Я удивлена тем, что он всё-таки, ну, не оценил, пожалуй, но хотя бы понял. Я, вроде как, могу гордиться тем, что он мой первый. Хотя гордиться особо нечем… к тому же мы знаем, чем всё закончилось.
– И я реально зол, что ты не сказала, – продолжает он, орудуя лопаткой. – Каким бы я ни был… – Тут он с размаха бросает лопатку в мойку (звук выходит громкий) и смотрит на меня с какой-то яростной обидой: – Ты должна знать меня лучше всех! Я точно не тот, от кого надо скрывать эту связь. Я не такой.
– Я не знаю, какой ты, – пожимаю плечами. – Ты не разговаривал со мной.
– Я не разговоры имею в виду…
– Так что я хотела убедиться, что не наврежу себе, признавшись, – продолжаю, будто он и не перебивал. – Я знала, что ты не очень-то дружелюбный парень с бурным прошлым и непонятным настоящим. И ты не можешь винить меня за некоторую осмотрительность.
– Осмотрительность, как же, – усмехается он. – Осмотрительность помешала твоим попыткам найти меня? С этим на руке, – он кивает, – особой проблемы с поисками не возникло бы. Но ты даже не старалась, верно? Хотя точно знала, что я существую.
– Притормози-ка на секунду. – В его изложении я не жертва, а виновник, и мне это не нравится. – Давай отмотаем назад. Часть про бурное прошлое, помнишь? Пусть ты меня не чувствовал, я тебя – очень даже хорошо. И ты не производил впечатление человека, которому не плевать.
– Дерьмо собачье, – тут же рычит Кай. – Еще какие оправдания придумаешь? Откуда тебе было знать, чего я хочу и о чем мечтаю? Могла бы кинуть анонимный запрос, спросила бы прямо!
Я не знаю, как объяснить ему долгие годы уверенности в своей ненужности. Тема болезненная, я не уверена, что готова настолько обнажить душу. Он вроде как говорит, что желал встретить своего соулмейта, но не применительно ко мне. Будто еще ждет свою абстрактную идеальную половинку.
– Не хотела получить подтверждение своей теории, – говорю полуправду. – Предпочла думать, что, если судьбе угодно, мы встретимся в любом случае.
– Ага, на том свете, – ворчит он вполголоса, но хоть не бесится.
– И вот мы здесь, – развожу руками. – И должны решить, что будем делать.
Кай ощетинивается.
– В каком это смысле?
Почва становится опасно зыбкой, и я не спешу, аккуратно подбираю слова.
– Мы типа… нашли друг друга. Обрели. Все дела. Но я по-прежнему не знаю, насколько ты… типа, хочешь этого. Или рад. Или готов. Короче, – глубоко вдыхаю. – Как ты уже понял, гипотетически… и физически… я как бы не против… – Даже для собственных ушей звучит жалко, но, эй, я тут, считай, прямым текстом себя предлагаю. – Так, ладно, еще короче. Ты очень обидел меня тогда. Прям пиздец. Я почувствовала себя резиновой куклой, этаким спермосливом, и это было реально очень, очень неприятно. И я не считаю, что желание оберегать соулмейта – ты в принципе выбрал странный способ – может оправдать этот поступок. И я хочу, чтобы ты знал, что я не согласилась бы на одноразовый перепихон, если бы ты не был моим соулмейтом. Вот почему, – перевожу дыхание, – я готова, ну, как бы оставить это позади. Потому что да, это не очень честно, скрывать от тебя нашу связь, так что…
Я почти тараторю и усилием заставляю себя замолчать. Достаточно. По всем ключевым точкам прошлась. Расставила их над «i».
Кай молчит. Пялится. И я почти уверяюсь, что он мечтает о родственной душе, а не обо мне.
– Мне жаль, – говорит он, наконец. Мое облегчение впору трогать руками. – За тот раз. Если бы я не был зол и… расстроен, – насилу выталкивает признание, – из-за очередного прошедшего года без соулмейта, я бы снял очередную блядь, а не к тебе полез. Не потому что ты мне не нравишься – буду откровенным, я о тебе в этом смысле особо не думал, – но потому что знал, что это на один раз. И я пожалел сразу, как в себя пришел, потому что гадить дома – последнее дело. Я не очень-то уживчивый, а с тобой комфортно, – мимоходом признается. – И я знал, просто позволил себе не думать, что тебе такой формат не зайдет, а жить вместе станет капитально сложнее. Так что я выместил на тебе злость. Прости за это.
Ладно, он извинился. Я ждала этого. Надеялась. Но часть про отсутствие сексуального интереса задела, если честно. Хотя он не пытался флиртовать со мной и прежде, всё равно немного обидно. Хочется быть особенной для кого-то… но, видно, это не про меня.
Кай внезапно трет лицо руками, прерывая ход моих мыслей.
– Блядь, я как подумаю, что был у тебя первым и так облажался…
– Не то чтобы совсем уж, – опережает язык разум. – Было, в общем-то… неплохо. Да. Можно типа… повторить как-нибудь.
Под его взглядом я краснею. Мне неловко хвалить чувака за его постельные навыки, тем более он так и не сказал, что думает о нас теперь, когда знает правду. Каким видит возможное будущее.
Кай криво усмехается.
– Рад, что не отбил охоту к экспериментам, – говорит без иронии. – Грета, я… не идеальный человек. Не особо хороший даже. Но я двадцать лет ждал своего соулмейта и не могу передать словами, что чувствую теперь, когда нашел его. Тебя. Нам обоим потребуется время. Я бываю… неприятным. Злым, грубым. Уверен, у тебя не один повод будет на меня орать. Но если ты готова попробовать, то я уж точно готов постараться.
Как по мне, это лучшее из всего, что он мог сказать. Честное. Твердое.
Ради этого стоит попробовать.
– И я реально зол, что ты не сказала, – продолжает он, орудуя лопаткой. – Каким бы я ни был… – Тут он с размаха бросает лопатку в мойку (звук выходит громкий) и смотрит на меня с какой-то яростной обидой: – Ты должна знать меня лучше всех! Я точно не тот, от кого надо скрывать эту связь. Я не такой.
– Я не знаю, какой ты, – пожимаю плечами. – Ты не разговаривал со мной.
– Я не разговоры имею в виду…
– Так что я хотела убедиться, что не наврежу себе, признавшись, – продолжаю, будто он и не перебивал. – Я знала, что ты не очень-то дружелюбный парень с бурным прошлым и непонятным настоящим. И ты не можешь винить меня за некоторую осмотрительность.
– Осмотрительность, как же, – усмехается он. – Осмотрительность помешала твоим попыткам найти меня? С этим на руке, – он кивает, – особой проблемы с поисками не возникло бы. Но ты даже не старалась, верно? Хотя точно знала, что я существую.
– Притормози-ка на секунду. – В его изложении я не жертва, а виновник, и мне это не нравится. – Давай отмотаем назад. Часть про бурное прошлое, помнишь? Пусть ты меня не чувствовал, я тебя – очень даже хорошо. И ты не производил впечатление человека, которому не плевать.
– Дерьмо собачье, – тут же рычит Кай. – Еще какие оправдания придумаешь? Откуда тебе было знать, чего я хочу и о чем мечтаю? Могла бы кинуть анонимный запрос, спросила бы прямо!
Я не знаю, как объяснить ему долгие годы уверенности в своей ненужности. Тема болезненная, я не уверена, что готова настолько обнажить душу. Он вроде как говорит, что желал встретить своего соулмейта, но не применительно ко мне. Будто еще ждет свою абстрактную идеальную половинку.
– Не хотела получить подтверждение своей теории, – говорю полуправду. – Предпочла думать, что, если судьбе угодно, мы встретимся в любом случае.
– Ага, на том свете, – ворчит он вполголоса, но хоть не бесится.
– И вот мы здесь, – развожу руками. – И должны решить, что будем делать.
Кай ощетинивается.
– В каком это смысле?
Почва становится опасно зыбкой, и я не спешу, аккуратно подбираю слова.
– Мы типа… нашли друг друга. Обрели. Все дела. Но я по-прежнему не знаю, насколько ты… типа, хочешь этого. Или рад. Или готов. Короче, – глубоко вдыхаю. – Как ты уже понял, гипотетически… и физически… я как бы не против… – Даже для собственных ушей звучит жалко, но, эй, я тут, считай, прямым текстом себя предлагаю. – Так, ладно, еще короче. Ты очень обидел меня тогда. Прям пиздец. Я почувствовала себя резиновой куклой, этаким спермосливом, и это было реально очень, очень неприятно. И я не считаю, что желание оберегать соулмейта – ты в принципе выбрал странный способ – может оправдать этот поступок. И я хочу, чтобы ты знал, что я не согласилась бы на одноразовый перепихон, если бы ты не был моим соулмейтом. Вот почему, – перевожу дыхание, – я готова, ну, как бы оставить это позади. Потому что да, это не очень честно, скрывать от тебя нашу связь, так что…
Я почти тараторю и усилием заставляю себя замолчать. Достаточно. По всем ключевым точкам прошлась. Расставила их над «i».
Кай молчит. Пялится. И я почти уверяюсь, что он мечтает о родственной душе, а не обо мне.
– Мне жаль, – говорит он, наконец. Мое облегчение впору трогать руками. – За тот раз. Если бы я не был зол и… расстроен, – насилу выталкивает признание, – из-за очередного прошедшего года без соулмейта, я бы снял очередную блядь, а не к тебе полез. Не потому что ты мне не нравишься – буду откровенным, я о тебе в этом смысле особо не думал, – но потому что знал, что это на один раз. И я пожалел сразу, как в себя пришел, потому что гадить дома – последнее дело. Я не очень-то уживчивый, а с тобой комфортно, – мимоходом признается. – И я знал, просто позволил себе не думать, что тебе такой формат не зайдет, а жить вместе станет капитально сложнее. Так что я выместил на тебе злость. Прости за это.
Ладно, он извинился. Я ждала этого. Надеялась. Но часть про отсутствие сексуального интереса задела, если честно. Хотя он не пытался флиртовать со мной и прежде, всё равно немного обидно. Хочется быть особенной для кого-то… но, видно, это не про меня.
Кай внезапно трет лицо руками, прерывая ход моих мыслей.
– Блядь, я как подумаю, что был у тебя первым и так облажался…
– Не то чтобы совсем уж, – опережает язык разум. – Было, в общем-то… неплохо. Да. Можно типа… повторить как-нибудь.
Под его взглядом я краснею. Мне неловко хвалить чувака за его постельные навыки, тем более он так и не сказал, что думает о нас теперь, когда знает правду. Каким видит возможное будущее.
Кай криво усмехается.
– Рад, что не отбил охоту к экспериментам, – говорит без иронии. – Грета, я… не идеальный человек. Не особо хороший даже. Но я двадцать лет ждал своего соулмейта и не могу передать словами, что чувствую теперь, когда нашел его. Тебя. Нам обоим потребуется время. Я бываю… неприятным. Злым, грубым. Уверен, у тебя не один повод будет на меня орать. Но если ты готова попробовать, то я уж точно готов постараться.
Как по мне, это лучшее из всего, что он мог сказать. Честное. Твердое.
Ради этого стоит попробовать.
