«Вези меня обратно. Ты же помнишь дорогу!», - вещала Найрани. Лошадь выбиваясь из сил, тянула повозку по свежевыпавшему снегу. Повозка громыхала и подпрыгивала на ухабах. Лошадь забрала крутой поворот. Натужно заскрипело крепление оглобли. Повозка опасно накренилась. Найрани испугалась, что повозка сейчас упадет на бок, но она выровнялась, с глухим ударом опускаясь на все четыре колеса. Хлестала по будке ветки деревьев. Свободно болталась на погнутых петлях покалеченная дверца. Повозка налетела на что-то твердое. Колесо отлетело и просевшая телега зарылась осью в снег. Найрани бросило на стену клетки. Лошадь еще какое-то время пыталась тащить потерявшую ход телегу, но в конце концов, животное встало, тяжело фыркая. Найрани плакала от бессилия, пытаясь пробить барьер мага, который, казалось, довольно урчал, получая новую порцию энергии.
Найрани нашли ближе к утру, когда Мелифор, наконец, развеял вещание Найрани и обескураженные охранники собрали по лесу разбежавшихся лошадей. Еще пару часов ушло на починку колеса. Мелифор установил на клетку новые заклинания и теперь Найрани даже ментально не могла пробиться за барьер. Она устала. Попытки пробить барьер опустошили ее. Хуже всего было то, что теперь он не могла даже питаться от земли. Мелифор на совесть укрепил ее энергетический кокон. Найрани сильно мерзла. Не спасало меховое пальто и одеяло. Сказывалось энергетическое и физическое истощение. Дрожали руки и кружилась голова. Найрани съежилась в углу клетки, поджимая под себя босые ноги. Она слышала, как на козлах повозки ссорились Мелифор и Вегран. Маг отчитывал Веграна за ночное происшествие. Вегран кричал на мага за недостаточно прочный барьер. Они решали, кто из них больше виноват. Через открытую дверцу будки Найрани видела охранников, старающихся не смотреть друг на друга. Несмотря на усталость, Найрани ухмыльнулась. Правильно. Пусть ссорятся. Возможно это даст ей шанс сбежать. Группа снова двинулась в путь. Ближе к полудню Найрани покормили. Мелифор поставил на пол будки железную миску с двумя мерзлыми картофелинами, луковицей и пузырем воды. Чуть позже заглянул в будку Вегран.
Ну что, цветочек, ты подумала над своим поведением?
Да.
И что же ты решила?
Зря я натравила на тебя охранников.
Конечно, зря...
Надо было заставить тебя трахнуть твоего дружка-мага.
Фу, как некультурно. Конечно, общение с этими дикарями не могло пойти тебе на пользу.
Скажи, Вегран, а тебя культурно поимели вчера? - Найрани понесло. Она издевалась и над Веграном и чувствовала какое-то удовлетворение глядя, как он силится совладать со своими эмоциями и как отворачивали свои красные лица охранники.
Ты пожалеешь о своих словах и о вчерашнем вечере.
Нет, не пожалею.
Пожалеешь, когда я расскажу в Игрисе правду о тебе и о твоем отце и толпа линчует приблудного мага-неудачника и его дочку-полукровку.
Ну тогда ты лишишься своей выгоды, которую хотел получить благодаря мне.
Да, ты права. Что ж, тогда я выдам им только твоего отца. Скажу, что не нашел тебя. Думаешь, у меня мало мест, где тебя можно спрятать так, что никто не найдет? Кстати, я послал гонца в Игрис, когда мы отправлялись в горы искать тебя. Так что сейчас твой папаша уже сидит в подземелье одного из моих домов, - Вегран блефовал. Он отправил гонца только накануне вечером. Но Вегран со злорадным удовольствием смотрел, как исчезла бравада Найрани, как напряглось ее лицо.
Если ты причинишь вред моему отцу, я тебя убью!
Ты не сможешь. Ты — Древотворец, одно из самых мирных существ в мире. У тебя злости не хватит на убийство.
Проверим. Если не хватит мне, то Айгир...
Да, да, да... Я уже слышал о твоем могучем любовнике и перепугался до смерти. Смотри, даже коленки дрожат, - он спрыгнул на землю. - Подумай об отце, Найрани. И не делай больше глупостей.
Он ушел. Повозка снова тащилась между сопками. Найрани съела свой нехитрый обед и теперь боролась со сном и холодом. Она боялась, что если заснет, отморозит себе ноги. Найрани плотнее закуталась в свое одеяло. Она засунула руки в карманы халата и вдруг ее пальцы нащупали гладкие маленькие камушки. Сердце забилось чаще. Ее янтарное ожерелье! Она достала его из кармана и теперь любовно перебирала желто-оранжевые, словно золотые капли солнца, камни. Как-будто протянулась через расстояние для поддержки родная сильная рука. Ее кольцо куда-то пропало с пальца. Упасть оно не могло, потому что было точно по размеру. Значит его сняли, пока она была без сознания. От мысли о том, что кольцо могло быть у Веграна, становилось дурно. Найрани сжала в ладонях нити янтаря и молила о чуде, о помощи и защите.
Через три дня отряд вышел к подножию гор. Вывести отряд из гор было проще и быстрее, чем найти логово Желтоглазых. Мелифор облегченно выдохнул. Самая сложная часть пути осталась позади. Вегран не кормил Найрани с того самого разговора после попытки ее побега. Раз в день кто-то забрасывал в будку пригоршню снега. Растопив его в руках, Найрани могла хоть как-то утолить жажду. Желудок болел, руки дрожали от слабости, а ноги от холода. Она чувствовала себя все хуже. Силы не восстанавливались, пустой желудок бунтовал, одолевали тошнота и головная боль. Найрани впустую скручивало рвотными спазмами. Не было сил подниматься. Свернувшись клубком, Найрани уткнулась носом в одеяло и держалась за ожерелье, спрятанное в кармане.
Мелифор посматривал не нее через смотровое окошко.
Ты бы дал ей поесть.
Не лезь в это!
Не доживет девка до конца пути. Сейчас холодно. Без подпитки она быстро умрет. Какой тебе прок от мертвой или покалеченной девки?
Вегран скривился. Мелифор прав. Найрани нужна ему. С этого момента Найрани кормили дважды в день. Утром и вечером. Она съедала оставленную ей еду, но ее желудок почти ничего не принимал. Охранники периодически выносили из будки отхожее ведро. Найрани мало двигалась и почти не вставала. Через шесть дней пути Мелифор выпросил у Веграна разрешение приготовить для нее лекарство. Во время привала Мелифор сварил отвар и остудил его в снегу. Он поил Найрани, вливая теплую с ароматом мяты жидкость в ее обескровленные губы. Он не раз видел такое. Пленники, рабы, пойманные, ослабленные, больные, раненые. Всего за несколько дней она превратилась из полной здоровьем красавицы в тень самой себя. Лицо осунулось, глаза потускнели и под ними появились темные круги. Ей неоткуда было брать силы для восстановления. Найрани медленно пила отвар из железной кружки. Тепло благостно действовало на воспаленный желудок. Мелифор вытащил кружку из ослабевших пальцев и прикрыл за собой дверцу. А тем же вечером ужин Найрани впервые за неделю остался в ее желудке. Отвар помогал. Мелифор поил им Найрани каждый день и к ней по чуть-чуть возвращались силы. По расчетам Веграна до Игриса было еще около четырех дней пути. Как-то вечером Вегран расспрашивал Мелифора.
Как она?
Она ослаблена. Ей нужно тепло и хорошее питание.
А что за траву ты для нее завариваешь?
Это смесь лекарственных трав.
Кажется, они ей помогают?
Да.
А чем она больна?
Боюсь, ответ тебе не понравится...
Не томи!
Этот отвар мы даем рабыням и коровам во время перегона, чтоб они не сбросили приплод.
Приплод? - не понял сразу Вегран. А следом его лицо исказилось от гнева. Он швырнул свою кружку и она со стуком ударилась о камни вокруг костровища. Зашипел на дровах расплескавшийся чай. Вегран со злостью пнул чью-то сумку, не обращая внимания на возмущенные возгласы охранников. - Она брюхатая!!! Мало того, что эта тварь якшалась с этим дикарем, она еще была настолько тупа, чтоб понести от него!!!
Вегран изрыгая проклятия бросился к повозке. Мелифор пробормотал что-то, добавляя к барьеру непроходимость в обоих направлениях. Он опасался, что Вегран навредит девчонке. Вегран рванул дверь. Жалобно скрипнули разболтанные петли.
Ты беременна!
Что?!! - кровь ударила ей в голову.
Ты беременна от этого урода!!! Неблагодарная тварь! - Вегран рванулся было вперед, но уперся в барьер. - Трава, которой поит тебя Мелифор, - специальная для пузатых рабынь! Как ты могла опуститься до этого?!!
У Найрани округлились глаза. Руки сами собой легли на низ живота. У нее будет ребенок! У них с Айгиром будет ребенок!!! Сердце трепетало. Сквозь пелену накатившей волны радости и любви вдруг острым ножом прорезались слова Веграна.
В первой же деревне, которая попадется на пути, я найду тебе повитуху! Не будет этого отродья Желтоглазых! - Вегран с силой хлопнул дверцей. Найрани вздрогнула. Смысл его слов ударными волнами от взрыва доходил до сознания, сметая радость и первоначальный восторг, оставляя за собой страх.
Мелифор призывал Веграна успокоится и не делать ошибок. Вегран все еще кипел от ярости, когда охранники свернули лагерь и двинулись в путь.
Мысли о ребенке придавали Найрани сил. Она прижимала руки к животу, прислушиваясь к ощущениям. Она посылала тепло и любовь туда крохотному человечку, размером с рисовое зернышко. «Привет, маленький! Я еще не знаю, мальчик ты, или девочка, но это и не так важно. Я очень счастлива, что ты у меня есть! Знаешь, твой папа очень обрадуется тебе. Он обязательно найдет нас!» И оттуда каждый раз приходил ответ. Ответная любовь и сила. И унималась тревога, отступал страх.
Вереница навьюченных ящеров медленно спускалась с горного перевала. Впереди уже виднелись домики деревни из которых выбегали женщины и дети, устремляясь навстречу процессии. Навстречу путникам уже выдвинулись Охотники, охранявшие деревню. Айгир летел над строем, выглядывая в толпе знакомую фигурку. Группы встречающих и прибывших смешались. Один за другим Охотники спрыгивали со спин своих ящеров и заключали в объятья любимых, по которым так соскучились. Мелина обнимала Дарамана, возле ног которого крутилась его светловолосая дочка. Кто-то плакал от переизбытка чувств, кто-то смеялся от радости. Айгир метался среди жителей деревни. Найрани не было видно. Айгир бросил ящера и ринулся к домику. Он распахнул дверь на кованных петлях и вбежал в кухню. Никого. Он сразу почувствовал, что здесь давно никого нет. В доме не топлено, окна занавешены. Айгир в замешательстве огляделся. Странно. Может она к Уле переехала на время его отсутствия? Или к Яре? Может она медитировала у реки и не слышала, что Охотники вернулись. Он выскочил из дома и помчался на их излюбленное место у реки. Никого. Только припорошенные снегом валуны и неуемная незамерзающая речка. В душе зашевелилась тревога. Он побежал в новый домик сестры. И тут никого, но в доме тепло и пахнет выпечкой. Улы дома тоже не оказалось. Айгир обратился к взору ящера и увидел рядом Яру и Улу, обнимающих Нирса и Микана. Айгир помчался обратно к поляне. Яра с визгом бросилась на шею брату, запрыгнув на него прямо с ногами. Айгир обнял сестру, получил материнский поцелуй в щеку от Улы и с надеждой переводил взгляд с одной женщины на другую.
А где Найрани?
Яра и Ула переглянулись. Под ложечкой засосало от неприятного предчувствия.
Ее нет...
Как нет? Она в лес пошла? За какими-нибудь травами?
Нет, Айгир, - Ула взяла его за руку. - Найрани ушла. Насовсем...
Айгиру казалось, что небо рухнуло ему на голову. Он сидел на кухне у Улы. Перед ним на столе лежало ее обручальное кольцо. В руках дрожал тоненький лист бумаги, на которм были написаны несколько строчек:
«Дорогой!
Прости, что пишу тебе письмо, а не говорю все тебе в лицо. Но в лицо сказать правду труднее. А правда в том, что я ошиблась. И теперь я это хорошо вижу. Мне было хорошо с тобой. Я всегда буду помнить наши с тобой ночи. Я буду помнить, блеск твоих глаз, когда ты любил меня, шрамы на твоем плече, наш клетчатый плед в горной пещере, но я должна вернуться домой к своей судьбе. Я так и не привыкла жить тут, хоть и старалась. Я поняла, что не люблю тебя. И никогда не смогу тебя полюбить. Ты мне глубоко симпатичен, но все же я не могу обманывать тебя. Это было бы нечестно по отношению к нам обоим. Я уверена, что ты еще найдешь свою любовь и свою судьбу.
Не ищи меня. Прощай.
Найрани»
Айгир невидящим взглядом смотрел перед собой. Нирс вытащил из его рук серый листок и быстро пробежался взглядом по строкам. Микан сидел хмурый, скрестив руки на груди. Ула обхватила руками колени и смотрела на Айгира.
Ничего себе... - Нирс передал письмо Микану.
Я не понимаю, как Найрани могла бросить Айгира? Она же любила его! Это было видно! - Яра мерила шагами комнату.
А может мы все ошиблись? И ничего не было? - Микан вернул письмо на стол.
Нет, Найрани не такая, - тряхнул светлой шевелюрой Нирс. - Она не могла отдаться Айгиру без серьезных чувств.
Ну, может ее тяга к дому оказалась сильней, чем ее чувства к Айгиру? - пожал плечами Микан.
Эй! В про Найрани говорите! Она не могла предать моего брата!
Яра, я общалась с ней в первые дни, когда она только приехала сюда. Ей было очень тяжело здесь.
Но ведь она все преодолела! - не сдавалась Яра.
Она очень скучала по отцу, - вставил Микан.
В самом деле. Мы все видели Найрани на церемонии. Она светилась от счастья! - сказал Нирс.
Тогда как объяснить это письмо? - Микан указал на бумажный прямоугольник.
Микан, посмотри, пожалуйста, кто прикасался к щиту, пока нас не было.
Хорошо, - Микан прикрыл глаза и нащупал щит. Он сканировал материю щита, откатываясь все дальше по времени. Животные ходили. Медведица с детенышем ушли на юг, шел снег, птицы летали, снова снег, олень прошел по краю щита... Людей посторонних нет. Никто не касался щита. Только ярким следом отпечаталось на материи щита прикосновение Найрани.
Никто не касался щита. Только она. Вышла.
Одна?
Да...
Мы с Ярой проверяли. Из домика исчезло ее меховое пальто, платье и вроде кое-какая еда и посуда.
Значит, все таки ушла... - все еще не веря сделал вывод Нирс.
Айгир, все это время сидевший молча, вскочил и бросился к выходу. Яра, Ула, Нирс и Микан бросились за ним.
Оставьте меня!!! - рявкнул Айгир. Он пошел к своему дому, забежал в кухню, прошел к столу и положил руки на столешницу. Он закрыл глаза и стал сканировать энергетическое пространство дома. Все вроде ровно. Один небольшой всплеск, как-будто Найрани заволновалась. Но это могло быть и из-за ее решения уйти. В остальном никаких негативных следов он не почуял. Равно, как и не обнаружил он присутствия других людей в доме. Не найдя ничего, он вышел из дома и пошел к деревенскому костровищу. В глазах щипало от слез. В горле застрял рык. Айгиру казалось, что он задыхается. Он сел на стол возле костровища и прижал ладони к вискам. Мозг отказывался соображать и принимать то, что Найрани бросила его. Мыслей не осталось. Одни эмоции. Боль, одиночество, страх, тоска...
Айгир... Что ты здесь делаешь? Почему ты не дома? - за спиной Айгира стоял Дараман.
Нет у меня больше дома...
Почему?
Найрани ушла... Как она могла? Неужели я был ей настолько неприятен? Как она могла смотреть мне в глаза, отвечать на мои ласки, и предать?
Она твоя женщина, Айгир. Вот и ответь себе сам, могла ли твоя женщина предать тебя? Если ты решишь искать ее, любой из охотников клана поможет тебе в этом, если потребуется. Мы с тобой. Мы едины, - Дараман легко сжал плечо Айгира. Айгир вызвал ящера и взмыл в небо. В ушах стояли слова Дарамана: «Могла ли твоя женщина предать тебя?».
Найрани нашли ближе к утру, когда Мелифор, наконец, развеял вещание Найрани и обескураженные охранники собрали по лесу разбежавшихся лошадей. Еще пару часов ушло на починку колеса. Мелифор установил на клетку новые заклинания и теперь Найрани даже ментально не могла пробиться за барьер. Она устала. Попытки пробить барьер опустошили ее. Хуже всего было то, что теперь он не могла даже питаться от земли. Мелифор на совесть укрепил ее энергетический кокон. Найрани сильно мерзла. Не спасало меховое пальто и одеяло. Сказывалось энергетическое и физическое истощение. Дрожали руки и кружилась голова. Найрани съежилась в углу клетки, поджимая под себя босые ноги. Она слышала, как на козлах повозки ссорились Мелифор и Вегран. Маг отчитывал Веграна за ночное происшествие. Вегран кричал на мага за недостаточно прочный барьер. Они решали, кто из них больше виноват. Через открытую дверцу будки Найрани видела охранников, старающихся не смотреть друг на друга. Несмотря на усталость, Найрани ухмыльнулась. Правильно. Пусть ссорятся. Возможно это даст ей шанс сбежать. Группа снова двинулась в путь. Ближе к полудню Найрани покормили. Мелифор поставил на пол будки железную миску с двумя мерзлыми картофелинами, луковицей и пузырем воды. Чуть позже заглянул в будку Вегран.
Ну что, цветочек, ты подумала над своим поведением?
Да.
И что же ты решила?
Зря я натравила на тебя охранников.
Конечно, зря...
Надо было заставить тебя трахнуть твоего дружка-мага.
Фу, как некультурно. Конечно, общение с этими дикарями не могло пойти тебе на пользу.
Скажи, Вегран, а тебя культурно поимели вчера? - Найрани понесло. Она издевалась и над Веграном и чувствовала какое-то удовлетворение глядя, как он силится совладать со своими эмоциями и как отворачивали свои красные лица охранники.
Ты пожалеешь о своих словах и о вчерашнем вечере.
Нет, не пожалею.
Пожалеешь, когда я расскажу в Игрисе правду о тебе и о твоем отце и толпа линчует приблудного мага-неудачника и его дочку-полукровку.
Ну тогда ты лишишься своей выгоды, которую хотел получить благодаря мне.
Да, ты права. Что ж, тогда я выдам им только твоего отца. Скажу, что не нашел тебя. Думаешь, у меня мало мест, где тебя можно спрятать так, что никто не найдет? Кстати, я послал гонца в Игрис, когда мы отправлялись в горы искать тебя. Так что сейчас твой папаша уже сидит в подземелье одного из моих домов, - Вегран блефовал. Он отправил гонца только накануне вечером. Но Вегран со злорадным удовольствием смотрел, как исчезла бравада Найрани, как напряглось ее лицо.
Если ты причинишь вред моему отцу, я тебя убью!
Ты не сможешь. Ты — Древотворец, одно из самых мирных существ в мире. У тебя злости не хватит на убийство.
Проверим. Если не хватит мне, то Айгир...
Да, да, да... Я уже слышал о твоем могучем любовнике и перепугался до смерти. Смотри, даже коленки дрожат, - он спрыгнул на землю. - Подумай об отце, Найрани. И не делай больше глупостей.
Он ушел. Повозка снова тащилась между сопками. Найрани съела свой нехитрый обед и теперь боролась со сном и холодом. Она боялась, что если заснет, отморозит себе ноги. Найрани плотнее закуталась в свое одеяло. Она засунула руки в карманы халата и вдруг ее пальцы нащупали гладкие маленькие камушки. Сердце забилось чаще. Ее янтарное ожерелье! Она достала его из кармана и теперь любовно перебирала желто-оранжевые, словно золотые капли солнца, камни. Как-будто протянулась через расстояние для поддержки родная сильная рука. Ее кольцо куда-то пропало с пальца. Упасть оно не могло, потому что было точно по размеру. Значит его сняли, пока она была без сознания. От мысли о том, что кольцо могло быть у Веграна, становилось дурно. Найрани сжала в ладонях нити янтаря и молила о чуде, о помощи и защите.
Через три дня отряд вышел к подножию гор. Вывести отряд из гор было проще и быстрее, чем найти логово Желтоглазых. Мелифор облегченно выдохнул. Самая сложная часть пути осталась позади. Вегран не кормил Найрани с того самого разговора после попытки ее побега. Раз в день кто-то забрасывал в будку пригоршню снега. Растопив его в руках, Найрани могла хоть как-то утолить жажду. Желудок болел, руки дрожали от слабости, а ноги от холода. Она чувствовала себя все хуже. Силы не восстанавливались, пустой желудок бунтовал, одолевали тошнота и головная боль. Найрани впустую скручивало рвотными спазмами. Не было сил подниматься. Свернувшись клубком, Найрани уткнулась носом в одеяло и держалась за ожерелье, спрятанное в кармане.
Мелифор посматривал не нее через смотровое окошко.
Ты бы дал ей поесть.
Не лезь в это!
Не доживет девка до конца пути. Сейчас холодно. Без подпитки она быстро умрет. Какой тебе прок от мертвой или покалеченной девки?
Вегран скривился. Мелифор прав. Найрани нужна ему. С этого момента Найрани кормили дважды в день. Утром и вечером. Она съедала оставленную ей еду, но ее желудок почти ничего не принимал. Охранники периодически выносили из будки отхожее ведро. Найрани мало двигалась и почти не вставала. Через шесть дней пути Мелифор выпросил у Веграна разрешение приготовить для нее лекарство. Во время привала Мелифор сварил отвар и остудил его в снегу. Он поил Найрани, вливая теплую с ароматом мяты жидкость в ее обескровленные губы. Он не раз видел такое. Пленники, рабы, пойманные, ослабленные, больные, раненые. Всего за несколько дней она превратилась из полной здоровьем красавицы в тень самой себя. Лицо осунулось, глаза потускнели и под ними появились темные круги. Ей неоткуда было брать силы для восстановления. Найрани медленно пила отвар из железной кружки. Тепло благостно действовало на воспаленный желудок. Мелифор вытащил кружку из ослабевших пальцев и прикрыл за собой дверцу. А тем же вечером ужин Найрани впервые за неделю остался в ее желудке. Отвар помогал. Мелифор поил им Найрани каждый день и к ней по чуть-чуть возвращались силы. По расчетам Веграна до Игриса было еще около четырех дней пути. Как-то вечером Вегран расспрашивал Мелифора.
Как она?
Она ослаблена. Ей нужно тепло и хорошее питание.
А что за траву ты для нее завариваешь?
Это смесь лекарственных трав.
Кажется, они ей помогают?
Да.
А чем она больна?
Боюсь, ответ тебе не понравится...
Не томи!
Этот отвар мы даем рабыням и коровам во время перегона, чтоб они не сбросили приплод.
Приплод? - не понял сразу Вегран. А следом его лицо исказилось от гнева. Он швырнул свою кружку и она со стуком ударилась о камни вокруг костровища. Зашипел на дровах расплескавшийся чай. Вегран со злостью пнул чью-то сумку, не обращая внимания на возмущенные возгласы охранников. - Она брюхатая!!! Мало того, что эта тварь якшалась с этим дикарем, она еще была настолько тупа, чтоб понести от него!!!
Вегран изрыгая проклятия бросился к повозке. Мелифор пробормотал что-то, добавляя к барьеру непроходимость в обоих направлениях. Он опасался, что Вегран навредит девчонке. Вегран рванул дверь. Жалобно скрипнули разболтанные петли.
Ты беременна!
Что?!! - кровь ударила ей в голову.
Ты беременна от этого урода!!! Неблагодарная тварь! - Вегран рванулся было вперед, но уперся в барьер. - Трава, которой поит тебя Мелифор, - специальная для пузатых рабынь! Как ты могла опуститься до этого?!!
У Найрани округлились глаза. Руки сами собой легли на низ живота. У нее будет ребенок! У них с Айгиром будет ребенок!!! Сердце трепетало. Сквозь пелену накатившей волны радости и любви вдруг острым ножом прорезались слова Веграна.
В первой же деревне, которая попадется на пути, я найду тебе повитуху! Не будет этого отродья Желтоглазых! - Вегран с силой хлопнул дверцей. Найрани вздрогнула. Смысл его слов ударными волнами от взрыва доходил до сознания, сметая радость и первоначальный восторг, оставляя за собой страх.
Мелифор призывал Веграна успокоится и не делать ошибок. Вегран все еще кипел от ярости, когда охранники свернули лагерь и двинулись в путь.
Мысли о ребенке придавали Найрани сил. Она прижимала руки к животу, прислушиваясь к ощущениям. Она посылала тепло и любовь туда крохотному человечку, размером с рисовое зернышко. «Привет, маленький! Я еще не знаю, мальчик ты, или девочка, но это и не так важно. Я очень счастлива, что ты у меня есть! Знаешь, твой папа очень обрадуется тебе. Он обязательно найдет нас!» И оттуда каждый раз приходил ответ. Ответная любовь и сила. И унималась тревога, отступал страх.
Вереница навьюченных ящеров медленно спускалась с горного перевала. Впереди уже виднелись домики деревни из которых выбегали женщины и дети, устремляясь навстречу процессии. Навстречу путникам уже выдвинулись Охотники, охранявшие деревню. Айгир летел над строем, выглядывая в толпе знакомую фигурку. Группы встречающих и прибывших смешались. Один за другим Охотники спрыгивали со спин своих ящеров и заключали в объятья любимых, по которым так соскучились. Мелина обнимала Дарамана, возле ног которого крутилась его светловолосая дочка. Кто-то плакал от переизбытка чувств, кто-то смеялся от радости. Айгир метался среди жителей деревни. Найрани не было видно. Айгир бросил ящера и ринулся к домику. Он распахнул дверь на кованных петлях и вбежал в кухню. Никого. Он сразу почувствовал, что здесь давно никого нет. В доме не топлено, окна занавешены. Айгир в замешательстве огляделся. Странно. Может она к Уле переехала на время его отсутствия? Или к Яре? Может она медитировала у реки и не слышала, что Охотники вернулись. Он выскочил из дома и помчался на их излюбленное место у реки. Никого. Только припорошенные снегом валуны и неуемная незамерзающая речка. В душе зашевелилась тревога. Он побежал в новый домик сестры. И тут никого, но в доме тепло и пахнет выпечкой. Улы дома тоже не оказалось. Айгир обратился к взору ящера и увидел рядом Яру и Улу, обнимающих Нирса и Микана. Айгир помчался обратно к поляне. Яра с визгом бросилась на шею брату, запрыгнув на него прямо с ногами. Айгир обнял сестру, получил материнский поцелуй в щеку от Улы и с надеждой переводил взгляд с одной женщины на другую.
А где Найрани?
Яра и Ула переглянулись. Под ложечкой засосало от неприятного предчувствия.
Ее нет...
Как нет? Она в лес пошла? За какими-нибудь травами?
Нет, Айгир, - Ула взяла его за руку. - Найрани ушла. Насовсем...
Айгиру казалось, что небо рухнуло ему на голову. Он сидел на кухне у Улы. Перед ним на столе лежало ее обручальное кольцо. В руках дрожал тоненький лист бумаги, на которм были написаны несколько строчек:
«Дорогой!
Прости, что пишу тебе письмо, а не говорю все тебе в лицо. Но в лицо сказать правду труднее. А правда в том, что я ошиблась. И теперь я это хорошо вижу. Мне было хорошо с тобой. Я всегда буду помнить наши с тобой ночи. Я буду помнить, блеск твоих глаз, когда ты любил меня, шрамы на твоем плече, наш клетчатый плед в горной пещере, но я должна вернуться домой к своей судьбе. Я так и не привыкла жить тут, хоть и старалась. Я поняла, что не люблю тебя. И никогда не смогу тебя полюбить. Ты мне глубоко симпатичен, но все же я не могу обманывать тебя. Это было бы нечестно по отношению к нам обоим. Я уверена, что ты еще найдешь свою любовь и свою судьбу.
Не ищи меня. Прощай.
Найрани»
Айгир невидящим взглядом смотрел перед собой. Нирс вытащил из его рук серый листок и быстро пробежался взглядом по строкам. Микан сидел хмурый, скрестив руки на груди. Ула обхватила руками колени и смотрела на Айгира.
Ничего себе... - Нирс передал письмо Микану.
Я не понимаю, как Найрани могла бросить Айгира? Она же любила его! Это было видно! - Яра мерила шагами комнату.
А может мы все ошиблись? И ничего не было? - Микан вернул письмо на стол.
Нет, Найрани не такая, - тряхнул светлой шевелюрой Нирс. - Она не могла отдаться Айгиру без серьезных чувств.
Ну, может ее тяга к дому оказалась сильней, чем ее чувства к Айгиру? - пожал плечами Микан.
Эй! В про Найрани говорите! Она не могла предать моего брата!
Яра, я общалась с ней в первые дни, когда она только приехала сюда. Ей было очень тяжело здесь.
Но ведь она все преодолела! - не сдавалась Яра.
Она очень скучала по отцу, - вставил Микан.
В самом деле. Мы все видели Найрани на церемонии. Она светилась от счастья! - сказал Нирс.
Тогда как объяснить это письмо? - Микан указал на бумажный прямоугольник.
Микан, посмотри, пожалуйста, кто прикасался к щиту, пока нас не было.
Хорошо, - Микан прикрыл глаза и нащупал щит. Он сканировал материю щита, откатываясь все дальше по времени. Животные ходили. Медведица с детенышем ушли на юг, шел снег, птицы летали, снова снег, олень прошел по краю щита... Людей посторонних нет. Никто не касался щита. Только ярким следом отпечаталось на материи щита прикосновение Найрани.
Никто не касался щита. Только она. Вышла.
Одна?
Да...
Мы с Ярой проверяли. Из домика исчезло ее меховое пальто, платье и вроде кое-какая еда и посуда.
Значит, все таки ушла... - все еще не веря сделал вывод Нирс.
Айгир, все это время сидевший молча, вскочил и бросился к выходу. Яра, Ула, Нирс и Микан бросились за ним.
Оставьте меня!!! - рявкнул Айгир. Он пошел к своему дому, забежал в кухню, прошел к столу и положил руки на столешницу. Он закрыл глаза и стал сканировать энергетическое пространство дома. Все вроде ровно. Один небольшой всплеск, как-будто Найрани заволновалась. Но это могло быть и из-за ее решения уйти. В остальном никаких негативных следов он не почуял. Равно, как и не обнаружил он присутствия других людей в доме. Не найдя ничего, он вышел из дома и пошел к деревенскому костровищу. В глазах щипало от слез. В горле застрял рык. Айгиру казалось, что он задыхается. Он сел на стол возле костровища и прижал ладони к вискам. Мозг отказывался соображать и принимать то, что Найрани бросила его. Мыслей не осталось. Одни эмоции. Боль, одиночество, страх, тоска...
Айгир... Что ты здесь делаешь? Почему ты не дома? - за спиной Айгира стоял Дараман.
Нет у меня больше дома...
Почему?
Найрани ушла... Как она могла? Неужели я был ей настолько неприятен? Как она могла смотреть мне в глаза, отвечать на мои ласки, и предать?
Она твоя женщина, Айгир. Вот и ответь себе сам, могла ли твоя женщина предать тебя? Если ты решишь искать ее, любой из охотников клана поможет тебе в этом, если потребуется. Мы с тобой. Мы едины, - Дараман легко сжал плечо Айгира. Айгир вызвал ящера и взмыл в небо. В ушах стояли слова Дарамана: «Могла ли твоя женщина предать тебя?».
