недалеко: пересекли комнату с многочисленными стульями и несколькими музыкальными инструментами и добрались до небольшой гостиной с коротким, но весьма уютным диванчиком, на котором меня и разместили.
       - Нужно, - с мрачным видом кивнула я. – Алкогольное. И покрепче.
       Принцу оказалось достаточно повернуть голову. Уже маячивший у входа лакей понимающе поклонился и отправился выполнять распоряжение.
       Вернулся он на удивление быстро, с непочатой бутылью дорогого бренди и подносом, уставленным всевозможными лёгкими закусками. Водрузил всё это на стол и не забыл извлечь из буфетного шкафа два пузатых бокала на прозрачных ножках. Разлил напиток под моим жадным взглядом, удостоверился в том, что больше от него ничего не требуется, и удалился.
       - Будешь? – осведомилась я у принца, хватаясь за свою порцию.
       Он покачал головой.
       - Ну и ладно.
       Уговаривать я никого не собиралась: так даже лучше, мне больше достанется. В подтверждение этого тезиса я опрокинула оба бокала один за другим и потянулась ща бутылью, чтобы налить себе ещё.
       - Закусить не желаешь? – едко поинтересовался Орвин.
       Я вложила в свой ответный взгляд всё возможное презрение к слабакам, нуждающимся в такой глупости, как закуска.
       Захмелела быстро. Собственно, к чему стремилась, то и получила. Не учла одного: такое состояние развязывает язык. Обычно это не имело большого значения, ведь пила я в компании Хаша, а ему можно сказать столько же, сколько самой себе, и даже больше. Но в этот раз зелёного змия рядом не было (не прицепишь ведь флягу с портвейном к платью). Вместо него имелся принц, хотя я даже не помнила о его присутствии, когда начала высказываться.
       - Хм, а ведь меня сегодня в первый раз пытались убить за долгое время, - чуть заплетающимся языком провозгласила я. – За это надо выпить! – И, лишь опустошив бокал, я сообразила, что тост был неоправданным. – А, нет, не первый! Забыла про тот случай в ущелье.
       - А прежде на твою жизнь покушались? До того, как… словом, когда ты служила во дворце?
       Только теперь я вспомнила о присутствии Орвина. Прищурилась, стараясь сфокусировать взгляд. Поняла, что это бессмысленно, и плеснула себе ещё бренди.
       - Было дело. Но нечасто.
       - А в тюрьме?
       - В тюрьме? – удивлённо воззрилась на него я.
       - Я слышал, что такое случается.
       Орвин отвёл глаза: похоже, смутился, или решил, что чем-то меня обидел. Я смотрела на него почти с умилением. Надо же, то ведёт себя как воин и мужчина, а то чистой воды ребёнок!
       - Бывает, - подтвердила я, уже без прежнего напускного апломба. – Но я сидела в одиночной камере, и к ней старались лишний раз не приближаться. Меня боялись.
       - Кто?
       Я передёрнула плечами.
       - Все. За это надо выпить? – спросила я у пустого бокала, рассматривая его в свете магической лампы.
       - Как «все»? И стражники? Боялись заключённую?
       Я откинула голову назад и рассмеялась, разглядывая расписанный цветочными узорами потолок. От переплетения разноцветных линий зарябила в глазах, и я бросила это занятие.
       - Ещё как боялись. Ещё как…
       Зря я освежила в памяти те события, когда впустила Гилберта к себе в голову. Впрочем, что значит «зря»? Не сделала бы этого – и сейчас лежала бы в зеркальной комнате бездыханным телом вместо старого мага. Но легче от этого не становилось. Я крепко сжала виски: казалось, от воспоминаний вот-вот лопнет голова. И чтобы она не лопнула, я заговорила.
       - Считается, что у мага нет в тюрьме преимуществ. Всё оборудовано так, что к колдовству не прибегнуть. Никаких зеркал, ни одной отражающей поверхности. Каждого, кто там работает, тщательно осматривают на этот счёт. Воду приносят в специальных бутылках, её не пролить. Нужно присасываться к горлышку, чтобы напиться. А если бы даже вдруг получилось расковырять бутылку, пол специально обработан магами так, что жидкость впитывается невероятно быстро. Короче, всё устроено, чтобы не было отражений. И не только в камере. Весь наш этаж был такой, и следующий тоже. Гады хорошо подстраховались.
       Я прервала рассказ, чтобы поглотить ещё одну порцию своего «лекарства», но на сей раз оно не придало прежней бодрости. Пришлось отставить опустивший бокал на стол.
       - Стража любила развлекаться. – Я смотрела не на принца, а мимо него, на поленья, аккуратно сложенные в неразожжённом камине. – Меня поначалу особо не трогали, так, извивали несколько раз для острастки. То ли я им непривлекательной показалась, то предпочитали лишний раз с магом не связываться. А в тот день, видимо, очень уж им захотелось женской ласки. Меня когда наверх потащили – развлекались они обычно наверху, - я сразу по плотоядным улыбочкам поняла, что к чему. А на лестнице крики стали слышны. И не плач даже… - я прикусила губу, подбирая слова, - …вой почти. А потом меня затолкали в комнатку. Сторожевую, или как там это у них называется. И там даже койка имелась. Вряд ли специально для таких случаев, наверное, спят на таких между сменами. И вот, видишь как, прямо на полу бабу разложить этим эстетам не годилось, им кровать подавай! И знаешь что?
       Я повернула голову к Орвину. Он слушал внимательно, хоть и не проронил ни слова. Лицо казалось бледным, и желваки как будто двигались туда-сюда. Правда, с этими магическими светильниками пойди разбери, а за окном уже давно стояла ночь.
       - Я испугалась! – со смешком констатировала я. – Думаешь, я такая смелая? Всё мне нипочём? – Я вроде бы и обращалась к принцу, но уже снова смотрела мимо него. – Как бы не так! У меня от страха душа ушла в пятки. Парадокс! Колдовства не боялась, к побоям почти привыкла, на мечи смотрела спокойно. А вот ведь: маленькой мужской штучки испугалась так, что хоть помирай на месте.
       При упоминании маленькой мужской штучки Орвин непроизвольно закашлялся, но я не придала этому значения.
       - Казалось бы, какая разница? – выкрикнула я, продолжая давний диалог с самой собой. – Ну, неприятно, ну, противно, большое дело! Так нет, умереть хотелось больше. Но никто не предлагал. – Я перевела дух, скользя взглядом по краю стола. Откинула голову назад, прикрыла глаза и продолжила. – Уложили меня, значит, на койку. Я там точно в этот день была не первая. Пятна заметила красные, и выдранные волосы, прямо клок. Но долго осматриваться не пришлось. Эта гнида небритая надо мной нависла, взгляд голодный… Одной рукой меня щупал, другой с себя штаны стягивал. Я, конечно, сопротивляться пыталась, отбивалась, ногтями царапалась… Детский сад! Мне бы одно крохотное зеркало – я бы в порошок его превратила. Только штаны и остались бы. Но не было там зеркал. Вот, - я покрутила кистями перед носом принца, - «страшное» оружие! И всё равно чёрта с два бы он один на один со мной справился. Но товарищ помог, меня придержал. А этот, первый, значит, задрал юбку… Ненавижу юбки! – Я с ненавистью опустила глаза на собственное платье. – В них всё равно, что совсем без одежды. Склонился он, значит, надо мной, и тут я глаза его встретила. А в них – крошечные такие – мои отражения. Налей выпить, а?
       
       Орвин поколебался – не иначе, считал, что с меня уже довольно, но потом всё-таки выполнил просьбу, даже не сопроводив сей факт нотациями. Я благодарно приняла очередную порцию горячительного.
       - Ни один идиот не полезет в зазеркалье через такую крошечную дверь, как зрачки. С той стороны – пожалуйста, проход всегда можно подправить и увеличить. Как я сделала тогда с твоей брошью.
       Принц кивнул, дескать, помнит.
       - А с этой стороны – нельзя. Тело в лазейку не помещается, а магия-то задействована, и каким будет итог – неизвестно. Может просто стереть в порошок. Но мне-то терять было нечего. Даже если я прямо под этим уродом рассыплюсь прахом, то тем лучше. Пусть напоследок заикой станет. Я, помню, даже улыбнулась ему тогда. И шагнула в отражение. Не буквально, мысленно. Этого должно быть достаточно, чтобы переместиться. Но, как оказалось, с глазами всё работает совсем не так.
       Я замолчала, облизнула пересохшие губы, задумалась. Объяснять принципы работы зеркальной магии человеку со стороны сложно, а непосредственно сейчас я было совсем уж не в том состоянии, чтобы формулировать лекции.
       - Глаза называют зеркалом души, и это очень точно. Они связывают человеческий разум с внешним миром. По одну сторону – всё, что человек видит. По другую – его мозг. Вот туда-то я и попала.
       - В мозг?! – ужаснулся Орвин.
       - Не физически, - успокаивающе пояснила я. – Даже не представляю, что бы было в этом случае. Но, понимаешь, для того, чтобы работать с зеркалами, необязательно проходить сквозь них в буквальном смысле. Можно сосредоточиться, сконцентрироваться на отражении, и перенестись в зазеркальный мир ментально. Так и тут. Моё тело осталось на кровати, но мысленно я проникла в его сознание. И это, скажу я тебе, крайне мерзопакостная штука.
       Меня передёрнуло. Даже не думала, что воспоминания могут оказаться настолько яркими. То ли всему виной алкоголь, зелёный змий его побери, то ли мне просто необходимо было выплеснуть всё это хоть кому-нибудь…
       - Объяснить, как всё это происходило, не могу. Сама толком не понимаю. В институте мы точно такого не проходили. И в книгах сталкиваться не доводилось – а ведь я потом искала. Так что только свои ощущения могу описать. Я увидела нечто такое маленькое, ёжащееся, склизкое, но мечтающее почувствовать себя огромным, сильным и значительным. И девчонка на койке идеально подходила для этой цели. Понимаешь, при таком проникновении вроде бы как сливаешься с чужим разумом. Начинаешь видеть и чувствовать то же, что он, даже мыслить его категориями. Это было мерзко и страшно, может, даже страшнее, чем то, что вот-вот должно было случиться вовне. И я не стала дожидаться, пока окончательно в нём растворюсь. А начала действовать. Как именно – тоже объяснить не могу. Всё происходило на ментальном уровне и совершенно интуитивно. Я просто стала раскидывать его мысли в разные стороны. Швыряла с максимальной силой всё, что попадалось под руку. Как если бы ворвалась в чужую комнату и устроила там погром. А потом быстро-быстро выскочила обратно. В своё тело, на койку.
       - И…что? – хриплым голосом спросил Орвин.
       - К тому моменту он ничего не успел. Это ведь рассказывать долго, а происходило всё стремительно. А потом ему стало не до того. Он вдруг заорал – громко и как-то дико. Глаза расширил в ужасе, отшатнулся от меня, кинулся к двери – прямо так, со спущенными штанами. Запутался, упал, пополз, выкрикивая что-то совершенно бессмысленное. Товарищ его перепугался, метнулся к нему. Но ничего мало-мальски разумного добиться так и не смог. В итоге тот кое-как штаны подтянул и в коридор выскочил, вопя на ходу. Дружбан – за ним. Дверь заперли. А потом за мной долго-долго никто не приходил. Заявились, должно быть, через несколько часов – и целым отрядом. Я уже думала: всё, сейчас на месте прирежут. Но нет, в камеру сопроводили, можно сказать, даже вежливо. Держались от меня на расстоянии вытянутого клинка, ближе не подходили. Оказалось, тот, который ко мне полез, лишился рассудка. Ну, а второй всем растрезвонил, что зеркальщица сводит с ума одним взглядом. С тех пор ко мне не лезли. Только еду и воду раз в день приносили – и то, старались в сторону глядеть. Дураки! – Я опустила голову на руки и беззвучно засмеялась, тряся плечами. – Как будто у меня было желание заглядывать в их мозг. Эдак и самой свихнуться недолго. – Я подняла глаза на принца, вытянула вперёд указательный палец и требовательно спросила: - А ты меня боишься?
       
       - Нет.
       Ему даже секунды не потребовалось, чтобы определиться с ответом. Это меня задело.
       - Почему? Я же могу тебя уничтожить одним взглядом.
       - Можешь. Но не станешь.
       - С чего ты взял? Я же преступница, изменница и этот…практически монстр!
       - Ты не монстр, ты – жертва.
       От такого заявления я даже слегка протрезвела.
       - Ну, ты палку-то не перегибай. Жертва из меня ещё та. Всем моим обидчикам пришлось, мягко говоря, несладко. Не считая твоего папаши, в смысле, приёмного. Вот с ним я ещё не определилась.
       - С ума сошла? – шикнул на меня Орвин. – Вот ты что сейчас делаешь, а? Ты что, не понимаешь, что по-хорошему я просто обязан побежать к канцлеру и доложить об этих твоих словах?
       - Пф! – Я фыркнула и выпятила грудь. – Ну и беги.
       - Да, знаю, слышал, - отмахнулся он. – Жизнью ты не дорожишь, а в тюрьме долго не задержишься.
       Я забралась на диван с ногами и обхватила руками колени.
       - Хорошо, что запомнил. Потому что это правда.
       Орвин молчал, и через некоторое время с покосилась в его сторону. Брови принца были нахмурены, губы сжались в тонкую линию, а взгляд устремился в одну, ничем не примечательную, точку.
       - О чём думаешь? – полюбопытствовала я.
       - О том, что ты рассказала. Эти женщины. Они, положим, преступницы, но их не приговаривали ни к чему подобному. К лишению свободы – да, но не к остальному. Это надо пресечь.
       - И как, интересно знать, ты собираешься это сделать?
       - Известное дело, как. Отправить проверяющих.
       - К прибытию которых всё будет чинно и красиво. Заключённым даже клюквенный сок подадут вместо простой воды.
       - Значит, внедрить людей так, чтобы об их задаче не догадались.
       - Допустим. А куда? Во все тюрьмы страны? Ты хотя бы знаешь, сколько их? И потом, ну поймают они нескольких тюремщиков, но выгонят. Думаешь, те, кто придёт на их место, будут лучше? Систему не переделаешь.
       - Ещё как переделаешь, - возразил принц. – Если десяток-другой виноватых повесить, остальные очень сильно призадумаются.
       Я приподняла бровь, склонила голову набок. Всё может быть, ваше высочество. Если вы действительно надумаете проводить такие реформы, и это не более чем минутное воодушевление… Возражать я, во всяком случае, не буду. И вздёрнутых мне будет не жаль. Но вслух я сказала:
       - Лучше было бы их обесчестить.
       - В наших законах не прописан такой вид наказания, - едко напомнил Орвин.
       - Жаль.
       - И потом, пожалей палачей. Бедняги не нанимались на такую работу. Скажи, - он сменил тог, внезапно посерьёзнев, - а этот… Итан Ритрей разорвал помолвку после всего, что ты описала?
       - Сдался тебе этот Итан, - поморщилась я. – Не знал он ни о чём. Говорю же: не было у меня связи с внешним миром.
       - Ну да, - отстранённо кивнул принц. – Я смотрю, очень удобно это: ни о чём не знать.
       Я хотела предложить его высочеству не вмешиваться не в своё дело, но вместо этого громко зевнула, лишь на середине сообразив прикрыть рот рукой.
       - Пора мне, - решительно заявила я. – Уже небось и утро скоро. Если король захочет меня допросить, всё завтра.
       - Куда ты сейчас в таком состоянии пойдёшь? – не оценил моего порыва Орвин.
       Я прикинула своё состояние, уделив внимание, среди прочего, и внешнему виду, включая отсутствие обуви.
       - Могу и через зазеркалье дойти, - с сомнением предложила я.
       - Угу. И если заблудишься, кто тебя там будет искать? Охотник? Нет, уж лучше ложись во дворце, тем более что тебе уже приготовили соседние покои. Домой и завтра можешь вернуться.
       Я хотела решительно возразить, но затем подумала: а что такого? Дома меня никто не ждёт. Я устроила свой быт так, чтобы даже слуги не вздумали выказать удивление поздним – или, если на то пошло, ранним – возвращением.
       Кивнула, встала – и сразу свалилась бы, если бы меня вовремя не поддержал принц. Он и повёл меня в соседнюю комнату, но этого я уже не помнила…