— Как будто я не знаю, как целуют, — проворчала. — Целуют в щеку, а покойников в лоб на прощание. Но никак не в шею.
— Ты удивишься, если я тебе скажу, куда мужчина может поцеловать женщину, — ответила воспитательница, пытаясь привести в чувство солдата.
Подробности о поцелуях я так и не выяснила, потому что в этот самый момент над лагерем пронесся пронзительный свист, а за ним последовал звон металла.
Первой опомнилась Санти.
— В рыдван, быстро, — скомандовала она, срываясь с места.
Я бросилась за ней, но добраться до спасительного рыдвана нам помещали: мужчина в темно-зеленой одежде под цвет леса перегородил путь. Он скрывал лицо под лоскутом ткани, и я сделала вывод, что намерения у него дурные. Друзья не прячут лица.
Моя догадка была верна: мужчина направил на нас шпагу. Он ничего не говорил, просто молча приближался, а мы в свою очередь пятились. Достигни он цели, нам придется туго, но тут на помощь подоспел солдат из нашего отряда. Мужчины сцепились между собой, а Санти, схватив меня за запястье, метнулась прочь.
Мы все-таки сели в рыдван. Через окно я широко распахнутыми глазами наблюдала за боем, развернувшимся на поляне. Откуда повыскакивали эти странные люди с закрытыми лицами? И что плохого мы им сделали?
Казалось, сам лес порождает мстительных духов. Все больше и больше. Солдат для обороны не хватало. И хотя ими руководил Корвин, будучи в самой гущи сражения, они не справлялись.
В какой-то момент нападающие, обогнув с флангом отряд защитников, прорвались к рыдвану. Мы с Санти держали дверь изнутри за ручку, мешая ее открыть. Даже ногами в стены упирались, но, конечно, мужчины были сильнее. Они ворвались внутрь и за волосы вытащили нас на улицу. От боли из глаз брызнули слезы, мир подернулся пеленой, и я сперва подумала, что увиденное мне померещилось: мужчина занес шпагу для удара и вонзил ее Санти в грудь. Воспитательница вскрикнула. Тонкая струйка крови потекла из уголка ее губ. Глаза закрылись, и она рухнула на землю.
Я вырвалась из удерживающих меня рук. Бросилась к Санти, упала перед ней на колени. Встряхнула девушку за плечи, но та не реагировала. Воспитательница была мертва.
Вид смерти поразил меня. Ничего более безобразного, чем отнятая молодая жизнь, я не встречала. Меня замутило. Желудок скрутили спазмы, и я зажала рот рукой, сдерживая рвотные позывы.
Мужчина грубо дернул меня за плечо, поворачивая лицом к себе. Его алая от крови шпага нацелилась на меня. Настал мой черед. Еще мгновение и я присоединюсь к Санти. Буду так же лежать сломанной куклой на траве. Очередная загубленная жизнь.
Но мне повезло: шпага не достигла цели. Мужчину сбил с ног солдат. Оба упали на землю и покатились, а я вскочила на ноги. Огляделась. На поляне творилось что-то невообразимое. Я уже не разбирала, где свои, где чужие, и на чьей стороне перевес.
Оставаться на поляне было опасно. Вдруг победят враги? Тогда я обречена. По неизвестной причине люди, скрывающие лица, желают мне смерти. Времени на сомнения не было, и я, не раздумывая более, кинулась прочь – в гущу леса. Куда именно, неважно. Главное подальше. От поляны, на которой погибла Санти. От ужасов битвы и смерти.
Продолжение 11.04
* * *
Корвин первым заметил вражеский отряд. Повстанцы выбрали лучшее время для нападения – середину ночи. Большая часть солдат спала, даже те, кто стоял на посту, дремали. По сути, бодрствовал один Корвин. Именно он поднял лагерь на ноги свистом.
Он не понимал, как так вышло. Повстанцы должны были пойти по ложному следу. Он лично позаботился об этом.
То, что Лэя – доносчик, Корвин знал. Отчасти поэтому он и держал ее подле себя – чтобы снабжать повстанцев дезинформацией. И еще потому, что она была хороша в постели. Быть может, однажды он действительно женится на ней. Почему нет? Или же казнит за предательство… Он еще не решил.
Иногда он подбрасывал Лэе верные сведения, подкармливая повстанцев. Ни к чему им искать новый источник информации. Но не в этот раз.
Перед отъездом он позаботился о том, чтобы Лэя узнала местоположение Обители одиноких. Ложное местоположение, само собой. Он отправил повстанцев в самый центр Песчаных земель, пожариться на солнышке. Так откуда они выяснили настоящие координаты? Неужели в Замке на скале притаился еще один предатель?
А дальше понеслось. На четверть часа Корвин из человека превратился в инструмент убийства. Шпага рубила направо и налево, кровь орошала землю, которая впитывала ее как бумага чернила. Трава на этой поляне вырастет гуще и выше, чем на других. Природа даже смерть обратит себе на пользу.
Корвин сосредоточился на том, чтобы пробиться к рыдвану. Сейчас главное – Эйвери. Нельзя допустить, чтобы враг добрался до нее первым. Но легче сказать, чем сделать. Повстанцы подготовились на славу. Позаботились о том, чтобы превзойти его отряд числом. Значит, давно следят. Возможно, еще с момента выезда из Замка за ними приглядывали.
Приходилось сражаться за каждый шаг в сторону рыдвана. Но Корвин не из тех, кто отступает. Легкое ранение – полоснули шпагой по запястью – его не остановило. Он просто взял шпагу в другую руку. Корвин одинаково хорошо фехтовал обеими.
И все же он опоздал. К тому моменту, когда он, наконец, достиг цели, в рыдване уже никого не было. Он нашел спутницу Эйвери на земле с проткнутой грудной клеткой. Тела самой Эйвери поблизости не было. Это и хорошо, и плохо.
Вскоре битва закончилась победой людей Корвина. Остатки повстанцев бежали в лес. То, с какой поспешностью они ушли, настораживало. Почему они сдались? Уж не потому ли, что получили желаемое? Корвин подозревал, что Эйвери у них. Ее необходимо вернуть как можно скорее, пока она еще полезна для него.
На самом деле, девушку не обязательно убивать. Хотя это бесспорно самый простой способ избавиться от нее. Но имелся второй один вариант: достаточно не теургу лишить ее невинности, и она навечно замрет в магическом развитии. Ее благодать так и останется запечатанной, не доставшись никому. Корвин никогда не получит полную силу теурга. Именно к этому стремятся повстанцы.
Он осмотрел остатки своего войска. Радоваться было нечему. Половина отряда погибла, еще часть получила ранения разной степени тяжести. На ногах были лишь три человек. Ничтожно мало.
Перетянув кровоточащее запястье платком, Корвин занялся ранеными. Он мог вылечить их, призвав духов исцеления, но не видел смысла тратить драгоценные силы на серьезные раны. Все равно такие солдаты еще нескоро оклемаются. Они балласт, от которого лучше избавиться. Как ни жалко бросать верных людей, а другого выхода нет.
А вот нескольких можно было спасти, и он излечил их. Так его отряд пополнился еще пятью здоровыми воинами. Судьба остальных отныне его не касалась.
— Я видел, как девушка сбежала в лес, — сказал ему один из вылеченных. — Она была одна.
— Значит, повстанцы ее не получили, — Корвин откинул волосы с лица. — У нас есть шанс.
На одном из кустов он нашел оторванный лоскут от сорочки Эйвери. Сжав его в кулаке, поймал себя на том, что переживает не за благодать, а именно за девушку.
Отправились в путь тотчас. Хорошо, он приберег силу. Благодаря резерву смог послать духов по следам Эйвери. Появилась надежда вернуть девушку до того, как она попадет в руки врага.
Корвин не строил иллюзий: повстанцы не пожалеют его невесту. Для них она всего лишь средство воздействия на него. Если Эйвери схватят, невредимой ей не уйти.
Продолжение 12.04
Я не знала, как долго бреду по лесу. Занялся рассвет, выходит, прошло несколько с часов, как сбежала со злополучной поляны.
Перед глазами стояло бледное лицо Санти. Младшая воспитательница погибла из-за меня! Не возьми я девушку с собой, ничего бы с ней не случилось. Жила бы себе в Обители, горя не знала.
Я снова заплакала. Раз этак в десятый за ночь. Никогда не была плаксой, но тут не могла удержаться от слез. Я была напугана, была одинока. Между прочим, впервые в жизни. Раньше обо мне всегда кто-то заботился, и я вдруг поняла, что совершенно не приспособлена к жизни. Что я умею? Обед и тот не сготовлю. Все мои знания касались мироустройства, кланов и магии теургов, но и в этих вопросах я теоретик. Никто не занимался со мной практикой. Я понятия не имею, как пользоваться магией. Беспомощнее меня разве что младенец. Неприятно чувствовать себя настолько неумелой.
Когда между деревьев замелькали огоньки, я уже была на грани отчаяния. Огоньки подарили мне самое важное, что есть в жизни – надежду. Я устремилась на их свет, мобилизовав последние силы, и вышла на окраину деревни.
В это ранее утро деревня только-только просыпала. Доярки спешили в коровники, петухи приветствовали восход солнца, огоньки, что привлекли меня, гасли один за другим за ненадобностью.
Я шла по главной дороге, и люди оборачивались мне вслед. До слуха долетали шепотки. Я догадывалась о причине. Дело было не в моем происхождении из Лазурных земель. Люди, населяющие четыре стороны света, давно смешались между собой. Чистокровки рождались разве что в семьях правящих кланов. Их кровь не могла заглушить никакая другая.
Причина крылась в неподобающей одежде: сорочке и халате. В пылу драки мне было не до переодевания.
— Помогите мне, пожалуйста, — обратилась я к первой встречной женщине (слава Прародителю, во всех концах четырех сторон света говорят на одном языке, отличаются лишь наречия).
Но диалога не получилось. Женщина шарахнулась от меня, как от прокаженной. Рассчитывать на помощь не приходилось, и я решила отыскать гостиницу. Мне доводилось читать о них. Туда идут все странники. Быть может, там найдутся общительные люди.
Я узнала гостиницу по вывеске. Дверь стояла распахнутой настежь. Чем не приглашение? Несмотря на ранний час, столы в большом зале были заняты: постояльцы завтракали. Стучали ложки о дно мисок, люди переговаривалась между собой, хозяйка покрикивала на разносчиц, но все звуки стихли, стоило мне переступить порог.
Немая сцена затянулась. Первой в себя пришла хозяйка. Она бросилась ко мне, словно я – дочь, которую она давно не видела. Пригласила за стол, пообещав угостить завтраком, и я мысленно поблагодарила Прародителя за то, что послал мне эту добрую женщину.
Вскоре я с удовольствием принялась за еду. Пока поглощала яичницу, запивая ароматным чаем, люди переговаривалась, поглядывая на меня. Обсуждали явно мою персону, но я списала их интерес на обычное любопытство.
А потом все во второй раз смолкли и снова уставились за дверь. Я обернулась, посмотреть туда же. На пороге стоял высокий светловолосый мужчина лет двадцати пяти. Он огладил короткую бороду и двинулся ко мне. Мне категорически не понравился его взгляд. Он как будто увидел нечто, что давно искал. И улыбка, озарившая его лицо, это подтверждала. Казалось, он заключит меня в объятия, так он мне рад. Но я точно не встречала его раньше.
Подойдя, он положил руку мне на плечо, буквально пригвоздив меня к лавке. Я сглотнула ком в горле и посмотрела на мужчину снизу вверх. Нет, мне почудилось, нет в его взгляде радости. Скорее, предвкушение, какое бывает у волка, загнавшего зайца. Еще секунда и он вцепится ему в горло.
— Идем, — коротко приказал мужчина.
Столько спокойной уверенности было в его голосе, что мне и в голову не пришло возражать. Я покорно встала и пошла следом за незнакомцем. Чтобы не сбежала, меня на всякий случай обступили его спутники – пятеро таких же рослых мужчин, как он.
Никто не подумал заступиться за меня. Хозяйка и та промолчала. Я лишь раз оглянулась на нее, но та упорно делала вид, что ничего не замечает. Напрашивался неприятный вывод – хозяйка сама послала за светловолосым верзилой, а завтрак мне предложила, чтобы задержать до его прихода. Жизнь преподнесла мне важный урок – не всем людям следует доверять. Выводы я сделала, жаль что поздно.
Вместе с мужчинами поднялась в одну из гостевых комнат на втором этаже гостиницы. В комнате меня усадили на стул. Двое мужчин остались на страже в коридоре, еще двое встали у окон в комнате, один – за моей спиной, а главный сел напротив.
Чем-то я была им важна. Я терпеть не могла недомолвок. Поэтому решила поговорить без обиняков.
— Кто вы такие? — спросила. — И что вам от меня нужно?
— Мое имя Двэйн, — представился бородач. — Я – лидер повстанцев Светлых земель.
Продолжение 13.04
Я нахмурилась. О повстанцах слышать не приходилось. Хотя значение этого слова мне было известно – спасибо воспитательницам, они многое вложили в мою голову.
Видя мое недоумение, он пояснил:
— Это мы напали на ваш отряд в лесу.
Мне стоило больших трудов усидеть на месте. Так и подмывало вскочить и вцепиться в лицо мужчине. По его вине погибла Санти. Ух, как я его ненавидела!
— Обойдемся без сцен, — угадал Двэйн мой настрой. — Поговорим, как взрослые люди. Вы ведь осознаете, миледи Эйвери, почему мы так поступили?
Откуда этот мужчина знает мое имя? Что еще ему известно обо мне? Судя по всему, куда больше, чем мне самой. Ведь я понятия не имела, зачем нужна ему.
Двэйн пояснил:
— Дело даже не в вас лично, а в Корвине Д’Эсте. Раньше земли делились между кланами. Теперь всем правят проклятые Черные. Они подчинили себе четыре стороны света. Золотой и Красный кланы уничтожены. Вы – последняя из Серых. Но и с вами не станут церемониться. Я уже молчу о том, что Корвин творит с землей. Он опустошает ее, и она чахнет.
— Как это чахнет? — нахмурилась я.
— В буквальном смысле. Земли дают меньше урожая, родники пересыхают, пески захватывают новые территории. Если так пойдет дальше, от Светлых земель ничего не останется. Они превратятся в пустыню.
— Вы обвиняете Черных в уничтожение других кланов? — уточнила я. — И в опустошении земель?
— Наверняка в Обители вам говорили о них только хорошее. Но вот любопытная деталь – Обитель одиноких принадлежит Черного клану, — горько усмехнулся Двэйн. — Ваш жених бездушное чудовище, убивающее других ради собственной выгоды.
— Можно подумать, вы поступаете иначе, — фыркнула я.
— Справедливый упрек, — кивнул собеседник. — Может, наши методы схожи, но когда борешься за правое дело, не приходится выбирать. Главное цели у нас разные.
— И ваша, конечно, благая, — я сложила руки на груди.
— Представьте себе. Мы хотим свободы для четырех сторон света от ига Черного клана. Вы, наверное, думаете, что ваш будущий супруг беспокоится о вас, что ему есть до вас дело. Но вы нужны ему для инициации, не более того. После он избавится от вас.
— Вам откуда знать?
Двэйн молчал, размышляя, как много можно мне рассказать. Огладив бороду, он кивнул подручным, велев оставить нас наедине. Чтобы он не собирался мне поведать, это не предназначалось для их ушей.
Когда мужчины вышли, он снова заговорил:
— Вы ведь знаете, в чем заключается инициация?
— В единении двух теургов разного пола. Только вместе они могут получить полный доступ к благодати. Таков мудрый план Великого Прародителя, — заучено повторила я.
— Ты удивишься, если я тебе скажу, куда мужчина может поцеловать женщину, — ответила воспитательница, пытаясь привести в чувство солдата.
Подробности о поцелуях я так и не выяснила, потому что в этот самый момент над лагерем пронесся пронзительный свист, а за ним последовал звон металла.
Первой опомнилась Санти.
— В рыдван, быстро, — скомандовала она, срываясь с места.
Я бросилась за ней, но добраться до спасительного рыдвана нам помещали: мужчина в темно-зеленой одежде под цвет леса перегородил путь. Он скрывал лицо под лоскутом ткани, и я сделала вывод, что намерения у него дурные. Друзья не прячут лица.
Моя догадка была верна: мужчина направил на нас шпагу. Он ничего не говорил, просто молча приближался, а мы в свою очередь пятились. Достигни он цели, нам придется туго, но тут на помощь подоспел солдат из нашего отряда. Мужчины сцепились между собой, а Санти, схватив меня за запястье, метнулась прочь.
Мы все-таки сели в рыдван. Через окно я широко распахнутыми глазами наблюдала за боем, развернувшимся на поляне. Откуда повыскакивали эти странные люди с закрытыми лицами? И что плохого мы им сделали?
Казалось, сам лес порождает мстительных духов. Все больше и больше. Солдат для обороны не хватало. И хотя ими руководил Корвин, будучи в самой гущи сражения, они не справлялись.
В какой-то момент нападающие, обогнув с флангом отряд защитников, прорвались к рыдвану. Мы с Санти держали дверь изнутри за ручку, мешая ее открыть. Даже ногами в стены упирались, но, конечно, мужчины были сильнее. Они ворвались внутрь и за волосы вытащили нас на улицу. От боли из глаз брызнули слезы, мир подернулся пеленой, и я сперва подумала, что увиденное мне померещилось: мужчина занес шпагу для удара и вонзил ее Санти в грудь. Воспитательница вскрикнула. Тонкая струйка крови потекла из уголка ее губ. Глаза закрылись, и она рухнула на землю.
Я вырвалась из удерживающих меня рук. Бросилась к Санти, упала перед ней на колени. Встряхнула девушку за плечи, но та не реагировала. Воспитательница была мертва.
Вид смерти поразил меня. Ничего более безобразного, чем отнятая молодая жизнь, я не встречала. Меня замутило. Желудок скрутили спазмы, и я зажала рот рукой, сдерживая рвотные позывы.
Мужчина грубо дернул меня за плечо, поворачивая лицом к себе. Его алая от крови шпага нацелилась на меня. Настал мой черед. Еще мгновение и я присоединюсь к Санти. Буду так же лежать сломанной куклой на траве. Очередная загубленная жизнь.
Но мне повезло: шпага не достигла цели. Мужчину сбил с ног солдат. Оба упали на землю и покатились, а я вскочила на ноги. Огляделась. На поляне творилось что-то невообразимое. Я уже не разбирала, где свои, где чужие, и на чьей стороне перевес.
Оставаться на поляне было опасно. Вдруг победят враги? Тогда я обречена. По неизвестной причине люди, скрывающие лица, желают мне смерти. Времени на сомнения не было, и я, не раздумывая более, кинулась прочь – в гущу леса. Куда именно, неважно. Главное подальше. От поляны, на которой погибла Санти. От ужасов битвы и смерти.
Продолжение 11.04
* * *
Корвин первым заметил вражеский отряд. Повстанцы выбрали лучшее время для нападения – середину ночи. Большая часть солдат спала, даже те, кто стоял на посту, дремали. По сути, бодрствовал один Корвин. Именно он поднял лагерь на ноги свистом.
Он не понимал, как так вышло. Повстанцы должны были пойти по ложному следу. Он лично позаботился об этом.
То, что Лэя – доносчик, Корвин знал. Отчасти поэтому он и держал ее подле себя – чтобы снабжать повстанцев дезинформацией. И еще потому, что она была хороша в постели. Быть может, однажды он действительно женится на ней. Почему нет? Или же казнит за предательство… Он еще не решил.
Иногда он подбрасывал Лэе верные сведения, подкармливая повстанцев. Ни к чему им искать новый источник информации. Но не в этот раз.
Перед отъездом он позаботился о том, чтобы Лэя узнала местоположение Обители одиноких. Ложное местоположение, само собой. Он отправил повстанцев в самый центр Песчаных земель, пожариться на солнышке. Так откуда они выяснили настоящие координаты? Неужели в Замке на скале притаился еще один предатель?
А дальше понеслось. На четверть часа Корвин из человека превратился в инструмент убийства. Шпага рубила направо и налево, кровь орошала землю, которая впитывала ее как бумага чернила. Трава на этой поляне вырастет гуще и выше, чем на других. Природа даже смерть обратит себе на пользу.
Корвин сосредоточился на том, чтобы пробиться к рыдвану. Сейчас главное – Эйвери. Нельзя допустить, чтобы враг добрался до нее первым. Но легче сказать, чем сделать. Повстанцы подготовились на славу. Позаботились о том, чтобы превзойти его отряд числом. Значит, давно следят. Возможно, еще с момента выезда из Замка за ними приглядывали.
Приходилось сражаться за каждый шаг в сторону рыдвана. Но Корвин не из тех, кто отступает. Легкое ранение – полоснули шпагой по запястью – его не остановило. Он просто взял шпагу в другую руку. Корвин одинаково хорошо фехтовал обеими.
И все же он опоздал. К тому моменту, когда он, наконец, достиг цели, в рыдване уже никого не было. Он нашел спутницу Эйвери на земле с проткнутой грудной клеткой. Тела самой Эйвери поблизости не было. Это и хорошо, и плохо.
Вскоре битва закончилась победой людей Корвина. Остатки повстанцев бежали в лес. То, с какой поспешностью они ушли, настораживало. Почему они сдались? Уж не потому ли, что получили желаемое? Корвин подозревал, что Эйвери у них. Ее необходимо вернуть как можно скорее, пока она еще полезна для него.
На самом деле, девушку не обязательно убивать. Хотя это бесспорно самый простой способ избавиться от нее. Но имелся второй один вариант: достаточно не теургу лишить ее невинности, и она навечно замрет в магическом развитии. Ее благодать так и останется запечатанной, не доставшись никому. Корвин никогда не получит полную силу теурга. Именно к этому стремятся повстанцы.
Он осмотрел остатки своего войска. Радоваться было нечему. Половина отряда погибла, еще часть получила ранения разной степени тяжести. На ногах были лишь три человек. Ничтожно мало.
Перетянув кровоточащее запястье платком, Корвин занялся ранеными. Он мог вылечить их, призвав духов исцеления, но не видел смысла тратить драгоценные силы на серьезные раны. Все равно такие солдаты еще нескоро оклемаются. Они балласт, от которого лучше избавиться. Как ни жалко бросать верных людей, а другого выхода нет.
А вот нескольких можно было спасти, и он излечил их. Так его отряд пополнился еще пятью здоровыми воинами. Судьба остальных отныне его не касалась.
— Я видел, как девушка сбежала в лес, — сказал ему один из вылеченных. — Она была одна.
— Значит, повстанцы ее не получили, — Корвин откинул волосы с лица. — У нас есть шанс.
На одном из кустов он нашел оторванный лоскут от сорочки Эйвери. Сжав его в кулаке, поймал себя на том, что переживает не за благодать, а именно за девушку.
Отправились в путь тотчас. Хорошо, он приберег силу. Благодаря резерву смог послать духов по следам Эйвери. Появилась надежда вернуть девушку до того, как она попадет в руки врага.
Корвин не строил иллюзий: повстанцы не пожалеют его невесту. Для них она всего лишь средство воздействия на него. Если Эйвери схватят, невредимой ей не уйти.
Продолжение 12.04
Глава 5. В тылу врага
Я не знала, как долго бреду по лесу. Занялся рассвет, выходит, прошло несколько с часов, как сбежала со злополучной поляны.
Перед глазами стояло бледное лицо Санти. Младшая воспитательница погибла из-за меня! Не возьми я девушку с собой, ничего бы с ней не случилось. Жила бы себе в Обители, горя не знала.
Я снова заплакала. Раз этак в десятый за ночь. Никогда не была плаксой, но тут не могла удержаться от слез. Я была напугана, была одинока. Между прочим, впервые в жизни. Раньше обо мне всегда кто-то заботился, и я вдруг поняла, что совершенно не приспособлена к жизни. Что я умею? Обед и тот не сготовлю. Все мои знания касались мироустройства, кланов и магии теургов, но и в этих вопросах я теоретик. Никто не занимался со мной практикой. Я понятия не имею, как пользоваться магией. Беспомощнее меня разве что младенец. Неприятно чувствовать себя настолько неумелой.
Когда между деревьев замелькали огоньки, я уже была на грани отчаяния. Огоньки подарили мне самое важное, что есть в жизни – надежду. Я устремилась на их свет, мобилизовав последние силы, и вышла на окраину деревни.
В это ранее утро деревня только-только просыпала. Доярки спешили в коровники, петухи приветствовали восход солнца, огоньки, что привлекли меня, гасли один за другим за ненадобностью.
Я шла по главной дороге, и люди оборачивались мне вслед. До слуха долетали шепотки. Я догадывалась о причине. Дело было не в моем происхождении из Лазурных земель. Люди, населяющие четыре стороны света, давно смешались между собой. Чистокровки рождались разве что в семьях правящих кланов. Их кровь не могла заглушить никакая другая.
Причина крылась в неподобающей одежде: сорочке и халате. В пылу драки мне было не до переодевания.
— Помогите мне, пожалуйста, — обратилась я к первой встречной женщине (слава Прародителю, во всех концах четырех сторон света говорят на одном языке, отличаются лишь наречия).
Но диалога не получилось. Женщина шарахнулась от меня, как от прокаженной. Рассчитывать на помощь не приходилось, и я решила отыскать гостиницу. Мне доводилось читать о них. Туда идут все странники. Быть может, там найдутся общительные люди.
Я узнала гостиницу по вывеске. Дверь стояла распахнутой настежь. Чем не приглашение? Несмотря на ранний час, столы в большом зале были заняты: постояльцы завтракали. Стучали ложки о дно мисок, люди переговаривалась между собой, хозяйка покрикивала на разносчиц, но все звуки стихли, стоило мне переступить порог.
Немая сцена затянулась. Первой в себя пришла хозяйка. Она бросилась ко мне, словно я – дочь, которую она давно не видела. Пригласила за стол, пообещав угостить завтраком, и я мысленно поблагодарила Прародителя за то, что послал мне эту добрую женщину.
Вскоре я с удовольствием принялась за еду. Пока поглощала яичницу, запивая ароматным чаем, люди переговаривалась, поглядывая на меня. Обсуждали явно мою персону, но я списала их интерес на обычное любопытство.
А потом все во второй раз смолкли и снова уставились за дверь. Я обернулась, посмотреть туда же. На пороге стоял высокий светловолосый мужчина лет двадцати пяти. Он огладил короткую бороду и двинулся ко мне. Мне категорически не понравился его взгляд. Он как будто увидел нечто, что давно искал. И улыбка, озарившая его лицо, это подтверждала. Казалось, он заключит меня в объятия, так он мне рад. Но я точно не встречала его раньше.
Подойдя, он положил руку мне на плечо, буквально пригвоздив меня к лавке. Я сглотнула ком в горле и посмотрела на мужчину снизу вверх. Нет, мне почудилось, нет в его взгляде радости. Скорее, предвкушение, какое бывает у волка, загнавшего зайца. Еще секунда и он вцепится ему в горло.
— Идем, — коротко приказал мужчина.
Столько спокойной уверенности было в его голосе, что мне и в голову не пришло возражать. Я покорно встала и пошла следом за незнакомцем. Чтобы не сбежала, меня на всякий случай обступили его спутники – пятеро таких же рослых мужчин, как он.
Никто не подумал заступиться за меня. Хозяйка и та промолчала. Я лишь раз оглянулась на нее, но та упорно делала вид, что ничего не замечает. Напрашивался неприятный вывод – хозяйка сама послала за светловолосым верзилой, а завтрак мне предложила, чтобы задержать до его прихода. Жизнь преподнесла мне важный урок – не всем людям следует доверять. Выводы я сделала, жаль что поздно.
Вместе с мужчинами поднялась в одну из гостевых комнат на втором этаже гостиницы. В комнате меня усадили на стул. Двое мужчин остались на страже в коридоре, еще двое встали у окон в комнате, один – за моей спиной, а главный сел напротив.
Чем-то я была им важна. Я терпеть не могла недомолвок. Поэтому решила поговорить без обиняков.
— Кто вы такие? — спросила. — И что вам от меня нужно?
— Мое имя Двэйн, — представился бородач. — Я – лидер повстанцев Светлых земель.
Продолжение 13.04
Я нахмурилась. О повстанцах слышать не приходилось. Хотя значение этого слова мне было известно – спасибо воспитательницам, они многое вложили в мою голову.
Видя мое недоумение, он пояснил:
— Это мы напали на ваш отряд в лесу.
Мне стоило больших трудов усидеть на месте. Так и подмывало вскочить и вцепиться в лицо мужчине. По его вине погибла Санти. Ух, как я его ненавидела!
— Обойдемся без сцен, — угадал Двэйн мой настрой. — Поговорим, как взрослые люди. Вы ведь осознаете, миледи Эйвери, почему мы так поступили?
Откуда этот мужчина знает мое имя? Что еще ему известно обо мне? Судя по всему, куда больше, чем мне самой. Ведь я понятия не имела, зачем нужна ему.
Двэйн пояснил:
— Дело даже не в вас лично, а в Корвине Д’Эсте. Раньше земли делились между кланами. Теперь всем правят проклятые Черные. Они подчинили себе четыре стороны света. Золотой и Красный кланы уничтожены. Вы – последняя из Серых. Но и с вами не станут церемониться. Я уже молчу о том, что Корвин творит с землей. Он опустошает ее, и она чахнет.
— Как это чахнет? — нахмурилась я.
— В буквальном смысле. Земли дают меньше урожая, родники пересыхают, пески захватывают новые территории. Если так пойдет дальше, от Светлых земель ничего не останется. Они превратятся в пустыню.
— Вы обвиняете Черных в уничтожение других кланов? — уточнила я. — И в опустошении земель?
— Наверняка в Обители вам говорили о них только хорошее. Но вот любопытная деталь – Обитель одиноких принадлежит Черного клану, — горько усмехнулся Двэйн. — Ваш жених бездушное чудовище, убивающее других ради собственной выгоды.
— Можно подумать, вы поступаете иначе, — фыркнула я.
— Справедливый упрек, — кивнул собеседник. — Может, наши методы схожи, но когда борешься за правое дело, не приходится выбирать. Главное цели у нас разные.
— И ваша, конечно, благая, — я сложила руки на груди.
— Представьте себе. Мы хотим свободы для четырех сторон света от ига Черного клана. Вы, наверное, думаете, что ваш будущий супруг беспокоится о вас, что ему есть до вас дело. Но вы нужны ему для инициации, не более того. После он избавится от вас.
— Вам откуда знать?
Двэйн молчал, размышляя, как много можно мне рассказать. Огладив бороду, он кивнул подручным, велев оставить нас наедине. Чтобы он не собирался мне поведать, это не предназначалось для их ушей.
Когда мужчины вышли, он снова заговорил:
— Вы ведь знаете, в чем заключается инициация?
— В единении двух теургов разного пола. Только вместе они могут получить полный доступ к благодати. Таков мудрый план Великого Прародителя, — заучено повторила я.
