капитана Блада, - Арабелла понизила голос, и Коэн вынужден был вытянуть шею, что, впрочем, явно доставляло ему удовольствие, ведь теперь низкий вырез платься мисс Бишоп оказался прямо перед его глазами. - Я бы хотела... взглянуть на него.
Коэн вздрогнул от неожиданности и, оторвавшись от созерцания соблазнительных выпуклостей, уставился на Арабеллу:
- Вы?! Но помилуйте, как же это возможно?
- Прошу вас, - проникновенно глядя ему в глаза, прошептала она. - Я буду вам весьма, весьма признательна.
Она затаила дыхание: если сейчас лейтенант откажет ей, придется отступить.
Коэн колебался. Визит этой гордячки, мисс Бишоп, сам по себе был незаурядным событием, а уж ее просьба и подавно. С другой стороны, ему было несказанно приятно оказать ей услугу, тем более, учитывая ее новый статус. Как знать, ее благосклонность может оказаться полезной для него. И не только полезной, но и сладостной. Девушка стояла так близко, что Коэн даже ощутил легкое томление в теле. Сказать по правде, мисс Бишоп давно уже влекла его, а осознание полной безнадежности подобных порывов порядком злило и уязвляло самолюблие. И тут вдруг… Ради такого шанса можно рискнуть и пренебречь строгим уставом. Не прозябать же до конца дней на нищем жаловании, в этой чертовой дыре, где красивые девушки из приличных семей недоступны, и остается довольствоваться шлюхами да индианками. Коэн окинул взглядом фигурку мисс Бишоп, вновь задержавшись на декольте. Арабелла вопросительно подняла тонкие брови и чуть наклонила голову. Пауза затягивалась.
— Это зрелище не для дамских глаз... - с притворной неуверенностью начал лейтенант.
Арабелла перешла в наступление:
— Вы знаете, что Блад прежде был рабом моего дяди? И мне уже случалось видеть и даже разговаривать с ним? Этот ужасный пират, он так много досаждал моему дяде... и мне. Я рада, что его, наконец, смогут предать суду, и надеюсь, что ему воздастся по заслугам. Но мне бы хотелось взглянуть на него сейчас, не дожидаясь процесса.
Лейтенант подумал, что причина появления племянницы губернатора – банальная мстительность. Плохо зная ее, зато прекрасно - ее дядю, он нашел это весьма логичным. Была не была! Он уж позаботится о том, чтобы напомнить о себе, когда мисс Бишоп станет миледи Уэйд. А может - и раньше. К тому же, кругом все спокойно, корабли пиратов помаячили и сгинули, никому и в голову не приходит нападать на тюрьму, как того опасался губернатор, а от пленника не убудет, если прелестной мисс взбрело в голову полюбоваться на него.
— Как вам будет угодно, мисс Бишоп, - поклонился он, отступая в сторону.
Коэн провел Арабеллу через внутренний двор, тяжелая дверь тюрьмы лязгнула за их спинами. Они миновали помещение, полное солдат, по-видимому предназначающееся для отдыха. Коэн дал одному из солдат знак следовать за ними. Наконец все трое остановились перед дверью, обитой полосами железа. Сердце Арабеллы колотилось пойманной птицей, хотя она продолжала расточать Коэну благосклонные улыбки. Караульный звякнул ключами, подбирая нужный, и открыл дверь. Арабелла переступила через порог, а в следующий миг едва не выдала себя, кинувшись в безрассудном порыве к неподвижно лежавшему Бладу.
Отправляясь в тюрьму, она попыталась укрепить свой дух, понимая, что ей предстоит тяжелое испытание. Увиденное превзошло ее самые мрачные предположения. Конечно же, девушка помнила об угрозах в адрес капитана Блада, на которые не скупился ее дядя. Но все же она не ожидала, что тот окажется способен зайти так далеко и проявить поистине варварскую жестокость по отношению к узнику. До сих пор ему удавалось скрывать от своей племянницы эту темную сторону своей натуры.
Арабелла не могла отвести глаз от серого, измученного лица Питера, заросшего щетиной. Глаза его были закрыты, тело до пояса почти сплошь покрывали повязки. Ей показалось, что он мертв.
— Но ведь он... — в ужасе прошептала она, отшатываясь.
— Все хорошо, — поспешил уверить ее Коэн. — Доктор был у него сегодня и сказал, что ему уже лучше!
Словно в подтверждение слов Коэна, Блад медленно повернул голову, веки его дрогнули и полный страдания взгляд упал на лицо девушки. Она увидела, что глаза Питера ожили, озарились радостью. Арабелла стояла, кусая губы, из всех сил сдерживая рвущийся наружу крик отчаяния.
Ей показалось, что губы Питера шевельнулись, будто он что-то хотел сказать, но в этот миг Коэн произнес:
— Вот видите!
Он присмотрелся к девушке и встревоженно спросил:
— Мисс Бишоп, вам нехорошо? Я предупреждал, это неприглядное зрелище...
Сам того не зная, лейтенант помог Арабелле справиться с собой. С усилием оторвав взгляд от Блада, она обернулась и спокойно ответила:
— Не беспокойтесь, мистер Коэн, все в порядке.
— Вот и замечательно. Кстати, я совершенно забыл поздравить вас с надвигающимися приятными событиями, в городе только и говорят о вашей свадьбе с милордом Уэйдом.
Арабелла нашла в себе силы непринужденно рассмеяться:
— Благодарю вас за поздравления, лейтенант! И лорд Уэйд непременно узнает о таком ревностном служаке, как вы. Но пойдемте же! Право, здесь очень душно.
Уже выходя из камеры, она бросила еще один взгляд на пленника. Питер больше не смотрел на нее, он отвернулся к стене. Арабелла подавила горький вздох. Теперь начиналось самое главное. Надо было попасть на крышу. Но лейтенант вновь помог ей: не желая отпускать свою прекрасную гостью так быстро, он спросил:
— Могу ли я еще что-то сделать для вас?
— Да, если вас не затруднит или не нарушит какое-либо правило... Я бы хотела подняться на крышу, говорят, оттуда изумительный вид на бухту.
Конечно же, это нарушало правила, но Коэн, жадно пожиравший Арабеллу глазами, решил, что может себе позволить и этот риск.
...Джон Муррей, часовой, скучал. Он завидовал своим товарищам в форте — прохлаждаются небось в тенечке, а ты тут жарься под этим чертовым солнцем. Он лениво окинул малолюдную в этот час площадь. Вон показалась крытая повозка с припасами (что-то старый Билл припозднился сегодня); вон идут двое молодых и, судя по всему, богатых господ, сопровождаемых слугой-индейцем. Ничего интересного, короче. События, гораздо более интересные, разворачивались за его спиной, и он повернулся полюбоваться на необычное зрелище.
Муррей видел, что и другие ребята глазели, открыв рот: ай да племянница губернатора, даже и не подумаешь, что благородная мисс может крутить подолом, как простая девчонка. А лейтенант-то как перед ней увивается! Ну, да ему не обломится, она ж невеста этого лондонского лорда... хотя кто ж его знает.
...Караульные внизу спокойно подпустили знакомую повозку, которая остановилась в арке, загораживая им видимость. Один из них махнул рукой, разрешая проехать, и очень удивился, когда перед ним, словно под земли, возник индеец. Солдат не успел понять, что произошло, как повалился ничком. Его товарищ уже лежал на земле, все случилось быстро и тихо. Их тут же погрузили на дно повозки, а на их место, мигом натянув мундиры, встали те самые богато одетые молодые люди, оказавшиеся совсем не теми, за кого себя выдавали.
«Добрый знак!» — подумал Волверстон, направляя клячу к огромной двери.
Он загрохотал по двери своим кулачищем и заорал, что прибыла провизия. Сегодня утром, когда они перехватили повозку, он потолковал с возницей, подробно выясняя, что и как нужно делать. Дверь открылась, и индеец бесшумной тенью метнулся вперед. Волверстон почувствовал, что проникается уважением к Пако: это надо, как ловок проклятый колдун!
Пираты почти не уступали ему в быстроте, но явно проигрывали в бесшумности.
...Арабелла, увлекшая лейтенанта Коэна на противоположную сторону здания под тем предлогом, что она хочет с высоты здания посмотреть на море, продолжала кокетничать.
«Какой вздор я несу... Какое бесстыдство... Откуда взялось все это? – думала девушка. — Прежде я никогда бы не осмелилась...»
Последние события сильно изменили ее, она даже не подозревала, насколько. Прежняя Арабелла, непосредственная, в чем-то по ребячески наивная девушка, смотрящая на мир широко раскрытыми глазами, исчезла, когда она решила помочь пиратам освободить Блада.
...Блад с удивлением ощущал, как щемит сердце. В последние дни, прочнее утверждаясь в мире живых, он вполне закономерно начал думать об Арабелле, ведь она была так близко! Блад обнаружил, что гнева и обиды больше нет. Он мог спокойно и легкой грустью предаться воспоминаниям, ее образ казался нечетким, словно бы он смотрел через толстое стекло. Придет ли она на суд? Или ей будет неприятно вновь увидеть его? Так было, пока он не услышал ее голос. Поначалу ему показалось, что он грезит наяву, но это был не сон. Стекло с тихим звоном исчезло. Как он мог подумать, что разлюбил ее, что может навсегда вырвать ее образ из своей души! Почему она пришла? Впрочем, ответ последовал незамедлительно. Тогда и возникла это щемящая боль в сердце пополам со жгучей ревностью.
Но ведь это странно, заметил он себе, что человек, в шаге от позорной казни, ревнует и завидует более удачливому сопернику. Разве не этого он ожидал, когда три месяца назад не стал вызывать лорда Уйэда на поединок, а потом и вовсе отпустил его, отказавшись от мысли усилить свои позиции в игре с ямайской эскадрой и фортом еще одним заложником? Так почему же глупое сердце никак не желает успокоится?
Когда дверь вновь открылась, Блад рассержено проговорил, не желая даже повернуть голову:
— Не тюрьма, а проходной двор. Кого там еще принесло?
— Питер!
Этот голос он менее всего ожидал услышать. Невзирая на боль, Блад резко повернулся и увидел Волверстона и нескольких человек с «Арабеллы», которые застыли на пороге, не отваживаясь коснуться его.
— Волверстон? Какого черта?!
Его люди вконец обезумели, раз им взбрело в головы заявиться сюда – верно, с тем, чтобы составить ему компанию на виселице! Он собирался уже вслух усомниться в здравости их рассудка, но в следующий миг ему стало не до разговоров, потому что пираты, преодолев свою нерешительность, подхватили его на руки. Перед глазами Блада вспыхнули оранжевые круги, и все звуки отдалились и исчезли.
...Арабелла напряженно прислушивалась, не подниматся ли тревога, но все было тихо. Она слышала, что повозка подъехала, значит, пираты уже внутри.
«Как же долго!»
Она не знала, сколько еще ей удастся удерживать внимание лейтенанта и его солдат. На самом деле прошло едва ли больше четверти часа.
Но вот ее обостренный до предела слух уловил неясный шум во дворе. Ни в коем случае нельзя, чтобы сейчас кто-то из солдат посмотрел вниз. И она почти повисла на лейтенанте, позволяя обхватить себя за талию:
— Ах, это солнце...
Она сделала вид, что близка к обмороку. Краем глаза Арабелла видела, что часовые вытягивают шею, пытаясь рассмотреть, что там делает их командир с благородной леди.
Лейтенанту Коэну было приятно сжимать ее в своих объятиях, но все же он забеспокоился и подозвал одного из солдат:
— Ступай, принеси воды.
— Нет, нет, уже все прошло.
Аребелла выпрямилась и кинула взгляд на площадь. Повозка уже скрывалась за поворотом. Вовремя! Она не могла бы дольше длить этот спектакль.
— Прошу меня извинить, я отняла много вашего времени.
— О, я всегда рад быть полезным вам, мисс Бишоп, – и Коэн многозначительно глянул ей в глаза, сжимая ее пальчики в своей руке. - Всегда можете на меня положиться.
- Моя благодарность будет безгранична, мистер Коэн, - с трудом улыбнулась Арабелла.
Кажется, он рассчитывает на более близкое знакомство? Ну а что же она хотела после всех ее намеков и улыбок. Теперь медленно, медленно спуститься.
К удивлению Арабеллы, в арке продолжали маячить две фигуры в мундирах. Она даже испугалась, что никакого освобождения не произошло, но приблизившись, поняла, что видит незнакомые лица. Судя по всему, они остались, рискуя собой и создавая видимость, что все в порядке, чтобы дать как можно больше времени остальным. Лейтенант же, по счастью, был слишком увлечен изучением открывающихся его взгляду прелестей, чтобы обратить внимание на новых караульных.
— Вы не проводите меня вон до того угла? Мой портшез на соседней улице.
— С удовольствием.
Часы на башне пробили час. Арабелла удивилась: неужели всего час прошел с тех пор, как она появилась здесь? Солнце палило вовсю, на площади, где не было никакого укрытия, находиться было невыносимо. Дойдя до середины площади, она украдкой оглянулась и увидела, как люди Блада все же покинули свой пост. Сбросив мундиры и превратившись в прилично одетых молодых людей, они почти бежали по направлению к одной из боковых улочек.
Часовые на крыше, наверно, просто ослепли, или это солнце напекло им головы?
Все прошло так быстро и просто, что казалось неправдоподобным. Оставалось только надеяться, что ничего не случится в самый последний момент. Арабелла со своим спутником достигла поворота на улицу, которая вела к губернаторскому дому, и наконец-то распрощалась с ним. Как только носильщики подняли портшез, она в изнеможении откинулась на спинку и закрыла глаза. Сейчас, когда проходило колоссальное нервное напряжение, девушка действительно была на грани обморока. Вот и все, она сделала зависящее от нее. Теперь остается ждать.
...Лейтенант Коэн, заметив пропажу часовых, бегом пересек двор и ворвался в здание тюрьмы. Он увидел тела солдат и в ужасе бросился в камеру самого важного пленника Порт-Ройяла. Обнаружив, что тот исчез, лейтенант понял, что будет завидовать капитану Бладу, когда подручные Бишопа возьмутся за него. Череда омерзительно ярких и пугающих сцен и образов промелькнула перед глазами, он даже будто ощутил близкий жар раскаленных щипцов мастера Лиддла. Такое развитие событий Коэна никак не устраивало.
Нужно исчезнуть из города или затаиться, пока не объявлена тревога! Он знал один притон, но без денег его и на порог не пустят.
Коэн склонился над одним из солдат и заметил, что тот не мертв, а пребывает в неком подобии паралича. Впрочем, его товарищ был вполне себе покойником. Он не стал удивляться этим странностям. Не будучи человеком строгих моральных принципов, лейтенант быстро обшарил карманы у всех лежавших, не разбирая живых и мертвых, и выскочил обратно.
...Джон Муррей с нарастающим беспокойством прислушивался к странной тишине внизу. Пробили часы, их должны уже были сменить, но никто не появлялся. Да еще лейтенант разбегался по двору.
— Эй, Дик! – крикнул он товарищу. – Что-то неладно. Пойду-ка я гляну, заснули они там что ли.
Через пару минут его вопль разорвал сонную тишину знойного дня.
Тревога была объявлена.
Джереми Питт, напряженный как струна, мерил шагами пристань рядом с «Летящим». Разумеется, он хотел вместе с Волверстоном пойти к тюрьме, в чем ему было категорически отказано. Кто, кроме Питта, мог бы управиться с флейтом, и, случись что-либо с ним, вся их затея была бы обречена на провал.
Играя роль «купца», они доставили груз пряностей, а сегодня с утра штурман уладил все формальности с капитаном порта и получил разрешение на выход в море. Питт предупредил, что ожидает важный груз и затем немедленно отправится в путь. Роли надо было придерживаться до конца.
Коэн вздрогнул от неожиданности и, оторвавшись от созерцания соблазнительных выпуклостей, уставился на Арабеллу:
- Вы?! Но помилуйте, как же это возможно?
- Прошу вас, - проникновенно глядя ему в глаза, прошептала она. - Я буду вам весьма, весьма признательна.
Она затаила дыхание: если сейчас лейтенант откажет ей, придется отступить.
Коэн колебался. Визит этой гордячки, мисс Бишоп, сам по себе был незаурядным событием, а уж ее просьба и подавно. С другой стороны, ему было несказанно приятно оказать ей услугу, тем более, учитывая ее новый статус. Как знать, ее благосклонность может оказаться полезной для него. И не только полезной, но и сладостной. Девушка стояла так близко, что Коэн даже ощутил легкое томление в теле. Сказать по правде, мисс Бишоп давно уже влекла его, а осознание полной безнадежности подобных порывов порядком злило и уязвляло самолюблие. И тут вдруг… Ради такого шанса можно рискнуть и пренебречь строгим уставом. Не прозябать же до конца дней на нищем жаловании, в этой чертовой дыре, где красивые девушки из приличных семей недоступны, и остается довольствоваться шлюхами да индианками. Коэн окинул взглядом фигурку мисс Бишоп, вновь задержавшись на декольте. Арабелла вопросительно подняла тонкие брови и чуть наклонила голову. Пауза затягивалась.
— Это зрелище не для дамских глаз... - с притворной неуверенностью начал лейтенант.
Арабелла перешла в наступление:
— Вы знаете, что Блад прежде был рабом моего дяди? И мне уже случалось видеть и даже разговаривать с ним? Этот ужасный пират, он так много досаждал моему дяде... и мне. Я рада, что его, наконец, смогут предать суду, и надеюсь, что ему воздастся по заслугам. Но мне бы хотелось взглянуть на него сейчас, не дожидаясь процесса.
Лейтенант подумал, что причина появления племянницы губернатора – банальная мстительность. Плохо зная ее, зато прекрасно - ее дядю, он нашел это весьма логичным. Была не была! Он уж позаботится о том, чтобы напомнить о себе, когда мисс Бишоп станет миледи Уэйд. А может - и раньше. К тому же, кругом все спокойно, корабли пиратов помаячили и сгинули, никому и в голову не приходит нападать на тюрьму, как того опасался губернатор, а от пленника не убудет, если прелестной мисс взбрело в голову полюбоваться на него.
— Как вам будет угодно, мисс Бишоп, - поклонился он, отступая в сторону.
Коэн провел Арабеллу через внутренний двор, тяжелая дверь тюрьмы лязгнула за их спинами. Они миновали помещение, полное солдат, по-видимому предназначающееся для отдыха. Коэн дал одному из солдат знак следовать за ними. Наконец все трое остановились перед дверью, обитой полосами железа. Сердце Арабеллы колотилось пойманной птицей, хотя она продолжала расточать Коэну благосклонные улыбки. Караульный звякнул ключами, подбирая нужный, и открыл дверь. Арабелла переступила через порог, а в следующий миг едва не выдала себя, кинувшись в безрассудном порыве к неподвижно лежавшему Бладу.
Отправляясь в тюрьму, она попыталась укрепить свой дух, понимая, что ей предстоит тяжелое испытание. Увиденное превзошло ее самые мрачные предположения. Конечно же, девушка помнила об угрозах в адрес капитана Блада, на которые не скупился ее дядя. Но все же она не ожидала, что тот окажется способен зайти так далеко и проявить поистине варварскую жестокость по отношению к узнику. До сих пор ему удавалось скрывать от своей племянницы эту темную сторону своей натуры.
Арабелла не могла отвести глаз от серого, измученного лица Питера, заросшего щетиной. Глаза его были закрыты, тело до пояса почти сплошь покрывали повязки. Ей показалось, что он мертв.
— Но ведь он... — в ужасе прошептала она, отшатываясь.
— Все хорошо, — поспешил уверить ее Коэн. — Доктор был у него сегодня и сказал, что ему уже лучше!
Словно в подтверждение слов Коэна, Блад медленно повернул голову, веки его дрогнули и полный страдания взгляд упал на лицо девушки. Она увидела, что глаза Питера ожили, озарились радостью. Арабелла стояла, кусая губы, из всех сил сдерживая рвущийся наружу крик отчаяния.
Ей показалось, что губы Питера шевельнулись, будто он что-то хотел сказать, но в этот миг Коэн произнес:
— Вот видите!
Он присмотрелся к девушке и встревоженно спросил:
— Мисс Бишоп, вам нехорошо? Я предупреждал, это неприглядное зрелище...
Сам того не зная, лейтенант помог Арабелле справиться с собой. С усилием оторвав взгляд от Блада, она обернулась и спокойно ответила:
— Не беспокойтесь, мистер Коэн, все в порядке.
— Вот и замечательно. Кстати, я совершенно забыл поздравить вас с надвигающимися приятными событиями, в городе только и говорят о вашей свадьбе с милордом Уэйдом.
Арабелла нашла в себе силы непринужденно рассмеяться:
— Благодарю вас за поздравления, лейтенант! И лорд Уэйд непременно узнает о таком ревностном служаке, как вы. Но пойдемте же! Право, здесь очень душно.
Уже выходя из камеры, она бросила еще один взгляд на пленника. Питер больше не смотрел на нее, он отвернулся к стене. Арабелла подавила горький вздох. Теперь начиналось самое главное. Надо было попасть на крышу. Но лейтенант вновь помог ей: не желая отпускать свою прекрасную гостью так быстро, он спросил:
— Могу ли я еще что-то сделать для вас?
— Да, если вас не затруднит или не нарушит какое-либо правило... Я бы хотела подняться на крышу, говорят, оттуда изумительный вид на бухту.
Конечно же, это нарушало правила, но Коэн, жадно пожиравший Арабеллу глазами, решил, что может себе позволить и этот риск.
...Джон Муррей, часовой, скучал. Он завидовал своим товарищам в форте — прохлаждаются небось в тенечке, а ты тут жарься под этим чертовым солнцем. Он лениво окинул малолюдную в этот час площадь. Вон показалась крытая повозка с припасами (что-то старый Билл припозднился сегодня); вон идут двое молодых и, судя по всему, богатых господ, сопровождаемых слугой-индейцем. Ничего интересного, короче. События, гораздо более интересные, разворачивались за его спиной, и он повернулся полюбоваться на необычное зрелище.
Муррей видел, что и другие ребята глазели, открыв рот: ай да племянница губернатора, даже и не подумаешь, что благородная мисс может крутить подолом, как простая девчонка. А лейтенант-то как перед ней увивается! Ну, да ему не обломится, она ж невеста этого лондонского лорда... хотя кто ж его знает.
...Караульные внизу спокойно подпустили знакомую повозку, которая остановилась в арке, загораживая им видимость. Один из них махнул рукой, разрешая проехать, и очень удивился, когда перед ним, словно под земли, возник индеец. Солдат не успел понять, что произошло, как повалился ничком. Его товарищ уже лежал на земле, все случилось быстро и тихо. Их тут же погрузили на дно повозки, а на их место, мигом натянув мундиры, встали те самые богато одетые молодые люди, оказавшиеся совсем не теми, за кого себя выдавали.
«Добрый знак!» — подумал Волверстон, направляя клячу к огромной двери.
Он загрохотал по двери своим кулачищем и заорал, что прибыла провизия. Сегодня утром, когда они перехватили повозку, он потолковал с возницей, подробно выясняя, что и как нужно делать. Дверь открылась, и индеец бесшумной тенью метнулся вперед. Волверстон почувствовал, что проникается уважением к Пако: это надо, как ловок проклятый колдун!
Пираты почти не уступали ему в быстроте, но явно проигрывали в бесшумности.
...Арабелла, увлекшая лейтенанта Коэна на противоположную сторону здания под тем предлогом, что она хочет с высоты здания посмотреть на море, продолжала кокетничать.
«Какой вздор я несу... Какое бесстыдство... Откуда взялось все это? – думала девушка. — Прежде я никогда бы не осмелилась...»
Последние события сильно изменили ее, она даже не подозревала, насколько. Прежняя Арабелла, непосредственная, в чем-то по ребячески наивная девушка, смотрящая на мир широко раскрытыми глазами, исчезла, когда она решила помочь пиратам освободить Блада.
...Блад с удивлением ощущал, как щемит сердце. В последние дни, прочнее утверждаясь в мире живых, он вполне закономерно начал думать об Арабелле, ведь она была так близко! Блад обнаружил, что гнева и обиды больше нет. Он мог спокойно и легкой грустью предаться воспоминаниям, ее образ казался нечетким, словно бы он смотрел через толстое стекло. Придет ли она на суд? Или ей будет неприятно вновь увидеть его? Так было, пока он не услышал ее голос. Поначалу ему показалось, что он грезит наяву, но это был не сон. Стекло с тихим звоном исчезло. Как он мог подумать, что разлюбил ее, что может навсегда вырвать ее образ из своей души! Почему она пришла? Впрочем, ответ последовал незамедлительно. Тогда и возникла это щемящая боль в сердце пополам со жгучей ревностью.
Но ведь это странно, заметил он себе, что человек, в шаге от позорной казни, ревнует и завидует более удачливому сопернику. Разве не этого он ожидал, когда три месяца назад не стал вызывать лорда Уйэда на поединок, а потом и вовсе отпустил его, отказавшись от мысли усилить свои позиции в игре с ямайской эскадрой и фортом еще одним заложником? Так почему же глупое сердце никак не желает успокоится?
Когда дверь вновь открылась, Блад рассержено проговорил, не желая даже повернуть голову:
— Не тюрьма, а проходной двор. Кого там еще принесло?
— Питер!
Этот голос он менее всего ожидал услышать. Невзирая на боль, Блад резко повернулся и увидел Волверстона и нескольких человек с «Арабеллы», которые застыли на пороге, не отваживаясь коснуться его.
— Волверстон? Какого черта?!
Его люди вконец обезумели, раз им взбрело в головы заявиться сюда – верно, с тем, чтобы составить ему компанию на виселице! Он собирался уже вслух усомниться в здравости их рассудка, но в следующий миг ему стало не до разговоров, потому что пираты, преодолев свою нерешительность, подхватили его на руки. Перед глазами Блада вспыхнули оранжевые круги, и все звуки отдалились и исчезли.
...Арабелла напряженно прислушивалась, не подниматся ли тревога, но все было тихо. Она слышала, что повозка подъехала, значит, пираты уже внутри.
«Как же долго!»
Она не знала, сколько еще ей удастся удерживать внимание лейтенанта и его солдат. На самом деле прошло едва ли больше четверти часа.
Но вот ее обостренный до предела слух уловил неясный шум во дворе. Ни в коем случае нельзя, чтобы сейчас кто-то из солдат посмотрел вниз. И она почти повисла на лейтенанте, позволяя обхватить себя за талию:
— Ах, это солнце...
Она сделала вид, что близка к обмороку. Краем глаза Арабелла видела, что часовые вытягивают шею, пытаясь рассмотреть, что там делает их командир с благородной леди.
Лейтенанту Коэну было приятно сжимать ее в своих объятиях, но все же он забеспокоился и подозвал одного из солдат:
— Ступай, принеси воды.
— Нет, нет, уже все прошло.
Аребелла выпрямилась и кинула взгляд на площадь. Повозка уже скрывалась за поворотом. Вовремя! Она не могла бы дольше длить этот спектакль.
— Прошу меня извинить, я отняла много вашего времени.
— О, я всегда рад быть полезным вам, мисс Бишоп, – и Коэн многозначительно глянул ей в глаза, сжимая ее пальчики в своей руке. - Всегда можете на меня положиться.
- Моя благодарность будет безгранична, мистер Коэн, - с трудом улыбнулась Арабелла.
Кажется, он рассчитывает на более близкое знакомство? Ну а что же она хотела после всех ее намеков и улыбок. Теперь медленно, медленно спуститься.
К удивлению Арабеллы, в арке продолжали маячить две фигуры в мундирах. Она даже испугалась, что никакого освобождения не произошло, но приблизившись, поняла, что видит незнакомые лица. Судя по всему, они остались, рискуя собой и создавая видимость, что все в порядке, чтобы дать как можно больше времени остальным. Лейтенант же, по счастью, был слишком увлечен изучением открывающихся его взгляду прелестей, чтобы обратить внимание на новых караульных.
— Вы не проводите меня вон до того угла? Мой портшез на соседней улице.
— С удовольствием.
Часы на башне пробили час. Арабелла удивилась: неужели всего час прошел с тех пор, как она появилась здесь? Солнце палило вовсю, на площади, где не было никакого укрытия, находиться было невыносимо. Дойдя до середины площади, она украдкой оглянулась и увидела, как люди Блада все же покинули свой пост. Сбросив мундиры и превратившись в прилично одетых молодых людей, они почти бежали по направлению к одной из боковых улочек.
Часовые на крыше, наверно, просто ослепли, или это солнце напекло им головы?
Все прошло так быстро и просто, что казалось неправдоподобным. Оставалось только надеяться, что ничего не случится в самый последний момент. Арабелла со своим спутником достигла поворота на улицу, которая вела к губернаторскому дому, и наконец-то распрощалась с ним. Как только носильщики подняли портшез, она в изнеможении откинулась на спинку и закрыла глаза. Сейчас, когда проходило колоссальное нервное напряжение, девушка действительно была на грани обморока. Вот и все, она сделала зависящее от нее. Теперь остается ждать.
...Лейтенант Коэн, заметив пропажу часовых, бегом пересек двор и ворвался в здание тюрьмы. Он увидел тела солдат и в ужасе бросился в камеру самого важного пленника Порт-Ройяла. Обнаружив, что тот исчез, лейтенант понял, что будет завидовать капитану Бладу, когда подручные Бишопа возьмутся за него. Череда омерзительно ярких и пугающих сцен и образов промелькнула перед глазами, он даже будто ощутил близкий жар раскаленных щипцов мастера Лиддла. Такое развитие событий Коэна никак не устраивало.
Нужно исчезнуть из города или затаиться, пока не объявлена тревога! Он знал один притон, но без денег его и на порог не пустят.
Коэн склонился над одним из солдат и заметил, что тот не мертв, а пребывает в неком подобии паралича. Впрочем, его товарищ был вполне себе покойником. Он не стал удивляться этим странностям. Не будучи человеком строгих моральных принципов, лейтенант быстро обшарил карманы у всех лежавших, не разбирая живых и мертвых, и выскочил обратно.
...Джон Муррей с нарастающим беспокойством прислушивался к странной тишине внизу. Пробили часы, их должны уже были сменить, но никто не появлялся. Да еще лейтенант разбегался по двору.
— Эй, Дик! – крикнул он товарищу. – Что-то неладно. Пойду-ка я гляну, заснули они там что ли.
Через пару минут его вопль разорвал сонную тишину знойного дня.
Тревога была объявлена.
Глава 8 - Путь к свободе
Джереми Питт, напряженный как струна, мерил шагами пристань рядом с «Летящим». Разумеется, он хотел вместе с Волверстоном пойти к тюрьме, в чем ему было категорически отказано. Кто, кроме Питта, мог бы управиться с флейтом, и, случись что-либо с ним, вся их затея была бы обречена на провал.
Играя роль «купца», они доставили груз пряностей, а сегодня с утра штурман уладил все формальности с капитаном порта и получил разрешение на выход в море. Питт предупредил, что ожидает важный груз и затем немедленно отправится в путь. Роли надо было придерживаться до конца.
