– Не-а! Это азартно! А когда прыгаешь на зверя, так вообще!
И она плотоядно улыбнулась. В маленьком ротике блеснули длинные тонкие клыки.
– Жалко, все-таки, что вы людей сторонитесь, – вздохнул Даро. – Приходила бы ты ко мне в гости.
– Чтобы на меня все глазели и за хвост дергали?! Нет уж! Лучше ты к нам.
– Мне у вас тоже не очень, – признался Даро. – Нет, ты не подумай! Вы хорошие, и всё такое. Но, когда все кругом разговаривают на незнакомом языке и тебя не понимают… Вот бы кошачий выучить…
– Это очень дорого, – серьезно сказала Ньярма. – У нас есть учитель. Он и вашему языку обучает. Ну, тебе это не надо! И кошачьему, приходящих к нам Псов. Но мастер Мрьюри даже за начальное знание берет целых два золотых!
– Да, у меня таких денег никогда не будет, – вздохнул Даро. – Только, когда взрослым уже стану. А сейчас мне, наверное, лет двадцать придется копить!
– Жалко, – кивнула девочка-котенок. – Но тут я тебе никак не помогу. И даже мама. Гильдейские правила никогда не нарушаются. И потом, мастеру же надо на что-то жить. Псы к нам приходят не часто, а таких как я, кто человечий учит, у нас в деревне на когтях одной лапы пересчитать можно. Кстати, их как раз и хватит. И лишних золотых у нас нету, ты уж прости.
– Ну и ладно! – Даро поднял голову и прямо посмотрел в ярко-зеленые глаза. – Главное, что ты умеешь по-нашему разговаривать!
23.10.181 г.в.п.
Между деревнями Карди-Лан и Пур-Пурум
К сожалению, встречались они очень редко.
И вовсе не потому, что родители Даро его не пускали.
Они до сих пор так и не узнали, с кем водит дружбу их младший сын.
Конечно, мать отругала его за то, что ушел в лес на два дня и поинтересовалась, куда делась кошка.
Даро сказал:
– У нее нашлись хозяева. В одной из соседних деревень. Вот я и отнес зверя.
И это прокатило. Никто не стал интересоваться, что за деревня, почему владелиц животного не зашел в дом, а тайно подговорил мальчика, зачем тот сам потащился к чужакам.
От этого Даро испытал противоречивые чувства.
С одной стороны, облегчение, что не пришлось изворачиваться или даже врать. А с другой… Он уже привык, что окружающие слабо реагируют на то, что не касается их напрямую. И никогда не задумываются над лишней информацией. Именно это, а не характер мальчика, отдаляли его от земляков и родственников.
Ньярме тоже было не свойственно абстрактное мышление. Но от нее мальчик этого и не ждал. Юному садоводу было просто хорошо и весело проводить время в обществе непоседливой и острой на язычок девочки-котенка.
Они бродили по горным тропинкам, купались в небольшом, но хрустально прозрачном озере. Вернее, купался, фыркая от студеной воды, Даро, а Ньярма сидела на берегу и «караулила одежду». На предложения тоже окунуться она лишь задирала нос и говорила:
– Вот еще! Потом пол дня шерсть сушить!
Но Даро догадывался, что на самом деле бесстрашный котенок то ли боялся, то ли просто не любил воду.
«Ну да! Кошки ведь не плавают! – сообразил мальчик и пожалел их: – Бедные, и не рыбачат, а вот рыбу просо обожают!»
Поэтому он каждый раз после купаний устраивался на берегу с короткой удочкой, а потом с удовольствием наблюдал, как Ньярма поедает слегка обжаренные на костре кусочки рыбьего филе и громко при этом мурчит.
А еще они много играли. Часто Даро представлял себя в роли рыцаря пограничья, а Ньярма претворялась хитрой демонической тварью. Или, наоборот, она изображала знатную кошачью даму, а он был ее верным телохранителем. Или просто дурачились, валялись на сочной траве и болтали обо всем сразу.
Жалко только, что время для этого удавалось выкроить очень редко.
Пришла пора сбора осеннего урожая, и Даро день за днем трудился в саду, наполняя корзины спелыми яблоками, грушами и апельсинами. Он очень уставал, зато становился сильнее и выносливее.
А еще наградой за труд было видеть, как Ньярма радуется фруктам, что он ей приносил.
– Это не правильно, что только ты меня кормишь! – заявила она однажды в сентябре.
И на следующую встречу принесла целую суму свежевяленного мяса.
Даро, конечно, ее поблагодарил и отволок презент домой.
Он немного опасался, что вот теперь его начнут выспрашивать.
Но, увы. Мама ужасно обрадовалась, выслушав сбивчивое пояснение сына, что это от хозяев кошки. А отец, услышав, что его отпрыск выменял столь ценный продукт на обычные яблоки, тут же предложил продолжить обмен.
– Даро, давай я следующий раз вместе с тобой отправлю твоих братьев? Отнесете по мешку яблок.
– Нет, папа! – запаниковал мальчик. – Им так много не надо! Я лучше сам буду помаленьку таскать.
– Ну, ладно, – немного расстроился отец. – Но, все равно я рад, что ты наконец-то становишься садоводом.
Даро промолчал. Когда он представлял, что всю жизнь будет обрезать сухие ветки и собирать фрукты, ему делалось тошно.
«Вот бы пойти путешествовать! – думал тогда он. – Ходить по разным странам, защищать всех, кому нужна помощь. Убивать демонов из Черной Цитадели, а на деньги, что за них платят, учить чужие языки!»
Это была давняя мечта. Сильная и яркая. Вот только вряд ли осуществимая. Не смотря на юный возраст, он прекрасно это понимал. Но как же чудесно было представлять себя, шагающим по дальним дорогам, разговаривающим с дворфами-друидами или болотными эльфами!
В тот день, в конце октября, он поделился своим тайным желанием с Ньярмой.
Девочка отвернулась, внимательно уставившись на плывущее по небу белое облачко, потом как будто решилась, прямо посмотрела на Даро своими зелеными кошачьими глазами.
– У меня есть одна тайна, – сообщила она.
– Расскажешь? – подался вперед Даро, обмирая от предвкушения и чувствуя благодарность за доверие.
– Ага, – кивнула Ньярма. – Она такая… непонятная. Я сначала хотела сказать о ней маме или Каргарфу, но почему-то не стала.
– Ну! – нетерпеливо подогнал ее мальчик.
– Наша Нурла очень любит путешествовать, – нарочито медленно, хитро поглядывая на друга, начала рассказ девочка-котенок. – Прямо, как ты. И я вечно потом ее ищу.
– Знаю, – подтвердил Даро.
– Вот. Месяц назад она опять пропала на два дня. Ну и я пошла по следу
– Это как тогда, когда мы охотились? – спросил мальчик и улыбнулся.
Было с чего. Тогда они выслеживали мелкую косулю. Ньярма встала на четвереньки, припала к земле. Смешно шевеля носиком принялась нюхать воздух. Потом ее хвост поднялся трубой, и она понеслась, все так же на четырех ногах, в лесные заросли.
– Ну, почти, – усмехнулась Ньярма. – У меня нюх тот еще! Лучше, чем у Каргарфа. В общем, нашла я свою кошку в небольшой пещере. Эта зараза там просто отсыпалась после охоты, сытая и довольная.
– Правда, не хорошо, – согласился Даро с кошачьей невоспитанностью.
– Ну так вот, Ньярму я конечно поругала и собралась уже отконвоировать в деревню.
– И?!
– Я увидела рукоять меча, – шепотом сообщила девочка, наклонившись к самому уху Даро и щекоча его своим дыханием.
– Настоящего? – так же тихо спросил отрок.
– Да! Самого настоящего!
– Он там лежит?! Не ржавый?! Покажешь?! – Даро даже подскочил и заприплясывал от нетерпенья.
– Нет, не лежит, – с легким злорадством возразила Ньярма. – Он торчит из камня. А ржавый или нет, откуда мне знать, я сквозь булыжники смотреть не умею.
Меч действительно был в пещере – неглубоком гроте, на удивление сухом и чистом.
Данго бы понял, если бы меч был воткнут в стену. В этом была бы пусть сказочная, но логика. Или, если бы он торчал вертикально в каком-нибудь постаменте, и «только волшебная сила могла бы его оттуда изъять», как было написано в одном из прочитанных им романов.
Но меч лежал почти горизонтально, под небольшим уклоном, утопая почти всем клинком в неровном каменном наплыве. Никаких трещин на булыжнике не было. Узкая полоска чистого лезвия тускло поблескивала хорошо выделанной сталью. Ржавчины не было и в помине – лишь несколько темных пятнышек.
– Мда-а-а… – протянул Даро и почесал себе подбородок, копируя жест, с каким отец глядел на яблоню, на которой почему-то выросли груши. Изредка бывало и такое.
– Вот! Забирай! – ехидно предложила Ньярма.
Данго наклонился и ухватился за простую, обернутую потрескавшейся кожей, рукоять. Подергал.
Разумеется, без какого-либо результата. Клинок и не шелохнулся.
– И как его вытащить? – задал мальчик риторический вопрос.
– Наверное, только, если камень разломать, – предположила девочка.
– У меня столько сил нет, – буркнул Даро.
– Само собой! – немного обидно согласилась мелкая кошка. – Позови кого-нибудь из взрослых. Если не боишься, что отберут.
– Нет, у нас с этим строго, – рассеяно ответил Даро. – Кто отыскал, того и находка. Только, если мне помогут его выковырять, придется за это заплатить.
– Значит, заплатишь, – пожала пушистыми плечиками девочка.
– А почему ты своим не сказала? – вскинул на нее взгляд Даро.
– А зачем он нам? – удивилась та. – Мы ни с кем не воюем. А если бы вдруг пришлось, то точно не такими тяжелыми и неуклюжими железками. У нас есть луки, дротики, кинжалы… когти и зубы.
Она подняла к груди руки и сжала кулачки. Между костяшек пальцев высунулись три острых изогнутых когтя, длинной с мизинец. Оскалила тонкие клыки.
– Да, жуткое оружие, – с усмешкой кивнул Даро.
– Уж получше этой железной палки, что в камне застряла, – фыркнула Ньярма, но потом сказала совсем другим голосом: – Бери его себе. Будет память… И потом, ты ведь Защитник, рыцарь… Тебе положено иметь свой меч.
И Данго вдруг со всей силой детской фантазии захотелось взять в руки сверкающий клинок и встать, заслоняя собой Ньярму, маму, сестер, даже братьев и папу.
Потому что он, действительно, Защитник.
26.10.181 г.в.п.
деревня Карди-Лан
Меч достал из камня подмастерье кузнеца Берен. Молодой парень долго почесывал свою светлую бородку, глядя на чудное явление. Потом покачал головой и взялся за здоровенный молот, который притащил с собой.
Даро с беспокойством смотрел, как крошатся под мощеными ударами камни. Он боялся, что дюжий молотобоец повредит клинок.
– Не боись! – тяжело дыша, успокоил его Берен. – Ничего твоей находке не будет. И потом… Ух!.. все равно он ни на что не будет годен, наверняка. Ты лучше… Ух!.. его нам отдашь. Мы прилично заплатим за металл.
– Давай сначала достанем, – уклончиво ответил мальчик.
Пока помощник кузнеца отдыхал, Даро быстро выгребал каменное крошево из уже основательного углубления. Клинок постепенно вырисовывался. Был он весь облеплен камнями, которые буквально приклеились к стали.
Как ни странно, но Берен действительно умудрился не повредить меч. Все-таки он уже половину своей короткой жизни в кузнице проработал.
На последнем этапе Даро придерживал меч за рукоять. Удары молота отдавались в ней, отсушивая руки, но мальчик терпел.
И вот, наконец, оружие освобождено от каменного плена.
Мальчик чуть не выронил его: меч оказался весьма увесистым, да еще и налипшие на нем камни добавляли массу.
– Ну-ка, покажи, – Берен протянул свои огромные ручищи с покрасневшими ладонями.
Даро с опаской передал ему оружие. Нет, он знал, что никто в деревне не станет нарушить правила и обычаи, но расставаться, пусть даже ненадолго, с только что обретенным сокровищем не хотелось.
Берен внимательно оглядел меч, пощелкал ногтем по чистому от камней участку металла, одобрительно хмыкнул. Нехотя вернул находку Даро.
– Знаешь, парень, а клинок очень хорош, – честно сообщил он. – Фандор постарается сбить цену, но я бы за него отдал не меньше двух золотых. Только ты ему не говори о том, что это я тебе сказал!
– Не скажу, конечно! – заверил его Даро. – Я подумаю…
– А чего тут думать? – удивился отец, разглядывая лежащий на набело оструганном столе обросший камнями клинок. – Продавай, конечно! Деньги, разумеется, полностью твои, но я бы посоветовал не транжирить их на всякую ерунду. Отложи на будущее. А еще лучше заплати за учебу у какого-нибудь хорошего мастера. Я же вижу, что тебе садоводом становиться неохота, да и наследники у меня есть. Твоим старшим братьям с садом управляться. А вот пошел бы ты учиться, скажем, на столяра. Или, вообще, в город поехал и поступил помощником писаря, раз уж грамоту знаешь.
– Сначала я его очищу, – сумрачно ответил Даро.
– Зачем возиться? – удивился отец. – Кузнец его и так возьмет.
– Чтобы был товарный вид, – усмехнулся мальчик. – Так можно будет больше запросить.
– Во! – обрадовался отец. – Я же говорю: в город на писаря учиться! Так, глядишь, и до судьи дорастешь! А мы с матушкой будем тобой гордиться!
Даро ничего не ответил, хотя уши у него немного покраснели.
Он представил себя: важного, пузатого и почему-то лысого. Как он вышагивает по городским улочкам, а прохожие подобострастно ему кланяются. И стало мальчику от этой картины так тошно, как будто съел просроченное мясо.
«Ну уж нет! – зло продумал Даро. – Если тратить деньги, так на что-то действительно интересное. Например, на изучение кошачьего языка!»
Вот эта картинка ему понравилась гораздо сильнее! Он пробирался по диким лесам, встречался с самыми разными странными созданиями. И прекрасно их понимал!
Нет, конечно, Даро было известно, что больше трех языков магией не изучить. Но… Он ведь научился читать и писать сам! Никто не верил, что такое возможно, а он сумел! А если, зная парочку наречий, остальные осваивать уже самостоятельно? Или, вообще, не покупать знание языков, а… Тогда…
Тогда эта притягательная картина, как он путешествует по неизведанным землям, дополнится еще одной деталью. За спиной у Даро-путешественника будет висеть в ножнах настоящий грозный меч!
И решение выкристаллизовалось.
– Какой он страшный, – Ньярма осторожно дотронулась пальцем до тускло поблескивающего лезвия.
Оно было на удивление чистым и ровным. Как будто не обрастало камнями. Даро потратил больше недели на то, чтобы сколупнуть всю породу. Она совершенно не хотела отделяться от металла. Приходилось охаживать булыжники молотком и взятым на время у кузнеца зубилом. А потом еще и полировать клинок шкурой, намазанной толченым абразивом.
И, что интересно, твердость стали была настолько больше, чем у налипших камней, что ей ничего от этого не было!
Берен, когда зашел забрать инструмент и поглядеть на меч, только головой покачал:
– Я даже не буду тебе говорить, сколько ты можешь за него просить, – серьезно сообщил подмастерье. – Очень и очень много.
– Я… не стану его продавать… – тихо, но твердо сказал Даро.
– А что будешь с ним делать?
– А ты не догадываешься? – удивился Даро.
– Нет, – честно и совершенно предсказуемо ответил Берен.
– Значит, поедешь учиться в замок Тривиль? – печально спросила Ньярма.
– Поеду, – кивнул Даро и зачем-то еще раз пояснил: – Туда берут учиться на рыцарей всех желающих. Но надо, чтобы человек сам купил себе оружие. Это подтверждает серьезность его намерений.
Последнюю фразу он проговорил с явным самомнением: «Вот видишь, как я могу изъясняться?!»
– Пф! – привычно фыркнула девочка, но Даро уловил в ее интонациях грусть.
– Я… постараюсь иногда приезжать, чтобы с тобой повидаться, – скомкано попытался он ее утешить.
– Знаю! Но это будет уже не то… – очень тихо сказала подружка.
– Но ведь, главное, что мы друг о друге знаем, – так же тихо негромко Даро и обнял ставшую ему ближе, чем родные сестры девочку-котенка. Погладил пушистую шерстку на спине.
И она плотоядно улыбнулась. В маленьком ротике блеснули длинные тонкие клыки.
– Жалко, все-таки, что вы людей сторонитесь, – вздохнул Даро. – Приходила бы ты ко мне в гости.
– Чтобы на меня все глазели и за хвост дергали?! Нет уж! Лучше ты к нам.
– Мне у вас тоже не очень, – признался Даро. – Нет, ты не подумай! Вы хорошие, и всё такое. Но, когда все кругом разговаривают на незнакомом языке и тебя не понимают… Вот бы кошачий выучить…
– Это очень дорого, – серьезно сказала Ньярма. – У нас есть учитель. Он и вашему языку обучает. Ну, тебе это не надо! И кошачьему, приходящих к нам Псов. Но мастер Мрьюри даже за начальное знание берет целых два золотых!
– Да, у меня таких денег никогда не будет, – вздохнул Даро. – Только, когда взрослым уже стану. А сейчас мне, наверное, лет двадцать придется копить!
– Жалко, – кивнула девочка-котенок. – Но тут я тебе никак не помогу. И даже мама. Гильдейские правила никогда не нарушаются. И потом, мастеру же надо на что-то жить. Псы к нам приходят не часто, а таких как я, кто человечий учит, у нас в деревне на когтях одной лапы пересчитать можно. Кстати, их как раз и хватит. И лишних золотых у нас нету, ты уж прости.
– Ну и ладно! – Даро поднял голову и прямо посмотрел в ярко-зеленые глаза. – Главное, что ты умеешь по-нашему разговаривать!
Глава 3. Меч в камне
23.10.181 г.в.п.
Между деревнями Карди-Лан и Пур-Пурум
К сожалению, встречались они очень редко.
И вовсе не потому, что родители Даро его не пускали.
Они до сих пор так и не узнали, с кем водит дружбу их младший сын.
Конечно, мать отругала его за то, что ушел в лес на два дня и поинтересовалась, куда делась кошка.
Даро сказал:
– У нее нашлись хозяева. В одной из соседних деревень. Вот я и отнес зверя.
И это прокатило. Никто не стал интересоваться, что за деревня, почему владелиц животного не зашел в дом, а тайно подговорил мальчика, зачем тот сам потащился к чужакам.
От этого Даро испытал противоречивые чувства.
С одной стороны, облегчение, что не пришлось изворачиваться или даже врать. А с другой… Он уже привык, что окружающие слабо реагируют на то, что не касается их напрямую. И никогда не задумываются над лишней информацией. Именно это, а не характер мальчика, отдаляли его от земляков и родственников.
Ньярме тоже было не свойственно абстрактное мышление. Но от нее мальчик этого и не ждал. Юному садоводу было просто хорошо и весело проводить время в обществе непоседливой и острой на язычок девочки-котенка.
Они бродили по горным тропинкам, купались в небольшом, но хрустально прозрачном озере. Вернее, купался, фыркая от студеной воды, Даро, а Ньярма сидела на берегу и «караулила одежду». На предложения тоже окунуться она лишь задирала нос и говорила:
– Вот еще! Потом пол дня шерсть сушить!
Но Даро догадывался, что на самом деле бесстрашный котенок то ли боялся, то ли просто не любил воду.
«Ну да! Кошки ведь не плавают! – сообразил мальчик и пожалел их: – Бедные, и не рыбачат, а вот рыбу просо обожают!»
Поэтому он каждый раз после купаний устраивался на берегу с короткой удочкой, а потом с удовольствием наблюдал, как Ньярма поедает слегка обжаренные на костре кусочки рыбьего филе и громко при этом мурчит.
А еще они много играли. Часто Даро представлял себя в роли рыцаря пограничья, а Ньярма претворялась хитрой демонической тварью. Или, наоборот, она изображала знатную кошачью даму, а он был ее верным телохранителем. Или просто дурачились, валялись на сочной траве и болтали обо всем сразу.
Жалко только, что время для этого удавалось выкроить очень редко.
Пришла пора сбора осеннего урожая, и Даро день за днем трудился в саду, наполняя корзины спелыми яблоками, грушами и апельсинами. Он очень уставал, зато становился сильнее и выносливее.
А еще наградой за труд было видеть, как Ньярма радуется фруктам, что он ей приносил.
– Это не правильно, что только ты меня кормишь! – заявила она однажды в сентябре.
И на следующую встречу принесла целую суму свежевяленного мяса.
Даро, конечно, ее поблагодарил и отволок презент домой.
Он немного опасался, что вот теперь его начнут выспрашивать.
Но, увы. Мама ужасно обрадовалась, выслушав сбивчивое пояснение сына, что это от хозяев кошки. А отец, услышав, что его отпрыск выменял столь ценный продукт на обычные яблоки, тут же предложил продолжить обмен.
– Даро, давай я следующий раз вместе с тобой отправлю твоих братьев? Отнесете по мешку яблок.
– Нет, папа! – запаниковал мальчик. – Им так много не надо! Я лучше сам буду помаленьку таскать.
– Ну, ладно, – немного расстроился отец. – Но, все равно я рад, что ты наконец-то становишься садоводом.
Даро промолчал. Когда он представлял, что всю жизнь будет обрезать сухие ветки и собирать фрукты, ему делалось тошно.
«Вот бы пойти путешествовать! – думал тогда он. – Ходить по разным странам, защищать всех, кому нужна помощь. Убивать демонов из Черной Цитадели, а на деньги, что за них платят, учить чужие языки!»
Это была давняя мечта. Сильная и яркая. Вот только вряд ли осуществимая. Не смотря на юный возраст, он прекрасно это понимал. Но как же чудесно было представлять себя, шагающим по дальним дорогам, разговаривающим с дворфами-друидами или болотными эльфами!
В тот день, в конце октября, он поделился своим тайным желанием с Ньярмой.
Девочка отвернулась, внимательно уставившись на плывущее по небу белое облачко, потом как будто решилась, прямо посмотрела на Даро своими зелеными кошачьими глазами.
– У меня есть одна тайна, – сообщила она.
– Расскажешь? – подался вперед Даро, обмирая от предвкушения и чувствуя благодарность за доверие.
– Ага, – кивнула Ньярма. – Она такая… непонятная. Я сначала хотела сказать о ней маме или Каргарфу, но почему-то не стала.
– Ну! – нетерпеливо подогнал ее мальчик.
– Наша Нурла очень любит путешествовать, – нарочито медленно, хитро поглядывая на друга, начала рассказ девочка-котенок. – Прямо, как ты. И я вечно потом ее ищу.
– Знаю, – подтвердил Даро.
– Вот. Месяц назад она опять пропала на два дня. Ну и я пошла по следу
– Это как тогда, когда мы охотились? – спросил мальчик и улыбнулся.
Было с чего. Тогда они выслеживали мелкую косулю. Ньярма встала на четвереньки, припала к земле. Смешно шевеля носиком принялась нюхать воздух. Потом ее хвост поднялся трубой, и она понеслась, все так же на четырех ногах, в лесные заросли.
– Ну, почти, – усмехнулась Ньярма. – У меня нюх тот еще! Лучше, чем у Каргарфа. В общем, нашла я свою кошку в небольшой пещере. Эта зараза там просто отсыпалась после охоты, сытая и довольная.
– Правда, не хорошо, – согласился Даро с кошачьей невоспитанностью.
– Ну так вот, Ньярму я конечно поругала и собралась уже отконвоировать в деревню.
– И?!
– Я увидела рукоять меча, – шепотом сообщила девочка, наклонившись к самому уху Даро и щекоча его своим дыханием.
– Настоящего? – так же тихо спросил отрок.
– Да! Самого настоящего!
– Он там лежит?! Не ржавый?! Покажешь?! – Даро даже подскочил и заприплясывал от нетерпенья.
– Нет, не лежит, – с легким злорадством возразила Ньярма. – Он торчит из камня. А ржавый или нет, откуда мне знать, я сквозь булыжники смотреть не умею.
Меч действительно был в пещере – неглубоком гроте, на удивление сухом и чистом.
Данго бы понял, если бы меч был воткнут в стену. В этом была бы пусть сказочная, но логика. Или, если бы он торчал вертикально в каком-нибудь постаменте, и «только волшебная сила могла бы его оттуда изъять», как было написано в одном из прочитанных им романов.
Но меч лежал почти горизонтально, под небольшим уклоном, утопая почти всем клинком в неровном каменном наплыве. Никаких трещин на булыжнике не было. Узкая полоска чистого лезвия тускло поблескивала хорошо выделанной сталью. Ржавчины не было и в помине – лишь несколько темных пятнышек.
– Мда-а-а… – протянул Даро и почесал себе подбородок, копируя жест, с каким отец глядел на яблоню, на которой почему-то выросли груши. Изредка бывало и такое.
– Вот! Забирай! – ехидно предложила Ньярма.
Данго наклонился и ухватился за простую, обернутую потрескавшейся кожей, рукоять. Подергал.
Разумеется, без какого-либо результата. Клинок и не шелохнулся.
– И как его вытащить? – задал мальчик риторический вопрос.
– Наверное, только, если камень разломать, – предположила девочка.
– У меня столько сил нет, – буркнул Даро.
– Само собой! – немного обидно согласилась мелкая кошка. – Позови кого-нибудь из взрослых. Если не боишься, что отберут.
– Нет, у нас с этим строго, – рассеяно ответил Даро. – Кто отыскал, того и находка. Только, если мне помогут его выковырять, придется за это заплатить.
– Значит, заплатишь, – пожала пушистыми плечиками девочка.
– А почему ты своим не сказала? – вскинул на нее взгляд Даро.
– А зачем он нам? – удивилась та. – Мы ни с кем не воюем. А если бы вдруг пришлось, то точно не такими тяжелыми и неуклюжими железками. У нас есть луки, дротики, кинжалы… когти и зубы.
Она подняла к груди руки и сжала кулачки. Между костяшек пальцев высунулись три острых изогнутых когтя, длинной с мизинец. Оскалила тонкие клыки.
– Да, жуткое оружие, – с усмешкой кивнул Даро.
– Уж получше этой железной палки, что в камне застряла, – фыркнула Ньярма, но потом сказала совсем другим голосом: – Бери его себе. Будет память… И потом, ты ведь Защитник, рыцарь… Тебе положено иметь свой меч.
И Данго вдруг со всей силой детской фантазии захотелось взять в руки сверкающий клинок и встать, заслоняя собой Ньярму, маму, сестер, даже братьев и папу.
Потому что он, действительно, Защитник.
Глава 4. Выбор
26.10.181 г.в.п.
деревня Карди-Лан
Меч достал из камня подмастерье кузнеца Берен. Молодой парень долго почесывал свою светлую бородку, глядя на чудное явление. Потом покачал головой и взялся за здоровенный молот, который притащил с собой.
Даро с беспокойством смотрел, как крошатся под мощеными ударами камни. Он боялся, что дюжий молотобоец повредит клинок.
– Не боись! – тяжело дыша, успокоил его Берен. – Ничего твоей находке не будет. И потом… Ух!.. все равно он ни на что не будет годен, наверняка. Ты лучше… Ух!.. его нам отдашь. Мы прилично заплатим за металл.
– Давай сначала достанем, – уклончиво ответил мальчик.
Пока помощник кузнеца отдыхал, Даро быстро выгребал каменное крошево из уже основательного углубления. Клинок постепенно вырисовывался. Был он весь облеплен камнями, которые буквально приклеились к стали.
Как ни странно, но Берен действительно умудрился не повредить меч. Все-таки он уже половину своей короткой жизни в кузнице проработал.
На последнем этапе Даро придерживал меч за рукоять. Удары молота отдавались в ней, отсушивая руки, но мальчик терпел.
И вот, наконец, оружие освобождено от каменного плена.
Мальчик чуть не выронил его: меч оказался весьма увесистым, да еще и налипшие на нем камни добавляли массу.
– Ну-ка, покажи, – Берен протянул свои огромные ручищи с покрасневшими ладонями.
Даро с опаской передал ему оружие. Нет, он знал, что никто в деревне не станет нарушить правила и обычаи, но расставаться, пусть даже ненадолго, с только что обретенным сокровищем не хотелось.
Берен внимательно оглядел меч, пощелкал ногтем по чистому от камней участку металла, одобрительно хмыкнул. Нехотя вернул находку Даро.
– Знаешь, парень, а клинок очень хорош, – честно сообщил он. – Фандор постарается сбить цену, но я бы за него отдал не меньше двух золотых. Только ты ему не говори о том, что это я тебе сказал!
– Не скажу, конечно! – заверил его Даро. – Я подумаю…
– А чего тут думать? – удивился отец, разглядывая лежащий на набело оструганном столе обросший камнями клинок. – Продавай, конечно! Деньги, разумеется, полностью твои, но я бы посоветовал не транжирить их на всякую ерунду. Отложи на будущее. А еще лучше заплати за учебу у какого-нибудь хорошего мастера. Я же вижу, что тебе садоводом становиться неохота, да и наследники у меня есть. Твоим старшим братьям с садом управляться. А вот пошел бы ты учиться, скажем, на столяра. Или, вообще, в город поехал и поступил помощником писаря, раз уж грамоту знаешь.
– Сначала я его очищу, – сумрачно ответил Даро.
– Зачем возиться? – удивился отец. – Кузнец его и так возьмет.
– Чтобы был товарный вид, – усмехнулся мальчик. – Так можно будет больше запросить.
– Во! – обрадовался отец. – Я же говорю: в город на писаря учиться! Так, глядишь, и до судьи дорастешь! А мы с матушкой будем тобой гордиться!
Даро ничего не ответил, хотя уши у него немного покраснели.
Он представил себя: важного, пузатого и почему-то лысого. Как он вышагивает по городским улочкам, а прохожие подобострастно ему кланяются. И стало мальчику от этой картины так тошно, как будто съел просроченное мясо.
«Ну уж нет! – зло продумал Даро. – Если тратить деньги, так на что-то действительно интересное. Например, на изучение кошачьего языка!»
Вот эта картинка ему понравилась гораздо сильнее! Он пробирался по диким лесам, встречался с самыми разными странными созданиями. И прекрасно их понимал!
Нет, конечно, Даро было известно, что больше трех языков магией не изучить. Но… Он ведь научился читать и писать сам! Никто не верил, что такое возможно, а он сумел! А если, зная парочку наречий, остальные осваивать уже самостоятельно? Или, вообще, не покупать знание языков, а… Тогда…
Тогда эта притягательная картина, как он путешествует по неизведанным землям, дополнится еще одной деталью. За спиной у Даро-путешественника будет висеть в ножнах настоящий грозный меч!
И решение выкристаллизовалось.
– Какой он страшный, – Ньярма осторожно дотронулась пальцем до тускло поблескивающего лезвия.
Оно было на удивление чистым и ровным. Как будто не обрастало камнями. Даро потратил больше недели на то, чтобы сколупнуть всю породу. Она совершенно не хотела отделяться от металла. Приходилось охаживать булыжники молотком и взятым на время у кузнеца зубилом. А потом еще и полировать клинок шкурой, намазанной толченым абразивом.
И, что интересно, твердость стали была настолько больше, чем у налипших камней, что ей ничего от этого не было!
Берен, когда зашел забрать инструмент и поглядеть на меч, только головой покачал:
– Я даже не буду тебе говорить, сколько ты можешь за него просить, – серьезно сообщил подмастерье. – Очень и очень много.
– Я… не стану его продавать… – тихо, но твердо сказал Даро.
– А что будешь с ним делать?
– А ты не догадываешься? – удивился Даро.
– Нет, – честно и совершенно предсказуемо ответил Берен.
– Значит, поедешь учиться в замок Тривиль? – печально спросила Ньярма.
– Поеду, – кивнул Даро и зачем-то еще раз пояснил: – Туда берут учиться на рыцарей всех желающих. Но надо, чтобы человек сам купил себе оружие. Это подтверждает серьезность его намерений.
Последнюю фразу он проговорил с явным самомнением: «Вот видишь, как я могу изъясняться?!»
– Пф! – привычно фыркнула девочка, но Даро уловил в ее интонациях грусть.
– Я… постараюсь иногда приезжать, чтобы с тобой повидаться, – скомкано попытался он ее утешить.
– Знаю! Но это будет уже не то… – очень тихо сказала подружка.
– Но ведь, главное, что мы друг о друге знаем, – так же тихо негромко Даро и обнял ставшую ему ближе, чем родные сестры девочку-котенка. Погладил пушистую шерстку на спине.
