Второй оказался рангом повыше. Я в этих вещах плохо разбираюсь, но, кажется, лейтенант. В любом случае, не слишком большая шишка, но над своим спутником точно начальник.
- Здравствуйте, гости дорогие! - произнесла я, закрывая за собой дверь и грудью, надо сказать, немаленькой, сдвигая военных вниз с крыльца. Гостеприимный тон должен был слегка скрасить такое поведение. - Что вам надобно? Может, воды набрать? Так это мы мигом!
Если бы меня увидел сейчас кто-нибудь из местных крестьян, точно заподозрил бы неладное. Такого радушия я сроду ни перед кем не проявляла. Но воины были со мной незнакомы и знать моих повадок не могли.
- Спасибо, добрая женщина, воды нам не надо, - доброжелательно сказал солдат.
Второй, рангом постарше, продолжил более грубо:
- Нам надо, чтобы ты немедленно всё рассказала.
- Да как же так, - растерянно заморгала я, потихоньку отступая в сторону и таким образом уводя воинов подальше от крыльца. - Не могу я всё рассказать. Никак нельзя. Это же врачебная тайна, вы сами понимать должны.
- Мы на государевой службе, так что нам до твоих отговорок дела нет, - отозвался лейтенант. - Лучше сразу признавайся, иначе хуже будет.
Я для приличия помялась, пожевала губами, поиграла пальцами.
- Ну ладно, - кивнула я наконец, - только вы уж в случае чего за меня перед мельником заступитесь.
- Заступимся, - пообещал лейтенант. Я мысленно хмыкнула: до чего же легко давать обещания, когда не собираешься их выполнять! - А при чём тут мельник?
- Как при чём? - всплеснула руками я. - Так ведь это же его сын ко мне на той неделе приходил! За лечением приходил, - я понизила голос, заставляя визитёров заинтересованно приблизиться, - от сифилиса. Ну, с кем не бывает! - добавила я, по-своему "интерпретируя" их разочарованные взгляды.
- Ты нам голову не морочь, ведьма! - закричал лейтенант. - Нас прошлая неделя не интересует!
- Ах, вы об этом! - понимающе закивала я, принимая виноватый вид. - Ну, было дело, а что тут такого? Гостей же принимать не возбраняется!
- Не возбраняется, не возбраняется. Ты только всё как есть расскажи, и всего делов. Больше от тебя ничего не требуется.
- Ну ладно, как знаете. Ну да, устроили мы тут давеча небольшой шабаш. Так, ничего особенного. Пара чертей и три-четыре ведьмы. Всё тихо-мирно. Огней не жгли, не пьянствовали. Летали на мётлах - это да, было, спорить не стану. Ну, так что же с того? На мётлах летать не возбраняется. Нет такого закона, чтобы людям на мётлах не летать. А уж чертям - тем более. Крестьян мы не пугали, а уж если с кем сердечный приступ случился, тут я поделать ничего не могу. Сами виноваты. Долу надо держать глаза добропорядочным гражданам, а не в небо ночное пялиться.
Незваные гости рассказом впечатлились, но продолжали стоять на своём.
- Нас интересуют не черти с ведьмами, а одна девчонка, Дарина Белкина, из деревенских, волосы тёмные, глаза карие, особых примет нет, - отчеканил солдат.
- Ну, и чего вы от меня-то хотите? - поинтересовалась я, сложив руки на груди.
- Признавайся живо: здесь она?
- Да нет, не здесь.
- И ты её, конечно, знать не знаешь?
- Отчего же, знаю, - возразила я. - Хорошо знаю. Она нередко сюда захаживает. Но не в такую же рань. Всё больше ближе к вечеру.
- Вы не станете возражать, если мы осмотрим избу?
- Не стану, - пожала плечами я. У Дары без сомнения было достаточно времени, чтобы скрыть следы "преступления" и благополучно спрятаться.
- Очень мило с вашей стороны, - не без удивления сказал лейтенант.
- Ну, вы же всё равно дом осмотрите, - отозвалась я. - Так чего же мне зазря возражать. Что уж там, проходите.
Я первой поднялась на крыльцо, распахнула дверь и прошла из сеней в комнату, загораживая гостям обзор, дабы сперва удостовериться, что внутри всё в порядке. Вроде бы да.
- Чаю хотите? - поинтересовалась я, проходя к печи и предоставляя чужакам возможность беспрепятственно заняться поисками.
Солдат сперва взглянул на начальство, но то лишь неопределённо повело плечом.
- Отчего бы и нет? - ответил тогда солдат. - Чай - вещь хорошая.
- Всегда приятно встретить ценителя, - улыбнулась я.
Если бы только они знали, какую гадость я смешиваю в чайнике, улыбаясь столь очаровательной улыбкой. На всю жизнь перестали бы верить людям. Если бы пережили этот день, конечно. Мы, ведьмы, своих не бросаем, и если понадобится, незваные гости никогда не выйдут из этого дома на собственных ногах.
Впрочем, заниматься душегубством зазря я тоже не собиралась. Не люблю я этого, если зазря, да и к тому же пропажа двух воинов, прибывших по государственному делу, могла поднять слишком много ненужного шума. Так что к радикальным мерам я намеревалась прибегнуть лишь в самом крайнем случае. В данный момент я как раз параллельно готовила другой чай, совершенно безвредный, даже, напротив, полезный. Если повезёт, и они не обнаружат Дарино убежище, напою их обычным травяным напитком, да и спроважу восвояси.
Лейтенант рылся в шкафу, солдат заглянул под кровать.
- А можно спросить? - поинтересовалась я и, не дожидаясь ответа, продолжила: - Для чего вам девочка-то понадобилась?
- А это не твоего ума дело, - отозвался лейтенант.
Я ощутила лёгкий зуд в кончиках пальцев. Так и хотелось щёлкнуть ими, да и заставить его квакать лягушкой. Или рога ему на лбу вырастить. Даже не знаю, что лучше. Но я удержалась и дождалась продолжения:
- Приказ самого государя выполняем. Велено девку арестовать и препроводить в столичную темницу.
- Это ещё зачем?
- А это уже и не наше дело. Дальше пускай дознаватели разбираются.
Я равнодушно хмыкнула, у всех на виду добавляя в чай мёду. И присела, негласно призывая гостей к тому же.
Однако садиться они пока не спешили. Солдат проверил печку: отодвинул заслонку и чуть не весь залез в жерло (так и хотелось его подтолкнуть и закрыть снаружи!), лейтенант спустился в подпол. Солдат, отчихавшись, подошёл к полкам. Поглядел, вроде бы без особого интереса, затем постучал по стене. Видимо, стук ему показался странным, и он принялся разглядывать стену и сами полки более внимательно. Я разлила чай по чашкам, потихоньку добавив последнюю щепотку измельчённой коры. Стала тщательно перемешивать зелье. Было слышно, как лейтенант продолжает обыск внизу, но это мало меня беспокоило. В худшем случае слопает без спросу пару засоленных помидоров, не велика беда. Моё внимание было приковано к солдату, снова принявшемуся постукивать по стене. Его рука потянулась к крючку с рукавицей. Сперва солдат попытался легонько потянуть за крючок, затем, наоборот, надавил на него. Ни то, ни другое ничего не дало. Солдат вроде бы утратил к стене интерес и отошёл было в сторону. Но неожиданно развернулся, словно ему пришла в голову новая мысль, снова подошёл к крючку и на сей раз повернул его так, как надо.
Стена бесшумно сдвинулась; перед солдатом образовалась узкая щель. Он взглянул внутрь, постоял неподвижно несколько секунд...и, легонько надавив на стену, возвратил её на место.
- Здесь, кажись, пусто! - громко констатировал он.
Снизу раздалось недовольное сопение. Сказать, что в погребе было пусто, никак нельзя, но девочек в банках я точно не засаливаю, что бы там в деревне ни болтали.
Я была так удивлена, что не сразу вышла из состояния оцепенения, и опомнилась лишь в тот момент, когда севший рядом солдат протянул руку к наполненной чашке. Я выхватила чашку в последний момент, и пальцы гостя успели схватить только воздух.
- Небось остыл уже, сейчас я вам свежего налью, - откровенно соврала я (из чашки шёл легко заметный пар), отдёргивая занавеску и выливая чай за окошко. Затем, как ни в чём не бывало, налила безвредный напиток - уже из другого чайника.
Солдат, сперва изумлённо следивший за моими действиями, судорожно сглотнул и непроизвольно поднёс руку к горлу. Видать, догадался, что могло бы произойти, замешкайся я ещё на секунду. Что-то подсказывало мне, что новый чай он пить уже не станет. Но вслух я ничего не сказала, лишь изобразила по-прежнему гостеприимное лицо.
- А можно я ещё кое-что у вас спрошу? - поинтересовалась я, кокетливо глядя на гостя.
Тот лишь молча кивнул.
- А почему вы решили, что девочку надо искать именно здесь, у меня?
- Да в том большой тайны нет; соседка её подсказала, - ответил солдат. - Высокая такая, с проседью.
- Та, которая, по правую руку от их дома живёт, за красным забором? - уточнила я.
- Ага, она самая.
Я покивала, с самым что ни на есть дружелюбным выражением лица.
- Вы не подумайте, это так, чисто женское любопытство, - заверила гостя я. А сама подумала: "Ну погоди, старая карга, с тобой я ещё поквитаюсь. Будешь знать, как солдатам на детей доносить".
Послышался шум: лейтенант поднимался наверх, громко топая по лестнице.
- Ничего, - вынужденно признал он. - Ошиблась старая дура. Ладно, нечего рассиживаться, чаи гонять. Давай-ка назад в деревню, может, она уже обернулась. А ты, хозяйка, мне всё равно крайне подозрительна.
Я снова очаровательно улыбнулась, недвусмысленно давая мужику понять, куда именно он может засунуть свою подозрительность.
- Смотри, если что-нибудь не то про тебя прознаю, вернусь, и мелким штрафом ты не отделаешься, - продолжал лейтенант.
Его спутник снова судорожно сглотнул - видать, понял, что в этом случае легко не отделается кто-то другой, - но спорить со старшим по званию не стал. Только добавил:
- Если девочка объявится, вы уж будьте добры, в деревню сообщите. А уж оттуда к нам посыльного пошлют.
- Всенепременно,- пообещала я, прижимая руку к сердцу.
Лейтенант сразу же развернулся и, не прощаясь вышел. Я подошла к замешкавшемуся солдату и негромко сказала:
- Отвар крапивных листьев, берёзовых почек и корня девясила.
- Что? - непонимающе нахмурился он.
- Я же вижу, ты почками маешься.
- Откуда вы знаете?! - от удивления он даже перешёл на "вы". Впрочем, а как ещё говорить с собственным потенциальным отравителем? На брудершафт, прямо скажем, не пили!
- Знаю. Так вот, то, что я сказала, и ещё настой медуницы и зверобоя можешь попробовать.
- С-спасибо, - ответил он и поспешно покинул избу.
Я крепко закрыла дверь, щёлкнула засовом и поспешила к окну, дабы убедиться, что гости действительно уедут. И лишь после того, как они, оседлав коней, скрылись из виду за силуэтами сосен, я подошла к стене с полками, повернула крючок и негромко сказала:
- Всё в порядке, можешь выходить.
- Пустырника я тебе пока больше не дам, - заметила я, разговаривая скорее сама с собой, нежели с Дарой. - Многовато будет.
- Да ничего мне не надо, я в порядке, - отозвалась девочка, а сама сжала руки в кулак, чтобы остановить дрожь.
Я усмехнулась. Меня обмануть трудно, но ещё хуже то, что ей никак не удастся обмануть собственное тело.
- Давай, ещё поучи меня, цыплёнок! - беззлобно фыркнула я. - Дам-ка я тебе, пожалуй, ледяной корень. Он хорошо успокаивает, и никаких побочных эффектов не даёт. Голова будет ясная, а нам с тобой предстоит хорошо подумать.
- Ледяной корень? - недоверчиво нахмурилась Дара. - Что-то я никогда про такой не слышала, и от вас тоже.
- Потому что рано тебе пока про такое слышать, - отозвалась я. - Это не просто целебное растение, здесь уже настоящая магия замешана. У обычных знахарей таких средств не бывает, и в аптекарской лавке их тоже не купишь. На вот, - я извлекла из банки нужный корешок.
- И что с ним делать? - спросила Дара, вертя корешок в руке.
- Положи в рот и пожуй как следует, - ответила я. - Потом выброси. Только не вздумай глотать. А то слишком сильно успокоишься.
Дара кивнула и принялась усердно работать челюстями. Я вернула банку на место и села на скамью, задумчиво подперев подбородок кулаком.
- И всё-таки, кому ты могла настолько сильно помешать? Ведь это не просто какая-то ерунда, раз за тобой прислали царских воинов. Причём если я понимаю правильно, то это были люди из государева гарнизона. По ерунде такие, как они, дворца не покидают. А вот по важному поручению, по делу государственной важности - это легко. Но при всём моём к тебе уважении, какое отношение ты можешь иметь к важным государственным делам???
Дана промычала что-то нечленораздельное; мне удалось уловить лишь вопросительную интонацию.
- Выброси корень, уже можно, и говори нормально.
- А как они догадались искать меня здесь?
- Тут как раз всё просто. Им Фёкла настучала, ваша соседка. Дескать, ты часто к ведьме бегаешь, там тебя и искать надо.
- Вот старая грымза! - с чувством воскликнула Дара.
- Тоже мне изобрела колесо! Об этом вся деревня знает.
- Так ведь косточки перемывать - это одно дело, а вот так вот солдат на человека наслать - совсем другое.
- Это для тебя другое, - возразила я. - А для неё, как видно, чем сильнее напакостить, тем лучше, просто до сих пор удобного случая не представлялось. Но сейчас важно всё-таки не это, а то, почему тебя ищут и кто отдал приказ. Возвращаться в деревню тебе, сама понимаешь, нельзя, и будет нельзя ещё долго. Но боюсь, что и здесь, у меня, оставаться может быть небезопасно. Если за тебя возьмутся всерьёз, то могут нагрянуть снова и снова. Поэтому нам надо разобраться, что к чему; только тогда мы поймём, как действовать дальше.
В дверь негромко постучали. Дара резко вздрогнула и вскочила с места.
- Ну вот, похоже, накаркала, - проворчала я. - Хотя стучат уж больно интеллигентно, на военных не похоже. И кого там нелёгкая принесла?
Стук повторился, чуть более громкий, но по-прежнему вежливый. Я сделала Даре знак спрятаться, и она поспешила скрыться в потайной комнате. А я в очередной раз пошла открывать.
Человек, стоявший у крыльца, выглядел значительно менее представительно, чем предыдущие посетители. Брюки заляпаны дорожной грязью, кафтан и рубаха порваны в нескольких местах и тоже украшены пятнами, наводящими на мысль о засохшей крови, светлые волосы растрёпаны, на подбородке проступает щетина. Можно было бы махнуть рукой: бродяга и бродяга, если бы не две детали. Деталь первая: число полос на рукаве рваного и перепачканного кафтана, на мой несведущий взгляд, слегка зашкаливало. А стало быть, передо мной был мягко говоря не последний человек в царской гвардии. Если, конечно, он не снял этот кафтан с кого-то другого. Но учитывая состояние кафтана, лично я бы так поступать не стала. Ну, и, разумеется, деталь вторая: даже при том бедственном положении, в котором находился сейчас этот человек, было совершенно очевидно, что он умопомрачительно хорош собой. Даже у меня, насмотревшейся на представителей мужского пола во всех возможных ракурсах и выучившей наизусть все их изъяны, возникло непреодолимое желание кокетливо стрельнуть глазками и испустить глубокий томный вздох.
Кажется, впервые за много лет я смотрела на нового человека с некоторой степенью растерянности. Но и новопришедший, похоже, тоже немного растерялся. Было очевидно, что он глядит на меня с удивлением, хотя, смею надеяться, приятным. Как будто ожидал увидеть кого-то совсем другого, но в целом даже рад, что ошибся. Молчание несколько затягивалось. Очевидно, он тоже почувствовал это и произнёс:
- Добрый день...Вы не могли бы дать мне воды?
- Здравствуйте, гости дорогие! - произнесла я, закрывая за собой дверь и грудью, надо сказать, немаленькой, сдвигая военных вниз с крыльца. Гостеприимный тон должен был слегка скрасить такое поведение. - Что вам надобно? Может, воды набрать? Так это мы мигом!
Если бы меня увидел сейчас кто-нибудь из местных крестьян, точно заподозрил бы неладное. Такого радушия я сроду ни перед кем не проявляла. Но воины были со мной незнакомы и знать моих повадок не могли.
- Спасибо, добрая женщина, воды нам не надо, - доброжелательно сказал солдат.
Второй, рангом постарше, продолжил более грубо:
- Нам надо, чтобы ты немедленно всё рассказала.
- Да как же так, - растерянно заморгала я, потихоньку отступая в сторону и таким образом уводя воинов подальше от крыльца. - Не могу я всё рассказать. Никак нельзя. Это же врачебная тайна, вы сами понимать должны.
- Мы на государевой службе, так что нам до твоих отговорок дела нет, - отозвался лейтенант. - Лучше сразу признавайся, иначе хуже будет.
Я для приличия помялась, пожевала губами, поиграла пальцами.
- Ну ладно, - кивнула я наконец, - только вы уж в случае чего за меня перед мельником заступитесь.
- Заступимся, - пообещал лейтенант. Я мысленно хмыкнула: до чего же легко давать обещания, когда не собираешься их выполнять! - А при чём тут мельник?
- Как при чём? - всплеснула руками я. - Так ведь это же его сын ко мне на той неделе приходил! За лечением приходил, - я понизила голос, заставляя визитёров заинтересованно приблизиться, - от сифилиса. Ну, с кем не бывает! - добавила я, по-своему "интерпретируя" их разочарованные взгляды.
- Ты нам голову не морочь, ведьма! - закричал лейтенант. - Нас прошлая неделя не интересует!
- Ах, вы об этом! - понимающе закивала я, принимая виноватый вид. - Ну, было дело, а что тут такого? Гостей же принимать не возбраняется!
- Не возбраняется, не возбраняется. Ты только всё как есть расскажи, и всего делов. Больше от тебя ничего не требуется.
- Ну ладно, как знаете. Ну да, устроили мы тут давеча небольшой шабаш. Так, ничего особенного. Пара чертей и три-четыре ведьмы. Всё тихо-мирно. Огней не жгли, не пьянствовали. Летали на мётлах - это да, было, спорить не стану. Ну, так что же с того? На мётлах летать не возбраняется. Нет такого закона, чтобы людям на мётлах не летать. А уж чертям - тем более. Крестьян мы не пугали, а уж если с кем сердечный приступ случился, тут я поделать ничего не могу. Сами виноваты. Долу надо держать глаза добропорядочным гражданам, а не в небо ночное пялиться.
Незваные гости рассказом впечатлились, но продолжали стоять на своём.
- Нас интересуют не черти с ведьмами, а одна девчонка, Дарина Белкина, из деревенских, волосы тёмные, глаза карие, особых примет нет, - отчеканил солдат.
- Ну, и чего вы от меня-то хотите? - поинтересовалась я, сложив руки на груди.
- Признавайся живо: здесь она?
- Да нет, не здесь.
- И ты её, конечно, знать не знаешь?
- Отчего же, знаю, - возразила я. - Хорошо знаю. Она нередко сюда захаживает. Но не в такую же рань. Всё больше ближе к вечеру.
- Вы не станете возражать, если мы осмотрим избу?
- Не стану, - пожала плечами я. У Дары без сомнения было достаточно времени, чтобы скрыть следы "преступления" и благополучно спрятаться.
- Очень мило с вашей стороны, - не без удивления сказал лейтенант.
- Ну, вы же всё равно дом осмотрите, - отозвалась я. - Так чего же мне зазря возражать. Что уж там, проходите.
Я первой поднялась на крыльцо, распахнула дверь и прошла из сеней в комнату, загораживая гостям обзор, дабы сперва удостовериться, что внутри всё в порядке. Вроде бы да.
- Чаю хотите? - поинтересовалась я, проходя к печи и предоставляя чужакам возможность беспрепятственно заняться поисками.
Солдат сперва взглянул на начальство, но то лишь неопределённо повело плечом.
- Отчего бы и нет? - ответил тогда солдат. - Чай - вещь хорошая.
- Всегда приятно встретить ценителя, - улыбнулась я.
Если бы только они знали, какую гадость я смешиваю в чайнике, улыбаясь столь очаровательной улыбкой. На всю жизнь перестали бы верить людям. Если бы пережили этот день, конечно. Мы, ведьмы, своих не бросаем, и если понадобится, незваные гости никогда не выйдут из этого дома на собственных ногах.
Впрочем, заниматься душегубством зазря я тоже не собиралась. Не люблю я этого, если зазря, да и к тому же пропажа двух воинов, прибывших по государственному делу, могла поднять слишком много ненужного шума. Так что к радикальным мерам я намеревалась прибегнуть лишь в самом крайнем случае. В данный момент я как раз параллельно готовила другой чай, совершенно безвредный, даже, напротив, полезный. Если повезёт, и они не обнаружат Дарино убежище, напою их обычным травяным напитком, да и спроважу восвояси.
Лейтенант рылся в шкафу, солдат заглянул под кровать.
- А можно спросить? - поинтересовалась я и, не дожидаясь ответа, продолжила: - Для чего вам девочка-то понадобилась?
- А это не твоего ума дело, - отозвался лейтенант.
Я ощутила лёгкий зуд в кончиках пальцев. Так и хотелось щёлкнуть ими, да и заставить его квакать лягушкой. Или рога ему на лбу вырастить. Даже не знаю, что лучше. Но я удержалась и дождалась продолжения:
- Приказ самого государя выполняем. Велено девку арестовать и препроводить в столичную темницу.
- Это ещё зачем?
- А это уже и не наше дело. Дальше пускай дознаватели разбираются.
Я равнодушно хмыкнула, у всех на виду добавляя в чай мёду. И присела, негласно призывая гостей к тому же.
Однако садиться они пока не спешили. Солдат проверил печку: отодвинул заслонку и чуть не весь залез в жерло (так и хотелось его подтолкнуть и закрыть снаружи!), лейтенант спустился в подпол. Солдат, отчихавшись, подошёл к полкам. Поглядел, вроде бы без особого интереса, затем постучал по стене. Видимо, стук ему показался странным, и он принялся разглядывать стену и сами полки более внимательно. Я разлила чай по чашкам, потихоньку добавив последнюю щепотку измельчённой коры. Стала тщательно перемешивать зелье. Было слышно, как лейтенант продолжает обыск внизу, но это мало меня беспокоило. В худшем случае слопает без спросу пару засоленных помидоров, не велика беда. Моё внимание было приковано к солдату, снова принявшемуся постукивать по стене. Его рука потянулась к крючку с рукавицей. Сперва солдат попытался легонько потянуть за крючок, затем, наоборот, надавил на него. Ни то, ни другое ничего не дало. Солдат вроде бы утратил к стене интерес и отошёл было в сторону. Но неожиданно развернулся, словно ему пришла в голову новая мысль, снова подошёл к крючку и на сей раз повернул его так, как надо.
Стена бесшумно сдвинулась; перед солдатом образовалась узкая щель. Он взглянул внутрь, постоял неподвижно несколько секунд...и, легонько надавив на стену, возвратил её на место.
- Здесь, кажись, пусто! - громко констатировал он.
Снизу раздалось недовольное сопение. Сказать, что в погребе было пусто, никак нельзя, но девочек в банках я точно не засаливаю, что бы там в деревне ни болтали.
Я была так удивлена, что не сразу вышла из состояния оцепенения, и опомнилась лишь в тот момент, когда севший рядом солдат протянул руку к наполненной чашке. Я выхватила чашку в последний момент, и пальцы гостя успели схватить только воздух.
- Небось остыл уже, сейчас я вам свежего налью, - откровенно соврала я (из чашки шёл легко заметный пар), отдёргивая занавеску и выливая чай за окошко. Затем, как ни в чём не бывало, налила безвредный напиток - уже из другого чайника.
Солдат, сперва изумлённо следивший за моими действиями, судорожно сглотнул и непроизвольно поднёс руку к горлу. Видать, догадался, что могло бы произойти, замешкайся я ещё на секунду. Что-то подсказывало мне, что новый чай он пить уже не станет. Но вслух я ничего не сказала, лишь изобразила по-прежнему гостеприимное лицо.
- А можно я ещё кое-что у вас спрошу? - поинтересовалась я, кокетливо глядя на гостя.
Тот лишь молча кивнул.
- А почему вы решили, что девочку надо искать именно здесь, у меня?
- Да в том большой тайны нет; соседка её подсказала, - ответил солдат. - Высокая такая, с проседью.
- Та, которая, по правую руку от их дома живёт, за красным забором? - уточнила я.
- Ага, она самая.
Я покивала, с самым что ни на есть дружелюбным выражением лица.
- Вы не подумайте, это так, чисто женское любопытство, - заверила гостя я. А сама подумала: "Ну погоди, старая карга, с тобой я ещё поквитаюсь. Будешь знать, как солдатам на детей доносить".
Послышался шум: лейтенант поднимался наверх, громко топая по лестнице.
- Ничего, - вынужденно признал он. - Ошиблась старая дура. Ладно, нечего рассиживаться, чаи гонять. Давай-ка назад в деревню, может, она уже обернулась. А ты, хозяйка, мне всё равно крайне подозрительна.
Я снова очаровательно улыбнулась, недвусмысленно давая мужику понять, куда именно он может засунуть свою подозрительность.
- Смотри, если что-нибудь не то про тебя прознаю, вернусь, и мелким штрафом ты не отделаешься, - продолжал лейтенант.
Его спутник снова судорожно сглотнул - видать, понял, что в этом случае легко не отделается кто-то другой, - но спорить со старшим по званию не стал. Только добавил:
- Если девочка объявится, вы уж будьте добры, в деревню сообщите. А уж оттуда к нам посыльного пошлют.
- Всенепременно,- пообещала я, прижимая руку к сердцу.
Лейтенант сразу же развернулся и, не прощаясь вышел. Я подошла к замешкавшемуся солдату и негромко сказала:
- Отвар крапивных листьев, берёзовых почек и корня девясила.
- Что? - непонимающе нахмурился он.
- Я же вижу, ты почками маешься.
- Откуда вы знаете?! - от удивления он даже перешёл на "вы". Впрочем, а как ещё говорить с собственным потенциальным отравителем? На брудершафт, прямо скажем, не пили!
- Знаю. Так вот, то, что я сказала, и ещё настой медуницы и зверобоя можешь попробовать.
- С-спасибо, - ответил он и поспешно покинул избу.
Я крепко закрыла дверь, щёлкнула засовом и поспешила к окну, дабы убедиться, что гости действительно уедут. И лишь после того, как они, оседлав коней, скрылись из виду за силуэтами сосен, я подошла к стене с полками, повернула крючок и негромко сказала:
- Всё в порядке, можешь выходить.
Глава 3
- Пустырника я тебе пока больше не дам, - заметила я, разговаривая скорее сама с собой, нежели с Дарой. - Многовато будет.
- Да ничего мне не надо, я в порядке, - отозвалась девочка, а сама сжала руки в кулак, чтобы остановить дрожь.
Я усмехнулась. Меня обмануть трудно, но ещё хуже то, что ей никак не удастся обмануть собственное тело.
- Давай, ещё поучи меня, цыплёнок! - беззлобно фыркнула я. - Дам-ка я тебе, пожалуй, ледяной корень. Он хорошо успокаивает, и никаких побочных эффектов не даёт. Голова будет ясная, а нам с тобой предстоит хорошо подумать.
- Ледяной корень? - недоверчиво нахмурилась Дара. - Что-то я никогда про такой не слышала, и от вас тоже.
- Потому что рано тебе пока про такое слышать, - отозвалась я. - Это не просто целебное растение, здесь уже настоящая магия замешана. У обычных знахарей таких средств не бывает, и в аптекарской лавке их тоже не купишь. На вот, - я извлекла из банки нужный корешок.
- И что с ним делать? - спросила Дара, вертя корешок в руке.
- Положи в рот и пожуй как следует, - ответила я. - Потом выброси. Только не вздумай глотать. А то слишком сильно успокоишься.
Дара кивнула и принялась усердно работать челюстями. Я вернула банку на место и села на скамью, задумчиво подперев подбородок кулаком.
- И всё-таки, кому ты могла настолько сильно помешать? Ведь это не просто какая-то ерунда, раз за тобой прислали царских воинов. Причём если я понимаю правильно, то это были люди из государева гарнизона. По ерунде такие, как они, дворца не покидают. А вот по важному поручению, по делу государственной важности - это легко. Но при всём моём к тебе уважении, какое отношение ты можешь иметь к важным государственным делам???
Дана промычала что-то нечленораздельное; мне удалось уловить лишь вопросительную интонацию.
- Выброси корень, уже можно, и говори нормально.
- А как они догадались искать меня здесь?
- Тут как раз всё просто. Им Фёкла настучала, ваша соседка. Дескать, ты часто к ведьме бегаешь, там тебя и искать надо.
- Вот старая грымза! - с чувством воскликнула Дара.
- Тоже мне изобрела колесо! Об этом вся деревня знает.
- Так ведь косточки перемывать - это одно дело, а вот так вот солдат на человека наслать - совсем другое.
- Это для тебя другое, - возразила я. - А для неё, как видно, чем сильнее напакостить, тем лучше, просто до сих пор удобного случая не представлялось. Но сейчас важно всё-таки не это, а то, почему тебя ищут и кто отдал приказ. Возвращаться в деревню тебе, сама понимаешь, нельзя, и будет нельзя ещё долго. Но боюсь, что и здесь, у меня, оставаться может быть небезопасно. Если за тебя возьмутся всерьёз, то могут нагрянуть снова и снова. Поэтому нам надо разобраться, что к чему; только тогда мы поймём, как действовать дальше.
В дверь негромко постучали. Дара резко вздрогнула и вскочила с места.
- Ну вот, похоже, накаркала, - проворчала я. - Хотя стучат уж больно интеллигентно, на военных не похоже. И кого там нелёгкая принесла?
Стук повторился, чуть более громкий, но по-прежнему вежливый. Я сделала Даре знак спрятаться, и она поспешила скрыться в потайной комнате. А я в очередной раз пошла открывать.
Человек, стоявший у крыльца, выглядел значительно менее представительно, чем предыдущие посетители. Брюки заляпаны дорожной грязью, кафтан и рубаха порваны в нескольких местах и тоже украшены пятнами, наводящими на мысль о засохшей крови, светлые волосы растрёпаны, на подбородке проступает щетина. Можно было бы махнуть рукой: бродяга и бродяга, если бы не две детали. Деталь первая: число полос на рукаве рваного и перепачканного кафтана, на мой несведущий взгляд, слегка зашкаливало. А стало быть, передо мной был мягко говоря не последний человек в царской гвардии. Если, конечно, он не снял этот кафтан с кого-то другого. Но учитывая состояние кафтана, лично я бы так поступать не стала. Ну, и, разумеется, деталь вторая: даже при том бедственном положении, в котором находился сейчас этот человек, было совершенно очевидно, что он умопомрачительно хорош собой. Даже у меня, насмотревшейся на представителей мужского пола во всех возможных ракурсах и выучившей наизусть все их изъяны, возникло непреодолимое желание кокетливо стрельнуть глазками и испустить глубокий томный вздох.
Кажется, впервые за много лет я смотрела на нового человека с некоторой степенью растерянности. Но и новопришедший, похоже, тоже немного растерялся. Было очевидно, что он глядит на меня с удивлением, хотя, смею надеяться, приятным. Как будто ожидал увидеть кого-то совсем другого, но в целом даже рад, что ошибся. Молчание несколько затягивалось. Очевидно, он тоже почувствовал это и произнёс:
- Добрый день...Вы не могли бы дать мне воды?
