают, то домой под конвоем поведут, чтоб точно дошла. А мне такая слава ни к чему, честно-честно! Я итак даю поводов для слухов больше, чем следовало. Тем более, как я этого остроухого поведу? Не отрезать же ему уши, что б в глаза не бросались! А это идея!
– Чему ты там улыбаешься? – спросил меня дракон, когда мы шли по рынку. – Прекращай, а то люди на нас оборачиваются! Да что с тобой сегодня?!
Действительно, чего это я? Может просто устала? Или просто боюсь показаться на глаза родным?
Мне думать вредно! Увидев оброненную кем-то брошку, решила ее поднять и не заметила дворянина, вышедшего из-за угла. Соответственно боднула его головой в живот, когда наклонялась.
– Да как ты смеешь! – замахнулся он на меня тростью.
Я сжалась в комок, ожидая удара. Но его не последовало, странно. Подняла глаза и увидела Танна, поймавшего трость в полете и не давший ей приземлиться на мою спину. Ну все, проблем нам точно не избежать! Дальше было еще хлеще – Барток выпрямился, откинул волосы и властно произнес:
– Я Барток Лованский! Как ты смеешь обижать мою служанку! – я чуть не брякнула, что я никакая не служанка, но вовремя захлопнула рот. – Отпусти его трость, – обратился мой «господин» к Танну. – Если я здесь инкогнито, еще не значит, что кто-то вправе обижать моих слуг. Извольте представиться, что бы я знал, кто осмелился ударить человека за невинный поступок!
Прохожий поспешно поклонился, приложив правую руку ко лбу, в знак чистых помыслов, как принято у нас в Империи.
– Простите великодушно! Я Дронитрон ер Марпис. В Тирме оказался проездом, еду в Даор, оформить в торговой гильдии разрешение на торговлю. Я так понимаю, его надо брать у Вашего отца?
Бедного Марписа аж затрусило! Еще бы! У нас запрет на любое истязание человека, кроме дел государственных. И то для таких дел надо брать разрешение лично у Императора Сидиана. А он собрался ударить ни в чем неповинного прохожего. Узнай об этом Крелан, отец Бартока, этот щеголь может не только не получить разрешение, но еще и по шее схлопотать, если выясниться кого он хотел ударить.
– Правильно, мой отец подписывает разрешения. И я попрошу его Вашу просьбу рассмотреть особом порядке.
Барток склонил голову и пошел дальше, оставив Дронитрона смотреть нам вслед с открытым ртом. Ну Барток, ну хитрец! Теперь этот торгаш будет долго мучиться терзаниями о «особенном» рассмотрении прошения.
– Лиа, – начал Танн, – это было твое желание незаметно пройти в замок. Так что будь добра и вести себя прилично! Скажи, вот зачем ты ударила человека головой?
– Мало того, что я ударилась, так еще и виноватой осталась, – обижено пробубнила я. - Если мы все взяли, пошли назад.
– Не все! – высунулась из таннова кармана Фифочка. – Я моченых яблок хочу, таких как мы ели у рыжего.
Под рыжим она подразумевает Эливира. А сама какая? Это любопытной «блондинке» надо было обязательно посмотреть на человеческое селение. В эльфийском лесу была, а в деревне еще нет. И имение Эливира ей не в счет. Но сегодня она молодец, ни разу не показалась и не пискнула.
К стенам столицы мы добрались относительно быстро. Вот они перед нами серые, высокие, неприступные, опоясывающие город кольцом. Шум доносится и сюда, в пролесок, где мы остановились. Теперь стояло обсуждение, как пройти мимо стражи так, что бы не поднялась тревога. Наверняка у них приказ доложить о моем прибытии, как только я появлюсь в поле зрения.
– Тут недалеко есть постоялый двор «Хромое дерево». Мне надо туда сходить. Барток, ты со мной? – спросила я.
– Я тоже иду с вами, – грозно глянул на нас Танн. – Тебя нельзя без присмотра отпускать.
– Я не думаю, что это хорошая идея. Мы и вдвоем справимся. Когда закончим, придем за вами.
– Что закончите? И почему дерево хромает? – не удержалась феечка.
– Да что вы все пристали. Хотите, идемте со мной. Но кто тогда останется с лошадьми?
Все дружно молчали и переглядывались. Неужели так интересно, зачем мне надо в это заведение?
– Я так понимаю, что опять мне придется остаться по длинноухому признаку?
Такая грусть была в его лучисто-голубых глазах, что я готова была остаться сама. Но без меня, к сожалению, даже Барток не сможет решить этого вопроса.
Решили тянуть жребий. Не участвовала только я и феечка, которая в виду малого роста и силы не смогла бы при необходимости удержать коней. Отломали палочки разной длинны, у кого самая короткая, тот и остается с лошадьми. Самую короткую вытянул Танн, зыркнув на нас злющими глазищами. А как ты хотел, не все тебе праздник!
Малявочка спряталась у Лайя в плаще и мы двинулись в сторону постоялого двора. Полдень, жарко невыносимо, а бедного эльфа заставили накинуть капюшон. Я же хромала не понарошку, а сутулость мне делала моя коса. Голову прикрыла от жары чепчиком с оттопыренной на макушке вставкой. И кто придумал это безобразие на голове. Найти бы законодателя мод… Ну я же не ношу такое!
Меч я брать отказалась, заявив Танну, что крестьянка с мечом – это выходит за рамки понимания имперцев. Он долго пыхтел и ворчал, но опровергнуть доводы не смог.
Так мы и заявились в «Хромое дерево». Перед обедом народ прибывал в заведение. Большинство столиков в этом полутемном помещении уже было занято. Между столами сновала молоденька разносчица. Кругом стоял аромат жаркого и вареной картошечки. Мм-м! Прелесть какая! Не хочется Танна заставлять ждать, а так бы я с огромным удовольствием здесь пообедала.
У стойки стоял коренастый мужчина – широк, могуч, словно трехвековой дуб. Завидя новых постояльцев, мужчина двинулся к краю стойки в нашу сторону. Он слегка хромал на левую ногу. Отсюда и название «Хромое дерево». Этого человека я знала достаточно хорошо, но взгляда от пола не отрывала, что бы посетители не увидели мое лицо. С владельцем заведения заговорил Барток:
– Здравствуй, Дуб. Будь добр, открой мне дверь в конюшню.
– Сколько? – засунул руку под стойку Дуб, где у него храниться меч.
– Я, она и вон тот ротозей, – это он про Лайя, который внимательно изучал обстановку помещения и людей, здесь находившихся. – Там еще один с лошадьми нас ждет. Лошади пусть пока у тебя постоят
– Велено никого не пускать, – вытащил руку из-под стойки хромой.
– Но я не один… – начал было Барток.
– Приказ есть приказ.
Я же предупреждала, что без меня никуда, хотя лелеяла слабую надежду, что личность моя не раскроется. Эх, чему быть, того не миновать!
– Мне тоже нельзя? – выпрямилась я и взглянула прямо на владельца.
– Ва…
– Тс-с-с! – приложила я палец к губам.
– Вы хоть знаете, что здесь творилось, когда Вы пропали? Ваши родители, чуть с ума не сошли! Да, и мне приказано сообщить, если Вас увижу.
– Я сама о себе сообщу через два часа. Но что бы тебя не подставлять, можешь через часа два с половиной, послать с докладом своих обормотов, потягивающих сидр, – я кивнула в сторону двери. – Так ты нас пустишь?
– А Вы точно сразу домой? – подозрительно уточнил Дуб.
– Я разве тебя когда обманывала? Через два с половиной часа отправляй ребят.
Давненько я не пользовалась этим проходом. Хорошо первым шел Танн. Он и собрал всю паутину. Я, не переставая, чихала, а феечка мне вторила. Здесь было темно и сыро, проходы узкие – Танн шел боком. Представляю, какие грязные мы будем.
Мы дружно вывалились в мою спальню. Одновременно столько парней в ней не было ни разу. Ну, если только когда строился сам дворец. Место выхода обозначилось сразу темным грязным пятном. Я, оставив парней вытирать грязь, быстренько побежала в ванну.
Когда вышла, запихала туда трех парней, пусть моются, а мне надо быстренько одеться и причесаться. Вылезшие из ванны парни дружно ахнули. Еще бы! Перед ними стояла не маленькая хулиганка, а особа королевской крови. Шелковистое бежево-серое платье с бежевыми вставками расходилось волнами от талии, обруч на голове завершал собранную прическу, не очень замудренную, потому что себе самой все это делать неудобно.
