– Не убегай от меня, Алия, – шепнул он.
Я коснулась ладонью шершавой коры дерева. Подол платья спеленал мне ноги. Крист нависал надо мной, и через его плечо я видела, как гневается небо, как дождь сплошной стеной хлещет о землю, образуя лужи. Даже если бы я хотела убежать, мне некуда идти. И я осталась с ним.
Его губы, жесткие, требовательные, накрыли мои. Пальцы приподняли подбородок. Я вспомнила, как сегодня сокол так же крепко вцепился когтями в летучую мышь. Не выпускал до самой смерти.
Крист углубил поцелуй, прогоняя из моей головы все мысли. И пришла блаженная тьма…это томительное чувство, от которого я сделалась маленькой и слабой. Утратила контроль и землю под ногами. Осталось только мое гулко бьющееся сердце и его прикосновения. Властные. Жаркие. И бескомпромиссные.
– Принцесса! Командир! Принцесса! – мы услышали крик воинов.
– Чтоб им скорпионы в штаны заползли, – зашипел Крист.
– Как жестоко, – усмехнулась я, стараясь не показать, как сильно этот поцелуй понравился мне.
Не поторопилась ли я, ответив на его ухаживания? Мое тело лишилось опоры, лишилось хребта и силы, но мои переживания с еще большим рвением заполнили разум. И пока Крист не улыбнулся, меня не отпускала тревога.
– Не хочу, чтобы кто-то тебя видел такой, – он напоследок погладил мою шею и опустил вуаль на лицо.
Утром я первым делом подумала, что ослепла. Я поднесла руку к глазам и увидела ее очертания. Значит со зрением все в порядке. Привстав на лежанке, огляделась: меня окружал белый дым, словно в парной. Чуть выше, к кронам деревьев, он рассеивался, и я могла разглядеть листву.
Туман. Плотный и густой, как облака, он полз по земле, по камням, по оврагам. Без одеяла стало зябко. Я закуталась в плащ и подождала, пока глаза немного привыкнут, а слух обострится. Спустя пару минут я стала замечать тихие переговоры, сборы, готовящуюся еду.
По лагерю разлетался согревающий запах заваренных листьев камелии. За ночь у меня пересохло во рту, и я готова была отдать поцелуй за чашку крепкого сладкого чая. Я различила на слух ленивую походку Криста раньше, чем он подал голос:
– Хорошо подкрепись. Впереди трудный перевал, – он мимолетно коснулся моих волос.
Я поймала себя на том, что потянулась за его теплом и лаской. Как же быстро я к этому привыкла. В густом тумане он мог бы и обнять меня, никто бы не заметил, но он не стал. Хоть кто-то из нас оставался разумным.
Пока я умывалась и переодевалась, туман успел немного осесть и я увидела, как слаженно со стоянки снимается лагерь. Воины скатывали одеяла, снимали навесы от дождя, укладывали на спины лошадей сумки, подтягивали подпругу. Закрепив вуаль заколкой, я медленно побрела к костру, но залюбовалась необычными деревьями. Они были такие высокие, что приходилось прикрывать глаза ладонью от солнца, пытаясь разглядеть, где заканчиваются их крона. Казалось, макушки подпирают собой облака. Корни деревьев были не под землей, а оплетали стволы, будто лианы, и поднимались высоко-высоко, питая растение не изнутри, а снаружи.
Рэйдан снял с дерева сосуд с мутным древесным соком. Сделал глоток, а затем предложил мне. Я не знала, будет ли уместно пить после него. Не противоречит ли это сотне правил этикета? Но до чая я еще не добралась, и меня так одолевала жажда, что я почти вырвала сосуд у него из рук.
– Как вы поняли, что он будет сладким?
Рэйдан поднял палец вверх. Я прислушалась. Раздавались ритмичные приглушенные постукивания. Дятлы.
– Птицы не занимаются бесполезным делом.
– В этот раз львянка плохо помогает, – я заметила на его повязках выступившую кровь. – Или вы жонглируете по ночам ножами?
Рана на левой ладони еще не затянулась, хотя в течение дня он старался не натруждать ее.
Рэйдан вытащил из дерева нож, по которому стекал сок, и подбросил на ладони.
– Всегда мечтал о роли придворного шута.
Я прыснула и чуть не подавилась соком:
– Вам будет не к лицу шапка с колокольчиками.
Я поблагодарила его и вернула сосуд. Указала на высокие деревья.
– Никогда не встречала таких.
– Они растут только здесь. Местные называют их молочными. Они верят, что эти деревья выросли там, где Озорная Богиня пролила грудное молоко. Сок их ядовит для большинства птиц и грызунов, поэтому они вырастают такими огромными.
Меня всегда поражало искусство Великой Матери. В ее мире каждому насекомому, каждому цветку находилось свое место. Каждый был уникален и имел редкий набор характеристик и свойств. Даже вездесущая сорная трава могла иметь заживляющие свойства.
– Для людей он тоже ядовит?
– Нет, но проверять не советую. А к чему такой интерес? – спросил Рэйдан с подозрением.
– В малых дозах и яд может быть полезен.
Пусть это и было немилосердно по отношению к больным людям, но мне больше нравилось изучать лекарское искусство не в затхлых библиотеках, а на практике.
– Если бы вы не имели титула и могли быть кем угодно, – произнесла я, оглядывая телосложение Рэйдана от макушки до пят, и быстро добавила: И не было бы войны. Чем бы вы занимались?
Рэйдан задумчиво постучал костяшками по стволу дерева, передразнивая стук дятла. Похоже, мой вопрос застал его врасплох.
– Я никогда об этом не думал. Не знаю. Разводил бы лошадей. У меня неплохо получается в них разбираться. А вы?
– Целительницей.
Только вот клеймо нечистой навсегда закрыло для меня эту дверь, а мечты были пустой блажью. Вряд ли Набира бы стала так много болтать о лекарствах и откровенничать с Рэйданом. Мне следовало быть более осторожной.
– Как долго нам добираться до Ливонтиля? ¬– перевела я тему.
– Напрямик всего три дня.
Там-то я и узнаю, что Набира опередила меня и мои опасения были напрасными.
– Как думаете, цицианцы снова нападут?
Рэйдан посмотрел в просвет между деревьями. Врать он не стал:
– Мы готовы к этому.
Лошадь беспокойно переступала и подергивала ушами. Я гладила ее по мягкому бархатному носу, пытаясь успокоить. Мне казалось, за последние дни она успела ко мне привыкнуть. Отчего она так волновалась?
– Опять не слушается? – спросил Крист и подошел ко мне, делая вид, что проверяет длину стремени. – Может сменить?
– Я справлюсь.
Его рука легла мне на плечо. Он был так близко, что я ощущала его горячее дыхания на своей коже.
– Сегодня мы преодолеем перевал и пообедаем у реки, – сказал он. – Кто бы знал, как я соскучился по мягкой постели.
От его взгляда мне стало неуютно, словно он не просто рассуждал о мягкой постели, а зазывал в нее меня. Крист же не думал, что я принадлежу к числу служанок, которых легко зажать в любом темном уголке? Или думал?
– Отправляемся! – крикнул Нодд воинам и добавил лично для меня. – Держись рядом со мной, девочка.
Крист неохотно отстранился. Подсадил меня на коня и хлопнул его по крупу, подгоняя.
Мы отправились в путь. Солнце медленно поднималось к зениту. Туманная дымка давно рассеялась, и моему взору предстал красивый вид на реку. Она изгибалась в низине, как серебряная змея. Нам надо было преодолеть ее и выйти к каньону. Я жмурилась от яркого солнца, покачивалась в седле и медленно дремала, окруженная воинами. Когда я услышала крик “Цицианцы”, мне показалось, что я сплю.
– Погоня!
– Враги! Враги! – раздалось со всех сторон.
Я пришпорила не желающего слушаться коня.
– Живее! – закричал Крист. – Уходим! Уходим!
Я обернулась и вытаращилась в ужасе. За нами следовал целый отряд. Если на озере они лишь предприняли пробную вылазку и прощупали нас, чуть не убив Рэйдана, то сейчас они были во всеоружии. Их темно-синие одежды развивались, как щупальца. А гротескные, жуткие маски делали похожими на древних чудовищ, порожденных морской бездной. От ужаса перехватило дыхание.
В руках цицианцев были топоры и секиры. Не благородные именные мечи, а оружие бандитов и наемников. Они пришли за мной, чтобы взять живьем.
Тут все и решится. Тут все и закончится.
Я зло выдохнула и зарычала сквозь зубы. Крепче сжала коленями седло и пригнулась. Лошадь несла меня галопом, вслед за жахарцами. Вниз и вниз. Я отворачивалась от пропасти и игнорировала шум, который издавала грохочущая река внизу.
– Они гонят нас к обрыву. Забирай левее! – крикнул Рэйдан. – Надо перейти реку.
– Пригнись! – скомандовал Нодд.
Над головой просвистела стрела. Я зажмурилась и вжалась лицом в шею лошади. Вдохнула терпкий, щекочущий запах пота и шерсти.
Нам ведь говорили, что цицианцы – дети моря. Они должны плохо держаться в седле и не уметь стрелять из лука. Так почему они не отставали от нас?
Я услышала грохот. Он прозвучал подобно раскату грома. С горы отвалился пласт земли и рухнул передо мной. Лошадь заржала и встала на дыбы. Я едва удержалась.
Землетрясение.
Сверху посыпались камни, будто Боги просеивали их сквозь огромной решето. Камни били по нам, по лошадям. Падали под копыта. Падали на нас. Преграждали путь. Лошадь несла меня вперед.
– Прижмитесь к скале. Ближе-ближе!
Земля содрогалась, как замерзшее животное.
– Живее! Пройти утес! Во весь опор!
Впереди выступала часть горы, будто рог носорога. Она упадет либо на нас, либо на цицианцев. Я пришпорила коня и вцепилась ему в гриву до онемения в пальцах. Послышался треск и грохот. Часть утеса пошла трещиной, и огромный пласт земли обрушился сверху. Упал позади меня, придавив насмерть несколько наших людей.
Я осмелилась обернуться. С десяток цицианцев выжили и продолжали гнаться за нами.
Конь Саты споткнулся, и она перелетела через него прямо к обрыву. Я вскрикнула и направилась к ней. На меня упал камень и ударил по плечу. Я едва не свалилась с лошади, и она понесла меня в другую сторону. В лошадь Нодда попала стрела. Началась суматоха. Я услышала горловой клич цицианцев. Совсем рядом мелькнули синие одежд.
С треском обрушилось сломанное дерево, преграждая путь. Лошадь встала на дыбы, и в этот раз я упала на землю, больно ударившись. В глазах потемнело. Казалось, мой затылок раскололся надвое. Я почувствовала, как подо мной ходит и стонет земля, будто оттуда вырываются черти.
Чья-то лошадь меня перепрыгнула. Над головой пролетел топор и погрузился в спину человека. Я откатилась к скале. Пощупала затылок. Кровь. В глазах рябило. Судя по лязгу оружия и крикам мы вступили в ожесточенный бой.
Сата!
Я оттолкнулась негнущимися руками от земли и пошла в том направлении, куда Сата упала с коня. Я заставила себя переставлять ноги, потому что тело желало лишь одного: сжаться в комок и затаиться. Крист сражался с врагом. Рэйдан кружил на лошади вокруг двух цицианцев. То тут, то там появлялись размалеванные маски чудовищ с рогами, внушающие священный ужас.
Сата каким-то чудом зацепилась за торчащие корни дерева и висела на обрыве, тщетно пытаясь подтянуться выше.
– Дай мне руку, – я распласталась по земле и потянулась к ней. – Еще раз! Давай!
Она старалась ухватиться, но не дотягивалась. Тогда я стала соскальзывать все ниже и ниже, чтобы ей было удобнее. И вот удалось! Она схватилась левой рукой за мою.
– Подтягивайся! Упрись ногами! Ну же!
Я сама уперлась каблуками в камень и потянула ее на себя, что было сил. Сата заскребла ногами по скале, взбираясь. И тут корень в ее правой руке треснул. Я почувствовала резкую боль в плече и закричала. Сата потянула меня вниз за собой. И кто-то схватил меня за ноги.
– Пусти ее, – сказал Нодд. – Я не удержу вас обеих.
Рядом пронеслась лошадь, чуть не наступив на меня копытом. Я чувствовала себя веревкой, которая вот-вот порвется. По лицу текли слезы от боли и безысходности. Я не могла отпустить Сату, просто не могла. Даже если упаду вместе с ней.
Она что-то мычала мне, но я не понимала.
– Отпусти ее руку. Отпусти или ты умрешь.
Я замотала головой.
Сата обеими руками вцепилась в мою. По ее решительному взгляду я поняла, что она смирилась со своей смертью.
– Не делай этого, Сата. Не делай…
Сата вдавила мне ногти в ладонь. Мои пальцы разжались. Она рухнула вниз. Врезалась в скалу. Покатилась по ней и ушла под воду.
Я закричала от гнева. На нее. На себя. На цицианцев. На короля. На весь этот план. На Набиру!
Нодд вытянул меня и поднял на ноги.
– Уходим!
– Мы должны спуститься, проверить, – попросила я.
– Она разбилась. Тут слишком высоко.
Я уткнулась Нодду лицом в плечо и затряслась в сухих рыданиях.
– Я не смогла ее удержать.
– Я бы тоже не удержал. Тшш… пойдем, надо укрыться.
Двое врагов шли на нас. Нодд оттолкнул меня к скале и отвлекся на них. Меня подхватили за талию и потащили куда-то. Я так брыкалась, что смогла заехать цицианцу локтем в лицо. Он запнулся и мы повалились на землю. Я откатилась в сторону. Он сорвал с меня вуаль, поэтому я в мельчайших подробностях видела нависающую надо мной оскаленную маску. Я стала отползать, нащупала рукой камень и бросила его в мужчину. Я всегда была меткой, но он увернулся. Я схватила еще один камень, и еще. И попала ему в плечо. А затем в лицо. Он стер кровь со лба и на мгновение опешил. Отползать было больше некуда. И тут цицианец осел на колени. Из его плеча торчал нож.
Нодд тяжело дышал, его шатало. Лицо раскраснелось, а глаза горели от гнева.
– Не добивай! – крикнул Рэйдан.
Цицианец огляделся – он остался один. Тогда он вытащил из плеча нож и полоснул себя под маской по горлу. Несколько раз содрогнулся и умер. Рэйдан выругался. Цицианцы никогда не сдавались плен. Я подошла к мертвому и сняла с него жуткую зубастую маску. По двору ходили слухи, что под масками скрываются нелюди: порождения чертей и рабынь. Но это был всего-навсего безбородый юнец с обкусанными губами.
Нодд толкнул его ногой, отворачивая от меня.
– Выглядишь неважно, – сказала я, видя, как он потирает больную руку и морщится.
– Я выгляжу неважно последние двадцать лет, – Нодд сплюнул на землю кровавую слюну и пригладил усы. – Ты потеряла вуаль.
Я прикрылась рукавом и огляделась. Но вместе вуали наткнулась взглядом на Криста. Два воина волокли его на себе, а он едва переступал ногами. Его лицо и грудь были залиты кровью.
Я коснулась ладонью шершавой коры дерева. Подол платья спеленал мне ноги. Крист нависал надо мной, и через его плечо я видела, как гневается небо, как дождь сплошной стеной хлещет о землю, образуя лужи. Даже если бы я хотела убежать, мне некуда идти. И я осталась с ним.
Его губы, жесткие, требовательные, накрыли мои. Пальцы приподняли подбородок. Я вспомнила, как сегодня сокол так же крепко вцепился когтями в летучую мышь. Не выпускал до самой смерти.
Крист углубил поцелуй, прогоняя из моей головы все мысли. И пришла блаженная тьма…это томительное чувство, от которого я сделалась маленькой и слабой. Утратила контроль и землю под ногами. Осталось только мое гулко бьющееся сердце и его прикосновения. Властные. Жаркие. И бескомпромиссные.
– Принцесса! Командир! Принцесса! – мы услышали крик воинов.
– Чтоб им скорпионы в штаны заползли, – зашипел Крист.
– Как жестоко, – усмехнулась я, стараясь не показать, как сильно этот поцелуй понравился мне.
Не поторопилась ли я, ответив на его ухаживания? Мое тело лишилось опоры, лишилось хребта и силы, но мои переживания с еще большим рвением заполнили разум. И пока Крист не улыбнулся, меня не отпускала тревога.
– Не хочу, чтобы кто-то тебя видел такой, – он напоследок погладил мою шею и опустил вуаль на лицо.
Прода от 04.08.2022, 09:02
Глава 13
Утром я первым делом подумала, что ослепла. Я поднесла руку к глазам и увидела ее очертания. Значит со зрением все в порядке. Привстав на лежанке, огляделась: меня окружал белый дым, словно в парной. Чуть выше, к кронам деревьев, он рассеивался, и я могла разглядеть листву.
Туман. Плотный и густой, как облака, он полз по земле, по камням, по оврагам. Без одеяла стало зябко. Я закуталась в плащ и подождала, пока глаза немного привыкнут, а слух обострится. Спустя пару минут я стала замечать тихие переговоры, сборы, готовящуюся еду.
По лагерю разлетался согревающий запах заваренных листьев камелии. За ночь у меня пересохло во рту, и я готова была отдать поцелуй за чашку крепкого сладкого чая. Я различила на слух ленивую походку Криста раньше, чем он подал голос:
– Хорошо подкрепись. Впереди трудный перевал, – он мимолетно коснулся моих волос.
Я поймала себя на том, что потянулась за его теплом и лаской. Как же быстро я к этому привыкла. В густом тумане он мог бы и обнять меня, никто бы не заметил, но он не стал. Хоть кто-то из нас оставался разумным.
Пока я умывалась и переодевалась, туман успел немного осесть и я увидела, как слаженно со стоянки снимается лагерь. Воины скатывали одеяла, снимали навесы от дождя, укладывали на спины лошадей сумки, подтягивали подпругу. Закрепив вуаль заколкой, я медленно побрела к костру, но залюбовалась необычными деревьями. Они были такие высокие, что приходилось прикрывать глаза ладонью от солнца, пытаясь разглядеть, где заканчиваются их крона. Казалось, макушки подпирают собой облака. Корни деревьев были не под землей, а оплетали стволы, будто лианы, и поднимались высоко-высоко, питая растение не изнутри, а снаружи.
Рэйдан снял с дерева сосуд с мутным древесным соком. Сделал глоток, а затем предложил мне. Я не знала, будет ли уместно пить после него. Не противоречит ли это сотне правил этикета? Но до чая я еще не добралась, и меня так одолевала жажда, что я почти вырвала сосуд у него из рук.
– Как вы поняли, что он будет сладким?
Рэйдан поднял палец вверх. Я прислушалась. Раздавались ритмичные приглушенные постукивания. Дятлы.
– Птицы не занимаются бесполезным делом.
– В этот раз львянка плохо помогает, – я заметила на его повязках выступившую кровь. – Или вы жонглируете по ночам ножами?
Рана на левой ладони еще не затянулась, хотя в течение дня он старался не натруждать ее.
Рэйдан вытащил из дерева нож, по которому стекал сок, и подбросил на ладони.
– Всегда мечтал о роли придворного шута.
Я прыснула и чуть не подавилась соком:
– Вам будет не к лицу шапка с колокольчиками.
Я поблагодарила его и вернула сосуд. Указала на высокие деревья.
– Никогда не встречала таких.
– Они растут только здесь. Местные называют их молочными. Они верят, что эти деревья выросли там, где Озорная Богиня пролила грудное молоко. Сок их ядовит для большинства птиц и грызунов, поэтому они вырастают такими огромными.
Меня всегда поражало искусство Великой Матери. В ее мире каждому насекомому, каждому цветку находилось свое место. Каждый был уникален и имел редкий набор характеристик и свойств. Даже вездесущая сорная трава могла иметь заживляющие свойства.
– Для людей он тоже ядовит?
– Нет, но проверять не советую. А к чему такой интерес? – спросил Рэйдан с подозрением.
– В малых дозах и яд может быть полезен.
Пусть это и было немилосердно по отношению к больным людям, но мне больше нравилось изучать лекарское искусство не в затхлых библиотеках, а на практике.
– Если бы вы не имели титула и могли быть кем угодно, – произнесла я, оглядывая телосложение Рэйдана от макушки до пят, и быстро добавила: И не было бы войны. Чем бы вы занимались?
Рэйдан задумчиво постучал костяшками по стволу дерева, передразнивая стук дятла. Похоже, мой вопрос застал его врасплох.
– Я никогда об этом не думал. Не знаю. Разводил бы лошадей. У меня неплохо получается в них разбираться. А вы?
– Целительницей.
Только вот клеймо нечистой навсегда закрыло для меня эту дверь, а мечты были пустой блажью. Вряд ли Набира бы стала так много болтать о лекарствах и откровенничать с Рэйданом. Мне следовало быть более осторожной.
– Как долго нам добираться до Ливонтиля? ¬– перевела я тему.
– Напрямик всего три дня.
Там-то я и узнаю, что Набира опередила меня и мои опасения были напрасными.
– Как думаете, цицианцы снова нападут?
Рэйдан посмотрел в просвет между деревьями. Врать он не стал:
– Мы готовы к этому.
***
Лошадь беспокойно переступала и подергивала ушами. Я гладила ее по мягкому бархатному носу, пытаясь успокоить. Мне казалось, за последние дни она успела ко мне привыкнуть. Отчего она так волновалась?
– Опять не слушается? – спросил Крист и подошел ко мне, делая вид, что проверяет длину стремени. – Может сменить?
– Я справлюсь.
Его рука легла мне на плечо. Он был так близко, что я ощущала его горячее дыхания на своей коже.
– Сегодня мы преодолеем перевал и пообедаем у реки, – сказал он. – Кто бы знал, как я соскучился по мягкой постели.
От его взгляда мне стало неуютно, словно он не просто рассуждал о мягкой постели, а зазывал в нее меня. Крист же не думал, что я принадлежу к числу служанок, которых легко зажать в любом темном уголке? Или думал?
– Отправляемся! – крикнул Нодд воинам и добавил лично для меня. – Держись рядом со мной, девочка.
Крист неохотно отстранился. Подсадил меня на коня и хлопнул его по крупу, подгоняя.
Мы отправились в путь. Солнце медленно поднималось к зениту. Туманная дымка давно рассеялась, и моему взору предстал красивый вид на реку. Она изгибалась в низине, как серебряная змея. Нам надо было преодолеть ее и выйти к каньону. Я жмурилась от яркого солнца, покачивалась в седле и медленно дремала, окруженная воинами. Когда я услышала крик “Цицианцы”, мне показалось, что я сплю.
– Погоня!
– Враги! Враги! – раздалось со всех сторон.
Я пришпорила не желающего слушаться коня.
– Живее! – закричал Крист. – Уходим! Уходим!
Я обернулась и вытаращилась в ужасе. За нами следовал целый отряд. Если на озере они лишь предприняли пробную вылазку и прощупали нас, чуть не убив Рэйдана, то сейчас они были во всеоружии. Их темно-синие одежды развивались, как щупальца. А гротескные, жуткие маски делали похожими на древних чудовищ, порожденных морской бездной. От ужаса перехватило дыхание.
В руках цицианцев были топоры и секиры. Не благородные именные мечи, а оружие бандитов и наемников. Они пришли за мной, чтобы взять живьем.
Тут все и решится. Тут все и закончится.
Я зло выдохнула и зарычала сквозь зубы. Крепче сжала коленями седло и пригнулась. Лошадь несла меня галопом, вслед за жахарцами. Вниз и вниз. Я отворачивалась от пропасти и игнорировала шум, который издавала грохочущая река внизу.
– Они гонят нас к обрыву. Забирай левее! – крикнул Рэйдан. – Надо перейти реку.
– Пригнись! – скомандовал Нодд.
Над головой просвистела стрела. Я зажмурилась и вжалась лицом в шею лошади. Вдохнула терпкий, щекочущий запах пота и шерсти.
Нам ведь говорили, что цицианцы – дети моря. Они должны плохо держаться в седле и не уметь стрелять из лука. Так почему они не отставали от нас?
Я услышала грохот. Он прозвучал подобно раскату грома. С горы отвалился пласт земли и рухнул передо мной. Лошадь заржала и встала на дыбы. Я едва удержалась.
Землетрясение.
Сверху посыпались камни, будто Боги просеивали их сквозь огромной решето. Камни били по нам, по лошадям. Падали под копыта. Падали на нас. Преграждали путь. Лошадь несла меня вперед.
– Прижмитесь к скале. Ближе-ближе!
Земля содрогалась, как замерзшее животное.
– Живее! Пройти утес! Во весь опор!
Впереди выступала часть горы, будто рог носорога. Она упадет либо на нас, либо на цицианцев. Я пришпорила коня и вцепилась ему в гриву до онемения в пальцах. Послышался треск и грохот. Часть утеса пошла трещиной, и огромный пласт земли обрушился сверху. Упал позади меня, придавив насмерть несколько наших людей.
Я осмелилась обернуться. С десяток цицианцев выжили и продолжали гнаться за нами.
Конь Саты споткнулся, и она перелетела через него прямо к обрыву. Я вскрикнула и направилась к ней. На меня упал камень и ударил по плечу. Я едва не свалилась с лошади, и она понесла меня в другую сторону. В лошадь Нодда попала стрела. Началась суматоха. Я услышала горловой клич цицианцев. Совсем рядом мелькнули синие одежд.
С треском обрушилось сломанное дерево, преграждая путь. Лошадь встала на дыбы, и в этот раз я упала на землю, больно ударившись. В глазах потемнело. Казалось, мой затылок раскололся надвое. Я почувствовала, как подо мной ходит и стонет земля, будто оттуда вырываются черти.
Чья-то лошадь меня перепрыгнула. Над головой пролетел топор и погрузился в спину человека. Я откатилась к скале. Пощупала затылок. Кровь. В глазах рябило. Судя по лязгу оружия и крикам мы вступили в ожесточенный бой.
Сата!
Я оттолкнулась негнущимися руками от земли и пошла в том направлении, куда Сата упала с коня. Я заставила себя переставлять ноги, потому что тело желало лишь одного: сжаться в комок и затаиться. Крист сражался с врагом. Рэйдан кружил на лошади вокруг двух цицианцев. То тут, то там появлялись размалеванные маски чудовищ с рогами, внушающие священный ужас.
Сата каким-то чудом зацепилась за торчащие корни дерева и висела на обрыве, тщетно пытаясь подтянуться выше.
– Дай мне руку, – я распласталась по земле и потянулась к ней. – Еще раз! Давай!
Она старалась ухватиться, но не дотягивалась. Тогда я стала соскальзывать все ниже и ниже, чтобы ей было удобнее. И вот удалось! Она схватилась левой рукой за мою.
– Подтягивайся! Упрись ногами! Ну же!
Я сама уперлась каблуками в камень и потянула ее на себя, что было сил. Сата заскребла ногами по скале, взбираясь. И тут корень в ее правой руке треснул. Я почувствовала резкую боль в плече и закричала. Сата потянула меня вниз за собой. И кто-то схватил меня за ноги.
– Пусти ее, – сказал Нодд. – Я не удержу вас обеих.
Рядом пронеслась лошадь, чуть не наступив на меня копытом. Я чувствовала себя веревкой, которая вот-вот порвется. По лицу текли слезы от боли и безысходности. Я не могла отпустить Сату, просто не могла. Даже если упаду вместе с ней.
Она что-то мычала мне, но я не понимала.
– Отпусти ее руку. Отпусти или ты умрешь.
Я замотала головой.
Сата обеими руками вцепилась в мою. По ее решительному взгляду я поняла, что она смирилась со своей смертью.
– Не делай этого, Сата. Не делай…
Сата вдавила мне ногти в ладонь. Мои пальцы разжались. Она рухнула вниз. Врезалась в скалу. Покатилась по ней и ушла под воду.
Я закричала от гнева. На нее. На себя. На цицианцев. На короля. На весь этот план. На Набиру!
Нодд вытянул меня и поднял на ноги.
– Уходим!
– Мы должны спуститься, проверить, – попросила я.
– Она разбилась. Тут слишком высоко.
Я уткнулась Нодду лицом в плечо и затряслась в сухих рыданиях.
– Я не смогла ее удержать.
– Я бы тоже не удержал. Тшш… пойдем, надо укрыться.
Часть горы отрезала нас от цицианцев, но все еще шел бой с несколькими из них. Я увидела, как меч с чавканьем покинул тело человека. Как жахарец повалился на колени, а потом лицом вниз, чтобы уже не встать. Меч Криста проткнул грудь цицианца. И на землю хлынула яркая кровь возмездия. Сегодня весь мир ополчился против нас.
Двое врагов шли на нас. Нодд оттолкнул меня к скале и отвлекся на них. Меня подхватили за талию и потащили куда-то. Я так брыкалась, что смогла заехать цицианцу локтем в лицо. Он запнулся и мы повалились на землю. Я откатилась в сторону. Он сорвал с меня вуаль, поэтому я в мельчайших подробностях видела нависающую надо мной оскаленную маску. Я стала отползать, нащупала рукой камень и бросила его в мужчину. Я всегда была меткой, но он увернулся. Я схватила еще один камень, и еще. И попала ему в плечо. А затем в лицо. Он стер кровь со лба и на мгновение опешил. Отползать было больше некуда. И тут цицианец осел на колени. Из его плеча торчал нож.
Нодд тяжело дышал, его шатало. Лицо раскраснелось, а глаза горели от гнева.
– Не добивай! – крикнул Рэйдан.
Цицианец огляделся – он остался один. Тогда он вытащил из плеча нож и полоснул себя под маской по горлу. Несколько раз содрогнулся и умер. Рэйдан выругался. Цицианцы никогда не сдавались плен. Я подошла к мертвому и сняла с него жуткую зубастую маску. По двору ходили слухи, что под масками скрываются нелюди: порождения чертей и рабынь. Но это был всего-навсего безбородый юнец с обкусанными губами.
Нодд толкнул его ногой, отворачивая от меня.
– Выглядишь неважно, – сказала я, видя, как он потирает больную руку и морщится.
– Я выгляжу неважно последние двадцать лет, – Нодд сплюнул на землю кровавую слюну и пригладил усы. – Ты потеряла вуаль.
Я прикрылась рукавом и огляделась. Но вместе вуали наткнулась взглядом на Криста. Два воина волокли его на себе, а он едва переступал ногами. Его лицо и грудь были залиты кровью.
