Но, что потом? Ну, запинают Чии и Эртль охранников. Хотя, это скорей мечта, чем реальность. А дальше? Что мы втроем сможем противопоставить сорока крепким мужчинам команды?
Так что мы сидели и не рыпались.
Вернее, лежали на своих гамаках поднимаясь лишь чтобы по одному в сопровождении охранника сходить по нужде или поесть с ложечки.
Удивительно мерзкий способ кормления, кстати.
А еще, если честно, всем нам совершенно не хотелось никуда прорываться. Навалилась тяжелая темная апатия. Мы с Чии первые две ночи проревели. То есть ревела в три ручья я, а Чиируна морщилась и судорожно сглатывала, глядя прищурено красными от проступающих слез глазами.
А Эртль... Он как будто закаменел. Не от горя, хотя, с Трорвлем они были не разлей вода, а от чувства вины. Я уверена, что мысленно он проклинал себя за слабость и зарекался больше никогда не брать в рот спиртное.
Но сейчас, когда горе от потери любимого немного затихло и затаилось в глубине я с ужасом думаю, что Эртль, будь он тогда трезвым, кинулся бы на матросов. Наверняка убил бы нескольких. И погиб бы. Нет, пусть он лучше лежит вот так, отвернувшись к стенке, чем…
Нам так и не разъяснили, почему оставили в живых. Но я ведь навигатор. Привыкла постоянно держать в голове какие на судне припасы.
Да, угля в бункерах еще прилично, можно несколько дней не очень быстро летать по горам, но на то, чтобы добраться до Центра Мира или Эвринбира его никак не хватит.
Сейчас наступило время осенних ветров. Они гонят на север бесконечную череду снеговых туч. Северная уже стала, и снег засыпает Великую равнину, слой за слоем.
А по верху идет противоток. Но он очень высоко, туда можно забраться только при пустом корабле. Значит, путь на юго-восток к Центру Мира будет слишком энергозатратным. Да и на восток к Эвринбиру не долететь, постоянно будет сносить к полярной шапке и придется корректировать курс.
То есть котелковцам необходимо заправиться. Никак иначе. А на постах будут очень удивлены, что корабль летит без нас. Посты, это ведь маленькие крепости. Их так просто не захватить. Дежурный успеет подать сигнал солонографом или дымом.
Так что я была ни капельки не удивлена, когда меня вывели из каюты.
- Пойдешь с нами, договариваться об угле, - спокойно и доброжелательно, как будто ничего не было, сказал капитан Ундаар.
Я кивнула, изображая покорность.
- Ты ведь помнишь, что твои друзья на корабле? – вкрадчиво осведомился Джаарон.
Как я его в этот момент ненавидела! Но ответила спокойно:
- Помню, конечно.
- Вот и славно. Хорошая девочка, - и он потрепал меня по волосам.
Мерзость! Я даже сжалась от гадливости.
Мы спустились по трапу. Корабль притянули низко к земле так, чтобы тележки могли заехать в грузовой отсек.
Мы приземлились возле одного из тайных постов. Стандартного такого. Мы с Чиируной восемь штук таких оборудовали летом.
База располагалась в крутом, но неглубоком горном ущелье. Наверх, на гребень, поднималась основательно построенная небольшая башенка, хорошо замаскированная от наблюдателей. Там дежурили солонографы. Сейчас зеркало было спрятано внутрь, но я знала, что им надо меньше минуты, чтобы вытащить его и просигнализировать на следующий пост.
И котелковцам это тоже было известно, они пару раз очень внимательно наблюдали за тем, как это делается.
«Кислое у вас положение, господа! – подумала я со злорадством. – Быстро не захватите, а если попробуете расстрелять ее с воздуха, то пираты успеют подать дымовой сигнал».
Вот. А внизу в неглубокой, но обширной пещере размещался склад. Главным образом здесь был запас угля. Наверное, с сотню гроссов. Больше десятка таких вот кораблей можно под завязку заправить. Я вспомнила, сколько времени и сил потратили работяги перегружая уголь из трюма «Беспечного странника» в эту пещерку. Бедняги были черные как черти и валились от усталости.
Возле входа в пещеру сидели на лавочке пятеро мужиков. Трое горцев и двое пиратов. Самый бородатый из них поднялся и неспешна направился нам навстречу.
- Привет, Талиса! – поздоровался он со мной.
Я припомнила, что его кажется зовут Станкин.
- Доброе утро! – приветливо ответила я ему. – Не скучаете?
Он помотал головой.
- Какой там! Куча работы!
И быстро взглянул мне в глаза.
Какая все-таки Лайана молодец, что придумала и заставила всех, кого надо, выучить кодовые фразы.
Теперь Станкин знал, что существует серьезная опасность.
- А что ты одна? Без подружки и ребят-кочевников?
- Да лентяи они! – с легкой обидой в голосе ответила я. - Чии с Эртлем сказали, что надоело на ваши рожи смотреть. Это их слова! Я не виновата! А остальных Трорвль так загонял, что отдыхают без задних ног!
- Вот паршивцы! – воскликнул пират с возмущением, а я заметила, как он невольно напрягся при словах: «лентяи» - в плену и «загонял» - погибли.
Все! Теперь он все знает! Можно прямо тут помереть. Котелковцы попали.
Но умирать не хочется. Не смотря ни на что, очень и очень сильно хочется жить!
Я взглянула на крепких матросов, которые выстроились за нашей спиной. С десяток человек. И на капитана Ундаара, внимательно прислушивающегося к нашему разговору. Хорошо он знает арлидарский язык. Очень хорошо!
- Ну что? Вы за припасами, да? – улыбка раскрыла щель в бороде Станкина.
- Да, хотим загрузиться углем под завязку, – ответил капитан «Пытливого».
- Зачем? – удивился пират, а я мысленно обругала его. Только спора и конфликта сейчас не хватало!
- Мы думаем полететь на юго-восток – выдал заранее заготовленную легенду котелковец. А там уже рядом граница с ФНТ и баз снабжения нет. Ну и лучше иметь хороший запас. А то мало ли что.
- Понятно, - покладисто сказал Станкин и я расслабилась. – Только, зачем вы столько народа пригнали? У нас всего четыре тачки. Давайте столько же ваших нам в помощь. И еще двоих на погрузку.
- А если устанут?
- Тогда замените, - осклабился пират. – Вы же знаете наши правила, слишком много чужаков на земле работать не должны.
Капитан кивнул. По его приказу четверо матросов скрылись на корабле.
Котелковец был совершенно спокоен. Он знал, что в случае чего безо всякого труда захватит базу.
А Станкин обернулся к своим подчиненным и гаркнул:
- А ну за работу, тунеядцы! Надо гостей уважить! Быстро тачки расхватали! Тарног, на лопату, будешь с матросами дружно работать. Остальные - не отлынивать!
У меня даже голова закружилась немного от возбуждения. «Тунеядцы» - тревога, «уважить» - абордаж, «дружно работать» - быть на стороже но самому не нападать, «не отлынивать» - слушать мои команды, сами ничего не предпринимать.
Он что, правда, думает захватить корабль?! Но это самоубийство!
Всем хорош кодовый язык, но в нем совсем немного ключевых фраз. Как же с ним переговорить-то?
Выходило, что никак. Ундаар не отходит от меня ни на шаг. И за пиратами наблюдает внимательно.
А они нагружают тележки и впрягаются в них по двое – один пират и один матрос. С натугой закатывают погромыхивающие колесами тачки внутрь корабля, разгружают уголь и опять по кругу.
Мы с капитаном, вслед за рабочими, проследовали в грузовой отсек. После солового дня здесь совсем темно.
Вот катит тележку сам Станкин.
Нет, надо что-то делать!
Паника придала мне безрассудства. Я споткнулась и упала на четвереньки прямо перед тележкой главного пирата.
Он еле затормозил, наклонился ко мне, помогая встать.
Что-то твердое и продолговатое ткнулось мне в руку. Я непроизвольно сжала, взглянула вниз – маленький кинжал. Быстро, одними губами прошептала:
- С левого борта, вторая офицерская.
А надо мной уже капитан Ундаар.
Напряженный и подозрительный.
Мамочка!
Я резко метнулась к нему. Он выставил вперед руки, но долгие тренировки не прошли даром. На котелковца прыгнула не наивная пухленькая девочка, а ловкий зверек. Это я так о себе, любимой.
Быстрый финт и короткое, с мою ладонь, лезвие точно вошло под ребра слева.
Капитан вздрогнул всем телом, невнятно вскрикнул и стал заваливаться на спину.
Я окинула взглядом трюм.
Пираты, как по команде, набросились на матросов. Пара секунд и на полу лежат еще четыре трупа.
Один из пиратов, повинуясь жесту Станкина, высунулся наружу и что-то негромко крикнул.
- За мной! – скомандовала я каким-то незнакомым звенящим голосом и кинулась по коридору вглубь судна.
Доски настила стучат под каблуками.
У двери в нашу каталажку стоит, скучая, матрос.
Бросаюсь на него.
Он отмахивается здоровенной лапой. Ныряю под нее и тыкаю кинжалом во что-то мягкое. Вскрик боли и удивления.
А Станкин уже распахивает дверцу, кидается внутрь.
Вслед за ним еще один пират. Там возня, громкий внезапно оборвавшийся выкрик.
Я заглянула. Пираты перерезают веревки, освобождают Чиируну и Эртля.
А в глубине корабля нарастает, приближается к нам топот.
Двое пиратов перегораживают коридор, выставив перед собой клинки.
- Быстро! Бежим! – негромко приказывает Станкин.
Мы вслед за ним, не оглядываясь, бросаемся наутек.
Дневной свет бьет по глазам, заставляет сощуриться.
Но нельзя останавливаться ни на минуту. За спиной лязг оружия.
Спасибо, ребята! И, прощайте!
Бежим по утоптанной тропинке, петляющей между валунов.
Цоканье стрел по камням.
Один из пиратов спотыкается и валится. В спине болт.
Но впереди распахивается дверца на пост. Ныряю в нее, и вверх по крутой каменной лесенке. Сзади сбивчивое дыхание.
Можно обернуться.
Станкин, двое пиратов, Чии и Эртль.
Он, вместе с усатым крепышом, захлопывают дверь и наваливают на нее толстенное запорное бревно.
Через пару секунд сильный удар. Грохот. Но, куда там! Теперь нас отсюда так просто не выковырять.
И у котелковцев дилемма: осаждать нас или быстро сматываться. Потому что далеко наверху уже раздается лязганье механизмов, выдвигающих из крыши солонограф, и легкий запах дыма. Правильно – сигнальный костер тоже не помешает!
Уф!
Обессилено сажусь на ступеньки. Сильно мутит. Это что? Из-за первых убитых мною людей? Но мне ведь их совершенно не жалко! Ну, совсем! Тогда почему?
В руку ткнулась фляжка, это тот самый усатый пират.
- Выпей, дочка! Тебе это нужно.
Глотаю обжигающую жидкость. Кашляю, но комок под горлом вроде бы опускается и наваливается слабость. Вот сейчас прямо здесь лечь бы на эти грубо вытесанные ступени.
Рядом бухается Эртль.
Протягиваю ему фляжку. Парень отрицательно качает головой, с кривой улыбкой говорит:
- Я теперь никогда не буду пить.
- Даже воду? – нахожу в себе силы пошутить.
- Кроме воды, сока, и молока, – отвечает парень.
Мягко меня обнимает, плотно прижимает к себе. Кладу ему голову на плечо, искоса взглянув на Чиируну.
Та стоит, вытянувшись в струнку, сжимает в руке трофейный клинок и смотрит на дверь. Я понимаю, как ей сейчас хочется выскочить наружу, убить хотя бы кого-нибудь из подлых врагов… и умереть.
Дотягиваюсь и беру ее за левую ладошку, говорю убежденно:
- Лайана и Далкин им отомстят.
11.07.О.996.
Драконьи горы.
Главе экспедиции – Джаарону, дилемма совершенно не нравилась. И он решил поступить третьим способом. Матросы высыпали из корабля, впряглись в тачки и принялись возить уголь.
Джаарон рассудил, что до главной базы пиратов больше дня полета. И, даже если найдется корабль для перехвата ближе, все равно пройдет куча времени, пока будет принято решение, переданы приказы, снаряжена погоня. Так что он отдал распоряжение грузить уголь. Столько, чтобы хватило на перелет до Эвринбира на самом экономичном режиме.
Уж пять-шесть часов он может себе позволить.
Но пираты, которых он уже сбросил со счетов, вмешались в планы, и двое матросов были ранены стрелами, которые защитники маленькой крепости выпустили из узких бойниц.
Джаарон рассвирепел и приказал обстрелять пост из баллисты. Корабль висел боком к крепости и мог стрелять только одной из них.
Но небольшие взрывные наконечники, предназначенные для того, чтобы рвать ткань и ломать тонкие жерди рангоута не смогли ничего сделать толстым каменным стенам, а лишь с громовым грохотом рвались, выбивали мелкие камешки, облизывали неровную кладку огненными сполохами. И все.
А пираты настрополились пережидать взрывы и, пока баллисту с натугой заряжали, успевали выстрелить несколько раз из арбалетов.
Еще двое раненых матросов отправились на борт.
Тогда Джаарон сменил тактику. Баллисту зарядили, но стрелять не стали.
Пираты тоже затаились. Но через пару минут попробовали стрельнуть. И получили взрывчатую стрелу почти точно в амбразуру.
Это защитникам не понравилось и больше они котелковцам не мешали.
Погрузка угля завершилась за полдень. Дополнив запасы до шести гроссов, «Пытливый» отшвартовался и неторопливо поднялся в небо. Напоследок котелковцы угостили негостеприимный форт еще четырьмя стрелами, стараясь повредить люк, в который выставлялся солонограф.
И корабль направился вверх по ущелью.
Чиируна вышла из крепости вслед за Станкиным.
Сильно болела голова. Котелковские стрелы не причинили посту особого урона, но грохот, с которым они взрывались, был ужасный. К тому же пиратская капитанша была рядом с амбразурой, когда взрывом тяжело ранило одного из пиратов. Станкин отобрал у нее арбалет и отогнал вниз в пещерку, в которой укрылись Талиса с Эртлем.
Смотреть на то, как парень обнимает и заботится о подруге, было почему-то очень неприятно.
Проскочила даже гадкая мысль:
«Только что любимого лишилась, и уже с новым!»
Но Чиируна прогнала ее. Все-таки это была ее Талиса. И по Трорвлю она горевала совершенно искренне.
«Да, кому-то в любви везет, - вздохнула про себя Чиируна. – Но это не про меня».
Впрочем, думать об этом сейчас было не время.
Чиируна стояла на засыпанной щебенкой лестнице и смотрела вслед улетающему кораблю. И, если бы взгляд мог прожечь расстояние, «Пытливый» был бы мгновенно испепелен.
Ненависть и бессильная ярость.
«Лайана! Не дай им уйти!» – от всей души обратилась она мысленно к столь нелюбимой пиратской атаманше.
И Лайана не дала.
Ей с самого начала, еще только, когда Талиса, довольная и восторженная, рассказала о договоре с Котелком, что-то очень не понравилось в этой затее.
А когда Талиса переслала ей письмо, в котором написала, как ведут себя котелковцы и какие странные у них приборы, опасение переросло в уверенность.
И шпионка добилась, чтобы в районе поисков котелковцев постоянно дежурили на базах целых три фрегата.
Далкин поморщился на такую расточительность, но, как всегда, согласился с женой.
Так что времени у Джаарона не было.
«Пытливый» удалился от крепости всего на десяток лиг, когда над вершинами гор показался пиратский фрегат. И шел он недвусмысленным курсом.
Джаарон еще попытался убежать, но скорости были неравными. Тогда он поднял «Пытливого» на наибольшую высоту, какую только мог набрать. А сам присоединился к матросам, которые раскурочивали тот самый «Дракономер». Никак нельзя было, чтобы прибор попал в чужие руки.
Секретность превыше всего. Именно во имя нее, секретности, были убиты абордажники и должны были, сразу же после того, как корабль покинет горы, умереть две девушки и парень. И та же секретность не позволила Джаарону взять курс на ФНТ. Федерация не должна была ни в коем случае догадаться о цели экспедиции! Ни в коем случае.
Так что мы сидели и не рыпались.
Вернее, лежали на своих гамаках поднимаясь лишь чтобы по одному в сопровождении охранника сходить по нужде или поесть с ложечки.
Удивительно мерзкий способ кормления, кстати.
А еще, если честно, всем нам совершенно не хотелось никуда прорываться. Навалилась тяжелая темная апатия. Мы с Чии первые две ночи проревели. То есть ревела в три ручья я, а Чиируна морщилась и судорожно сглатывала, глядя прищурено красными от проступающих слез глазами.
А Эртль... Он как будто закаменел. Не от горя, хотя, с Трорвлем они были не разлей вода, а от чувства вины. Я уверена, что мысленно он проклинал себя за слабость и зарекался больше никогда не брать в рот спиртное.
Но сейчас, когда горе от потери любимого немного затихло и затаилось в глубине я с ужасом думаю, что Эртль, будь он тогда трезвым, кинулся бы на матросов. Наверняка убил бы нескольких. И погиб бы. Нет, пусть он лучше лежит вот так, отвернувшись к стенке, чем…
Нам так и не разъяснили, почему оставили в живых. Но я ведь навигатор. Привыкла постоянно держать в голове какие на судне припасы.
Да, угля в бункерах еще прилично, можно несколько дней не очень быстро летать по горам, но на то, чтобы добраться до Центра Мира или Эвринбира его никак не хватит.
Сейчас наступило время осенних ветров. Они гонят на север бесконечную череду снеговых туч. Северная уже стала, и снег засыпает Великую равнину, слой за слоем.
А по верху идет противоток. Но он очень высоко, туда можно забраться только при пустом корабле. Значит, путь на юго-восток к Центру Мира будет слишком энергозатратным. Да и на восток к Эвринбиру не долететь, постоянно будет сносить к полярной шапке и придется корректировать курс.
То есть котелковцам необходимо заправиться. Никак иначе. А на постах будут очень удивлены, что корабль летит без нас. Посты, это ведь маленькие крепости. Их так просто не захватить. Дежурный успеет подать сигнал солонографом или дымом.
Так что я была ни капельки не удивлена, когда меня вывели из каюты.
- Пойдешь с нами, договариваться об угле, - спокойно и доброжелательно, как будто ничего не было, сказал капитан Ундаар.
Я кивнула, изображая покорность.
- Ты ведь помнишь, что твои друзья на корабле? – вкрадчиво осведомился Джаарон.
Как я его в этот момент ненавидела! Но ответила спокойно:
- Помню, конечно.
- Вот и славно. Хорошая девочка, - и он потрепал меня по волосам.
Мерзость! Я даже сжалась от гадливости.
Мы спустились по трапу. Корабль притянули низко к земле так, чтобы тележки могли заехать в грузовой отсек.
Мы приземлились возле одного из тайных постов. Стандартного такого. Мы с Чиируной восемь штук таких оборудовали летом.
База располагалась в крутом, но неглубоком горном ущелье. Наверх, на гребень, поднималась основательно построенная небольшая башенка, хорошо замаскированная от наблюдателей. Там дежурили солонографы. Сейчас зеркало было спрятано внутрь, но я знала, что им надо меньше минуты, чтобы вытащить его и просигнализировать на следующий пост.
И котелковцам это тоже было известно, они пару раз очень внимательно наблюдали за тем, как это делается.
«Кислое у вас положение, господа! – подумала я со злорадством. – Быстро не захватите, а если попробуете расстрелять ее с воздуха, то пираты успеют подать дымовой сигнал».
Вот. А внизу в неглубокой, но обширной пещере размещался склад. Главным образом здесь был запас угля. Наверное, с сотню гроссов. Больше десятка таких вот кораблей можно под завязку заправить. Я вспомнила, сколько времени и сил потратили работяги перегружая уголь из трюма «Беспечного странника» в эту пещерку. Бедняги были черные как черти и валились от усталости.
Возле входа в пещеру сидели на лавочке пятеро мужиков. Трое горцев и двое пиратов. Самый бородатый из них поднялся и неспешна направился нам навстречу.
- Привет, Талиса! – поздоровался он со мной.
Я припомнила, что его кажется зовут Станкин.
- Доброе утро! – приветливо ответила я ему. – Не скучаете?
Он помотал головой.
- Какой там! Куча работы!
И быстро взглянул мне в глаза.
Какая все-таки Лайана молодец, что придумала и заставила всех, кого надо, выучить кодовые фразы.
Теперь Станкин знал, что существует серьезная опасность.
- А что ты одна? Без подружки и ребят-кочевников?
- Да лентяи они! – с легкой обидой в голосе ответила я. - Чии с Эртлем сказали, что надоело на ваши рожи смотреть. Это их слова! Я не виновата! А остальных Трорвль так загонял, что отдыхают без задних ног!
- Вот паршивцы! – воскликнул пират с возмущением, а я заметила, как он невольно напрягся при словах: «лентяи» - в плену и «загонял» - погибли.
Все! Теперь он все знает! Можно прямо тут помереть. Котелковцы попали.
Но умирать не хочется. Не смотря ни на что, очень и очень сильно хочется жить!
Я взглянула на крепких матросов, которые выстроились за нашей спиной. С десяток человек. И на капитана Ундаара, внимательно прислушивающегося к нашему разговору. Хорошо он знает арлидарский язык. Очень хорошо!
- Ну что? Вы за припасами, да? – улыбка раскрыла щель в бороде Станкина.
- Да, хотим загрузиться углем под завязку, – ответил капитан «Пытливого».
- Зачем? – удивился пират, а я мысленно обругала его. Только спора и конфликта сейчас не хватало!
- Мы думаем полететь на юго-восток – выдал заранее заготовленную легенду котелковец. А там уже рядом граница с ФНТ и баз снабжения нет. Ну и лучше иметь хороший запас. А то мало ли что.
- Понятно, - покладисто сказал Станкин и я расслабилась. – Только, зачем вы столько народа пригнали? У нас всего четыре тачки. Давайте столько же ваших нам в помощь. И еще двоих на погрузку.
- А если устанут?
- Тогда замените, - осклабился пират. – Вы же знаете наши правила, слишком много чужаков на земле работать не должны.
Капитан кивнул. По его приказу четверо матросов скрылись на корабле.
Котелковец был совершенно спокоен. Он знал, что в случае чего безо всякого труда захватит базу.
А Станкин обернулся к своим подчиненным и гаркнул:
- А ну за работу, тунеядцы! Надо гостей уважить! Быстро тачки расхватали! Тарног, на лопату, будешь с матросами дружно работать. Остальные - не отлынивать!
У меня даже голова закружилась немного от возбуждения. «Тунеядцы» - тревога, «уважить» - абордаж, «дружно работать» - быть на стороже но самому не нападать, «не отлынивать» - слушать мои команды, сами ничего не предпринимать.
Он что, правда, думает захватить корабль?! Но это самоубийство!
Всем хорош кодовый язык, но в нем совсем немного ключевых фраз. Как же с ним переговорить-то?
Выходило, что никак. Ундаар не отходит от меня ни на шаг. И за пиратами наблюдает внимательно.
А они нагружают тележки и впрягаются в них по двое – один пират и один матрос. С натугой закатывают погромыхивающие колесами тачки внутрь корабля, разгружают уголь и опять по кругу.
Мы с капитаном, вслед за рабочими, проследовали в грузовой отсек. После солового дня здесь совсем темно.
Вот катит тележку сам Станкин.
Нет, надо что-то делать!
Паника придала мне безрассудства. Я споткнулась и упала на четвереньки прямо перед тележкой главного пирата.
Он еле затормозил, наклонился ко мне, помогая встать.
Что-то твердое и продолговатое ткнулось мне в руку. Я непроизвольно сжала, взглянула вниз – маленький кинжал. Быстро, одними губами прошептала:
- С левого борта, вторая офицерская.
А надо мной уже капитан Ундаар.
Напряженный и подозрительный.
Мамочка!
Я резко метнулась к нему. Он выставил вперед руки, но долгие тренировки не прошли даром. На котелковца прыгнула не наивная пухленькая девочка, а ловкий зверек. Это я так о себе, любимой.
Быстрый финт и короткое, с мою ладонь, лезвие точно вошло под ребра слева.
Капитан вздрогнул всем телом, невнятно вскрикнул и стал заваливаться на спину.
Я окинула взглядом трюм.
Пираты, как по команде, набросились на матросов. Пара секунд и на полу лежат еще четыре трупа.
Один из пиратов, повинуясь жесту Станкина, высунулся наружу и что-то негромко крикнул.
- За мной! – скомандовала я каким-то незнакомым звенящим голосом и кинулась по коридору вглубь судна.
Доски настила стучат под каблуками.
У двери в нашу каталажку стоит, скучая, матрос.
Бросаюсь на него.
Он отмахивается здоровенной лапой. Ныряю под нее и тыкаю кинжалом во что-то мягкое. Вскрик боли и удивления.
А Станкин уже распахивает дверцу, кидается внутрь.
Вслед за ним еще один пират. Там возня, громкий внезапно оборвавшийся выкрик.
Я заглянула. Пираты перерезают веревки, освобождают Чиируну и Эртля.
А в глубине корабля нарастает, приближается к нам топот.
Двое пиратов перегораживают коридор, выставив перед собой клинки.
- Быстро! Бежим! – негромко приказывает Станкин.
Мы вслед за ним, не оглядываясь, бросаемся наутек.
Дневной свет бьет по глазам, заставляет сощуриться.
Но нельзя останавливаться ни на минуту. За спиной лязг оружия.
Спасибо, ребята! И, прощайте!
Бежим по утоптанной тропинке, петляющей между валунов.
Цоканье стрел по камням.
Один из пиратов спотыкается и валится. В спине болт.
Но впереди распахивается дверца на пост. Ныряю в нее, и вверх по крутой каменной лесенке. Сзади сбивчивое дыхание.
Можно обернуться.
Станкин, двое пиратов, Чии и Эртль.
Он, вместе с усатым крепышом, захлопывают дверь и наваливают на нее толстенное запорное бревно.
Через пару секунд сильный удар. Грохот. Но, куда там! Теперь нас отсюда так просто не выковырять.
И у котелковцев дилемма: осаждать нас или быстро сматываться. Потому что далеко наверху уже раздается лязганье механизмов, выдвигающих из крыши солонограф, и легкий запах дыма. Правильно – сигнальный костер тоже не помешает!
Уф!
Обессилено сажусь на ступеньки. Сильно мутит. Это что? Из-за первых убитых мною людей? Но мне ведь их совершенно не жалко! Ну, совсем! Тогда почему?
В руку ткнулась фляжка, это тот самый усатый пират.
- Выпей, дочка! Тебе это нужно.
Глотаю обжигающую жидкость. Кашляю, но комок под горлом вроде бы опускается и наваливается слабость. Вот сейчас прямо здесь лечь бы на эти грубо вытесанные ступени.
Рядом бухается Эртль.
Протягиваю ему фляжку. Парень отрицательно качает головой, с кривой улыбкой говорит:
- Я теперь никогда не буду пить.
- Даже воду? – нахожу в себе силы пошутить.
- Кроме воды, сока, и молока, – отвечает парень.
Мягко меня обнимает, плотно прижимает к себе. Кладу ему голову на плечо, искоса взглянув на Чиируну.
Та стоит, вытянувшись в струнку, сжимает в руке трофейный клинок и смотрит на дверь. Я понимаю, как ей сейчас хочется выскочить наружу, убить хотя бы кого-нибудь из подлых врагов… и умереть.
Дотягиваюсь и беру ее за левую ладошку, говорю убежденно:
- Лайана и Далкин им отомстят.
Глава 8. Секретность.
11.07.О.996.
Драконьи горы.
Главе экспедиции – Джаарону, дилемма совершенно не нравилась. И он решил поступить третьим способом. Матросы высыпали из корабля, впряглись в тачки и принялись возить уголь.
Джаарон рассудил, что до главной базы пиратов больше дня полета. И, даже если найдется корабль для перехвата ближе, все равно пройдет куча времени, пока будет принято решение, переданы приказы, снаряжена погоня. Так что он отдал распоряжение грузить уголь. Столько, чтобы хватило на перелет до Эвринбира на самом экономичном режиме.
Уж пять-шесть часов он может себе позволить.
Но пираты, которых он уже сбросил со счетов, вмешались в планы, и двое матросов были ранены стрелами, которые защитники маленькой крепости выпустили из узких бойниц.
Джаарон рассвирепел и приказал обстрелять пост из баллисты. Корабль висел боком к крепости и мог стрелять только одной из них.
Но небольшие взрывные наконечники, предназначенные для того, чтобы рвать ткань и ломать тонкие жерди рангоута не смогли ничего сделать толстым каменным стенам, а лишь с громовым грохотом рвались, выбивали мелкие камешки, облизывали неровную кладку огненными сполохами. И все.
А пираты настрополились пережидать взрывы и, пока баллисту с натугой заряжали, успевали выстрелить несколько раз из арбалетов.
Еще двое раненых матросов отправились на борт.
Тогда Джаарон сменил тактику. Баллисту зарядили, но стрелять не стали.
Пираты тоже затаились. Но через пару минут попробовали стрельнуть. И получили взрывчатую стрелу почти точно в амбразуру.
Это защитникам не понравилось и больше они котелковцам не мешали.
Погрузка угля завершилась за полдень. Дополнив запасы до шести гроссов, «Пытливый» отшвартовался и неторопливо поднялся в небо. Напоследок котелковцы угостили негостеприимный форт еще четырьмя стрелами, стараясь повредить люк, в который выставлялся солонограф.
И корабль направился вверх по ущелью.
Чиируна вышла из крепости вслед за Станкиным.
Сильно болела голова. Котелковские стрелы не причинили посту особого урона, но грохот, с которым они взрывались, был ужасный. К тому же пиратская капитанша была рядом с амбразурой, когда взрывом тяжело ранило одного из пиратов. Станкин отобрал у нее арбалет и отогнал вниз в пещерку, в которой укрылись Талиса с Эртлем.
Смотреть на то, как парень обнимает и заботится о подруге, было почему-то очень неприятно.
Проскочила даже гадкая мысль:
«Только что любимого лишилась, и уже с новым!»
Но Чиируна прогнала ее. Все-таки это была ее Талиса. И по Трорвлю она горевала совершенно искренне.
«Да, кому-то в любви везет, - вздохнула про себя Чиируна. – Но это не про меня».
Впрочем, думать об этом сейчас было не время.
Чиируна стояла на засыпанной щебенкой лестнице и смотрела вслед улетающему кораблю. И, если бы взгляд мог прожечь расстояние, «Пытливый» был бы мгновенно испепелен.
Ненависть и бессильная ярость.
«Лайана! Не дай им уйти!» – от всей души обратилась она мысленно к столь нелюбимой пиратской атаманше.
И Лайана не дала.
Ей с самого начала, еще только, когда Талиса, довольная и восторженная, рассказала о договоре с Котелком, что-то очень не понравилось в этой затее.
А когда Талиса переслала ей письмо, в котором написала, как ведут себя котелковцы и какие странные у них приборы, опасение переросло в уверенность.
И шпионка добилась, чтобы в районе поисков котелковцев постоянно дежурили на базах целых три фрегата.
Далкин поморщился на такую расточительность, но, как всегда, согласился с женой.
Так что времени у Джаарона не было.
«Пытливый» удалился от крепости всего на десяток лиг, когда над вершинами гор показался пиратский фрегат. И шел он недвусмысленным курсом.
Джаарон еще попытался убежать, но скорости были неравными. Тогда он поднял «Пытливого» на наибольшую высоту, какую только мог набрать. А сам присоединился к матросам, которые раскурочивали тот самый «Дракономер». Никак нельзя было, чтобы прибор попал в чужие руки.
Секретность превыше всего. Именно во имя нее, секретности, были убиты абордажники и должны были, сразу же после того, как корабль покинет горы, умереть две девушки и парень. И та же секретность не позволила Джаарону взять курс на ФНТ. Федерация не должна была ни в коем случае догадаться о цели экспедиции! Ни в коем случае.
