— Пить лучше всегда… Женя… Лимонад. Соня, пошли под елку! Тиш, ты умеешь фотки делать на телефон? Сфотографируешь нас с сестрой?
Тихон все умел и все хотел. Подбежал за телефоном радостный, не то что сестра. Женя смотрела на эту троицу из-за стола, не стала предлагать свои услуги — обойдутся. Она в этом не участвует, ни при каких обстоятельствах.
— Все, порядок! — объявил Рома.
И Женя улыбнулась, наблюдая за тем, как Соня поправляет свитер ровно в том месте, где его только что касались руки Романа. Была бы кошкой, зализывать раны начала бы прямо под елкой.
— Сонь, давай еще под елкой во дворе? Тиш, не ходи с нами — без одежды нельзя! — остановил Рома мальчика движением руки.
— А купаться? — не понял тот.
— Потом… Сейчас подожди нас здесь. Жень, пожалуйста…
Хозяйка с неохотой поднялась со стула и пошла к двери. Не оделась. Пес тоже не стал дожидаться ошейника и выскочил в приоткрытую дверь первым.
— Хоть обуйтесь! — попыталась задержать молодежь тетка.
— Я же расчистил дорожку к елке. Я шапку надену!
Красную — ну да, на воре и шапка горит, подумала без улыбки Женя. Украл девчонку и радуется. Свое не уберег, на чужое позарился. Хотя того добра и не нужно было ему, но и чужое пусть не лапает — видит же, что девчонка не от холода ежится, а от его прикосновений. Ну разве можно вести себя так нагло в первый день знакомства?! Не в своих клубах ведь, а под зорким оком тетки…
Но вслух Женя не решилась отчитать племянника. Ей хотелось закрыть глаза и открыть уже в Новом году, в пустом доме. Ладно, сумасшедшего Пса можно будет впустить обратно. Даже сейчас, когда напетляется в снегу, она не запрет его на улице, хотя за безудержный лай стоило б без мяса оставить. Впрочем, после тарелки колбасы, он свою рульку сам откажется есть. Мужиков избаловать труда особого не надо — а надо макнуть мордой в салат… Или в снег, чтобы пыл у вора в красной шапке поубавился.
— Мы замерзли! — крикнул Рома. — Мы без перчаток!
Зато в шапках, чтобы мозги не продуло, качала головой Женя.
— Так идите в дом греться! — таким же издевательским тоном отозвалась она, направляя на парочку все три камеры телефона.
И в этот момент Ромка просто взял ладошки девушки в свои и принялся дуть ей на пальцы. Позирует, подумалось тетке, позер… Все ему надо красиво… Не понимает, что это некрасиво так себя вести с Соней.
Или все понимает, но делает назло, чтобы позлить девушку и заодно тетку, да чтобы самому не так обидно было ходить рогатым. Но ложь не беда, если она всего лишь невинная, но что, если Ромка дотянется своими шаловливыми ручками не только до пальчиков? Тогда… Тогда она ничего сделать уже не сможет. Остановить это можно только сейчас!
— Хватит! Живо домой! — выкрикнула Женя и добавила тихо, сквозь зубы, когда племянник с ней поравнялся: — Хватит, понял?
Тот кивнул и открыл для гостьи дверь. Для тетки придерживать не стал. Женя и не ждала от него такой невиданной щедрости, пошла по дорожке к елке, чтобы позвать Пса домой, но тут, как назло, началась праздничная канонада и собака сиганула под дом. Женя не сдержалась, выругалась нецензурно.
— Ты там долго мерзнуть будешь? — Рома открыл дверь и выглянул на улицу уже без красной шапки. — Да и пес с ним! — добавил, когда узнал причину промедления. — Ты сейчас сама воспаление легких схватишь! А лечить тебя тут некому.
— Ты отличный доктор, — отозвалась Женя громко, приближаясь к крыльцу семимильными шагами. — Но Соня не больная, больной тут ты. Прекрати играть с ней. Ей больно, как ты не понимаешь?
— Это ты не понимаешь, Жень, а я все понимаю, — ответил и повернулся спиной.
Дверь снова не придержал, и Жене пришлось самой браться за ледяную ручку. Рванула ее с такой силой, что думала, вырвет с корнем. Дверь выдержала, значит, и она выдержит этот Новый год.
— Ты с нами? — встретил ее Рома уже без свитера, но все еще в футболке, пусть и задранной. — Встречать Новый год?
Женя посмотрела в сторону Сони, которая нервными движениями снимала с Тихона одежду.
— Плавки он сам наденет, а с пуговицами не справится… — поймала она вопросительный Женин взгляд.
— Я ему помогу с плавками, — вставил Рома, когда взгляд тетки переместился на него. — Мне тоже нужно переодеться.
— А что ты тогда здесь раздеваешься?
— Я вообще-то одеваться внизу буду. Хотя бы в футболку. Пошли, Тиш! Соня, оставь рубашку, мы разберемся сами…
Сами… Женя смотрела ему вслед, пока с верхней ступеньки не пропали ноги в одних носках, тогда она опустила глаза к Соне, по-прежнему сидящей вприсядку.
— А ты чего не раздеваешься? Там дверь за углом в сауну. Разденься и возьми полотенце. Любое, все чистые.
— И Тихону взять?
— И ему возьми, Ромка обойдется, — ответила Женя на совсем тихий вопрос. — Соня, я буду рядом…
— Зачем? — не опустила девушка глаз.
— Чтобы Тихона забрать, если тот замерзнет.
Женя отвернулась слишком резко и подумала, что, может, и в словах так же резка, не только в движениях. Но она действительно не понимала, как вести себя, чтобы не выпустить ситуацию из-под контроля. Да и где проходит та красная черта, за которой она перестанет уважать племянника?
Рома с Тихоном вернулись раньше Сони и пришлось им сообщать, куда делась сестра.
— Пусть прибегает, а мы пошли. Не боишься?
— Неа! — мотнул головой Тихон, и Рома тут же подхватил его на руки.
— Не надо тебе по снегу. Я тебя отнесу.
Несет меня лиса за дальние леса, пришло Жене на ум сказочное сравнение. Да, без сказки здесь точно не обошлось. Она понятия не имела, что Ромка может быть настолько чувствительным с детьми. Крепко держит на руке, согнутой в локте, и мальчик к нему льнет, точно к родному. У обоих кожа горячая, и плавки одинакового цвета — синие в белую полоску, пусть и разной ширины, надо же, какое совпадение…
— Жень, если ты не купаешься, оденься теплее и захвати бокалы и бутылку, а то Новый год скоро…
Скоро она рехнется с ним, большим ребенком! Придержала для купальщиков дверь. Сжала зубы, чтобы не закричать, когда Ромка сиганул с маленьким ребенком на руках через ступеньку. По снегу босыми ногами, точно сдает кросс, затормозил перед круглым бассейном, над которым поднималось густое облако пара. Секунду помедлил и опустил ребенка в кипяток. Тихон вскрикнул, но только один раз, в другую секунду Рома плюхнулся в воду рядом с ним, и оба засмеялись.
— Чего так долго? — обернулась Женя к девушке.
Белое махровое полотенце, точно саван. И сама бледна, плечи опущены.
— Тебя уже заждались.
А чего мне от тебя ждать, не пойму, вздохнула Женя и попыталась подбодрить гостью хотя бы искусственной улыбкой.
Глава 17 Дубль первый
Снег под ногами горел так, что приходилось прыгать, как по раскаленному песку — с одним лишь различием: не побежишь, а то поскользнешься.
— Соня, осторожней! — выкрикнул Рома и ссадил ребенка с колен, чтобы подвинуться к ступенькам. — Давай руку!
Зря протянул — Соня от неожиданности забыла, что в полотенце и с полотенцем. Занесла ногу, пришлось эту ногу отбить ладонью.
— Кидай все на скамейку, она под навесом, так что просто холодная. Плитка скользкая…
Она не торопилась, шла медленно, а Ромке хотелось, чтобы Соня поскорее забралась в воду. Соврала про купальник: не нашла или у нее вообще его нет. Про причины спрашивать не будет. Будет надеяться, что трикотаж не расползется в горячей воде до прозрачного, и без этого большого труда стоило отвести взгляд от деталей дамского туалета и смотреть исключительно на пальцы протянутой руки и ступни, семенящие по тонкой корочке льда.
— Это не бассейн, не заходи шажками, сразу садись, чтобы по горло было, — крепко держал он ледяную руку.
— Страшно, — улыбнулась она.
Улыбнулась, не оскалилась — все же любопытство взяло верх над желанием казаться независимой дурой. Вот так и начнут проступать настоящие черты настоящей Соне. Он улыбнулся ей и собственным мыслям:
— Тебе перед братом трусить не стыдно?
— Соня, прыгай! — скомандовал Тихон.
И сестра подчинилась, не сдержалась, взвизнула, но потом снова начала улыбаться. Руками, правда, вцепилась в края сиденья — облако пара над ними, а внутри под водой все видно, и не смотреть не получается. Глаза-то она тоже опускает или смотрит исключительно на брата.
— Привыкла?
Кивнула, не повернула к нему головы.
— Необычно. Колится.
— Ну… Не Финка, но тоже неплохо. Хотя, как сказать… Мы же тоже как бы финская земля… Так что считай, за границей побывала…
Ну за границей собственного мира — точно.
— Мы с Тихоном решили завтра не спать и с утра поехать на снегоходе. По реке самое то. Ты с нами? Или тебя до весны не будить?
— Мне вечером нужно быть дома. Мне в семь утра на работу, — буркнула она, лишь на секунду переведя на вопрошающего взгляд.
— Я отвезу тебя в город. Завтра никто не поедет, дорога будет пустая.
— Электрички ведь ходят.
— Мне тоже нужно в город. Про утро вопрос в силе. У нас два снегохода.
— Я не умею.
— Там уметь нечего. Там одна кнопка и одна ручка для переключения скоростей. Втроем на один мы точно не влезем, хотя можно попытаться, конечно…
— Можно тогда без меня. Сам говорил, что развлекать меня не планируешь. Что вдруг изменилось? — теперь в ее словах прозвучал знакомый ему вызов.
Согрелась Снегурочка, видимо.
— Можно без тебя… Сиди с моей теткой, тебе ж хуже… — усмехнулся, потому что понял, что улыбнуться все равно не получится. — С нами будет веселее, обещаю…
— Да! — поддакнул Тихон.
И сестра глянула на него, точно на предателя. Ромка давно отсел от Сони и снова держал ребенка на коленях, а тот висел у него на шее, чтобы одной рукой загребать воду и выливать из ладошки обратно.
— Ты фотографию отправил? — не сдавалась злюка.
— Нет.
— Почему?
— Потому что мы еще с тобой ни о чем не договорились.
— О чем мы должны договариваться?
— Не при ребенке, — снова усмехнулся Ромка.
Он поймал себя на мысли, что злить Соню доставляет ему еще большее удовольствие, чем забавляться с ее братом.
— Мы должны будем выбрать с тобой лучшую фотку. Айфоны, конечно, водонепроницаемые, но рисковать не хочу… Так что в будущем году решим. Жень, ты где так долго была? — вытянул он шею, когда тетка показалась на крыльце с корзиной, из которой торчало горлышко закупоренной бутылки. — Ты весь стол запаковала?
— Разговаривала с твоей матерью, — проговорила Женя зло, приблизившись к паровому раю. — Сказала, что напоила тебя таблетками, так что ты позвонишь ей уже в Новом году! Скажи мне спасибо…
— А кто тебя просил? Я собирался видеопоздравление организовать с шампанским в бокале. А ты все испортила.
— Звони. Все равно ж ты врешь! И заставляешь врать меня.
— Жень, тут ребенок, а дети знают, что врать нехорошо. Верно, Тиш?
— Да, не хорошо, — поддакнул Тихон.
— Мы решили не врать. Да, Соня?
Сестра не поддакнула, но осталась невозмутимой — снова заледенела.
— Жень, мы так Новый год пропустим. Дай шампанского. Ты лимонад для ребенка взяла?
— Не забыла.
— Отлично, Тиш, живем, верно?
— Да!
— Что ты дакаешь? — возмутилась Соня. — Говорить не умеешь?
— Он молчать умеет, это намного важнее, — уже в голос рассмеялся Рома. — До Нового года полчаса. Можно полчаса никто ни с кем не будет ругаться?
— А что мы будем делать? — обхватил Тихон шею вопрошающего уже обеими горячими ручками.
— Трудный вопрос.
— Рома, ребенку не надо так долго в кипятке вариться, — Женя подошла к самому краю и встала на бортик правой ногой. — Виртуально встретьте с ним Новый год, и мы пойдем в дом, ладно?
— Не хочу! — вцепился Тихон в шею Ромы изо всех своих детских сил.
— Жень, ну что за глупости…
— Это не глупости! Тихон, там подарок под елкой. Детям можно брать подарки до полуночи. Это же от бабы Яги, пойдем?
— А лимонад?
Женя немного подтянула рукава куртки и поработала официанткой. Шампанского оказалось на полбокала.
— Не переживай, — подмигнул Рома Соне. — У нас на Новый год припасена бутылка в машине.
— Не думайте выпивать ее до конца! — зыркнула на него Женя.
— Как пойдет! — Рома поднял бокал. — За Новый год, дубль один.
Под звон бокалов к ним примчался Пес: взлохмаченный, присыпанный снегом, точно пончик сахарной пудрой, еще и с высунутым языком, но на бортик все же не прыгнул, а начал наматывать вокруг джакузи круги, играя в ежика в тумане, о чем деловито объявил в полный голос Тихон.
— Скорее уж лошадка, — улыбнулась Женя, впервые без натуги, и принялась ловить пса.
Пес не особо сопротивлялся, подошел к хозяйке — видать, изрядно промерз под домом и хотел в тепло, ну и к колбасе, конечно. В дом нужно было унести и Тихона. Рома сказал, что сделает это сам, только попросил тетку накинуть на ребенка полотенце. А потом вдруг вспомнил про бенгальские огни.
— Я сама принесу!
Женя взяла Пса за ошейник и потащила в дом.
— А они в пару будут гореть? — решилась задать вопрос Соня.
— Вот и проверим. Никогда не пробовал.
Проверили. Вспыхнули. Правда, руки все полностью вытащили из пара, и Женя по очереди зажгла палочки от зажигалки для мангала. Тихон визжал от счастья. Остальные счастливо молчали.
— Все! Хватит! — скомандовала хозяйка.
Ромка подскочил, как по команде, и закинул ногу на бортик, не дожидаясь, когда с плавательных шортов хоть немного стечет вода.
— А ты сиди, не вылезай! — прикрикнул на Соню, тоже высунувшуюся из воды по пояс и, похоже, напрочь позабывшую, что на ней вовсе не купальник, а полупрозрачный трикотаж. — Мне заболеть задним числом можно, а тебе на работу выходить. Забыла?
Она насупилась, но явно лишь на Ромин тон, зато он улыбнулся и попросил Тихона дождаться по нос в воде, когда его позовут. Сам вылез полностью и поежился — сдержаться не получилось, но пасовать перед ребенком мужику не дело, так что дрожь и суета отменяются.
— Снег холодный? — спросил мальчик, стоя коленями на сиденье, по шею в горячей воде и с головой в облаке пара.
— Снег настоящий, — хмыкнул Ромка, понимая, что ребенок не собирался его подкалывать, не тот ещё возраст, просто взыграло естественное детское любопытство. — Давай, хватайся за шею, пока я в сосульку тут не превратился! Из-за тебя, копуши!
— Уронишь, прибью! — пригрозила Женя и укутала мокрого ребенка в полотенце, заодно быстро промокнув спину племянника.
— Я уже привык к твоим угрозам. Не убьешь, жалко ведь… Зря мучилась, что ли?
Но нес он ребенка с предельной осторожностью до самого крыльца, а на крыльце не побрезговал даже перилами. Дверь ему Женя открыла и потребовала выметаться вон, пока не простыл.
— Про убью, я серьезно, — прошипела напоследок злобным шепотом племяннику в самый нос.
— Я обещаю быть хорошим в Новом году, а за десять минут старого ничего страшного не случится… Женя, расслабься.
— Пошел вон!
— Ты зачем его выгоняешь? — подал голос Тихон.
— Потому что твоя сестра там одна. Ей страшно…
Да, ей страшно — в этом Ромка ни на минуту не сомневался. Взял телефон и ключи от машины.
— Кататься собрался?
— Подумаю. Ты нас не жди. И не смотри так. У меня шампанское в машине. В голове у меня ничего нет, ничего плохого. Тихон! Ты тетю Женю слушайся. Погрейся и ложись спать. Проснешься утром, сестра с тобой. Обещаю, я ее не съем.
