— Похоже, подалтарная целла.
Удивительно, но в целле не было полной темноты — видимо, на поверхность вели световые колодцы. В центре находился высокий прямоугольный саркофаг; даже не спускаясь вниз, можно было понять, что он пуст. Крышка валялась рядом.
— Странно. Крышку будто отбросили... — пробормотала Ивэн.
— Не хотите же вы сказать, что тот, кто был погребен в нем, вышел прогуляться? — пожал плечами Раймон. — Мародеры. Обычно в целлах хранилось самое ценное. Откуда же проникает свет? Световые колодцы? Или еще один выход? Проверю.
Не без труда он спустился по узким осыпавшимся ступеням и остановился, ожидая пока глаза привыкнут к полумраку. Никаких световых колодцев не было и в помине, слабое свечение исходило от самих стен и потолка. Оденар присвистнул: фосфорит. Редчайший минерал, которым подобало инкрустировать королевский трон, а не отделывать каморку затерянного в лесу святилища. Значит, вряд ли здесь побывали мародеры. Неужто и вправду древний жрец покинул сам место своего упокоения? Находясь в сердце Армории, да после чудес прошедшей ночи еще и в не такое поверишь. Он усмехнулся своим мыслям, затем посмотрел на Ивэн. Та сидела на краю лаза, свесив ноги. Тьма! Их никто не видит.
— Прошу вас, сьера, — сказал он, протягивая руку. — Не сочтите за оскорбление, но не хотелось бы подвергать вас риску сломать шею.
Девушка заколебалась, но затем оперлась на его руку. Впрочем, оказавшись внизу, она тут же отстранилась и подошла к саркофагу.
На его стенках был выбит тот же символ, что Оденар видел у старика — рассеченный круг с посохом внутри.
— Здесь был похоронен Одаренный, — заявила Ивэн.
— Откуда вы знаете? — недоверчиво спросил Оденар.
— Смотрите — в навершии посоха точка. Искра Странника. Я видела такой знак в одной из книг.
— Вы хорошо образованы. А вам не попадалось что-либо о храме в Зачарованном лесу?
— Нет.
Оденар заглянул внутрь саркофага:
— Тлен и запустение. Хотя... — он запнулся и смахнул толстый слой пыли и песка. В рассеянном свете он увидел на дне каплевидный камень в массивной оправе из темного металла. Раймон осторожно взял его, потер обшлагом рукава и взглянул на просвет. Перед глазами как будто вспыхнула голубая звезда.
— Надо же... Откуда здесь взяться этакой побрякушке?
Ивэн пожала плечами.
— Выглядит ценной... — он сунул находку в карман куртки: — Пригодится. Ну, разведка проведена. Пора возвращаться. Если позволите, я вновь помогу вам одолеть ступеньки.
В лагере их встретил довольный Стерен. Охота была более чем удачной: ему удалось подстрелить крупного оленя, что в свою очередь привело Раймона в благодушное расположение духа. Если лес столь обилен дичью, вопрос, где добыть провиант, отпадал сам собой. Вскоре запах жаренного мяса дурманяще поплыл в воздухе, вызывая оживление среди солдат.
Оденар отметил, что мушкетеры и кавалеристы рассаживались не чинясь, бок о бок, и это было хорошим знаком. Однако сьера Ивэн устроилась поодаль от всех. Поглощая истекающее соком мясо, Оденар время от времени кидал на нее быстрые взгляды.
Между бровями девушки залегла глубокая складка. Мысленно она явно была очень далеко от весело гомонящих людей. К своему куску она почти не притронулась.
...Ивэн была зла на себя. Как можно быть такой беспечной. И глупой. Отправиться плескаться в воде, понадеявшись что ее уход никто не обратит внимание! Будто ночного дождя было недостаточно. Но ей хотелось смыть с себя не столько грязь, как воспоминания. Хотя все равно не удалось. Стоило ей прикрыть глаза, как на нее обрушивались звуки битвы...
«Вперед!» — полковник Делюк указывает саблей на галейцев в вороненных кирасах, врубившихся в левый флаг ноорнской армии.
А у эскадрона капитана Фонтегара другая задача. На середине Краннского поля они поворачивают и идут на артиллерийскую батарею врага.
«Вперееед!»
Впереди, уже близко, — земляной вал, прикрывающий батарею, и блеск мушкетов над ним. Жерла пушек выплевывают дым и пламя; вспухают черные столбы, и с неба валятся комья земли вперемешку с тем, что недавно было человеком или лошадью.
Ивэн тоже кричит, и ярость выжигает дотла животный ужас. «Молнии» влетают в завесу порохового дыма. Залп — и рядом с ней на землю падают сразу несколько всадников. Лир перемахивает через вал; щеку обдает близким жаром. Перекошенные лица галейцев. Один из них наводит на нее пистолет. Она сжимает бока Лира коленями. Конь храпит и вскидывается на дыбы, бьет врага передними копытами. В следующий миг Ивэн рубит галейца саблей.
Батарею защищает едва ли полурота мушкетеров. Пушечная пальба стихает, однако один из кавалеристов вдруг с хрипом валится наземь: из живота торчит короткая пика. Из сизого марева выныривают всадники в серо-черных мундирах. Черные гусары короля Гаспара! Ивэн отбивает клинок. Поворот. Короткий взмах сабли. Липкие капли на лице, липкая рукоять. Поворот. Выстрелы и лязг стали перемежаются яростными воплями. Пронзительно визжат раненые кони.
— Все назад! Это приказ! — сквозь хаос пробивается крик капитана Фонтегара. — Эрвью! Уводи людей!
Она подчиняется скорее инстинктивно. «Молнии» устремляются вслед за ней. Через миг земля содрогается, по оставленной позади батарее проносится огненный шквал, заставляя коней с диким ржанием взвиться на дыбы.
А потом все заканчивается.
— Сьер Эрвью! — капрал Лорент трогает ее за рукав.
Ивэн обнаруживает, что сидит в седле, сжимая в опущенной руке ставшую невероятно тяжелой саблю. Они остановились в чахлой рощице, примыкающей к Краннскому полю с запада. К ним подъезжают уцелевшие кавалеристы. Не более двух десятков из ста. Она проводит тыльной стороной ладони по лицу, стирая — а вернее, еще больше размазывая чужую кровь. Уши как будто заткнуты паклей. Она поправляет шлем и хрипло спрашивает:
— Капитан Фонтегар?
— Убит. Какие будут приказания, сьер Эрвью?
Со стороны ставки маршала Лонея доносится треск мушкетной стрельбы и отдаленные крики.
— Возвращаемся назад, — говорит Ивэн, пытаясь разглядеть сквозь переплетение ветвей что там происходит.
На ночь Оденар приказал выставить дополнительных часовых. На всякий случай.
Солдаты понемногу расходились от костра, лагерь затихал, но Ивэн так и сидела, не мигая глядя в пламя. Капитан тяжело вздохнул и поднялся на ноги, заранее досадуя на себя за то, что собирался сделать.
— Не спится, сьер Эрвью? — голос Оденара ворвался в ее мысли.
Ивэн вскинула голову: капитан стоял в двух шагах от нее, а она так задумалась, что даже не услышала, как он подошел. Вид у него был самый серьезный, но во взгляде Ивэн уловила тень незлой иронии.
— Слишком... тихо. Как будто и нет войны.
— Пожалуй, что так. Войны больше нет, – усмехнулся Раймон и спросил, понизив голос: – Что будете делать в Брейтце?
Она пожала плечами.
— То же, что и многие. Буду искать сговорчивого капитана, который доставит меня в Эйрланд.
— Почему именно туда? Хотя, вы говорили, что род вашего отца берет начало из Эйра. Если у вас там кто-то, кто может принять вас?
Ивэн, которую уже начали тяготить расспросы Оденара, уклончиво ответила:
— Ап Бенодеты весьма многочисленны.
Он испытующе смотрел на нее и молчал, тогда она неохотно добавила:
— Землями на юго-востоке Эйрланда владеет Колин ап Бенодет. Дальний родич отца.
— Вы могли бы проделать с нами часть пути.
Девушка вздернула подбородок:
— В качестве кого?
— Будет разумно, если вы так и останетесь тем, за кого себя выдаете, — совсем тихо сказал Оденар. — Пока мы не сойдем на берег.
— Я... обдумаю ваше предложение, сьер Оденар.
— Обдумайте, теньент. И идите отдыхать. Выступаем, как только начнет светать.
Оденар ушел, а она, посидев возле рдеющих углей еще немного, встала, вдохнула прохладный воздух, напоенный запахами трав. Над зубчатой стеной леса взошла луна и деревья казались отлитыми из черного серебра Бриенских копей. Армория застыла в извечном покое, как будто вокруг не лежала истерзанная войной страна.
До позиций ноорнской армии они так и не добрались.
— Вон, гляньте-ка... — сдавленно проговорил капрал, но Ивэн и сама уже видела, что над шатром маршала Лонея развевается галейский стяг.
С трудом оторвав взгляд от желто-черного полотнища, она оглядела перепаханное копытами и ядрами, заваленное телами Краннское поле, ища глазами синие мундиры своего полка и не находя их. С разных сторон еще слышались одиночные выстрелы, однако сражение закончилось. Даже в роще были слышны возгласы ликования победителей. Ивэн пристально поочередно вглядывалась в хмурые лица солдат. Есть ли у нее право распоряжаться их судьбами?
— Кто-то желает вернуться домой? Глашатаи на площадях Ренна и Нанта уже полгода кричат, что король Гаспар гарантирует помилование и неприкосновенность сдавшимся.
Капрал Лорент отрицательно мотнул головой и сплюнул:
— Сладок он в речах. Поверил ягненок волку...
— Некуда возвращаться, дом-то — тю. В Туаре был мой дом — поддержал его один из из рядовых.
— Тогда нам остается идти к побережью. Дуаренн. А там — посмотрим, — решительно сказала Ивэн.
Принц Лодо то ли действительно желая продемонстрировать милосердие к побежденным, то ли проявляя неторопливость сытого хищника, отлично знающего, что раненой жертве никуда не деться, не преследовал остатки ноорнской армии.
Возле Кранна «Молниям» то и дело попадались бредущие в разных направлениях группами или поодиночке солдаты. Но Дуареннский тракт, кратчайшая дорога к морю для тех, кто был не прочь попытать счастья на чужбине, к удивлению Ивэн был пустынным. Только когда солнце начало уже клониться к западу, они нагнали небольшой отряд мушкетеров, которыми командовал светловолосый офицер с резкими, но правильными чертами лица. Он оглядел кавалеристов прищуренными серыми глазами и, не проявляя особой почтительности, обычной для пехотинца, и даже не дослушав приветствие, предложил объединить отряды – на случай внезапной стычки с галейцами. Впрочем, на лице капитана читалось, что он не слишком расстроится, если кавалеристы предпочтут продолжить свой путь самостоятельно.
Поколебавшись, Ивэн согласилась. Кто бы мог знать, что сьер Оденар окажется настолько... внимательным.
А что делать дальше? Про Эйр много рассказывал отец. Набеги горных кланов не прекращались веками. Она не питала особой надежды на гостеприимство Колина ап Бенодета, вряд ли подозревающего об ее существовании. И больше рассчитывала на умение обращаться с клинком. Наемники, да еще из бывших военных, всегда любезны сердцу северян. А тем более — отряд. Однако, они окажутся среди далеко не всегда дружелюбно настроенных людей. И хотя женщины Эйра не раз поднимали оружие, защищая свой дом, если кто-кто, как Оденар, внезапно разоблачит ее обман, это может привести к весьма тяжким последствиям для всех.
Что ж, она предоставит солдатам решать, желают ли они и дальше признавать ее своим командиром. И обдумает предложение капитана. А сейчас ей и в самом деле пора спать
Лагерь пришел в движение, как только небо на востоке окрасилось в алые цвета. Быстро светало, однако солнце еще не взошло. Солдаты негромко переговаривались, звякая амуницией; фыркали и встряхивали головами кони. Раймон поглядывал в сторону «Молний», седлавших лошадей. Ивэн выглядела уверенной и собранной; ни следа от тягостных раздумий, отражение которых он видел ночью на ее лице. К своему удивлению, он еще больше уверился в правильности принятого решения. Девушка останется с ними до Дарна. А может и дальше. Он еще подумает об этом, однако сейчас его весьма беспокоило, что от арьергарда ни слуху, ни духу, хотя часовые возле лагеря призывали в свидетели Странника Карающего, что всю ночь не смыкали глаз, и ничего подозрительного не видели и не слышали.
— Сьер Оденар, — окликнула его Ивэн, — Лорент не прислал гонца.
— Какой срок вы оговаривали?
— Как только будет светать.
— Если ваши дозорные не проспали... — видя ее возмущение, он не закончил фразу и спросил, обращаясь к мушкетерам: — Кто не распугает всех сорок? Роже, ты вроде из охотников был?
Невысокий щуплый солдат подошел ближе.
— Лесовничал, было дело, сьер капитан
— Прогуляйся-ка. Потом нагонишь нас. Да смотри в оба. Если что, сам сорокой стань.
— Тенью пройду, не извольте беспокоиться! И знак подам.
Он закинул мушкет на плечо, на ходу поклонился, и взбежав на пригорок, исчез в кустарнике.
— Поторапливаемся! — Оденар окинул взглядом стоянку: не забыли ли чего.
Построившиеся в колонну мушкетеры начали переходить на другой берег ручья.
Ивэн, уже сидя в седле, не спешила присоединится к ним, остальные кавалеристы собрались возле нее.
Она напряженно всматривалась в лесную чащу. То, что до сих пор от Лорента не было гонца, означало, что дозорные перебиты или пленены. И враги, кем бы ни были, расправились с бывалыми воинами так, что в лагере ничего не услышали. Если это галейцы, то им помогают Запредельные Твари, не иначе. И если они идут следом, то широкий, но мелкий ручей конницу не задержит, а до спасительного леса по ту сторону долины слишком далеко...
«В лесу можно спрятать целую армию. И при должной выучке солдата, ты ничего не заподозришь, пройдя в шаге от него. Или пока он не решит обнаружить свое присутствие выстрелом в упор», — вспомнились слова отца. — «Птицы станут твоими ушами и глазами. Всегда обращай внимание на птиц. Галдят ли они, мечутся ли над деревьями, или наоборот — затаились».
Слишком спокойно. По спине девушки пробежал холодок. Птицы, еще недавно щебетавшие на все лады, смолкли.
— Они уже здесь! — крикнула она.
Дрого выбрался на берег, и Оденар пустил его широкой рысью вдоль колонны солдат. Но не успел он поравняться со Стереном, как позади раздался крик Ивэн и улюлюканье. Оденар натянул поводья, заставляя всхрапнувшего Дрого подняться на дыбы, и обернулся:
из леса вырвался конный отряд. Все те же проклятые гвардейцы принца! Рискуя переломать ноги лошадям, они понеслись вниз, к ручью.
— К храму! — крикнул Оденар. — Быстро! Сьер Эрвью, отходите!
Однако девушка повернула коня навстречу галейцам, и «Молнии» ринулись за ней.
— Задери тебя Тьма! Отрыть огонь!
Мушкетеры пятились к холму, на ходу запаливая фитили и прицеливаясь. Сухо защелкали выстрелы, и мчащиеся первыми галейцы кубарем покатились по земле. Но и кому-то из «Молний» не повезло. Часть солдат Лодо попыталась продраться сквозь заросли и обойти кавалеристов слева, однако мушкетеры ссадили с седел еще нескольких. Оденар, спрыгнув с Дрого, хлопнул того по крупу; поискал глазами Ивэн и скрипнул зубами: «Молнии» уже рубились с гвардейцами, однако кавалеристов окружали, и было очевидно, что их вот-вот сомнут.
Пороховой дым заволакивал берег. Но врагов было не меньше пяти десятков, а из леса выскакивали все новые всадники.
Ивэн выстрелила в несущегося на нее всадника; тот сполз с седла вбок, застрял ногой в стремени, и испуганный конь поволок его по каменистому берегу. Сзади прогремел очередной мушкетный залп — и четверо галейцев рухнули вместо с лошадьми. Она отбросила разряженный пистолет и схватилась с рыжеусым гвардейцем.
Удивительно, но в целле не было полной темноты — видимо, на поверхность вели световые колодцы. В центре находился высокий прямоугольный саркофаг; даже не спускаясь вниз, можно было понять, что он пуст. Крышка валялась рядом.
— Странно. Крышку будто отбросили... — пробормотала Ивэн.
— Не хотите же вы сказать, что тот, кто был погребен в нем, вышел прогуляться? — пожал плечами Раймон. — Мародеры. Обычно в целлах хранилось самое ценное. Откуда же проникает свет? Световые колодцы? Или еще один выход? Проверю.
Не без труда он спустился по узким осыпавшимся ступеням и остановился, ожидая пока глаза привыкнут к полумраку. Никаких световых колодцев не было и в помине, слабое свечение исходило от самих стен и потолка. Оденар присвистнул: фосфорит. Редчайший минерал, которым подобало инкрустировать королевский трон, а не отделывать каморку затерянного в лесу святилища. Значит, вряд ли здесь побывали мародеры. Неужто и вправду древний жрец покинул сам место своего упокоения? Находясь в сердце Армории, да после чудес прошедшей ночи еще и в не такое поверишь. Он усмехнулся своим мыслям, затем посмотрел на Ивэн. Та сидела на краю лаза, свесив ноги. Тьма! Их никто не видит.
— Прошу вас, сьера, — сказал он, протягивая руку. — Не сочтите за оскорбление, но не хотелось бы подвергать вас риску сломать шею.
Девушка заколебалась, но затем оперлась на его руку. Впрочем, оказавшись внизу, она тут же отстранилась и подошла к саркофагу.
На его стенках был выбит тот же символ, что Оденар видел у старика — рассеченный круг с посохом внутри.
— Здесь был похоронен Одаренный, — заявила Ивэн.
— Откуда вы знаете? — недоверчиво спросил Оденар.
— Смотрите — в навершии посоха точка. Искра Странника. Я видела такой знак в одной из книг.
— Вы хорошо образованы. А вам не попадалось что-либо о храме в Зачарованном лесу?
— Нет.
Оденар заглянул внутрь саркофага:
— Тлен и запустение. Хотя... — он запнулся и смахнул толстый слой пыли и песка. В рассеянном свете он увидел на дне каплевидный камень в массивной оправе из темного металла. Раймон осторожно взял его, потер обшлагом рукава и взглянул на просвет. Перед глазами как будто вспыхнула голубая звезда.
— Надо же... Откуда здесь взяться этакой побрякушке?
Ивэн пожала плечами.
— Выглядит ценной... — он сунул находку в карман куртки: — Пригодится. Ну, разведка проведена. Пора возвращаться. Если позволите, я вновь помогу вам одолеть ступеньки.
Глава 3
В лагере их встретил довольный Стерен. Охота была более чем удачной: ему удалось подстрелить крупного оленя, что в свою очередь привело Раймона в благодушное расположение духа. Если лес столь обилен дичью, вопрос, где добыть провиант, отпадал сам собой. Вскоре запах жаренного мяса дурманяще поплыл в воздухе, вызывая оживление среди солдат.
Оденар отметил, что мушкетеры и кавалеристы рассаживались не чинясь, бок о бок, и это было хорошим знаком. Однако сьера Ивэн устроилась поодаль от всех. Поглощая истекающее соком мясо, Оденар время от времени кидал на нее быстрые взгляды.
Между бровями девушки залегла глубокая складка. Мысленно она явно была очень далеко от весело гомонящих людей. К своему куску она почти не притронулась.
...Ивэн была зла на себя. Как можно быть такой беспечной. И глупой. Отправиться плескаться в воде, понадеявшись что ее уход никто не обратит внимание! Будто ночного дождя было недостаточно. Но ей хотелось смыть с себя не столько грязь, как воспоминания. Хотя все равно не удалось. Стоило ей прикрыть глаза, как на нее обрушивались звуки битвы...
«Вперед!» — полковник Делюк указывает саблей на галейцев в вороненных кирасах, врубившихся в левый флаг ноорнской армии.
А у эскадрона капитана Фонтегара другая задача. На середине Краннского поля они поворачивают и идут на артиллерийскую батарею врага.
«Вперееед!»
Впереди, уже близко, — земляной вал, прикрывающий батарею, и блеск мушкетов над ним. Жерла пушек выплевывают дым и пламя; вспухают черные столбы, и с неба валятся комья земли вперемешку с тем, что недавно было человеком или лошадью.
Ивэн тоже кричит, и ярость выжигает дотла животный ужас. «Молнии» влетают в завесу порохового дыма. Залп — и рядом с ней на землю падают сразу несколько всадников. Лир перемахивает через вал; щеку обдает близким жаром. Перекошенные лица галейцев. Один из них наводит на нее пистолет. Она сжимает бока Лира коленями. Конь храпит и вскидывается на дыбы, бьет врага передними копытами. В следующий миг Ивэн рубит галейца саблей.
Батарею защищает едва ли полурота мушкетеров. Пушечная пальба стихает, однако один из кавалеристов вдруг с хрипом валится наземь: из живота торчит короткая пика. Из сизого марева выныривают всадники в серо-черных мундирах. Черные гусары короля Гаспара! Ивэн отбивает клинок. Поворот. Короткий взмах сабли. Липкие капли на лице, липкая рукоять. Поворот. Выстрелы и лязг стали перемежаются яростными воплями. Пронзительно визжат раненые кони.
— Все назад! Это приказ! — сквозь хаос пробивается крик капитана Фонтегара. — Эрвью! Уводи людей!
Она подчиняется скорее инстинктивно. «Молнии» устремляются вслед за ней. Через миг земля содрогается, по оставленной позади батарее проносится огненный шквал, заставляя коней с диким ржанием взвиться на дыбы.
А потом все заканчивается.
— Сьер Эрвью! — капрал Лорент трогает ее за рукав.
Ивэн обнаруживает, что сидит в седле, сжимая в опущенной руке ставшую невероятно тяжелой саблю. Они остановились в чахлой рощице, примыкающей к Краннскому полю с запада. К ним подъезжают уцелевшие кавалеристы. Не более двух десятков из ста. Она проводит тыльной стороной ладони по лицу, стирая — а вернее, еще больше размазывая чужую кровь. Уши как будто заткнуты паклей. Она поправляет шлем и хрипло спрашивает:
— Капитан Фонтегар?
— Убит. Какие будут приказания, сьер Эрвью?
Со стороны ставки маршала Лонея доносится треск мушкетной стрельбы и отдаленные крики.
— Возвращаемся назад, — говорит Ивэн, пытаясь разглядеть сквозь переплетение ветвей что там происходит.
***
На ночь Оденар приказал выставить дополнительных часовых. На всякий случай.
Солдаты понемногу расходились от костра, лагерь затихал, но Ивэн так и сидела, не мигая глядя в пламя. Капитан тяжело вздохнул и поднялся на ноги, заранее досадуя на себя за то, что собирался сделать.
— Не спится, сьер Эрвью? — голос Оденара ворвался в ее мысли.
Ивэн вскинула голову: капитан стоял в двух шагах от нее, а она так задумалась, что даже не услышала, как он подошел. Вид у него был самый серьезный, но во взгляде Ивэн уловила тень незлой иронии.
— Слишком... тихо. Как будто и нет войны.
— Пожалуй, что так. Войны больше нет, – усмехнулся Раймон и спросил, понизив голос: – Что будете делать в Брейтце?
Она пожала плечами.
— То же, что и многие. Буду искать сговорчивого капитана, который доставит меня в Эйрланд.
— Почему именно туда? Хотя, вы говорили, что род вашего отца берет начало из Эйра. Если у вас там кто-то, кто может принять вас?
Ивэн, которую уже начали тяготить расспросы Оденара, уклончиво ответила:
— Ап Бенодеты весьма многочисленны.
Он испытующе смотрел на нее и молчал, тогда она неохотно добавила:
— Землями на юго-востоке Эйрланда владеет Колин ап Бенодет. Дальний родич отца.
— Вы могли бы проделать с нами часть пути.
Девушка вздернула подбородок:
— В качестве кого?
— Будет разумно, если вы так и останетесь тем, за кого себя выдаете, — совсем тихо сказал Оденар. — Пока мы не сойдем на берег.
— Я... обдумаю ваше предложение, сьер Оденар.
— Обдумайте, теньент. И идите отдыхать. Выступаем, как только начнет светать.
Оденар ушел, а она, посидев возле рдеющих углей еще немного, встала, вдохнула прохладный воздух, напоенный запахами трав. Над зубчатой стеной леса взошла луна и деревья казались отлитыми из черного серебра Бриенских копей. Армория застыла в извечном покое, как будто вокруг не лежала истерзанная войной страна.
До позиций ноорнской армии они так и не добрались.
— Вон, гляньте-ка... — сдавленно проговорил капрал, но Ивэн и сама уже видела, что над шатром маршала Лонея развевается галейский стяг.
С трудом оторвав взгляд от желто-черного полотнища, она оглядела перепаханное копытами и ядрами, заваленное телами Краннское поле, ища глазами синие мундиры своего полка и не находя их. С разных сторон еще слышались одиночные выстрелы, однако сражение закончилось. Даже в роще были слышны возгласы ликования победителей. Ивэн пристально поочередно вглядывалась в хмурые лица солдат. Есть ли у нее право распоряжаться их судьбами?
— Кто-то желает вернуться домой? Глашатаи на площадях Ренна и Нанта уже полгода кричат, что король Гаспар гарантирует помилование и неприкосновенность сдавшимся.
Капрал Лорент отрицательно мотнул головой и сплюнул:
— Сладок он в речах. Поверил ягненок волку...
— Некуда возвращаться, дом-то — тю. В Туаре был мой дом — поддержал его один из из рядовых.
— Тогда нам остается идти к побережью. Дуаренн. А там — посмотрим, — решительно сказала Ивэн.
Принц Лодо то ли действительно желая продемонстрировать милосердие к побежденным, то ли проявляя неторопливость сытого хищника, отлично знающего, что раненой жертве никуда не деться, не преследовал остатки ноорнской армии.
Возле Кранна «Молниям» то и дело попадались бредущие в разных направлениях группами или поодиночке солдаты. Но Дуареннский тракт, кратчайшая дорога к морю для тех, кто был не прочь попытать счастья на чужбине, к удивлению Ивэн был пустынным. Только когда солнце начало уже клониться к западу, они нагнали небольшой отряд мушкетеров, которыми командовал светловолосый офицер с резкими, но правильными чертами лица. Он оглядел кавалеристов прищуренными серыми глазами и, не проявляя особой почтительности, обычной для пехотинца, и даже не дослушав приветствие, предложил объединить отряды – на случай внезапной стычки с галейцами. Впрочем, на лице капитана читалось, что он не слишком расстроится, если кавалеристы предпочтут продолжить свой путь самостоятельно.
Поколебавшись, Ивэн согласилась. Кто бы мог знать, что сьер Оденар окажется настолько... внимательным.
А что делать дальше? Про Эйр много рассказывал отец. Набеги горных кланов не прекращались веками. Она не питала особой надежды на гостеприимство Колина ап Бенодета, вряд ли подозревающего об ее существовании. И больше рассчитывала на умение обращаться с клинком. Наемники, да еще из бывших военных, всегда любезны сердцу северян. А тем более — отряд. Однако, они окажутся среди далеко не всегда дружелюбно настроенных людей. И хотя женщины Эйра не раз поднимали оружие, защищая свой дом, если кто-кто, как Оденар, внезапно разоблачит ее обман, это может привести к весьма тяжким последствиям для всех.
Что ж, она предоставит солдатам решать, желают ли они и дальше признавать ее своим командиром. И обдумает предложение капитана. А сейчас ей и в самом деле пора спать
Глава 4
Лагерь пришел в движение, как только небо на востоке окрасилось в алые цвета. Быстро светало, однако солнце еще не взошло. Солдаты негромко переговаривались, звякая амуницией; фыркали и встряхивали головами кони. Раймон поглядывал в сторону «Молний», седлавших лошадей. Ивэн выглядела уверенной и собранной; ни следа от тягостных раздумий, отражение которых он видел ночью на ее лице. К своему удивлению, он еще больше уверился в правильности принятого решения. Девушка останется с ними до Дарна. А может и дальше. Он еще подумает об этом, однако сейчас его весьма беспокоило, что от арьергарда ни слуху, ни духу, хотя часовые возле лагеря призывали в свидетели Странника Карающего, что всю ночь не смыкали глаз, и ничего подозрительного не видели и не слышали.
— Сьер Оденар, — окликнула его Ивэн, — Лорент не прислал гонца.
— Какой срок вы оговаривали?
— Как только будет светать.
— Если ваши дозорные не проспали... — видя ее возмущение, он не закончил фразу и спросил, обращаясь к мушкетерам: — Кто не распугает всех сорок? Роже, ты вроде из охотников был?
Невысокий щуплый солдат подошел ближе.
— Лесовничал, было дело, сьер капитан
— Прогуляйся-ка. Потом нагонишь нас. Да смотри в оба. Если что, сам сорокой стань.
— Тенью пройду, не извольте беспокоиться! И знак подам.
Он закинул мушкет на плечо, на ходу поклонился, и взбежав на пригорок, исчез в кустарнике.
— Поторапливаемся! — Оденар окинул взглядом стоянку: не забыли ли чего.
Построившиеся в колонну мушкетеры начали переходить на другой берег ручья.
Ивэн, уже сидя в седле, не спешила присоединится к ним, остальные кавалеристы собрались возле нее.
Она напряженно всматривалась в лесную чащу. То, что до сих пор от Лорента не было гонца, означало, что дозорные перебиты или пленены. И враги, кем бы ни были, расправились с бывалыми воинами так, что в лагере ничего не услышали. Если это галейцы, то им помогают Запредельные Твари, не иначе. И если они идут следом, то широкий, но мелкий ручей конницу не задержит, а до спасительного леса по ту сторону долины слишком далеко...
«В лесу можно спрятать целую армию. И при должной выучке солдата, ты ничего не заподозришь, пройдя в шаге от него. Или пока он не решит обнаружить свое присутствие выстрелом в упор», — вспомнились слова отца. — «Птицы станут твоими ушами и глазами. Всегда обращай внимание на птиц. Галдят ли они, мечутся ли над деревьями, или наоборот — затаились».
Слишком спокойно. По спине девушки пробежал холодок. Птицы, еще недавно щебетавшие на все лады, смолкли.
— Они уже здесь! — крикнула она.
Дрого выбрался на берег, и Оденар пустил его широкой рысью вдоль колонны солдат. Но не успел он поравняться со Стереном, как позади раздался крик Ивэн и улюлюканье. Оденар натянул поводья, заставляя всхрапнувшего Дрого подняться на дыбы, и обернулся:
из леса вырвался конный отряд. Все те же проклятые гвардейцы принца! Рискуя переломать ноги лошадям, они понеслись вниз, к ручью.
— К храму! — крикнул Оденар. — Быстро! Сьер Эрвью, отходите!
Однако девушка повернула коня навстречу галейцам, и «Молнии» ринулись за ней.
— Задери тебя Тьма! Отрыть огонь!
Мушкетеры пятились к холму, на ходу запаливая фитили и прицеливаясь. Сухо защелкали выстрелы, и мчащиеся первыми галейцы кубарем покатились по земле. Но и кому-то из «Молний» не повезло. Часть солдат Лодо попыталась продраться сквозь заросли и обойти кавалеристов слева, однако мушкетеры ссадили с седел еще нескольких. Оденар, спрыгнув с Дрого, хлопнул того по крупу; поискал глазами Ивэн и скрипнул зубами: «Молнии» уже рубились с гвардейцами, однако кавалеристов окружали, и было очевидно, что их вот-вот сомнут.
Пороховой дым заволакивал берег. Но врагов было не меньше пяти десятков, а из леса выскакивали все новые всадники.
Ивэн выстрелила в несущегося на нее всадника; тот сполз с седла вбок, застрял ногой в стремени, и испуганный конь поволок его по каменистому берегу. Сзади прогремел очередной мушкетный залп — и четверо галейцев рухнули вместо с лошадьми. Она отбросила разряженный пистолет и схватилась с рыжеусым гвардейцем.
