Забег первый
Бледная округлая луна всё наливалась желтыми красками, стремясь затмить свою вечную соперницу. Искорками сверкали ранние звезды, разгоняя вечерний сумрак и освещая девушку, что мчалась по кладбищенской тропе. Ее длинные иссиня-черные волосы развевались на ветру, путаясь и прилипая к коже, вспотевшей от изнуряющего бега. Комья грязи, перемешанные с веточками и посеревшими от сырости травинками, растекались бурыми пятнами по подолу. Башмачки, каковы были бы впору мужчине, а никак не молоденькой девушке, хлябали и спадали, затрудняя передвижение. Иногда Оле'о останавливалась и извлекала из раскисшей земли то один, то другой ботиночек. При этом она бранилась охрипшим голосом, похожим на карканье престарелой вороны.
Думаете, Оле'о заботят приличия? Как бы не так! Чистокровная демоница терракотовых земель ада могла позволить себе и не такие вещи. Спросите, что же сие особа с крохотными рожками на голове позабыло в людском мире? Ответ до банальности прост, и вскоре вы его узнаете. А пока не будем отвлекаться.
По пятам за Оле'о, измученный долгим ожиданием яства, бежал мертвец. Он жаждал вкусить манящий аромат, вонзить прогнившие зубы в сочную плоть. А еще он мечтал вернуть руку с перстнями, которую оторвала демоница. Михей, бывший староста деревни, не желал разбрасываться богатством, что было нажито непосильным трудом. Он даже внукам родным медяка не оставил, а тут какой-то беспринципный вор на добро зарится. Прогнившая рубаха с вшитыми каменьями да мешковатые штаны, опоясанные добротным ремнем с металлическими пластинами, мешали передвижению и увеличивали расстояние между бегунами.
Не повезло Оле'о столкнуться с фанатиком. Теперь будет загонять до изнеможения. Горюй не горюй, сетуй на судьбу сколько хочешь, а помощи ждать все равно неоткуда. Даже сова вещает о скорой погибели. Нахохлившись, сидит на скрюченной ветке и наблюдает за нарушителями ночного спокойствия. И взгляд полыхает яркими огоньками, только что искры не летят. Неудивительно. Какие здесь мышки водятся: толстозадые, раскормленные, но, к сожалению, пугливые до безобразия. Попрятались в глубоких норках да колючих зарослях чертополоха, не добраться никак. Зато можно сидеть высоко над землей и изливать свою досаду на окружающих.
Неизвестно, чем бы закончился забег на выживание (либо поедание), но вмешался посторонний человек. Он выпрыгнул из-за кустов, растущих вдоль забора кладбища. Неожиданно и пугающе. Оле'о в сотый раз высвобождая чертов ботинок из не менее чертовой грязи, шарахнулась в сторону, едва не оседая в эту самую грязь попой. Демоницам, хоть и из терракотовых земель, свойственно испытывать страх.
Рыжеволосый мальчишка не растерялся и вовремя подхватил Оле'о под локоток. Удар ботинком по лбу, и теперь уже не Оле'о, а мальчишка барахтается в черной жиже, становясь первым блюдом в меню мертвеца. Из западни, что устроила демоница, сверкающая в данный момент босой пяткой, еще предстояло выбраться. Жестокая! Коварная! Но Ловкач к подобному отношению давно привык, поэтому не растерялся. Извернулся, подобрал чужой ботинок и ринулся догонять обидчицу. Мертвец только щелкнул зубами и злобно оскалился ему вслед.
– Стойте! – донеслось до Оле'о, когда она перепрыгивала через очередное надгробие, оказавшееся на пути. – Это вы ботиночек потеряли?
Вопрос странный, особенно в свете того, что и так ясно, кто обладатель сей непрезентабельной обувки. Но приличия не позволяли мальчишке поступить по-другому. Моральные принципы есть даже у крыс. Как раз одна из таких принципиальных хвостатых недалече сгрызла его оберег на удачу.
– Исчезни, – перекрикивая ветер, рыкнула Оле'о. Не дай все демоны ада, увяжется и испортит хорошо продуманный план. Она должна свести все риски к минимуму.
Тот набычился и отрицательно покачал головой.
– Как же я могу? Вы ведь без ботиночка ножку натрете, – и, пока девушка опять чего не вытворила, сунул ей ботинок под нос. Изнутри выпал комок слежавшейся грязи и ударил по носам смрадом тухлых яиц.
Глаза у Оле'о заслезились.
– Ты ошибся! Это не мой ботинок, – признаваться и уж тем более сгорать со стыда она не собиралась. Вот еще! По утверждению учителя, девушки должны быть чистыми и опрятными, а данный ботинок этому никак не соответствует. – Ботинок его, – она махнула рукой в сторону пыхтящего мертвеца.
Нелепое и оскорбительное предположение! Бывший староста деревни отродясь не носил ничего подобного. Однако Михей решил перестраховаться и внимательно осмотрел свои почти разложившиеся ноги. Даже пошевелил костяшками пальцев. Обманывает воровка!
– Да ваш он, ваш, не увиливайте. И по размеру подходит. И по форме стопы.
– Если я признаю, что ботинок мой, то отвалишь?
Секунда молчания. Злобно ухающая сова, парящая в небе. Ветер, задувающий под подол платье. Запах гнилой травы.
– Тетенька, а вы серебряный дадите? – вопросил юный вымогатель, алчно поглядывая на нее как на источник легкой наживы.
До чего же люд наглый пошел!
– Совсем страх потерял? – в бешенстве зашипела Оле'о. И, недолго думая, вцепилась в ухо мальчишки. Тонкие пальчики были подобны тискам, коготки – лезвиям остро заточенного ножа. Ловкач завыл в унисон с бывшим старостой деревни, который осознал, что упустил проклятую демоницу. В паре шагов впереди уже высились ворота кладбища, а за его пределы неживым хода нет.
– П-п-простите, не осознал, – театрально захныкал Ловкач, придавая своей веснушчатой мордашке выражение горя и раскаяния. – Видит Двуликий, я не хотел вас обидеть! Это все воровская гильдия толкает на преступления. Тетенька, отпустите, пожалуйста...
Натягивая ботиночек на грязную ногу, «тетенька» довольно оскалилась ничуть не хуже мертвеца и активировала портал. Вот, теперь можно, теперь магия подвластна ей. Что же касается мальчишки, то поделом ему, будет знать! Задача номер один на пути к цели выполнена, значит, пора переходить к следующей. Учитель, несомненно, будет рад!
Забег второй
Снег огромными хлопьями ложился на брусчатую мостовую, будто заботливая мать укутывает младенца одеялом. Фонари вдоль улочек попеременно гасли, позволяя теневому миру Лариона совершать преступления без свидетелей. Оле'о отлепила нос от окна, за которым сгущались сумерки, и посмотрела на затянутое в корсет тело. Неискушенный взгляд не мог оценить всей прелести аппетитно вздымающейся девичьей груди. Крохотная юбчонка едва ли прикрывала трусики, больше похожие на ленточки. Каблук на туфлях не менее пятнадцати сантиметров, острый, как спицы королевских вязальщиц. Оле'о предстояло играть роль соблазнительницы. Чтобы точно не оплошать, она даже раздобыла духи с феромонами. Будь Оле'о инкубочкой, волнений бы не было совсем. Инкубы – непревзойденные обольстители; это знают даже экзорцисты, моралисты и проповедники.
Несмотря на приоткрытую форточку, запах в комнате стоял преотвратный. Обитые красным бархатом стены и фривольные картины на потолке давили на мозг, вызывая раздражение. Остро заточенные коготки выбивали дробный ритм по изголовью кровати, занимающей большую часть пространства. На шелковое белье было страшно садиться, и Оле'о разместилась на стуле. Надежд, что оный предмет мебели не использовался для сладострастных утех, она не питала, но предпочла не утруждать ноги стоянием в неудобной обуви. Бордель, что с него взять?!
Топот ног за дверью оповестил о приходе долгожданного клиента. Ключ в замочной скважине два раза щелкнул, и пред взором Оле'о предстал низкорослый колобок. Назвать его мужчиной просто язык не повернулся бы. Красное одутловатое лицо с мелкими бисеринками пота да пузо в три обхвата отталкивали не хуже, чем аромат выгребной ямы. Сальный взгляд, направленный в ее сторону, заставил вспомнить, ради чего она здесь находится. Соблазнительная поза сменилась не менее соблазнительным потягиванием, отчего обнажилось колечко в пупке, с черным камнем в обрамлении серебряных лепестков. Виляние бедрами, бархатный голосок и обязательное облизывание нижней губы довершили образ соблазнительницы. Оле'о готова покорять сердца мужчин (и пародий на них).
– Мой господин, позвольте приласкать вас, позвольте подарить свою любовь...
Толстые пальцы главы торговой гильдии потянулись за платком, чтобы утереть струящейся по шее пот. Надо будет отблагодарить хозяйку Черной лилии, она раздобыла для него эксклюзив. А если эксклюзив окажется еще не тронутым, он будет весьма и весьма щедр. Клятвам можно верить, но не из уст продажных женщин. Пока Сельмар предавался размышлениям, девчонка приступила к своим прямым обязанностям. Тонкие пальчики расстегивали пуговицы камзола; медленно продвигались от шеи вниз, будоража извращенное воображение мужчины. Сладкий аромат девичьего тела заставил обернуться и шлепнуть демоницу по упругому заду, затем сжать, уткнувшись в ложбинку между грудей.
– Душечка, ты великолепна! – Оле'о обдало запахом гниющих зубов колобка. Никогда она не чувствовала себя так отвратительно. Мерзко, до чего же мерзко прикасаться к немытому и сальному телу. Однако радостная улыбка учителя стоит многих жертв. Надо набраться терпения. Все в мире имеет цену, и она сейчас ее платит.
– Не желаете ли вина, господин?
Снотворное, подсыпанное в бокал, могло усыпить даже лошадь, и Оле'о всецело рассчитывала на его свойства.
– К черту вино! – глава торговой гильдии торопился вкусить удовольствие и не желал отвлекаться на распитие спиртных напитков. Мало ли, что в них подмешано, все же не первый год по борделям шляется. Он спешно начал стягивать с себя одежду и через какое-то время остался в одних трусах, не считая золота и каменьев, искрящихся в свете свечей. – Иди же ко мне, моя рыбонька...
Оле'о и правда была похожа на рыбоньку, такая же бледная и серая от отвращения. Еще немного – и глаза выпучит, как на сковороде. Подувший с окна сквозняк заставил сбросить оцепенение. Стоило признать, план «А» не удался. Но Оле'о не была бы ученицей своего непревзойденного учителя, если бы не продумала план «Б». Она потянула руки до хруста в суставах, сделала пару приседаний и плавно перетекла в боевую стойку. Каких усилий стоило сдержать коварную усмешку, дабы ненароком не спугнуть жертву!
Странное поведение девчонки заставило Сельмара призадуматься о ее душевном состоянии. Мало хорошего – находиться рядом с сумасшедшей. Еще ножом ради смеха пырнет. Однако манящий жест разорвал в клочья все опасения. Мужчина раскинул руки для объятий и ринулся на встречу с неземным удовольствием. Демоницы в Ларионе редкость, а продающие свое тело за деньги – тем более.
Сладкая улыбочка заиграла на губах Оле'о. Пора положить конец этим издевательствам. Молниеносный удар ногой – и вставная челюсть, инкрустированная драгоценными каменьями, вылетела изо рта. На секунду зависла в воздухе и, подхваченная воздушной петлей, отправилась прямо в руки Оле'о. Господин Сельмар даже не успел вскрикнуть, прежде чем надолго потерял сознание.
– Наконец-то! – злорадно провозгласила Оле'о, злобно расхохотавшись. Ее коронный смех, между прочим, не раз отрепетированный перед зеркалом. – Челюсть у меня, а теперь пора сматываться! О, да!
– Что, уже можно? – глухо раздалось из-под кровати.
Она было напряглась, но сдержала сиюминутный страх. В голосе говорившего проскользнули знакомые нотки. Чувства не обманули. Взору предстала рыжая макушка, а затем и веснушчатое лицо противного мальчишки. Дежавю или издевка судьбы?
– Какого ты здесь делаешь, мелкий вымогатель?
Странно, очень и очень странно!
– Что, уже похоронила? – улыбнулся он, обнажая щербинку между зубов. – Тебе челюсть, мне все остальное. Умей делиться, тетенька!
Пока «тетенька» пребывала в ступоре от столь наглого обращения, Ловкач снял с толстяка поблескивающую цепь и принялся обшаривать карманы. Славно он придумал обогатиться. Толстосумы, занятые продажными девицами, не думают о сохранности своих вещей. Девицы не против разжиться лишней монеткой, а он – прибрать к своим рукам все остальное. Хорошее настроение испортили сосискообразные пальцы. Кольца намертво вросли в кожу и сниматься не желали. С досады Ловкач пнул грузное тело, наплевав на угрызения совести.
– Может, тебе второе ухо оторвать?
– Не-а, тетенька, вы не успеете. Я закричу, и в комнату ворвутся те два амбала, что пришли с толстяком. Думаю, их не обрадует компания вора и предполагаемого убийцы. Может, лучше деру дадим? Где там ваш портал?
Второй раз он лишил демоницу дара речи. Но на сей раз слова пришли быстро. Правда, не оскорбительные, а оправдательные:
– Никого я не убивала, просто вырубила на некоторое время.
– Это ты не мне, – в дверь постучали, – а им объясни.
– Господин Сельмар, у вас все хорошо?
«Вот теперь точно пора сматываться», – подумала Оле'о и ринулась к окну. Плевать на мальчишку, она потом с ним разберется. «Черная лилия» защищена антимагическим куполом, просто так на ее территории не построить портал.
Сильный удар сотряс стены. Однако Ловкач и демоница уже бежали по темным улочкам ночного города.
Учитель, все для вас! Вторая задача почти выполнена, осталось унести ноги.
Забег третий
Солнце нещадно палило. Да так, что после получаса работы на свежем воздухе облупливался нос. Платок, смоченный в протекающей рядом с деревней речушке, высыхал моментально.
«Наверное, градусов сорок, не меньше», – думала Оле'о, разминая затекшую шею.
Руки от непосильного труда дрожали. Не дело это – демоницам терракотовых земель заниматься раскопками. Им положено провожать души умерших в чистилище. Но нога Оле'о давно не ступала на порог отчего дома – и, что скрывать, ступит не скоро. Магия, ее привлекала магия и все с ней связанное: сложные структуры плетеных заклинаний, интонация, с которой произносится заветное слово, и само преобразование. Учитель давал желаемое, и в благодарность она была готова ради него свернуть горы. Как бы пафосно это ни звучало.
В пояснице хрустнуло, отвлекая Оле'о от размышлений.
– Тетенька, может вам помочь?
Она замерла, боясь поверить услышанному, но потом расслабилась, смирившись с неизбежным. Противный мальчишка следовал за ней повсюду, будто маяк какой навесил. Эффектно произнести гневную тираду не получилось, и все из-за проклятущего кашля. Легкие полыхали огнем.
– Уйди, пока лопатой не зашибла, – единственное, что вылетело изо рта Оле'о.
– Да бросьте, тетенька, лучше силы поберегите, они еще вам понадобятся.
Она ощерила клыки. Каков наглец! Ловкач в ответ показал свои зубы, затем достал из-за пазухи сложенный вчетверо листок и ткнул пальцем в какую-то точку.
– Тетенька, вы не там копаете. По моим данным клад зарыт во-о-н там, – он махнул рукой, указывая направление.
– Да неужто?
– Ага.
– Исчезни, а то я вправду разозлюсь, и тогда одним ухом не отделаешься. Мальчишка побледнел, а потом захныкал:
– Тетенька, но вы не там копаете. Как я могу не беспокоиться?
Семидесятилетний старик Рахан опирался хромой ногой на клюку и наблюдал за незнакомцами, то и дело осеняя себя крестом. Стог сена, высотой в два человеческих роста, укрывал от лишних глаз. Где ж это видано, чтобы вандалы среди бела дня могилы животных разрывали?
– Бедная Ромашка, не прошло и года, как тебя осквернить хотят, – тихо шамкал он беззубым ртом. Надо за подмогой идти, иначе не видать любимой коровушке царствия небесного. Надругаются, ироды проклятущие, как есть надругаются!
Бледная округлая луна всё наливалась желтыми красками, стремясь затмить свою вечную соперницу. Искорками сверкали ранние звезды, разгоняя вечерний сумрак и освещая девушку, что мчалась по кладбищенской тропе. Ее длинные иссиня-черные волосы развевались на ветру, путаясь и прилипая к коже, вспотевшей от изнуряющего бега. Комья грязи, перемешанные с веточками и посеревшими от сырости травинками, растекались бурыми пятнами по подолу. Башмачки, каковы были бы впору мужчине, а никак не молоденькой девушке, хлябали и спадали, затрудняя передвижение. Иногда Оле'о останавливалась и извлекала из раскисшей земли то один, то другой ботиночек. При этом она бранилась охрипшим голосом, похожим на карканье престарелой вороны.
Думаете, Оле'о заботят приличия? Как бы не так! Чистокровная демоница терракотовых земель ада могла позволить себе и не такие вещи. Спросите, что же сие особа с крохотными рожками на голове позабыло в людском мире? Ответ до банальности прост, и вскоре вы его узнаете. А пока не будем отвлекаться.
По пятам за Оле'о, измученный долгим ожиданием яства, бежал мертвец. Он жаждал вкусить манящий аромат, вонзить прогнившие зубы в сочную плоть. А еще он мечтал вернуть руку с перстнями, которую оторвала демоница. Михей, бывший староста деревни, не желал разбрасываться богатством, что было нажито непосильным трудом. Он даже внукам родным медяка не оставил, а тут какой-то беспринципный вор на добро зарится. Прогнившая рубаха с вшитыми каменьями да мешковатые штаны, опоясанные добротным ремнем с металлическими пластинами, мешали передвижению и увеличивали расстояние между бегунами.
Не повезло Оле'о столкнуться с фанатиком. Теперь будет загонять до изнеможения. Горюй не горюй, сетуй на судьбу сколько хочешь, а помощи ждать все равно неоткуда. Даже сова вещает о скорой погибели. Нахохлившись, сидит на скрюченной ветке и наблюдает за нарушителями ночного спокойствия. И взгляд полыхает яркими огоньками, только что искры не летят. Неудивительно. Какие здесь мышки водятся: толстозадые, раскормленные, но, к сожалению, пугливые до безобразия. Попрятались в глубоких норках да колючих зарослях чертополоха, не добраться никак. Зато можно сидеть высоко над землей и изливать свою досаду на окружающих.
Неизвестно, чем бы закончился забег на выживание (либо поедание), но вмешался посторонний человек. Он выпрыгнул из-за кустов, растущих вдоль забора кладбища. Неожиданно и пугающе. Оле'о в сотый раз высвобождая чертов ботинок из не менее чертовой грязи, шарахнулась в сторону, едва не оседая в эту самую грязь попой. Демоницам, хоть и из терракотовых земель, свойственно испытывать страх.
Рыжеволосый мальчишка не растерялся и вовремя подхватил Оле'о под локоток. Удар ботинком по лбу, и теперь уже не Оле'о, а мальчишка барахтается в черной жиже, становясь первым блюдом в меню мертвеца. Из западни, что устроила демоница, сверкающая в данный момент босой пяткой, еще предстояло выбраться. Жестокая! Коварная! Но Ловкач к подобному отношению давно привык, поэтому не растерялся. Извернулся, подобрал чужой ботинок и ринулся догонять обидчицу. Мертвец только щелкнул зубами и злобно оскалился ему вслед.
– Стойте! – донеслось до Оле'о, когда она перепрыгивала через очередное надгробие, оказавшееся на пути. – Это вы ботиночек потеряли?
Вопрос странный, особенно в свете того, что и так ясно, кто обладатель сей непрезентабельной обувки. Но приличия не позволяли мальчишке поступить по-другому. Моральные принципы есть даже у крыс. Как раз одна из таких принципиальных хвостатых недалече сгрызла его оберег на удачу.
– Исчезни, – перекрикивая ветер, рыкнула Оле'о. Не дай все демоны ада, увяжется и испортит хорошо продуманный план. Она должна свести все риски к минимуму.
Тот набычился и отрицательно покачал головой.
– Как же я могу? Вы ведь без ботиночка ножку натрете, – и, пока девушка опять чего не вытворила, сунул ей ботинок под нос. Изнутри выпал комок слежавшейся грязи и ударил по носам смрадом тухлых яиц.
Глаза у Оле'о заслезились.
– Ты ошибся! Это не мой ботинок, – признаваться и уж тем более сгорать со стыда она не собиралась. Вот еще! По утверждению учителя, девушки должны быть чистыми и опрятными, а данный ботинок этому никак не соответствует. – Ботинок его, – она махнула рукой в сторону пыхтящего мертвеца.
Нелепое и оскорбительное предположение! Бывший староста деревни отродясь не носил ничего подобного. Однако Михей решил перестраховаться и внимательно осмотрел свои почти разложившиеся ноги. Даже пошевелил костяшками пальцев. Обманывает воровка!
– Да ваш он, ваш, не увиливайте. И по размеру подходит. И по форме стопы.
– Если я признаю, что ботинок мой, то отвалишь?
Секунда молчания. Злобно ухающая сова, парящая в небе. Ветер, задувающий под подол платье. Запах гнилой травы.
– Тетенька, а вы серебряный дадите? – вопросил юный вымогатель, алчно поглядывая на нее как на источник легкой наживы.
До чего же люд наглый пошел!
– Совсем страх потерял? – в бешенстве зашипела Оле'о. И, недолго думая, вцепилась в ухо мальчишки. Тонкие пальчики были подобны тискам, коготки – лезвиям остро заточенного ножа. Ловкач завыл в унисон с бывшим старостой деревни, который осознал, что упустил проклятую демоницу. В паре шагов впереди уже высились ворота кладбища, а за его пределы неживым хода нет.
– П-п-простите, не осознал, – театрально захныкал Ловкач, придавая своей веснушчатой мордашке выражение горя и раскаяния. – Видит Двуликий, я не хотел вас обидеть! Это все воровская гильдия толкает на преступления. Тетенька, отпустите, пожалуйста...
Натягивая ботиночек на грязную ногу, «тетенька» довольно оскалилась ничуть не хуже мертвеца и активировала портал. Вот, теперь можно, теперь магия подвластна ей. Что же касается мальчишки, то поделом ему, будет знать! Задача номер один на пути к цели выполнена, значит, пора переходить к следующей. Учитель, несомненно, будет рад!
Забег второй
Снег огромными хлопьями ложился на брусчатую мостовую, будто заботливая мать укутывает младенца одеялом. Фонари вдоль улочек попеременно гасли, позволяя теневому миру Лариона совершать преступления без свидетелей. Оле'о отлепила нос от окна, за которым сгущались сумерки, и посмотрела на затянутое в корсет тело. Неискушенный взгляд не мог оценить всей прелести аппетитно вздымающейся девичьей груди. Крохотная юбчонка едва ли прикрывала трусики, больше похожие на ленточки. Каблук на туфлях не менее пятнадцати сантиметров, острый, как спицы королевских вязальщиц. Оле'о предстояло играть роль соблазнительницы. Чтобы точно не оплошать, она даже раздобыла духи с феромонами. Будь Оле'о инкубочкой, волнений бы не было совсем. Инкубы – непревзойденные обольстители; это знают даже экзорцисты, моралисты и проповедники.
Несмотря на приоткрытую форточку, запах в комнате стоял преотвратный. Обитые красным бархатом стены и фривольные картины на потолке давили на мозг, вызывая раздражение. Остро заточенные коготки выбивали дробный ритм по изголовью кровати, занимающей большую часть пространства. На шелковое белье было страшно садиться, и Оле'о разместилась на стуле. Надежд, что оный предмет мебели не использовался для сладострастных утех, она не питала, но предпочла не утруждать ноги стоянием в неудобной обуви. Бордель, что с него взять?!
Топот ног за дверью оповестил о приходе долгожданного клиента. Ключ в замочной скважине два раза щелкнул, и пред взором Оле'о предстал низкорослый колобок. Назвать его мужчиной просто язык не повернулся бы. Красное одутловатое лицо с мелкими бисеринками пота да пузо в три обхвата отталкивали не хуже, чем аромат выгребной ямы. Сальный взгляд, направленный в ее сторону, заставил вспомнить, ради чего она здесь находится. Соблазнительная поза сменилась не менее соблазнительным потягиванием, отчего обнажилось колечко в пупке, с черным камнем в обрамлении серебряных лепестков. Виляние бедрами, бархатный голосок и обязательное облизывание нижней губы довершили образ соблазнительницы. Оле'о готова покорять сердца мужчин (и пародий на них).
– Мой господин, позвольте приласкать вас, позвольте подарить свою любовь...
Толстые пальцы главы торговой гильдии потянулись за платком, чтобы утереть струящейся по шее пот. Надо будет отблагодарить хозяйку Черной лилии, она раздобыла для него эксклюзив. А если эксклюзив окажется еще не тронутым, он будет весьма и весьма щедр. Клятвам можно верить, но не из уст продажных женщин. Пока Сельмар предавался размышлениям, девчонка приступила к своим прямым обязанностям. Тонкие пальчики расстегивали пуговицы камзола; медленно продвигались от шеи вниз, будоража извращенное воображение мужчины. Сладкий аромат девичьего тела заставил обернуться и шлепнуть демоницу по упругому заду, затем сжать, уткнувшись в ложбинку между грудей.
– Душечка, ты великолепна! – Оле'о обдало запахом гниющих зубов колобка. Никогда она не чувствовала себя так отвратительно. Мерзко, до чего же мерзко прикасаться к немытому и сальному телу. Однако радостная улыбка учителя стоит многих жертв. Надо набраться терпения. Все в мире имеет цену, и она сейчас ее платит.
– Не желаете ли вина, господин?
Снотворное, подсыпанное в бокал, могло усыпить даже лошадь, и Оле'о всецело рассчитывала на его свойства.
– К черту вино! – глава торговой гильдии торопился вкусить удовольствие и не желал отвлекаться на распитие спиртных напитков. Мало ли, что в них подмешано, все же не первый год по борделям шляется. Он спешно начал стягивать с себя одежду и через какое-то время остался в одних трусах, не считая золота и каменьев, искрящихся в свете свечей. – Иди же ко мне, моя рыбонька...
Оле'о и правда была похожа на рыбоньку, такая же бледная и серая от отвращения. Еще немного – и глаза выпучит, как на сковороде. Подувший с окна сквозняк заставил сбросить оцепенение. Стоило признать, план «А» не удался. Но Оле'о не была бы ученицей своего непревзойденного учителя, если бы не продумала план «Б». Она потянула руки до хруста в суставах, сделала пару приседаний и плавно перетекла в боевую стойку. Каких усилий стоило сдержать коварную усмешку, дабы ненароком не спугнуть жертву!
Странное поведение девчонки заставило Сельмара призадуматься о ее душевном состоянии. Мало хорошего – находиться рядом с сумасшедшей. Еще ножом ради смеха пырнет. Однако манящий жест разорвал в клочья все опасения. Мужчина раскинул руки для объятий и ринулся на встречу с неземным удовольствием. Демоницы в Ларионе редкость, а продающие свое тело за деньги – тем более.
Сладкая улыбочка заиграла на губах Оле'о. Пора положить конец этим издевательствам. Молниеносный удар ногой – и вставная челюсть, инкрустированная драгоценными каменьями, вылетела изо рта. На секунду зависла в воздухе и, подхваченная воздушной петлей, отправилась прямо в руки Оле'о. Господин Сельмар даже не успел вскрикнуть, прежде чем надолго потерял сознание.
– Наконец-то! – злорадно провозгласила Оле'о, злобно расхохотавшись. Ее коронный смех, между прочим, не раз отрепетированный перед зеркалом. – Челюсть у меня, а теперь пора сматываться! О, да!
– Что, уже можно? – глухо раздалось из-под кровати.
Она было напряглась, но сдержала сиюминутный страх. В голосе говорившего проскользнули знакомые нотки. Чувства не обманули. Взору предстала рыжая макушка, а затем и веснушчатое лицо противного мальчишки. Дежавю или издевка судьбы?
– Какого ты здесь делаешь, мелкий вымогатель?
Странно, очень и очень странно!
– Что, уже похоронила? – улыбнулся он, обнажая щербинку между зубов. – Тебе челюсть, мне все остальное. Умей делиться, тетенька!
Пока «тетенька» пребывала в ступоре от столь наглого обращения, Ловкач снял с толстяка поблескивающую цепь и принялся обшаривать карманы. Славно он придумал обогатиться. Толстосумы, занятые продажными девицами, не думают о сохранности своих вещей. Девицы не против разжиться лишней монеткой, а он – прибрать к своим рукам все остальное. Хорошее настроение испортили сосискообразные пальцы. Кольца намертво вросли в кожу и сниматься не желали. С досады Ловкач пнул грузное тело, наплевав на угрызения совести.
– Может, тебе второе ухо оторвать?
– Не-а, тетенька, вы не успеете. Я закричу, и в комнату ворвутся те два амбала, что пришли с толстяком. Думаю, их не обрадует компания вора и предполагаемого убийцы. Может, лучше деру дадим? Где там ваш портал?
Второй раз он лишил демоницу дара речи. Но на сей раз слова пришли быстро. Правда, не оскорбительные, а оправдательные:
– Никого я не убивала, просто вырубила на некоторое время.
– Это ты не мне, – в дверь постучали, – а им объясни.
– Господин Сельмар, у вас все хорошо?
«Вот теперь точно пора сматываться», – подумала Оле'о и ринулась к окну. Плевать на мальчишку, она потом с ним разберется. «Черная лилия» защищена антимагическим куполом, просто так на ее территории не построить портал.
Сильный удар сотряс стены. Однако Ловкач и демоница уже бежали по темным улочкам ночного города.
Учитель, все для вас! Вторая задача почти выполнена, осталось унести ноги.
Забег третий
Солнце нещадно палило. Да так, что после получаса работы на свежем воздухе облупливался нос. Платок, смоченный в протекающей рядом с деревней речушке, высыхал моментально.
«Наверное, градусов сорок, не меньше», – думала Оле'о, разминая затекшую шею.
Руки от непосильного труда дрожали. Не дело это – демоницам терракотовых земель заниматься раскопками. Им положено провожать души умерших в чистилище. Но нога Оле'о давно не ступала на порог отчего дома – и, что скрывать, ступит не скоро. Магия, ее привлекала магия и все с ней связанное: сложные структуры плетеных заклинаний, интонация, с которой произносится заветное слово, и само преобразование. Учитель давал желаемое, и в благодарность она была готова ради него свернуть горы. Как бы пафосно это ни звучало.
В пояснице хрустнуло, отвлекая Оле'о от размышлений.
– Тетенька, может вам помочь?
Она замерла, боясь поверить услышанному, но потом расслабилась, смирившись с неизбежным. Противный мальчишка следовал за ней повсюду, будто маяк какой навесил. Эффектно произнести гневную тираду не получилось, и все из-за проклятущего кашля. Легкие полыхали огнем.
– Уйди, пока лопатой не зашибла, – единственное, что вылетело изо рта Оле'о.
– Да бросьте, тетенька, лучше силы поберегите, они еще вам понадобятся.
Она ощерила клыки. Каков наглец! Ловкач в ответ показал свои зубы, затем достал из-за пазухи сложенный вчетверо листок и ткнул пальцем в какую-то точку.
– Тетенька, вы не там копаете. По моим данным клад зарыт во-о-н там, – он махнул рукой, указывая направление.
– Да неужто?
– Ага.
– Исчезни, а то я вправду разозлюсь, и тогда одним ухом не отделаешься. Мальчишка побледнел, а потом захныкал:
– Тетенька, но вы не там копаете. Как я могу не беспокоиться?
Семидесятилетний старик Рахан опирался хромой ногой на клюку и наблюдал за незнакомцами, то и дело осеняя себя крестом. Стог сена, высотой в два человеческих роста, укрывал от лишних глаз. Где ж это видано, чтобы вандалы среди бела дня могилы животных разрывали?
– Бедная Ромашка, не прошло и года, как тебя осквернить хотят, – тихо шамкал он беззубым ртом. Надо за подмогой идти, иначе не видать любимой коровушке царствия небесного. Надругаются, ироды проклятущие, как есть надругаются!
