Убедившись, что поблизости нет никакой опасности, один из воинов откинул полог и сказал несколько слов тому, кто находился внутри павильона. Вскоре стройная фигура показалась в проёме, и каждый в империи смог бы легко узнать в этом человеке повелителя Сархата. Вот только пристань в это время пустовала, и потому никто не видел, как император поспешил к дому удовольствий госпожи Мануш.
Это был не первый его визит сюда. Но ошибётся тот, кто посчитает, что повелитель покинул свой дворец в поисках новых развлечений. С тех пор, как заболела его любимая Рашана, он потерял вкус к жизни. Женская красота больше не пробуждала в нём желаний. Он и помыслить не мог о другой женщине в своей постели. Как только в его жизни появилась Рашана, он словно ослеп, не видя никого кроме неё. Только к этой нежной красавице стремилось его сердце.
До сих пор в памяти сохранились воспоминания об их первой встрече, которая произошла около года назад. Тогда в империю прибыли послы из соседнего государства Ренгал. Это восточное государство своими нравами и законами не сильно отличалось от империи Айкрам и вот уже несколько месяцев с его правителем велись изнурительные переговоры о вхождении Ренгала в состав империи. Пора было прекратить бесчинства, творимые на границе Айкрама и Ренгала. А это не представлялось возможным, пока власть императора не распространялась на соседнее государство, где и скрывались разбойники, стоило только воинам Сархата напасть на их след.
Алчный и заносчивый Марагон вызывал в Сархате чувство неприязни. Он совсем не походил на своего безвременно почившего брата Велмира – справедливого и мудрого правителя. Во время его правления у империи не было никаких проблем с соседним Ренгалом. Все насущные вопросы решались быстро и без промедления, не то что с Марагоном. Однако государственные интересы были важнее личных предпочтений, и приходилось мириться с глупостью и жадностью младшего брата Велмира. Немного помогало то, что переговоры велись в основном через посольские делегации, но иногда всё же приходилось устраивать пышные приёмы в честь «дорогого» гостя, который буквально напрашивался на приглашение, уж очень нравилось ему чувствовать свою значимость. Марагон и не догадывался, как часто во время таких визитов у Сархата непроизвольно сжимались кулаки, так велико было желание повелителя снести голову недостойному одним ударом своего клинка.
Кто же знал, что свой самый ценный дар императору Сархату судьба преподнесёт через Марагона?
Правитель соседнего государства отличался скупостью, не редко намекая на то, что его владения ничтожно малы в сравнении с империей, а казна почти пуста. Однако, в очередной свой визит послы явились не с пустыми руками. Они привезли в подарок императору молодую невольницу, которая была так истощена, что едва держалась на ногах. Но стоило только Сархату заглянуть в глаза девушки, в которых полыхало зелёное пламя, как в его душе что-то дрогнуло, а сердце забилось так сильно, что стало трудно дышать.
Ценой неимоверных усилий мужчине удалось сохранить самообладание. На его лице не дрогнул ни один мускул. Одно движение пальцами и преданный Дамир подхватил девушку на руки, чтобы отнести её на женскую половину дворца. Там, под присмотром строгой, но заботливой Карияны, преемницы тётушки Мануш, она сможет вернуть себе силы и здоровье.
Разумеется, послам был оказан радушный приём, и потому, как дворцовые слуги старались им во всём угодить, исполняя малейшие прихоти, гости поняли, что подарок пришёлся повелителю по душе. Выходит, напрасно они тревожились по дороге в Айкрам, в тайне проклиная скупость Марагона, а слухи о сдержанности императора в отношениях с женщинами оказались сильно преувеличены.
Сархат и сам не мог понять, что на него нашло. Никогда прежде он не чувствовал зависимость от женщины. Было странно осознавать, что Рашана, не сказав ни слова, легко завладела его сердцем. Находясь рядом с этой девушкой, ему хотелось стать лучше, чище, добрее. Только с ней он был нежен и заботлив, забывая, что дворец не то место, где следует демонстрировать свои слабости. А Рашана стала его слабым местом, по которому и не преминули ударить недоброжелатели.
Сначала всё указывало на то, что причиной внезапной болезни Рашаны стала обычная женская ревность и зависть к более удачливой сопернице, но вскоре стали выясняться некоторые детали, которые наводили на довольно неприятные мысли. Всё указывало на то, что к внезапному недугу Рашаны причастна принцесса Нармина.
Разумеется, Сархат был наслышан о склочном характере своей сестры, но до появления Рашаны, все её забавы ограничивались мелкими пакостями, никак не отражавшимися на здоровье очередной жертвы, словом или взглядом, вызвавшей недовольство Нармины.
Но в этот раз всё зашло слишком далеко. Рашана едва выжила после того зелья, что ей подлили в сок. Правда с тех пор любимая так и не приходила в сознание, а временами она начинала стонать и метаться так сильно, что приходилось её связывать. Казалось, что неведомая напасть разъедала тело девушки изнутри и причиняла несчастной ужасную боль.
Дворцовые лекари только разводили руками, признавая своё бессилие перед неведомой хворью. Долгое время состояние девушки оставалось неизменным, но спустя две недели её лицо начало чернеть и покрываться тёмными пятнами, которые постепенно переходили на шею и грудь. Сархат понял, что оставлять Рашану во дворце больше нельзя. Следовало укрыть её ото всех, пока весть об ужасной болезни, поразившей наложницу императора, не разнеслась по всей империи.
И когда речь зашла о том, где можно спрятать его любимую, оказалось, что во всей империи существовало лишь одно такое место - дом старой служанки его матери. А старая Мануш и не удивилась, встретив своего дорогого Сархата с полумёртвой девушкой на руках. Кому как не ей было знать, какими жестокими могут быть трепетные красавицы из гарема императора?
Повелитель не стал разубеждать старую тётушку, пусть думает, что хочет, лишь бы приютила у себя Рашану. К тому же участь принцессы ещё не была решена. Скорее всего, он простит сестре очередную шалость, а наказанием станет уменьшение расходов на её содержание. Может быть, хоть так удастся присмирить своенравную Нармину? Хотя искушение пройтись плетьми по спине сестры было довольно сильным. Только опасение, что после такого наказания могут остаться уродливые шрамы, останавливало Сархата от решительных действий. Всё-таки девушка была обещана в жёны королю Игунарии, и срок свадьбы стремительно приближался. Осталось потерпеть её присутствие во дворце каких-то полгода, а потом пусть муж с ней разбирается.
Тётушка Мануш прислуживала его матери долгие годы. Нежно заботилась и о Сархате – горячо любимом сыне своей госпожи. Когда мальчику исполнилось восемь лет, он вынужден был переселиться на мужскую половину дворца, где ему предстояло закалить свой дух и укрепить тело, как и подобает настоящему воину. С тех пор он редко виделся с матерью, но не забыл то счастливое время, когда находился под опекой двух любящих его женщин.
Когда матери не стало, Мануш ждала незавидная участь. Она была уже немолода и не так расторопна, как в прежние годы, таким как она, не было места во дворце императора. Сархат успел вмешаться в тот момент, когда слуги практически выкинули пожилую женщину на улицу со всем её немудрёным скарбом.
Решение подарить постаревшей служанке дом в городе созрело мгновенно, а уж идея превратить его в дом удовольствий пришла в голову самой Мануш. Она хорошо знала эту сторону жизни, проведя более тридцати лет в гареме императора. Глаз у женщины был намётан, и она сразу могла сказать, какая девушка пригодна для работы в подобном заведении, а какая годится разве что в прислужницы.
Оттого и процветали дела у госпожи Мануш. А сама она раздобрела ещё больше и теперь напоминала круглый шар, который того и гляди покатится с лестницы, с вершины которой она любила приветствовать своих гостей. Замотанная с ног до головы в алый, расшитый золотом шёлк, Мануш казалась самой себе невероятно важной госпожой. Сархат, глядя на обилие золотых украшений, с которыми женщина никогда не расставалась, только посмеивался над её маленькими слабостями. Ему нравилась Мануш, а самое главное, он мог всецело ей доверять. Вот уж кто действительно был предан ему всей душой.
Комната, в которой разместили больную, находилась рядом с покоями хозяйки, так что Сархат мог не беспокоиться – любимая будет окружена заботой и вниманием. Грозная на вид Мануш, на самом деле имела доброе сердце. Только пожурила своего любимчика за недальновидность. Да он и сам корил себя за то, что не смог предусмотреть, чем обернётся для его новой пассии пристальное внимание господина.
- Что нового, тётушка Мануш? – задал свой вопрос мужчина, едва их взгляды встретились.
Мануш была бы рада порадовать своего повелителя добрыми известиями, да только не было никаких улучшений в состоянии девушки. Радовало уже то, что тёмные пятна перестали расползаться по её телу. Пожалуй, эту новость можно счесть доброй. Может быть, болезнь решила отступить и надо лишь подождать несколько дней, чтобы появились первые признаки выздоровления?
- Со вчерашнего дня не появилось ни одного нового пятна, - после недолгих размышлений ответила Мануш.
На лице мужчины появилась надежда.
- А что твои шаразцы, повелитель? Уже вернулись? – спросила Мануш, преданно заглядывая в глаза Сархату.
Прошло десять дней, как четверо его воинов отправились в северное королевство на поиски загадочной целительницы, слава о которой дошла и до их мест. Караванщики были людьми словоохотливыми и часто сочиняли чудесные сказки о своих странствиях. Но Сархат готов был поверить во что угодно, лишь бы спасти любимую от неминуемой гибели.
Об этой женщине рассказывали самые разнообразные небылицы, в которые мог поверить разве что сумасшедший, но даже если малая часть из всего сказанного окажется правдой, то и этого хватит, чтобы вернуть Рашану к жизни.
Шаразцы получили вполне определённый приказ: разыскать целительницу и привезти её в Айкрам, если не поддастся на уговоры - похитить, словом, доставить к императору любой ценой. Непременное условие – доставить живой и невредимой.
Задача перед воинами стояла непростая. Никто из торговцев не мог точно описать внешность целительницы. Получалось, что те, кто так красиво рассказывал истории чудесного исцеления, слышал о них от случайных попутчиков. И мало кого интересовало, как же выглядит та, что творила настоящие чудеса, спасая самых безнадёжных больных, тех, кого уже коснулось холодное дыхание смерти. И тем не менее, была одна слабая зацепка – все случаи чудесного исцеления происходили в одном северном городе Вилхолме, удачно расположенном на перекрёстке торговых путей. Туда и направились его воины, чтобы на месте осмотреться и выведать у местных жителей всю правду о неизвестной целительнице.
Путь был неблизкий, а потому Сархат не ожидал скорых известий от своих людей, о чём и поведал тётушке Мануш. Она и сама всё знала и понимала, но почему-то каждый раз спрашивала его об этом. Наверное потому, что у них не осталось другой надежды, и даже подумать было страшно о том, что всё окажется простым вымыслом скучающих в дороге караванщиков.
Мануш распахнула перед своим господином дверь и, поклонившись, пропустила его внутрь комнаты, где на постели лежала девушка с обезображенным болезнью лицом. Сархат прикрыл глаза, вспоминая белую гладкую кожу, отливающую перламутром; пухлые розовые губы, сладкие на вкус; изящно изогнутые брови, немного темнее каштанового оттенка её волос. Рашана была совершенна в своей хрупкой красоте, которую оказалось так легко разрушить.
Маленькая ладошка привычно уместилась в его руке. Тонкие пальчики слегка сжались, словно девушка поприветствовала своего господина. Но, наверное, ему только показалось, потому что потемневшее лицо оставалось безучастным. Только уголки губ опустились ещё ниже, оставляя на лице гримасу скорби.
Было мучительно смотреть на любимую, осознавая свою беспомощность. Великий император, вершитель судеб оказался бессилен против человеческой злобы.
Единственное окно в комнате было плотно закрыто тяжёлыми шторами, чтобы яркий дневной свет не тревожил покой девушки. Свет от ночника был неровным, метался по смятым простыням, отражался в серебряных кубках с травяными настоями, рождал пляшущие тени на стенах и на потолке.
Сархату захотелось сорвать ненавистные тряпки, скрывающие солнечный свет и погружающие комнату во мрак безысходности, но он только крепче сжал зубы и, больше не глядя на любимую, устремился прочь отсюда. Находиться здесь дольше положенного, оказалось выше его сил. Он вернётся завтра, когда немного справится с приступом отчаяния. Ещё ничего не потеряно - Рашана жива, пока бьётся её сердце.
Нерайна задумчиво постукивала ноготками по мраморной столешнице, в центре которой было небольшое углубление, наполненное прозрачной водой. Полчаса назад она стала свидетельницей занятного разговора, состоявшегося в наглухо закрытой комнате постоялого двора. Но разве для богини этого мира могут существовать преграды в виде стен? Всё, что было материально для смертных, для неё представлялось в виде чистой энергии, которой легко управлять по собственному усмотрению.
Сейчас красавица была озадачена. Она и представить не могла, что её воспитанницей заинтересуется император Сархат. Разумеется, этот человек не мог соперничать с богиней ни в силе, ни в величии, но Нерайна привыкла относиться к людям, наделённым властью, с некоторой долей интереса. Право слово, тот, кто смог возвыситься над толпой, достоин её пристального внимания.
Вот только последние двадцать лет, она была очень занята и не уделяла должного внимания тому, что творилось в созданном ею мире. Для богини двадцать лет значат не больше, чем одно мгновенье для смертных. У людей всё обстоит иначе. За два десятилетия в их жизни происходит столько изменений, что трудно представить, как они успевают хоть в чём-то разобраться.
Но сейчас дело касалось её личных интересов. Нерайна считала Злату своей дочерью. Пусть у них не было кровного родства, но в малышку было вложено так много сил, что уже не получалось относиться к ней, как к простому человеческому ребёнку. К тому же, в девочке таилась огромная сила, которая наделяла свою носительницу необычными способностями. При должном обучении, Злата вполне могла сравняться могуществом со своей наставницей. Не зря Лорелла так стремилась присвоить силу новорожденных девочек. Если бы она знала, что с годами их сила увеличивается многократно, то не торопилась бы обрывать жизнь малышек сразу после их рождения. Но возможно, Лорелла обо всём знала и просто опасалась выпустить ситуацию из-под контроля? Даже Нерайна иногда приходила в замешательство, замечая, как переплетаются в девушке потоки энергии, позволяя той творить настоящие чудеса. Было интересно наблюдать за развитием малышки, за её стремлением к совершенству.
Каждый раз, как Злата справлялась с очередной задачей, поставленной перед ней строгой наставницей, они устраивали маленький праздник, отправляясь в путешествие по другим мирам.
Это был не первый его визит сюда. Но ошибётся тот, кто посчитает, что повелитель покинул свой дворец в поисках новых развлечений. С тех пор, как заболела его любимая Рашана, он потерял вкус к жизни. Женская красота больше не пробуждала в нём желаний. Он и помыслить не мог о другой женщине в своей постели. Как только в его жизни появилась Рашана, он словно ослеп, не видя никого кроме неё. Только к этой нежной красавице стремилось его сердце.
До сих пор в памяти сохранились воспоминания об их первой встрече, которая произошла около года назад. Тогда в империю прибыли послы из соседнего государства Ренгал. Это восточное государство своими нравами и законами не сильно отличалось от империи Айкрам и вот уже несколько месяцев с его правителем велись изнурительные переговоры о вхождении Ренгала в состав империи. Пора было прекратить бесчинства, творимые на границе Айкрама и Ренгала. А это не представлялось возможным, пока власть императора не распространялась на соседнее государство, где и скрывались разбойники, стоило только воинам Сархата напасть на их след.
Алчный и заносчивый Марагон вызывал в Сархате чувство неприязни. Он совсем не походил на своего безвременно почившего брата Велмира – справедливого и мудрого правителя. Во время его правления у империи не было никаких проблем с соседним Ренгалом. Все насущные вопросы решались быстро и без промедления, не то что с Марагоном. Однако государственные интересы были важнее личных предпочтений, и приходилось мириться с глупостью и жадностью младшего брата Велмира. Немного помогало то, что переговоры велись в основном через посольские делегации, но иногда всё же приходилось устраивать пышные приёмы в честь «дорогого» гостя, который буквально напрашивался на приглашение, уж очень нравилось ему чувствовать свою значимость. Марагон и не догадывался, как часто во время таких визитов у Сархата непроизвольно сжимались кулаки, так велико было желание повелителя снести голову недостойному одним ударом своего клинка.
Кто же знал, что свой самый ценный дар императору Сархату судьба преподнесёт через Марагона?
Правитель соседнего государства отличался скупостью, не редко намекая на то, что его владения ничтожно малы в сравнении с империей, а казна почти пуста. Однако, в очередной свой визит послы явились не с пустыми руками. Они привезли в подарок императору молодую невольницу, которая была так истощена, что едва держалась на ногах. Но стоило только Сархату заглянуть в глаза девушки, в которых полыхало зелёное пламя, как в его душе что-то дрогнуло, а сердце забилось так сильно, что стало трудно дышать.
Ценой неимоверных усилий мужчине удалось сохранить самообладание. На его лице не дрогнул ни один мускул. Одно движение пальцами и преданный Дамир подхватил девушку на руки, чтобы отнести её на женскую половину дворца. Там, под присмотром строгой, но заботливой Карияны, преемницы тётушки Мануш, она сможет вернуть себе силы и здоровье.
Разумеется, послам был оказан радушный приём, и потому, как дворцовые слуги старались им во всём угодить, исполняя малейшие прихоти, гости поняли, что подарок пришёлся повелителю по душе. Выходит, напрасно они тревожились по дороге в Айкрам, в тайне проклиная скупость Марагона, а слухи о сдержанности императора в отношениях с женщинами оказались сильно преувеличены.
Сархат и сам не мог понять, что на него нашло. Никогда прежде он не чувствовал зависимость от женщины. Было странно осознавать, что Рашана, не сказав ни слова, легко завладела его сердцем. Находясь рядом с этой девушкой, ему хотелось стать лучше, чище, добрее. Только с ней он был нежен и заботлив, забывая, что дворец не то место, где следует демонстрировать свои слабости. А Рашана стала его слабым местом, по которому и не преминули ударить недоброжелатели.
Сначала всё указывало на то, что причиной внезапной болезни Рашаны стала обычная женская ревность и зависть к более удачливой сопернице, но вскоре стали выясняться некоторые детали, которые наводили на довольно неприятные мысли. Всё указывало на то, что к внезапному недугу Рашаны причастна принцесса Нармина.
Разумеется, Сархат был наслышан о склочном характере своей сестры, но до появления Рашаны, все её забавы ограничивались мелкими пакостями, никак не отражавшимися на здоровье очередной жертвы, словом или взглядом, вызвавшей недовольство Нармины.
Но в этот раз всё зашло слишком далеко. Рашана едва выжила после того зелья, что ей подлили в сок. Правда с тех пор любимая так и не приходила в сознание, а временами она начинала стонать и метаться так сильно, что приходилось её связывать. Казалось, что неведомая напасть разъедала тело девушки изнутри и причиняла несчастной ужасную боль.
Дворцовые лекари только разводили руками, признавая своё бессилие перед неведомой хворью. Долгое время состояние девушки оставалось неизменным, но спустя две недели её лицо начало чернеть и покрываться тёмными пятнами, которые постепенно переходили на шею и грудь. Сархат понял, что оставлять Рашану во дворце больше нельзя. Следовало укрыть её ото всех, пока весть об ужасной болезни, поразившей наложницу императора, не разнеслась по всей империи.
И когда речь зашла о том, где можно спрятать его любимую, оказалось, что во всей империи существовало лишь одно такое место - дом старой служанки его матери. А старая Мануш и не удивилась, встретив своего дорогого Сархата с полумёртвой девушкой на руках. Кому как не ей было знать, какими жестокими могут быть трепетные красавицы из гарема императора?
Повелитель не стал разубеждать старую тётушку, пусть думает, что хочет, лишь бы приютила у себя Рашану. К тому же участь принцессы ещё не была решена. Скорее всего, он простит сестре очередную шалость, а наказанием станет уменьшение расходов на её содержание. Может быть, хоть так удастся присмирить своенравную Нармину? Хотя искушение пройтись плетьми по спине сестры было довольно сильным. Только опасение, что после такого наказания могут остаться уродливые шрамы, останавливало Сархата от решительных действий. Всё-таки девушка была обещана в жёны королю Игунарии, и срок свадьбы стремительно приближался. Осталось потерпеть её присутствие во дворце каких-то полгода, а потом пусть муж с ней разбирается.
Тётушка Мануш прислуживала его матери долгие годы. Нежно заботилась и о Сархате – горячо любимом сыне своей госпожи. Когда мальчику исполнилось восемь лет, он вынужден был переселиться на мужскую половину дворца, где ему предстояло закалить свой дух и укрепить тело, как и подобает настоящему воину. С тех пор он редко виделся с матерью, но не забыл то счастливое время, когда находился под опекой двух любящих его женщин.
Когда матери не стало, Мануш ждала незавидная участь. Она была уже немолода и не так расторопна, как в прежние годы, таким как она, не было места во дворце императора. Сархат успел вмешаться в тот момент, когда слуги практически выкинули пожилую женщину на улицу со всем её немудрёным скарбом.
Решение подарить постаревшей служанке дом в городе созрело мгновенно, а уж идея превратить его в дом удовольствий пришла в голову самой Мануш. Она хорошо знала эту сторону жизни, проведя более тридцати лет в гареме императора. Глаз у женщины был намётан, и она сразу могла сказать, какая девушка пригодна для работы в подобном заведении, а какая годится разве что в прислужницы.
Оттого и процветали дела у госпожи Мануш. А сама она раздобрела ещё больше и теперь напоминала круглый шар, который того и гляди покатится с лестницы, с вершины которой она любила приветствовать своих гостей. Замотанная с ног до головы в алый, расшитый золотом шёлк, Мануш казалась самой себе невероятно важной госпожой. Сархат, глядя на обилие золотых украшений, с которыми женщина никогда не расставалась, только посмеивался над её маленькими слабостями. Ему нравилась Мануш, а самое главное, он мог всецело ей доверять. Вот уж кто действительно был предан ему всей душой.
Комната, в которой разместили больную, находилась рядом с покоями хозяйки, так что Сархат мог не беспокоиться – любимая будет окружена заботой и вниманием. Грозная на вид Мануш, на самом деле имела доброе сердце. Только пожурила своего любимчика за недальновидность. Да он и сам корил себя за то, что не смог предусмотреть, чем обернётся для его новой пассии пристальное внимание господина.
- Что нового, тётушка Мануш? – задал свой вопрос мужчина, едва их взгляды встретились.
Мануш была бы рада порадовать своего повелителя добрыми известиями, да только не было никаких улучшений в состоянии девушки. Радовало уже то, что тёмные пятна перестали расползаться по её телу. Пожалуй, эту новость можно счесть доброй. Может быть, болезнь решила отступить и надо лишь подождать несколько дней, чтобы появились первые признаки выздоровления?
- Со вчерашнего дня не появилось ни одного нового пятна, - после недолгих размышлений ответила Мануш.
На лице мужчины появилась надежда.
- А что твои шаразцы, повелитель? Уже вернулись? – спросила Мануш, преданно заглядывая в глаза Сархату.
Прошло десять дней, как четверо его воинов отправились в северное королевство на поиски загадочной целительницы, слава о которой дошла и до их мест. Караванщики были людьми словоохотливыми и часто сочиняли чудесные сказки о своих странствиях. Но Сархат готов был поверить во что угодно, лишь бы спасти любимую от неминуемой гибели.
Об этой женщине рассказывали самые разнообразные небылицы, в которые мог поверить разве что сумасшедший, но даже если малая часть из всего сказанного окажется правдой, то и этого хватит, чтобы вернуть Рашану к жизни.
Шаразцы получили вполне определённый приказ: разыскать целительницу и привезти её в Айкрам, если не поддастся на уговоры - похитить, словом, доставить к императору любой ценой. Непременное условие – доставить живой и невредимой.
Задача перед воинами стояла непростая. Никто из торговцев не мог точно описать внешность целительницы. Получалось, что те, кто так красиво рассказывал истории чудесного исцеления, слышал о них от случайных попутчиков. И мало кого интересовало, как же выглядит та, что творила настоящие чудеса, спасая самых безнадёжных больных, тех, кого уже коснулось холодное дыхание смерти. И тем не менее, была одна слабая зацепка – все случаи чудесного исцеления происходили в одном северном городе Вилхолме, удачно расположенном на перекрёстке торговых путей. Туда и направились его воины, чтобы на месте осмотреться и выведать у местных жителей всю правду о неизвестной целительнице.
Путь был неблизкий, а потому Сархат не ожидал скорых известий от своих людей, о чём и поведал тётушке Мануш. Она и сама всё знала и понимала, но почему-то каждый раз спрашивала его об этом. Наверное потому, что у них не осталось другой надежды, и даже подумать было страшно о том, что всё окажется простым вымыслом скучающих в дороге караванщиков.
Мануш распахнула перед своим господином дверь и, поклонившись, пропустила его внутрь комнаты, где на постели лежала девушка с обезображенным болезнью лицом. Сархат прикрыл глаза, вспоминая белую гладкую кожу, отливающую перламутром; пухлые розовые губы, сладкие на вкус; изящно изогнутые брови, немного темнее каштанового оттенка её волос. Рашана была совершенна в своей хрупкой красоте, которую оказалось так легко разрушить.
Маленькая ладошка привычно уместилась в его руке. Тонкие пальчики слегка сжались, словно девушка поприветствовала своего господина. Но, наверное, ему только показалось, потому что потемневшее лицо оставалось безучастным. Только уголки губ опустились ещё ниже, оставляя на лице гримасу скорби.
Было мучительно смотреть на любимую, осознавая свою беспомощность. Великий император, вершитель судеб оказался бессилен против человеческой злобы.
Единственное окно в комнате было плотно закрыто тяжёлыми шторами, чтобы яркий дневной свет не тревожил покой девушки. Свет от ночника был неровным, метался по смятым простыням, отражался в серебряных кубках с травяными настоями, рождал пляшущие тени на стенах и на потолке.
Сархату захотелось сорвать ненавистные тряпки, скрывающие солнечный свет и погружающие комнату во мрак безысходности, но он только крепче сжал зубы и, больше не глядя на любимую, устремился прочь отсюда. Находиться здесь дольше положенного, оказалось выше его сил. Он вернётся завтра, когда немного справится с приступом отчаяния. Ещё ничего не потеряно - Рашана жива, пока бьётся её сердце.
Глава 5
Нерайна задумчиво постукивала ноготками по мраморной столешнице, в центре которой было небольшое углубление, наполненное прозрачной водой. Полчаса назад она стала свидетельницей занятного разговора, состоявшегося в наглухо закрытой комнате постоялого двора. Но разве для богини этого мира могут существовать преграды в виде стен? Всё, что было материально для смертных, для неё представлялось в виде чистой энергии, которой легко управлять по собственному усмотрению.
Сейчас красавица была озадачена. Она и представить не могла, что её воспитанницей заинтересуется император Сархат. Разумеется, этот человек не мог соперничать с богиней ни в силе, ни в величии, но Нерайна привыкла относиться к людям, наделённым властью, с некоторой долей интереса. Право слово, тот, кто смог возвыситься над толпой, достоин её пристального внимания.
Вот только последние двадцать лет, она была очень занята и не уделяла должного внимания тому, что творилось в созданном ею мире. Для богини двадцать лет значат не больше, чем одно мгновенье для смертных. У людей всё обстоит иначе. За два десятилетия в их жизни происходит столько изменений, что трудно представить, как они успевают хоть в чём-то разобраться.
Но сейчас дело касалось её личных интересов. Нерайна считала Злату своей дочерью. Пусть у них не было кровного родства, но в малышку было вложено так много сил, что уже не получалось относиться к ней, как к простому человеческому ребёнку. К тому же, в девочке таилась огромная сила, которая наделяла свою носительницу необычными способностями. При должном обучении, Злата вполне могла сравняться могуществом со своей наставницей. Не зря Лорелла так стремилась присвоить силу новорожденных девочек. Если бы она знала, что с годами их сила увеличивается многократно, то не торопилась бы обрывать жизнь малышек сразу после их рождения. Но возможно, Лорелла обо всём знала и просто опасалась выпустить ситуацию из-под контроля? Даже Нерайна иногда приходила в замешательство, замечая, как переплетаются в девушке потоки энергии, позволяя той творить настоящие чудеса. Было интересно наблюдать за развитием малышки, за её стремлением к совершенству.
Каждый раз, как Злата справлялась с очередной задачей, поставленной перед ней строгой наставницей, они устраивали маленький праздник, отправляясь в путешествие по другим мирам.
