Слабый ветер едва наполнял парус, однако отлив увлекал судно к выходу в открытое море. Весла слаженно, почти без плеска входили в воду. Надвинулась приземистая громада форта. По стене расхаживал часовой. Заметив их, он остановился, и Брикассу показалось, что солдат смотрит прямо на него. Он задержал дыхание: пришел миг узнать, не затеяла ли Судьба-Ананк игру с ничтожным смертным. Но часовой лишь молча проводил их взглядом.
Как только они обогнули мыс Алерон, ветер усилился, и баркас резво заскользил по волнам. Тьерри правил на запад, где на горизонте еще горела алая полоска заката. Боннен отступал назад, сливался с темно-лиловыми тенями ночи и сам становясь тенью.
* Нима — покровительница моряков, в нее верят на севере Орнея и в Эйре, напоминает земную русалку.
** Кап-Феррет — рыбацкая деревня и порт в одноименной бухте на северо-западе Ветанга
«Фортуната» оказалась иберской забарой*. Корабль был спрятан в четырех лигах от Боннена; место стоянки Фернан выбрал идеальное. Скалы закрывали бухту с моря. Капитан более-менее крупного корабля десять раз подумал бы, прежде чем соваться в узкий и извилистый проход. А прибрежная горная гряда делала труднодоступным путь по суше. На берегу была сооружена хижина; ручей, сбегающий с утесов, служил источником пресной воды.
Дальнейший процесс доставки товаров был превосходно отлажен: в бухту приходил баркас Тьерри, возможно — и других рыбаков. А судя по следам копыт на песке, через горы вели тайные тропы.
Брикасс насчитал шесть двенадцатифунтовых пушек на палубе и два фальконета на корме — неплохо для контрабандиста! Уж не промышляет ли капитан попутно разбоем? Ну а ему-то теперь что за беда? Разве он все еще офицер на королевской службе, чей долг преследовать таких, как Фернан? Арно сжал губы, подавляя вздох.
В команде были тридцать неразговорчивых матросов и помощник капитана — одноглазый Виттор. Появления Брикасса они встретили настороженно. Недовольно зыркающий единственным глазом Виттор отвел ему закуток рядом с капитанской каютой, пропахший невообразимой смесью немытых тел, прогорклого жира и затхлой воды, и где едва ли помещался гамак. Однако, наличие подобного помещения наводило на мысли, что контрабандистам не впервой оказывать услуги платежеспособным гостям, желающим избегнуть пристального внимания королевского правосудия.
Брикасс, не раздеваясь, рухнул в гамак и почти сразу уснул. Под утро, вынырнув из темного омута сна, он подумал, что находится на «Разящем», а вчерашний день был тяжким кошмаром. Однако блаженное заблуждение длилось лишь миг, а потом глухо заныло в груди.
Забара снялась с якоря на рассвете. Арно с невольным любопытством : как же хитрец Фернан выведет корабль из узкого пролива. «Фортуната» шла под одним лишь фор-марселем, ведомая на буксире шлюпкой; борта были обвешаны кранцами. На палубе стояли шестеро матросов с баграми наготове. Фернан сам взялся за штурвал, время от времени отдавая короткие команды. И Арно поразился слаженности действий экипажа и искусству капитана.
Выйдя в открытое море, «Фортуната» взяла курс на северо-запад. Фернан приказал поднять галейский флаг, при этом держась как можно ближе к водам Эйра. Расчет был незамысловат, но действенен: эйрландцы не станут нападать на галейский корабль, а отдаленность от родных берегов обезопасит контрабандистов от преследования сторожевых кораблей Кювилье.
Арно проводил большую часть времени на палубе, а не в душной каюте. Он подолгу смотрел на море или на то, как работают матросы. Корабельная рутина отвлекала, помогала на время забыть о горькой потере. Контрабандисты все так же косились на него, но о мнение держали при себе, что говорило о немалом авторитете капитана.
Нима явила им свою милость: всего за седмицу «Фортуната», не встретившись ни с береговой охраной обоих государств, ни с пиратами, преодолела больше сотни лиг и находилась уже вблизи от Брейтца, когда Арно, выйдя на палубу, понял, что корабль движется к берегу. Ветер благоприятствовал им. И хотя туман клочьями стлался по воде, сквозь мутную завесу уже проглядывали Брейские скалы.
- Ты изменил курс, Фернан? — спросил он у стоящего на корме контрабандиста.
- Дак... Ждут нас не только в Кап-Феррете, месьер. И вода на исходе.
Смутное беспокойство кольнуло Арно:
- Где ты намерен пристать?
- В Ландене, а что такое, сьер Арно?
Арно свел брови. Ланден, обширная бухта, скорее — небольшой залив к востоку от Брейтца. Месяц назад, на совещании адмирал Кювилье назвал эту бухту рассадником беззакония. Тем более, что речь шла о завоеванных землях, где до сих пор было неспокойно. Адмирал приказал перевооружить и отправить несколько шхун и флейтов, замаскированных под торговые, курсировать в окрестностях Ландена. Изнутри поднялся протест, но Арно подавил его: согласившись пойти с Фернаном, он поставил себя по ту сторону долга и чести. Нет теперь разницы между отпрыском благородного рода и морскими разбойниками. Медленно выдохнув, он спокойно сказал:
- Нет. Придется искать другую возможность пополнить запасы воды.
Прислушивающийся к их разговору Виттор подошел ближе.
- Да с чего ли? — во взгляде Фернана отразилось недовольство: до сих пор беглый лейтенант не задавал лишних вопросов и не вмешивался в управление кораблем. — Всю жизнь тут провел. И люди ждут.
- Вас ждет засада!
- Откуда вам знать, месьер? — подозрительно спросил Виттор.
К ним подходили другие матросы; инстинктивное недоверие к знатному сьеру читалась в их глазах. Арно часто видел подобный взгляд у новобранцев, только что завербованных на флот. И прекрасно осознавал то, что никакой власти над этими людьми у него нет — как нет и времени расположить их к себе.
— Под видом торговых, здесь пасутся корабли галейского флота, — сказал он спокойно и как можно убедительнее.
- Брешет благородный сьер, — донесся голос из задних рядов.
- А может, под королевские пушки нас подвести хочет? — добавил другой матрос.
Остальные глухо заворчали.
- Тихо! Сьер у нас непростой, али забыли?! — рявкнул Фернан и задрал голову: — Марс?
- Чисто, капитан, — отозвался впередсмотрящий.
- Где же королевский флот, месьер? — ухмыльнулся Виттор.
Арно, сдерживая гнев, посмотрел Фернану в глаза:
- Тебе придется поверить мне на слово.
- Слово благородного! — издевательски донесся тот же голос, что обвинял его во лжи.
Брикасс резко обернулся, ища взглядом говорящего.
- Спокойно, сьер Арно, — усмехнулся Фернан и обратился к команде: — Брешет благородный или нет — увидим. А пока — все по местам. Приспустить паруса. И зарядить пушки.
Забара вошла в бухту; берег медленно приближался. Брикасс до рези к глазах всматривался в рассеивающуюся мглу.
- Шхуна слева по носу! — вдруг крикнул марсовый.
Впереди и слева проступили очертания двухмачтового судна.
- Это военный корабль! — Арно, скорее по наитию, чем зрением угадывал отрывающиеся порты, количество которых явно превышало подобающее для обороны «торговца». Выстрелили носовые пушки шхуны; ядра, не долетев до борта забары, подняли столб брызг.
- Поворот фордевинд! — скомандовал Фернан, мгновенно оценивший ситуацию. — Шевелись!
«Фортуната» шла левым левым галсом, и ветер благоприятствовал рискованному маневру. Развернувшись в кабельтове от шхуны, забара устремилась к выходу в море. Брикасс в полной мере оценил достижение иберских корабелов — ходовыми качествами та намного превосходила шхуну, особенно в бейндвинде.
Позади вновь громыхнули пушки.
- Капитан! — в взгляде Виттора был вопрос.
- Погоди, — буркнул Фернан. — Пригодится еще порох.
- Справа по курсу!
Со стороны моря, наперерез «Фортунате» шел десятипушечный куттер** под темно-серыми парусами таможенников.
- Забери тебя Тьма! — выругался Фернан, и Арно понимал, почему: способный ходить под острым углом к ветру, верткий и быстроходный куттер может доставить много неприятностей. Его пушки выстрелили. На этот раз пара ядер ударила в фальшборт забары, расщепив его. Раздался ответный залп; более мощные и дальнобойные орудия контрабандистов повредили такелаж и прорвали паруса куттера.
Фернан оглянулся на отставшую шхуну и скомандовал:
- Круче к ветру!
Он рассчитывал проскочить в зазор между таможенниками и гористым мысом, однако капитан куттера разгадал замысел и попытался увеличить ход. Брикасс затаил дыхание, напряженно наблюдая за гонкой. Куттер нагонял, с другой стороны угрожающе надвинулись испещренные сизым лишайником гранитные скалы.
- Огонь! – рявкнул Фернан.
Грохнул залп.
- Нима с нами! — взревели контрабандисты: одно из ядер «Фортунаты» сбило преследователю гафель; лишившись грота, тот уже не мог продолжать погоню.
- Ушли, — осклабился Фернан, когда «Фортуната» отошла на лигу*** от Ланденской бухты, но тут же буркнул: — Эх, не дождутся товара парни. И воду придется урезать. Ничего, в Дуаренне пристанем, пусть и не по нраву мне тамошние места, — и вдруг обратился к Арно: — Я же говорил, месьер, удачливый вы. Может, не надо вам в Ветанг? Человек вы бывалый, да и не без понятий...
Арно приподнял бровь, представив себя на миг в полотняной рубахе, бордовой повязке на голове и вооруженным фамильной шпагой, стоящим на палубе «Фортунаты» или иного судна и высматривающего в серо-синем морском просторе корабли бывших боевых товарищей. Нарисовавшаяся картина была настолько абсурдной, что он усмехнулся:
- Благодарю, капитан, предложение заманчиво, но я не могу последовать ему.
Кап-Феррет представлял из себя вытянутый на десяток лиг с севера на юг мыс, покрытый песчаными дюнами, на которых кое-где росли неприхотливые приморские сосны. Он защищал от сильных ветров Закатного моря гавань, издревле облюбованную не только рыбаками, но и контрабандистами. При полном попустительстве властей, а вернее — при открытом содействии графа Инара Ветангского, который вовсю пользовался правом некогда дарованной графству автономии. В Кап-Феррет, одноименную деревню на восточном берегу бухты, везли рис и вина из Ибера, этруррские кружева и шелк, знаменитый пиррейский иззар. Из Галеи и Ноорна — сукно, пеньку и кожу. Брикассу пришла на ум мысль, насколько тщетны усилия Кювилье в искоренении незаконного оборота товаров, и что контрабандисты Галеи и покоренного Ноорна нашли общий язык скорее, чем того можно было ожидать.
Фернан-Акула уверовал в избранность беглого лейтенанта и даже скостил ему плату до десяти крон. Он вызвался проводить Арно на рынок, примыкающий к порту, где можно было купить не только припасы для дальнего путешествия, но и коня. Барышник, ежась под пристальным взглядом контрабандиста, продал Брикассу крепкого каурого жеребца по кличке Дорадо, пригодного для горных троп.
Арно распрощался с Фернаном, и сев в седло, окинул взглядом суетливую гавань, а затем посмотрел на юго-запад, где на горизонте голубоватой зубчатой стеной вставали Пиррейские горы. Встряхнув головой, он тронул бока коня каблуками, направляя его к выезду из деревни.
* В земной истории существовала сабра (забара). Испанское торговое двухмачтовое судно, предназначенное для плавания из Европы в Америку и способное отбиться от каперов. В мире Орнея — корабль двойного назначения, похож на небольшую бригантину, со смешанным парусным вооружением, оборудована штурвалом.
**Куттер — тип одномачтового парусного судна XVII—XX в. Имеет одну мачту с косым, обычно гафельным, парусным вооружением, при двух стакселях. Использовался для посыльной и разведывательной службы, а также в таможне и береговой охране.
Месяц Летних костров, Пиррей
Аррано — золотой орел парил в небе над ущельем Аниск, образованным хребтами Сьерра-Тосирол и Сьерра-Ордеса. От нагретых солнцем скал поднимались потоки теплого воздуха и аррано чутко ловил их расправленными крыльями. Он был молод и голоден. Уже второй день охота была неудачной, и сейчас птица не побрезговала бы и падалью.
Далеко внизу, по узкой тропе, опоясывающей подножие Сьерра-Торсирол ехал всадник. Ни человек, ни конь не годились в качестве добычи — по крайней мере пока не ослабли или не нашли смерть на острых камнях, но аррано качнул крыльями, закладывая вираж, и последовал за всадником.
Еще во время плавания Брикасс раздумывал, в какой из портов Ибера направиться. Иной судьбы, кроме как связанной с морем, он для себя не видел. Арно уповал на свой опыт, а прежде всего — на штурманские навыки. И здесь ему следовало бы благодарить адмирала Кювилье. После окончания войны адмирал, получивший в распоряжение порты и верфи Ноорна, принялся бурно развивать флот, уделяя особое внимание обучению офицеров.
Антадер, на севере, был ближе Барадоса, однако после страшных землетрясений эпохи Тьмы, разрушивших города и сделавших непригодными для стоянки больших кораблей гавани, северное побережье Ибера пришло в упадок. Арно казался более привлекательным юг. Три года назад ему довелось провести более шести месяцев в тех местах: король Гаспар устремил свой взгляд на Ибер и Этррури и направил пышное посольство в столицу Ибера, Алькарас, и далее — в вольные города Джинеру и Амальфи. Эскадра три месяца стояла в Барадосе, ожидая окончания неспешных переговоров; чтобы занять маявшихся от безделья людей, адмирал Кювилье и вице-адмирал Родригес устроили совместные маневры, и Брикасс получил возможность познакомиться с капризным характером Срединного моря.
Значит, Барадос, пусть даже путь сопряжен с риском заплутать в горах или нарваться на разбойников. Поступившись гордостью, Арно надеялся наняться на иберийский или этррурский торговый — а если Нима продолжит одаривать его своими милостями — военный корабль. К тому же, у него успели сложиться дружественные отношения с несколькими иберийскими офицерами.
Из Кап-Феррета он направился на юго-запад, к перевалу Бильез, и за седмицу пересек почти весь Ветанг. Дорога петляла по предгорьям Пиррея; барышник не сжульничал, и Дорадо* оказался достойным своего имени — послушным и выносливым.
Арно сразу понял, сколь неумелой была попытка выдавать себя за торговца. Судя по мелькавшему скепсису в глазах трактирщиков и оброненным словам, его скорее принимали за наемника, по неведомой причине пустившегося в бега. Впрочем, разглядывая в одном из встретившихся на пути озерцов свое отражение — осунувшееся лицо, заросшее темной щетиной, с глубокой складкой меж бровей и незнакомо жестким выражением в глазах, он признавал справедливость подобных предположений. И хотя Арно беспокоила проницательность ветангцев, те, помятуя пословицу, что слишком болтливые языки укорачиваются вместе с головой, следовали неписанному правилу: гости могут рядиться хоть жрецами, главное, чтобы платили. Подозрение в принадлежности к гильдии черного плаща** даже сыграло ему на руку, когда на одном из постоялых дворов хозяин отвел его в сторону и предложил подзаработать, сопровождая настоящего торговца, почтенного Тортю, чей телохранитель спьяну ввязался в драку и получил удар ножом в бок.
Как только они обогнули мыс Алерон, ветер усилился, и баркас резво заскользил по волнам. Тьерри правил на запад, где на горизонте еще горела алая полоска заката. Боннен отступал назад, сливался с темно-лиловыми тенями ночи и сам становясь тенью.
* Нима — покровительница моряков, в нее верят на севере Орнея и в Эйре, напоминает земную русалку.
** Кап-Феррет — рыбацкая деревня и порт в одноименной бухте на северо-западе Ветанга
*** сухарь тройной закалки. Закалка сухаря — уже подсушеный около пяти суток на воздухе испеченный хлеб (сухарь простой) — помещали на специальных лотках в раскаленную печь получали сухарь двойной закалки, потом сухарь "досушивали" пару суток и еще раз калили в печи — тройная закалка.
Глава 13
«Фортуната» оказалась иберской забарой*. Корабль был спрятан в четырех лигах от Боннена; место стоянки Фернан выбрал идеальное. Скалы закрывали бухту с моря. Капитан более-менее крупного корабля десять раз подумал бы, прежде чем соваться в узкий и извилистый проход. А прибрежная горная гряда делала труднодоступным путь по суше. На берегу была сооружена хижина; ручей, сбегающий с утесов, служил источником пресной воды.
Дальнейший процесс доставки товаров был превосходно отлажен: в бухту приходил баркас Тьерри, возможно — и других рыбаков. А судя по следам копыт на песке, через горы вели тайные тропы.
Брикасс насчитал шесть двенадцатифунтовых пушек на палубе и два фальконета на корме — неплохо для контрабандиста! Уж не промышляет ли капитан попутно разбоем? Ну а ему-то теперь что за беда? Разве он все еще офицер на королевской службе, чей долг преследовать таких, как Фернан? Арно сжал губы, подавляя вздох.
В команде были тридцать неразговорчивых матросов и помощник капитана — одноглазый Виттор. Появления Брикасса они встретили настороженно. Недовольно зыркающий единственным глазом Виттор отвел ему закуток рядом с капитанской каютой, пропахший невообразимой смесью немытых тел, прогорклого жира и затхлой воды, и где едва ли помещался гамак. Однако, наличие подобного помещения наводило на мысли, что контрабандистам не впервой оказывать услуги платежеспособным гостям, желающим избегнуть пристального внимания королевского правосудия.
Брикасс, не раздеваясь, рухнул в гамак и почти сразу уснул. Под утро, вынырнув из темного омута сна, он подумал, что находится на «Разящем», а вчерашний день был тяжким кошмаром. Однако блаженное заблуждение длилось лишь миг, а потом глухо заныло в груди.
Забара снялась с якоря на рассвете. Арно с невольным любопытством : как же хитрец Фернан выведет корабль из узкого пролива. «Фортуната» шла под одним лишь фор-марселем, ведомая на буксире шлюпкой; борта были обвешаны кранцами. На палубе стояли шестеро матросов с баграми наготове. Фернан сам взялся за штурвал, время от времени отдавая короткие команды. И Арно поразился слаженности действий экипажа и искусству капитана.
Выйдя в открытое море, «Фортуната» взяла курс на северо-запад. Фернан приказал поднять галейский флаг, при этом держась как можно ближе к водам Эйра. Расчет был незамысловат, но действенен: эйрландцы не станут нападать на галейский корабль, а отдаленность от родных берегов обезопасит контрабандистов от преследования сторожевых кораблей Кювилье.
Арно проводил большую часть времени на палубе, а не в душной каюте. Он подолгу смотрел на море или на то, как работают матросы. Корабельная рутина отвлекала, помогала на время забыть о горькой потере. Контрабандисты все так же косились на него, но о мнение держали при себе, что говорило о немалом авторитете капитана.
Нима явила им свою милость: всего за седмицу «Фортуната», не встретившись ни с береговой охраной обоих государств, ни с пиратами, преодолела больше сотни лиг и находилась уже вблизи от Брейтца, когда Арно, выйдя на палубу, понял, что корабль движется к берегу. Ветер благоприятствовал им. И хотя туман клочьями стлался по воде, сквозь мутную завесу уже проглядывали Брейские скалы.
- Ты изменил курс, Фернан? — спросил он у стоящего на корме контрабандиста.
- Дак... Ждут нас не только в Кап-Феррете, месьер. И вода на исходе.
Смутное беспокойство кольнуло Арно:
- Где ты намерен пристать?
- В Ландене, а что такое, сьер Арно?
Арно свел брови. Ланден, обширная бухта, скорее — небольшой залив к востоку от Брейтца. Месяц назад, на совещании адмирал Кювилье назвал эту бухту рассадником беззакония. Тем более, что речь шла о завоеванных землях, где до сих пор было неспокойно. Адмирал приказал перевооружить и отправить несколько шхун и флейтов, замаскированных под торговые, курсировать в окрестностях Ландена. Изнутри поднялся протест, но Арно подавил его: согласившись пойти с Фернаном, он поставил себя по ту сторону долга и чести. Нет теперь разницы между отпрыском благородного рода и морскими разбойниками. Медленно выдохнув, он спокойно сказал:
- Нет. Придется искать другую возможность пополнить запасы воды.
Прислушивающийся к их разговору Виттор подошел ближе.
- Да с чего ли? — во взгляде Фернана отразилось недовольство: до сих пор беглый лейтенант не задавал лишних вопросов и не вмешивался в управление кораблем. — Всю жизнь тут провел. И люди ждут.
- Вас ждет засада!
- Откуда вам знать, месьер? — подозрительно спросил Виттор.
К ним подходили другие матросы; инстинктивное недоверие к знатному сьеру читалась в их глазах. Арно часто видел подобный взгляд у новобранцев, только что завербованных на флот. И прекрасно осознавал то, что никакой власти над этими людьми у него нет — как нет и времени расположить их к себе.
— Под видом торговых, здесь пасутся корабли галейского флота, — сказал он спокойно и как можно убедительнее.
- Брешет благородный сьер, — донесся голос из задних рядов.
- А может, под королевские пушки нас подвести хочет? — добавил другой матрос.
Остальные глухо заворчали.
- Тихо! Сьер у нас непростой, али забыли?! — рявкнул Фернан и задрал голову: — Марс?
- Чисто, капитан, — отозвался впередсмотрящий.
- Где же королевский флот, месьер? — ухмыльнулся Виттор.
Арно, сдерживая гнев, посмотрел Фернану в глаза:
- Тебе придется поверить мне на слово.
- Слово благородного! — издевательски донесся тот же голос, что обвинял его во лжи.
Брикасс резко обернулся, ища взглядом говорящего.
- Спокойно, сьер Арно, — усмехнулся Фернан и обратился к команде: — Брешет благородный или нет — увидим. А пока — все по местам. Приспустить паруса. И зарядить пушки.
Забара вошла в бухту; берег медленно приближался. Брикасс до рези к глазах всматривался в рассеивающуюся мглу.
- Шхуна слева по носу! — вдруг крикнул марсовый.
Впереди и слева проступили очертания двухмачтового судна.
- Это военный корабль! — Арно, скорее по наитию, чем зрением угадывал отрывающиеся порты, количество которых явно превышало подобающее для обороны «торговца». Выстрелили носовые пушки шхуны; ядра, не долетев до борта забары, подняли столб брызг.
- Поворот фордевинд! — скомандовал Фернан, мгновенно оценивший ситуацию. — Шевелись!
«Фортуната» шла левым левым галсом, и ветер благоприятствовал рискованному маневру. Развернувшись в кабельтове от шхуны, забара устремилась к выходу в море. Брикасс в полной мере оценил достижение иберских корабелов — ходовыми качествами та намного превосходила шхуну, особенно в бейндвинде.
Позади вновь громыхнули пушки.
- Капитан! — в взгляде Виттора был вопрос.
- Погоди, — буркнул Фернан. — Пригодится еще порох.
- Справа по курсу!
Со стороны моря, наперерез «Фортунате» шел десятипушечный куттер** под темно-серыми парусами таможенников.
- Забери тебя Тьма! — выругался Фернан, и Арно понимал, почему: способный ходить под острым углом к ветру, верткий и быстроходный куттер может доставить много неприятностей. Его пушки выстрелили. На этот раз пара ядер ударила в фальшборт забары, расщепив его. Раздался ответный залп; более мощные и дальнобойные орудия контрабандистов повредили такелаж и прорвали паруса куттера.
Фернан оглянулся на отставшую шхуну и скомандовал:
- Круче к ветру!
Он рассчитывал проскочить в зазор между таможенниками и гористым мысом, однако капитан куттера разгадал замысел и попытался увеличить ход. Брикасс затаил дыхание, напряженно наблюдая за гонкой. Куттер нагонял, с другой стороны угрожающе надвинулись испещренные сизым лишайником гранитные скалы.
- Огонь! – рявкнул Фернан.
Грохнул залп.
- Нима с нами! — взревели контрабандисты: одно из ядер «Фортунаты» сбило преследователю гафель; лишившись грота, тот уже не мог продолжать погоню.
- Ушли, — осклабился Фернан, когда «Фортуната» отошла на лигу*** от Ланденской бухты, но тут же буркнул: — Эх, не дождутся товара парни. И воду придется урезать. Ничего, в Дуаренне пристанем, пусть и не по нраву мне тамошние места, — и вдруг обратился к Арно: — Я же говорил, месьер, удачливый вы. Может, не надо вам в Ветанг? Человек вы бывалый, да и не без понятий...
Арно приподнял бровь, представив себя на миг в полотняной рубахе, бордовой повязке на голове и вооруженным фамильной шпагой, стоящим на палубе «Фортунаты» или иного судна и высматривающего в серо-синем морском просторе корабли бывших боевых товарищей. Нарисовавшаяся картина была настолько абсурдной, что он усмехнулся:
- Благодарю, капитан, предложение заманчиво, но я не могу последовать ему.
Кап-Феррет представлял из себя вытянутый на десяток лиг с севера на юг мыс, покрытый песчаными дюнами, на которых кое-где росли неприхотливые приморские сосны. Он защищал от сильных ветров Закатного моря гавань, издревле облюбованную не только рыбаками, но и контрабандистами. При полном попустительстве властей, а вернее — при открытом содействии графа Инара Ветангского, который вовсю пользовался правом некогда дарованной графству автономии. В Кап-Феррет, одноименную деревню на восточном берегу бухты, везли рис и вина из Ибера, этруррские кружева и шелк, знаменитый пиррейский иззар. Из Галеи и Ноорна — сукно, пеньку и кожу. Брикассу пришла на ум мысль, насколько тщетны усилия Кювилье в искоренении незаконного оборота товаров, и что контрабандисты Галеи и покоренного Ноорна нашли общий язык скорее, чем того можно было ожидать.
Фернан-Акула уверовал в избранность беглого лейтенанта и даже скостил ему плату до десяти крон. Он вызвался проводить Арно на рынок, примыкающий к порту, где можно было купить не только припасы для дальнего путешествия, но и коня. Барышник, ежась под пристальным взглядом контрабандиста, продал Брикассу крепкого каурого жеребца по кличке Дорадо, пригодного для горных троп.
Арно распрощался с Фернаном, и сев в седло, окинул взглядом суетливую гавань, а затем посмотрел на юго-запад, где на горизонте голубоватой зубчатой стеной вставали Пиррейские горы. Встряхнув головой, он тронул бока коня каблуками, направляя его к выезду из деревни.
* В земной истории существовала сабра (забара). Испанское торговое двухмачтовое судно, предназначенное для плавания из Европы в Америку и способное отбиться от каперов. В мире Орнея — корабль двойного назначения, похож на небольшую бригантину, со смешанным парусным вооружением, оборудована штурвалом.
**Куттер — тип одномачтового парусного судна XVII—XX в. Имеет одну мачту с косым, обычно гафельным, парусным вооружением, при двух стакселях. Использовался для посыльной и разведывательной службы, а также в таможне и береговой охране.
*** в данном случае — морская, около 1800 м, кабельтов — ок 180 м
Глава 14
Месяц Летних костров, Пиррей
Аррано — золотой орел парил в небе над ущельем Аниск, образованным хребтами Сьерра-Тосирол и Сьерра-Ордеса. От нагретых солнцем скал поднимались потоки теплого воздуха и аррано чутко ловил их расправленными крыльями. Он был молод и голоден. Уже второй день охота была неудачной, и сейчас птица не побрезговала бы и падалью.
Далеко внизу, по узкой тропе, опоясывающей подножие Сьерра-Торсирол ехал всадник. Ни человек, ни конь не годились в качестве добычи — по крайней мере пока не ослабли или не нашли смерть на острых камнях, но аррано качнул крыльями, закладывая вираж, и последовал за всадником.
Еще во время плавания Брикасс раздумывал, в какой из портов Ибера направиться. Иной судьбы, кроме как связанной с морем, он для себя не видел. Арно уповал на свой опыт, а прежде всего — на штурманские навыки. И здесь ему следовало бы благодарить адмирала Кювилье. После окончания войны адмирал, получивший в распоряжение порты и верфи Ноорна, принялся бурно развивать флот, уделяя особое внимание обучению офицеров.
Антадер, на севере, был ближе Барадоса, однако после страшных землетрясений эпохи Тьмы, разрушивших города и сделавших непригодными для стоянки больших кораблей гавани, северное побережье Ибера пришло в упадок. Арно казался более привлекательным юг. Три года назад ему довелось провести более шести месяцев в тех местах: король Гаспар устремил свой взгляд на Ибер и Этррури и направил пышное посольство в столицу Ибера, Алькарас, и далее — в вольные города Джинеру и Амальфи. Эскадра три месяца стояла в Барадосе, ожидая окончания неспешных переговоров; чтобы занять маявшихся от безделья людей, адмирал Кювилье и вице-адмирал Родригес устроили совместные маневры, и Брикасс получил возможность познакомиться с капризным характером Срединного моря.
Значит, Барадос, пусть даже путь сопряжен с риском заплутать в горах или нарваться на разбойников. Поступившись гордостью, Арно надеялся наняться на иберийский или этррурский торговый — а если Нима продолжит одаривать его своими милостями — военный корабль. К тому же, у него успели сложиться дружественные отношения с несколькими иберийскими офицерами.
Из Кап-Феррета он направился на юго-запад, к перевалу Бильез, и за седмицу пересек почти весь Ветанг. Дорога петляла по предгорьям Пиррея; барышник не сжульничал, и Дорадо* оказался достойным своего имени — послушным и выносливым.
Арно сразу понял, сколь неумелой была попытка выдавать себя за торговца. Судя по мелькавшему скепсису в глазах трактирщиков и оброненным словам, его скорее принимали за наемника, по неведомой причине пустившегося в бега. Впрочем, разглядывая в одном из встретившихся на пути озерцов свое отражение — осунувшееся лицо, заросшее темной щетиной, с глубокой складкой меж бровей и незнакомо жестким выражением в глазах, он признавал справедливость подобных предположений. И хотя Арно беспокоила проницательность ветангцев, те, помятуя пословицу, что слишком болтливые языки укорачиваются вместе с головой, следовали неписанному правилу: гости могут рядиться хоть жрецами, главное, чтобы платили. Подозрение в принадлежности к гильдии черного плаща** даже сыграло ему на руку, когда на одном из постоялых дворов хозяин отвел его в сторону и предложил подзаработать, сопровождая настоящего торговца, почтенного Тортю, чей телохранитель спьяну ввязался в драку и получил удар ножом в бок.
