- А что за старец? – Марьяна поравнялась с лешим и зашагала с ним по тропинке.
- Да волхв один, отшельник. Я его знаю ещё, когда родители тута лешеводили.
- Он колдун?
- Да нет. Скорее знахарь он, всё по травам да кореньям мастак. Ну и знает много чего. Ваши его ведуном почитают. Нешто не слыхала про него?
- Да что-то вроде слышала. Только мало помню. А он нас пустит?
- Да. Он добрый. В Китеже, когда мор был, здорово вашим помог, а потом опять в лес ушёл.
- Тогда ладно, - Марьяна повеселела, - А то я боюсь, как бы эти симураны снова меня не похитили.
- Вот, ведь, дурень старый, - леший остановился и хлопнул себя по лбу, - Совсем про них забыл, пень трухлявый. Погодь-ка.
Мох присел на корточки и начал водить руками над тропинкой, временами бурча себе под нос, что-то вроде: «Чуфр чурфыр фыр чур чуфр». Под его рукой на траве, засветился зеленоватый огонёк, и от него во все стороны побежали искорки и, извиваясь змейками, скрылись в лесу.
- Всё, - Мох радостно вытер руки о штаны, - Я тута немного заговорил тропу. Теперь симураны сто лет плутать будут, а тебя не найдут. Придётся им восвояси убираться.
- А если они сверху меня высмотрят, - недоверчиво спросила княжна.
Леший усмехнулся, и Марьяна почувствовала, как зашевелились кроны деревьев. Она задрала голову и увидела, как густые ветки сомкнулись над ней, закрыв небо.
- Ежели я захочу, то они ничего сверху не увидят, - засмеялся Мох, - Я ведь тут хозяин или не я?
И он, поманив рукой Марьяну, двинулся в глубину чащи, весело насвистывая какую-то песенку.
Мрак пытался заниматься своими делами, но сегодня что-то всё валилось из рук. Он хватался то за колбы с зельями, то пробовал смешивать разные порошки, только бросал всё на середине. Нетерпение всё сильнее и сильнее одолевало его. Семарглы давно уже должны были возвратиться, принеся ему пленённую княжну. Чары, которые он наложил на этих крылатых собак, позволяли им лететь намного быстрее, чем летают птицы.
Наконец его терпение кончилось, он вышел из комнаты и стал подниматься наверх, в башню. Как назло ещё проклятая винтовая лестница стала казаться ему длиннее прежнего. Одолев последние ступени, колдун буквально ворвался в зал и стремительно бросился к своему алтарю. При его приближении багровые языки тумана вскипели и поднялись к самым краям чаши.
Колдун воздел над чашей руки и пробормотал заклятие. Багровый туман начал проясняться, открывая его взору быстро меняющиеся тусклые картины. Наконец движение в глубине алтаря прекратилось, и Мрак увидел то, что хотел. С минуту он всматривался в увиденное, и его лицо постепенно сводило судорогой.
- Проклятье! Тупые собаки, - взревел колдун, - Они её упустили.
Колдун бросился прочь от алтаря. Он стремительно спускался по лестнице, рискуя свалиться в колодец башни, и ругался на чём свет стоит.
- Ну, за что мне такое наказание? Ну, неужели в этом треклятом мире нельзя никому ничего доверить. О, тёмные боги! Так и знал, что эти глупые нетопыри всё испортят. Не надо было торопиться. Теперь всё придётся заново начинать.
Он ворвался в свою лабораторию, подняв ветер, который разметал бумаги по всей комнате. Не обращая на это внимание, колдун стал рыться в, сложенных на одном из столов, книгах. Наконец, найдя искомое, он лихорадочно стал перелистывать страницы, грозя их вовсе оторвать.
- Так, где же это…, ага, вот. И что я с самого начала это не сделал?
Леший шёл быстро, Марьяна едва поспевала за ним. Наконец, они вышли на широкую поляну. Посреди неё стоял огромный дуб. У девушки аж дух захватило: вот так дуб - всем дубам Дуб. Мало кому доводилось видеть этот дуб воочию, ибо места здесь считались заповедными, от чужого глаза заговорёнными. Но девушка слышала о нём из рассказов гусляров и прочих сказителей. А, коль скоро, очевидцев почитай ныне не было, все россказни передавались изустно, то и описание дерева этого было весьма разнообразным и красочным неправдоподобно. Посему народ с интересом слушал, да головой качал недоверчиво, но проверить байки не решался никто, ибо места здесь действительно волшбой сильные были, лишний раз проверять охотников мало.
И вот сейчас Марьяна стояла перед этим величественным деревом и могла сама воочию убедиться, что в этих слухах правда, а что нет. Огромная крона Дуба накрывала собой, всю не маленькую поляну, а узловатый ствол дерева, был такого обхвата, что и десять человек не смогут его руками обнять. В переплетениях огромных корней притулилась избушка из потемневших брёвен, с выстланной дёрном плоской крышей. Она выглядела очень древней, и так искусно была пристроена, что казалось, произрастает из самого дерева. Над крышей избушки вился сизый дымок – значит хозяин дома.
- Дедушка Велемудр, - крикнул Мох, - Я к тебе гостью привёл.
Почти тотчас же скрипнула дверь, и наружу вышел, слегка пригнувшись в проёме, седой старец. Он выглядел ровесником не только своей избушке, но, наверное, и самому Дубу. При этом, не смотря на годы, старец был вовсе не согбенным и немощным. Выпрямившись, он показался Марьяне довольно высоким. Длинные волосы стянуты поперёк лба кожаным ремешком. Длинная, седая борода была заткнута за пояс его серого, до земли, одеяния. На плечи была накинута такая же, как у лешего, меховая безрукавка. Из-под кустистых бровей старца, на Марьяну смотрели мудрые, внимательные, но в то же время, лукавые небесно-голубые глаза.
Старец опёрся на палку и окинул взглядом пришельцев.
- Ну, здравствуй, Ярославна, - произнёс волхв.
- А, откуда…, - начала было Марьяна, но старец её перебил.
- После. Чего на пороге-то стоять. Заходи в дом, княжна. Там и поговорим. Проголодалась, небось, с дороги-то?
Старик посторонился, пропуская княжну с лешим в дом. Немного задержался, окинув взглядом темнеющий лес, и зашёл следом, тщательно притворив дверь.
В избушке у старца оказалось на удивление просторно. Было светло от горящих лучин, и от печки исходило тепло, и доносились запахи, от которых у Марьяны заурчало в животе.
- Проходи, не стой на пороге, - произнёс мудрец, - Оглядись пока, а мы с Мохом на стол накроем.
Леший, как заправский знаток, не раз тут бывавший, сразу прошёл вглубь дома и начал греметь на полках посудой. Марьяна постояла какое-то время на середине избушки, огляделась и робко пошла вдоль стены, вертя головой. А посмотреть было на что. Все стены были увешаны полками с различными, непонятными девушке, склянками, коробочками, пучками разных трав. Свитки и книги лежали вперемежку с чучелами змей и лягушек, и ещё каких-то непонятных загогулин. Настоящая колдовская избушка. Только было очень чисто, никакой тебе пыли или паутины, как описывает молва жилища колдунов.
Со стороны дуба, в стене избушки была вырезана дверь. Марьяна постояла немного, соображая, зачем тут дверь, дерево ведь, но потом решилась и приоткрыла. За дверью оказалось ещё одно помещение, прямо внутри исполинского ствола. Марьяна не смогла разглядеть какое оно размером. В помещении было темно, а света из горницы было мало. Марьяна увидела только широкую лавку в глубине, укрытую шкурами, да прислонённую к косяку узловатую палку.
Закрыв дверь, девушка снова вернулась к столу, который уже был накрыт. Старец оглянулся и, кивнув девушке на лавку у окошка, сам уселся на деревянную чурку, заменявшую, по-видимому, ему стул. Мох поставил на стол последнюю чашку и плюхнулся рядом с Марьяной.
Заснула она прямо за столом, едва успев утолить голод.
Марьяна проснулась, когда солнце уже давно поднялось над кронами деревьев. Так долго она давно уже не спала – сказались переживания последней ночи. Девушка потянулась, выгнувшись всем телом, и чуть не упала с узкой лавки, на которой лежала. Мягкая козья шкура свалилась на пол. Марьяна села, подняла шкуру и огляделась.
В избе никого не было.
С улицы раздавались голоса. Марьяна выглянула в окошко, но никого не увидела, кроме нескольких коз и… огромного медведя, развалившегося посреди поляны и дремавшего, положив морду на передние лапы. Марьяна даже опешила от такой картины, а козам, похоже, было абсолютно наплевать, что они щиплют траву прямо под носом у огромного хищника.
Княжна соскочила с лавки и, как была, босиком, вышла наружу. У самой двери на завалинке, сидели и мирно разговаривали леший и волхв. Когда скрипнула дверь, они замолчали и обернулись.
- Как спалось, Ярославна? – спросил старик, - Доброе утро.
- Спасибо, дедушка Велимудр, хорошо. И вам доброе утро.
- Ну, ежели, выспалась, то пойдём завтракать, - подхватил леший, - А то уж мы заждались, пока ты бока отлёживала. Я бы уж давно разбудил, да дедушка не велел.
- Ой, - Марьяна смутилась, - Честно я… не хотела.
- Мох, что ты такое говоришь, - старик поднялся, - Совсем гостью нашу напугал. Не обращай на него внимания, княжна. Шуткует он. Сам-то давно уж брюхо набил. Ему только дай повод.
- И вовсе я не набил. Так, червячка заморил.
После завтрака Марьяна, стала, было, собираться, да волхв её остановил.
- Не спеши, Ярославна. Поговорить надобно.
Марьяна послушно села на лавку. Леший пересел ближе к окну, забрав с собой миску с мёдом, и продолжая черпать его деревянной ложкой.
- О чём поговорить, дедушка Велимудр?
- Много о чём. Зачем тебя слуги Мраковы похитили, знаешь?
- Зачем?
- Посох ему нужен, вот зачем, - ответил за старика леший.
- Какой посох? – Марьяна перевела взгляд с волхва на лешего, - Для чего?
- Дак, ясно для чего, - леший облизал ложку, - Чтоб власть над миром получить. Потому и послал своих собачек, чтоб они тебя значит, к нему доставили.
- А я-то ему, зачем понадобилась?
- Только ты, княжна и можешь ему его принести, – ответил волхв, - Ты, да ещё твой отец, Ярослав.
- Ага, - опять встрял Мох, - Только князя похищать – себе дороже. Он этим дворнягам башки бы тут же скрутил.
Марьяна недоумённо повертела головой. Она ещё больше запуталась во всём этом.
- А причём тут отец?
- Мох, помолчи, - старец дёрнул бровью, останавливая открывшего было рот лешего, - А ты, княжна, послушай, что я тебе скажу.
Старик немного помолчал, собираясь с мыслями.
- Тебя похитили, чтоб завладеть одним древним посохом. Посох Инорога он зовётся. Его ещё древние Невры упрятали в тайное Капище, а вход запечатали, чтоб никто туда войти не мог.
- Ага, заклятием Крова, кажется, - опять встрял леший.
- Крови, а не крова, - Велимудр снова зыркнул на лешего, - А ещё точнее Заклятие Рода оно зовётся. Ты помолчишь или нет, наконец. Дай же мне рассказать.
- Молчу, молчу, - леший протянулся к кринке с молоком и переставил её себе на колени.
- Так вот, - продолжил волхв, - Посох сей, ещё до самих Невров был. Сила в нём не мерянная и древние про то знали, потому и упрятали подальше. Капище выстроили, чтоб значит, под присмотром Рода был. И наложили на него Заклятие Крови. Древние в волшбе большие мастера были, нечета нам убогим.
- А откуда, дедушка Велимудр, ты сам об этом знаешь, - спросила Марьяна.
- Ну, мне по роду занятий положено знать это, хоть я и не такой мастак, как древние, - усмехнулся старик, - Да и Капище это я видел не раз. Не о том речь. Ты дальше слушай.
Старик пожевал ус и продолжил.
- Только сам по себе посох не даёт своему владельцу власти над миром. Он лишь связующее звено.
- С чем связующее?
- С камнем одним, который в навершие его вставляется. Гагат-камень. Так вот, не знаю, как уж Мрак проведал, про то ему виднее, но завладел он камнем этим. Теперь только посоха ему и не хватает. Сам-то я про Гагат от чудинов узнал, когда с ними ещё мир был. Я тогда всё изучить его пытался. Всё хотел понять, почему Невры не уничтожили его, а отдали на хранение, ведь силой он обладает отнюдь не светлых богов. Черна сила Гагат-камня. Да только так и не понял, а тут ещё, Мрак его у чудинов выкрал. Много уж лет тому прошло. И теперь ему нужен посох, чтоб связать воедино силу камня и силу посоха. Вот тогда и вырвутся силы ужасные в этот мир.
- А я-то здесь причём?- Марьяна по-прежнему ничего ещё не понимала.
- Так ты же тоже из Невров, - вмешался леший, - Заклятие Рода … их ведь, Невров, только пропустит.
- Ну, во-первых, она не Невр, а всего лишь их потомок, хотя и прямой потомок. Но Мох прав, ты можешь войти в это Капище. Ты и твой отец. И твой дед, если б ещё жил. Ну и твои дети, и потомки, тоже. Капище распознает родную кровь, как бы за века она ни была разбавлена другими кровями.
- И чёрный колдун решил, что я вот так просто возьму и принесу ему посох? Чтоб он мой народ покорить мог?
- Ну не совсем так, княжна, - волхв посмотрел на княжну, - Перед этим он бы тебя околдовал.
- Защита Невров ведь только родную кровь чует, - опять встрял Мох, - Что Капищу до того, что на тебе будут злые чары. Пошла бы туда и принесла, как миленькая.
- Ну, теперь-то посох ему не достался, - сказала Марьяна, - Не видать ему власти над миром, как своих ушей.
- Ха! – крякнул леший, - Ты что думаешь, он оставит попытки им завладеть?
- Мох прав, - подтвердил Велимудр, - Мрак не оставит попыток обрести силу посоха. Он попытается похитить тебя снова. Только на этот раз пошлёт кого пострашнее симуранов.
- В Китеже мне нечего бояться, - ответила девушка, - Его воины защитят меня от любых посланников Мрака.
- Так-то они тебя уже защитили, - усмехнулся ехидный леший.
- Теперь-то я знаю чего ждать. Просто так в руки не дамся.
- Тебе ещё до Китежа добраться надо.
- Ой! И верно, я как-то забыла. Что же теперь делать?
- Ну, положим, в лесу тебе бояться нечего, - Мох допил молоко, поставил кринку на стол и икнул, - А вот за лесом посложнее будет. Как думаешь, дедушка Велимудр?
- Я думаю, Мох прав. В Китеж тебе, княжна, сейчас и вправду опасно идти. Только и здесь оставаться ещё опаснее.
- А чего ей в нашем-то лесу опасаться-то?
- Как чего? – старик удивлённо взглянул на лешего, - Уж не думаешь ли ты, что чёрный колдун не прознает, где его симураны упустили княжну. Да и помнит меня колдун. Знает, что я в лесу этом живу. Прямиком к дубу и направит своих нечистых слуг.
- Нешто мы с тобой дед, нечисть отогнать не сумеем?
- Да нечисть-то отгоним, - старик погладил бороду, - Кабы только её одну сюда и послал бы колдун. Вот как отбиваться, коль с упырями сюда беров своих пошлёт. Не силой, так числом задавят. И волшба не поможет.
- Беров? – Мох оглянулся на медведя, дремавшего на лужайке.
Марьяна вопросительно посмотрела на старика. Тот в ответ утвердительно кивнул.
- Да, он бер. Оборотень. Мрак как-то давно, во время Великого Мора услугу оказал их племени. За это они служить ему взялись.
Волхв кивнул в сторону окна.
- То сын вождя ихнего. Не захотел Мраку служить. Сбежал. От того теперь медведем до смерти жить будет. Прокляли его свои же.
Марьяна посмотрела на спящего оборотня, который лишь ушами повёл, когда речь зашла о нём.
- Скажи, дедушка Велимудр, а посох тот…, его можно сломать? Ну, чтоб он Мраку не достался.
- Нет, - старик задумчиво посмотрел на княжну, - Он вырезан из цельного бивня Инорога. А рог тот только волшбой можно уничтожить. Причём волшбой нечета моей. Даже Мрак не сможет разрушить крепость посоха. Да ему и без надобности. Колдуну-то он целым нужен. А вот унесть его из Капища да схоронить, можно.
- Да волхв один, отшельник. Я его знаю ещё, когда родители тута лешеводили.
- Он колдун?
- Да нет. Скорее знахарь он, всё по травам да кореньям мастак. Ну и знает много чего. Ваши его ведуном почитают. Нешто не слыхала про него?
- Да что-то вроде слышала. Только мало помню. А он нас пустит?
- Да. Он добрый. В Китеже, когда мор был, здорово вашим помог, а потом опять в лес ушёл.
- Тогда ладно, - Марьяна повеселела, - А то я боюсь, как бы эти симураны снова меня не похитили.
- Вот, ведь, дурень старый, - леший остановился и хлопнул себя по лбу, - Совсем про них забыл, пень трухлявый. Погодь-ка.
Мох присел на корточки и начал водить руками над тропинкой, временами бурча себе под нос, что-то вроде: «Чуфр чурфыр фыр чур чуфр». Под его рукой на траве, засветился зеленоватый огонёк, и от него во все стороны побежали искорки и, извиваясь змейками, скрылись в лесу.
- Всё, - Мох радостно вытер руки о штаны, - Я тута немного заговорил тропу. Теперь симураны сто лет плутать будут, а тебя не найдут. Придётся им восвояси убираться.
- А если они сверху меня высмотрят, - недоверчиво спросила княжна.
Леший усмехнулся, и Марьяна почувствовала, как зашевелились кроны деревьев. Она задрала голову и увидела, как густые ветки сомкнулись над ней, закрыв небо.
- Ежели я захочу, то они ничего сверху не увидят, - засмеялся Мох, - Я ведь тут хозяин или не я?
И он, поманив рукой Марьяну, двинулся в глубину чащи, весело насвистывая какую-то песенку.
Глава 4
Мрак пытался заниматься своими делами, но сегодня что-то всё валилось из рук. Он хватался то за колбы с зельями, то пробовал смешивать разные порошки, только бросал всё на середине. Нетерпение всё сильнее и сильнее одолевало его. Семарглы давно уже должны были возвратиться, принеся ему пленённую княжну. Чары, которые он наложил на этих крылатых собак, позволяли им лететь намного быстрее, чем летают птицы.
Наконец его терпение кончилось, он вышел из комнаты и стал подниматься наверх, в башню. Как назло ещё проклятая винтовая лестница стала казаться ему длиннее прежнего. Одолев последние ступени, колдун буквально ворвался в зал и стремительно бросился к своему алтарю. При его приближении багровые языки тумана вскипели и поднялись к самым краям чаши.
Колдун воздел над чашей руки и пробормотал заклятие. Багровый туман начал проясняться, открывая его взору быстро меняющиеся тусклые картины. Наконец движение в глубине алтаря прекратилось, и Мрак увидел то, что хотел. С минуту он всматривался в увиденное, и его лицо постепенно сводило судорогой.
- Проклятье! Тупые собаки, - взревел колдун, - Они её упустили.
Колдун бросился прочь от алтаря. Он стремительно спускался по лестнице, рискуя свалиться в колодец башни, и ругался на чём свет стоит.
- Ну, за что мне такое наказание? Ну, неужели в этом треклятом мире нельзя никому ничего доверить. О, тёмные боги! Так и знал, что эти глупые нетопыри всё испортят. Не надо было торопиться. Теперь всё придётся заново начинать.
Он ворвался в свою лабораторию, подняв ветер, который разметал бумаги по всей комнате. Не обращая на это внимание, колдун стал рыться в, сложенных на одном из столов, книгах. Наконец, найдя искомое, он лихорадочно стал перелистывать страницы, грозя их вовсе оторвать.
- Так, где же это…, ага, вот. И что я с самого начала это не сделал?
Леший шёл быстро, Марьяна едва поспевала за ним. Наконец, они вышли на широкую поляну. Посреди неё стоял огромный дуб. У девушки аж дух захватило: вот так дуб - всем дубам Дуб. Мало кому доводилось видеть этот дуб воочию, ибо места здесь считались заповедными, от чужого глаза заговорёнными. Но девушка слышала о нём из рассказов гусляров и прочих сказителей. А, коль скоро, очевидцев почитай ныне не было, все россказни передавались изустно, то и описание дерева этого было весьма разнообразным и красочным неправдоподобно. Посему народ с интересом слушал, да головой качал недоверчиво, но проверить байки не решался никто, ибо места здесь действительно волшбой сильные были, лишний раз проверять охотников мало.
И вот сейчас Марьяна стояла перед этим величественным деревом и могла сама воочию убедиться, что в этих слухах правда, а что нет. Огромная крона Дуба накрывала собой, всю не маленькую поляну, а узловатый ствол дерева, был такого обхвата, что и десять человек не смогут его руками обнять. В переплетениях огромных корней притулилась избушка из потемневших брёвен, с выстланной дёрном плоской крышей. Она выглядела очень древней, и так искусно была пристроена, что казалось, произрастает из самого дерева. Над крышей избушки вился сизый дымок – значит хозяин дома.
- Дедушка Велемудр, - крикнул Мох, - Я к тебе гостью привёл.
Почти тотчас же скрипнула дверь, и наружу вышел, слегка пригнувшись в проёме, седой старец. Он выглядел ровесником не только своей избушке, но, наверное, и самому Дубу. При этом, не смотря на годы, старец был вовсе не согбенным и немощным. Выпрямившись, он показался Марьяне довольно высоким. Длинные волосы стянуты поперёк лба кожаным ремешком. Длинная, седая борода была заткнута за пояс его серого, до земли, одеяния. На плечи была накинута такая же, как у лешего, меховая безрукавка. Из-под кустистых бровей старца, на Марьяну смотрели мудрые, внимательные, но в то же время, лукавые небесно-голубые глаза.
Старец опёрся на палку и окинул взглядом пришельцев.
- Ну, здравствуй, Ярославна, - произнёс волхв.
- А, откуда…, - начала было Марьяна, но старец её перебил.
- После. Чего на пороге-то стоять. Заходи в дом, княжна. Там и поговорим. Проголодалась, небось, с дороги-то?
Старик посторонился, пропуская княжну с лешим в дом. Немного задержался, окинув взглядом темнеющий лес, и зашёл следом, тщательно притворив дверь.
В избушке у старца оказалось на удивление просторно. Было светло от горящих лучин, и от печки исходило тепло, и доносились запахи, от которых у Марьяны заурчало в животе.
- Проходи, не стой на пороге, - произнёс мудрец, - Оглядись пока, а мы с Мохом на стол накроем.
Леший, как заправский знаток, не раз тут бывавший, сразу прошёл вглубь дома и начал греметь на полках посудой. Марьяна постояла какое-то время на середине избушки, огляделась и робко пошла вдоль стены, вертя головой. А посмотреть было на что. Все стены были увешаны полками с различными, непонятными девушке, склянками, коробочками, пучками разных трав. Свитки и книги лежали вперемежку с чучелами змей и лягушек, и ещё каких-то непонятных загогулин. Настоящая колдовская избушка. Только было очень чисто, никакой тебе пыли или паутины, как описывает молва жилища колдунов.
Со стороны дуба, в стене избушки была вырезана дверь. Марьяна постояла немного, соображая, зачем тут дверь, дерево ведь, но потом решилась и приоткрыла. За дверью оказалось ещё одно помещение, прямо внутри исполинского ствола. Марьяна не смогла разглядеть какое оно размером. В помещении было темно, а света из горницы было мало. Марьяна увидела только широкую лавку в глубине, укрытую шкурами, да прислонённую к косяку узловатую палку.
Закрыв дверь, девушка снова вернулась к столу, который уже был накрыт. Старец оглянулся и, кивнув девушке на лавку у окошка, сам уселся на деревянную чурку, заменявшую, по-видимому, ему стул. Мох поставил на стол последнюю чашку и плюхнулся рядом с Марьяной.
Заснула она прямо за столом, едва успев утолить голод.
Марьяна проснулась, когда солнце уже давно поднялось над кронами деревьев. Так долго она давно уже не спала – сказались переживания последней ночи. Девушка потянулась, выгнувшись всем телом, и чуть не упала с узкой лавки, на которой лежала. Мягкая козья шкура свалилась на пол. Марьяна села, подняла шкуру и огляделась.
В избе никого не было.
С улицы раздавались голоса. Марьяна выглянула в окошко, но никого не увидела, кроме нескольких коз и… огромного медведя, развалившегося посреди поляны и дремавшего, положив морду на передние лапы. Марьяна даже опешила от такой картины, а козам, похоже, было абсолютно наплевать, что они щиплют траву прямо под носом у огромного хищника.
Княжна соскочила с лавки и, как была, босиком, вышла наружу. У самой двери на завалинке, сидели и мирно разговаривали леший и волхв. Когда скрипнула дверь, они замолчали и обернулись.
- Как спалось, Ярославна? – спросил старик, - Доброе утро.
- Спасибо, дедушка Велимудр, хорошо. И вам доброе утро.
- Ну, ежели, выспалась, то пойдём завтракать, - подхватил леший, - А то уж мы заждались, пока ты бока отлёживала. Я бы уж давно разбудил, да дедушка не велел.
- Ой, - Марьяна смутилась, - Честно я… не хотела.
- Мох, что ты такое говоришь, - старик поднялся, - Совсем гостью нашу напугал. Не обращай на него внимания, княжна. Шуткует он. Сам-то давно уж брюхо набил. Ему только дай повод.
- И вовсе я не набил. Так, червячка заморил.
После завтрака Марьяна, стала, было, собираться, да волхв её остановил.
- Не спеши, Ярославна. Поговорить надобно.
Марьяна послушно села на лавку. Леший пересел ближе к окну, забрав с собой миску с мёдом, и продолжая черпать его деревянной ложкой.
- О чём поговорить, дедушка Велимудр?
- Много о чём. Зачем тебя слуги Мраковы похитили, знаешь?
- Зачем?
- Посох ему нужен, вот зачем, - ответил за старика леший.
- Какой посох? – Марьяна перевела взгляд с волхва на лешего, - Для чего?
- Дак, ясно для чего, - леший облизал ложку, - Чтоб власть над миром получить. Потому и послал своих собачек, чтоб они тебя значит, к нему доставили.
- А я-то ему, зачем понадобилась?
- Только ты, княжна и можешь ему его принести, – ответил волхв, - Ты, да ещё твой отец, Ярослав.
- Ага, - опять встрял Мох, - Только князя похищать – себе дороже. Он этим дворнягам башки бы тут же скрутил.
Марьяна недоумённо повертела головой. Она ещё больше запуталась во всём этом.
- А причём тут отец?
- Мох, помолчи, - старец дёрнул бровью, останавливая открывшего было рот лешего, - А ты, княжна, послушай, что я тебе скажу.
Старик немного помолчал, собираясь с мыслями.
- Тебя похитили, чтоб завладеть одним древним посохом. Посох Инорога он зовётся. Его ещё древние Невры упрятали в тайное Капище, а вход запечатали, чтоб никто туда войти не мог.
- Ага, заклятием Крова, кажется, - опять встрял леший.
- Крови, а не крова, - Велимудр снова зыркнул на лешего, - А ещё точнее Заклятие Рода оно зовётся. Ты помолчишь или нет, наконец. Дай же мне рассказать.
- Молчу, молчу, - леший протянулся к кринке с молоком и переставил её себе на колени.
- Так вот, - продолжил волхв, - Посох сей, ещё до самих Невров был. Сила в нём не мерянная и древние про то знали, потому и упрятали подальше. Капище выстроили, чтоб значит, под присмотром Рода был. И наложили на него Заклятие Крови. Древние в волшбе большие мастера были, нечета нам убогим.
- А откуда, дедушка Велимудр, ты сам об этом знаешь, - спросила Марьяна.
- Ну, мне по роду занятий положено знать это, хоть я и не такой мастак, как древние, - усмехнулся старик, - Да и Капище это я видел не раз. Не о том речь. Ты дальше слушай.
Старик пожевал ус и продолжил.
- Только сам по себе посох не даёт своему владельцу власти над миром. Он лишь связующее звено.
- С чем связующее?
- С камнем одним, который в навершие его вставляется. Гагат-камень. Так вот, не знаю, как уж Мрак проведал, про то ему виднее, но завладел он камнем этим. Теперь только посоха ему и не хватает. Сам-то я про Гагат от чудинов узнал, когда с ними ещё мир был. Я тогда всё изучить его пытался. Всё хотел понять, почему Невры не уничтожили его, а отдали на хранение, ведь силой он обладает отнюдь не светлых богов. Черна сила Гагат-камня. Да только так и не понял, а тут ещё, Мрак его у чудинов выкрал. Много уж лет тому прошло. И теперь ему нужен посох, чтоб связать воедино силу камня и силу посоха. Вот тогда и вырвутся силы ужасные в этот мир.
- А я-то здесь причём?- Марьяна по-прежнему ничего ещё не понимала.
- Так ты же тоже из Невров, - вмешался леший, - Заклятие Рода … их ведь, Невров, только пропустит.
- Ну, во-первых, она не Невр, а всего лишь их потомок, хотя и прямой потомок. Но Мох прав, ты можешь войти в это Капище. Ты и твой отец. И твой дед, если б ещё жил. Ну и твои дети, и потомки, тоже. Капище распознает родную кровь, как бы за века она ни была разбавлена другими кровями.
- И чёрный колдун решил, что я вот так просто возьму и принесу ему посох? Чтоб он мой народ покорить мог?
- Ну не совсем так, княжна, - волхв посмотрел на княжну, - Перед этим он бы тебя околдовал.
- Защита Невров ведь только родную кровь чует, - опять встрял Мох, - Что Капищу до того, что на тебе будут злые чары. Пошла бы туда и принесла, как миленькая.
- Ну, теперь-то посох ему не достался, - сказала Марьяна, - Не видать ему власти над миром, как своих ушей.
- Ха! – крякнул леший, - Ты что думаешь, он оставит попытки им завладеть?
- Мох прав, - подтвердил Велимудр, - Мрак не оставит попыток обрести силу посоха. Он попытается похитить тебя снова. Только на этот раз пошлёт кого пострашнее симуранов.
- В Китеже мне нечего бояться, - ответила девушка, - Его воины защитят меня от любых посланников Мрака.
- Так-то они тебя уже защитили, - усмехнулся ехидный леший.
- Теперь-то я знаю чего ждать. Просто так в руки не дамся.
- Тебе ещё до Китежа добраться надо.
- Ой! И верно, я как-то забыла. Что же теперь делать?
- Ну, положим, в лесу тебе бояться нечего, - Мох допил молоко, поставил кринку на стол и икнул, - А вот за лесом посложнее будет. Как думаешь, дедушка Велимудр?
- Я думаю, Мох прав. В Китеж тебе, княжна, сейчас и вправду опасно идти. Только и здесь оставаться ещё опаснее.
- А чего ей в нашем-то лесу опасаться-то?
- Как чего? – старик удивлённо взглянул на лешего, - Уж не думаешь ли ты, что чёрный колдун не прознает, где его симураны упустили княжну. Да и помнит меня колдун. Знает, что я в лесу этом живу. Прямиком к дубу и направит своих нечистых слуг.
- Нешто мы с тобой дед, нечисть отогнать не сумеем?
- Да нечисть-то отгоним, - старик погладил бороду, - Кабы только её одну сюда и послал бы колдун. Вот как отбиваться, коль с упырями сюда беров своих пошлёт. Не силой, так числом задавят. И волшба не поможет.
- Беров? – Мох оглянулся на медведя, дремавшего на лужайке.
Марьяна вопросительно посмотрела на старика. Тот в ответ утвердительно кивнул.
- Да, он бер. Оборотень. Мрак как-то давно, во время Великого Мора услугу оказал их племени. За это они служить ему взялись.
Волхв кивнул в сторону окна.
- То сын вождя ихнего. Не захотел Мраку служить. Сбежал. От того теперь медведем до смерти жить будет. Прокляли его свои же.
Марьяна посмотрела на спящего оборотня, который лишь ушами повёл, когда речь зашла о нём.
- Скажи, дедушка Велимудр, а посох тот…, его можно сломать? Ну, чтоб он Мраку не достался.
- Нет, - старик задумчиво посмотрел на княжну, - Он вырезан из цельного бивня Инорога. А рог тот только волшбой можно уничтожить. Причём волшбой нечета моей. Даже Мрак не сможет разрушить крепость посоха. Да ему и без надобности. Колдуну-то он целым нужен. А вот унесть его из Капища да схоронить, можно.
